Текст книги "Разведенка с прицепом (СИ)"
Автор книги: Дина Ареева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Глава 24
Ясмина
Завтракать я отказалась, попросила принести в беседку чай с сыром, булочками и джемом. Мне надо переварить услышанное и решить, что делать дальше.
Разговор с Доганом убил наповал. Все это время я считала, что у мужчины в отношении меня есть какие-то свои планы, свой интерес. Но в самом страшном сне не могла представить, что он тоже в меня влюблен.
Почему в страшном? Да потому что кому как не мне знать, что такое безответная любовь. Я могу давать мастер-классы как прятать свои чувства, чтобы не ставить в зависимость того, кого любишь. И мне безумно жаль Догана.
Если раньше мне было больно только за Атеша, теперь я чувствую себя виноватой и перед его старшим братом.
Ну почему они оба в меня влюбились? Разве в Турции мало девушек? Много, и много красивых. Особенно если учесть, что и Атеш, и Доган принадлежат к одной из самых влиятельных семей Турции. Их вполне можно причислить к элите Стамбула.
Братья Денизы завидные женихи, ну зачем им я? Бошанмыш. Разведенка, еще и с прицепом – Лале.
– Ясемин, ты здесь? – прерывает резкий оклик мои невеселые мысли, и я вздрагиваю.
Первое желание, которое возникает от звука этого голоса – спрятаться. Сбежать. Я не хочу с ним разговаривать. Но здравый смысл берет верх.
Когда-то он стал в буквальном смысле моим спасением. И как бы сейчас ни вел себя этот человек, я не хочу забывать все, что он сделал для меня и моего ребенка.
– Я здесь, эфендим, – подаю голос, и вход в беседку загораживает мощный мужской силуэт.
– Почему ты не завтракала?
– Нет аппетита, эфендим.
– Так не пойдет, Ясемин, ты должна нормально питаться.
Раньше бы меня умилила такая забота, а сейчас не могу отделаться от ощущения, что обо мне пекутся точно так же как пеклись бы о племенной кобылке. Поэтому лишь сдержанно благодарю.
– Я не голодна, Эмир-бей, спасибо за заботу.
– Да, я забочусь о тебе, Ясемин, – он проходит внутрь и садится напротив, – и хотел бы делать это уже на законных основаниях.
Подавляю раздражение, не позволяя себе ничего, что могло бы оскорбить мужчину. И при этом лихорадочно обдумываю, как бы так сказать, чтобы до него дошло – я не выйду за него замуж.
– Не трудись, я знаю все, что ты хочешь сказать, – опережает меня Дениз, не дав даже открыть рот. – И на один твой довод у меня есть десяток своих. Просто подумай, какие возможности и перспективы открываются перед твоей дочерью. Разве ты можешь лишить ребенка всех этих благ? Думаешь, она когда вырастет, скажет тебе спасибо?
– Запрещенный прием, эфендим, – говорю тихо, прогоняя внутреннюю дрожь. – Лале это удар ниже пояса.
Эмир знает, чем меня можно зацепить. Все эти годы наблюдал за мной со стороны и сделал свои выводы. Я в самом деле готова на многое ради дочери, и ее будущее для меня на первом месте. Но это вовсе не значит, что я готова ради этого жить со стариком.
– Это разумные доводы, – возражает Эмир, – и ты когда успокоишься и начнешь рассуждать здраво, придешь к тем же выводам.
– Ладно, – не спорю, – но скажите, почему Лале не сможет получить все это как внучка Озденов? Почему вы настаиваете, чтобы она была представлена свету исключительно как ваша дочь?
– Я уже отвечал на этот вопрос, – Эмир надменно поджимает губы, – потому что все и так считают ее моей дочерью.
– Простой ДНК-тест снимет этот вопрос, – отвечаю решительно, глядя в полные скрытого гнева глаза. – Это не самая хорошая идея давить на меня через Лале.
– Ты не шутила, когда говорила, что будешь выбирать из моих сыновей? – прищуривается Эмир.
– Нет, эфендим, – твердо выдерживаю взгляд.
– Выбрала? – он едва сдерживает гнев. И я выпаливаю:
– Да, это Доган.
Эмир молча сверлит меня испытывающим взглядом, шумно выдыхает и так же молча покидает беседку. А я сломя голову несусь в комнату Догана. К счастью, успеваю его перехватить, мужчина как раз собирался уходить.
– Отвези меня к Дамиру, Доган, – вцепляюсь в лацканы его пиджака, – прошу, позволь мне всего пару минут с ним поговорить. И я дам тебе свое согласие.
– Правда? – в глазах парня вспыхивает надежда. Киваю, продолжая сминать дорогую ткань. – Смотри, Ясемин, ты пообещала.
Мы садимся в машину, но только успеваем выехать за ворота, как глохнет мотор.
– Подожди здесь, я сменю машину, – говорит Доган, и я выхожу из автомобиля. К нам подходит бедно одетый пожилой мужчина и жестами просит милостыню.
Мне бросается в глаза косматая седая борода и такие же седые длинные волосы. Так и подмывает взять ножницы и все это остричь.
– Брат, зачем выпрашивать еду? – обращается к нему Доган. – Здесь ты можешь заработать на сытный обед. Вон на заднем дворе выгружают продукты. Иди помоги, скажи что я разрешил, и тебя накормят.
Нищий попрошайка радостно кивает и бежит на задний двор, припадая на левую ногу, а я смотрю ему в спину и не могу понять, почему мне хочется побежать за ним.
Дамир
Наконец хоть кто-то из этой семейки проявил благоразумие. Я, конечно, не рассчитывал проникнуть во двор дома Денизов, максимум на то, что увижу Ясю.
Так что мне можно сказать сказочно повезло. Если можно считать везением половину грузовой машины, забитой продуктами. Как будто здесь не жилой дом, в котором живет одна семья, а отель с системой ультра-олл-инклюзив.
Хотя возможно я к Денизам несправедлив. На них работает много людей, и если их кормить, то как раз столько продуктов и нужно.
– Брат, помогай, раз нанялся, чего рот разинул? – кричит один из работников. Приходится впрягаться.
После алычи и удобрений ящики с продуктами кажутся детской забавой. Но спустя полчаса грузовик почти разгружен, а я все еще не придумал, как мне остаться в доме.
Ответом на мои безмолвные взывания к небесам звучит за спиной голос Ибрагима.
– Брат, ты уже закончил? Не поможешь мне отнести лестницу на ту сторону сада?
Молча киваю, он показывает на хорошо знакомую мне стремянку. Взваливаю стремянку на плечо и шагаю по вымощенной дорожке. Ибрагим бежит следом.
– Постой! Не спеши! Аккуратно неси, не урони. Это хорошая лестница, дорогая.
Перехватываю стремянку под мышку, разворачиваюсь на ходу, и Ибрагим-бей от хорошего толчка под зад падает на колени в траву.
– Шайтан… тьху, Дамир-бей, это ты? – шипит он сквозь зубы.
– Пусть останется в прошлом, – говорю спокойно, – а ты не ругайся, а лучше подумай, как мне остаться в доме, Ибрагим-бей, пока я не сдал тебя хозяевам. Мне только на одну ночь, клянусь.
Он скрипит зубами, но молчит, лишь сердито глазами сверкает. Ставлю стремянку на место и возвращаюсь на задний двор. Меня подзывает один из помощников повара, выдает миску с чечевичным супом и ломоть еще теплого хлеба.
Очень кстати, я как раз проголодался. Косматая неухоженная борода мешает есть, лезет в рот, вымазывается в супе. А я еще жаловался, когда был помощником Ибрагим-бея! Воистину все познается в сравнении.
Съедаю все до последней крошки, бормочу под нос благодарности и бреду к воротам. Меня догоняет Ибрагим и шепчет, подталкивая в спину.
– Я отвлеку охранников, а ты прячься в будке с инвентарем. Как стемнеет, я тебя выпущу.
Он подходит к воротам, заговаривает с охранниками, загораживая им обзор широкой спиной. Я бросаюсь в кусты, продираюсь сквозь колючие ветки и ползком добираюсь до будки. Ныряю внутрь, приваливаюсь спиной к стенке будки и стягиваю надоевшую до смерти бороду, парик и грязные лохмотья.
На самом деле они чистые, я купил их у одного нищего и заплатил в отеле баснословную сумму, чтобы ее согласились принять в стирку. Зато потом надел поверх своей одежды, вышло очень атмосферно.
Сворачиваю в узел парик, бороду и одежду, запихиваю между ведер и лопат. Я не собираюсь своим видом пугать Ясю, как никак иду делать ей предложение.
Нащупываю в кармане джинсов коробочку с кольцом – все на месте. А я боялся, что потерял его в драке с предводителем местных попрошаек. Он решил, что я хочу занять его место, пришлось навалять, чтоб не сильно выеживался.
Пусть Яська только попробует отказаться. Разве я не делаю все, чтобы ее завоевать? Кем я ради нее только не был! Флайбордистом был? Был. Помощником садовника был? Еще каким, у местной алычи спросите. А каким я был бомжом, городская гопота еще долго будет помнить мои хуки справа.
Нет, я Яську не виню, я сам во всем виноват. Мог жить счастливо в браке с самой лучшей девушкой на земле, а вместо этого сижу в темной будке среди граблей и лопат. Но я верю, что в этот раз у меня все получится. Ясмина согласится выйти за меня замуж, и я увезу их с малышкой Лале в Измир.
От таких мыслей тянет в сон, не вижу нужды сопротивляться своему желанию. Подкладываю под голову лейку. Все равно Ибрагим не придет раньше, чем стемнеет, можно подремать.
Ауч, пока укладывался задел лейкой синяк на лице. Да, я тоже отгреб от предводителя местных гопников. Но я один, а их пятеро, так что моя победа все равно считается безоговорочной.
Снаружи доносятся голоса, они постепенно смешиваются с шелестом листвы на деревьях, обдуваемых легким морским ветерком, и я благополучно засыпаю.
Ясмина
Дамира в отеле не оказалось. Доган звонил, искал, даже кому-то угрожал, но Дамира найти так и не смог.
– Значит, забираю свои слова обратно, – заявляю мужчине и иду к машине.
– Нет, Ясемин, подожди, – он бежит следом, хватает меня за руку, – разве я виноват, что Батманова нет в отеле?
– Ничего не знаю, – мотаю головой, – я просила помочь мне с ним поговорить, а не просто прокатиться в отель. Так что прости.
– А если я его найду? – Доган сильнее сжимает руку.
– Если найдешь, посмотрим, – отвечаю уклончиво, отбираю руку и сажусь в автомобиль.
Всю дорогу Доган не говорит ни слова, но когда мы въезжаем во двор Денизов, достает телефон и уходит в беседку. Я отправляюсь на поиски Лале.
В душе поселяется смутное предчувствие, которое не могу объяснить, но которое гложет все сильнее и сильнее.
С Денизами стараюсь не пересекаться, мы с Лале ужинаем у меня в комнате, потом я укладываю ее спать. Долго стою и смотрю на спящую дочку, почему-то не хочется оставлять ее одну.
Все же заставляю себя вернуться в свою спальню, решаю перед сном почитать книгу. Но не проходит и получаса, как в коридоре слышится возня, распахивается дверь, и внутрь вваливаются Дамир и Доган.
Дамир держит Догана за вывернутый локоть, Доган другой рукой держит его за шиворот. Правую скулу Батманова украшает лиловая гематома с синевой по краям. Видно, что свежая. В целом вид у обоих достаточно потрепанный.
– Что за балаган вы устроили? – спрашиваю сердито. – Вы что, подрались?
– Я его привел, Ясемин, – подозрительно хрипит Доган. Почему подозрительно, потому что еще днем он разговаривал вполне нормально.
– Это кто кого привел! – фыркает Дамир и обращается ко мне. – Не слушай его, Ясь. Я его скрутил и заставил незаметно провести в дом.
– Скрутил! – насмешливо восклицает Доган. – Он в будке спал, Ясемин, на ведре.
– Не на ведре, а на лейке. Но это не важно, я не за тем пришел. Ясь, – Дамир отпускает Догана и отцепляет его руку от ворота футболки. Порывисто шагает ко мне и с размаху падает на колени. – Ясечка, я пришел за тобой. Я тебя люблю, ты выйдешь за меня замуж?
Открываю рот и хлопаю глазами в полнейшем шоке.
Дамир? Меня?
Дамир меня любит? Он пришел за мной?
Я сплю?
Бывший муж достает из кармана бархатную коробочку, раскрывает и протягивает мне. Часто-часто моргаю, глядя на изящное колечко с камнем, яркий блеск которого ослепляет до рези в глазах.
– Не плачь, Ясечка, – тихо говорит Дамир, стоя передо мной на коленях. – Просто скажи «да».
– Я не плачу, – бормочу, быстро вытирая ладонями щеки, – это все бриллиант. Слишком ярко сверкает.
– Ты мой бриллиант, – улыбается Дамир, и я тоже улыбаюсь, хоть из-за синяка его улыбка выглядит немного зловещей. – Забирай Лале, мы едем в Измир.
Внезапно коридор наполняется топотом ног, дверь распахивается, и в комнату вваливаются люди в полицейской форме.
– Господин Батманов? Вы арестованы, – к нам подходит мужчина в темно-синем мундире. Судя по золотой звезде на погонах это высокопоставленный офицер.
Последним в комнату входит Эмир Дениз.
Глава 25
Ясмина
– Его предупреждали, дочка, – отец ходит из угла в угол, меряя шагами комнату по диагонали, – предупреждали, а он не послушал.
Я молчу и продолжаю складывать вещи.
– Ну почему ты такая упрямая? – взрывается Омер. – Что тебе до этого недостойного, который сломал тебе жизнь?
Разворачиваюсь к нему всем корпусом.
– Вам этого не понять, господин Озден. Вы всю жизнь между сердцем и кошельком выбирали кошелек. Не вижу смысла зря сотрясать воздух.
Открывается дверь, на пороге появляется Атеш, из-за его спины выглядывает Доган.
– Зачем ты собираешь вещи, Ясемин?
Поворачиваюсь к парням, игнорируя Омера.
– Я больше ни одной лишней минуты не проведу в этом доме. Ваш отец перешел все границы.
– Но Дамир Батманов действительно нарушил границы частного владения, – возражает Доган.
– Он приходил ко мне. И к своей дочери, – отвечаю гневно. – Это я находилась на территории чужого владения. Я пойду в полицию и буду добиваться справедливости.
– Это не поможет, – качает головой Атеш, – отец на него заявил. Дамира будут судить.
– Я говорил этому идиоту, – буркает Доган, – на камерах не зафиксировано, как он входил на территорию. Значит, его проникновение в особняк незаконно.
Я и сама это знаю. Вчера сорвала голос, пытаясь доказать полицейским, что это мой бывший муж. Что он пришел ко мне и ничего не нарушал. Но офицеры выслушали меня с каменными лицами и ушли, затолкав Дамира в полицейскую машину.
– Ты просто не сможешь тягаться с отцом, Ясемин, – голос Атеша звучит сочувствующе, – у него связи в полиции. Батманов иностранец, конечно суд встанет на сторону Эмира Дениза.
– Будь твой отец на вашей стороне, у тебя был бы шанс, – поддерживает его Доган. – Но он не станет портить отношения с нашим. Побоится.
Омер вспыхивает, но ничего не отвечает.
– В любом случае я тут не останусь, – застегиваю чемодан и ставлю его на пол. – Дамир не уличный бродяжка, он в состоянии нанять хороших адвокатов. Я свяжусь с его родителями и с консулом.
Атеш хочет что-то сказать, но видит на безымянном пальце моей правой руки обручальное кольцо и только тихо вздыхает. Дамир успел всунуть мне в руки коробочку, когда его уводили, и я сразу надела его на руку.
Доган хмурится, а я иду в комнату Лале и выволакиваю ее чемодан.
– Собирайся, доченька, мы уезжаем.
– Уезжаем? Куда? – удивляется малышка. – Зачем нам уезжать, мамочка? Мы тут так весело иглаем с дедушкой и Атешем!
– Иди сюда, – подзываю ее и беру в руки маленькие ладошки. – Лале, мы должны помочь твоему папе. Он попал в беду, нам надо его спасти.
– Мой папа? – малышка расширяет глаза. – Он здесь? Он плиехал?
– Да, милая, он здесь. И ты его знаешь. Это Дамир.
Лале опускает глаза и шмыгает носом.
– Он не хочет, чтобы я была его дочкой.
– Хочет, доченька. Он просто не знает. Когда-то я была замужем за Дамиром, недолго. Мы быстро развелись, и я уехала в Измир. Там родилась ты, и Дамир ничего о тебе не знал. Я ему не сказала.
– Почему? – строгий, осуждающий взгляд собственного ребенка выглядит приговором. – Ты же знала как я по нему скучаю?
– Прости меня, прости, – покаянно опускаю голову, – он был женат, я думала только о себе. Думала, что ему все равно.
– А ему не все равно? Дамиру? – внезапно спрашивает Лале с незнакомыми, взрослыми интонациями. Поднимаю голову и ахаю.
– Доченька, ты сказала «р»! У тебя получилось! – всплескиваю руками и обнимаю малышку, которая ошалело хлопает глазками.
– Дамир мой папа, – шепчет она, отстраняется и восторженно шепчет, прижимая ладошки к раскрасневшемуся личику. – Мамочка, ты слышишь? У меня получилось!
***
Мы с Лале спускаемся по лестнице вниз. Я тащу чемоданы, Лале несет свои игрушки. В холле все уже в сборе, Атеш бросается мне на помощь и перехватывает чемоданы.
– Почему ты не позвала, чтобы тебе помогли, Ясемин?
– Потому что я больше не гостья в этом доме, – отвечаю с вызовом, глядя на Эмира. – И я не имею права пользоваться помощью прислуги.
– Что это за представление, Ясемин? – отрывисто спрашивает Эмир. – Куда ты собралась?
– В отель. На вокзал. На улицу. Куда угодно, лишь бы подальше из этого дома, – отвечаю ему не слишком приветливо. – Я и так здесь задержалась, Эмир-бей.
– Ты никуда не поедешь, – заявляет он свысока, – отдай чемоданы Атешу с Доганом и иди в свою комнату.
– Вы не расслышали, Эмир-бей, – заявляю устало, – я больше не буду жить в этом доме. Как и в доме господина Оздена. Я дала согласие Дамиру Батманову, мы с ним обручены. Лале его родная дочь, и она об этом знает.
В качестве доказательства поднимаю вверх руку с обручальным кольцом.
– Надеюсь, мне не придется вызывать полицию в связи с насильственным удержанием, Эмир-бей. Или у вас за такое не несут ответственность?
Он впивается в кольцо хищным взглядом. На его лице играют желваки, он некоторое время молчит. Затем закладывает руки за спину и отходит в сторону.
– Ладно, можешь идти.
Это так неожиданно, что я шокировано оборачиваюсь, глядя то на Атеша, то на Догана. По их лицам видно, что они сами озадачены поступком отца.
Крепче сжимаю руку Лале и делаю шаг в направлении двери.
– Сама, – останавливает меня хлесткий окрик, – без девочки. Лале останется здесь.
Разворачиваюсь к человеку, которого считала своим покровителем, и который сейчас кажется выходцем из ада.
– Это моя дочь, – говорю негромко, чтобы не испугать малышку, – и она пойдет со мной.
– До первого полицейского, – пренебрежительно отвечает Эмир. – А дальше я расскажу, как к тебе в спальню по ночам шастает любовник. Служба опеки отберет ребенка в считанные минуты, и ты больше никогда ее не увидишь. А так я возможно разрешу вам видеться. Скажем, раз в месяц.
– Кто вам ее отдаст? – вскидываюсь возмущенно. – Вы ей никто.
– Я оформлю опеку по заявлению ближайшего родственника, – Эмир показывает глазами на Оздена. – Мы уже обо всем договорились.
– Папа? – забываюсь настолько, что не называю Омера по имени. – Ты правда это сделал, папа?
Он отводит глаза. Передо мной все расплывается как на акварели, на которую попали капли воды.
– Как ты мог? – шепчу, неверяще глядя на человека, которого только что назвала отцом.
– Хватит устраивать сцены, Ясемин, – обрывает меня Эмир, – или возвращайся к себе и готовься к свадьбе, или уходи. И не пытайся искать справедливости в суде, у тебя нет шансов. За тебя некому поручиться.
– Хватит, отец, – возражает Атеш, – мы с братом не позволим тебе обижать Ясемин.
– Молчи, – перебивает его Эмир, – вас никто не станет слушать. Два сопляка. Никто во всей Турции не посмеет пойти против меня.
– Так уж и никто, – раздается от двери скрипучий голос. – Не много ли ты на себя берешь, Эмир-бей?
Я поднимаю голову и сквозь пелену слез вижу высокую фигуру.
– Вы? – шепчу изумленно. – Вы пришли?..
***
– Хасна! – Эмир резко разворачивается и вслед за мной вперяется взглядом в бабушку Озден, которая ступает в холл и останавливается, скрестив руки на груди. – Ты зачем пришла?
– А ты думал, я позволю тебе безнаказанно распоряжаться судьбами своих внучек? Приди в себя, Эмир-бей, – ворчливо отвечает ему Хасна.
– Госпожа Озден! – всхлипываю, заламывая пальцы. Мне хочется броситься ей на шею, и в то же время я не знаю, как она воспримет такое пылкое проявление чувств.
Зато Лале никого не стесняется.
– Бабуля! – кричит она, подбегает к Хасне и обнимает ее за ноги. – Как хорошо, что ты пришла! Они злые, хотят меня у мамы забрать.
Дочка поворачивается к Омеру и Денизу и грозит им пальчиком. Затем снова прилипает к ногам бабушки.
– Ты же меня им не отдашь?
– Не отдам, моя ненаглядная, – Хасна гладит малышку по голове, поднимает глаза на меня, мы встречаемся взглядами. Она продолжает уже тише: – Я и так слишком много наделала ошибок, больше такого не повторится.
– Госпожа Озден… – всхлипываю и все-таки бросаюсь ей на шею.
– Ну все-все, успокойся, моя красавица, – она крепко меня обнимает, целует в макушку и добавляет ворчливо: – Могла бы ради приличия меня и бабушкой назвать.
– Спасибо, бабушка, – шепчу, переполняясь благодарностью к этой прекрасной женщине.
– Я их забираю, – заявляет Хасна, поворачиваюсь к Эмиру, – и только попробуй мне помешать. Я вызову полицию. А завтра весь Стамбул узнает, что Эмир Дениз не выдержал положенный траур по жене и принуждал мою внучку к замужеству. Посмотрим потом на твою репутацию, достопочтенный господин Дениз!
– Старая ведьма, – шипит Эмир, но когда мы с Лале проходим мимо с чемоданами, не делает никаких движений в нашу сторону.
Он что-то сердито вычитывает Омеру, но мне не слышно, что именно. Да я и не стремлюсь узнать, наоборот, спешу поскорее оставить этот ставший негостеприимным дом.
У ворот особняка нас ждет автомобиль. Водитель открывает багажник, складывает чемоданы, а мы садимся в салон на заднее сиденье.
– Омер приедет позже, когда все уляжется, – говорит Хасна, не переставая гладить по голове жмущуюся к ней Лале.
– Вы не обижайтесь, бабушка, – возражаю решительно, – но я не хочу больше видеться с Омер-беем. Понимаю, он ваш сын, но…
– Это он мне позвонил, дочка, – перебивает меня бабушка Хасна, – не суди его. Что поделать, это мне можно все, я женщина. А Омер вынужден считаться с Денизами, у них бизнес связан. Он не мог ему прямо противостоять, потому и попросил приехать меня.
– Эмир вас настолько боится? – кошусь неверяще. – Почему? Вы правда можете ославить его на весь Стамбул?
– В нашей среде очень важна репутация, дочка, – отвечает Хасна. – Если Эмира перестанут уважать, его бизнесу придет конец. С ним никто не захочет иметь дело. А я способна ему подпортить репутацию не только в Стамбуле, но и во всей Турции.
– Почему? Ваше слово важнее чем слово Дениза?
– Мой род берет начало от османских пашей Чандарлы. Из нашей семьи вышло пять великих визирей империи Османов. А происхождение Денизов намного проще. Скажем, начало их рода положено в конюшнях Топкапы, – Хасна хитро щурится, – об этом свидетельствует много сохранившихся документов. У Эмира есть только его деньги, за нами – положение.
– Разве я… – начинаю говорить и замолкаю, но Хасна понимающе кивает.
– И ты тоже, Ясемин. И она, – кивает на притихшую малышку, – мы все принадлежим к знатному роду Чандарлы. Эмир помешан на родословных. И он надеялся через тебя породниться с нами. Потому что, как ты понимаешь, он не может жениться на Омере.
Перевариваю информацию всю дорогу до дома Озденов.
Это правда? Эмир настолько тщеславен?
Вздыхаю. Я была уверена, что знаю этого человека, а теперь выясняется, что он неуверенный в себе закомплексованный мужик, который гоняется за несуществующим титулом.
Мне бы его пожалеть, но в сердце нет ни жалости, ни сострадания. Мне намного больше жаль Дамира, который незаслуженно сидит в тюрьме.
– Бабушка, ты можешь как-то помочь вытащить Дамира? – спрашиваю пожилую женщину.
– Нам надо спросить Кемаля, – качает она головой, – все-таки этот человек нарушил закон.
– Но он не мог увидеть меня другим способом, – горячо возражаю, – Эмир сделал так, что я без сопровождения не могла и шагу сделать. Если бы я знала, что Дамир хочет со мной встретиться! Но он мне даже не звонил.
Мы приезжаем домой, на пороге нас встречает Кемаль Озден.
– Дедушка Кемаль! – бросается к нему Лале. – Бабушка нас с мамой спасла! Она всех победила!
– Наша бабушка такая, – прячет улыбку в бороде Кемаль, – она кого хочешь победит. Она же Чандарлы!
– Бабуля сказала, мы с мамой тоже Чандарлы, – доверительно шепчет ему малышка, – значит я тоже всех победю!
Дед Кемаль наклоняется к ней ниже и так же отвечает вполголоса:
– Даже не сомневайся, Лале-хатун! Ты же еще и Озден, а Оздены тоже не из конюшен вышли.
Я так понимаю, тема конюшен здесь используется по полной программе. Теперь ясно, почему настолько срывает крышу у Эмир-бея!
– Значит ты можешь вытащить папу Дамира из тюрьмы? – спрашивает Лале, глядя на деда сверху вниз, и я отмечаю как хорошо он говорит букву «р».
– Твой дедушка Омер уже все разузнал, – Кемаль отвечает ей, но смотрит на меня. – Слушания по делу Дамира начнутся на той неделе. И если мы успеем сделать ДНК-тест, чтобы подтвердить их родство с Лале, обвинения Эмира рассыплются как карточный домик. Главное, чтобы сыновья Дениза свидетельствовали против него. Очень жаль, что ты не пробовала сама впустить его в дом, тогда все обвинения о незаконном проникновении на чужую территорию остались бы фикцией.
– Я не знала, дедушка, – качаю головой, – я думала, что не нужна Дамиру. Его жена сказала мне, что они помирились.
– Он давно развелся, – отвечает Кемаль, – а телефон потерял. Каан Озтюрк, тебе знакомо это имя?
– Конечно! Это бывший владелец фабрики, которую купил Дамир.
– Вот этот Каан все подтвердил. Что они с твоим Батмановым сидели в ресторане, и Дамир забыл в туалете телефон. Наверное, его жена следила за ними, потому что телефон оказался в ее руках. Дамир опаздывал на самолет, поэтому не стал его искать.
Хм. Если Дамир потерял телефон после посиделок с Кааном, это меня ни капли не удивляет. Скорее, удивительно что он вообще попал в самолет, а не уснул в том же туалете с телефоном в обнимку. Только дедушке с бабушкой наверное это говорить не стоит.
– Но почему Дамир потом не звонил?
– Он и не мог тебе позвонить, – отвечает Кемаль, – тебе никто не мог позвонить кроме Омера и нас. Тебя не удивляло, что тебе ни разу никто не позвонил с работы? И мать твоя не могла дозвониться. У тебя в телефоне стоит программа туннельной блокировки, она блокирует все входящие звонки кроме нескольких.
– Черный список наоборот?
– Да, что-то типа этого. Батманов прилетел в Стамбул почти сразу после вас с Омером. Но Дениз сделал все, чтобы вы не встретились.
Прикрываю глаза. Дамир меня не забывал. Он здесь почти все время, а я ничего не знала. Или не хотела знать.
Но теперь я должна ему помочь. И он должен узнать, что у него есть дочь.
Открываю глаза и в упор смотрю на деда Оздена.
– Что я должна делать? Говорите, я готова на все.
