Текст книги "Несчастье вам в помощь (СИ)"

Автор книги: Дикая Яблоня

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Призадумавшись, она едва не упустила звук открывающейся двери кабинета. Едва, но все-таки нет. Влетев к себе, судорожно вздохнула и отметила полную готовность вступить в ряды ниндзя.

– Анна, будьте любезны, закройте входную дверь за… гм-м, гостьей, – холодный, строгий голос директора выдернул из фантазий, напомнив, что ниндзя офису не нужны. Аня торопливо обулась.

Лукиан Иванович даже не проводил сестру. Она стояла в полутемном коридоре, потеряно оглядываясь.

– Я сейчас, – Аня улыбнулась мисс Лихо так ободряюще, как только могла. Получилось не очень, но что поделать – месяц назад она и так не сумела бы.

– Если вас не затруднит… – гостья открыла сумочку и принялась нервно что-то искать. Аня воспользовалась моментом и еще раз рассмотрела сестру директора. Теперь уж она точно видела сходство, вот только у сестры морщинки оставила грусть, а не язвительность, как у брата. И, конечно, Аня отметила исключительно элегантный, но при этом не вызывающий – куда там Марине с ее красными тряпками – стиль во всем.

Отметила и невольно вздохнула: "Хотя бы в этом у брата с сестрой есть что-то общее."

– Вот, пожалуйста, – сестра Лихо протягивала ей визитку, изящную и простую: только имя, фамилия и телефон. – Я забыла оставить бра…

– Дай сюда! – приказал директор, возникнув рядом неведомо откуда.

Чтобы как-то исправить неловкую ситуацию, Аня поспешила отрыть входную дверь.

– Берегите себя, – успела шепнуть ей гостья, прежде чем исчезла за стеной мокрого снега.

Лихо все еще стоял в коридоре и методично, с каменным выражением лица рвал визитку, пока не превратил ее в кучку блеклого конфетти. Аня мысленно напряглась, ожидая грандиозную выволочку, но тут в дверь позвонили. По дверному звонку можно немало сказать о пришедшем. Аня была абсолютно уверена, что сейчас на крыльце ожидает вовсе не мисс Лихо.

За дверью стояли два типа, которым лучше всего подошло бы название "братки".

– К Одинцову! – громыхнул один из братков вместо "Здравствуйте".

– Прошу вас! – Аня широким жестом пригласила клиентов в дом. Она была очень довольна: клиенты оказались невежливы, неотесаны и плохо пахли – совершенно жуткий контраст с безупречным во всем Лихо. Наверняка ему будет рядом с ними некомфортно. А не надо было по-хамски вести себя с сестрой. О! Да они еще и грязи в дом натащили! Вот и склочному домовому занятие.

Аня заглянула в кухню и с маниакально-радостной улыбкой сообщила коллегам:

– Ваш дрессированный человек уходит. Я сегодня работаю только полдня.

"А еще ваш дрессированный человек знает то, чего не знаете вы,"– добавила она мысленно. – "Ее зовут Вера. Не старая, не поганая, и никаких дурацких акронимов, как у некоторых."

1.12. Благими намерениями…

Впервые ей не хотелось спешить в офис. Разумеется, Аня пришла вовремя – но и не более того. Вечно недовольный домовой отпер дверь и пропал. Она заглянула в кухню, сказала дежурное «Доброе утро», и тут же отправилась на рабочее место. Мрачные лица коллег были красноречивее всех вариаций на тему «Пошла к черту!». Даже кот не встречал ее, он явился позднее, вскарабкался на монитор и тут же прикинулся молчаливым декором.

Чтобы хоть как-то поднять себе настроение, Аня зашла на страницу тетушки ВКонтакте: не подглядывать – она и так знала пароль, просто развеяться. Тетя Лера ухитрялась ободрить людей и в более скверных ситуациях.

Тетушка с утра пораньше запостила новый пирожок:

хотим читать игру престолов

мне заявил девятый бэ

а я детишек обманула

подсунув им войну и мир

И хэштег был соответствующий: вести_с_полей_тетради.

– Черта с два вы справитесь с такой учительницей, засранцы, – ухмыльнулась Аня. Сразу стало чуточку веселее, захотелось сделать какую-нибудь мелкую пакость. Поразмыслив немного, Аня дернула кота за хвост.

Над монитором зажглись два предупреждающих сигнала светофора. Вместе с сердитым шипением выглядели они – убедительней некуда.

– Слушай, существо, – Аню мохнатый светофор не убедил. – вот скажи: почему вы, такие древние, вас и осталось-то – всего-ничего, а семейные узы не цените от слова "совсем"? У тетушки в учительской дамы только и делают, что хвастаются: "а вот моя дочь…", "а вот мой внук…" Ты хоть раз слышал что-то подобное от Яги? Я изучала тему: у нее две – две, кот! – внучки. Судя по выражению лица твоей морды, ты только что узнал о них от меня. Печалька. А ситуация с сестрой директора? Это уже вообще ни в какие ворота – так обращаться с самым близким… эээ! Куда?

Вид кота-дезертира, по-человечески открывающего дверь за ручку, натолкнул Аню на мысль: "Почему я до сих пор не фотографировала его выходки? Ну, только вернись! Хотя…"

Вооружившись смартфоном, она вышла, отметила, что соседняя дверь приоткрыта, злорадно улыбнулась… и нарвалась на Ярославу Григорьевну.

– Приятно видеть, что хоть кто-то здесь счастлив, – язвительно буркнула та, выходя из кухни. Следом появилась Марина:

– Шутка. Ей неприятно, мне – тоже. А все ты, – это прозвучало не угрожающе, скорее – уныло. И совершенно ничего не объясняло. Оставалась надежда на Константина.

– Вы сегодня прекрасно выглядите, – обаятельно, на сколько умела, улыбнулась ему Аня. – Кстати, я совершенно не понимаю, почему все так расстроены. Сестра дире…

– Цыц! – Константин покачал пальцем у нее перед носом. – Ни-ког-да не упоминай при нас эту… особу. И прекрати кокетничать: ты не умеешь, поверь знатоку!

– Хамло, – помедлив, ответила Аня двери с вывеской "КЛИМАТ". Задумалась, глядя в пространство:

"Я напортачила, впустив незваную гостью. Не со зла, но кого это интересует…

В результате коллеги расстроены. Это надо исправить. И побыстрее."

Из кухни вышел домовой в красной вязаной шапке и со здоровенным мешком мусора на плече.

– Гениально! – обрадовалась Аня, думая о своем.

– Тьфу на вас на всех! – отозвался домовой и на всякий случай прибавил ходу.

* * *

Аня сидела на полу в своей квартире и размышляла о вечном.

Оставаться вечно не убранным окружавший ее бардак не мог: она же первая об него и споткнется. А убираться так не хотелось…

С другой стороны, в любую минуту могла зайти тетя Лера, открыв своим ключом. И не важно, что большая часть содержимого антресоли подперла входную дверь: тетушка все равно войдет и устроит племяннице квест. Предыдущий квест "Выброси санки летом" запомнился Ане надолго. Повторять не хотелось еще больше, чем просто убираться.

Аня задумчиво почесала растрепанную голову:

– Почему? Ну почему, скажите на милость, чемоданы норовят сигануть с антресоли? Может быть, это заложено в чемодановой сущности: стремиться в дальние страны любой ценой? Куда ты собрался без меня, подлец? – пнула Аня старый фанерный ящик, обмотанный изолентой. – Совсем рехнулась: разговариваю с вещами, – пожаловалась она зеленому пластмассовому тазику.

Можно было еще долго философствовать, забыв, что на улице – холодно и давно стемнело, дома – полный разгром, а на работе – и вовсе конец света. Но ведь чемодан подтолкнули к побегу не просто так – ради его содержимого. И это содержимое предстояло достать, развернуть и подготовить к завтрашнему дню.

Что поможет от холода, темноты и печали лучше, чем самый радостный праздник в году?

Если, конечно, хотя бы половина новогодних украшений уцелела.

Срезав липкую ленту с особой жестокостью – как-никак, он первый начал! – Аня осторожно открыла ящик. ПахнУло бумажной затхлостью старых газет и чем-то еще – непонятным и грустным: наверное, именно так пахнет память. Даже если там, в глубине, притаились светлые веселые деньки, до них еще надо добраться сквозь горечь.

– Повезло мне. Как утопленнику, – пробормотала Аня, вертя в руках выцветшую маску зайца. – Хотя бы здесь никаких проблем.

Она совершенно не помнила новогодние праздники с мамой – ни-че-го: ни елку, ни подарки, словно в четыре года не смогла увернуться от здоровенного чемодана с несчастьем, и тот отшиб ей всю прошлую жизнь. Психологи с умным видом жонглировали перед тетушкой терминами: ПТСР, избегание, триггер. Аня тоже выучила эти слова, подслушивая за дверями. Память они ей, конечно, не вернули, зато пару-тройку раз спасли от наказания за драку в школе. Где-то на четвертый раз все оставили ее в покое – навсегда. Объявили невидимой. Она только обрадовалась.

"Удивительно, все-таки…" – думала Аня, наматывая на шею старую гирлянду – эдакое боа из фольги. – "Почему я переживаю из-за коллег? Ведь меня не уволили, даже не наказали. А я переживаю. О! Вот и мелкая елочка! Да она еще и наряжена…"

* * *

Оставалось осуществить последний пункт плана. И «последний» вовсе не значило «легкий», напротив: поди – избавься от вездесущего кота, чтобы он не испортил сюрприз. Тем более, кота, который способен не только ронять, но и съесть-сжечь-взорвать елку, а также – возможно – запустить ее в космос.

Аня выбрала самый простой и проверенный способ, хотя и не без последствий. Но игра стоила свеч – если, конечно, отвлечет чудо-зверя на час или два.

Создатели скринсейвера запихнули в 3D-пейзаж все, чтобы сделать его приманкой. Для начала, в нем была поляна с деревцами и ручейком. К деревцам прилагались птички-идиотки без инстинкта самосохранения. В ручье плескались рыбки – сплошь непуганые и доверчивые. Дом без признаков человека завершал этот кошкин рай. В раю также имелась поленница, которую можно обрушить, горшки на заборе, которые можно расколотить, и пугало, которого Ане было почти что жаль.

Совсем чуточку.

Не разбив, как говорится, яиц…

Главное, чтобы обломками не завалило ее рабочее место.

– Обалде-еть, какая красота… – с восхищением протянула она, уставившись в монитор. – Ой-ой… ты посмотри, что вытворяют. Вот же наглые воробьи!

Еще пара-тройка рекламных фраз, и кот не выдержал. Проследив за фигуркой, несущейся к обреченной избе, Аня взяла пакет и выскользнула в коридор.

* * *

Она прикрепляла мылом бумажные снежинки на стекла и вспоминала, как делала это дома с тетушкой. Балансируя на табуретке, думала не о том, что вот-вот загремит, сначала – на пол, после – в больницу, но о том, как блестят на светильниках гирлянды. Даже пластмассовый фикус получил прядку дождика и сделался чуть симпатичнее. Елочку она поставила в центре кухонного стола, и вдруг осознала, что подбирает коллегам подарки. Ярославе Григорьевне – элегантную косынку взамен скучной лиловой, Константину – шампунь «Контроль за потерей волос», Марине – красивые фарфоровые чашки. А директору… Тут Аня запнулась. Это надо было серьезно обдумать, пожалуй, даже сначала обсудить с тетей Лерой. А еще прежде – придумать, как объяснить мудрой тетушке ситуацию, не получив кучу лишних вопросов.

– Кошмар! – опомнилась она вдруг. – Чуть не опоздала…

"Кажется, у меня входит в привычку успевать что угодно за секунду до скрипа двери," – подумала Аня, юркнув на рабочее место. Кот все еще крушил виртуальный мир, можно было спокойно вздохнуть и вытащить мишуру из волос.

– Анна, будьте любезны, зайдите в кухню, – услышала она голос директора.

Приглашение прозвучало довольно прохладно.

* * *

– Что это за дрянь? – бросила ей Марина, брезгливо вертя содранную с окна снежинку. Остальные коллеги смотрели ничуть не добрее. Но хуже всего оказалось то, что и Лукиан Иванович явно был недоволен.

– Анна, объяснитесь, – сухо сказал он.

Аня замялась под его строгим взглядом, вдруг почувствовав себя маленькой нашалившей девочкой.

– Обычные украшения. Не волнуйтесь, это не за счет компании – я все принесла из дома. Скоро же праздник… Традиция…

– Традиция? – нахмурилась Ярослава Григорьевна. – Что ты знаешь о наших традициях, дурочка? Посидела разок за общим столом, и уже решаешь за всех? Забыла свое место? Ты здесь для приманки, чтоб другие люди меньше боялись! Может, нам еще спеть колядки с тобой, глупая деревенская Нюрка?

Аня вздрогнула. Психологи учили ее отвлекаться на что-нибудь. Что-то светлое, что заставит поблекнуть бессмысленную обиду. Время от времени помогало. Но в этот раз к дурацкому слову прибавилась обида реальная.

Триггер сработал.

Побледнев, Аня промчалась по офису, словно торнадо. Все, что она бережно прикрепляла и развешивала в течение часа, было сорвано за мгновения. Скомканные гирлянды полетели в ведро. Следом отправилась елочка. Не долетела, ударилась об пол. Старые стеклянные игрушки с жалобным звоном брызнули во все стороны осколками.

– Ишь, ты… – пробормотала Ярослава Григорьевна, невольно подавшись назад. – Разбушевалась. Дурочка и есть.

– Анна! Успокойтесь.

Строгий голос директора был как стена холодной воды, в которую Аня влетела с разбегу. Как ни странно, это ей помогло. Она обнаружила, что абсолютно спокойна – физически. Остыла до неподвижности. И только где-то очень, очень глубоко в душе ядовитой занозой ворочалась, колола обида.

– Думаю, сегодня вам тоже стоит уйти домой пораньше.

– Спасибо, Лукиан Иванович. Сожалею, что не согласовала все с вами. Впредь это не повторится.

Уходя, она закрыла входную дверь предельно аккуратно.

* * *

– Не слишком ли ты с ней сурова? – Лихо задумчиво постукивал тростью по паркету, глядя в окно.

– Да никак ты размяк, Лишенько? – отозвалась Яга. – Или забыл, кто впустил к нам в дом эту… ладно, оставим. Человек – он и есть человек. Пусть знает свое место. А вы двое, – обернулась она к Маре с Кощеем. – не панибратствуйте с ней. До добра это не доведет. Видали, что выкинула? Вообразила нас героями детской сказки, не иначе.

Кощей просто пожал плечами в ответ и ушел.

Мара язвительно фыркнула:

– Не указывай мне, старуха! Без тебя знаю, как с людьми обращаться.

Она тоже ушла, вслед за нею – Яга и Лихо.

Из угла опустевшей кухни выглянул домовой, как всегда мрачный. Взялся за веник, подмел осколки игрушек. После – прошелся по офису, озираясь: где бы еще прибрать.

Нигде не осталось и следа украшений. Только на пластмассовом фикусе одиноко висел позабытый блестящий дождик.

Домовой поскреб макушку и махнул рукой:

– А пусть остается. Так оно даже красивше…

1.13. Чаепитие на Крестовском

– Са-ма-ви-но-ва-та-ду-ра, – повторяла она, как мантру. Повторяла, собираясь на работу, повторяла и добираясь.

"Что я, в конце концов, вообразила: фэнтези-роман, и себя в нем – главной героиней? Если подумать как следует, за стенкой – едва ли не инопланетяне. Эдакие "Чужие рашн эдишн". Замаскированные под людей, но ни разу не люди. Кто же знал, что чужие одной ногой – в девятнадцатом веке…"

Так она говорила себе, приступая к поиску в Блюдце, разнося файлы по кабинетам, вежливо улыбаясь коллегам. Константин и Марина вели себя, как ни в чем не бывало – и то радость. Ярослава Григорьевна придиралась не больше обычного – совсем хорошо. Кот отсыпался не мониторе: предыдущие сутки измотали его, о чем свидетельствовал полный разгром в скринсейвере.

Все, как в первый день работы.

Словно не было Велесовой ночи.

И похода по магазинам с русалками, волколаками и упырями.

И чудес, совершаемых коллегами.

"Пропала волшебная сказка. Жаль… Что ж, по крайней мере, и в этот раз не уволили."

– Рад видеть вас в хорошем настроении, – заглянул в ее закуток директор. – Закройте за мной входную дверь, будьте любезны.

Ане было понятно: он всего лишь зашел убедиться, что подчиненная не собирается выкинуть очередной фортель. Она старалась думать об этом предельно тихо.

– Если станут спрашивать – я сегодня вернусь поздно. Не расслабляйтесь без меня, – улыбнулся ей Лукиан Иванович. Еще вчера утром Аня убила бы за эту улыбку, по крайней мере – метафорически. Теперь с отстраненным любопытством отметила, что ей все равно. Она почти что закрыла дверь и вдруг бросилась вслед за директором:

– Лукиан Иванович, у вас телефон! В кабинете звонит!.. – крикнула она в пустое пространство у дома. На заснеженном дереве кашлянула потрепанная ворона – вот и весь отклик.

– Стало быть, директорские телефоны в офисе работают, – задумчиво сказала Аня дереву и вороне, – Вот же гадство!

* * *

Телефонный звонок говорит о звонящем не меньше дверного, и дело тут не в рингтоне – это Аня усвоила очень давно. Можно поставить на тетушку самый страшный дэт метал, и все равно будет слышаться:

"Надень сегодня шапку.

…И да начнется шабаш!!!

Не ешь лапшу, дурында.

…Она сожрет твой мозг!!!"

Директору звонили долго. Вряд ли это был настырный клиент с вопросом: "Почему наш заказ все еще коптит небо?! Вы обещали грохнуть его к понедельнику!" Аня могла поклясться, что звонящему плохо.

Она не стала беспокоить коллег просьбами о помощи – просто тихонько заглянула в кабинет. Покачала головой: как-то не верится, что директор забыл телефон, скорее – оставил нарочно.

Нет, она не будет трогать вещи Лихо – это уже серьезный проступок, неуместной елочке до такого – семь верст по вертикали. Просто посмотрит, кто же в нем так нуждается.

Звонил некто, обозначенный "В", и без фото.

– Посторонним Вэ! – покачала головой Аня. – Так я и знала.

* * *

Снаружи наконец распогодилось. Слякотная зима потихоньку становилась зимой настоящей. Ради такого можно немного померзнуть, зато Новый год будет правильным: искрящимся, снежным… как говорится, тьфу-тьфу-тьфу, лишь бы не дождь. Подвинься, Лондон, в Петербурге тоже не климат, а что-то безумное.

Аня заглянула в кухню:

– Я – за канцтоварами, – доложила она единственному человекоподобному в офисе, с которым еще хотелось общаться.

– Угу! – донеслось в ответ из-под стола: филин, да и только. – Угу! Скрепки-бумажки, как же без них! Мешков для мусора прикупи. На тридцать литров.

– А волшебное слово? – не удержалась Аня.

– А метлой промеж глаз?

– Вот и поговорили, – улыбнулась она.

Алиби было обеспечено.

Подальше от развалин, поближе к торговому комплексу – купить мешки придется, раз обещала – Аня не спеша прогуливалась под мягким снежком и сомневалась. Удобно ли? Совершенно незнакомый чело… эмм… кто-то. Но, раз уж собралась, нужно довести дело до конца.

"Уф! Решено. Если, конечно, я правильно запомнила номер с визитки. Если неправильно, я не виновата!"

– Здравствуйте! – она говорила быстро, не давая собеседнице вставить и слово. – Я звоню вам из офиса, Лукиана Ивановича нет на месте, он вернется через три часа. Всего добр…

– Подождите! Как он?..

"Все-таки встряла! Ну и как теперь жать на отбой?"

– Мой брат уже который день не берет трубку. Я просто волнуюсь – как он. Эти лю… хотя, о чем я: вы знаете, кто они. Так вот, они – не скажу, что дурная, но не самая подходящая для него компания. Вы – умница, и это не комплимент – констатация. Другого человека он бы на работу не принял. Вы наверняка знаете: брат совершает что-либо только постфактум. Лихо – кара, не более. А они что хотят, то и делают. Это меня беспокоит. И еще – как он питается? По-моему, он слишком худой!

Аня вздохнула: тетушка, как есть – ее тетушка. И совершенно неожиданно для себя пожаловалась:

– Не знаю, чего уж они хотят, но праздновать Новый год не хотят точно. Это весьма… непривычно.

– Правда? – огорчилась ее собеседница. – Раньше мы с братом праздновали. Знаете что, – добавила она абсолютно тетушкиным тоном. – приезжайте ко мне в гости, а? Сможете? Они его не отпустят, так хоть вы мне расскажете, как у брата дела, – ее голос дрогнул. Совсем чуточку, но Ане хватило: она невольно отодвинула телефон подальше от уха. Утешать клиентов в офисе худо-бедно получалось, но, если сейчас зарыдают в трубке, она сможет, разве что, кинуть ее в сугроб.

– Простите, что я так навязчива, – вздохнула Вера. – Наверняка у вас есть дела поважнее.

Аня вспомнила злобную физиономию Ярославы Григорьевны и тряхнула головой:

– Сегодня вечером я свободна.

Это было вранье: не "свободна", а "сегодня вечером". У нее были свободны абсолютно все вечера, просмотры фантастики с тетушкой – не в счет.

– О! – Вера чуточку повеселела. – После работы? Вам в самом деле удобно? Давайте, я пришлю за вами машину.

"Давайте заодно и конвой на танке," – мысленно фыркнула Аня. – "Чтобы отбиться от Яги-со-товарищи". А вслух сказала:

– Здесь рядом метро, не беспокойтесь. Просто скажите адрес.

* * *

– Куда я попала? Адрес, похоже, правильный… – думалась Аня, озираясь по сторонам.

И плевать, что она выглядит деревенщиной в мегаполисе. Хотя… разве это мегаполис? Ей сказали: спальный район. Но какой спальный район – без грузовичков с пирогами, цветочных киосков, "Пятерочек", прочих магазинов и магазинчиков? Где знаки "Осторожно, дети!", рядом с которыми носятся школьники, слово опасные психи? Где, в конце концов, все?

Тротуары были пусты, только вдалеке виднелась у фонаря женская фигурка с несколькими собаками на поводках, и то – недолго, тут же свернула за угол.

"Что-то замкнуло по пути, и я угодила в другую страну? Тогда почему указатели – на великом и могучем?"

Окажись Аня в очередных развалинах – и глазом бы не моргнула. Вот только дома за оградами были не просто новехонькие – эдакие кирпичные топ-модели из модного каталога. Некоторые даже щеголяли собственными именами – пониже названий улиц.

Аня махнула рукой на загадки и полезла в Гугл.

– Так… Крестовский остров, Морской проспект…

Вылезла она из Гугла еще более озадаченной.

– Эээ… Сто сорок квадратных метров, и это только гостиная?.. М-да. Сегодня я много узнала о спальных районах. Ха! Интересно, консьержи здесь спрашивают паспорт и визу?

Никто не спросил у нее паспорт и визу, складывалось впечатление, что Вера предупредила о гостье абсолютно всех. "Или зачаровала их?.. Наверняка она может…"

Поднимаясь в пентхаус, Аня поймала себя на мысли, что хочет удрать с полдороги. Не сильно, но все-таки хочет, даже ищет для этого повод: "Если сейчас мне откроет местный Дживс, скажу, что ошиблась домом. И островом. Да, ладно, какого черта!.. Айда кататься на воротах, товарищи айтишники!"

Дверь открыла Вера – в обычном домашнем фартуке поверх обманчиво-простого и очень элегантного платья. Заколотые в хвост волосы делали ее моложе, а очки в тоненькой оправе – похожей на учительницу. Или волшебницу – какими их принято изображать в современных книжках.

"Волшебница – не славянский персонаж," – одернула себя Аня, и тут же засомневалась: "Но фамилия на визитке была вовсе не русская. Что я вообще о ней знаю? Может быть, она – добрая ведьма?"

Если так, то наколдовала ведьма к чаю что-то весьма аппетитное – аромат выпечки был восхитителен.

– Ой, – опомнилась Аня. – да. Здравствуйте. Вот… С Наступающим!

Она не заморачивалась с подарком – почти, но побродить по торговому комплексу все же пришлось. Непростое это дело – идти в гости к не-человеку, да еще не зная, что она любит. Выбор конфет занял не меньше часа, но, по крайней мере, за них было не стыдно.

– Шоколад? Обожаю. Спасибо! – счастливо улыбнулась Вера, и последние сомнения Ани растаяли.

* * *

Однажды – давно, но не слишком – тетя Лера закончила курсы дизайна и ремонта квартир. «Для общего, так сказать, развития,» – объяснила она племяннице. «На случай безработицы,» – прозвучало между строк. Так или иначе, но конспекты у тетушки Аня стащила, прочла и с тех пор считала себя знатоком интерьеров.

"Интересно," – гадала она, следуя за хозяйкой в пресловутую гостиную. – "что я увижу – банальный хай-тэк? Модный нынче модерн? О, нет, только не помпезный ампир – Вера для этого слишком изящна."

Комната – не огромная, просто большая – была обустроена в стиле кантри. Аня словно попала из городской многоэтажки в сельский домик, теплый и уютный. Не в избу, разумеется, скорее уж в альпийское шале. "Я знала, знала!" – обрадовалась она, исподволь озираясь. Никаких кричащий цветов, никаких острых углов – все было мягким и светлым. Под ногами – ворсистый ковер, мебель – искусная имитация деревенской, но гораздо комфортнее. И, конечно, камин – не подделка с лампочками вместо дров, а самый настоящий. Пушистая шкура подле него приглашала присесть у огня.

"Будь мне лет эдак на…цать поменьше, так и бы и поселилась в этом углу!"

Картины оказались последней каплей. До сего момента Аня восторгалась молча. Увидев портрет над камином, не удержалась и выпалила:

– Да ладно! Настоящий Окампо [1]?

– Здесь все картины настоящие, – со скромной, но довольной улыбкой ответила Вера. – Для некоторых я послужила моделью.

– Эээ… – высказалась Аня, разглядывая картину над диваном. – Если не ошибаюсь, она называется "Три сюрреалистические девы, держащие в руках сущность музыки". И это тоже?..

– Понимаю, – Вера тихо рассмеялась. – Нет, я не крала ее из музея. Да, я настолько стара, что Сальвадор нарисовал для меня когда-то персональный экземпляр.

"А ее брат тем временем обитает в каком-то коммунальном гадюшнике. Не факт даже, что у него есть отдельная ванная," – с горечью подумала Аня, и, прежде чем Вера уловила ее мысли, поспешила добавить:

– Это, случайно, не детские рисунки вашего брата? А почему подпись "А. Эн."?

Под шедевром сюрреализма скромно пристроились маленькие акварельки в багете: сельские пейзажи и замки. Нарисованные скорее всего, учеником средней школы, они были аккуратны, весьма незатейливы и подписаны печатными буквами – А.Н.

– Читается как "А. Ха." И – нет, не брата, – Вера с легкой грустью покачала головой. – Это работы одного из моих любимейших учеников.

"Все-таки не зря она напоминает мне тетушку!" – мысленно вздохнула Аня.

– Ну что мы все обо мне, да обо мне, – воскликнула Вера. – Как там мой Лиша?

* * *

В какой-то момент Вера легонько похлопала в ладоши и появилась прислуга – симпатичная девушка в скромном коричневом платье.

"Что ж, логично: в таком доме – как обойтись без помощницы?"

Девушка молча подала чай и пирог, улыбнулась и тихо исчезла. Аня тем временем рассказывала все, что могла, изо всех сил стараясь преподнести жизнь и работу в развалинах, как счастливую и успешную. Рассказ получился короткий – не так уж часто она пересекалась с начальством, зато не пришлось привирать. Бредовая вечеринка на Велеса не была упомянула вовсе: к чему? Вера и так знает, что Яга-со-товарищи что хотят, то и делают. Так зачем ей переживать лишний раз?

– Жаль, что я не смогу ничего передать вашему брату… – вздохнула Аня, ковыряя вилкой в тарелке. – Но вы понимаете, он… То есть, они…

– Настроили его против меня, – закончила за нее Вера. – А значит, попадет и вам. Прошу, не рассказывайте о нашей встрече. Я теперь за него спокойна, больше мне ничего не нужно. – А знаете, – преувеличенно весело добавила она. – я вспомнила забавный казус: первую в мире искусственную елку, которую мы с ним наряжали… по крайней мере, пытались. Вот такую.

Вера щелкнула пальцами. Среди тарелок и чашек появился цветочный горшок. Из горшка торчало зеленое нечто.

– Это что – навороченная метелка для пыли? – Аня озадаченно разглядывала вещицу.

– Почти! Первые искусственные елки делали из раскрашенных страусиных перьев. От них чихали, с них сваливались украшения, зато – ноу-хау, прогресс не дремлет! – Вера рассмеялась. – Давайте исправим это безобразие.

Она погрозила пернатой штуковине пальцем, и на ее месте возникла живая елочка – колючая, ароматная, как и положено настоящему новогоднему дереву.

– А теперь – последний штрих!

Еще один взмах рукой: распахнулась дверь на террасу. Порыв ветра принес снежное облачко, оно рассеялось над елкой, и та засверкала, словно окутанная серебряной мишурой.

– Не растает до конца праздников. Экологично, реалистично, и ни одно дерево в процессе не пострадало. Это вам, – улыбнулась Вера. Аня страдальчески застонала:

– Не могу! Такой потрясающий подарок – и не могу принять: у тетушки аллергия на хвойные.

– Ох! – расстроилась Вера. – Я понимаю, конечно. Но позвольте хотя бы отправить вас домой на моей машине.

От этого Аня не смогла отказаться.

* * *

На работу Аня почти что прокралась. Почти, потому что, едва кот открыл дверь, из кухни вылетел рассерженный домовой:

– Где мои мешки, бестолочь?

– И вам – здравствуйте! Получите, распишитесь. Подумаешь – забыла вчера отдать. А где волшебное слово?

– Да чья бы мычала корова!

– Люблю родной офис, – проворчала Аня. – Интересно, что следующее?

– Анна, зайдите ко мне, будьте любезны.

– Присаживайтесь, – Лукиан Иванович указал ей на стул, а сам пристроился рядом на краешке стола.

"Уфф… Обстановка неформальная. Есть шанс, что выволочки не будет."

– Вы вчера заходили в мой кабинет, – это был не вопрос – утверждение. Но, по крайней мере, слова директора не звучали обвиняюще. – Вы видели, кто мне звонил?

Аня неохотно кивнула:

– Ваша сестра, Вера.

– Как?.. – Лукиан Иванович озадаченно моргнул. – Откуда вы взяли, что ее зовут Вера?

– Визитка. Там было имя и фамилия. Фамилию я разобрать не успела, какая-то прибалтийская… Или скандинавская. Наверное.

– О. Понятно. Вас ввел в заблуждение декоративный шрифт, – директор сжал левую ладонь, разжал снова: в ней появился картонный прямоугольник визитки.

– Прочтите внимательно!

– Вера…

– Вер-л! Это не "А". Вер-ли-о-ка, – Лукиан Иванович процедил имя сквозь зубы, словно это было отвратительнейшее ругательство.

– Я понимаю. Они, – Аня мотнула головой в сторону двери. – настроили вас против сестры.

Директор встал. Аня невольно сделала то же самое: совершенно невозможно сидеть. когда над тобой возвышается Лихо.

– Вы ничего, совсем ничего не понимаете! – директор смотрел ей в глаза. Аня с удивлением поняла, что он не рассержен – обеспокоен. Он беспокоился за нее. Это заставило сердце забиться сильнее. Если только стоило верить глазам: могущественный Лихо, которого опасались даже Яга и Кощей, выглядел напуганным. Разве такое возможно?

– Верлиока – лживая, смертельно опасная тварь, – сказал Лихо. – И она мне не сестра.

Конец первой части.

_______________________________

[1] Октавио Окампо – мексиканский художник, представитель стиля метаморфоз, мастер иллюзий.