Текст книги "Дороже всех наград"

Автор книги: Диана Тэлкотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– А я не видел этот ролик. И не знаю, зачем я только стою в очереди.

– Молчи, Грег. Нельзя же упустить возможность получить автограф у знаменитости.

– Я искала этот шампунь в магазине для своего деверя. Но нигде не смогла найти.

– О? А мужчины тоже могут им пользоваться? Тогда…

Келзи старалась изо всех сил, чтобы каждый остался доволен. В какой-то момент ей стало даже немного страшно, когда она подумала, во что может превратиться теперь ее жизнь. Но она тут же напомнила себе, что за все надо платить. Келзи старалась выглядеть настоящей леди с шармом и хорошим вкусом, который пропагандировала компания Тейта, выпуская серию «Только для рыжих». В конце концов она раздала по пакетику шампуня всем стоявшим в очереди к стойке регистрации.

Итак, Келзи стала знаменитостью. В аэропорту, куда прилетали в основном туристы, ее узнали несколько человек. Она познала вкус славы.

Они с Тейтом последними поднялись на борт самолета. Келзи подумала, что навсегда запомнит приветливые лица незнакомых ей людей. Все кивали ей с таким видом, словно Келзи была их лучшим другом. К сожалению, некоторые мужчины провожали ее сальными взглядами, наверняка думая в этот момент о том, как сидел на ней купальник.

Все это время Тейт молчал, и Келзи не могла понять по выражению его лица, как он относится ко всему происходящему. Пока механики убирали трап, Тейт смотрел в окно, нахмурясь и закусив нижнюю губу.

– Что такое? Отказал ременный привод? – Келзи перегнулась через Тейта, чтобы взглянуть в окно.

Едва коснувшись локтем бедра Тейта, она почувствовала, как напряжены его мускулы. С печальной улыбкой на лице Тейт сжал между пальцев прядь ее волос. Он наверняка думал сейчас о чем-то бесконечно далеком от этого полета.

Когда Тейт наконец заговорил, Келзи едва смогла расслышать его голос из-за рева заработавших моторов.

– Ты хоть понимаешь, как сильно изменит эта работа твою жизнь? – спросил Тейт.

– Понимаю, – с довольным видом ответила Келзи. – Я обрету наконец уверенность в себе, которая так необходима тем, на кого все время направлены сотни любопытных глаз. Думаю, это пойдет только на пользу рекламе серии «Только для рыжих».

– Я имел в виду совсем не это.

– Нет? Тогда, наверное, ты решил, что теперь я стану испорченной, эгоистичной, честолюбивой и капризной?

– Неплохое описание. Ты умеешь выбирать слова.

– Но ведь этого не произойдет, – с жаром произнесла Келзи, ударив себя кулаком по колену. – Я твердо стою на ногах. Хотя, конечно. – Келзи испуганно взглянула на вибрирующий пол самолета. – Сейчас это не самое подходящее выражение.

– Понимаю, – Тейт отпустил ее волосы. – Сейчас ты витаешь в облаках собственной славы и всеобщего восхищения. – Откинувшись на спинку кресла, Тейт сжал руками подлокотники. Он выглядел немного обескураженным. – Но самое странное, что это ведь и мой успех.

Путешествие по Мауи было просто сказкой. Оба они оставили тот стиль поведения, которого придерживались в Гонолулу, и, пожалуй, узнали за этот день друг о друге гораздо больше, чем об острове. Тейт взял напрокат машину, и, забравшись в нее, они, как настоящие туристы, доехали до вершины Халеакала за рекордно короткое время. Они почти не обращали внимания на растения и минералы, зато Келзи узнала, что у Тейта есть мать и сестра, которые живут в Висконсине. Что трое племянников зовут его «дядюшка Тейтум», что в возрасте десяти лет он устроил в доме пожар, экспериментируя с химикатами. А Тейт узнал, что, начиная с двенадцати лет, Келзи подрабатывала каждое лето, присматривая за чужими детьми, в двенадцать лет начала заниматься музыкой, в восемь – танцами и всего один раз провалилась на экзамене – это был экзамен по физике в последнем классе.

Спустившись с горы, где было весьма прохладно, оба рады были очутиться на залитом солнцем пляже. Быстро переодевшись, они легли загорать на двух небольших полотенцах, глядя на бьющиеся о берег волны и признаваясь друг другу в том, что оба не очень любят китайскую кухню, современное искусство и вечеринки бывших выпускников, зато обожают тако, тортильяс, буррито, кожаные куртки и отреставрированные старые автомобили.

Днем они кормили чаек на палубе небольшого плавучего бара, лакомились свежими фруктами и дарами моря. Потом отправились на экскурсию на катере к месту стоянки китов. Им обещали, что, если повезет, они увидят, как кит выпрыгивает из воды. Но они не увидели ничего, кроме блеска прозрачной воды, и, стоя плечом к плечу, жадно ловили каждое мгновение этого чудесного дня.

Когда Тейт и Келзи сели наконец на самолет, летящий обратно на Оаху, было уже темно. Они везли с собой две корзины орехов макадамиа, кучу бус, резные пластинки китового уса, соломенные шляпы, две пары шлепанцев, юбку из травы, стебли сахарного тростника, бамбуковые подстаканники и блюда с изображениями обезьян. Оба сошли с самолета усталые, но полные впечатлений и без сил опустились на сиденья лимузина, словно две тряпичные куклы, обвешанные побрякушками.

Тейт проводил Келзи к номеру, неся под мышками свертки с покупками. Она положила на пол свои свертки и стала рыться в сумочке в поисках ключа.

– Спасибо за замечательный день, – сказал Тейт, тяжело привалившись к стене рядом с дверью. – Только в следующий раз смотреть на китов мы больше не поедем.

– В следующий раз? – удивилась Келзи.

– Конечно. А почему бы и нет?

– Но как только снова начнется работа… – Келзи пожала плечами, не закончив фразы.

Тейт понял, что она имеет в виду. Взгляд его скользнул от распущенных волос Келзи к помявшемуся платью. Без косметики глаза Келзи выглядели сонными, кожа ее чуть блестела от увлажняющего крема, которым она пользовалась на пляже. Тейту вдруг захотелось поцеловать ее во влажную щеку. Келзи улыбнулась, ресницы ее дрогнули, и Тейт понял, что сейчас он услышит приветливое и дружеское «спокойной ночи».

Никогда еще Келзи не казалась ему такой красивой, как сейчас.

Несмотря на то, что он очень устал, ему казалось неправильным, несправедливым, чтобы этот вечер просто взял и кончился вот так. Где-то в глубине его подсознания зрела мысль, что он не довел дело до конца. Но чтобы что-то предпринять, надо было сначала избавиться от свертков.

Разжав пальцы, сжимавшие ручку одного из пакетов, Тейт позволил ему опуститься на пол. Папиросная бумага, в которую были завернуты блюда с обезьянами, зашелестела на весь коридор.

– Наши покупки лежат вперемешку, – сказал Тейт, встряхивая сумку. – Давай разберем их прямо сейчас. – Тейт решил, что такое начало будет эффективнее, чем если он начнет помогать Келзи искать ключ.

– Это можно сделать и завтра, – возразила она.

– Правда? – Тейт был явно разочарован ее ответом. Однако он понимал, что виноват во всем сам, ведь это он установил рамки их отношений в тот вечер, когда купил ей гирлянду из орхидей, а потом, поцеловав, стал извиняться и этим только все испортил.

– Уже поздно, – сказала Келзи. Она двигалась, словно марионетка, к рукам и ногам которой привязали веревочки. Сейчас Келзи казалась осторожной и сдержанной, словно это не она веселилась сегодня весь день, как ребенок. – Нам лучше не переходить на ночной режим – ведь через несколько дней начнутся съемки, и снова придется рано вставать.

– Да. Ну что ж… спокойной ночи. – Но Тейт не двигался. Он смотрел прямо туда, где кончался лиф платья Келзи и начиналась впадинка между грудей, таких полных и упругих. Келзи вынула из ушей сережки, и Тейт подумал, будет ли у нее повод надеть купленные ими вместе жемчужины до того, как пора будет возвращаться на континент. Скорее всего нет.

– Спокойной ночи, – тихо сказала Келзи, наклоняясь за пакетами и одновременно вставляя ключ в замок. Дверь открылась, и Келзи вошла в комнату, где не было места Тейту.

– А что, если я зайду за тобой завтра и мы позавтракаем вместе? – спросил он. – Говорят, здесь отличный буфет.

– Звучит неплохо. Только сначала позвони. А то я могу проспать.

Тейт представил себе Келзи, лежащую в постели, и тут же прогнал от себя эти мысли – он и так чувствовал себя виноватым после того случая на пляже. Он все время задавал себе вопрос: а что было, если бы Келзи пригласила его зайти? Как изменились бы их отношения после проведенной вместе ночи? Но она уже успела закрыть дверь, и Тейт ясно понял, что этого не произойдет.

– Ну конечно, позвоню, – сказал он. – Я обещаю.

Однако случилось так, что Тейт не смог сдержать данного обещания.

Потому что на следующее утро, когда он постучал к ней в дверь в восемь часов, в руках его была газета, а рядом стоял Джин. С одного конца коридора в их направлении двигался Кобб, а с другого – Марстон. Когда Келзи, все еще сонная, открыла дверь, Тейт даже не обратил внимания, что на ней надета ночная рубашка, которую они покупали вместе в Миннеаполисе.

– Одевайся, – приказал он. – Нам предстоит тяжелый день.

11

Официант принес им в номер поднос с булочками и кофе. Джин задумчиво молчал. Тейт рассеянно ломал сдобную булочку, время от времени откусывая от нее по кусочку. Джин намазал маслом пончик с корицей и со вкусом жевал его своими огромными челюстями. Так он съел три булочки, прислушиваясь к жалобам и взволнованному бормотанию остальных членов группы. Затем он вытер рот салфеткой, смял ее и бросил на поднос.

– По-моему, нам надо возбудить дело о клевете, – сказал Кобб, резко отпустив чашку на блюдце. – За последнее время многие выигрывали такие процессы. Может быть, нам стоит подумать об этом всерьез?

– Но это может стоить всем нам карьеры, – сказал Марстон, угрюмо глядя на дно пустой чашки. – Если мы начнем дело и проиграем его, это будет подобно самоубийству.

Джин со вздохом наклонился над портфелем и достал оттуда папку с бумагами. Просмотрев несколько ксерокопий, он достал из папки какой-то факс.

– Я не хотел показывать вам это до поры до времени, – сказал Джин. – Но мне кажется, время настало. Это копии некоторых заметок в газетах, которые прислала мне секретарша. – Джин бросил их на стол, словно тузы во время игры в покер. – Мы должны нанести ответный удар. Мощный удар. Сейчас, пока мы на гребне огромной волны рекламного бизнеса.

Келзи, у которой немного рябило в глазах при виде четырех мужчин, суетящихся вокруг стола, взяла одну вырезку и принялась внимательно ее читать. Все остальные последовали ее примеру.

– В общем и целом во всех статьях пишут об одном и том же, – сказал Джин. – Шампунь «Только для рыжих» якобы вызвал всеобщий интерес только благодаря рекламным роликам, которые показывают по телевизору. Всем хочется узнать, что будет в следующих клипах. Никто не видел Келзи раньше. Все хотят узнать, чем она занималась до сих пор. Представители рекламного бизнеса считают ее однодневкой, но, я думаю, они не правы. На телевидение постоянно звонят мужчины, которые просят сообщить им имя новой модели. Журналисты умоляют передать им биографию Келзи. И только поэтому «Элсет индастриз» завалена заказами на поставку шампуня. Мы и мечтать не могли о таком рынке.

Келзи внимательно смотрела на Марстона, гадая, не станет ли он завидовать ее успеху.

– Подростки требуют с пеной у рта, чтобы сделали продолжение про Марстона и напечатали плакаты с его изображением, – продолжал Джин. – О вас двоих ходят самые разнообразные слухи. Мы неожиданно добились колоссального успеха. И мы не собираемся потерять все из-за того, что какая-то паршивая газетенка – она даже называется «Шумиха» – решила оболгать нас на своих страницах.

Тейт с негодованием отбросил вырезку, которую читал.

– Вчера в аэропорту нас окружила целая толпа, – сказал он.

– Это только начало, – мрачно предсказал Джин.

– А что, если нас перестанут воспринимать иначе, как в связи с серией «Только для рыжих»? – заволновался Марстон. – Мне вовсе ни к чему, чтобы мое имя ассоциировалось только с одним продуктом.

– Все закончится хорошо, если мы будем действовать сообща. – Джин кинул на середину стола еще несколько листочков факса, которые чуть не угодили в лужицу пролитого кем-то кофе. – Я хотел подождать до конца съемок, прежде чем разрабатывать стратегию дальнейшего хода кампании, но эта дурацкая статья в «Шумихе» подстегнула меня.

Келзи смотрела, не веря своим глазам, на заголовок. Все кипело у нее внутри.

– Так, значит, они считают, что у меня не натуральный цвет волос и мы просто обманываем зрителей!

– Подобные «сенсации» увеличивают тираж газет. Ты сейчас на гребне славы, Келзи. И они не захотели остаться в стороне.

Тейт угрюмо трепал пальцем угол ксерокопии.

– А что, если мы просто не станем обращать на это внимание? – предложил он.

– Нет. Мы не можем так поступить, – возразил Джин. – Эта статья уже посеяла зерна сомнения среди зрителей. – Теперь послушайте, что предлагаю я. Мы так или иначе вынуждены сделать перерыв из-за несчастного случая с Келзи. Это дает нам неплохой шанс познакомить с ней зрителей. Надо дать ей возможность пожать руки живым людям, перемолвиться с ними парой слов. У нас и так был намечен рекламный тур – мы просто проведем его чуть пораньше. Тур получится немного скомканным, но зато Келзи появится на людях. Я прослежу за юридической частью процедуры и за тем, чтобы вовремя появились пресс-релизы, освещающие этот тур.

– Вы хотите, чтобы я появилась на публике с раной на лбу? – удивилась Келзи.

– Да, да, конечно, это привлечет внимание. Думаю, пресса просто набросится на эту подробность. Но бинты уже сняли, а шрамик можно замаскировать с помощью косметики. – Джин потер лоб. – А ты ведь, наверное, уже репетировала сцены из следующего ролика, да? Не знаю, когда мы сможем снова приступить к съемкам, но одно я знаю наверняка – сейчас у нас есть все шансы заслужить симпатии публики.

Все сидящие за столом облегченно перевели дух. Однако Келзи вовсе не была так уверена в успехе. И вообще ей не очень нравилось все происходящее. План Джина казался слишком расчетливым, он как-то не вязался с тем стилем, который должна была представлять серия «Только для рыжих».

– А что будет со съемочной группой? – спросил Кобб, доставая из кармана сигару. Келзи знала, что он не зажжет ее, а только будет жевать кончик, пока тот не превратится в сплющенную черную пластинку. – Потом понадобится много денег, чтобы собрать всех снова.

– Мы останемся здесь и будем продолжать работать.

– Что? – удивился Кобб.

– Пока можно снимать пейзажи, которые станут потом фоном. Да и Марстон может проделать кое-какую работу. У него красивый голос, им восхищаются американские подростки. Надо воспользоваться этим и смонтировать что-нибудь из того, что не вошло в первые три ролика.

– Но ведь весь этот материал никуда не годился, поэтому он и оказался на полу в монтажной, откуда его просто вымели.

Тейт поднял брови, оценивающе глядя на Келзи.

– Выберите какой-нибудь совсем короткий фрагмент. Чтобы я мог сказать за кадром что-нибудь вроде: «Моя девушка пользуется шампунем „Только для рыжих“, потому что…» – вмешался в разговор Марстон.

– Ты прекрасно понял мою мысль, – воскликнул Джин, пристукнув кулаком по столу. – Мы сумеем заморочить им головы!

– Причем не только рыжие головы, – вставила Келзи, восхищаясь про себя находчивостью и энергией Джина.

– Сегодня же сяду на телефон и организую тур, – объявил Тейт. – Мы полетим вдвоем. Самолет на завтра уже заказан.

– А как же Брюс? – спросила Келзи.

Джин ничего не сказал, а Тейт только покачал головой.

– Брюс плохо переносит путешествия, – объяснил он.

– Но как же мои волосы?

– Ты ведь укладывала их сама до того, как познакомилась с Брюсом, не так ли? – сказал Джин. – Значит, сможешь сделать это и во время поездки. А Брюс займется рекламой нашей продукции среди специалистов в самых модных салонах Гонолулу. Так он сможет полнее реализовать свое «я».

– Это не так уж страшно, – заверила Джина Келзи. – Я, конечно же, смогу уложить их сама. – Келзи провела рукой по волосам, вспоминая, как тщательно Брюс укладывал каждую прядь. – Просто я хочу, чтобы волосы выглядели как можно лучше, ведь теперь это особенно важно.

– Ты будешь выглядеть превосходно, в этом можно не сомневаться, – сказал Тейт. – А если будешь держаться с таким же достоинством, как вчера в аэропорту, нас ждет бешеный успех.

– Последние дни я действительно чувствую себя на гребне волны успеха, – подтвердила Келзи, качая головой, словно ей до сих пор трудно было в это поверить.

Келзи даже не предполагала, каким напряженным окажется график их с Тейтом турне. Они перелетали из города в город поздно ночью или рано утром, чтобы день можно было посвятить многочисленным встречам, интервью, презентациям. Келзи, казалось, уже потеряла чувство времени и пространства.

Они пропускали обеды и ужины и утоляли голод прямо в гостиничных номерах шоколадными батончиками, запивая их соком. Бесплатные шоколадки, которые они находили в номере отеля, заменяли полноценную еду, когда они возвращались поздно ночью в свои номера.

Келзи узнала, как выглядят крупные магазины утром, до открытия. Она пожимала руки продавцам и просила их направлять покупателей к специальному прилавку, за которым должна была стоять полдня рядом с корзиной, наполненной пробными пакетиками шампуня. Если по дороге им попадался цветочный магазин, Келзи покупала букет красных гвоздик, который ставила на столик рядом с корзиной, если же нет – она просто красиво раскладывала вокруг рекламные проспекты, представлявшие продукцию.

Келзи раздавала автографы до тех пор, пока у нее не начинала болеть рука. Она отвечала на вопросы о себе и о новом шампуне, мысль ее, лихорадочно работая, вовремя находила ответ на едкую реплику недоверчивого покупателя. Иногда ей приходилось уклоняться от ответов на слишком уж личные вопросы – это повредило бы ее имиджу. Когда это случалось, Келзи искала глазами Тейта, который понимающе кивал ей из последнего ряда. Ей постоянно приходилось разъяснять, что в газете «Шумиха» о ее волосах написали полную чушь.

– Когда я родилась, – говорила Келзи, – волосы мои были такими рыжими, что мне единственной во всем отделении не требовался браслет с именем на руку.

Во всех магазинах, где появлялась Келзи, она не только увеличивала спрос на продукцию, привлекая внимание покупателей, но и старалась хоть немного пообщаться с людьми. Келзи вернула родителям трех потерявшихся детей, погоревала с четырьмя лысыми мужчинами по поводу того, что у них скоро вовсе не останется волос, и рассказала десяткам покупателей, как найти аптечный киоск – по Америке гуляла эпидемия гриппа.

Спустя десять дней после начала турне они прилетели в Омаху. Все было, как всегда: долгое ожидание у транспортера с багажом, затем они уточняли из телефонной будки планы на завтра, после чего Келзи попыталась дозвониться до Девон, но ей, как всегда, пришлось наговорить информацию на автоответчик. В машине она смогла наконец снять туфли и дать ногам отдых, радуясь про себя, что с ней поехал Тейт.

Но в Омахе все оказалось по-другому. Как только Келзи снова засунула отекшие ноги в туфли и вышла из машины, чтобы вытащить из багажника чемодан, Тейт вышел из отеля с взволнованным выражением лица.

– Положи чемодан обратно, – сказал он. – Похоже, нам придется ночевать на улице.

– Что случилось?

– Фирма отменила заказ на номер и все остальные намеченные мероприятия. Давай войдем в отель и подумаем, что делать дальше.

Келзи чуть не уронила чемодан обратно в багажник.

– Значит, мы остановимся в другом отеле? – спросила она.

– Вполне возможно, – Тейт поморщился.

Келзи выдавила из себя улыбку. Она очень устала, все мускулы ее болели, плечи ныли, словно она весь день таскала мешки, мысли путались. Захлопнув багажник, она побрела вслед за Тейтом ко входу в отель.

– Мы обзвонили все близлежащие отели, – сказала регистраторша, как только они подошли к конторке. – Везде все забронировано. В Ак-Сар-Бене проходит выставка крупного рогатого скота, а у нас – съезд страховых компаний. Может быть, удастся найти что-то в пригороде. – Девушка подвинула Тейту телефонный справочник. – Если хотите, можете позвонить. Нам очень жаль, что мы не можем разместить вас.

Глаза Келзи широко открылись от изумления. Неужели во всей Омахе нельзя найти для них номер? Ведь март вовсе не является пиком туристского сезона в Омахе.

– Я просто не могу поверить, что нельзя найти для нас комнату, – сказала она. – Хотя бы чулан для инвентаря уборщицы.

– Вообще-то у нас свободен номер для молодоженов.

– А там есть раскладной диван? – спросила Келзи после минутной паузы.

Регистраторша постаралась сдержать улыбку.

– Не думаю. Но мы попытаемся найти для вас вторую кровать.

– Тогда мы берем этот номер, – вырвалось у Келзи, прежде чем она вопросительно взглянула на Тейта. – Но так мы, кажется, перерасходуем бюджет?

– Судя по всему.

– Хорошо. Я с удовольствием сама оплачу разницу. Ты ведь достаточно платил за меня все это время.

– Извините, мэм, – перебила их регистраторша, – но, как я только что выяснила, свободных раскладных диванов у нас нет. В номере есть небольшой диванчик, и если вам нужен второй комплект белья…

– Замечательно, – одновременно произнесли Келзи и Тейт и, взглянув друг на друга, громко рассмеялись.

Номер превзошел все их ожидания. Конечно, они догадывались, что там будет много места, много оборочек, огромная кровать, но не были готовы увидеть бутылку шампанского в ведерке со льдом, стены в зеркалах и ванну с гидромассажем и подогревом в форме сердца. К тому же их обещали накормить бесплатным обедом за счет отеля.

Тейт провел рукой по красному пластику, покрывавшему стены ванной комнаты.

– Запомни, – сказал он. – Ты сама этого хотела. О Боже, просто не могу поверить, что в Омахе, в центре Америки, можно увидеть такое.

Келзи уселась на диванчик, сняла туфли и уперлась пальцами ног в краешек журнального столика. Она молча смотрела, как посыльный ставит перед дверью их чемоданы.

– По-моему, я очень хорошо придумала, – сказала она. – И спать в этой ванне будет гораздо удобнее, чем на диванчике.

– Ты хочешь, чтобы я спал в ванной? В номере для молодоженов?

Келзи слишком устала, чтобы обидеться или хотя бы улыбнуться словам Тейта. К тому же в ее жизни бывали и более серьезные неприятности, чем необходимость делить номер с мужчиной, который ей очень нравился.

– Хочешь принять ванну? – спросила она.

– Может быть, это сделаешь сначала ты? А я позвоню в службу отеля и закажу ужин на девять часов.

– Замечательно.

– Келзи?

– Да?

– Ты что, действительно хочешь принять ванну с гидромассажем?

– Раз уж я плачу за всю эту роскошь, надо воспользоваться, чем успею.

Неожиданно для себя самой Келзи надолго задержалась перед зеркалом. Сначала она хотела только стереть с лица дневную косметику и переодеться в купальник. Но через несколько минут машинально принялась расчесывать волосы. Затем Келзи наложила новый слой крем-пудры, слегка провела по ресницам тушью, нанесла на щеки румяна. Глядя на свое отражение в зеркале, она подумала, что, кажется, привыкла выглядеть безукоризненно на публике и просто не может предстать перед Тейтом, рискуя вызвать его неодобрение по поводу своего внешнего вида.

Хорошо выглядеть. Хорошо выглядеть снаружи. Однако Келзи сильно беспокоило в последнее время, захочется ли Тейту заглянуть глубже, заглянуть в ее сердце, понять, что творится у нее в душе.

Вздохнув, Келзи стерла с губ помаду и выбросила использованную салфетку. Она слишком устала сегодня, чтобы копаться в себе. К тому же Тейт ясно определил границы их отношений всего несколько недель назад. И у нее просто нет сил и средств что-то изменить.

Погасив свет, Келзи распахнула дверь и застыла на пороге.

Тейт лежал, погрузившись в ванну с гидромассажем, и рассеянно водил пальцем по кромке бокала с шампанским, стоящего на красном пластике. Рядом с его бокалом стоял другой, явно приготовленный для Келзи. В комнате было темно, если не считать подсветки под водой.

– Я не стал тебя дожидаться, – сказал Тейт, делая глоток из бокала с шампанским. – Надеюсь, ты не обидишься.

– Вовсе нет. Хм… – Келзи растерянно смотрела на бурлящую в ванне воду, надеясь, что Тейт догадался залезть туда в плавках, а не голым.

– Принести тебе полотенце? – предложила она.

– Уже здесь, – сказал Тейт, приподнимая с кафельного пола стопку махровых полотенец. – Они обо всем позаботились.

– Если ты хочешь вытянуться как следует, я могу…

– Лучше иди сюда, Келзи. Вода просто замечательная.

Сделав несколько робких шагов в сторону ванной, Келзи почувствовала, что у нее дрожат колени и кружится голова. Прежде чем она успела справиться с собой, Тейт встал в полный рост. На плавках, плотно облегавших его бедра, лопались пузырьки, по плечам и груди стекала вода. Не замечая облегчения Келзи, он протянул ей руку.

– Давай спускайся ко мне.

– Я и так качусь по наклонной плоскости, – сказала Келзи. – Уже докатилась – принимаю ванну со своим начальником.

Опершись на руку Тейта, она шагнула вниз, колени ее тут же подогнулись, и через несколько секунд Келзи уже лежала, погрузившись в воду, а вокруг головы плавали ее распущенные волосы.

– Это просто неприлично, – прошептала Келзи, давая струям воды вытолкнуть на поверхность ее руку.

Тейт с неохотой отпустил ладонь Келзи и с улыбкой поднял бокал, словно желая произнести тост.

– Может быть, но мне кажется, что мы первые обитатели номера для молодоженов, которые влезли в эту штуку в купальниках.

Рассмеявшись, Келзи погрузилась с головой, чтобы Тейт не мог видеть румянец, заливший ее щеки.

– Не торопись с выводами. Я почти уверена, что мы не первые оказались в подобном положении.

– По-моему, очень приятное положение, разве нет?

Они полежали в ванне еще полчаса, даже не замечая, как бурлящая вода избавляет их от усталости и напряжения сегодняшнего дня, помогает расслабиться.

Прежде чем принесли ужин, Тейт облачился в махровый халат, а Келзи надела персиковый пеньюар, который Тейт выбрал для нее в Миннеаполисе. Шелк приятно холодил кожу, а цвет ткани подчеркивал румянец, играющий на ее щеках. Глядя друг на друга поверх бокалов с шампанским, оба вдруг забыли обо всем, что происходило между ними до сих пор.

– За успех серии «Только для рыжих», – объявил Тейт, чокаясь с Келзи.

– За серию «Только для рыжих», – согласилась Келзи, медленно поднося бокал к губам. Но, взглянув в глаза Тейта, она сразу же поняла, что он думает сейчас не о шампанском, не о шампуне и, конечно же, не о тех ролях, которые они должны играть для пользы дела. Келзи видела перед собой мужчину, игравшего в китайский бильярд в аэропорту Денвера, бесстрашного лихача, гнавшего взятую напрокат машину к вершине Халеакала, улыбавшегося Келзи, уговаривая ее примерить юбку из травы.

Тейт давно успел стать для нее не просто одним из руководителей фирмы «Элсет индастриз». Он стал ее другом, с которым она могла поделиться своими мыслями и переживаниями. Келзи успела рассказать ему о себе, о своей семье, о своих мечтах куда больше, чем рассказывала самым лучшим подругам.

Они почти одновременно сделали по глотку из бокалов.

– Спасибо тебе, Тейт, – сказала Келзи. – Спасибо за все.

– За что? За то, что мы оказались на Омахе без номера в отеле?

Келзи пожала плечами. Оба прекрасно понимали, что она имела в виду совсем не это. Келзи взглянула через плечо Тейта на диванчик. Он успел накрыть его простыней, но постель выглядела не очень уютно. Келзи представила, как будет лежать сегодня ночью на большой кровати и прислушиваться к мерному дыханию Тейта. Она вполне могла представить его спящим – во время их длительных перелетов Тейт несколько раз дремал у нее на плече. Грудь его мерно вздымалась, и он клал под щеку одну руку, совсем как ребенок. Веки Тейта иногда вздрагивали, словно подсознание спешило напомнить ему о тысяче дел, которые еще необходимо было сделать. В эти моменты он всегда выглядел таким беззащитным, что Келзи хотелось держать его на руках и баюкать.

– Это уладилось, как и все остальное, – сказала Келзи.

– Это ты уладила вопрос с отелем, причем гораздо быстрее и проще, чем я мог от тебя ожидать, – тихо произнес Тейт, отрезая кусочек мяса.

– Я хотела, чтобы ты мог мной гордиться.

– И я горжусь тобой. Знаешь, я не предполагал, что все так обернется. Я рассчитывал, что это будет обычная рекламная кампания – куча тяжелой работы, большие надежды. Но сейчас все совсем по-другому – и не только потому, что мы сидим в номере молодоженов, окруженные цветами и сердечками. – Он повертел в руке бокал.

– Цветы и сердечки – маленькие неожиданные радости, украшающие нашу жизнь.

За едой они болтали о разной чепухе. Оба очень устали сегодня, но их так окрылял успех рекламного тура, что они все еще испытывали радостное возбуждение.

Они закончили ужин, Тейт собрал посуду на поднос и выставил его за дверь. Когда он вернулся, Келзи разлила по бокалам оставшееся шампанское.

– Ты уверена, что стоит его допивать? – спросил Тейт.

– Жаль было бы оставить бутылку недопитой.

– Но я хорошо помню, что способны сделать с тобой несколько гавайских коктейлей.

Прикрыв глаза, с бокалом в руке Келзи подошла к кровати и поставила на нее одно колено.

– Я знаю, нам пора ложиться, – сказала она. – Но мне почему-то не хочется спать.

– Да? – Взгляд Тейта скользнул по телу Келзи и остановился на ее полных губах и полуприкрытых глазах. Ее распущенные волосы, которых давно не касались руки Брюса, напомнили Тейту их первую встречу. Слова Келзи звучали как приглашение, и ему приходилось все время напоминать себе, что он должен непременно отказаться.

– Ты уже насладилась видом из окна?

Келзи встала и подошла к Тейту. Номер находился на шестом этаже, и сверху Келзи видела ярко освещенную главную улицу. Прислонившись к стеклу лбом, она смотрела, как к отелю подъезжают машины и их пассажиры заходят внутрь. Тейт положил руку ей на плечо.

Он притянул к себе голову Келзи, не видя ничего, кроме изгиба ее бровей и накрашенных коричневой тушью ресниц. Заметив веснушки вокруг носа Келзи, Тейт с нежностью подумал: сколько в ней еще сохранилось детского.

«Скажи ей, Тейт, скажи ей, ради всего святого!»

– Знаешь, о чем я жалею уже несколько недель?

Келзи повернулась к Тейту лицом. Ее зовущие губы и затуманенные глаза были всего в нескольких дюймах от него. От девушки приятно пахло свежестью.

– Так о чем же? – спросила она.

– О том, что я так быстро прервал наш поцелуй тогда, на пляже. Наверное, я просто был в таком же шоке, как и ты.

– Тейт, тебе не надо…

– Нет. Но я так хочу тебя, Келзи. Каждый вечер, провожая тебя до номера и возвращаясь к себе, я представляю, что было бы, если бы я вошел…

Келзи остановила Тейта, положив руку ему на грудь. А потом она сделала еще более странную вещь. Во всяком случае Тейт не ожидал от нее ничего подобного. Келзи продела свою руку под его и подняла голову, подставляя губы и словно предлагая ему забыть обо всем в ее объятиях. Она поняла, как сильно хочет ее Тейт, когда он властно проник языком между ее зубов.