Текст книги "Я больше не люблю тебя"
Автор книги: Диана Эпплярд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
– Почему мы не принесли хлеба?
– Я забыла.
– Ты очень много всего забываешь с тех пор, как начала учиться в этом твоем колледже, – сказала Хэтти со стоической усталостью. – В пятницу ты забыла дать мне с собой завтрак, помнишь? И у меня всю неделю не было шорт на физкультуре. Мне пришлось в одних трусах заниматься.
– Вовсе не обязательно мне об этом напоминать. С тобой ведь Элис поделилась завтраком, не так ли?
– Это не то же самое. У нее сэндвичи с огурцом, а не с ветчиной, потому что ее мама вегетарианка. Она говорит, мясо – это убийство. Это правда?
Как замечательно, подумала Тэсс, когда у тебя умный ребенок. Прекрасно, что его ум постоянно находится в поиске, не может просто принять идею, а должен обязательно знать что, как и почему.
– Хэтти, – сказала она, – отстань, а?
Марк остался дома с мальчиками. Джейк хотел пойти кататься с друзьями на роликах в парке Баттерси. Но после того как Тэсс и Марка вызвали к директору, гулять его не пустили. Сына второй раз за неделю поймали на том, что он ругался в школе.
В ту среду их с Марком пригласили в кабинет директора. Деревянные панели на стенах и огонь в камине создавали атмосферу почти погребального спокойствия. Обитый кожей стол стоял у окна, выходившего на кольцевую подъездную дорожку. Он был завален бумагами, а на краю примостилась медная настольная лампа, похожая на антикварную. Директор подозвал Тэсс и Марка к круглому столу посредине комнаты, где лежала стопка табелей.
– Садитесь, – сказал он дружелюбно.
Они неловко сели. Тэсс жалела, что Марк не согласился хотя бы из приличия надеть галстук. Здесь муж казался не на месте. Слишком уж спортивным и беззаботным он выглядел, очень молодым для того, чтобы быть родителем. Марк всегда выделялся на школьных мероприятиях. Другие отцы, в основном, были типичными бизнесменами из Сити. Одетые в болотных оттенков твидовые костюмы и молескиновые рубашки от Бодена, они выглядели так, будто собрались на отдых за городом. Разговаривали уверенными голосами, обмениваясь громкими приветствиями, чтобы привлечь к себе побольше внимания. Здесь эти папаши ощущали себя уверенно, поскольку сами учились в частных школах. Лишь немногие родители были людьми их круга, с которыми можно было общаться, и Тэсс всегда ощущала, что брать Марка в школу – это все равно, что приносить гранату в церковь. Никогда не знаешь, когда он может взорваться. Ее раздражало, когда он протестовал против подчинения групповым традициям. Конечно, он сам вырос не так, но это не значило, что все здесь было фальшиво и претенциозно. Марк начинал нарочно проявлять сарказм и задирать людей, будто он здесь единственный, кто зарабатывал на плату за школу честным трудом. Тэсс обвиняла его в снобизме наоборот, а он отвечал, что ей не хватало храбрости не поддаваться условностям.
Тэсс снова задумалась, а правильно ли они сделали, что отдали сюда Джейка. Он был так похож на Марка, тоже вечно бунтовал против авторитетов, но у него было столько способностей, такой живой ум, если только его правильно направлять. Сын никогда не любил зубрить, ему нужен был творческий подход к учебе. Сначала Тэсс и Марк надеялись, что Джейку помогут традиционные методы этой школы, которая провозглашала девиз «Дисциплина здесь не проблема, слишком хорошо мы знаем ребят». Но это оказалось явно не так. Слава богу, Джейк успешно занимался спортом, а не то, подумала Тэсс, его бы уже давно выгнали.
Доктор Уильямс сцепил пальцы и задумчиво посмотрел на них. Тэсс закашляла, нервно ерзая на стуле. Марк смотрел на директора воинственно. Он уже был в плохом настроении, потому что Тэсс заставила его пойти с ней, хотя он говорил, что у него слишком много работы и ему придется пропустить важную встречу. Тэсс понимала, насколько ему было не по себе. О господи, подумала она, что он скажет? Доктор Уильямс к клетчатой рубашке и протертом на локтях вельветовом пиджаке едва ли представлял собой ненавистный Марку английский истеблишмент. Но он был так чувствителен к покровительственному тону, что не мог расслабиться в ситуации, которую не контролировал.
Когда они впервые познакомились с доктором Уильямсом, то были удивлены его рассеянным видом, но за добродушным фасадом скрывались острый ум и железная воля.
– Джейк, – начал доктор Уильямс спокойным и рассудительным тоном.
– Да? – сказала Тэсс, поднимая подбородок.
– Как вы знаете, у нас с ним проблемы.
– Я знаю, – ответила она. – Мы с ним разговаривали, но у него сейчас, похоже, сложный период.
– По-моему, его нужно, как бы это сказать, ввести в рамки. Ругань – только вершина айсберга. Джейк умный мальчик, но меня беспокоит, что его ум совсем не направленный, – директор постучал по лежавшему перед ним табелю. – Посмотрите на оценки. Он сползает по успеваемости, а этого не должно бы быть. Конечно, мы тоже за это отвечаем и стараемся, как можем, поощрять и заинтересовывать его. Я просто хотел узнать, извините, что спрашиваю, нет ли у вас каких-то проблем дома? – Он помедлил и посмотрел прямо на Тэсс. Она лихорадочно стала соображать. О чем это он? Он что, думает, что мы во всем виноваты?
– Ну, – сказала она, краснея, – я сейчас учусь в университете, так что мальчикам приходится быть более самостоятельными. Но, в целом, они ведут себя ответственно, так что я не вижу, как это могло на что-то повлиять.
– А вы уверены, что после школы дети дома? – поинтересовался он.
– Разумеется, – обиженно отозвалась Тэсс, не смея оглянуться на Марка. Я звоню Джейку, чтобы проверить, как дела, и, когда возвращаюсь, они всегда уже поели.
– Он приносит в школу много денег.
Тэсс и Марк изумленно посмотрели на него.
– Что?
– На прошлой неделе у него нашли пятьдесят фунтов.
– Этого не может быть, – сказала Тэсс поспешно. Он получает от нас совсем немного на карманные расходы, а подрабатывать, пока не подрабатывает. Это он сможет делать только через год.
– Я сообщаю вам то, что мы обнаружили, – рассудительно заметил доктор Уильямс. – Нас это беспокоит.
– А что говорит Джейк? – спросил Марк с опасным спокойствием.
– Он сказал, что это его карманные деньги.
– Но зачем он принес их в школу?
– Действительно, зачем? – Вид у доктора Уильямса был озадаченный. – Я имел с Джейком продолжительную беседу, – продолжил он, – но он не смог или не захотел сказать мне, откуда взялись деньги. Возможно, защищает другого мальчика или у него есть совершенно невинное объяснение. Для его возраста скрытность вполне естественна. Но я ему объяснил, что нам надо знать и что он не должен больше приносить в школу таких денег. Классный руководитель внимательно за ним следит и, будьте уверены, мы сделаем все возможное, чтобы подтянуть его успеваемость. Но если вы хотите о чем-то с нами поговорить, пожалуйста, не стесняйтесь. Будет жаль, если в следующем году на экзаменах Джейк покажет результаты хуже возможного. У него большие способности.
– И что вы собираетесь предпринять на этот счет? – поинтересовался Марк. – Все эти разговоры очень вежливы и милы, но ни к чему не ведут. Мы дома с ним поговорим и выясним, откуда эти деньги, тут вы не беспокойтесь. Но я хочу сразу знать, если он опять что-нибудь натворит, и как вы собираетесь его наказать.
Доктор Уильямс посмотрел на гневно-напряженного Марка.
– Мы будем поддерживать с вами контакт, не беспокойтесь. Возможно, на ваш взгляд, у нас тут беспечно ведут дела, но могу уверить, что никаких дурных манер и нечестности мы не потерпим.
– Я знаю, – поспешно сказала Тэсс. – Думаю, Джейку пора понять, как ему повезло.
– Дисциплина ему точно нужна, а дома ее не хватает, – сказал Марк.
Тэсс в ужасе обернулась к нему.
– Это не так, – сказала она, стараясь соблюдать спокойствие. – Он знает, что можно, а чего нельзя. Дома с ним все в порядке. – Тэсс старалась успокоить на этот счет доктора Уильямса.
– Ерунда, – резко заметил Марк. – Ты ему слишком много позволяешь.
Доктор Уильямс взглянул на них с явным смущением.
– Тебе не кажется, что сейчас не время и не место для этого разговора, Марк? Большое спасибо, доктор Уильямс. Мы с ним поговорим, и вы нам сообщите, если возникнут проблемы, ладно? Школа просто замечательная, и мы очень вам благодарны за все, что вы делаете для Джейка и Олли, правда, Марк? – Тот не ответил, повернувшись к окну.
Доктор Уильямс улыбнулся ей.
– О, с Олли никаких проблем. Умный и трудолюбивый мальчик. Одна из наших надежд. И Джейк тоже, если только устранить проблемы с поведением, – добавил он поспешно.
– Спасибо, – сказала Тэсс. Он был такой милый, и она просто не понимала, зачем Марку обязательно надо было грубить. Доктор Уильямс встал и проводил их до двери. Он протянул руку Тэсс, и та пожала ее.
Марк отошел в сторону.
– До свидания, – он кивнул доктору Уильямсу и быстро вышел из комнаты. Тэсс встретилась взглядом с директором и прочитала в его глазах сочувствие.
– Еще раз спасибо. Уверена, мы во всем разберемся.
– Разумеется.
Снаружи Марк ждал ее у каменного входа. Губы его были гневно сжаты.
– Больше никогда так не делай, – негромко произнес он.
– Как? – раздраженно прошептала Тэсс, когда мимо них прошла группа мальчиков в синих пиджаках.
– Не затыкай мне рот перед посторонними, будто у меня нет права говорить.
– Я этого не делала. Хватит. Пошли домой. Я просто сказала, что сейчас не время и не место для семейного спора о том, достаточно ли я строга с Джейком. Это к делу не относится.
– Конечно относится, черт возьми! Нам ясно дали понять, что Джейку дома все сходит с рук, а теперь он взялся за то же самое и в школе. Ты его так распустила, что кто знает, чем он дома без тебя занимается.
– Погоди-ка, – Тэсс схватила его за руку, заставив повернуться. Мимо них прошел учитель и поздоровался. Тэсс улыбнулась ему в ответ, дожидаясь, пока он отойдет подальше.
– Что значит, я его распустила? А ты? Ты тут что, ни при чем? Почему я во всем виновата?
– Потому что ты всегда говоришь: «Не кричи на него, Марк, не наказывай его, Марк», когда он себя нагло ведет и не желает ни с кем разговаривать. Я пытаюсь вбить в его голову хоть какой-то здравый смысл, но ты отказываешься меня поддерживать. И тебе не кажется интересным совпадение, что все эти проблемы начались как раз тогда, когда ты решила заниматься в библиотеке, а не дома. И даже дома ты вечно торчишь перед чертовым компьютером.
Тэсс уже собиралась было сесть в машину, но после этих слов замерла на месте.
– Слушай, хватит, – Тэсс начинала злиться. – Джейк уже два года как бунтует, но дело тут в возрасте. Ты что, не помнишь, каким ты сам был? Он просто пытается стать независимым, а ты его только критикуешь и совсем не уделяешь внимания. Как в прошлое воскресенье – ты повел Олли и Хэтти в парк запускать воздушных змеев, а Джейка даже не позвал.
– Вообще-то позвал, – ответил Марк. – Но он предпочел остаться дома и слушать музыку. Я не всегда его критикую. Просто кто-то в доме должен показать, что не все ему сойдет с рук, и, как правило, это приходится делать мне.
– Ну да, как же! Поехали. Пора забрать Хэтти от Клары, мы опаздываем. У меня столько дел… – Тэсс не договорила, и ее фраза повисла в воздухе.
– Конечно. Ведь это важнее всего, так? Твоя работа. Не твоя семья, не наш сын, который вышел из-под контроля, а чертово сочинение про какого-то давно умершего художника. Как же это я забыл!
Всю дорогу домой они провели в яростном молчании.
Глава 14
– Если ты еще хоть немного ее наклонишь, то все посыплется.
Марк стоял на стуле, еле удерживая верхушку елки. Как обычно, он купил слишком большую для телевизионной комнаты елку. Она больше подходила для празднований на городской площади.
– Пап, ты меня раздавишь! – Джейк застрял за елкой. Он вызвался подключить гирлянду, но габариты сына и свободное место за елкой не сочетались. Марк, который пытался повесть фею на верхушку елки, поймал дерево как раз вовремя, после того как Джейк неудачно повернулся.
– Ты ее убьешь! – взвизгнула снизу Хэтти. Она обожала фею, которую укрепляли на верхушке елки, – тонкую фигурку в потрепанной тюлевой юбке зеленого цвета и с ярко раскрашенным лицом. Раньше у феи были роскошные светлые волосы, но их выдрали мальчики, когда были маленькие, и теперь она была почти лысая. Позолоченные трусики у нее тоже стерлись, что с восторгом обнаружил Джейк в шесть лет.
– Подай мне остаток мишуры, – сказал Марк. – Ох, эти чертовы иголки колючие.
– Это ты решил купить живую елку, – заметила Тэсс.
– А ты, можно подумать, искусственную хотела.
– Нет, но мы могли купить такую, которая не осыпается. Наверное, мы единственная семья в Клапаме с восьмифутовой елкой, которая полностью осыплется до Рождества.
– Когда внизу медведь ворочается, то все возможно.
– Я просто пытаюсь включить эту чертову гирлянду, – послышался голос Джейка. Последовала пауза, и он добавил: – Извините.
Тэсс подавила порыв сделать замечание. С того вечера, когда она после возвращения от директора школы села с ним на кухне и объяснила, что если он не возьмется за ум, то вылетит из школы, сын явно старался вести себя лучше. После того как они вернулись домой, забрав Хэтти от няни, Марк ушел к себе со словам «Если я такой злодей, разбирайся с этим сама».
Сначала Джейк надулся и не желал разговаривать. Но Тэсс сказала, что его поведение отражается на его родителях, особенно на ней.
– Почему на тебе? – спросил Джейк.
– Потому что папа говорит, что я слишком много тебе позволяю.
– Ага, как же, – пробурчал Джейк, вертя в руках шнурок. – Можно подумать, ему не все равно.
– Перестань, ему совсем не все равно. Слушай, Джейк, так нельзя. Нельзя вечно хамить и так гадко себя вести. Просто чудо, что тебе это до сих пор сходило с рук в школе. Посмотри на меня!
Джейк развалился в кресле, рубашка у него была расстегнута, а школьный галстук почти развязан. Он мрачно взглянул на мать из-под густых темных ресниц.
– Ну что?
– Тебе и правда очень повезло, что они решили тебя не выгонять. Честно.
– И что?
– А то, – ответила она, вскипая, – что мы с твоим отцом тратим кучу денег на то, чтобы тебя там держать, и ты мог бы, черт возьми, по крайней мере, постараться. Я не жду благодарности, – сын послал ей насмешливую улыбку, и она еле удержалась от того, чтобы не улыбнуться в ответ, – но я хочу, чтобы ты все понял. Ради бога, Джейк, ты же знаешь, что будет иначе. Огромная средняя школа, где тебе будут уделять куда меньше внимания и занятий спортом будет раз в восемь меньше. Пожалуйста, – сказала она и наклонилась вперед, накрыв его руку своей и сжимая ее, – не подводи нас. Не подводи меня. Нам надо только знать, откуда ты взял деньги. И еще пообещай не ругаться, взять себя в руки и заниматься как следует. Ладно?
– Ладно, – сын ответил ей очаровательной улыбкой. – Деньги от Ника. Я ему продал кое-какие свои компьютерные игры.
– Но зачем тебе понадобились деньги?
– Ни за чем, – ответил он немедленно. – Просто Ник их так хотел, что я решил: почему бы и нет. Это что, очень важно? Я могу вернуть их обратно, если хочешь.
– Нет, все в порядке. Я тебе доверяю.
– Я рад, что хоть кто-то в этой семье мне доверяет.
– Папа тоже доверяет. Просто пойди ему навстречу. Ну же, Джейк, скоро Рождество, и никто не хочет ссориться. Мы тебя любим.
– Я знаю, что ты любишь.
– И папа тоже. Правда.
Джейк насмешливо приподнял бровь и встал.
– Обними меня, шалопай ты эдакий.
Он остановился у нее за спиной и обнял сильными загорелыми руками. Тэсс прислонилась к сыну.
– И как ты только вырос такой большой?
– Не от твоей готовки, это уж точно, – сказал он, смеясь.
– Да ну тебя, – отозвалась она.
Джейк встрепал ей волосы.
– Я тебя люблю.
– Я знаю. Ты только докажи это.
С тех пор он старался не ругаться в доме, особенно в присутствии Хэтти. Несколько раз – это уж точно было впервые – даже устраивался с сестрой на полу в гостиной и помогал ей собирать головоломки. Олли с удивлением отметил, что Джейк больше не швырял свои вещи на его половину комнаты и, по крайней мере временно, перестал таскать у брата наушники, потому что его собственные были сломаны. Мудрый Олли понимал – долго так не продержится, но наслаждался перерывом в боевых действиях.
В этом году Тэсс решила устроить идеальное Рождество. Она каждый год намеревалась пустить в ход свои женские чары и устроить праздник, который все запомнят, но в последний момент что-то обязательно шло не так. В прошлом году они с Марком ужасно поругались, потому что она купила Джейку игровую приставку, не посоветовавшись с мужем. На что Тэсс ответила, что он столько времени находился в отъезде, что спрашивать было не у кого. А за год до этого Хэтти упала с игрушечной лошадки и сломала ключицу, так что пришлось провести Рождество в больнице со всякими пьяницами. Еще раньше приехали в гости ее родители, а Марк так напился, что уснул к трем часам дня, и Тэсс пришлось самой резать индейку и выдерживать сочувственные взгляды матери. Но на этот раз она решила показать себя богиней домашнего очага, чудесно украсить дом и наполнить холодильник деликатесами домашнего приготовления, а не купленными в последний момент готовыми продуктами из «Маркс и Спенсер». Только вот времени у нее катастрофически не хватало. Возможно, надо было меньше спать.
Кроме того, она решила быть посексуальнее и, смущаясь, купила в магазине белья на Главной улице две пары кружевных чулок. Может, мама была права, и надо идти на компромисс с Марком. Признаться, в последнее время она и правда увлеклась учебой, но все это было так ново и интересно, что Тэсс забывала разгрузить посудомоечную машину или купить хлеб. К сожалению, всем остальным тоже было не до того, и дом зарастал грязью. Если бы она только могла позволить себе пригласить уборщицу, чтобы со всем этим справиться. Скорее всего, пора было перестать переживать по этому поводу. Но этому искусству она пока не научилась, и вместо этого чувствовала себя виноватой и пылесосила по ночам.
Но больше всего их с Марджи поразило то, что Ванесса превратила свой дом в сказочную картину, как на иллюстрации в «Идеальном доме». Каждая каминная полка, все перила и дверные косяки были увешаны и украшены лентами, зеленью и большими сосновыми шишками. Зайти туда было все равно, что оказаться в рождественской открытке. По сравнению с этим бумажные гирлянды Олли и Хэтти, украшавшие ее дом, выглядели бедновато. Детей Ванессы к украшениям не подпускали.
– Черт меня побери, – сказала Марджи, когда Ванесса пригласила их с Тэсс выпить. – Тут как в «Хэрродс». Сколько это все стоило?
– Дешевле тысячи, – ответила Ванесса, будто оправдываясь. – Примерно.
– И ты это все сама сделала?
– Да. Ну, почти.
– А если честно?
– Ну ладно, ладно, я пригласила Эммануэля из салона «Флер» в Хэмпстеде.
– Ага! Тогда это не считается. Я не собираюсь завидовать человеку, который просто откупился от проблемы.
– А мне наплевать, – мечтательно протянула Тэсс, разглядывая свечи, отражавшиеся в тяжелых позолоченных зеркалах, ветки зелени, ленты и со вкусом расставленные открытки. – Я бы здесь поселилась на все Рождество. Ты постояльцев берешь?
– Только если ты приведешь с собой своего потрясающего мужа.
– Мужа? У меня что, есть муж?
– Он все так же весь в работе? – сочувственно спросила Марджи.
– Его никогда нет дома. Хэтти вчера устроила скандал, потому что папа обещал прийти посмотреть ее рождественский концерт, а появился только за пять минут до конца. А то что мне пришлось ради концерта пропустить лекцию, это ничего. Мы уже пропели два куплета от «Придите, верные», как вдруг сзади послышался грохот и ввалился Марк. Я ему оставила место, а в таком тесном зале это было непросто. У меня какой-то ребенок сидел практически на голове, так что Марку пришлось проталкиваться мимо всех этих бабулек, чтобы добраться до меня. Но за то Хэтти услышала, что он пришел, не заметить его появление было невозможно.
Ванесса протянула подруге бокал подогретого вина. Тэсс внимательно на нее посмотрела.
– Ты здорово выглядишь.
– Правда? – Ванесса рассмеялась, поворачивая голову налево и направо, так что ее светлые стриженые волосы падали на гладкую шелковистую щеку.
– Это что, ботокс? – поинтересовалась Марджи, глядя на ее лоб. – Или ты раскрутилась на полную программу. По-моему, у тебя брови стали повыше, – добавила она подозрительно.
– Вовсе я не раскрутилась на всю катушку, как ты выражаешься, – обиженно сказала Ванесса. – Это всего лишь небольшой укольчик. – Тэсс и Марджи придвинулись поближе, чтобы получше ее рассмотреть.
– Тут, похоже, целая отара ягнячьих зародышей, – объявила Марджи.
– Потрясающе, – изумленно сказала Тэсс. – Ни морщинок, ни мешков под глазами, ни тебе «гусиных лапок». Извини, но я просто не верю, что тут дело в одном только уколе.
– Это жизнь без стресса, – сказала Марджи. – Если бы мне только и надо было, что размахивать кредитными карточками и планировать следующий праздник, то у меня лицо не смахивало бы на смятую упаковочную бумагу.
– Есть у меня стресс! – Ванесса возмущенно откинулась на спинку обитого шотландкой кресла. – Вы не представляете, сколько волнений связано с обустройством дома во Франции. Надо купить массу вещей – это в основном будет дом для вечеринок, так что стол придется накрывать как минимум на тридцать человек. Необходимо все предусмотреть.
– Ей-богу, я ее убью, – Марджи посмотрела на Тэсс и повернулась к Ванессе. – Ты хоть представляешь, каково это, устроить Рождество для семьи, когда ты работаешь до семи вечера двадцать четвертого и снова выходишь на работу двадцать седьмого? Я пока купила только три подарка, и все из «Никербокса», потому что это рядом с метро. Все продукты мне придется купить за один раз в субботу перед Рождеством. Это все равно, что пытаться покупать брюссельскую капусту во время восстания на Тяньаньмыньской площади, а потом двадцать шестого мои девочки поедут к отцу, и эта кошелка Сьюзи подарит им в десять раз больше подарков, чем я. Я сказала Джорджине, что она не получит мобильника, потому что ей только тринадцать. А мисс Глиста в трусиках «танга» наверняка уговорила этого поганца, моего бывшего муженька, купить ей телефон. Так что, – сказала она Ванессе, размахивая куском пирога домашней выпечки с мясом, – не надо мне рассказывать про рождественский стресс.
– А я упоминала, – невинно поинтересовалась Ванесса, – что вы с Тэсс приглашены на пасху в Сен-Жан-де-Люс?
– Беру свои слова назад, – поспешно сказала Марджи. – Ты мученица и святая, а твоя жизнь просто ад. Как ты умудряешься при этом обходиться без морщин, это просто чудо.
– А наши семьи тоже приглашаются? – с надеждой спросила Тэсс.
– Разумеется, – ответила Ванесса, обратив сияющий взгляд на Тэсс. – Там масса свободного места. Не то чтобы я хвасталась…
– Восемь спален! – сказала Марджи. – Восемь спален и пять ванных! Это не дом, а просто гостиница. Ты с нас деньги брать не собираешься? Мне, пожалуйста, шоколадки на подушку и корзиночку с шампунем и лосьоном. Я уже сто лет не была ни в каком шикарном месте.
– Если ты будешь издеваться, я тебя не приглашу.
Марджи подняла руки, сдаваясь.
– Молчу, молчу, честно. Я даже буду вежлива с Эдом и поговорю с ним о долях акций и росте рынка.
– Даже Джейку можно приехать? – поинтересовалась Тэсс, жуя мясной пирог.
– Особенно Джейку, я надеюсь, – сказала Марджи. – Мои девочки без Джейка не поедут. Они от него без ума.
– И Франческа? Ей же уже шестнадцать. Зачем ей сдался Джейк? Я знаю, он ей нравится, но за ней теперь наверняка бегают ребята постарше.
– Особенно Франческа. Она довольно наивна для своего возраста, и с ровесниками ей не интересно. Она говорит, им только одно нужно.
– Ну да, а как же иначе? И чем Джейк отличается от них?
– Она говорит, он с ней разговаривает о разных вещах.
– Как? Когда?
– Они друг другу вечно шлют эсэмэски. Ты что, не знала?
– Нет. А ты откуда знаешь? – спросила Тэсс.
– Я их читаю, когда Франческа спит, – сказала Марджи, облизывая крошки на губах. – А ты что, у Джейка не читаешь?
– Он спит с телефоном под подушкой, так что это было бы сложно. И вообще я боюсь того, что могу там найти. Я и не знала, что они с Франческой дружат. Он никогда о ней не говорит.
– Наши дети ведут сложную тайную жизнь, – с умным видом произнесла Марджи. – Мы думаем, что знаем их, но мы и половины не знаем, и это хорошо. Только подумайте, какими мы были в их возрасте.
– Довольно невинными, – сказала Тэсс грустно. – Но я поговорю с Джейком насчет Франчески. Она для него слишком взрослая. И вообще, я не думала, что его уже интересуют девочки.
Марджи и Ванесса подскочили на месте.
– Не интересуют девочки! – взвизгнула Марджи. – Это с такой-то внешностью! Да он по Кингс-роуд ходит как гамельнский крысолов. Франческа показала подружкам его фотографию, и они все теперь тоже в него влюблены. У него свой фан-клуб, а того и гляди еще и сайт будет. И вообще, вам не кажется, что это очень здорово, когда у наших детей появляется интерес к противоположному полу? Можно снова пережить вместе с ними все волнения юности, и самим при этом не заморачиваться.
– Тебе нельзя быть матерью, – сказала Ванесса, изображая шок. – Я не могу себе представить, как это я вдруг стану расспрашивать Клемми о ее мальчиках.
– Ну и дурочка, – Марджи сделала глоток вина. – Это ужасно интересно.
– Хватит, хватит, – Тэсс тоже приложилась к бокалу и поспешила предупредить стычку подруг. В их троице она обычно была миротворцем, к тому же ей хотелось перевести разговор с сомнительной темы о сексуальной привлекательности Джейка. – Лучше скажи, как там Роуэн? Ты его уже давно не вспоминала.
– Бросил меня этот ублюдок.
– Да ты что!
– Он сказал, что приехал сюда ненадолго и не искал постоянных отношений. Его беспокоило, что я слишком к нему привязываюсь.
– Но ты же не искала постоянных отношений, – заметила Тэсс. – Ты только хотела добраться до его роскошного молодого тела.
– Боюсь, он нашел тело помоложе и пороскошнее. Секретаршу в соседнем офисе, паршивку. Он приходил повидать меня в контору, и я заметила, что он ей понравился. В общем, сейчас они оба в Ирландии. Пьют небось «Гиннес» на Графтон-стрит и посмеиваются над моим целлюлитом и обвисшими грудями.
– Мне очень жаль, – сказала Тэсс. – Но все равно, ты не можешь встречаться с мужчиной по имени Роуэн. Тебе нужен кто-то нашего возраста.
– Я не хочу спать с каким-нибудь морщинистым старикашкой! – заявила Марджи. – Тут речь идет о возвращении молодости.
Тэсс и Ванесса постарались скрыть обиду.
– Не все мужчины за сорок никуда не годятся, – сказала Тэсс. – Посмотри на… Стинга. – Последовала долгая пауза – все трое мечтательно смотрели вдаль. – Но мы же не просто хотим его тело, правда? Он еще и замечательный отец, и духовно развитый, внимательный и умный. И еще он верен жене.
– И богат, – заметила Марджи. Помолчав, она решительно выпрямилась. – Нет, вы меня извините, но меня все же его лицо и тело привлекают. Можно мне еще бокальчик? Вино просто классное.
Бредя по Оксфорд-стрит со всем этим бедламом в голове, Тэсс думала, что со времен ее детства Рождество сильно изменилось. Когда она росла, хотя ее родители были не бедны, никто не сходил с ума из-за подарков, а дети не думали, что получат их не меньше тридцати. А главное, праздники не тянулись с первой недели декабря до середины января. Они с Марком уже были на пяти рождественских вечеринках, в том числе у него на работе. А уже только на эту неделю было намечено еще три. Слава богу, на само Рождество они будут одни – ее родители сказали, что лучше им остаться дома, потому что у них было много приглашений от друзей. Да и бабушка Тэсс была еще жива в свои девяносто пять лет и жила в доме престарелых неподалеку. Джин не хотела оставлять ее одну, хотя той было все равно, что Рождество, что день святого Свизина. И, слава богу – их дом все равно был слишком мал для них всех.
Из каждого магазина доносились рождественские песенки, так что улица была переполнена праздничными звуками. Хэтти уже потеряла всякое терпение; она просыпалась каждое утро в пять и прыгала к ним в постель, шепча «Уже Рождество?» Тэсс старалась привести дом в порядок: у нее как раз были три недели долгожданных каникул. Правда, они оказались не такими радостными, как она ожидала, подумала Тэсс, когда впереди нее в «Бенеттон» протолкнулась малышка с оленьими рогами на голове. Сегодня утром пришло извещение из банка – и что за садистский компьютер рассылает извещения за неделю до Рождества? Оказалось, что они здорово залезли в долги и уже вышли за рамки кредита. Так что Тэсс пришлось звонить и оправдываться, объясняя, что вот-вот поступит праздничная премия Марка и восстановит их кредитоспособность. Только вот все эти деньги нужны, чтобы заплатить за ее учебу, а в начале следующего семестра еще понадобится большая выплата за школу для мальчиков. Вот тебе и веселье, подумала она. Но как же можно встретить Рождество, не покупая что-то приятное? Долгое время она старалась экономить деньги, не ходя в магазины, но когда требовалось купить сто два подарка, это было невозможно.
Тэсс решительно шагнула в «Бенеттон», держа Хэтти за руку. Она купила дочери очаровательное красное шерстяное пальто с капюшоном, потому что ей было нужно новое. В конце концов, нельзя же всю жизнь во всем себе отказывать. Это вредно для души. Потом они двинулись по Риджент-стрит к «Хэмлис». Было почти четыре, и уже начинало темнеть. Меркнет свет, подумала она, летит к лесной опушке ворон. На покое все доброе…[4] Только вместо ворона тут были обычные голуби, а вместо лесной опушки – вывеска метро у станции Оксфорд-Серкус.
Но тут красиво, подумала она, останавливаясь у спуска в метро, возле какого-то типа, продававшего вечернюю газету. Со всех сторон ее толкала охваченная покупательной лихорадкой толпа: осталось всего четыре дня, скорей, скорей. Тэсс огляделась. Свет из витрин магазинов лился на улицу, и каждая витрина была шедевром безвкусицы. Сверху загорелись пестрые гирлянды огней, сияя белым, золотым, красным, зеленым и оранжевым светом. Хэтти уставилась на них в безмолвном восторге.
Нельзя тратить слишком много, подумала Тэсс, ступая под священные своды «Хэмлис». Мы по уши в долгах, а детям, на самом деле, не нужны новые игрушки.
– Берегись! – Она пригнулась, и над головой у нее пролетел запущенный продавцом бумеранг.
Через час они с Хэтти вышли на улицу, улыбаясь во весь рот. В руках у Тэсс была огромная плюшевая лиса, и еще она держала пакеты с компьютерными играми и книжками для Олли и Джейка. Домой они поехали на такси и всю дорогу обнимались.
Лицо Хэтти было всего в дюйме от ее собственного. Тэсс снился тот приятель Марджи, Роуэн, и сон был очень странный – она пыталась убедить его, что счастлива в браке и не хочет заниматься с ним любовью в кладовке.
