Текст книги "Несчастье вам в помощь (СИ)"

Автор книги: Дикая Яблоня

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

2.01. Защита от чудовища. Защита для чудовища

На ежевечернее собрание Аня брела, как на собственные похороны. Обычно говорят «как на казнь», но даже из такой паршивой ситуации бывают выходы: оборвется веревка, или кто-то возьмет в жены прямиком с эшафота… Аня выхода из сложившейся ситуации не видела никакого. Покаяться? Сказать: «Простите, я побывала у Зла в гостях. На жизнь пожаловалась, пирога черничного поела, кстати, вы в курсе, что Зло хорошо готовит?» Возможно, дорогие… гм-м… коллеги учтут признание?

Здравый смысл подсказывал: не учтут, обозлятся еще сильнее. Яга уже и так ее видеть не может.

Воспоминание о пироге, совсем недавно – такой восхитительном, оставило во рту горький привкус, а уютное шале теперь наводило на мысли о пряничном домике – ловушке для инфантильных доверчивых идиоток.

"Неужели все настолько плохо?! Ой. Снова вслух!"

– Да, вслух, – невесело усмехнулся Лукиан Иванович. – И – да, все плохо. Что вы знаете о хтонических чудовищах, Анна?

Сказать, что вопрос был неожиданный – не сказать ничего.

– Ничего не знаю! – призналась Аня и мысленно поздравила себя: "Хотя бы в этом была честна."

– Одно из них – перед вами, – вздохнул директор.

* * *

Аня растерянно оглядывалась по сторонам. Кот при упоминании чудовищ оторвался от миски с кормом, скорчил обиженную гримасу и замотал головой, мол: на меня не смотри, я – сокровище, а не чудовище. Ярослава Григорьевна невозмутимо заваривала чай, Константин гремел содержимым холодильника, Марина стояла рядом с видом сурового диетолога: «Только посмей выбрать что-то вредное, дорогой!» Помедлив, Аня плюнула на вежливость и обвиняюще ткнула пальцем:

– Она!

– Ммм? – доктор Коновалова отложила прихватку. Ее взгляд не предвещал ничего хорошего даже более, чем обычно. – Что значит она?

Лукиан Иванович покачал головой.

– Тогда он? Или они оба?

Пара у холодильника престала отнимать друг у друга банку с корнишонами и слаженно обернулась к Ане.

– Что ты имеешь в виду, нахалка эдакая?! – возмутилась Марина.

– Я не понимаю, – Аня жалобно посмотрела на директора. – Если не они, не кот, и не я – тогда кто?

– Ишь, ты! – Ярослава Григорьевна отпила чаю и усмехнулась. – Покорил ты девичье сердце, Лишенько. На тебя она и секунды не думала.

– В определенном смысле Анна права, – сухо ответил директор. – Здесь, сейчас присутствует половина чудовища. Второй половиной является Верлиока, – он повернулся к Ане. – Понимаете?

Она подозревала это, но не ожидала, что будет настолько неприятно. Что ж, по крайней мере, стало понятным сходство: прожившие долгое время вместе делаются похожими.

– Понимаю, – кивнула Аня, надеясь, что голос звучит безразлично. – Эта древняя зверюга – ваша жена.

Кот поперхнулся кормом. Константин под шумок стянул было огурец из банки, но от слов Ани утратил бдительность, и Марина отобрала добычу. Лукиан Иванович страдальчески закатил глаз, а доктор Коновалова захохотала. Громко, злорадно, не считаясь ни с кем.

– Прекратите смеяться! – удивив саму себя, рявкнула Аня. – Я запуталась в этой сказочной "Самтыбарбаре", у меня больше нет вариантов!

– Мы с ней были единое целое. Буквально единое, – буднично пояснил Лихо, словно рассказывал о чем-то донельзя банальном, а не о древнем чудовище. – Потом тварь решила избавиться от бесполезных с ее точки зрения качеств, и нас стало двое. Но жизнь не стоит на месте, люди меняются к лучшему, их все труднее спровоцировать на бессмысленную жестокость. Из-за этого Верлиока слабеет. Ей нужен я, чтобы восстановить силы. Разумеется, я отверг ее предложение вернуться к первоначальной форме. Но здравый смысл не то качество, которое тварь оставила себе. Она не остановится, пока не получит желаемое, или пока ее кто-то не остановит. Я могу многое, но никогда не нападаю первым, это не просто этикет – моя суть. Если Верлиока преуспеет, я перестану существовать.

* * *

«Не перестанешь! Как говорится, только не в мою смену. Сейчас я сознаюсь, и пусть бьют, зато у меня есть план цитадели врага, вот!»

Аня глубоко вздохнула, открыла рот…

…и слова не смогла вставить, потому что коллеги заговорили хором. Даже кот внес свою лепту возмущенным мяуканьем. Из потока фраз Аня вынесла, что Лихо в беде никто не бросит, Верлиока может катиться в болото, и что она не на тех напала.

"Никогда бы не подумала, что нелюди могут быть настолько дружными. Какие они молодцы!" – обрадовалась было Аня, но Ярослава Григорьевна уничтожила ее веру в бескорыстную нечисть:

– Тихо! Разумеется, надо дать ей отпор, ведь в противном случае мы все под угрозой. Кто знает, на что эта тварь станет способна.

– А ведь этого могло бы не быть, – язвительно заметил Лихо. – если бы кое-кто не ушел в осенний отрыв. Уверен: именно тогда она меня и почуяла.

Существовала очень тонкая грань между Лукианом – Лихо и Лукианом – директором. Аня в который раз отметила: он не перевоплощается, как остальные, просто делается ощутимо опаснее. От недовольного Лихо прямо-таки веяло древней потусторонней жутью. Что ж, теперь она знала про чудовище, больше не удивлялась, и очень, очень хотела бы ничего не знать.

– В отрыве тоже я виновата? – убитым голосом поинтересовалась Аня, машинально покосившись на дверь. Между ней и дверью был кот. Она догадывалась, что ласковый Мурлыка сделает с потенциальным врагом: уже не раз видела останки 3D-животных.

– Нет, Анна, – покачал головой директор. – Часовню точно развалили не вы.

Аня снова глубоко вздохнула:

– Лукиан Иванович, я должна вам…

– Да замолчи наконец, балаболка! Знай свое место! – прикрикнула на нее Яга. Она обрела свою истинную внешность, оглядела себя и махнула рукой. – Какой прок теперь притворяться! – Зеленый брючный костюм сменило мешковатое бурое платье, а лиловая косынка оказалась на голове. Из-под косынки торчали неопрятные серые пряди. Марина взглянула на Ягу неприязненно. Она явно не желала менять брендовый костюмчик на что-то древнее.

– Не ждите, что я стану ходить по дому в доспехах, – буркнул Константин. – Вы пробовали справлять в них нужду?

– Будьте любезны, верните все как было, – проскрежетал Лихо. В кухне похолодало. У Ани волосы встали дыбом от этого голоса, и, похоже, не у нее одной. Яга крякнула и снова сделалась доктором Коноваловой.

– Благодарю вас, – Лихо оглядел подчиненную, и закончил директорским тоном:

– Поскольку Анна – член коллектива, я попрошу вас снабдить ее защитой. Очень признателен заранее.

Доктор Коновалова молча встала, прошагала за дверь и хлопнула ею.

– Хвост!!! – заорал кот, взлетев Ане на колени. – Простите… – он покосился на директора с неподдельным испугом.

– Бедненький мой, – Аня обняла пострадавшего. – Ой. Что это?

На втором этаже раздался грохот. Что-то упало, потом снова и снова – то ли там дрались, то ли просто превращали мебель в дрова – без какой-либо магии.

– Что там творится? На нас напали? – Аня стиснула кота и придвинулась ближе к директору.

– Тебе защиту творят, – ухмыльнулся Константин. – Ничего, так оно даже и лучше. Чем старая злее, тем лучше у нее выходят обереги.

* * *

Возвратившись, Ярослава Григорьевна молча сунула Ане газетный кулек, выплеснула недопитый чай в раковину и принялась заваривать новый.

– Не забудьте проинструктировать, – негромко сказал директор. Аня замахала свободной рукой:

– Не надо, я как-нибудь…

Лихо взглянул на нее очень строго. Аня заткнулась и отгородилась от него котом.

– Сколько у тебя в доме окон? – поинтересовалась доктор Коновалова тоном, каким, вероятно, спрашивала у жертв, удобно ли им на лопате. Определенно, она сдерживала свое "я" с очень большим трудом.

– Три..

– А дверей?

– Межкомнатные считать? – Аня растерялась окончательно. Она ожидала, что защитой окажется кулон на шнурке. Или что-нибудь вроде ловца снов. Но в кульке – если судить на ощупь и по запаху – были просто сушеные травы.

– Тьфу! – в сердцах плюнула доктор. – Все никак не привыкну, что вы живете не в избах. Входные считай, дурочка!

– Одна!

"Пора устраивать дринкинг гейм: пьем каждый раз, как дивное существо меня обзывает!" – мрачно подумала Аня.

– Посыпь подоконники да порог. И не сметай ни под какими предлогом!

– Спасибо, – Аня вздохнула и который раз предприняла попытку:

– Лукиан Иванович, я…

– Ступайте домой, Анна. – сухо сказал директор. Аня поежилась: разницы с Лихо она почти не уловила. – Даже не мечтайте о преждевременном отпуске – здесь вы в большей безопасности, чем где бы то ни было.

Вылетев из офиса, спотыкаясь в потемках, она стала лихорадочно дозваниваться тетушке.

* * *

Аня частенько являлась к тетушке на обеды, ужины, а случалось – и завтраки. Та ворчала: «Опять у тебя в холодильнике джойстик повесился?», но всегда была рада племяннице. В ее маленькой однокомнатной квартирке Аня чувствовала себя уютнее, чем дома. Даже как-то предложила съехаться, но получила суровый отказ: «Клуб старых дев создаешь, дурында?»

– Ну и пусть! Кто ко мне пойдет? – отмахнулась Аня. "Или к тебе: пьющий трудовик? Кривоногий физрук?" Это она, разумеется, вслух не сказала, искренне сожалея, что абсолютно права: годы шли, а единственными компаньонами тетушки по-прежнему были стопки тетрадей.

Но морозным декабрьским вечером она сожалела совсем о другом.

"Что бы такое наврать, чтобы вселиться к ней… Или ее перетащить к себе?.. Может, устроить пожар? Так. Какую квартиру поджечь – ее или свою?"

– Карельская родня зовет в гости! – сообщила тетушка с порога. – На все новогодние праздники. Махнем? Покатаемся на лыжах.

Аня мысленно заплясала от счастья, но усилием воли сделала непроницаемое лицо:

– У меня на праздники планы. Ну… ты понимаешь.

За таинственность, которую она изобразила, впору было давать "Золотую Малину", но тетя Лера купилась:

– Да ладно! Слава богу!

Впрочем, строгий педагог тут же взял верх:

– Та-а-ак. Никаких наркотиков, никаких поездок за город с незнакомыми, никаких женатых. Даже знакомых! Ясно?

Аня невольно хихикнула.

"А женатые знакомые полубоги, подозрительные печеньки и древние монстры считаются? Нет? Вот и ладненько!"

– Обязательно поезжай! – обняла она тетушку. – За меня не волнуйся.

И, пока та разогревала мясо с картошкой, пронеслась по квартире, распихивая сушеные травы за рамы и косяки. Изрядную порцию спрятала за подкладкой тетушкиного чемодана.

Для родного дома у нее остались жалкие крохи. Кое-как распределив их, Аня упала в кровать и крепко спала без снов.

Зато тетя Лера просыпалась в ту ночь трижды. Озадаченно прислушивалась, качала головой:

– Чертовщина какая-то. Небо ясное, ветра нет – ни тебе снежной бури, ни деревьев, встрепанных ураганом. И уж точно никаких соседских котов – этаж для них совершенно не тот.

Что же так настырно скрежещет о стекло?..

2.02. Гость в колпаке

Это был не самый худший Новый Год в ее жизни. Определенно не самый. Пожалуй, он мог бы войти в тройку довольно приличных праздников.

С конца.

В этот раз с ней не было даже тети – полное и безоговорочное одиночество на самый семейный праздник в году. Что ж, по крайней мере, имелась бутылочка "Бейлиса", куча шоколадных конфет, сериалы на ноутбуке и елка. Метровую искусственную елочку Аня сдернула с антресоли тридцать первого декабря, злорадно показав чемодану кукиш: отныне и навсегда подлец был приклеен "Моментом". А вот елка приклеена не была, но, похоже, решила оказать соседу моральную поддержку. Она сдалась только после пятого рывка, и то – по частям: рывок – ничего, рывок – упаковка, рывок – подставка, рывок – елка, рывок…

– Ах, ты ж!.. всех вас, и маму вашу пластмассовую! Говорила тетя Лера: не убирай елку с игрушками…

Каждый шарик счел своим долгом стукнуть хозяйку по голове, а после – катиться как можно дальше, не дожидаясь напутствий. Было не больно, но почему-то обидно: даже пресловутое дерево не желало праздновать вместе с ней!

Она цепляла игрушки к веткам, не чувствуя никакой радости. Наматывала светодиодную гирлянду так, словно связывала ею врага. Большую часть мишуры скомкала и бросила к основанию елки, туда, где не было ни единого подарка.

Праздничного угощения на столе, разумеется, не было тоже.

С первым ударом курантов в дверь кто-то позвонил.

"Показалось," – качнула головой Аня.

Со вторым ударом в дверь позвонили настойчивее.

"Это не может быть Верлиока!" – не веря ни единому собственному слову, отмахнулась Аня. – "Какое же зло станет вести себя столь вежливо?"

"Какое-какое," – съязвил здравый смысл. – "Абсолютное и абсолютно циничное!"

Четыре звонка, и Аня сдалась. Она подкралась к глазку: на площадке никого не было.

"Глупый, несмешной розыгрыш! Дебилы какие-то!" – Аня разозлилась, но вместе с тем и вздохнула спокойно. Такое ребячество ничуть не походило на происки мирового Зла.

С последним ударом курантов в дверь забарабанили, судя по всему – ногами.

– Открывай! – заорали на площадке скандальным фальцетом. – Я тут замерз! Меня защита не пускает!

Кот в колпаке. Кот в красном колпаке с белым помпоном – вот кто стоял у нее на пороге. Кот со здоровенной подарочной коробкой в лапах и очень-очень недовольной мордой.

– Впусти уже! – Мурл отпихнул ее и со звоном водрузил коробку на столик под зеркалом.

– Я думала, ты не празднуешь… – растерянно сказала Аня.

– Так я и не праздную! – фыркнул кот и ловко вскрыл коробку острым когтем. – Я тут, понимаете ли, страдаю фигней, а "Royal Oil" тем временем нагревается. На, держи!

– Ого…

Она никогда не видела подобного пива, да что там – видела, она и не слышала о нем прежде. Аня озадаченно повертела бутылку в руках и вдруг спохватилась:

– Ой, что это я… давай, проходи в комнату. Только, елку, пожалуйста, не роняй, ладно? – добавила она неуверенно. – Было непросто ее поставить.

Кот уставился на Аню, как Аня – на пиво:

– Зачем мне трогать твою елку?

– Так ведь вы, коты, любите ронять елку. И еще грызть гирлянды. Хотя, мне кажется, ты не очень-то кот.

– А вот это никого не касается! – строго ответил Мурл.

Новогодний подарок оказался особенным, но и особенно непривычным. Аня зевнула раз, другой, и поняла что очень устала. За окном гремели фейерверки, за стеной ревела музыка, под ухом у нее болтал и болтал захмелевший кот, даже случайно сболтнул свое истинное имя, но Аня этого не услышала. Она спала и видела чудесные сны. Наступающий год обещал быть просто волшебным.

* * *

Ближе к утру Аня вздрогнула, проснулась, села в постели, озадаченно озираясь:

– Когда легла? Не помню… А какой чудный был сон: кот на Новый Год. Жаль только, это всего лишь…

Что-то заставило ее прикусить язык: то ли зловещая тишина на улице, то ли шум в соседней комнате. Тишина была объяснима: даже самые морозоустойчивые любители петард и фанаты шутих в конце концов отправляются спать. Но шуметь в ее доме точно было некому, ведь она отмечала праздник одна.

Аня подышала ровно и неглубоко, тихо встала и осторожно выглянула за дверь. "Неужели защита Яги не сработала, и в дом пробралось что-то злое? Не удивительно, ведь порошка оставалось – кот наплакал. Чем же обороняться – солью? Холодным железом?.."

– Ой! Что за?..

Посреди комнаты валялась елка, согнутая дугой, потерявшая почти все игрушки, гирлянду и сходство с елкой. Под бывшим деревом кто-то храпел. Из-под перекрученных встрепанных еловых лапок торчал не менее встрепанный хвост. Рядом со всем этим безобразием лежало послание, выведенное лучшей Аниной помадой на кухонном полотенце:

"Уронил елку девять раз. Так и не понял, в чем тут прикол!

PS: гирлянда невкусная."

Определенно, это был самый замечательный Новый Год в ее жизни.

Сначала.

* * *

– Ты у нас – офис-менеджер, вот и сходи за хлебом, окей? Я тут немножечко занят… – и ее гость, как ни в чем не бывало, вернулся к игре.

Никогда в жизни Аня не думала, что станет считать в новогодние праздники не часы даже – минуты до выхода на работу. Такой приступ трудоголизма с ней приключился впервые. С другой стороны, на новой работе у нее почти каждый день что-то происходило первый раз. Вот и кота в своей квартире она терпела впервые. Терпела и клялась себе, что этот же раз – последний.

Нормальные коты жуют мишуру, ватные палочки и упаковки от плавленых сырков. Этот сожрал все, что нашел в холодильнике, и послал за продуктами Аню.

Невоспитанные, но вполне нормальные коты роняют телевизоры и лезут по шторам за солнечными зайчиками. Этот оккупировал ноутбук и часами рубился на нем в Call of Duty III.

Подлые, коварные, невоспитанные, но все еще обычные и понятные коты гадят в тапки. Мурл сморкался в носки и чистил зубы Аниной щеткой.

Вежливые замечания он неизменно встречал широченной обезоруживающей улыбкой и вопросом:

– Ачётакова?

Подлых, нормальных, каких угодно – лишь бы не дивных – котов рекомендуется шлепать газеткой или обрызгивать водой. Чем дольше Аня пребывала рядом с Мурлыкой, тем больше склонялась к варианту "солдатский ремень с пряжкой". И плевать на скверные аналогии.

Да сколько же можно?!

Утром четвертого января счастливая Аня спихнула кота с дивана. Это не помогло: он продолжил спать на паркете. Искренне жалея – нет, не кота – паркет, Аня пустила в ход воду. Мурл, не просыпаясь, стянул с дивана плед, утерся и захрапел еще громче. Пришло время использовать тяжелую артиллерию.

Аня достала смартфон и прошептала коту на ухо:

– Я звоню директору.

Круглые оранжевые глаза широко распахнулись.

– Ты этого не сделаешь. У тебя нет его номера!

– Спорим?

– Ой, как мне плохо! Умира-а-а… – Мурл перевернулся на спину, изображая страдания. К такому повороту Аня была готова. Кот осторожно дернул ухом и приоткрыл один глаз – совсем чуточку, чтобы узнать, что это с таким грохотом затащили в комнату.

– Лезь, поганец! – Аня ткнула пальцем в хозяйственную сумку на колесах.

– Это другое дело, – кот перестал умирать и повеселел – ровно до момента, когда Аня дернула молнию. Она не планировала ничего подобного, но почувствовала себя отомщенной. Защемленный хвост медленно втянулся внутрь под аккомпанемент проклятий. Опознать удалось только "дура". Остальные слова Аня решила позже погуглить. Ругательства звучали странно и необычно, здорово будет при случае блеснуть знанием древнеегипетского. Или шумерского.

* * *

Петербургская погода наконец-то решила соответствовать климату. Ветер и снег даже без мороза – серьезное испытание, но простая метель – ничто в сравнении с метелью, сквозь которую Аня шла, волоча за собой кота в сумке. Сумка упиралась, цепляясь колесами за каждую выбоину в обледеневшем асфальте, заставляя Аню ощущать себя персонажем «Белого безмолвия» и немножечко – идиоткой. Пустынные заснеженные улицы усиливали ощущение нереальности и безысходности.

Через некоторое время из сумки донеслось заунывное пение. Спустя еще пару минут пение сменила губная гармошка. Аня остановилась и дала сумке деликатного пинка:

– С ума сошел? Прекрати немедленно! Тебя же услышат.

– Ачётакова? Я – транспортируемый заключенный. Имею право на маленькие радости.

О том, чтобы ехать в метро, не могло быть и речи. Аня развернулась и побрела на автобус. В нем хотя бы не станут проверять, кто поет: кот или радио.

"Еще чуть-чуть. Еще сотня метров… Еще десяток… Здравствуйте, родные развалины! Как вы прекрасны, такие жуткие, черные, в белом снегу!"

Аня опустила хозяйственную сумку на бок и потянула собачку молнии – бережно и аккуратно. Кот выглянул наружу, начал было гневную тираду и… коснулся зачарованной дорожки.

– Мя-а-а!!! – вот и все, на что его хватило.

– Дальше – сам! – она и не думала, что гулять налегке сквозь метель – так приятно.

– Миии… – простонали у нее за спиной.

– Мя! – отрезала Аня и задумалась: "Что я сейчас сказала?.."

* * *

– Где Мурл? – спросил Константин вместо «здравствуйте».

– Не могу поверить, что вы по нему скучали, – в ее словах не было сарказма. Почти. Сложно было представить Кощея, которому не хватает проделок кота. Возможно, для этого имелся повод?.. Аня окинула коллегу взглядом. В черном свитере поверх черной же рубашки, сутулый и мрачный, он походил на ворону. Не зловещего любителя скандировать "Никогда" – обычную серую ворону, к тому же еще и облысевшую. Опять. "И неизвестно, когда появятся новые волосы, ведь праздники – в самом разгаре, и отпустят потенциальных клиентов нескоро," – машинально отметила Аня.

– Не язвите, милочка, – бросил ей Константин сухо и неприветливо. Абсолютно неприветливо, и даже без намека на флирт. – Мы фактически на военном положении, а кот добровольно вызвался охранять вас. Как бы этот мерзавец не раздражал меня лично, он – все еще член команды!

Внезапно пустой холодильник, бардак в квартире и загаженный шутерами ноутбук стали совсем не важны.

– Господи, – она выскочила за дверь. Милые апокалиптические руины были пусты, и ветер занес снегом все следы на волшебной дорожке.

– Мурл! – сложив руки рупором, закричала Аня в это частично-белое безмолвие. Шагнула вперед, споткнулась обо что-то и упала с крыльца в сугроб.

– Судя по тому, что теперь он издевается над тобой, человеческие праздники прошли весьма гм-м… продуктивно, – подвел итог Константин. Мурл выглядывал из-за его ног и злорадно ухмылялся.