Текст книги "Дороже всех наград"

Автор книги: Диана Тэлкотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Тейт положил вилку, так и не проглотив ни одного кусочка.

– Келзи, я тоже хочу, чтобы вы знали: я и не жду от вас ничего другого. И если сегодняшний поход по магазинам может служить индикатором ваших способностей, я уверен, что вы справитесь с этой работой. Лучше, чем мы с Джином могли себе представить.

По спине Келзи побежали вдруг мурашки. Она почувствовала: сейчас Тейт сообщит ей, что есть одно «но».

– Поймите меня правильно, я считаю, вы должны знать, что я думаю обо всем этом. Мне нравится ваша улыбка, и я первый готов объявить кому угодно, что вы обладаете собственной индивидуальностью. И это наверняка пойдет на пользу нашей рекламной кампании. Но правда в том, Келзи, что я все же немного сомневаюсь, сможете ли вы сделать то, что делают профессиональные модели.

4

Келзи отодвинула тарелку и принялась теребить край лежащей перед ней дешевой бумажной салфетки.

– И почему же вы в этом сомневаетесь?

– Вы очень симпатичная девушка, Келзи. Но это не всегда приносит удачу в рекламном бизнесе.

– Значит, вы думаете, что эта работа не для меня?

– Подождите обижаться. Я не говорил ничего подобного. Но вы ведь очень неопытны, Келзи, и чувствуете себя как рыба, вынутая из воды. И позвольте вас предупредить: кругом достаточно акул, которые только и ждут случая вонзить в вас свои зубы.

– Значит, вы считаете, что я не смогу работать наравне с профессионалками?

– Думаю, нам надо было поискать модель с опытом работы в рекламе.

– Тогда почему вы этого не сделали?

– Потому что Джин не согласился с моим мнением. А он – мой начальник.

– Что ж, спасибо за то, что сказали правду.

– Все дело в том, что вы попали в новый для вас мир. И поэтому вам будет очень трудно. Так всегда бывает в первый раз. Это влечет за собой дополнительное напряжение и… Вы хотите, чтобы я говорил честно?

– Да.

– Я ведь совсем не знаю вас и не берусь даже гадать, как вы справитесь со всем этим. И все же я очень беспокоюсь.

Келзи улыбнулась.

– Не бойтесь, я не обижаюсь. Я вообще не обидчивая.

Но Тейт словно не слышал ее слов – лицо его оставалось напряженным и мрачным.

– Через две недели мы летим в Калифорнию, – продолжал он. – Там мы сразу наберем съемочную группу и снова снимем пробы вместе с актером, которого мы выбрали вам в партнеры, чтобы убедиться, что мы не ошиблись в своем выборе. После этого мы полетим на Гавайи и снимем несколько роликов там. А в перерывах вас ждут бесконечные фотосъемки, приемы и работа по связям с общественностью. Рекламная кампания будет очень напряженной.

– Я надеюсь с этим справиться, – заверила его Келзи.

Тейт закашлялся, пытаясь скрыть усмешку, но Келзи успела заметить, что на щеках его появились ямочки, делавшие Тейта таким обаятельным.

– Я очень на это надеюсь. Но, видите ли, когда в вас вкладывают такие деньги, исполняют все по вашему первому требованию, когда каждое утро вы находите на подносе с завтраком свежесрезанную розу, трудно бывает умерить свои претензии, обуздать свой темперамент. – Тейт подцепил на вилку маслину.

– Но это же просто смешно, – пробормотала Келзи, разворачивая салфетку и аккуратно расправляя ее на коленях. – Ведь вы ничего обо мне не знаете, а уже подозреваете в каких-то грехах.

– Вы очень нравитесь мне внешне, Келзи. Но я вовсе не стремлюсь узнать, что у вас внутри.

– Почему?

– Потому что мне не хотелось бы оказаться рядом, когда вы впервые швырнете о стену вазу с цветами, разозлившись на то, что ваша яичница немного не дожарена. Или когда вы откажетесь сниматься из-за того, что вам не понравится, как гример наложил макияж.

– Так вот какого вы обо мне мнения! – Келзи удивленно смотрела на Тейта.

Он твердо выдержал ее взгляд.

– Дело не в вас. Просто я имею опыт общения с моделями. Мне уже не раз приходилось собирать осколки разбитых ваз и извиняться за них перед съемочной группой. И я не хочу делать это впредь. Может быть, несправедливо сравнивать вас…

– Конечно же, несправедливо!

Тейт вздохнул.

– Все дело в моих неприятных воспоминаниях. А от нашей рекламной кампании зависит очень многое. Она рассчитана на то, чтобы затронуть чувства потенциальных покупателей. У каждого человека свои вкусы и привычки, а вы должны попытаться угодить всем. Вы должны стать символом серии «Только для рыжих». И все время будете на виду, а значит, – как бы под прицелом.

Келзи покачала головой, словно не желая верить в то, что говорил Тейт. Неужели он не понимает, что значит для нее эта работа? И какой бы тяжелой ни оказалась эмоциональная нагрузка, она ее выдержит.

– Вы хоть понимаете, что разговариваете с человеком, который привык обслуживать клиентов в кафе? Уж кто-кто, а я никогда не устрою скандала по поводу недожаренной яичницы.

– Я знаю только одно – я разговариваю с человеком, у которого нет опыта работы в рекламном бизнесе. Извините меня, но главная роль в школьной постановке «Моей прекрасной леди» девять лет назад – это не опыт. – Тейт разломил булочку на две половины. – Послушайте, я ничего не имею против вас лично. Просто я предпочел бы видеть на этом месте девушку с опытом и хорошей деловой репутацией.

Келзи взялась было за вилку, но тут же положила ее обратно на тарелку. Она была очень встревожена, но решила ни за что не демонстрировать это Тейту. Изобразив полное равнодушие и безмятежность, Келзи посмотрела ему прямо в глаза.

– Если вы излагаете мне основные принципы рекламной кампании, я готова их выслушать, – спокойно произнесла она. – Но если вы хотите меня напугать, то вы стараетесь напрасно. Я просто мечтаю получать завтрак на подносе со свежесрезанной розой и готова напряженно работать, чтобы этого добиться.

По пути домой Келзи снова и снова проигрывала в голове эту сцену. Девушка была охвачена негодованием. Она вспоминала все нелестные эпитеты, которыми наградил ее Тейт: неопытная, непрофессиональная, неподготовленная. И все это, чтобы лишить ее уверенности в себе. И неудивительно, что в конце концов у Келзи появились дурные предчувствия. А может быть, он прав? И отсутствие опыта действительно помешает Келзи справиться с этой работой?

В машине они поддерживали вежливый и беспредметный разговор. Тейт поставил в магнитофон кассету и сосредоточился на том, чтобы никто не мог опередить его на перекрестках – как только зажигался зеленый свет, он тут же сильно нажимал на педаль акселератора. Келзи казалось, что ему не терпится скорее довезти ее домой и избавиться от ее общества.

Когда машина остановилась у ее дома, девушка отстегнула ремень безопасности и вздохнула с облегчением, что поездка подошла к концу.

– Подождите, – Тейт протянул руку и заправил застежку ремня в специальное отделение. – Я хотел сказать по поводу сегодняшнего разговора за ленчем…

– Вам не надо ничего объяснять – вы достаточно ясно изложили свою позицию по всем вопросам.

Глядя прямо перед собой на разросшуюся живую изгородь, Келзи подумала вдруг о том, какой сложной и запутанной стала ее жизнь с тех пор, как умерла мама. Ей не хотелось даже смотреть в сторону дома – Келзи была почти уверена, что Девон таращится на них из окна. Она вполне способна выскочить на улицу и начать ругать Келзи за долгое отсутствие. А Келзи очень не хотелось бы, чтобы все это увидел Тейт.

– Я сказал только, что не хочу присутствовать при некрасивых сценах. Но я забыл сказать, что, если у вас возникнут какие-то проблемы, связанные с работой, вы всегда можете обратиться ко мне. Мне бы очень хотелось, чтобы между нами царило доверие. А если у вас возникнет какая-нибудь интересная идея…

– То, принимая во внимание мою пресловутую неопытность, вы только посмеетесь над ней.

Тейт невесело усмехнулся и забарабанил по рулю костяшками пальцев.

– Что ж, наверное, я заслужил такой ответ.

– Наверное.

– Но послушайте. Я просто хотел, чтобы вы поняли мою позицию и не обижались на меня. – Тейт искоса взглянул на Келзи, и у нее вдруг почему-то перехватило дыхание от этого взгляда.

– Я поняла вас.

– И мы должны приложить все усилия, чтобы сработаться, привыкнуть друг к другу.

Теперь уже Келзи недоверчиво посмотрела на Тейта и с неохотой кивнула.

– Я постараюсь…

Сидя среди распакованных коробок и смятых пакетов, Девон охала и ахала над кольцом с бриллиантами, примеряла серьги и пыталась втиснуть свою ногу в изящные атласные туфельки. Келзи с трудом терпела эту сцену, хотя на самом деле ей полагалось бы сейчас восторгаться обновами вместе со старшей сестрой. Но вместо этого она тихо сидела в кресле, не замечая ничего вокруг, и все время задавала себе одни и те же вопросы. Справится ли она с работой, за которую взялась? Сумеет ли убедить покупателей, что им стоит пользоваться косметикой серии «Только для рыжих»?

Конечно, она вернулась домой с ворохом покупок на несколько тысяч долларов, которые должны были помочь ей справиться со стоящей перед ней задачей. Но Келзи неожиданно пришло в голову, что все следующие двенадцать месяцев придется фальшивить, изображать из себя то, чем она вовсе не является. Эта мысль так поразила ее, что теперь Келзи стыдно было взглянуть в глаза даже собственной сестре.

– Что случилось? – спросила Девон, продолжая крутить в руках атласную туфельку. – Почему ты не радуешься всему этому богатству?

– Я радуюсь. – Знаешь, ты похожа на лопнувший шарик, из которого вышел воздух. Кто это сделал – Тейт?

– Я просто немного устала, вот и все, – солгала Келзи, не желая признаваться даже Девон в своих сомнениях и дурных предчувствиях.

– Только не говори мне, что тебе успела надоесть жизнь звезды.

Келзи напряглась, вспомнив слова Тейта.

– Оставь меня, пожалуйста, в покое хотя бы ненадолго. – Келзи засунула ночную сорочку обратно в пакет, прежде чем Девон успела примерить и ее тоже. – Мне ведь еще надо разложить все это в шкафу.

– Понимаю, понимаю, – сочувственно произнесла Девон, снимая с ноги туфельку и кладя ее обратно в коробку. – И ты боишься, что в гардеробе не хватит места.

– Очень. Но, если честно, дело в том, что я только сейчас начала понимать, насколько эта работа, одежда, поездки изменят мою жизнь.

– Не валяй дурака. Этот Тейт действительно вывернул тебя сегодня наизнанку. Я догадывалась, что так и будет.

– Да, – устало согласилась Келзи, поднимая пакеты с покупками. – Он действительно вывернул меня наизнанку.

Оставшись в комнате одна, Келзи подумала о том, что Девон никогда не поймет, что они имели в виду совершенно разные вещи. Бросив пакеты на незастеленную постель, Келзи поклялась себе, что завтра утром встретится с Тейтом с улыбкой на лице и твердой решимостью не уступать ему ни в чем. Она, черт возьми, покажет ему, чего стоит на самом деле. Келзи достала из пакета шелковую рубашку и принялась с удовольствием разглаживать тонкую, гладкую ткань. Потом она обмотала тесемки рубашки вокруг шеи старого плюшевого мишки с одним глазом, которого когда-то давно подарил ей отец. Погладив медвежонка, она подмигнула ему и улыбнулась.

Что ж, она докажет Тейту Александру, что под копной рыжих волос, которые так ему нравятся, находится голова, а вовсе не пустое место.

Повернувшись к столу, Тейт взял с полки очередную папку. Он сидел во вращающемся кресле, которое подобрал для его кабинета декоратор, нанятый Джином. Однако вместо того, чтобы открыть папку, Тейт задержался взглядом на висевшей в рамочке над столом трехсотдолларовой банкноте, которую повесил сюда все тот же декоратор, не пожелавший слушать возражения Тейта. Интересно: какой именно кофе продает Келзи в своем кафе? Сейчас Тейт не отказался бы от чашечки.

Он со вздохом взглянул на стоящую на полке статуэтку полуголой девицы, которая должна была, по замыслу этого «волшебника интерьера», олицетворять собой удачу. У Тейта все время было такое впечатление, что эта самая удача заглядывает через его плечо в бумаги. Он пробежал глазами расписание съемок и поморщился. Рекламная кампания еще не началась, а они уже отставали от графика. Оставалось надеяться только на то, что леди Удача, стоящая у него за плечами, поможет в рекордно короткий срок превратить Келзи Уильямс в чудо рекламы. Ознакомившись с расписанием на сегодняшний день, Тейт нажал на кнопку селектора.

– Кэрол?

– Да?

– Пожалуйста, дайте мне знать, как только приедет мисс Уильямс.

– Она уже ждет, сэр. Приехала минут двадцать назад. Ей войти?

– Нет, – поколебавшись, решительно ответил Тейт. – Сейчас я выйду и сам провожу ее в гримерную.

Тейт так сильно откинулся на спинку, что чуть не опрокинул кресло. Он с ужасом подумал о том, что скоро придется отправиться вместе с Келзи в Калифорнию.

Захлопнув папку, Тейт отложил ее в сторону и напомнил себе, что Келзи пришла сюда вовсе не для того, чтобы действовать ему на нервы. Она пришла, чтобы работать.

Келзи ждала его в приемной. Она не надела ничего из приобретенных ими вчера вещей. Вместо этого на девушке были джинсы, в которых Тейт увидел ее впервые, и свитер персикового цвета. На секунду Тейт даже подумал, что она пришла сообщить, что передумала участвовать в рекламной кампании. Увидев его, Келзи встала, нервно одернула свитер. Что ж, спасибо, она хоть не накручивает на палец волосы. Сам не понимая почему, Тейт повел вдруг себя так, словно не замечает присутствия Келзи. Наверное, дело было в том, что он нервничал сейчас не меньше ее и ни за что не хотел этого показать.

– Кэрол, – сказал Тейт, – в следующий раз, если мисс Уильямс придет немного раньше, дайте мне знать немедленно. Не стоит держать ее в приемной. Мы и так уже отстаем от расписания.

– Хорошо, сэр.

Тейт резко повернулся к Келзи. Выражение лица его было не слишком приветливым. Наверное потому, что Тейт старался изо всех сил не поддаться очарованию ее улыбки. Или потому, что не мог не признаться себе: Келзи Уильямс была настолько хороша собой, что будет очень трудно держаться на расстоянии и воспринимать ее только как сотрудницу.

– Я вижу, вы предпочли свою старую одежду, – сказал он.

Келзи выпрямилась, у нее слегка дрогнул подбородок, словно она судорожно пыталась решить, стоит ли оправдываться в подобной ситуации.

– Я не знала, в чем именно вы захотите меня увидеть, поэтому решила, что лучше будет принести кое-что с собой. – Келзи кивнула головой в сторону вешалки за спиной Тейта, на которой висел пакет с одеждой. – Если хотите, я могу переодеться.

– Нет. Нет. Вы и так прекрасно выглядите, – сказал Тейт, увлекая Келзи вниз по коридору. Ему было немного стыдно за свою грубость, и в то же время он почти восхищался предусмотрительностью Келзи. – Сейчас я отведу вас в гримерную. Прежде всего мы займемся вашими волосами.

Быстро ведя Келзи по длинным коридорам, Тейт отметил про себя, что манера ее поведения явно изменилась по сравнению со вчерашним днем. Сегодня Келзи была спокойной, внимательной… почти покорной. Слишком покорной.

Похоже, она решила держаться строго в официальных рамках.

В гримерной Брюс подметал с пола волосы, оставшиеся после чьей-то стрижки. Увидев Тейта и Келзи, он сгреб волосы в кучку и поставил швабру к стене.

– Вы пришли довольно рано, – заметил он, поворачивая к Келзи кресло. – Уже решили, что именно мы сделаем с волосами?

– Что-нибудь классическое и в то же время оригинальное. И так, чтобы прическу можно было легко менять. – Тейт, оказывается, успел принять решение.

Брюс распустил волосы Келзи.

– Давайте начнем с длины.

– Думаю, выше плеч.

– До ушей?

Келзи мысленно содрогнулась, представив себе, как голова ее становится круглой, похожей на недозрелый помидор. Если Брюс подстрижет ее таким образом, с мечтами о блестящей карьере можно распрощаться.

– Чуть длиннее, – сказал Тейт.

Брюс поднял волосы к макушке Келзи.

– Ее лицо больше подходит для короткой стрижки – это поможет подчеркнуть ее черты.

– Не надо фантазировать, Брюс. На первом плане должны быть волосы, а не черты лица.

– Да, но мне кажется, что та стрижка, которую ты придумал, – слишком скучна.

– Так сделай ее повеселее. Это – твоя профессия.

Брюс отпустил волосы Келзи и зажал их пальцами в нескольких дюймах ниже подбородка.

– Терпеть не могу, когда просят, чтобы прическа легко менялась, – сказал он. – Всякий раз, когда ты произносишь эти слова, я чувствую себя так, словно мне нужны не ножницы, а волшебная палочка. – Брюс закатил глаза, однако вид у него был вполне довольный – комплимент Тейта достиг своей цели. – Ну хорошо. В таком случае я обрежу пока до плеч. Сделать покороче мы успеем всегда.

Келзи едва сдержала вздох облегчения. Мысль о том, что Брюс покончит одним движением ножниц со всеми ее мечтами, казалась невыносимой. А ведь он даже не подозревает, как много она поставила на карту.

Келзи немного смущало присутствие Тейта. Прислонившись к туалетному столику, он следил, словно ястреб, подстерегающий добычу, за каждым движением Брюса. Пока Брюс мыл ей голову, Келзи прикрыла глаза и постаралась немного расслабиться под действием теплой воды и ловких рук мастера. Когда Брюс вытер ей голову и отвернулся в поисках ножниц, взгляд Келзи снова упал на Тейта.

Сейчас на лице его не было обычного критического выражения. Тейт скользнул взглядом по лицу Келзи, и глаза их встретились. Келзи тут же почувствовала себя слабой и беззащитной. И куда только девалась ее уверенность в себе? Неужели она кажется ему некрасивой и неловкой! И еще Келзи вдруг поняла, что ей очень важно мнение Тейта – важно, чтобы он видел в ней женщину, а не только средство для продвижения его продукции на рынок.

– Готовы? – спросил Тейт, когда Брюс стал поднимать кресло, устанавливая оптимальную высоту.

«К чему?» – чуть не спросила Келзи, чувствуя, как все дрожит у нее внутри.

Опустив глаза, она увидела, что полы пиджака Тейта забрызганы пеной от шампуня, которым ей только что мыли голову, и удивилась, что он не отошел на безопасное расстояние, но, взглянув на его сосредоточенное лицо, поняла, что все происходящее было для него слишком важным.

– Я готова, – сказала наконец Келзи, сжимая подлокотники кресла. – Но вы уж постарайтесь, чтобы все прошло хорошо.

Тейт подбодрил ее улыбкой, а Брюс пренебрежительно фыркнул.

Келзи ожидала, что Брюс справится со стрижкой очень быстро, но он все время останавливался и критически осматривал свою работу. Волосы Келзи высохли раньше, чем Брюс успел закончить стрижку, тогда он побрызгал их из пульверизатора, не думая извиниться за то, что капли попадали ей на лицо.

Схватив полотенце, Тейт промокнул ей лицо. Для человека, который вчера пытался запугать ее предстоящими трудностями, он что-то слишком уж старался, чтобы Келзи не испытывала неудобств. Значит, у этого безукоризненного джентльмена все-таки есть сердце.

– Спасибо, – сказала Келзи, удивленно подняв брови.

– Не двигайтесь, – приказал Брюс, аккуратно подрезая волосы Келзи сбоку.

Тейт не мог дождаться результатов работы. Стрижка могла сильно изменить внешность Келзи.

– Давайте высушим волосы и посмотрим, что получилось, – нетерпеливо предложил Тейт.

– Мне не совсем нравится челка. Придется подкрутить концы щипцами.

– Хорошо.

Брюс с недовольным видом взял в руки фен и запустил пальцы в волосы Келзи. Ее немного удивило, что он ни разу не воспользовался расческой – вместо этого Брюс массировал пальцами кожу головы у корней волос, словно желая подчинить каждый волосок своей власти. Он тянул волосы вверх, затем отпускал, заворачивал и разглаживал, придавая им красоту и блеск.

Однако он ответил отказом на просьбу Келзи дать ей взглянуть в зеркало. Брюс повернул ее лицом к Тейту, демонстрируя, словно товар.

– Ну как? – спросил он.

Лицо Тейта было суровым, глаза оставались непроницаемыми, а рот – плотно сжатым, так что губы представляли собой прямую линию, скептически опускающуюся на концах вниз. Он словно никак не мог решить, что хочет сделать – похвалить стрижку или разругать ее в пух и прах. Только сейчас Келзи обратила внимание, что у Тейта немного искривлен нос, и это слегка портило впечатление от его классически правильных черт лица.

– Потрясающе!

Келзи чуть не вздрогнула, когда Тейт вынес наконец свой приговор. Нетрудно было догадаться, что он нечасто употребляет такие слова. Наконец Келзи взглянула на себя в зеркало. Стрижка оказалась совсем не такой, как она думала. Ничего оригинального – просто волосы выглядели так, словно их только что растрепало ветром, или, скорее, немного напоминали снегопад при лунном свете, когда крупные снежинки ложатся рядом и блестят, не желая растаять сразу.

– Вот это да! Это то, что надо, – Тейт с благоговением коснулся прядки на виске Келзи. – Это именно то, что я хотел увидеть. Черт побери! Вас можно уже сейчас поместить на обложку журнала.

Келзи была на верху блаженства. Однако она с грустью сознавала, что похвала Тейта относилась, по сути дела, не к ней, а к тому, кто воплотил его мечты.

Келзи держала в руках кусок прозрачной голубой материи. Она отказывалась верить своим глазам и ушам.

– Вы шутите! – еле выдавила из себя девушка. – Мы купили вчера разной одежды на несколько тысяч долларов, а вы хотите, чтобы я надела вот это?

– Не спорьте. На это нет времени. Наш фотограф берет тысячу долларов в день.

Келзи подняла к глазам краешек материи.

– И он не мог придумать ничего более остроумного?

– Он считает, что одежда является лишним препятствием.

– Что ж, – сказала Келзи, запахивая плотнее полы халата. – Мы с ним никогда не поймем друг друга. Мне снимать все?

– Нет, – Тейт кашлянул. – Можете остаться в трусиках.

– Вот здорово, – Келзи заставила себя подмигнуть Тейту, хотя на самом деле внутри у нее все дрожало. – Как на приеме у врача, да?

Тейт кривовато усмехнулся, а Келзи быстро прошла в гримерную и задернула занавеску, отделявшую помещение размером не больше чулана, в котором находился душ. Скинув халат, она с недовольным видом встала на не слишком чистые кафельные плитки. У Келзи давно сложилось впечатление, что уборщица старается заходить в гримерную как можно реже. Интересно, сумела ли она пробить брешь в укреплениях Тейта своей безукоризненной работой в течение последней недели? Келзи от души надеялась, что да.

Когда Келзи вернулась, все было готово для съемки. Она облачилась в предложенное ей одеяние, которое вместо того, чтобы облегать ее на манер индийского сари, перетягивало плечи и прижимало к бокам руки, так что девушка чувствовала себя похожей на египетскую мумию.

– Что вы сделали? – подбежал к ней фотограф. – Нам нужны мягкие складки, а вы словно покрыли себя слоем бинтов.

Прежде чем Келзи успела сообразить, что с ней делают, фотограф поставил ее на табуретку и велел прижать рукой к груди один из концов материи. Потом он уложил ткань так, что теперь она свисала фалдами спереди и чуть собралась в складки на спине. И, к собственному удивлению, Келзи поняла, что вовсе не выглядит голой – одеяние оказалось гораздо целомудреннее купальников, в которых она уже снималась. Не уделив ни малейшего внимания ее волосам, он начал фотографировать. На лицах стоящих тут же Джина и Тейта было ясно написано, что они нисколько не сомневаются – снимки будут потрясающими. Тейт переминался с ноги на ногу, а на лице Джина сияла довольная улыбка.

Они поработали еще полчаса, затем Джин ушел, явно довольный ходом съемок. И тут Келзи вдруг вздрогнула и густо покраснела, заметив у стены свою сестру Девон, проскользнувшую в открытую дверь.

По указанию фотографа ткань то поднимали, то опускали, меняя тем самым облик Келзи – она выглядела то соблазнительной и сексуальной, то почти целомудренной. Стоя с обнаженным плечом и полуобнаженным бедром, Келзи увидела, как Тейт подошел к Девон. Боже правый! Ведь достаточно одной беспардонной реплики ее сестрицы, чтобы весь энтузиазм Келзи испарился, как дым! Келзи так старалась услышать разговор, что наклонилась в их сторону и потеряла равновесие. Табуретка опасно зашаталась. Но даже теперь, стараясь не свалиться с нее, Келзи сжимала пальцами ткань, боясь больше всего на свете, что она может развернуться. На секунду Келзи представила, как лежит на полу среди бесформенной кучи голубой ткани, из-под которой торчат только кончики ее рыжих волос.

– Черт побери! – выругался фотограф, подхватывая Келзи под локоть. – Вам очень хочется опрокинуть табуретку? – Он закинул висевший внизу угол ткани на плечо Келзи, словно тоже вдруг решил позаботиться о ее скромности.

– Нет, я… – испуганно лепетала девушка.

– Что там происходит? – поинтересовался Тейт. – Вы что, не можете закутать ее как следует?

– Задрапировать как следует? Очень трудно сделать это с моделью, которая пытается спрыгнуть с возвышения, – огрызнулся фотограф. – А если вы хотите, чтобы работа шла как следует, не лучше ли уйти в свой кабинет и перестать отвлекать ее внимание.

– Я как раз забочусь о том, чтобы ничто не отвлекало ее внимание.

– Девон? – Келзи вопросительно взглянула на сестру.

– Он говорит, что я должна уйти! – возмущенно воскликнула Девон.

– Это работа, а не развлекательное зрелище, – властно произнес Тейт. Голос его отозвался гулким эхом в огромном зале.

Келзи соскочила с табуретки, слегка поцарапав бедро об угол, и, прижимая к груди материю, направилась к тому месту, где стояли Девон и Тейт.

– Вы платите фотографу тысячу в день и тратите драгоценное время на всякие пустяки, – сказала она, обращаясь к Тейту.

– Хотите верьте, хотите нет, но я пытаюсь очистить помещение от незваных гостей, чтобы нам не мешали работать, – ответил Тейт.

– Незваных гостей? Вот тут вы ошибаетесь. Тейт Александр, позвольте представить вам мою сестру Девон. Вчера я спросила Джина, нельзя ли устроить ей экскурсию по «Элсет индастриз», и он разрешил пригласить ее на сегодняшнюю съемку. – Келзи сделала паузу, радуясь про себя тому, что впервые за все время их знакомства Тейт не может подобрать нужные слова. – Я думаю, – спокойно произнесла она, – что вы немного перестарались.

– Очень рад познакомиться с вами, мисс Уильямс, – сказал Тейт, протягивая Девон руку. – Очевидно, меня забыли поставить в известность о вашем визите. Чувствуйте себя как дома. – Но когда он повернулся к Келзи, она увидела в его глазах плохо сдерживаемый гнев. – Келзи, нам надо поговорить, – Тейт махнул рукой в сторону коридора и сказал фотографу, что пора устроить небольшой перерыв.

Келзи обогнала Тейта, не желая, чтобы он вел ее, как на поводке, в гримерную. Она еще не решила, как именно будет отвечать на вопросы, которые наверняка задаст ей Тейт, но твердо знала одно: она выскажет безо всякого стеснения все, что думает.

– Келзи, – Тейт закрыл дверь и оперся о нее спиной. – Независимо от того, что думает по этому поводу Джин, такие вещи не должны входить в привычку.

– Этого не произойдет. В конце концов мы ведь уезжаем на будущей неделе. – Но Тейта явно не убедили ее слова. – Я хотела показать Девон, чем мы тут занимаемся. Ведь она останется одна, пока я буду в Калифорнии, и я подумала…

– «Элсет индастриз» не музей и не зоопарк, куда устраивают экскурсии. И несмотря на то, что Джин хочет, чтобы мы чувствовали себя одной большой семьей, не стоит забывать, что в эту рекламную кампанию вложены сотни тысяч долларов. Это главное, о чем вы должны помнить. И я отвечаю за успех мероприятия. Вы можете сколько угодно спорить с Брюсом по поводу стрижки или с гримером по поводу макияжа – это часть творческого процесса. Но если что-то мешает работе, мой долг позаботиться о том, чтобы устранить препятствие.

– Я понимаю. Но я просто хотела показать Девон, что ей не о чем беспокоиться, вот и все, – Келзи пожала плечами, смущенно накручивая на палец краешек голубой материи. – С тех пор, как умерли наши родители, мы отвечаем за себя сами. Вот и приходится присматривать друг за другом.

Келзи и Тейт смотрели друг на друга в упор. Они никогда не найдут общего языка, если не научатся понимать один другого. Тейт знал, что работает с новенькой, это одновременно злило и немного интриговало его. Келзи, в свою очередь, понимала, как важна для Тейта реклама серии «Только для рыжих» – ведь он работал над этим проектом несколько лет. Но все же ее очень раздражали высокомерные манеры Тейта, его резкость. Главная трудность состояла в том, что оба втайне восхищались друг другом, не желая признаваться в этом даже самим себе. Тейт поражался непосредственности Келзи, а она – его умению работать. Но, как ни странно, именно это осложняло их отношения.

– Вам предстоит очень тяжелая работа, Келзи, – сказал Тейт, – поэтому надо сразу отделить деловые отношения от личной привязанности – даже к сестре.

– Но вы ведь не можете заставить меня чувствовать по-другому, Тейт. – Скорее всего нет, в этом-то вся проблема, – в его глазах мелькнул вызов. – Только что я видел, как вы постепенно менялись, входили в образ. Но вот в зал вошла ваша сестра, и настроение, которое так долго создавал фотограф, тут же испарилось. – Он щелкнул пальцами, подбирая нужные слова. – Совсем как…

Келзи открыла было рот, чтобы возразить, но тут поняла вдруг, что Тейт абсолютно прав и ей нечего сказать в свое оправдание. Ведь именно об этом он предупреждал ее неделю назад. А теперь получается, что фирме Тейта и Джина придется терпеть дополнительные убытки из-за ее неопытности. Ей надо было задуматься над этим раньше.

– Тейт, мне очень жаль, – произнесла наконец Келзи. – Просто я не понимала…

– Я и не ожидал, что вы поймете это сразу, – перебил Тейт, не обращая внимания на ее извинения. Сняв руку с дверной ручки, он взял девушку за локоть. – Послушайте, Келзи, на этой неделе вы проделали огромную работу. Но несколько минут назад я видел, как вы вошли в образ, добились нужного эффекта, а потом все исчезло в один миг… – Говоря, Тейт все крепче сжимал ее локоть, пока не почувствовал, как напряглись под его пальцами мускулы Келзи. Тогда он разжал руку и погладил большим пальцем то место, которое только что сжимал. – Эта рекламная кампания – кульминация всей моей работы за последние несколько лет. Вы должны понять, как я отношусь ко всему, что может помешать успеху нашего дела.

– И вы думаете, что я смогу относиться к этому так же?

– Я знаю, что вы должны относиться к этому так же. Иначе успеха нам не видать. На время вы должны забыть о друзьях, семье – здесь не место отношениям, которые мешают работе. – Он посмотрел вдруг прямо в глаза Келзи и с неохотой убрал руку с ее локтя.

Уже не в первый раз оба замечали, что чувствуют в присутствии друг друга какое-то странное напряжение. Между ними словно пробегал электрический разряд, их явно притягивало друг к другу. И дело было не только в общей работе – дело было в них самих.

– Келзи, я хочу сказать вам еще одну вещь.

Девушка молча подняла глаза.

– Я знаю по собственному опыту, что лучше как можно быстрее научиться разделять работу и личную жизнь. – Келзи по-прежнему молчала, ожидая, пока Тейт объяснит свою мысль. – Думаю, вам все равно рассказали бы об этом. Я не знаю ни одной съемочной группы, способной держать язык за зубами. Все дело в том, что однажды я попал в очень неприятную историю, связанную с одной моделью, и очень не хотел бы, чтобы это повторилось.