Текст книги "Я больше не люблю тебя"
Автор книги: Диана Эпплярд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
– Потому что он, похоже, счастлив как никогда за много лет, а это не так уж много, правда, полюбить этот дом.
– Вообще-то, как раз слишком много, – сказала Тэсс. – Ты решишь, что я сумасшедшая, и ради бога, не говори никому, даже Ванессе, но, по-моему, этот дом меня ненавидит.
Марджи расхохоталась.
– Ну все, у тебя точно крыша съехала. Я начинаю беспокоиться. Как выглядит твой язык? Ты помнишь, кто сейчас премьер-министр?
– Заткнись. Я знаю, это безумие, но мне здесь не по себе. Я не могу успокоиться. Глупо, но в старом доме я чувствовала, что на своем месте, а здесь не так. Погоди, – Тэсс повернулась к Хэтти. – Если ты еще хоть раз бросишь это в Олли, я у тебя все заберу! Мне надо принимать столько решений по поводу интерьера и всего такого, но у меня нет ни капли энтузиазма. У меня такое чувство, будто меня хоронят заживо. Марка это сводит с ума. Он тут ходит весь такой счастливый, а у меня дохлодепрессивный вид. У мальчиков школа ничего, но школа Хэтти, господи, Марджи, ты бы это видела! В деревенской начальной школе дети только до восьми лет, а в совмещенной школе – от восьми до одиннадцати. Классы – просто огромные! Так что нам пришлось попросить маму с папой помочь, и теперь они платят за ее учебу в подготовительной школе в шести милях отсюда. Здание потрясающее, и ей там нравится, но матери – типичные самодовольные сельские леди: обязательно машины с двойным приводом, кофейные утренники, дружеские матчи по нетболу между учителями и родителями, и все такое. Мне там никто не нравится, и общаться совершенно не с кем. Я себя ощущаю совершенно чужой. Честно говоря, это настоящий кошмар.
– Не хнычь, – сказала Марджи, – я приеду в следующие выходные.
Марк был не в восторге от перспективы приезда Марджи. Он видел в ней отрицательное влияние на Тэсс – хотя и менее дурное, чем Ники, потому что она прямо заявляла, что в разводе ей лучше. А у мужа теперь появилась навязчивая идея, что Тэсс не старается завести здесь новых друзей. Он говорил, что у него уже появились приятели, в основном в местном пабе, и наверняка в школах детей есть приятные матери, с которыми жене было бы интересно. Подтекст тут был такой, что она нарочно подрывает все усилия стать счастливой и найти здесь свое место. Марк заметил, что они здесь будут жить долго, и ей следует постараться, а не мчаться в Лондон при любой возможности.
После этих слов у Тэсс испортилось настроение. Конечно, природа вокруг потрясающая, но с ландшафтом особенно не поговоришь: как только насмотришься, делать больше нечего. Она могла заняться домом, как только штукатуры закончат работу и его можно будет красить. Но какой смысл, если никто этого все равно не увидит? Марк сказал, что это просто смешно, и многие их друзья из Лондона с удовольствием приедут погостить на выходные. Тем более, что и они скоро найдут здесь семейные пары, которые понравятся им обоим. Тэсс заметила, что хотя дом был больше, чем раньше, у них все равно только четыре спальни. Где будут ночевать все эти гости, если дети забрали себе по спальне каждый? На ответ мужа, что, может, им стоит сделать пристройку, на Тэсс напал такой приступ смеха, что ей пришлось сесть, чтобы не упасть. Пристройку? Это при том, что им опять пришлось занять крупную сумму, чтобы оплатить ремонт, и закладная у них теперь была больше, чем на дом в Клапаме, а все уверенные финансовые расчеты Марка ничего не значили?! Разгорелся спор. Тэсс сказала, что теперь застряла здесь, и как, интересно, она сможет найти хорошую работу? Марк ответил, что никогда и не думал, что жена серьезно собиралась преподавать, а учиться пошла исключительно назло ему.
– Ах, так, – голос Тэсс задрожал от гнева, – если ты так меня не уважаешь, то иди жить в свою кошмарную новую мастерскую. Отправляйся в свой коровник с земляным полом!
Но она не могла не признать, что в последнее время Марк выглядит намного лучше. Как-то вечером она сидела с детьми на диване под одеялом Олли и смотрела «Мачеху», когда он вошел и прислонился к косяку. В одной руке муж держал молоток, а в другой электродрель, которая к нему теперь будто приросла, как в «Эдварде – руки-ножницы».
– Пошли погуляем, – сказал он. – Закат просто потрясающий.
– Ну ты и романтик, – отозвалась Тэсс. – Но здесь у нас уютно. – Она зарылась в тепло. Они всегда смотрели телевизор, укрывшись одеялом, иначе было слишком холодно. А что будет зимой? Наверное, им придется обмазываться китовым жиром, чтобы выжить.
– Пошли, пошли, – усмехнулся Марк. – Зачем жить за городом, если не выходить на природу?
– На природу я могу и из окна посмотреть, – почти прохныкала Тэсс. – Ну ладно, ладно. Джейк, убери ноги. – Джейк поднял ноги, и Тэсс выползла из своего теплого укрытия. Хэтти вскрикнула от забравшегося под одеяло холодного воздуха.
Марк плотно закрыл за ними переднюю дверь. Краска на ней облезала, и он давно собирался ее обновить, предвкушая, как это сделает. Он уже и забыл, как ему нравилось работать руками, какой покой ему приносили ремонт и покраска. В школе он изучал плотницкое дело и до сих пор помнил необходимые навыки. Марк давно не был так счастлив, как тогда, когда делал полки для кабинета Тэсс, строгая и обрабатывая дерево. Выглядывая из затянутых паутиной окон, он всякий раз начинал напевать себе под нос. Своя земля! Ее было не очень много, если считать в акрах, но она простиралась, докуда видел глаз, и это имело для Марка особое значение. Он считал своей победой, что смог купить эту землю, пусть даже это было ему не совсем по средствам. И он гордился своим новым домом так, как никогда не гордился лондонским, таким же, как у всех соседей. Тот дом по общим подсчетам стоил дорого, но цена была инфляционная, из-за того, что он находился в столице. Здесь, за городом, все имело настоящую цену. Он чувствовал себя заправским помещиком, и ему ужасно нравилось на закате обходить границы своей земли. Марк считал, что им надо будет купить собаку. А может, он еще начнет курить сигары. Приятно прогуляться вечером с сигарой и лабрадором. К тому же здесь будет дешевле жить, как только они закончат обновлять дом. Тэсс сказала, что это ерунда – она тратит в пять раз больше бензина, развозя детей по школам, а потом спеша к поезду. И каждую неделю в универсаме они тоже тратили больше, потому что если продукты закончатся, не выскочишь в магазинчик на углу. Чего она не понимала, подумал Марк, куря свою воображаемую сигару, так это того, что надо жить на земле. Эта мысль ему очень нравилась. Они могли бы выращивать свои овощи, наверняка Тэсс не откажется вскопать огород, пока он будет на работе. А он посеет семена и посадит картошку – это занятие творческое и требует размышлений и организованности. Они могли бы держать кур, детям это понравится, и Тэсс потребуется совсем мало времени, чтобы покормить их перед тем, как поедет в университет. Наверняка курятник надо чистить только раз в неделю. И овцы. Овцы будут как раз к месту в загоне, пока они не купят Хэтти пони, хотя на этот счет Тэсс проявляла необъяснимое упрямство. Вряд ли все это потребует особых усилий, в конце концов, животные едят траву, а чистить за ними Тэсс скоро привыкнет. И еще сама природа многое давала – к концу лета на яблонях будет полно фруктов. Может, он купит пресс для сидра. Отличная идея – Тэсс достаточно только почистить яблоки, и у них будет свежий яблочный сок для детей. Вся проблема с Тэсс была в том, что она не продумывала вопрос до конца и видела только новые обязанности для себя.
Дом постепенно восстанавливался. Прежде всего пришлось заменить окна – они так сгнили, что подоконник можно было проткнуть пальцем. Марк настоял на том, чтобы пригласить плотника и восстановить первоначальные рамы. Это обошлось дороже, но дело того стоило. Фасад дома, который раньше выглядел весьма уныло, теперь приобрел обжитой и ухоженный вид. Кирпичи вокруг окон тоже привели в порядок – те, что начали крошиться, заменили оригинальными старыми кирпичами, целую кучу которых Марк нашел в поле за домом.
– Правда, потрясающе выглядит? – сказал он, беря Тэсс за руку, пока они шли по дорожке от входной двери. Жена выдернула сорняки, а рабочие положили старые каменные плиты, которые нашли за конюшнями. – Это было правильное решение, так ведь?
– Конечно, правильное, – сказала она, прижимая к себе его руку.
– Ты не скучаешь?
– Абсолютно нет. Тут столько дел, и еще надо ездить в университет… А тебя не утомляет долгая дорога?
– Мне даже нравится. В поезде я успеваю поработать, и вообще, из Клапама мне тоже приходилось полчаса ехать. Тэсс, ты представить себе не можешь, как здорово в конце рабочего дня знать, что через час я вырвусь из городского смога и человеческой толчеи и буду ехать по тихим проселочным дорогам в деревенский покой. Я становлюсь другим человеком.
– Джейк, похоже, счастлив, – осторожно заметила Тэсс. Она замедлила шаг и посмотрела на мужа. – В школе у него все отлично.
– Да, он выглядит спокойнее, – согласился Марк. – Мы вчера хорошо поболтали о стрельбе. Меня тут пригласили вступить в объединение фермеров…
– Что? Когда это тебе предложили?
– За ленчем в пабе в прошлое воскресенье. Я вспомнил, что немного стрелял в Австралии, и один старикашка сказал, что в следующем сезоне может появиться место в объединении. Это, похоже, большая честь – некоторые этого места годами ждут.
– И ты, правда, хочешь это делать?
– Что?
– Стрелять? Убивать ради забавы?
– О господи, Тэсс, приди в себя. Откуда, по-твоему, в магазинах фазаны? Откуда вообще мясо? Это сельская местность. Животные должны умереть, чтобы мы могли их съесть. Это часть естественного круговорота природы. Хватит либеральничать. Я думал, твой отец тоже охотился.
– Немножко, – согласилась Тэсс.
– Ну так вот, у Джейка в школьной спортивной программе есть стрельба по мишеням, и мне кажется, ему стоит принять в этом участие.
– Чтобы он избавился от части природной агрессивности, стреляя по беззащитным мишеням?
– Ха-ха. Но ему бы это пошло на пользу, если бы он знал, что мы можем пойти пострелять вместе. Было бы неплохо, если бы мы что-нибудь делали вместе.
– Верно.
– Что говорят о нем учителя?
– Пока все в порядке. Тебе ведь нравится директор, правда? Он, похоже, хорошо управляется с делами. Конечно, эта школа не такой академической направленности, как предыдущая, но, слава богу, хоть не заведение для несовершеннолетних правонарушителей, – она вздрогнула. – Полиция решила не возбуждать уголовное дело, потому что речь шла об очень маленькой порции наркотиков, а Джейк несовершеннолетний. Полицейский как следует отчитал его, и это, похоже, пошло ему на пользу. Он до мелочей подчинился новым ограничениям в распорядке дня и даже нашел до переезда время пойти поработать в библиотеке. А в новой школе он оказался прямо-таки героем: не только крутой и симпатичный, но еще и с дополнительной славой исключения из школы. С первого дня он стал знаменитостью. Новости о его прошлом разошлись быстро, потому что один из учеников подслушал разговор преподавателей, пока ждал возле учительской.
– Ты только посмотри на этот закат.
Солнце, едва опустившееся за край горизонта, сияло таким великолепным оранжевым светом, что казалось, будто оно горит. И этот свет, который стремился к ним по полям, был не ослепляющий, а нежного янтарного оттенка. Небо наверху было кобальтово-синее, постепенно переходящее в глубокий полуночный цвет. Оно было настолько всеохватнее лондонского, что Тэсс ощущала себя очень маленькой.
– Уже темнеет, – сказала она. – Думаешь, стоит оставлять детей так надолго?
– Да ладно тебе, – отозвался Марк. – Я в последнее время так редко бываю с тобой наедине.
Они медленно прошли по тропе рядом с домом, которая только начинала высыхать. Грязь затвердевала ребрами, которые потом разгладятся под пышной летней травой. Молли, хозяйка деревенского магазинчика, заверила, что Тэсс тут скоро ничего не узнает.
– Там полно цветов, – добавила она, – они по всему лугу. А эта ужасная грязная тропа вдоль вашего дома полностью высыхает. Летом там красиво, шиповник цветет, а в конце августа черника. Вашим детям понравится ее собирать, все дети в деревне это делают.
Тэсс попыталась представить, как собирает чернику с детьми, но у нее ничего не получилось. Откуда ей взять время?
– Ты здесь счастлива, ведь правда? – Марк помедлил у старых ворот, которые вели на выпас четырех больших коричневых лошадей. Они принадлежали местному фермеру и были дружелюбны, но глуповаты: вечно отталкивали друг друга, стараясь добраться до ладоней детей, протягивавших им морковку или мятные конфеты. Тэсс сначала не разрешала им это, но вмешался Марк и сказал, что все будет в порядке, если дети не полезут в загон сами. Через выпас шла тропа, но Тэсс пока не решалась ею пользоваться – она боялась, что лошади узнают мать щедрых детей и помчатся к ней, требуя угощенья.
– Найджелу здесь точно нравится, – пошутила Тэсс.
Кот на новом месте прижился не сразу. Неделю его продержали в доме, как советовали книги про кошек, с кошачьим туалетом, которым он демонстративно отказывался пользоваться. Потом они выпустили кота в сад, и дети на цыпочках двинулись за ним от дерева к дереву. Найджел поставил одну лапу на грязную траву, презрительно встряхнул ею и развернулся обратно к дому. Ребята выпрыгнули из-за деревьев, схватили его и отнесли на середину газона, несмотря на то что он вопил и извивался, пытаясь вырваться. Оказавшись на земле, кот сердито посмотрел на них, нервно размахивая хвостом. Потом перед ним приземлилась птица. Глаза Найджела засверкали, толстенькое тельце напряглось, и он осторожно проследовал за ней до живой изгороди, которая шла посреди переднего сада, отделяя его от старого фруктового сада. Погоня заставила его забыть о грязи, холодном ветре и странных запахах.
С этого момента Найджел стал уличным котом, отказавшись от уюта домашнего очага и постелей детей. По ночам он следил за кротами, землеройками, мышами, крысами и птичками, которых хватало в саду и в загоне. Он открыл в себе тигра и в одну прекрасную ночь одержал решительную победу над облезлым черепаховым котом, который считал сад своей территорией, когда здесь жил старик. Покусанное ухо Найджел демонстрировал с гордостью, как кошачий орден доблести. Он развлекался вовсю и усердно обеспечивал семью всеми убитыми грызунами, каких они могли только пожелать. Через неделю кот исчез на три дня. Хэтти была в отчаянии, но Тэсс уверила ее, что он отправился в чудесное кошачье приключение. И точно, в конце концов, он появился и замяукал у задней двери, грязный, встрепанный, с полной шкурой веточек и репейника. Два следующих дня Найджел проспал, и Тэсс иногда приходилось его тормошить, чтоб проверить, жив ли он еще.
– Не избегай вопроса, – в закатном свете улыбка Марка была неуверенной.
– Ты хочешь, чтобы я ответила честно?
Марк отвернулся от нее и прислонился к воротам.
– Нет, – сказал он. – Думаю, не хочу.
– Тогда зачем спрашиваешь? – начала она горячо. – Ты же просто хочешь, чтобы я сказала, что обожаю этот дом, и дети здесь куда счастливее, и ты просто гений, что придумал это, а я зря сомневалась в тебе и в том, что это спасет нашу семью.
– Хоть раз в жизни, – сказал Марк, поворачиваясь к ней, – можешь ты посмотреть на ситуацию не только со своей точки зрения?
– Но ты же меня спросил, что я чувствую, – голос Тэсс звучал беспомощно.
– Я знаю, но ты не можешь не видеть, как здесь хорошо. Хэтти есть где бегать и играть. Она лучше учится в школе и уже завела в деревне подружку, чтобы вместе лазать по деревьям, строить шалаши и охотиться на бабочек, а не смотреть целыми днями мультики по телевизору, как она делала по выходным. Олли… ну ладно, Олли есть Олли, ему везде нравится, но Джейк ведь изменился, правда? Он даже иногда улыбается.
Тэсс начала по очереди загибать пальцы.
– Значит так, ты счастлив. Хэтти счастлива. Олли счастлив. Джейк счастлив. Это только я, эгоистка эдакая, все порчу и не отдаюсь всей душой грязи, скуке и изоляции.
– Тьфу ты черт! – выругался Марк. – Слушай, просто попробуй, ладно? Хотя бы на год попробуй все здесь полюбить. – Тэсс взвизгнула. – Если ты и через год будешь все ненавидеть, мы подумаем о том, чтобы вернуться обратно.
– Но ты ведь совершенно не собираешься возвращаться, правда?
Он привалился к воротам и опустил голову на скрещенные руки.
– Ради тебя я бы это сделал, – сказал он устало. – Потому что я тебя люблю больше всех на свете и хочу, чтобы ты была счастлива. Если ты несчастна, то мое счастье мало чего стоит.
– Так зачем ты на меня давишь с помощью детей, мол, я лишу их идиллического детства, как в книжках Энид Блайтон?
– Потому что так оно и есть, – сказал Марк и рассмеялся. – Ладно, извини. – Он обнял ее. – Бедная моя злючка. Как мне тебя порадовать?
– Стакан вина бы не помешал, – сказала она, но глаза ее не улыбались.
– Это запросто. Пошли домой, алкоголичка ты эдакая.
Глава 24
– Дорогая, тут просто сказочно!
– Тебе легко говорить. Ты можешь подышать свежим воздухом, потом сесть в машину и вернуться в страну горячей воды и пиццы с доставкой на дом.
– Я тебя люблю, конечно, но, по-моему, ты слишком мелко смотришь на все это.
– Осторожнее!
Обтянутый замшей каблук Марджи погрузился в глубокую грязь перед входной дверью.
– Может, ты и права, – сказала она, с трудом доставая его. – Франческа, Джорджина, пошли!
Девочки сидели в машине и изумленно оглядывались. Тэсс их прекрасно понимала – снос старых сельскохозяйственных построек достиг критической стадии. Слева от дома стоял большой амбар, у которого теперь в боковой стене зияла дыра. Его использовали для скота, так что вдоль каждой стены были перила загонов. А на полу все еще красовалась грязная солома, по крайней мере, на четыре фута в глубину. От нее шла особая вонь, которую Тэсс уже почти перестала замечать. Когда Франческа вышла из машины, Тэсс подумала, что открытые сандалии на платформе – не самый благоразумный вид обуви.
– Тут всегда так темно? – спросила Марджи шепотом, когда они вошли в коридор.
– У нас тут проблемы с напряжением, – ответила Тэсс. – Если включить лампу больше сорока ватт, вся система вылетит.
– А ты не думала завести новую?
– Это и есть новая, – сказала Тэсс.
– Ничего себе!
Как и земля вокруг, дом был не в лучшем виде. Они сейчас занимались штукатуркой, так что все стены были тускло-серого цвета в разных стадиях просушки. Из стен торчали провода, ожидая установки розеток и выключателей, а поскольку плинтуса еще не приладили, укладывать ковры не было смысла. От голых полов, которые еще надо было циклевать и покрывать лаком, уютнее не становилось. Убогим видом комнат и коридоров дом напоминал какой-нибудь приют для безумных девятнадцатого века.
– Ну, мы хоть сможем кофе как следует попить, – сказала Тэсс, когда Марджи спустилась за ней по лестнице на кухню. – Мне надоел растворимый, так что я пошла и купила кофеварку. – Она протянула руку, чтобы включить ее. Вспыхнул синий свет, послышался грохот.
– Может, лучше пойдем погуляем, – предложила Марджи, оглядывая оштукатуренную кухню. Новые кухонные шкафы, которые Тэсс заказала, еще не доставили. Она выбрала отдельные предметы – старинный дубовый шкаф, рабочий стол для готовки и центральный стол со стульями и встроенной стойкой для вина, – чтобы если они уедут, их можно было забрать с собой. Марку она сказала, что это моднее, чем сборная кухня.
– Куда? – спросила Тэсс. – На расстоянии получаса езды на машине деваться некуда. Мы могли бы отправиться в Оксфорд, но дотуда сорок пять минут езды, и движение ужасное.
В кухню вошла Франческа, на которой обезьянкой висела Хэтти.
– А где Марк? – спросила Марджи, оглядываясь.
– Что-нибудь рубит, наверное. Он теперь сдвинулся на рубке дров. Я будто живу с бобром-маньяком.
Дверь хлопнула.
– Марджи! – Марк встал у нее за спиной, и она повернулась его поцеловать. Марджи подумала, что выглядит он просто замечательно. Его густые темные волосы были встрепаны, а загорелое лицо перепачкано. На нем была плотная спортивная рубашка с расстегнутым воротом, перепачканные травой джинсы и ботинки в засохшей грязи.
– Погоди, – сказал он, поднимая черные руки. – Мне надо сначала помыться. – Пахло от него свежим воздухом, лесным дымом и землей.
– Мне все равно, – Марджи наклонилась, целуя его холодную щеку. – Что ты делал?
– Разбирал старую ограду. Опорные столбы под землей все сгнили. Я хочу поставить вокруг загона новую ограду. Тэсс тебе не говорила? Мы обещали Хэтти купить пони.
– Мне пони! Мне! – воскликнула Хэтти, подскакивая на руках у Франчески.
Марджи посмотрела на Тэсс.
– Действительно?
– Я знаю, знаю, – сказала Тэсс. – Но мы ведь еще окончательно не решили, не так ли, Марк? У меня очень много дел в связи с экзаменами, и думаю, если это вообще выйдет, то летом.
– Не обращай внимания на маму, – ответил Марк, целуя Хэтти. – Мы его заведем раньше, правда?
Марджи и Тэсс обменялись взглядами.
– Я пойду помоюсь, а потом покажу тебе все снаружи, – сказал Марк. – Подожди, вот увидишь, как все выглядит.
– Ее обувь вряд ли для этого подходит, – заметила Тэсс.
– Но ведь она может одолжить твои резиновые сапоги.
– Не уверена, что хочу надевать резиновые сапоги, – сказала Марджи. – В них у меня ноги просто огромные, и бедра тоже выглядят не лучшим образом.
Тэсс оглядела наряд Марджи. Подруга смотрелась потрясающе неуместно в хаосе кухни. Она была одета так, как обычно одевалась в субботу днем: в отлично скроенных черных брюках, черных замшевых ботинках на платформе и элегантном черном пиджаке, который стоил целое состояние даже на распродаже у Жозефа. Тэсс это знала потому, что была с Марджи, когда та его купила. Ей и самой ужасно хотелось его купить, но они не могли себе это позволить, потому что экономили для переезда.
Марджи решила, что Тэсс изменилась. Она немного пополнела, волосы у нее отросли длиннее, чем обычно, а вечно бледное лицо заиграло красками. На ней были джинсы, которые она раньше очень редко носила, и такой небрежный вид, будто она весь день не смотрелась в зеркало. Макияж тоже отсутствовал, Тэсс редко сильно красилась, но помадой и карандашом для глаз обычно пользовалась. Марджи так привыкла к шикарному виду Тэсс, что удивилась, когда увидела ее такой обыкновенной.
Джейк вошел в кухню, не глядя на Франческу.
– Мам, – сказал он. – Я выведу щенка?
– Щенка?
– У нас щенок лабрадора, – пояснила Тэсс. – Зовут Арчи.
В этот момент в кухню влетел клубок черного меха, смешно растопырив длинные и очень большие лапы. Щенок залаял от радости, пока Джейк умело не схватил его за хвост и не поднял на руки.
– Ой, какая прелесть, – заворковали Франческа и Джорджина. Франческа застенчиво протянула руку погладить щенка по плоской черной голове. Она подняла голову и встретилась взглядом с Джейком. Тот покраснел.
– И чье это было решение? – улыбнулась Марджи.
– Марка, – ответила Тэсс. – В прошлое воскресенье он увел детей гулять и вернулся с Арчи.
– Правда, нам повезло? – восторженно заявила Хэтти. – Он такая лапочка. Всего три раза у меня в комнате наложил, и даже не жидко. Мама все подобрала туалетной бумагой и выкинула. Я хочу, чтобы он спал у меня в комнате, но мама говорит, Арчи должен спать здесь, хотя он и очень шумный, правда?
– Это точно, – ответила Тэсс. – Он расцарапал заднюю дверь, которую мы только что расчистили, порвал кухонные полотенца и успел пожевать подставки для столовых приборов, но мы ведь его любим, правда?
– Не обращай на нее внимания, – сказал Джейк, поднимая к лицу восторженно извивающегося Арчи и обращаясь прямо к нему. – Мы ее уговорим.
– И как ты справляешься? – спросила Марджи.
Тэсс печально улыбнулась.
– Марку надо уезжать на работу в половине седьмого, я обычно сначала кормлю и выпускаю погулять щенка, а потом отвожу детей в школу и сажусь на поезд сама. Потом мы платим Ив из деревни за то, что она приходит вывести Арчи в обед. К этому времени он обычно уже успевает наложить две кучи и погрызть ножки стола. Дети в школе до шести с подготовительными занятиями и продленкой для Хэтти, так что я еду за ними, и мы мчимся домой покормить и выпустить наше чудо. К этому времени он уже обычно вне себя от того, что весь день один. Пока это настоящие собачьи бега, но Марк уверяет, что когда меня будет меньше тянуть в Лондон, жить станет легче. Правда, дорогой? – она обратилась к Марку, когда тот вернулся в кухню.
– Я ведь присматриваю за ним в выходные, правда, дети?
– Ты выводишь его в сад, это верно. Но вот с уборкой за ним у тебя не очень, признайся.
– Меня от этого мутит, – Марк сделал Марджи гримасу. – У Тэсс это лучше получается. Так всегда было, даже с пеленками.
– Такая уж я талантливая.
– Слушайте, к черту кофе, – сказал Марк. – Нам нужно шампанское. Это же праздник, что-то вроде новоселья. Ты наша первая настоящая гостья. – Он пошел в гостиную, которая занимала всю правую сторону дома, и начал рыться в серванте, который они пока приспособили под напитки. Марк уже заговаривал о том, чтобы построить винный погреб под старой кладовой, но Тэсс пока сопротивлялась – это означало новую грязь и неудобство.
– Вуаля! – крикнул он, возвращаясь с бутылкой под мышкой.
– Пошли, выпьем его на улице. Неплохая штучка, мы ее выбрали для продажи в универсамах.
– Что это за страсть все делать на улице? – прошептала Марджи, пока они шли за Марком.
– Здоровье, – пробормотала Тэсс. – Свежий воздух, здоровый и полезный.
– И холодный, черт побери, – пробормотала Марджи.
Марк радостно отодвинул стулья вокруг деревянного садового стола, который он за приличные деньги купил в прошлые выходные. От жалкого пластмассового стола, за которым приходилось обедать в крошечном дворике их лондонского дома, они избавились. За новым великолепным столом могли усесться двенадцать человек! Тэсс не очень бы и возражала, но у них не было даже нормальной кухонной плиты – она все время выходила из строя – а Марк потратил кучу денег на ненужную пока садовую мебель.
– Берегись! – крикнул он, и пробка от шампанского пролетела над ухом у Джорджины.
– Можно, я достану свитер из машины? – спросила она у Марджи, дрожа.
– Я его тебе принесу, – поспешно сказал Олли. Ему всегда нравилась Джорджина, но она на него и не смотрела. Ей, как и всем девчонкам, нравился Джейк. Ужасно сложно быть младшим братом-умником кого-то вроде Джейка. Конечно, учителям это нравилось, но не одноклассникам и, как недавно выяснилось, не девочкам, которых не особо привлекали его академические успехи. Надо обязательно убедить маму позволить ему носить контактные линзы. Она, конечно, говорила, что очки – это очень модно, и купила ему самые стильные овальные очки, в которых он сам себе напоминал злодея из фильмов про Джеймса Бонда. Но если выбирать между мальчиком в очках и без очков, девочки едва ли выберут первого, подумал он. А ему в свои четырнадцать лет ужасно хотелось нравиться. Ему надоело, когда его звали милым. Он хотел быть опасным и мужественным, как Джейк. Может, стоит попробовать мрачный взгляд и похудеть?
– Тэсс, принеси бокалы, ладно?
– Я тебе помогу, – сказала Марджи и пошла за подругой в дом.
– С тобой все в порядке?
– Что? – Тэсс засунула голову в сервант. – Черт, у нас осталось только четыре бокала для шампанского. Девочки хотят попробовать, или им лучше кока-колы?
– Тэсс, ты мне ответишь?
– Что? – сказала она, поворачиваясь к Марджи. – Ты считаешь, я плохо выгляжу?
– Хорошо. Ты выглядишь очень здоровой и румяной.
– Ну спасибо тебе.
– Нет, правда, у тебя такой здоровый сельский вид и такие… более мягкие линии.
– Тебе кажется, что я растолстела?
– Нет-нет, – поспешно отступила Марджи, – ты отлично выглядишь, так естественно.
– Естественно, – сказала Тэсс мрачно, – это плохо. Естественно – значит неухоженно. Безобразно. Без всякого шика. Ты думаешь, что я себя запустила, – тон у нее был саркастический.
– Я не это имела в виду. Я хотела сказать – меня беспокоит, что ты потеряла свой порыв. Страсть к жизни. Всю эту новую независимость и звенящие браслеты, к которым ты устремилась. У тебя немножко… потертый вид.
– Просто я устала, – Тэсс провела рукой по жирным у корней волосам. – Я до чертиков устала жить в беспорядке, и я не представляю, сколько это будет еще продолжаться. Хорошо Марку, он убегает отсюда с утра пораньше, а возвращается ночью и ест еду на вынос или то, что я сумела сварганить на еле теплой плите, а потом плюхается в постель. А в выходные он играет в поселянина, и я одна пытаюсь бороться с хаосом и хоть как-то наладить быт. Если учесть еще и учебу, у меня просто крыша едет.
– Тебе бы не помешали каникулы.
– Не помешали бы, это точно, – с горечью заметила Тэсс. – Только вот у нас нет на это денег. Не думаю, что у нас еще когда-нибудь хватит денег на каникулы. Мы не можем себе даже позволить поехать в Корнуолл этим летом. Мы заняли на ремонт до предела, потратили все наши крошечные сбережения и использовали все возможные ресурсы мамы с папой для платы за школу Хэтти. И вообще, я не могу больше просить маму. У нее сразу становится такой кислый голос. «Мы бы помогли, ты же знаешь, но мы на пенсии, у нас ограниченные средства», будто я у них требую кошелек или жизнь.
Марджи рассмеялась.
– А как насчет отца Марка?
– Ну, – сказала Тэсс, – это если ты хочешь задолжать какому-нибудь странному боливийскому торговцу оружием, который придет ночью и похитит твоих детей. Марк ни за что его не попросит.
– Но не может же быть все так плохо, – утешительно заявила Марджи.
– Может, – жестко отозвалась Тэсс. – Со всем этим шампанским и праздниками Марк не желает понять, что мы снова по уши в долгах, и я не могу оплатить учебу на следующий год. А с моей стороны очень эгоистично продолжать учиться, когда нам так срочно нужны деньги на школу детям и на протекающую крышу над головой.
– Ну так продайте все и возвращайтесь в Лондон.
– Ага, как же. Разве что через труп Марка. Пошли, а то он будет гадать, что это мы тут делаем.
Они посидели в саду, выпили три бутылки шампанского. Наконец солнце над крышей дома стало клониться к закату, а через сад пролетели летучие мыши.
– Фу, – взвизгнула Джорджина, – что это?
– Летучая мышь, – сказал Олли. – У нас их куча. Вчера поздно вечером папа повел нас с Хэтти в сад с фонарями, и мы за ними наблюдали. Это было просто потрясающе. Они совсем не страшные. – Джорджина глянула на него с недоверием. – Хочешь пойти посмотреть мою комнату? – спросил он застенчиво.
– Зачем? – спросила она с изумленным видом.
– У меня там игровая приставка. Мне мама на день рождения купила, как у Джейка. Там есть игра про летучих мышей-вампиров, которые хотят завоевать весь мир.
