Текст книги "Дороже всех наград"

Автор книги: Диана Тэлкотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

13

Девон рассталась со своими манерами деловой женщины в тот самый момент, когда сошла с борта самолета. Вместо того, чтобы окинуть все критическим взглядом, она одарила Келзи счастливой, сияющей улыбкой.

– Неужели это твоя сестра, с которой у вас такие непростые отношения? – прошептал Тейт, глядя, как Девон беззаботно болтает с Марстоном, глядя на него поверх бокала с ананасовым коктейлем.

– Наверное, полет на самолете сделал ее другим человеком, – прошептала в ответ Келзи. – Никогда еще не видела Девон такой веселой и добродушной.

Улыбнувшись, Тейт сжал под столом ее колено.

– Ты хочешь сказать, что она не такая легкомысленная, как ее младшая сестра?

– Легкомысленная? Интересно, как это понимать?

Рука Тейта поползла выше и остановилась у края юбки Келзи.

– Неужели такая умная женщина не может догадаться?

В последнее время Тейт и Келзи как бы изучали друг друга, пытаясь понять, благодаря чему они оказались вместе. Это было вполне естественно и старо, как мир, но все же доставляло обоим огромное удовольствие. Келзи нравилось смотреть, как Тейт улыбается – его лицо словно вспыхивало изнутри и сразу становилось мягким и обаятельным. А Тейт полюбил привычку Келзи накручивать на палец волосы – это давало ему вполне законный повод самому погрузить в них пальцы, чтобы спасти от неправильного обращения.

Марстон спросил их, были ли они в Центре полинезийской культуры. Нет, да и что им там делать – ответили почти одновременно Тейт и Келзи, думая при этом совсем о другом.

И все же они обсудили вчетвером вопросы, связанные с путешествиями, отдыхом и работой на островах, – над чем-то посмеялись, а о чем-то поговорили просто для того, чтобы поддержать разговор. Наконец Тейт взял Келзи за руку и произнес:

– Я должен проводить эту малышку в ее номер. Ей нельзя засиживаться допоздна. Утром съемка, и у нее не должно быть кругов под глазами.

Келзи и Тейт встали из-за стола. Девон была на верху блаженства, – казалось, она весь вечер ожидала этой минуты.

– Уже? – спросила она, изображая разочарование. – А я-то надеялась, что мы потанцуем – здесь такая хорошая музыка. – Она махнула головой в сторону небольшой танцплощадки, на которой покачивались, обнявшись, несколько пар, нимало не заботясь о том, чтобы двигаться в такт музыке.

Марстон заметно помрачнел, но, будучи человеком мягким и воспитанным, предложил Девон руку со словами:

– Позвольте мне позаботиться о том, чтобы вы хорошо провели свой первый вечер на Гавайях. О мешках под моими глазами никто особенно не беспокоится.

Сияющая Девон взяла Марстона под руку.

– Завтра мы расскажем вам, как повеселились, – пообещала она.

Тейт и Келзи немного задержались, чтобы посмотреть, что будет дальше. Девон и Марстон не стали танцевать в традиционной манере, когда мужчина кладет руку женщине на талию, а она – на его плечо. Девон обхватила плечи Дэниела, не оставив ему другого выхода, кроме как прижать к себе.

– Как ты думаешь, это достаточно безопасно, чтобы мы могли спокойно уйти? – спросил Тейт.

Келзи закатила глаза.

– Девон обычно добивается всего, чего хочет. Но я никогда не думала, что она так амбициозна. И еще – раньше ее целью никогда не были мужчины.

Тейт нежно взглянул на Келзи.

– Знаешь что, – сказал он. – А мы ведь никогда не танцевали вместе.

– Я подумала о том же самом.

– Да?

– Но я хотела бы танцевать с тобой наедине, без посторонних глаз.

– Что ж, это можно организовать. Я люблю немноголюдные вечеринки.

Кто-то громко стучал в дверь номера Келзи, так что вся комната ходила ходуном, а картины на стенах вздрагивали. Келзи вскочила с кровати, не понимая, что происходит.

Нащупав в темноте халат, она подошла к двери и спросила: кто там.

– Это я, – послышался взволнованный голос Девон. – Открывай!

Девон стояла на пороге с перекошенным лицом. Келзи дважды видела ее в таком состоянии. Один раз, когда она выкрасила кошку в зеленый цвет ко дню святого Патрика, а второй раз, когда Девон узнала, что юноша, с которым она встречалась в школе, обманывает ее.

Келзи растерянно моргала, глядя на сестру. Потом она закрыла дверь и села на край кровати, бессильно сложив руки на коленях.

– Что такое, Девон? Что произошло?

– И ты еще спрашиваешь? Можно подумать: ты действительно не знаешь.

– Марстон что – приставал к тебе? – с ужасом спросила Келзи.

– Ха!

– Ха? Что – ха?

– Хотела бы я, чтобы мне так повезло, – отшвырнув с дороги новую пару туфель Келзи, Девон плюхнулась в кресло, заваленное вещами.

– Никогда – слышишь – никогда больше не делай мне таких одолжений и не знакомь меня с красавчиками, у ног которых лежит вся Америка.

– Что?

– И вообще хватит делать мне одолжения! – повторила Девон сквозь крепко сжатые зубы. – Потому что только что я так унизилась перед ним…

Келзи посмотрела на сестру, запахивая полы халата.

– Так что же случилось?

– Я решила изменить своей обычной манере поведения, вот что. Я подумала, почему бы не повеселиться как следует. Я это заслужила…

– Девон, что случилось?

– Я пригласила Марстона к себе в номер.

– Ты – что?

– Выпить на сон грядущий. И посмотреть на эти дурацкие оборочки и кружева на гавайском платье, которое я купила в магазине на пляже.

– И?

– И он отказал мне! – У Девон был такой вид, словно она вот-вот расплачется. – Он долго извинялся, а потом сказал – я цитирую: «Немногие знают об этом, но это мне надо нарядиться в кружева и оборочки».

По мере того, как до Келзи доходил смысл слов Девон, челюсть ее опускалась все ниже и ниже. Так вот почему их с Марстоном никогда не тянуло друг к другу.

– Он голубой, – бормотала Девон. – Голубой. Как ты могла познакомить меня с таким человеком и позволить мне так унизиться? Я чувствую себя дурой. Абсолютной дурой. Маленькой глупышкой, которая не понимает, откуда дует ветер.

– Я… он… он никогда… – У Келзи в голове вертелись тысячи мыслей, но ни одну из них она не могла облечь в слова. – Никто никогда не догадывался, – наконец выпалила она.

– На это он и рассчитывает. Сказал, что надеется, что я хорошая девочка и сохраню его секрет. Иначе это может повредить его карьере, может…

– Тогда зачем он вообще рассказал тебе об этом?

Девон поглубже уселась в кресле.

– Может быть, потому, что я была немного… настойчива.

Келзи знала, что означают эти слова. Девон умела быть упрямой и агрессивной. Из этой женщины действительно получился бы прекрасный сотрудник муниципалитета. Уж если она заставила гомосексуалиста выложить ей свой секрет, то с городской администрацией смогла бы делать все, что угодно.

Несколько минут сестры молчали. Наконец Келзи подошла к холодильнику и достала оттуда два пакета апельсинового сока. Она дала один Девон, и обе стали пить прямо из пакетов, даже не подумав о том, чтобы взять стаканы. Конечно, это было совсем не то, что пить из хрустальных бокалов коктейль с ананасовым соком, как сегодня вечером в ресторане.

Отняв ото рта пакет, Девон с несчастным видом посмотрела на Келзи.

– Кажется, я хочу домой, – сказала она.

– Не выдумывай! Ведь ты так давно не была в отпуске. И не надо так легко от него отказываться. – Девон рассеянно вертела в руках пакет сока. – Марстон – хороший парень. Действительно хороший. Я уверена, что он не хотел тебя расстроить. Но ты не можешь заставить его быть тем, кем ему не хочется быть.

– Так же, как я пыталась заставить тебя быть тем, кем ты не хочешь? – грустно спросила Девон.

Они сидели вдвоем на кровати, почти касаясь друг друга коленями. Дэвон удивленно смотрела на сестру.

– В тебе всегда что-то было, Келз. Что-то особенное, что-то уникальное… даже не знаю, как это лучше назвать. Наверное, именно поэтому я всегда так ругалась с тобой, всегда старалась настоять на своем. Но ты все равно оставалась прежней. И Джин с Тейтом сразу заметили, что ты не такая, как все.

– Да брось ты. Они просто купили мои рыжие волосы.

– Теперь в тебя влюбилась вся страна, но самое удивительное, что ты словно не замечаешь этого.

– О чем ты, Девон? – Келзи подняла руку с пакетом, словно желая возразить, и сок выплеснулся ей на пальцы. Она вытерла руку о простыню, радуясь про себя, что их меняют каждый день – неизвестно, что еще скажет ей сегодня Девон и как она на это отреагирует.

– И Тейт тоже заметил это, – продолжала Девон. – Он сам пока этого не понимает, но ты изменишь всю его жизнь.

Келзи должна была бы радоваться – только что она добилась наконец признания старшей сестры, к которому так стремилась всю жизнь. Но она почему-то чувствовала себя беспомощной и несчастной.

Келзи понятия не имела, что Девон мучили какие-то комплексы по отношению к ней все годы, пока они росли вместе. Она всегда считала, что Девон просто любит командовать, но даже не догадывалась, что на самом деле она изо всех сил старается затмить младшую сестру.

Сестры проговорили всю ночь, вспоминая свои прошлые ссоры и признаваясь самим себе, что они, в сущности, совсем не знали друг друга. Они почти никогда не расставались, проводили бок о бок дни за днями, но понадобилась длительная разлука, встряска Девон после свидания с кумиром, чтобы плотину недомолвок в отношениях между сестрами наконец прорвало.

Обе недоумевали, почему они так долго молчали. Ведь они всю жизнь были так близки, но при этом, споря друг с другом, даже не задумывались о том, что творится у каждой в душе.

Как ни странно, ссоры делали их более искренними и прямолинейными друг с другом. Но какую цену приходилось за это платить!

Келзи почти не спала этой ночью, переживая по поводу того, что жизнь ее оказалась вовсе не такой, о какой она мечтала, и думая о переменах, которые ждут ее впереди. Только теперь Келзи начинала понимать, что до сих пор смотрела на жизнь сквозь розовые очки.

Ее роль в рекламной кампании оказалась гораздо больше, чем она могла себе представить. Она относилась к работе, как к забаве, и только сейчас начинала со страхом понимать, как сильно могут изменить жизнь человека показанный по телевидению тридцатисекундный рекламный ролик и несколько фотографий в модных журналах. Кроме того, Келзи вдруг ощутила огромный груз ответственности, о которой раньше как-то не думала всерьез. До сих пор все казалось ей игрой – походы по шикарным магазинам, работа перед камерой, бесплатные путешествия. Заключая контракт, Келзи понятия не имела, что слава перевернет всю ее жизнь.

Ее имя известно теперь сотням тысяч незнакомых людей, которые знают, что она любит есть на завтрак, во что одевается, и знают даже, что Тейт и Джин нашли свою модель в магазине, торгующем со скидкой. А она ведь абсолютно ничего не знала обо всех этих людях. И от этого Келзи становилось не по себе, она чувствовала себя обманутой. Ведь теперь она должна была работать, думая о своих незнакомых «друзьях» и тщательно просчитывая каждый шаг, чтобы не погубить успех рекламной кампании.

И, что гораздо хуже, люди, которых Келзи знала раньше, даже ее родная сестра, смотрели на нее теперь другими глазами, словно новая работа изменила ее так сильно, что теперь непонятно, увидят ли они когда-нибудь прежнюю Келзи. Конечно, она действительно изменилась, приобрела опыт, научилась делать некоторые вещи, о которых не имела ни малейшего понятия, стоя у кофейного автомата. Она могла теперь, позвонив в службу отеля, заказать ужин в номер, научилась улыбаться до тех пор, пока не занемеют губы, пользоваться дорогой косметикой – но ведь не стала же она от этого другим человеком! Может быть, Келзи изменилась снаружи, но не внутри.

Но ведь никто не знал этого. Все ожидали от Келзи большего. Больше зрелости, больше профессионализма, больше денег, больше стиля и шарма. С этой последней задачей было особенно трудно справляться. Келзи все время носила маску, которую она, конечно же, не могла носить бесконечно. И уж о спокойствии, уединении, о том, что когда-то она имела свои маленькие тайны, можно смело забыть. Джина знала, какую бровь Келзи надо выщипывать сильнее, Брюс знал, что делать, чтобы заставить лежать как следует непослушные пряди волос у виска Келзи, а Тейт знал даже, что она надевает, прежде чем лечь в постель. Последнее, конечно, не так уж плохо, если не считать того, что посыльный, приносящий в номер завтрак, каждый раз чуть ли не открывает рот, видя Келзи в ночной рубашке и сидящего рядом Тейта.

Последнее время Келзи не давал покоя еще один вопрос. Как относится к ней Тейт? Искренни ли его чувства, или он просто влюбился в созданный им самим образ. После выяснения отношений с Девон Келзи поняла вдруг, что ни в чем нельзя быть уверенной на сто процентов. А мысль о том, что у Тейта был роман с Задорой Кейн, причиняла ей почти физическую боль. А что, если Тейт влюбился в нее лишь потому, что она была очередной моделью, добившейся быстрого успеха? Что, если она придает их отношениям гораздо большее значение, чем Тейт?

В то же время ей приходила в голову мысль, что он, возможно, мучается теми же самыми вопросами. И все же Келзи была почти уверена, что Тейт готов, забыв о прежней неудаче, попробовать еще раз – и не только потому, что она была моделью, рекламирующей его любимое детище, но и потому, что Келзи задела его чувства на каком-то куда более глубоком уровне.

Когда Тейт заглянул утром к ней в номер, чтобы проводить Келзи на съемочную площадку, она выглядела усталой и измученной. Сделав себе чашку кофе, Тейт молча наблюдал, как Келзи надевает туфли и подбирает пару сережек, подходящих к платью. Теперь, когда съемочная площадка была окружена поклонниками, Келзи приходилось тщательнее заботиться о туалете, в котором она отправляется утром на работу. Когда они только приступили к съемкам, Келзи обычно быстро натягивала по утрам джинсы и какую-нибудь блузку или футболку, зная, что все равно придется переодеваться перед выходом на площадку. Но теперь все было по-другому.

Застегивая сережку, Келзи краешком глаза наблюдала за Тейтом. Он отхлебывал кофе, наблюдая за туалетом Келзи. Тейт очень любил смотреть на нее вот так, словно из зрительного зала, или стоя рядом с камерой во время съемок.

– Ну и ночка была у меня сегодня! – сказала Келзи, беря вторую сережку. Она понимала, что должна рассказать обо всем Тейту, хотя твердо решила не касаться в этом разговоре сексуальных пристрастий Марстона. По крайней мере пока. Ей самой требовалось осознать это как следует.

– А в чем дело? – вопросительно взглянул на нее Тейт.

– Девон пришла ко мне вчера, расставшись с Марстоном, и мы проговорили несколько часов.

Тейт укоризненно поднял брови.

– Разве ты не понимаешь, что должна высыпаться перед съемками? Ничего страшного не случилось бы, если бы ты предложила Девон пойти к себе в номер.

Келзи заложила волосы за уши, чтобы видны были сережки.

– Младшая сестра не имеет права поступать так со старшей, разве ты не знаешь? – Келзи подождала, пока Тейт улыбнется. – Мы говорили о многих важных вещах. Девон очень не нравится работать в кафе. Раньше она не понимала, как тяжело приходится мне. И еще Девон была немного шокирована быстрым успехом рекламной кампании. Она чуть с ума не сошла, когда увидела мое лицо на экране телевизора. И еще она очень расстроилась, узнав об иске, возбужденном «Элсет индастриз». – Глаза Тейта сузились, он плотно сжал губы, но ничего не сказал, только поставил на столик чашку кофе и встал, чтобы открыть перед Келзи дверь. Надев на плечо сумку, она прошла мимо Тейта в коридор. – Но Девон лучше меня понимает ваши мотивы, – продолжала Келзи. – И это заставило меня о многом задуматься. Например, о том, что нельзя останавливаться на полпути.

Тейт шел, засунув руки в карманы и опустив голову, словно пытался разглядеть что-то на ковре. Если бы Келзи знала его чуть хуже, она бы решила, что он ищет оброненную им монетку. Но Келзи уже успела заметить, что у Тейта просто такая привычка слушать своего собеседника. Они почти дошли до лифта, когда Келзи произнесла фразу, заставившую Тейта поднять голову.

– Даже не знаю, что думать по поводу нашей кампании, Тейт, – сказала она. – Вчера вечером мы откровенно поговорили с Девон. Кажется, мы стали гораздо ближе друг другу. Но потом я задумалась над тем, что происходит последнее время со мной. Эта кампания перевернула всю мою жизнь. Все стало по-другому, все меняется – не только мои отношения с Девон, но и я сама. Никто больше не хочет помнить, какой я была раньше, всех интересует только новая Келзи Уильямс. А этот судебный процесс – он так пугает меня. Мне ведь никогда не приходилось участвовать ни в чем подобном.

– Относись ко всему проще, – посоветовал ей Тейт. – Ведь этот иск с твоей стороны – простая самозащита.

– Но я чувствую, что полностью утратила контроль над собственной жизнью, – продолжала жаловаться Келзи. – Отказалась от него в тот самый день, когда подписала контракт с «Элсет индастриз».

– Но ты ведь знаешь, что дело возбуждено для того, чтобы защитить тебя и кампанию. И ни по какой другой причине. Уж, конечно, не ради денег. Мы и сами предпочли бы иметь продукт с незапятнанной репутацией, но нам не оставили другого выхода.

– Я понимаю, – сказала Келзи, хотя даже слова Тейта не могли убедить ее до конца.

– Что же касается твоей сестры, по-моему, она уже достаточно взрослая, чтобы самой о себе позаботиться. – Они шли по небольшому садику во дворе отеля. Сорвав цветущую веточку какого-то дерева, он пощекотал ею Келзи. – Ты заключила с ней договор относительно кафе примерно так же, как с «Элсет индастриз». Но ты ведь знаешь, условия его всегда можно пересмотреть.

Келзи сорвала с веточки крошечный цветочек и стала внимательно изучать его, гладя лепестки.

– Знаешь, Келз, в последнее время в твоей жизни действительно случилось множество удивительных вещей. И я от души надеюсь, что твои сомнения не помешают тебе двигаться дальше.

Келзи молча засунула цветок в карман блузки, так что он напоминал теперь миниатюрную бутоньерку. Это напомнило Келзи о первой встрече с Тейтом, одетым в модный пиджак, из кармана которого выглядывал краешек яркого носового платка.

– Когда я узнал, что ты работаешь в кафе, чтобы помочь сестре получить образование, я ушам своим не поверил. Не все люди способны на такое самопожертвование. Но теперь тебе представилась возможность изменить свою жизнь. И не надо отказываться от нее, Келз. Не бойся воспользоваться ею. Не поворачивайся к ней спиной только потому, что жизнь твоя неожиданно вышла из-под контроля.

– Но ведь это действительно так, – сказала Келзи. – Я и представить себе не могла, как все обернется. – Зеленые глаза ее тревожно смотрели на Тейта. – Я-то думала, что эта работа принесет мне одни радости. Я готова была стараться изо всех сил, надеясь, как и все вы, что серия «Только для рыжих» будет иметь успех. Никто никогда не говорил мне, что работа поглотит целиком и полностью мою жизнь.

– Это потому, что ты такая сладкая. Весь мир только и мечтает о том, чтобы проглотить тебя – глотать снова и снова. – Тейт нашел губами губы Келзи. – Например, я.

Но Келзи уперлась ладонью ему в грудь, уклоняясь от поцелуя.

– Я сказала Девон, что она может делать с кафе все, что ей заблагорассудится. И что, независимо ни от чего, моя работа будет для меня на первом месте. Так же и с судебным процессом, – почти прошептала она. – Как бы я к этому ни относилась, вы можете на меня рассчитывать.

Прощание с Девон было очень грустным и трогательным. Тейт, который привез их в аэропорт, предпочел наблюдать за сценой прощания сестер, оставаясь на почтительном расстоянии. На прощание Девон обняла младшую сестру, и Келзи поняла, что они не просто расстаются ненадолго – объятие это было молчаливым признанием того, что теперь они пойдут по жизни разными дорогами, но Девон понимает и уважает желание Келзи жить в новом мире, открывающем для нее большие возможности.

В ночь перед отъездом они снова говорили друг с другом, и Девон призналась, что никак не могла осознать, что младшая сестренка уже выросла. Но, понаблюдав за работой Келзи на съемочной площадке, она поняла, что работа на компанию Джина и Тейта сделала ее другим человеком, обогатила новым опытом. Девон пообещала приучить себя к мысли о независимости сестры, не тревожить ее по пустякам и не ныть по поводу неприятностей в кафе.

– Наверное, теперь мне надо прислать тебе в подарок на день рождения пару темных очков, – пошутила Девон.

– Не трать зря деньги, – сказала Келзи. – Мы снимаем на Гавайях еще всего один ролик, а потом вернемся на континент.

– Я думала вовсе не о твоих глазах, а о донимающих тебя поклонниках, – сказала Девон.

– Не беспокойся об этом. Это – часть моей работы, – заверила ее Келзи.

Девон кивнула, снова прижала к груди Келзи и взглянула в сторону Тейта.

– А он – он тоже часть твоей работы? – спросила она.

Келзи посмотрела на человека, который заставлял ее кровь вскипать в жилах, а сердце учащенно биться. Даже сейчас, когда он стоял по другую сторону забитого людьми терминала, она каждой клеточкой своего тела ощущала его присутствие. Ей приятно было знать, что он рядом, но еще приятнее было сознавать, что он всегда будет рядом с ней, независимо от того, сошлись ли они во мнениях, как снимать ту или иную сцену, или же Тейт категорически не согласен с тем, какие именно драгоценности Келзи должна надеть на очередную встречу с публикой. Разногласия между ними не имеют никакого значения – главное, что они движутся в одном и том же направлении.

Глубоко вздохнув, Келзи едва заметно улыбнулась.

– Знаешь, – сказала она Девон, – в сложившихся обстоятельствах его, я думаю, стоит рассматривать как часть моей новой жизни, которая все-таки состоит не только из работы.