Текст книги "Несчастье вам в помощь (СИ)"

Автор книги: Дикая Яблоня

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Дикая Яблоня
Несчастье вам в помощь

Пролог. Никаких слез

Ане 4 года

– Тетя Лера, когда вернется мама?

– Ох, Анечка, родная моя… Мама, она…

– Тетя Лера, почему ты плачешь?

Ане 8 лет

– Господи, Аня, зачем?! Ну, потерпи, потерпи, родная. Сейчас наложим шину… И все-таки – зачем было прыгать с этих чертовых гаражей! Ты же неглупая девочка у меня. Ну потерпи, сейчас поедем к доктору… Все будет хорошо.

– Мальчишки сказали: Нюрка не сможет. Я должна была доказать, что я – не Нюрка.

– Все, Лера, поехали уже в травму. Молодец у тебя девчонка, не орет, даже не плачет.

– А нормально ли это?..

Ане 13 лет

– …Складывается впечатление, что вы вообще меня не слышите. Моя племянница – подросток. В разгар пубертатного периода дети фонтанируют эмоциями. Но девочка почти не повышает голос. Всегда сдержана. Я уже не говорю о том, что она в принципе не плачет. И что с этим делать?

– Постарайтесь взглянуть на это с другой стороны, увидеть положительные моменты…

– Так, все. Этот разговор явно ни к чему не приведет.

– Ааа… меня никто не понимает… хочу новый плейер вотпрямщас…

– Аня, что с тобой?!

– Фонтанирую, теть Лер. Как положено подростку. Тебе так спокойнее?

– Дурында, ты, Анька. Во-первых, подслушивать некрасиво. Во-вторых, идем домой. Хватит с нас психологов.

– Подзатыльники непедагогичны, теть Лер. Я буду жаловаться в этот… по правам ребенка. Требую моральную компенсацию телефонами и компьютерами.

– Что ж, с ехидством у тебя точно все в порядке.

Ане 18 лет

– Было классно, да, детка?

– Пожалуй. Было неплохо.

– И все?! Ну, ты точно какая-то отмороженная. Снежная королева, блин. Ладно, Аня у меня уже была, ты будешь – Аня-Два. Нет. Ты будешь Нюра. Эй… Эй! Ты чего? Это что такое?! Спалишь квартиру, чокнутая! Убери!!!

– "Это", дорогуша, называется "лайтсейбер". Что, никогда не делал такие в летнем лагере? Запомни. Не смей. Называть. Меня. Нюркой.

Анне 21 год

…отчислены за систематическую непосещаемость. Анна, для чего вы вообще поступали в наш вуз, если вас совершенно не интересует карьера преподавателя?

– Тетушка хотела продолжения трудовой династии. Но я не очень люблю людей. Думаю, мне больше подойдет система "Человек – знак", чем "Человек – человек".

Настоящее время

– Я могу понять больничный в две, три недели. Даже в четыре. Но такая продолжительность для наших сотрудников недопустима! Вы уволены. До конца дня, Анна, освободите рабочее место, сдайте мне пароли и пропуск. И потрудитесь, уходя, не хлопать дверью!

– Не беспокойтесь об этом. Я никогда не хлопаю дверью.

1.01. Ники и фрики

Каждый день тысячи людей попадают под машины. Тысячи людей падают с шатких табуреток и разбивают голову. Тысячи и тысячи – теряют рабочие места. В кого-то даже ударяет молния. Планета точно не перестанет вращаться, если ты окажешься среди этих тысяч, будь то молния, или пинок с работы. Просто еще один лузер из многих. Хотя потерять работу из-за здоровья, которое – отчасти, но все же! – потеряла на этой самой работе… Это уже какое-то мегалузерство.

– Чтоб тебе сдохнуть, – мысленно пожелала Аня бывшему боссу, вяло, почти без злости. – Хотя… Кто же станет держать на работе человека с такими больничными…

– И тебе провалиться, – пожелала она окулистке, которая полтора месяца ставила ей неверный диагноз. – Хотя… врачи сплошь и рядом ошибаются. А эта дура-блондинка – точно не Хаус.

– Печаль, – подвела Аня итог и принялась разглядывать правым глазом пассажиров вагона. Впереди ее ждала очередная клиника, очередной врач, очередные тесты. А пока – можно было расслабиться. Станция конечная, вагон пустой, мест предостаточно. Вот они потихоньку заполняются людьми, пора начинать любимую игру – придумывать им никнеймы.

Злые никнеймы.

По пути в клинику Ане повезло на занятного персонажа всего раз. Унылая потрепанная дама явно относила себя к представителям молодежной субкультуры. Понять бы еще, к какой… Гетры поверх тяжелых ботинок, кружевные колготки, мини-юбка, длинная кофта. Цвета – багрово-коричневые, тусклые, грязноватые. Венчали все это распущенные волосы оттенка гавайского океана. Ядовито-голубые патлы старили хозяйку, подчеркивая морщины и бледность.

– Ей бы лучше оранжево-красные, – рассеянно подумала Аня. – А так… Мальвина Секонд Хэнд! – припечатала она и вышла из вагона.

* * *

То ли мироздание повернулось к Ане правильной стороной, то ли просто повезло с врачом, но после всех проверок а-ля «поймай светящееся нечто» ей наконец назначили дату лазерной хирургии. Выдали драгоценный номерок. Пообещали что-то конкретное. Дату, правда, нужно было ждать пять недель, но – какого черта? Впервые за два месяца одноглазой жизни она возвращалась домой почти счастливая.

В вагоне измученный тестами левый глаз стало стремительно затягивать мутью. Капли от давления были под рукой, оставалось только дождаться остановки. Тыкать пипеткой в глаз на ходу – проще уж выбить его совсем. Но зачем стараться, если диагноз "Вероятность слепоты довольно высока" уже и так прозвучал.

Закапав и кое-как прозрев, Аня чуть не брякнула вслух:

– Ого!

В этот раз экземпляр попался по-настоящему интересный. Во-первых, он опирался на трость. Набалдашника в виде головы пуделя у нее не было, но кто вообще в наши дни ходит с тростью? Не с клюкой, как у стариков, не с белой телескопической, как у слепых, и уж точно не с лыжной палкой для шведской ходьбы. Этот тип щеголял тростью денди. Старомодный аксессуар плохо соответствовал костюму. У типа было очень дорогое, модное полупальто, а под ним – Аня прищурилась, вспоминая: как же это называется? Кажется, "Касабланка". Да, точно. Костюм-тройка, и загадочный тип носил комплект полностью. Пальто и пиджак распахнуты, так что виден жилет. Щеголь не был толстяком, даже стройным Аня его бы не назвала, скорее – худощавым, тем не менее нижняя пуговица жилета оставалась расстегнута. А кто так носит? Англичане, вот кто.

"Спасибо тебе, тетушка Лера, что привила любовь к детективам!"

Стрижка "Привет, шестидесятые!", в свою очередь, совсем не вязалась с одеждой. Волосы свисали на бледное лицо, почти скрывая левую сторону. Такой себе битломан закосил под Бонда и Браммела одновременно.

– Везет мне нынче на фриков… – задумчиво пробормотала Аня, и тут вагон основательно тряхнуло. Мистер "Ошибся эпохой" вздрогнул, отбросив с лица пепельные волосы. Аня, никогда не страдавшая избытком эмпатии, вдруг почувствовала себя неловко. Так вот, почему он упорно стоял в качающемся вагоне, хотя рядом были свободные места.

Он их не видел.

* * *

Левого глаза не было, пустая глазница, ничем не прикрытая, выглядела странно, но почему – Аня понять не могла. Поняв наконец – охнула, примерив чужую беду на себя. У незнакомца не было шрама или следов от ожога. А раз так, глаз, скорее всего, удалили хирургически. Зачем? Не смогли вылечить?

– Чертов родной язык, – пробормотала Аня. – Как же к нему обращаться?..

Вагон тряхнуло снова. Отбросив "сударей" и "сэров", она окликнула незнакомца на советском народном:

– Мужчина! Садитесь, пожалуйста, здесь есть место.

Собралась уже добавить "Вуд ю хэв э сит?" – что, если действительно британец? – но тут странный щеголь повернулся к ней.

"Ни за что не стала бы на него работать!" – решила Аня.

Может, из педвуза ее и выставили, но кое-чему обучить смогли. Физиогномика, например, ей весьма понравилась, хоть препод и твердил, что это псевдонаука.

У незнакомца была упрямая и брюзгливая физиономия с глубокими носогубными складками и морщинками между бровями. Нахмуренные почти в букву V прямые брови добродушия лицу не прибавляли. Нос, тонкий, чуть крючковатый, с глубоко вырезанными ноздрями, и вовсе выглядел хищным. Только единственный светло-серый глаз совершенно не вязался с остальным чертами, он смотрел незло и как-то отрешенно. Если приглядеться, возле глаза были крошечные улыбчивые "гусиные лапки". Выходит, загадочный тип оставался брюзгой не триста шестьдесят пять дней в году.

И все же на босса мечты он тянул лишь чуть больше, чем сама Аня со своим полуслепым глазом – на ювелира. Или веб-мастера.

– Благодарю вас, в этом нет необходимости, – произнес незнакомец и отвернулся. Голос у него оказался весьма скрипучий.

– Ну и пожалуйста, – буркнула Аня, оглядываясь в поисках новых игрушек. Но входили лишь самые обычные люди, такие же тусклые и невыразительные, как унылая питерская осень. Разнообразие внесла только нищенка. Она брела по вагону и тянула традиционное "Пенсии-не-хватает-жить-не-на-что-нужны-дорогие-лекарства". Аня машинально пошарила в кармане: там бренчали какие-то копейки, можно было от них избавиться. Но, когда нищенка поравнялась с ней, Аня вздернула брови: "Серьезно? Да вы издеваетесь!"

В руках тетка держала новехонький и весьма недешевый полиэтиленовый пакет с мультяшным щеночком. Огромные глаза мультяшки были полны слез и прямо-таки взывали к состраданию. Аня откинулась на спинку сиденья и демонстративно захрапела. "Мисс Одноногая Собачка Мира" – полетел тетке вслед мысленный ярлык.

На следующей остановке в вагон ворвалась юная скрипачка.

– Косяком пошли. Вот это день! – ухмыльнулась Аня.

Скрипачка скользила среди пассажиров, самозабвенно корежа Вивальди под шум состава. Определенно, это был Вивальди. Почти наверняка был. Сомнения возникли всего раз или два – когда мелодия победила прочие звуки. Скрипачка ничего не просила. На руке у нее болтался старый пакет из "Пятерочки", звякая скудной добычей. Изловчившись, Аня метнула в пакет пять рублей – больше просто не могла себе позволить. Девчонка взмахнула смычком последний раз и отправилась мучить уши в соседнем вагоне.

– Удачи, "Убийца Классики", пробормотала Аня.

* * *

– Почему ей? – произнес рядом уже знакомый скрипучий голос.

– А? – не слишком остроумно откликнулась Аня. Странный незнакомец вздохнул. Он все-таки соизволил присесть, причем совсем близко. Хотелось того Ане, или нет, она все же отметила хороший, дорогой парфюм. И уже совсем против воли вдруг забеспокоилась, что не накрашена и в старых джинсах.

– Почему не нищей? Вы считаете, эта пародия на музыку заслуживала вознаграждение?

– А вы видели этот пакет с мультом? В жизни не встречала подобного лицемерия!

– Гм, – вот и все, что ответил странный тип. Он встал, опершись на трость, и направился к двери, когда в кармане его пальто запиликал телефон. Доставая телефон, незнакомец обронил сложенный вчетверо листок.

Ане не хотелось помогать этому брюзге. Почти совсем. Разве что чуть – когда она увидела его манеру читать эсэмэски, склонив голову на бок.

"Господи, как, должно быть, тяжело жить с одним глазом!"

– Вы уронили!

– Ммм?.. Оставьте себе. Вам этого гораздо нужнее.

Он вышел, так и не получив злой ник. Аня вышла через одну, все еще сжимая листок в руке. Вспомнила о нем лишь на эскалаторе:

– Флайер какой-то или записка? Так, что у нас тут…

И второй раз за день сказала:

– Серьезно? Да вы издеваетесь.

Рисунок на листке был самой натуральной картой сокровищ.

1.02. От дома до кладбища

Отнимите у человека телевизор, и он немного расстроится. Теперь лишите компьютера – человек уже очень зол. А теперь добейте жертву – запретите бумажные книги. Старые добрые бумажные книги, которые можно читать как попало и где попало, хоть в ванной.

Было. Пока не заболел левый глаз.

Можно, конечно, смотреть в монитор или книгу правым глазом… Но лучше не рисковать – ведь он последний. К тому же в очках.

Аня старалась не зацикливаться на подобных вещах, но что делать человеку в те дни, когда нет ни процедур, ни визитов к врачам? Аудиокниги – плохая идея, это стало понятно почти сразу. Квартира – как для одноглазой – вылизана до блеска. Шопинг? Маршрут "аптека – продуктовый" и обратно, большее – не для безработной. От занятий спортом подскакивало давление.

К счастью, были еще прогулки на свежем воздухе. Очень-очень свежем, холодном воздухе промозглой питерской осени.

– Почему я летом не ослепла… – мрачно пошутила Аня, влезая в теплый свитер.

По крайней мере, в этот раз у прогулки была цель. Надуманная, дурацкая, но была: карта сокровищ, как выяснилось, изображала не далекие острова, а места по соседству. Ту самую остановку метро, на которой вышел незнакомец. До боли знакомые места, и загадочный тип не имел к этому никакого отношения.

Возьмите тетушку – преподавателя русского и литературы, добавьте проживание в Петербурге, и вы получите обязательное посещение Литераторских Мостков. Мно-го-крат-но. Не то чтобы Аня была против. Но, достигнув возраста спорщиков, все же начала шутить: "Теть Лер, а давай в этот раз пойдем к настоящим динозаврам?"

– Кладбище, кладбище, опять кладбище… и торговый комплекс, – бормотала Аня, разглядывая карту. – С моим бюджетом кладбище предпочтительнее. Хотя…

Пресловутым крестиком на карте был отмечен не склеп или магазин, а дом в жилом квартале. По крайней мере, он должен был быть, хотя Гугл вместо "Последняя Каштановая аллея", сначала нашел Малую Каштановую, потом – Большую, а после – выплюнул страницу со сломанным роботом.

– Ну и пошел ты!.. – Аня закрыла ноут, а рядом пристроила записку для тети. Звонить и пугать раньше времени не хотелось, но подстраховаться все же стоило. Кто знает, что там такое, между метро и кладбищем?..

* * *

Что там такое, между метро и кладбищем, не желал признаваться ни один встречный.

Без сомнения, брошюры из серии "Популярная психология", столь любимые тетушкой, писали умные люди. "Спрашивайте дорогу у пожилых людей, они не отходят далеко от дома и хорошо знают окрестности." Но кое-что авторы брошюрок не учли, а именно – сочетание стариков и метро.

Первая перехваченная Аней бабушка поведала все о ценах в универсаме Народный, что на другом конце города. Вторая заявила, что Народный – отстой, зато рынок на Звездной – рулит, заставив Аню слегка оторопеть. Третья старушка похвалила цены на Юноне, но обругала погоду. Ни одна из них не знала о Последней Каштановой аллее.

Аня стояла, потихоньку замерзая, и задумчиво оглядывалась. Похоже, с картой сокровищ все оказалось не так просто.

В какой-то момент она решила, что ей наконец повезло. Логично было предположить, что собаку выгуливают недалеко от родного дома.

Старик в стильных белых кроссовках вел на поводке шуструю таксу. Или она вела старика. Или, если уж быть совсем точным, энергично тащила.

– Последняя Каштановая? Вы уверены, девушка? – игриво поинтересовался почтенный спортсмен. – Не слыхал о такой. Может быть, вам нужна Косая алле… – тут собака решила, что привал затянулся, и уволокла хозяина.

– Дамблдор хренов, – вздохнула Аня.

– Что ты ищешь? Гуглить пробовала? Покажи, что там у тебя, – долговязый взъерошенный парень с рюкзаком выскочил у Ани из-за спины. От неожиданности она позволила забрать карту, но отвечать не торопилась.

"Понять бы сначала, на какой вопрос ответить."

Отвечать, к ее удивлению, не понадобилось вовсе.

– Так, рассуждаем логически. Вон минимаркет, дальше аптека, потом – жилые дома. Есть там какая-то аллея, или нет, я не в курсе, но дома – те самые. И делать тебе там нечего.

– Объясни, будь добр, – попросила Аня и на всякий случай мило улыбнулась. – почему нечего?

"Суда по секретности и таинственности, там либо вход в другую вселенную, либо наркоманский притон. Что без пяти минут одно и то же."

– Там все дома – под снос. Раньше был неплохой микрорайон – "немецкие" малоэтажки. Сейчас они почти полностью разрушены, даже бомжи не живут, – на корню убил Анины фантазии парень. – Ну, пока!

"Посмотрю сама, что там под снос, и возвращаюсь," – решила Аня просто для очистки совести. Прогулка, в начале казавшаяся приключением, вот-вот должна была завершиться полным провалом. Что ж, по крайней мере, асфальт никуда не делся, хоть и напрочь засыпанный полусгнившими мокрыми листьями. Мимо проехал автобус – номер, знакомый с детства – разметал листву, напомнил, что совсем рядом мир вполне жив.

Только не на Последней Каштановой.

Если здания могут сделаться зомби, симпатичные в прошлом двухэтажные домики стали именно ими. Стекол в окнах не осталось нигде, вместо них – лишь слепые провалы пустых рам, да бельма обветшалых досок. Двери – заварены железными листами, менее везучие разделили участь окон. Почти все балконы упали, уцелевшие, казалось, высматривали жертву. В одном из домов сквозь крышу проросло дерево – со сносом явно не торопились.

Аня осторожно подошла ближе. Насчет бомжей парень оказался прав. От руин не тянуло человеческой вонью. Дома пахли дождливой горечью осени, людей они к себе не подпускали.

– Мертвые здания сраму не имут…[1] – тихо сказала Аня.

Позади раздался перестук каблучков. Чтобы выбивать такой цокот из слоя листвы – надо было очень постараться. Или иметь очень острые каблуки.

Обладательница вездеходных шпилек – высокая брюнетка немногим старше Ани – процокала мимо, на ходу небрежно бросив:

– Ты опоздала. Наш директор это не любит!

* * *

– Думаю, вы все же с кем-то меня перепутали.

– Думать – это хорошо. А врать, – девушка кивнула на карту в Аниных руках. – нет.

– Но… ах, чтоб вас…

Незнакомка шагала быстро, совсем не глядя под ноги. Аня, идущая чуть поодаль, споткнулась уже раз десять. В очередной раз ей почти удалось упасть. Обиженные на людей дома разбрасывали балконы прицельно, уничтожая дорожки, и весьма в этом преуспели.

Незнакомка ждала ее ровно секунду и подавать руку не стала.

* * *

Ане девица не нравилась. Не подозрительностью поведения – это еще надо было доказать. И не высокомерием – этим ее вообще невозможно было пронять. Красота тоже не имела значения, хотя девушка и в самом деле была хороша – той красотой, с которой нечего делать среди худышек на подиуме. Что зацепило, так это ловкость незнакомки. Шагая по грязи, та не запятнала плащ и чулки ни на йоту. Сама Аня уже изгваздала джинсы по колено.

В первые мгновения Аня догоняла девушку машинально – было что-то в ее голосе… особенное. Быстро опомнилась, и теперь ею двигало любопытство. То самое любопытство, которое толкало и будет вечно толкать людей в норы, шкафы или грязные развалины.

Здравый смысл голосом, подозрительно напоминающим тетушкин, перечислял варианты грядущих опасностей. Чем дальше Аня шла, тем сильнее любопытство и здравый смысл спорили. Вздохнув, она огляделась, снова чуть не упала, зато приметила подходящий кусок арматуры.

– Живой не дамся, – пообещала она мирозданию, тетушке, ну, и себе заодно.

– Зачем нам айтишник-покойница?

Оказывается, Аня высказалась вслух. Чтобы сменить тему, она гордо, хоть и не кстати, парировала:

– Время на карте не указано, так что я не опоздала.

И только после этого вспомнила, что прошлую работу не помянула ни словом.

– Это ты директору скажешь, – пожала плечами незнакомка. – Все, пришли!

* * *

Мертвые здания надежно укрыли от чужих глаз уцелевшего собрата. Один из входов у него был заварен, как у прочих руин, но в остальном двухэтажный домишко словно вчера построили. Окна и крыша были новехонькие, стены – чистые, стекла блестели, единственная дверь выглядела солидно и респектабельно.

Незнакомка отперла дверь и поманила Аню внутрь. Увидев ее нерешительность, звонко расхохоталась:

– Вытирай ноги! Если бы мы хотели тебя похитить, убить, съесть или продать в рабство, мы бы сделали это, не пачкая крыльцо. Охотиться будешь сегодня?

– Что? – Аня ухитрилась удивиться дважды: словам странной девицы и собственному удивлению. Она за год не удивлялась столько, сколько за один этот день. Кажется, удивление начинало зашкаливать.

Тут она поняла, что охотиться предлагали коту.

Это был самый неправильный шотландский кот, какого Аня видела в жизни. Впрочем, с тем же успехом это могла быть помесь вомбата, совы и тумбочки. На всякий случай Аня нагнулась и сказала "Привет!". На "кис-кис" и прочие нежности косолапое чудо не тянуло. Зверь бросил скептическое "ме", но все же потерся головой о перчатку. Подумал и потерся еще раз. Все-таки это был кот, и от его тепла сомнения вдруг ушли. "Ме?" – оглянулся на нее кот. Аня кивнула и вошла вслед за ним в дом.

____________________________________

[1] Стихотворение Мэйео Миарель "Мёртвые здания"

1.03…и обратно

Ей доводилось работать в офисе, некогда бывшем обычной квартирой. Он был вполне комфортный, и в качестве бонуса – ванная. Лишившись горячей воды дома, сотрудники мыли голову на работе и очень этому радовались. Жаль, что директор оказался не слишком разумен в начинаниях.

Ей доводилось работать в офисе, некогда бывшем коммуналкой. Не смотря на ремонт, его стены сохранили запахи скверной стряпни и флюиды скандалов без повода. Сотрудники даже определили – путем рискованных экспериментов – в какой из комнат скандалы были опаснее всего. Жаль, что именно эту комнату присмотрело для себя начальство.

Ей никогда прежде не доводилось бывать в офисе, который пытались устроить в обычной квартире, а в итоге получили обычную же коммуналку. Это было… забавно.

Сразу за входной дверью вдоль стены стояли в ряд четыре вешалки-стойки. На трех – по одной вещи, четвертая оставалась пуста. Спутница Ани сняла элегантный красный плащ и повесила на свободную стойку. Аня машинально попыталась пристроить свое пальто рядом.

– Не-не-не! Даже не думай! – девушка оттолкнула ее руку. – Пришла к боссу, на него и вешайся.

Так и сказала.

– Окей, – пожала плечами Аня. Без проблем нашла нужную стойку, благо запомнила пальто незнакомца. Да и не могли этому щеголю принадлежать прочие вещи: безликий женский пуховик и байкерская косуха с заклепками.

– Кстати, я – Анна.

В ответ она получила "угу". Незнакомка, начхав на вежливость, продолжала сохранять инкогнито. Сменив сапожки на изящные туфельки, девушка ткнула пальцем направо, в коридор:

– Тебе в последнюю дверь. Директора зовут Одинцов Лукиан Иванович.

А сама тут же скрылась за дверью слева.

Аня представила уборную в этой бизнес-коммуналке и закусила губу, чтоб сдержать смех. У босса сиденье, должно быть, респектабельное, как "Порше" или "Ауди". У девицы – от кутюр, с маленьким, но красноречивым ярлыком, "Диор", например. У байкера – хардкор с языками пламени. Занятное местечко, ничего не скажешь.

Она решила оглядеться как следует, но тут ей дали пинка под коленку.

– Ме! – шотландец сверлил ее оранжевыми глазами. – Ми! – приглашающе мотнул он круглой серой башкой.

– Кот на ресепшн? Почему бы и нет. Веди, дружище!

День становился все страньше и чудесатее. Это не могло не радовать.

К ее глубокому разочарованию вел кот недолго. Слева – три двери, справа – две и слабенькое подобие зоны отдыха.

Вот и пришли.

* * *

Кот покинул ее, исчезнув в полумраке коридора беззвучно, как и полагается кошачьей братии. Аня совершила сверхскоростную попытку привести себя в порядок, еще сильнее размазала грязь по джинсам, плюнула на попытку и постучала в дверь.

– Входите, – раздался знакомый скрипучий голос.

– Здра…

– Присаживайтесь.

И Аня обнаружила себя на стуле для посетителей – напротив загадочного директора. Не просто напротив, практически глаза в глаза. Точнее – в их скорбном случае – глаз в глаз, карий в серый. Из этого положения было чертовски неудобно разглядывать окружающую обстановку. А она так надеялась.

– …ствуйте! – мстительно договорила Аня. По крайней мере, массивный письменный стол, разделяющий их, она точно рассмотрит!

Осмотр стола не дал ничего интересного. Ни черепа, ни Некрономикона, ни вонзенного в столешницу кинжала с подтеками крови девственницы. Или с хоть какими-нибудь подтеками. Ладно, неотмытого после торта и вонзенного.

Что, так трудно было воткнуть в стол какой-нибудь ножик? И у этого типа – кот на ресепшн?

Тьфу. Скукотища.

Даже не пахло ничем зловещим.

Стандартный набор преуспевающего делового человека. Из декоративных вещей – разве что бюст Наполеона в качестве пресс-папье. А как все начиналось…

– Вы закончили? – сухо поинтересовался Лукиан Иванович.

"Язва!" – констатировала Аня. – "Ну, да, о чем я. Мне с моим глазом здесь точно не работать. Сейчас расплюемся и – домой. Главное – потискать кота на прощание! А не предложить ли ему переехать?.."

– Вы нам подходите, – с каким-то странным удовлетворением в голосе произнес директор. – Но, тем не менее, я попрошу вас перечислить ваши способности.

– Дизайн, верстка и поддержка сайтов, работала с разными движками, более всего – с Дата Лайф Энджин, программирую на пхп, но честно говоря, все еще учусь этому…

– Не то, не то, – махнул рукой Лукиан Иванович. – У нас нет сайта. И не нужен.

Аня слегка приподняла брови.

– Разрабатываю дизайн календарей, открыток, буклетов, флайеров…

– Не то! – директор отмахнулся обеими руками. – Нам не нужна рекламная продукция!

Аня приподняла брови выше:

– Могу я узнать, чем занимается ваша компания?

"В какой гадюшник я, черт возьми, забрела? Кто в наши дни обходится без сайта и печатной рекламы, если они есть даже у крематориев? Что это за шайка – киллеры? Наркоторговцы?"

– Мы – не то и не другое, не беспокойтесь.

– Перестаньте, будьте любезны, шарить в моих мыслях – это вторжение в личное пространство.

Загадочный одноглазый тип вдруг улыбнулся. Насколько брюзгливая гримаса старила его, на столько же улыбка делала моложе и привлекательнее.

– Хорошо! Очень хорошо, продолжайте!

Аня вздохнула:

– Креативна, аккуратна, пунктуальна…

Ее собеседник страдальчески закатил глаз:

– Да что ж такое!

– Злопамятна, язвительна, цинична. А еще, как говорят, у меня дефицит эмпатии. Мизантроп, короче, – назло этому ненормальному перечислила Аня свои самые скверные стороны. И незаметно – как она надеялась – покосилась на дверь. Разговор явно забрел туда, где могли пригодиться пути отхода. Еще лучше – побега.

– Мы оказываем людям особые виды помощи, – сказал Лукиан Иванович будничным тоном. – Встречаются очень скверные случаи. Иногда будет тяжело просто находиться в здании. Нам нужен невозмутимый, даже равнодушный человек, который не станет рыдать за компанию с каждым клиентом. Человек, не склонный обсуждать свою работу с сотней друзей. Именно не склонный, запреты здесь не помогут. Нет, мы не саентологи, не лайфспрингеры и не прочая ахинея. Да, здесь случаются странные вещи. Даже очень странные. На вас – мониторинг соцсетей и форумов, кое-какой офис-менеджмент, ресепшн, последнее – минимально. Просто так, с улицы, к нам не попадают. Рабочий день – с девяти до семнадцати. Зарплата, извините, серая. Так, еще…

Аня встала:

– Простите. Это интересная вакансия, но, я, увы не подхожу вам по состоянию здоровья. Надо было сказать сразу и не тратить ваше время. Еще раз простите.

Он тоже встал и вдруг оказался прямо перед ней. Его теплые, сухие ладони прижались к ее лицу, закрыли глаза, скользнули вниз по щекам, опустились до самого горла…

Ей показалось, или сердце забилось чаще?

Черт! Точно ведь, не показалось.

Миг – и их уже снова разделяет стол.

– Ступайте и будьте осторожнее в транспорте. Вы вернетесь через две недели плюс-минус сутки. Вернетесь обязательно, ведь теперь вы в долгу перед нами.

Не предложил – констатировал. Опустился в кресло, вытирая руки салфеткой, и больше не смотрел, словно ее уже не было в кабинете. Дверь сама собой распахнулась.

– Марина, не сочтите за труд, проводите Анну, – не повышая голос, сказал директор.

Приоткрылась средняя из трех дверей в коридоре. Выглянула Марина – девушка более-не-незнакомка – скорчила кислую мину, поманила Аню рукой.

* * *

Она подождала, пока Аня наденет пальто, открыла входную дверь и бросила:

– Дальше – сама. Не думаешь же ты, что я буду провожать тебя до самой улицы?

– А не помешало бы… – задумчиво протянула Аня, выглянув наружу.

И когда только успело стемнеть?

– Ми-и, – появился рядом кот. Марина обрадовалась:

– Все же собрался, Мурлыка? Прихвати и ее с собой, – и, секунду подумав, добавила:

– Присмотри, чтобы ноги не переломала.

Кот уставился на Аню и закатил глаза похлеще своего хозяина.

"Или надо говорить – работодателя?.." – задумалась она.

– Мя-я! – раздался сердитый вопль, в котором явственно слышалось: "Ты идешь вообще?!"

* * *

Наконец она выбралась на ровный асфальт.

– Ми, – послышалось у ее ног, видимо, это значило "До свидания!". Аня наклонилась – погладить кота на прощание – и отметила, что другой бы на ее месте подпрыгнул. Наверняка кот специально отступил в темноту. Отступил, но не ушел совсем, так что на грани света и тени виднелись только бесхозные оранжевые глаза.

– Знаешь, – сказала ему Аня. – серый кот на сером асфальте – это даже страшнее, чем черная кошка в темной комнате.

– Ме! – не без гордости согласился кот и пошел прочь. Вместо того, чтобы таинственно исчезнуть в сумерках, он шел не скрываясь, отчетливо видимый в свете фонарей – косолапая клякса на желтом ковре листвы.

А вот смотреть на фонари ей определенно не стоило.

Больной левый глаз отчаянно заслезился. И хуже того: здоровый правый едва шевелился в глазнице. Голова вдруг сделалась тяжелой и горячей. В вагоне метро ее начало знобить от холода, хотя голове прохладней не стало. Горло саднило, мысли путались. От метро до дома оставалось всего-ничего, но сил двигаться не было. Аня поймала маршрутку и едва смогла из нее выйти.

– Пьянь! – злобно буркнули в спину.

Она в самом деле шаталась как пьяная, последние метры до дома потерялись в горячем тумане. Только и смогла прохрипеть в телефон: "Теть Лер, помоги…". Свалилась на кровать, не сняв грязных джинсов.