Текст книги "Разведенка с прицепом (СИ)"

Автор книги: Дина Ареева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 11

Дамир

Не могу прийти в себя.

Все-таки, Эмир. Этот чертов старикан и моя Яся.

До какой степени отчаяния должна была дойти моя девочка, чтобы лечь под мужчину, который годится ей в отцы?

Она не могла в него влюбиться, никак не могла. Она меня любила. И так быстро переключиться с меня на него, мог бы кто угодно, но только не она.

Значит он ее вынудил, заставил.

Как он мог? Я лично слышал, как он называл ее дочкой. Она спасла жизнь его сыну, и он так ее отблагодарил?

В этом свете приезд обоих сыновей Эмира приобретают совсем иное значение. Замаливают грехи отца? Или наоборот, надеются составить ему конкуренцию?

Если бы не Жанна, я бы додавил Ясю. Она бы призналась, что хотел от нее Доган Дениз. Вместо этого пришлось отпустить ее в отпуск.

Но это уже не из-за Жанны. Мнение бывшей меня не интересует. Я понял, что если затягивать дальше, у меня есть все шансы окончательно потерять Ясмину.

Атеш и Доган это лишь вершина айсберга. Сколько вокруг нее поклонников, о которых я даже не догадываюсь? Думаю, немало. И если по каким-то случайным стечениям обстоятельств Яся до сих пор не выскочила замуж, то это говорит лишь о моем бесконечном везении.

А еще о возможном контроле со стороны Эмира Дениза. Вполне рабочая теория, кстати. Он сам не может жениться на Ясе – Нурай Дениз несмотря на болезнь все еще жива.

Но если верить слухам, вдовство Эмира вопрос времени. Причем сроки называют самые короткие. Как бы не вчера.

Так может он выжидает? Этот старый лицемер на публику пропагандирует семейные ценности, а сам живет в свое удовольствие. И эти ценности ему вообще не жмут.

– Я смотрю, ты решил перейти дорогу любовнику своей бывшей? – язвительный голос Жанны возвращает в действительность.

– Ты зачем приехала? – игнорирую ее вопрос.

– Да так, решила лично убедиться, что мой муж не скучает и уже нашел мне замену.

– Убедилась? Теперь вперед, на историческую родину.

– Я пока еще твоя жена. И я хочу быть рядом с мужем.

Жанна ведет себя как особа, уверенная в своей правоте. Но меня это никак не волнует. Пусть ведет себя как хочет, ко мне это больше не имеет никакого отношения.

Переплетаю руки на груди.

– А я не хочу, – и не давая ей опомниться, продолжаю: – Уезжай, Жанна. Лучше по хорошему уезжай, пока я не дал приказ охране выпроводить тебя силой.

– На каком основании? – голос почти бывшей жены звучит недоверчиво.

– На основании закона о частной собственности. Ты находишься на чужой территории, и охрана фабрики имеет право выкинуть отсюда прямо сейчас.

Лицо Жанны приобретает насмешливое выражение.

– Я подам на раздел имущества и получу половину этой гребаной фабрики, Дамир! – она пренебрежительно поводит плечом.

– Не получишь, – опираюсь обеими руками в стол, – ты ни цента с нее не получишь, Жанна. Ни с нее, ни с одного из моих проектов.

– Это как? – она больше не ухмыляется, скорее, нервничает. Знает, что я не стану говорить только чтобы сказать.

– Очень просто. Фабрику купила компания. И не только фабрику, к твоему сведению. Учредитель и конечный бенефициар компании мой отец. Разумеется, когда мы с тобой разведемся, он передаст все активы мне.

Жанна бледнеет и обессиленно роняет руки. Поднимает голову и смотрит протяжным с поволокой взглядом.

– Ты не можешь так со мной поступить. С нами…

– Хватит, – морщу лоб, – я это уже слышал.

– Дамир, – Жанна вновь меняет стратегию и возвращается к привычному шантажу, – ты серьезно хочешь оставить меня ни с чем после того, как я столько лет терпела твои измены…

– Тебя никто не заставлял их терпеть, – перебиваю я. – Тебя и замуж за меня никто не заставлял выходить.

– А ребенок? Как же наш малыш? Ты о нем забыл?

– Мне следовало убедиться, что он мой, тут я провтыкал, – соглашаюсь с ней. – И знаешь что, дорогая? Чем больше я думаю, тем больше сомневаюсь, что все произошло случайно. Ты нарочно спровоцировала Ясмину, только немного не рассчитала. Ты знала, как именно лучше стать, чтобы выгодно смотреться на камере. Твой визит в наш дом от начала и до конца сплошная провокация и постановка.

– Как ты можешь так говорить, Дамир? – ахает Жанна. – Ты смеешь утверждать, что я убила своего ребенка?

– Почему нет? – пожимаю плечами. – Если он был мой, конечно, тебе выгодно было его оставить. Но если не мой… Ты со всех сторон в выигрыше. Ребенка нет, Ясмина нейтрализована, ты замужем. Вы ведь с отцом сразу делали расчет на то, что я не позволю посадить Ясмину, верно?

Она кивает на автомате, тут же спохватывается и вскидывается возмущенно.

– Ты бредишь, Батманов! Хочешь сказать, я планировала скатиться вниз по твоим ступенькам и свернуть себе шею?

– Нет, конечно же нет. Это как раз тот случай, когда ситуация вышла из-под контроля. Но ты блестяще отыграла роль. Браво!

Жанка впивается в меня пронизывающим взглядом.

– Скажи правду, Дамир, ты решил развестись чтобы ухлестывать за Яськой?

Ярость медленно разливается по телу и шибает в мозг. Сжимаю кулаки и надвигаюсь на бесячую бабу.

– Только попробуй… – цежу сквозь зубы, – только попробуй сунуться к ней и к ее дочке. Ты представляешь, что сделает Эмир Дениз с тем, кто захочет навредить его ребенку? Не думай, что папа снова тебя спасет. Это у нас он известная личность, а здесь

Жанка в страхе отшатывается, а я продолжаю наступать.

– Ты сейчас зайдешь в приложение, выкупишь билет на ближайший рейс, и не смей больше показываться мне на глаза.

– Я же в Измире! Не будь занудой, Демир, – вмиг меняется Жанка на закадычную подружку, – можно мне хоть разок окунуться в море?

– В следующий раз, – буркаю я и поднимаю глаза на Жанку. – И чего ты ждешь? Так хочется быть вышвырнутой из города?

Жанна с шипением выдает длинное матерное ругательство и выбегает из кабинета. Падаю в кресло и закрываю глаза.

Пусть Ясмина идет в отпуск. Море и ультра-олл-инклюзив еще никому не навредили.

Яся пойдет в отпуск, а я пойду за ней.

Ясмина

– Мама, смотли, я плаваю! – кричит Лале, размахивая руками.

– Плыви сюда, доченька! – машу ей в ответ.

Малышка бежит по мели, делая вид, что плывет. Вчера мы с дочкой поселились в отеле, который помогла выбрать Дамла. У нее сестра работает в туристическом агентстве, она помогла нам с бронированием отеля в Бодруме.

Я нарочно выбрала отель подальше от Измира. Хоть Жанна и уехала сразу же, буквально на следующий день, я теперь не могу быть спокойна.

Не знаю, насколько ее убедили мои слова об отцовстве Эмира. Но проверять точно не хочу. Все зависит от того, поверила ли она в мою беременность пять лет назад.

Знать бы, что Дамир рассказывал ей о нашем браке. Хорошо, если он убедил ее, что между нами ничего не было. Тогда мы с Лале в безопасности, и эта мерзкая особа не станет преследовать моего ребенка.

После того как Жанна заявилась на фабрику, мы с Дамиром больше не разговаривали. Только вежливо здоровались и прощались. Мое заявление он подписал, я доработала до конца недели и в полном смысле слова сбежала в отпуск.

В этот же день мы с дочкой выехали в Бодрум, я не стала ждать ни минуты. Хоть я не такой опытный водитель, до Бодрума всего двести тридцать километров.

Дороги здесь хорошие. С учетом того, что Дамла отпустила меня раньше, а вещи и Лале были собраны, уже в половине восьмого вечера мы стояли на ресепшене отеля. И даже успели на ужин.

Сегодня встали пораньше, чтобы застать безопасное солнце. Позавтракали, и теперь я наслаждаюсь общением со своим ребенком под ласковым утренним солнцем.

Хочу научить ее плавать, но все наши уроки заканчиваются шалостями и барахтаньем в воде.

– Покатай! – требует дочка.

Послушно сажаю ее на спину и пытаюсь плыть. Но я не настолько хороший пловец, и когда Лале хватается за шею, инстинктивно нащупываю ногами дно.

– Мамочка, ты плыви как дельфинчик, – просит дочка.

– Я не так хорошо плаваю, солнышко, – говорю извиняющимся тоном.

– А папа холосо плавает, – вздыхает Лале, сдавливая обеими руками мою шею, – он бы и меня научил.

Виновато молчу. Если честно, понятия не имею, насколько хорошо плавает Дамир. У него было много фото с разных мест отдыха, но вместе мы так никуда и не уехали.

Впрочем, разочаровывать дочку я не буду, пусть считает своего отца идеальным.

– Мамочка! – Лале прижимает ладошки к щекам, ее глаза делаются совершенно круглыми. – Смотли!

Оборачиваюсь. К понтону с лежаками подплывает гидроцикл. К его водомету подсоединен гибкий шланг, который заканчивается платформой флайборда. На ней возвышается флайбордист в шлеме, похожем на мотоциклетный.

Платформа то взмывает вверх, то опускается вниз, и я слежу как завороженная. Я так мечтала полетать!

У края понтона собрались отдыхающие, спрашивают цену. Может, мне тоже попробовать?

– Мамуля, пойдем ближе! – просит дочка.

Мы идем на понтон, обходим толпу. Становлюсь у края, чтобы лучше видеть. Флайбордист как будто читает мои мысли. Приближается ко мне, все ближе и ближе. Он уже совсем рядом, только руку протяни.

Он и протягивает. Причем не просто протягивает, хватает меня обеими руками за талию, и мои ноги отрываются от понтона.

Платформа взмывает вверх.

– Мамочка! – кричит внизу на понтоне Лале.

– Вы сумасшедший! – кричу я. – Отпустите меня немедленно!

– Яся, не ори мне в ухо и держись крепче. Я хочу вторым заходом забрать Лале, – флайбордист перехватывает меня одной рукой, второй снимает шлем и нахлобучивает на мою голову.

– Дамил! – испуганный возглас дочки сменяется на восторженный. И сразу же на обиженный. – А я?

– И ты, тюльпанчик, как же без тебя? – кричит малышке мой бывший муж и ее отец.

Мы падаем вниз, я судорожно впиваюсь пальцами в широкие плечи. Дамир второй рукой сгребает с понтона Лале, и мы все втроем поднимаемся над морем.

– Ты плиехал! – Лале с нежностью гладит Дамира по голове. А я стараюсь не думать о том, какие густые и влажные у него волосы.

Еще о том, какая шикарная фигура у моего бывшего фиктивного мужа. В костюме не так видно…

И о том, что я сейчас в одном купальнике.

Хорошо, что бывший в футболке и шортах. Но его рука, уверенно сжимающая талию, слишком крепкая и сильная. Меня ведет от одной только мысли, что однажды он уже меня так держал. Крепко и уверенно, я тогда так и не смогла высвободиться. Не особо и старалась, правда…

– Конечно, – Дамир смотрит на Лале, при этом не забывает поддерживать равновесие, балансируя телом. – Ты же загадала желание рыбке, забыла?

– Какое желание? – выглядываю из-за его плеча на дочку. Главным образом чтобы не расплыться окончательно бесформенным желе в руках у Батманова. – Я что-то пропустила, солнышко?

– Лале загадала желание золотой рыбке, пока ты была занята младшим Денизом, Ясмина, – поворачивает голову Дамир. В глазах осуждение, в голосе ревность.

Я уже не уверена, что хочу это слышать, но малышка его опережает.

– Мамуля, я загадала, чтобы Дамил был моим папой! – объявляет с сияющей мордашкой, а у меня темнеет в глазах.

– Дамир, верни меня обратно, – лепечу слабым голосом, – мне нехорошо.

– Что с тобой, Ясмина? – спрашивает он с ухмылкой. – Только что ты выглядела абсолютно здоровой.

– Меня укачало. Морская болезнь.

– Не выдумывай. Тебя никогда не укачивало. Мы сейчас с Лале сойдем на понтон, и ты попробуешь полетать сама.

– Что ты обо мне знаешь? – максимально отстраняюсь, чтобы не тереться об него грудью. Но Батманов играючи припечатывает меня обратно.

– Гораздо больше, чем пять лет назад, – шепчет над макушкой, и я становлюсь цвета сочного арбуза, который здесь подавают к завтраку.

***

– Как ты тут оказался? – спрашиваю Дамира, когда он присоединяется к нам за обедом на тенистой террасе.

Я полетала на флайборде, и у меня получилось с первого раза. Дамир еще покатал Лале на гидроцикле, потом они с водителем гидроцикла уехали, а мы пошли переодеваться.

Всю дорогу Лале, захлебываясь, восторгалась Дамиром, а я искала хоть одну причину, чтобы моей девочке этого не делать. И не находила.

– Я выяснил, в каком отеле вы остановились, и утром уже был здесь, – Батманов смотрит поверх головы Лале. – Я только поэтому подписал тебе отпуск.

Непонимающе мотаю головой.

– Что ты имеешь в виду?

– Что ты уехала одна. Без всех этих мужиков, которые облепили тебя как пчелы улей, стоило нам с тобой развестись.

Ругаться не хочется, слишком хорошо начался этот день. Нет никакого желания его портить.

– Я в отличие от некоторых не замужем.

– Я развожусь с Жанной, – говорит Дамир и в ответ на мой скептический взгляд накрывает рукой мою руку. – Яся, я женился на ней, потому что Осадчий меня шантажировал. Если бы ты не исчезла, я бы развелся раньше. Нашел бы способ.

– Не надо, Дамир, – говорю тихо, – не при Лале.

Он согласно кивает. Дальше они с дочкой едят наперегонки, потом Дамир провожает нас к нашему коттеджу.

Укладываю малышку на дневной сон. Сама тоже пробую вздремнуть, но я слишком возбуждена и взбудоражена, чтобы уснуть.

Дамир заходит за нами когда Лале просыпается, и мы идем есть венские вафли с мороженым. После пляжа встречаемся за ужином, после ужина идем осматривать окрестности.

Территория отеля огромная, с ночными бассейнами и круглосуточными барами. Лале начинает зевать, Дамир берет ее на руки, и она быстро засыпает, прижавшись головой к его плечу.

– У тебя такая чудесная дочка, Ясмина, – говорит Дамир изменившимся голосом и чуть тише добавляет: – Как жаль, что она не моя.

В последний момент прикусываю язык, чтобы не сказать «Она твоя, Дамир».

Все, что было сказано – это всего лишь слова. Ничем не подкрепленные. Дамир женат, Жанна его жена. Разведется он или нет, я не знаю. Зато я хорошо знаю, как Батманов умеет добиваться поставленных целей. Не брезгуя и не пренебрегая ничем.

Кто знает, может ему снова нужен имидж добропорядочного семьянина? А тут готовый ребенок и доверчивая, простодушная дурочка Ясемин. Готовая на все только за то, что ей дали полетать на флайборде.

Я так себя накручиваю, что наше прощание с Дамиром выглядит сухо и официально. Как на фабрике. Он непонимающе поднимает брови, но ничего не говорит. Молча передает мне Лале и уходит по дорожке, ведущей к другим коттеджам.

Малышка так уморилась, что не просыпается даже когда я ее переодеваю. Укладываю дочку, а самой спать совсем не хочется. Выхожу на широкий балкон, который разделен с соседним номером перегородкой. Здесь есть столик, можно выпить кофе или чай. Правда, лень возвращаться заваривать.

На соседнем балконе тоже кто-то ходит. Видимо, моим соседям, как и мне, не спится.

– Хочешь чего-нибудь выпить, Ясь? – слышу голос Батманова и в изумлении замираю посреди балкона.

Глава 12

Ясмина

– Дамир? – восклицаю шокировано. – Что ты здесь делаешь?

– То же, что и ты, – отвечает Батманов. – Живу. Временно.

– Но сегодня с утра здесь еще жили совсем другие люди!

– Утром жили, вечером съехали, – я прямо вижу как он пожимает плечами. – Это отель, Яся. Люди въезжают, выезжают…

Его голос звучит совсем близко, Дамир подходит к краю балкона. Я вижу его руки, упирающиеся в перила и инстинктивно придвигаюсь ближе. Тоже кладу на перила руки.

– Ясно, – киваю, – ты их выселил. Бедные люди.

– Я бы не бросался такими обвинениями, – хмыкает Батманов. – И жалеть их бы тоже не торопился. Они поселились в центральном корпусе в люксовых апартаментах.

Не могу удержаться от смеха.

– Согласна, в таком случае они в выигрыше!

– Мне так не хватало твоего смеха, Ясь… – голос Батманова меняется, теперь там нет ни легкости, ни шутливых интонаций. Он предельно серьезен, и я пугаюсь. В первую очередь своей реакции.

Убираю ладони с перил, хочу отступить вглубь балкона, но Дамир хватает мою руку обеими своими.

– Подожди, Яся, не уходи. Давай поговорим.

– Дамир, – бормочу, – нам не о чем говорить. Ты все сказал пять лет назад. Ты женился на мне ради контракта с Эмиром, потом развелся из-за Жанны. Так было нужно. Ты женился на ней, я улетела с Эмиром. Что ты еще собрался обсуждать?

Не оставляю попыток высвободить руку, но бывший муж держит крепко. Невольно закрадывается мысль, что держи он меня так пять лет назад, все могло бы сложиться иначе…

– Я столько раз представлял себе этот наш разговор, – задумчиво говорит Дамир, сжимая мою ладонь еще сильнее. – Столько всего тебе хотел сказать. А сейчас, когда ты рядом, все спуталось. Это такая насмешка судьбы, Ясмина! Я хотел стать партнером Эмира, ради этого женился на тебе, и в итоге он забрал у меня и тебя, и твоего ребенка. Скажи, Лале могла быть моей, если бы я не отпустил тебя?

Я молчу, и не потому что не хочу говорить. Не могу. Все слова застряли в дыхательных путях, закупорили, что сквозь них с трудом пробивается сиплое дыхание.

– Я не могу простить себе, что отпустил тебя, Ясмина. Теперь, когда прошло время, я понимаю, что можно было поступить иначе. Если бы я обратился за помощью к отцу, мы могли бы потягаться с Осадчим. Но возможно тебя бы все равно отправили в СИЗО, а я не хотел даже думать об этом. Записи с камер мне вернули в тот же день, как я женился на Жанне. Там в самом деле не видно, что ты защищаешься, Яся. Со стороны выглядит, будто ты ее толкаешь вниз.

– Но я не толкала, Дамир, – ко мне возвращается способность говорить, хоть и сипло. Он перебивает.

– Я знаю. Это все было спланировано. Мурат Челик, помнишь его? Он на тебя запал, хотя изначально это была его идея с фиктивным браком. Так вот, Мурат рассказал Жанне о том, что я искал фиктивную жену. И она пришла к тебе.

– Он предлагал мне идти к нему в содержанки, – еле ворочаю языком. Я понятия не имела о том, что творилось за моей спиной.

– Я чуть не убил его, Яся. Но если бы убил, это тебя не вернуло бы. Жанна подкупила одного из моих охранников. Он вырубил камеры в доме, оставил только одну. И Жанка намеренно подставила тебя так, чтобы на записи было видно, будто ты ее толкаешь.

– Она же могла свернуть себе шею! – я не верю своим ушам.

– Думаю, она планировала просто упасть, затем сделать аборт и выдать его как выкидыш. А в итоге не удержалась и упала по-настоящему. Если бы я тогда догадался сделать тест! Но для меня было важно вывести тебя из-под удара, я в последнюю очередь думал о ДНК-тесте. Если ребенок не мой, Жанне было выгодно от него избавиться.

Я молчу, полностью подавленная этой информацией. Неужели такое возможно?

– Но зачем Жанна пошла на это, Дамир? Зачем нужен муж, который не любит? – вырывается у меня непроизвольно.

Дамир тянет мою руку на свою сторону, чувствую как к тыльной стороне ладони прижимаются крепкие губы.

– Ты права, Яся. Нахер нужен такой муж. Но скажи, только честно, ты была счастлива со мной те наши два месяца?

– Да, – не вижу никакого смысла лгать, – я была счастлива. Но я была влюблена в тебя, а любовь часто бывает слепа. Я думала, что ты тоже в меня влюбился. Я не знала, что у тебя просто екнуло…

Моя ладонь разворачивается кверху, горячие губы прижимаются уже к внутренней стороне.

– А может, ты ничего не заметила потому что я тоже влюбился, Яся? Просто мне понадобилось больше времени, чем тебе, чтобы это понять?

У меня подгибаются колени, хватаюсь за перила, чтобы не сесть прямо на холодные плиты. Получается выдернуть руку, и я отхожу от перегородки, продолжая опираться на перила.

– Тебе так кажется, Дамир, – говорю слабым голосом, – прошло время, и теперь все видится в другом свете. Ничего такого не было…

На фоне темного неба такой же темный силуэт появляется из-за перегородки и приземляется с моей стороны.

– Тогда скажи мне, Яся, – он надвигается на меня, высокий и широкоплечий, – скажи, почему все эти пять лет я ни на минуту о тебе не забывал? И почему как только увидел, совсем потерял над собой контроль? Настолько, что готов таскаться за тобой по всей Турции…

Он подходит вплотную, вжимая меня в перила. Упирается руками по обе стороны, нависает сверху.

– Давай все вернем, Ясмина? – говорит, глядя в упор, в его глазах отражаются огни фонарей, освещающих территорию отеля. – Давай попробуем вместе: ты, я и Лале. Раз этот старый козел Дениз отпустил тебя в Измир, он не претендует на отцовство? Тогда позволь претендовать мне. Я не просто постараюсь быть хорошим папой для твоей дочки. Клянусь, я стану лучшим!

Я не сомневаюсь. Сегодня Дамир учил Лале плавать, и у нее сразу начало получаться. Потом он посадил дочку на спину и они играли в дельфина. Дамир плыл как настоящий дельфин, а Лале визжала от удовольствия, рассекая на его спине.

Не то, что со мной. Батманов будто специально создан для таких игр на воде, с такой широкой спиной и сильными мускулистыми руками.

– Что же ты молчишь, Яся? – шепчет он, наклоняясь все ниже, обволакивая горячим телом и горячим дыханием.

Но стоит открыть рот, чтобы ответить, его тут же накрывают горячие губы. Чтобы не упасть, хватаюсь руками за загорелую шею, и мы сплетаемся языками.

Дамир

Я ждал, что она меня оттолкнет. Что начнет сопротивляться, упираться, возможно даже заедет коленом в пах. Приготовился падать на колени, хватать за руки и просить дать мне еще шанс.

Но Яся в очередной раз меня убила. Потому что ответила.

Я и мечтать о таком не мог. И все, как в том сне, который часто мне снился – живой сон, на грани с реальностью.

Мы с ней не пробуем друг друга на вкус, как это бывает впервые. Мы целуемся как изголодавшиеся любовники, которые все друг о друге знают. Знают, и все равно не могут насытиться.

Хочу ее, здесь и сейчас. Подхватываю за бедра и несу на шезлонг, который стоит в глубине балкона.

Ясмина протяжно стонет в губы, и меня накрывает штормовым ураганом. Как я мог ее отпустить? Своими собственными руками отдать мужику, который годится ей в отцы?

И собственными руками отнять у себя пять лет жизни, которую я мог прожить с ней. Для нее. В ней. Какой же я идиот…

– Ясечка, пойдем ко мне, – бормочу, сползая губами вниз по ключице, – ты мне все эти пять лет снилась. Что мы с тобой… Что я тебя… Лучше соглашайся, а то утащу через балкон.

Чтобы перейти ко мне, нам надо выйти из их с Лале номера и обойти коттедж с противоположной стороны.

Может и правда через балкон? Так быстрее.

– Не могу, Дамир, – шепчет Яся, и от ее прерывистого шепота, тяжелого дыхания, вся кровь отливает от мозга, устремляясь вниз. – Я не могу бросить Лале.

– Так мы же рядом будем, – увлекаю ее к двери в номер, – услышим, если она проснется.

Ясмина только фыркает.

– Ладно, тогда пойдем в ванную, – несу к двери, при этом не отпуская ее губы ни на секунду.

– Лале может проснуться и захотеть в туалет, – не сдается Ясмина, царапая затылок.

– Не захочет, – прикусываю ей губу, – должно же нам повезти.

Вваливаюсь с ней в ванную, вдавливаю в стену, и мы на некоторое время теряем связь с реальностью. Но в последний момент Ясмина решительно отстраняется и сипло говорит, упираясь мне в грудь:

– Нет, Дамир. Я так не могу. Ты женат.

– Уже почти нет, Яся!

– Почти не считается. Разведешься, тогда я подумаю.

– Ясечка… Яська! Ты же сама хочешь!

– С чего ты взял? – она отводит глаза, сползая с моих рук. Не пускаю, подтягиваю обратно и подсаживаю выше, упираясь в стену коленом.

– Да как-то разбираюсь, знаешь… – договорить не успеваю, в заднем кармане шорт звонит телефон.

Яся в ужасе округляет глаза, и я в таком же ужасе его выхватываю. Ловлю себя на мысли, что больше пугает не то, что Лале нам помешает. Просто жаль будить маленький тюльпанчик.

Но все мысли разом вылетают из головы, когда слышу в трубке голос одного из директоров.

– Дамир Даниярович, у нас пожар, горит админздание и один из цехов.

– Выезжаю, – отвечаю кратко и сцепляю зубы, чтобы не начать материться.

– Что случилось? – Ясмина с тревогой заглядывает в лицо. – Дамир!

Поднимаю на нее тяжелый взгляд.

– Фабрика горит.

Ясмина прижимает ладони к щекам и ахает.

– Какой ужас. Дамир, надо что-то делать! Там же склады, ткани, оборудование!

Она сейчас такая желанная, что клянусь, мне похер на это все. Рывком притягиваю к себе.

– Да пусть хоть совсем сгорит. Я уже один раз от тебя отступился. И потерял на пять лет.

– Там мои эскизы, – говорит она тихо и всхлипывает. Разжимаю руки и осторожно ставлю ее на пол.

– Тогда я поехал. Только обещай, что дождешься меня. Я разберусь и приеду обратно. Обещаешь?

Она только успевает открыть рот, договорить я ей уже не даю. Накрываю ртом, надеясь хоть ненадолго заполнить пустоту внутри теплом, который исходит от них обеих – Ясмины и Лале. Пусть малышка неслышно сопит на большой двухспальной кровати.

– Обещай дождаться меня, Ясмина, – повторяю с нажимом, и она согласно кивает.

– Обещаю, Дамир.

Еще раз коротко целую в губы и иду к себе переодеваться.

Ясмина

На нас с Дамиром, похоже, наведена порча.

Я уже согласна была закрыться с ним в ванной. Дочку бы одну оставлять не стала, а в остальном сопротивляться Дамиру становилось все сложнее и сложнее.

И если честно, вообще не хотелось. Даже несмотря на присутствие в его жизни Жанны Батмановой.

И почему фабрика загорелась именно сейчас? Почему она не могла загореться на час позже? Ну хотя бы на полчаса…

Кстати, почему она вообще загорелась? Чье-то разгильдяйство или намеренный поджог?

Дамир обещал перезвонить, рассказать. Он когда доехал, отзвонился, сказал, что отключает телефон. И до сих пор в сети так и не появлялся.

Позвонила Дамла, сказала, что Дамир еще с ночи общается с полицией. Наш цех не пострадал, и вообще пожар успели вовремя потушить. Но все равно урон он нанести успел.

Я бы не пошла на пляж, если бы не Лале. Она и так расстроилась, когда узнала, что Дамир уехал. Осталось вдобавок ко всему промариновать ребенка в номере.

Дамир еще вчера выкупил на неделю для нас шезлонги с беседкой на вип-понтоне. После завтрака идем туда с Лале – вчера ей так понравилось, что у меня не хватило духу отказаться. Да и смысла не было.

После вчерашнего вечера между нами все однозначно изменилось. Дамир стал таким, о каком я и мечтать не могла. А главное, когда он на меня смотрит, у него горят глаза…

Мимо нас по понтону проходят несколько мужчин. Несмотря на жару, все в костюмах – на отдыхающих не похожи. Судя по всему, главный среди них тот высокий мужчина, который стоит спиной – слишком уважительно обращаются к нему его спутники.

– Мама, у меня нарукавник в воду упал! – громко плачет Лале. Выхожу из-под навеса, щурюсь на солнце.

– Принцессочка, это твое? – к нам подходит работник пляжа и протягивает нарукавник.

– Ой, спасибо! – Лале вскакивает, прижимает нарукавник к груди и благодарно улыбается. Работник гладит ее по голове. А я чувствую себя так неуютно, будто сижу в стеклянной банке.

Поднимаю голову и замечаю, как высокий мужчина упирается взглядом в Лале. Его глаза расширяются, и он пошатывается, схватившись за поручень возле спуска в воду.

– Ясемин, – шепчет он, – не может быть.

И при этом жадно вглядывается в Лале. Поворачивает голову скорее по инерции, наши взгляды встречаются.

Я не то, что узнала, меня скорее что-то толкает изнутри. Как и он увидел девочку, копию меня в детстве. Мужчина бледнеет, проводит ладонью по лицу и говорит почти беззвучно:

– Ясемин? Это ты, дочка?

– Здравствуйте, господин Озден, – киваю холодно. И мне самой становится холодно от того льда, который заполняет грудную клетку.