Текст книги "Я больше не люблю тебя"

Автор книги: Диана Эпплярд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– С духовной стороны. Неплохо быть с человеком, который понимает твои мотивы и не пытается все время, так сказать, оказаться сверху. И еще неплохо, чтобы кто-то был в состоянии загрузить посудомоечную машину и знал, когда стирать цветное белье.

– А секс?

– У тебя это навязчивая идея. Ну же, расскажи мне все.

Марджи ухмыльнулась, проводя рукой по коротким черным волосам, которые она недавно подстригла под Вайнону Райдер. Тэсс считала, что подруге это очень идет, но, может, дело было в том, что у нее было угловатое лицо с острым подбородком. Более круглому лицу Тэсс такая стрижка не подошла бы, и, кроме того, светлые волосы были ее лучшим украшением. Марку нравилось, когда она носила длинные волосы. Нет. Пора было перестать определять себя по тому, что нравилось Марку. Неужели она разучилась принимать самостоятельные решения?

– Его зовут Роуэн.

Тэсс фыркнула.

– Роуэн? Он что, в поп-группе?

– Можешь ревновать, сколько хочешь, это тебе ничего не даст. Он ирландец, ему тридцать два, и он зубной врач.

– Марджи, прости за тупость, но как ты подцепила зубного врача в Темпле^[3]? Или он клиент? Я думала, это запрещено.

– Так и есть, – с усмешкой призналась Марджи.

– Это ужасно. Выпей еще вина.

– Спасибо. У него какие-то проблемы с хозяином квартиры – он здесь временно, всего на год. В Дублине у него половина врачебной практики, но он хочет специализироваться как ортодонт и проходит спецкурс в Королевском Лондонском.

– Ортодонт, – произнесла Тэсс. – Как-то не очень сексуально.

– Очень даже сексуально. Хотя мы о стоматологии особо не разговариваем, да и обо всем остальном.

– Настоящая встреча родственных душ. Духовное и интеллектуальное обогащение.

– Секс, во всяком случае, отличный.

– Хэтти. Если ты сюда еще хоть раз спустишься, будешь спать без ночника.

Дочь наморщила личико.

– У меня был плохой сон, – пробормотала она. – Мне приснилось, что папа и Найджел попали в авиакатастрофу и погибли.

– Найджел далеко не летает, – сказала Марджи успокоительным тоном, – ему уши не позволяют. – Девчушка посмотрела на нее озадаченно.

– Марджи, хватит тебе дурака валять, – начала сердиться Тэсс. – Водички попить хочешь?

– Да, пожалуйста, – голос Хэтти был жалобным. – Или, может, горячего шоколада с кучей взбитых сливок сверху?

– Не выйдет, чудовище, – Марджи встала из-за стола и взяла ее на руки. – Слушай, на этот раз я тебя уложу, а ты можешь мне рассказать все, что ты делала на каникулах.

Она понесла сонную девочку наверх.

– Сначала мы летали на воздушном шаре, потом папа научил меня виндсерфингу, потом мы поймали большущего осьминога, а потом… – донеслось до Тэсс.

Марджи вернулась через пять минут.

– Увиливать от того, чего ей не хочется, она у тебя, похоже, уже научилась.

– Это точно.

– А мальчики спят?

– Вряд ли, – Тэсс посмотрела на часы. Было полдесятого.

– Они смотрят «Друзей». Не то чтобы я подглядывала…

– Им полагается делать домашнее задание, во всяком случае, Джейку. Олли свое уже сделал. Я говорила Марку, что покупка телевизора им в комнату до добра не доведет.

– Ну, это хоть «Друзья». Я вчера вечером своих поймала. Эти поросята смотрели «Дневник Бриджит Джонс», который я для себя в прокате взяла.

– Но он же вроде ничего, так? Я не смотрела, пропустила, когда он шел в кино.

– Ничего, если ты не против секса, неприличных шуток и Хью Гранта в роли повесы.

– Звучит заманчиво.

– Так и есть, – согласилась Марджи, – но не для шестнадцатилетних и тринадцатилетних.

– Там еще Колин Ферт, правда?

– Да, – они обе замолчали и уставились в пространство. Потом Тэсс встряхнулась.

– Продолжай, – сказала она. – Ты что-то начала рассказывать до того, как нас грубо прервали.

– Как только Роуэн вошел в офис Сары, я подумала «Боже мой». Он ростом пять футов восемь дюймов, невысокий, но довольно плотный, и у него невероятно густые черные волосы, зловещая улыбка и синие-синие глаза. Как у Пола Ньюмена. Только он куда моложе, – добавила она поспешно.

– И?

– И он сказал, что видел меня в баре Генри. Ну, знаешь, который за углом от работы.

– Туда и ортодонты тоже ходят?

– Судя по всему. В общем, он сказал, что завтра пойдет туда на ленч и, может, мы там увидимся.

– А как насчет клятвы Гиппократа или что там бывает у юристов?

– А, начхать мне на это. У меня уже больше двух лет никого не было.

– И что, вы прямо в баре…

– Почти.

Тэсс чуть не подавилась вином.

– Что?

– Он живет всего за два квартала оттуда.

– Давай-ка по порядку. Ты встретилась с этим ортодонтом всего во второй раз и сразу пошла с ним в его квартиру, за которую он ведет отчаянный юридический бой с разгневанным хозяином?

– У тебя все это получается очень сложно.

– Ну, извини.

– Нет, я сказала, что мне следует осмотреть место преступления, а он ответил, что это отличная идея. Мне не надо было возвращаться в офис до половины третьего, а у него было окно. Так что мы пошли посмотреть.

– Ну, и как там?

– Понятия не имею. Мы начали целоваться, как только вошли в дверь.

Тэсс положила руку ей на плечо.

– Марджи, – сказала она, – ты замечательная подруга, и все такое, но ты не думаешь, что это немножко странно, когда человек, которого ты едва знаешь, лезет с тобой целоваться, как только затаскивает в квартиру? Никакого тебе кофе, никакого «Пойдем посмотрим мои цветы»? Только не обижайся, но тебе не кажется, что это уже смахивает на поведение насильника?

Марджи потрясенно посмотрела на нее.

– Я что, сказала, что это он меня поцеловал? Нет, я его поцеловала! Я не могла удержаться. Он такой потрясающий. Такие глаза. Такое тело. Такой молодой. Все было очень невинно.

– А что потом? – спросила Тэсс, смеясь.

– Потом, естественно, мы отправились в постель.

– И?

– Божественно, просто божественно. Настоящий секс по полной программе, когда вы катаетесь по постели, падаете на пол, потом перебираетесь на кресло, спотыкаетесь о мебель и хохочете, а потом продолжаете в ванне, и свет то включается, то выключается.

– А ты не преувеличиваешь?

– Совсем немножко. Но секс был потрясающий, лучший в моей жизни, и завтра мы опять встречаемся.

– Куда-то пойдете?

– С ума сошла? Останемся дома и продолжим, надеюсь, в том же духе.

– И что, будут у вас настоящие взаимоотношения? Когда вы, наконец, выберетесь из дома для встреч с друзьями? Знаешь, с немолодыми друзьями, которые устраивают приемы и уже двадцать лет не занимались сексом в ванне? – Ох, Марк, подумала она, я была к тебе несправедлива.

– А зачем?

– Что значит зачем? Чтобы у вас были настоящие отношения. Не просто секс.

– Тэсс, – медленно произнесла Марджи, – с чего ты взяла, что мне нужны настоящие отношения, а не просто секс? У меня было столько отношений, что на всю жизнь хватит. Знаешь, я абсолютно счастлива с девочками, и нам хватает друг друга. Больше никакой идиот не вторгнется в мою жизнь и не будет бросать трусы на пол, чтобы я подбирала, требовать собрать ему сумку, жаловаться, что я слишком много трачу на девочек и пачкать стульчак. Мне вполне хватит секса с мужчиной, который считает меня желанной и не мешает мне тратить кучу денег на одежду, чтобы хорошо выглядеть. Я больше никогда, – она стукнула по столу, чтобы подчеркнуть свои слова, и бокалы аж подскочили, – никогда не стану танцевать вокруг уязвленного самолюбия какого-нибудь мужика. Я не хочу продумывать заранее все, что хочу сказать, и, сидя слишком долго в ванне, знать, что он будет жаловаться и злиться, если вечером куда-то пойду одна. Я больше никогда не хочу чувствовать такую тревогу. Как раньше, когда я слышала машину Мартина и начинала паниковать, ища, что же ему не понравится на этот раз. – Она вздрогнула. – Больше никогда. Теперь я главная. Я неуязвима, пока никто не подберется слишком близко.

– А как же будущее? Ладно, сейчас, когда тебе едва за сорок, но что будет через десять-двадцать лет, когда девочки уедут, и ты останешься одна?

Марджи выпрямилась и рассмеялась.

– Какая же ты хорошая подруга, всегда поддержишь и поможешь найти во всем хорошую сторону. Я займусь альпинизмом и стану петь в хоре. Я куплю себе эксцентричную шляпу и объезжу весь мир, и мне будет наплевать, что думают все остальные. Это ты у нас старомодная и веришь во все эти штучки вроде «в горе и в радости». Слушай, я сейчас куда счастливее, чем с Мартином. Он был настоящий энергетический вампир. Стоило ему войти вечером в дверь, как я чувствовала себя опустошенной, будто он высасывал из меня все жизненные силы. От него будто исходила негативная энергия. Знаешь, мужчина вовсе не нужен.

– Ага, – усмехнулась Тэсс, – именно поэтому ты завела Роуэна.

– Роуэн как кремовая розочка на торте, – сказала Марджи. – Красивая, нарядная и вкусная, но торт вполне может без нее обойтись. По-моему, сравнение удачное – во всяком случае, таким я надеюсь его сохранить. Так что там с этой учебой?

Тэсс грустно посмотрела на брошюру института Курто.

– Вряд ли я стану с этим связываться – слишком много будет раздоров. У меня не хватит сил на все эти битвы.

– Ерунда, – сказала Марджи. – Где ручка? Сейчас прямо и заполним анкету. Ты только подумай, сколько там молодых мальчиков.

– Не нужны мне молодые мальчики – у меня и на Марка-то энергии не хватает. И вообще, я это делаю ради себя, а не затем, чтобы найти другого мужчину. Честное слово, ты прямо как Марк. Всем кажется, что у меня с этой учебой связаны какие-то тайные планы. Марк думает, это потому, что мне надоел наш брак. Дети, слава Богу, рады, что я хочу снова учиться, но переживают, кто будет готовить, а мама думает, это все глупости, и я скоро приду в себя. Она все повторяет, что мужчины, конечно, эгоисты, но их не изменишь, а попытки заставить их стать активнее в семейной жизни заканчиваются слезами. Мама даже сказала, что мое стремление к более захватывающей карьере лишит Марка его мужественности. Господи боже ты мой!

Марджи отвлеклась от формуляра и проследила за взглядом Тэсс, устремленным к фотографии Марка с Хэтти на руках. Она была приколота к доске, покрытой записками по поводу визитов к зубному и неоплаченными счетами. Снимок был сделан прошлым летом в Корнуолле, когда стояла ужасная жара. На Марке – только синие виндсерфинговые шорты. Глаза Хэтти закрыты, а на лице написано блаженство; Марк только что покружил ее, и светлые волосы развевались за спиной дочери. Марджи почувствовала вспышку ревности – господи, ну и хорош же Марк! Запретная зона, Марджи, мысленно отчитала она себя. Туда нельзя, хотя иногда и очень хочется. Да все равно это бессмысленно – во-первых, она слишком любила Тэсс, а, во вторых, Марк все равно ни на кого кроме жены и не смотрел.

Она подняла ручку.

– Ну, дорогая моя, студенчество зовет. Надо тебе обновить гардероб. Слов нет, как я тебе завидую, – это все равно, что изобрести себя заново. Скоро ты у нас начнешь принимать «экстази» и ходить по клубам.

– Это вряд ли, – сказала Тэсс, – но, думаю, и правда будет весело. Пора появиться новой мне – старая уже порядком поднадоела. Как думаешь, может, стоит подстричься?

– Возможно, – ответила Марджи и почувствовала себя виноватой. Стрижка не пошла бы Тэсс. Но она и правда хотела, чтобы подруга это сделала и почувствовала себя более уверенной. Так жизнь станет намного интереснее.

Глава 10

Телефон зазвенел в разгар спора о том, кому принадлежит шоколадный батончик. Тэсс сняла трубку и махнула рукой сыновьям, чтобы они замолчали. Последовала пауза, пронзительный шум, потом трансатлантический голос произнес:

– Говорите.

– Привет, это я.

– Привет.

– Да замолчите же, наконец! – крикнула Тэсс.

– Что?

– Да это мальчики ссорятся из-за ерунды. Подожди секунду.

Тэсс наклонилась вперед, натянув до предела провод телефона, и захлопнула дверь в альков. Без аудитории ссора немедленно прекратилась. Олли и Джейк снова переключились на Эминема по MTV.

– Как дела?

– Лучше, чем я думал. Похоже, я убедил Руперта. Так что надежда еще не потеряна.

– Отлично.

– A у тебя?

– Что у меня?

– Как дела дома?

– Хорошо. Как обычно. Хэтти очень скучает. Она нарисовала для тебя картинку и хочет знать, видел ли ты оборотней. Подожди, вон она идет, – дочь слетела вниз по лестнице, за ней с розовой ленточкой в хвосте мчался Найджел.

– Привет, папочка!

– Здравствуй, дорогая.

– Там холодно?

– Очень.

– А где ты спишь?

– В гостинице.

– Не в замке?

– Нет, извини.

– Пап?

– Да.

– А вампиры бывают на самом деле?

– Нет, только в книжках.

– А оборотни?

– Мне пока ни один не попадался.

– А ты мне привезешь оборотня?

– Это сложно, Хэт. Я попробую, обещаю. Но они, говорят, плохо перевозятся. Проблемы с гробами.

– Ладно. И еще, пап…

– Да?

– Я первая по правописанию! Я обошла Алисию Уильямс!

– Потрясающе. Дай маму, ладно?

– Ладно. Я люблю тебя.

– Я тебя тоже. Пока.

Хэтти звонко чмокнула в телефонную трубку. Тэсс попыталась забрать у нее телефон, но та не отпустила.

– Пап?

– Хэт, этот разговор стоит кучу денег.

– Я наряжаю Найджела Барби.

– Молодец. Дай маму.

– Ладно. Я тебя люблю.

Тэсс взяла трубку.

– Она не представляет, где находится Венгрия. Я, честно говоря, тоже.

– Тут очень красиво. Горы. Слушай…

– Что?

– Извини, что я все это тебе наговорил.

– А ты извини, что заперла дверь. Где ты спал?

– У Хэтти. Я заснул в ее кресле. Слава богу, таксист громко постучался в дверь.

– Как гостиница?

– Ничего особенного. Довольно мрачная.

– Никаких пятизвездочных обедов?

– Куда там. Тэсс…

– Да?

– Я соскучился. Я все время по тебе скучаю. Я скучал по тебе, когда спал в кресле, и в такси, и в самолете, и особенно в гостинице, в двухспальной кровати с жутким матрасом. Когда я вернусь, мы поговорим, как следует.

– Больше никакого переезда?

– Нет, если ты не хочешь. И никакого университета, да? Мы просто…

– Посудомоечная машина совсем испортилась. Когда ее включаешь, она шумит и изображает работу, но вода не идет. Мне позвать мастера или купить новую?

– Как хочешь. Купи новую. Старая все равно не моет тарелки, а только капает на них. Ты отремонтировала Дискавери?

– Нет, у меня еще не было на это времени.

– Постарайся сделать это до моего возвращения.

– Если получится.

– Ты по мне скучаешь?

Тэсс задумалась. Пожалуй, нет.

– Очень, – сказала она. – И я настоящая ведьма, что накричала на тебя на людях.

– Больше мы не сможем ходить в тот ресторан. Что о нас подумает Луиджи Мамма Миа?

– Что мы обычная пара, которая иногда ссорится.

– Но мы же не обычная пара, а счастливая, правда? – в голосе Марка чувствовалась мольба.

– В основном.

В трубе послышался шум и мужской голос.

– Мне пора обедать. Поцелуй за меня мальчиков.

– Хочешь с ними поговорить?

– Нет, – поспешно отозвался Марк. – Я вернусь в воскресенье, самое позднее. Завтра позвоню, если получится. Ты будешь дома?

– Конечно, – сказала Тэсс. – Где еще мне быть?

– В последнее время я в этом не уверен. Ты обещаешь не собираться в Гималаи и заниматься дрессировкой львов, пока меня не будет?

– Ха. Ха. Вовсе нет, я пойду почищу камин и прикую себя цепью к сушилке. Не бойся, я свое место знаю.

Марк рассмеялся, но в его смехе чувствовалась неуверенность.

Глава 11

Мать Тэсс, как она и сказала Марджи, поддержки не оказала.

– Как это, ты решила вернуться в колледж? В твоем возрасте?

– Спасибо, мам. Мне сорок, а не сто. И это университет, а не колледж. Я собираюсь на год в магистратуру и еще на год, чтобы получить диплом преподавателя.

Последовала долгая пауза.

– Звучит интригующе, но кто приглядит за детьми, пока ты учишься?

Тэсс вздохнула. Мама, конечно, сосредоточилась на недостатках. Сначала Марк завел разговор про деньги, а теперь ее собственная мать ищет уязвимые места.

– Я договорилась с матерью одноклассницы Хэтти, Кларой. Она будет забирать ее после школы к себе и давать полдник. Хэтти в восторге от этого, ждет не дождется.

– А мальчики?

– Они уже достаточно большие, чтобы самим добраться до дома и приготовить себе поесть. Им уже тринадцать и четырнадцать. Миллионы матерей работают полный день и со всем справляются. Почему у меня должно быть по-другому? Я и так всю жизнь отличалась от остальных, кроме очень богатых, потому что работала полдня.

– Но это же не работа, правда? Работу я бы поняла. Но зачем тебе нужна эта степень? Если у тебя столько свободного времени, почему бы не вернуться к своей старой работе?

Тэсс на мгновение задумалась. Это объяснить было трудно. Если быть абсолютно честной, то она просто боялась. Возвратившись в университет, она набрала бы новый опыт постепенно, а не погружалась сразу в то, что могло и не понравиться. Учеба придаст ей уверенности в себе, и она сможет смелее строить карьеру. Конечно, Тэсс работала в галерее, но это была маленькая и не очень интересная работа. Было неважно, достигла ты успеха или нет, все равно этого никто не видел. Хотелось настоящего вызова. Последние несколько дней она много думала об этом и поняла, что когда перестаешь стараться и подталкивать себя, то начинаешь медленно умирать. Были, конечно, дети, но Тэсс не могла отказаться от своей жизни, как бы их ни любила. Не могла она сделать и ради Марка, кормясь крошками его успеха. Ей нужно было что-то свое, собственное.

Однако востроглазая Марджи, хотя и поощряла ее и даже помогла решиться все-таки заполнить анкеты, одновременно и заставила осознать и другое. Учеба означала перемены: веселье, интеллектуальный вызов, возможность встретить новых людей и расширить свои горизонты, избегая при этом на какое-то время предстоящей ответственности. Это она отложила на потом, когда будет готова.

– Я хочу изменить направление, мам, но не могу просто вот так взять и начать другую карьеру. Слишком много времени я сидела с детьми. Галерея не считается – это административная работа, и она мне надоела. Мне нужно что-то новое, – Тэсс удержалась от замечания, что мать едва ли была экспертом в этом вопросе. Ее опыт ограничивался управлением благотворительной лавкой в деревне и участием в разных комитетах.

– А что об этом думает Марк?

– Он очень рад, – твердо ответила Тэсс. – А как иначе?

Последовала еще одна пауза. Тэсс заметила, что скрежещет зубами. Джин выдохнула. Тэсс слегка отодвинула трубку от уха. И как это мать умудрялась так портить ей настроение при помощи нескольких слов? Это было просто смешно. Она ожидала поддержки, родители всегда придавали большое значение образованию, а вместо этого подверглась напряженному допросу, будто ее планы были вызваны капризом и эгоизмом.

– Слушай, мам, это потрясающая возможность. Я всегда хотела специализироваться только в области истории искусств. А когда я закончу, то смогу читать лекции, и у меня будет то же расписание, что и у детей, и те же каникулы. Это просто идеально.

– Но это сильно усложнит твою жизнь, так ведь? А детям ты очень нужна, особенно Джейку. Да еще Марка так часто нет дома… Извини, дорогая. Знаю, ты думаешь, я старомодная, но я и правда считаю, что детям необходимо, чтобы кто-то из родителей был рядом. Я просто рассматриваю это с практической точки зрения.

– О господи, мама! Они не маленькие и прекрасно могут позаботиться о себе! Честно говоря, для мальчиков это даже будет полезно. Ты сама вечно говоришь, что я слишком с ними нянчусь. И Марку тоже будет полезно иногда возвращаться в пустой дом. Пора бы ему проявлять больше ответственности за то, что творится в семье. Я многие годы поддерживала его карьеру, а теперь его очередь поддержать меня. Я не так уж многого требую.

Джин изумленно фыркнула.

– Все сразу у тебя не получится. Как ты можешь ждать от него одновременно успеха в делах, которые требуют работы по вечерам, частых поездок, и чтобы каждый вечер он был дома в шесть часов, а ты могла бы учиться? Извини, дорогая, так не выйдет.

– На чьей ты стороне? – спросила Тэсс раздраженно.

– Детей, – коротко ответила Джин. – Почему бы тебе не подождать, хотя бы пока Хэтти окончит начальную школу?

– Потому что… – начала Тэсс. Почему? Потому что она взялась за это сейчас, а возражения Марка только подстегнули ее. И она это сделает, черт возьми! Он не будет ей указывать, как жить. Она уже обрела надежду, сияющий свет внутри, будто уголок серого в тучах неба расчистился, и ее ослепило то, что было за ними.

– Твое поколение ждет, что у них будет все сразу, но так не бывает. Меня беспокоит, что от этого часто страдают дети.

– Знаешь что… – сердито воскликнула Тэсс.

– Я не имею в виду тебя. Ты прекрасно их растишь, но при этом, конечно, тебе приходится многим жертвовать. Ты думаешь, я ничего не понимаю и не вижу? Но не стоит полагать, что дети сами о себе позаботятся, потому что они этого не смогут.

– Так что мне, власяницу нацепить, пока они не будут готовы к самостоятельной жизни, и я не смогу заняться хоть чем-то интересным?

– А семья для тебя недостаточно интересна? Честное слово, нынешняя молодежь меня с ума сведет. Разве мое поколение не считало семью карьерой? Так оно и было. И я не вижу, почему должна извиняться за то, что посвятила себя семье. Раньше материнство не считалось жалким занятием, как теперь, когда вы считаете, что любая девчонка с улицы может приглядеть за вашими детьми лучше вас. Каждый раз, когда я иду в универсам, то вижу, как дети носятся как ненормальные и требуют конфет. И получают, потому что поддаваться куда легче, чем привить им дисциплину. Похоже, ни у кого из вас сейчас не хватает храбрости настоять на своем.

– Да ладно, мам. Ты что, хочешь сказать, что не захотела бы сделать карьеру, если бы была сейчас на моем месте? Ты всегда говорила, что мечтала стать учителем.

– Знаю. Но вместо этого я родила тебя и не жалею об этом. Увы, мы не смогли завести еще детей, но я прекрасно заполнила свое время благотворительностью и помощью другим. Вот взаимопомощи сейчас и не чувствуется. Почему бы тебе не заняться этим вместо всего этого «я, я, я».

– Спасибо, мама. Напомни мне позвонить тебе, как только я захочу ощутить себя никчемной эгоисткой. Не понимаю, что в моих планах бессмысленного и нелогичного. В конечном счете, это принесет всем нам пользу, даже если сначала будут проблемы. Ну, пожалуйста, мам, скажи, что это хорошая идея.

– Если ты так решила, ты же знаешь, я тебя поддержу. Если надо, чтобы мы с папой приехали и помогли, можешь на нас рассчитывать.

– Я знаю, мама. Но мы справимся. Меня просто бесит, что как только я прошу кого-нибудь хоть чем-то поступиться ради меня, сразу же я оказываюсь виноватой.

– Такова женская доля, – усмехнулась мать. – Я просто стараюсь посмотреть на это с точки зрения Марка и детей. Он очень много работает ради вас, ты же знаешь. Не отнимай у него это. Мужчинам тоже нужно, чтобы их ценили.

– Я знаю.

– Просто будь поосторожнее, – сказала Джин. – Это все, о чем я прошу. Не заставляй его почувствовать себя лишним. Мужчины странные существа, их так легко вывести из равновесия.

Глава 12

Письмо с сообщением о том, что она принята, пришло в апреле. Тэсс его спрятала. У нее был специальный тайник, старая деревянная солонка, стоявшая у плиты. Если она не следила, то он быстро переполнялся всяким мусором – меню из индийского ресторана по соседству, в котором можно было сделать заказ на вынос; напоминания о неоплаченных счетах за масло; письма из школ, где учатся дети, о давно прошедших концертах и спектаклях. Письмо было в конверте, помеченном «Институт Курто». Тэсс открыла его, чувствуя, как громко стучит сердце. Первое предложение начиналось словами «Мы рады сообщить вам…» Она положила листок бумаги на кухонный стол и уставилась на него. Победа! Победа после трех интервью, сочинения, над которым она столько билась, и каменного молчания со стороны Марка. Вот и неоспоримое доказательство того, что она может сделать что-то вопреки желаниям Марка. После скандала в сентябре они практически не касались этой темы. Возможно, муж считал, что если не говорить об этом, то вопрос сам собой исчезнет.

Марк привез из Венгрии надувную овцу. Он молча дал ее Тэсс, и она ошарашенно уставилась на подарок.

– Это ни к чему…

– Я знаю. Просто не мог удержаться.

– Подумать только, а некоторые женщины получают в подарок духи «Шанель» или дорогие украшения из беспошлинных магазинов.

– Я этого даже не планировал, – признался Марк. – Я искал что-нибудь для детей в отделе игрушек и увидел ее. Ты не хочешь переезжать за город, так я решил доставить тебе сельский сувенир на дом.

– Ты и правда считаешь, что одна надувная овца, хоть и очень симпатичная, – добавила Тэсс поспешно, – заставит меня передумать? Отбросить все мысли о продвижении моей карьеры и похоронить себя за городом?

– Да, – сказал он. – По крайней мере, я на это надеялся. Мы с Бетти вместе на это надеялись.

– Бетти, значит?

– В такси мы с ней неплохо познакомились.

– Извини, – сказала она, бросая овцу через плечо. Та с писком отскочила от пола. – Мне понадобятся более убедительные доводы.

– Придется перейти к плану Б, – проговорил Марк.

Из кухни поднялись Олли с Джейком.

– Почему ты купил маме овцу? – поинтересовался Олли.

– Круто, – ухмыльнулся Джейк. – Необычный подарок.

Из своей комнаты бегом спустилась вниз Хэтти.

– А что ты мне привез?

– Сходи посмотри в машине.

Тэсс встревоженно посмотрела на мужа.

– Что такое?

– Шутка, – Марк поднял сумку с пола. – Всего лишь скучные шоколадки, Хэт. Никаких оборотней – не удалось провезти их через таможню.

– А нам?

Марк еще покопался в сумке и достал бейсбольные кепки, на которых спереди было вышито «Венгрия».

– Неоригинально, но выразительно, – сказал Марк.

Олли надел свою, но Джейк надулся.

– Почему мне такая же, как Олли?

– А почему ты вечно задаешь вопросы? Давайте-ка все идите отсюда. Я хочу побыть наедине с вашей мамой.

Хэтти скорчила гримасу.

– Фу-у…

– Именно. А теперь уходи.

– Хочешь выпить?

– Еще вина? Давай, – он спустился вслед за ней в кухню. Тэсс стояла к нему спиной, выбирая соответствующую бутылку. Дорогую, чтобы отметить момент? Или обычную?

– Плохую или хорошую? – спросила она, не оборачиваясь.

– Думаю, хорошую. Не каждый день твой глупый муж заключает великолепную сделку.

Тэсс развернулась.

– Ты спас договор?

– Именно. Вот какой я умный.

– Я знаю, – она поставила бутылку в раковину и, обойдя вокруг стола, подошла к Марку, обняв его сзади. – Я вела себя как ведьма. Извини.

– А я как эгоистичная свинья.

– Это верно.

– Нет, неверно.

– Зачем же ты тогда это сказал?

– Мне разрешается это сказать, а тебе нет. Может, договоримся? Никакого переезда и никакой ерунды с университетом?

– Так нечестно. И вообще, до следующего сентября мне ни за что не поступить, а это когда еще будет. Мало ли что может случиться до тех пор.

– Например, я уговорю тебя переехать.

– Это когда рак на горе свистнет.

– Сделай шаг мне навстречу, ладно?

– Ладно, – Тэсс выдвинула стул, чтобы сесть к нему на колени. – Если ты тоже сделаешь шаг.

– Сейчас я готов не то что сделать шаг, а совершить целое путешествие, лосеночек ты мой.

По пути наверх Марк заглянул в гостиную.

– Пять фунтов каждому, кто досмотрит весь «Никельодеон» до конца и не тронется с места.

– Идет, – отозвался Джейк, даже не подняв голову.

Тэсс подняла письмо и прижала к щеке. Рубикон перейден, и назад пути не было. Марк не будет так сердиться, хотя она немножко сжульничала и сказала, что на интервью и ходить-то не стоило, так сомнительны были ее шансы на поступление. Но через шесть месяцев она будет учиться! Тэсс поежилась. Марк не будет возражать, как только привыкнет. Потом она положила письмо под напоминание об установке скобки на зубы Олли и решительно закрыла крышку.

Глава 13

Зимний день был холодным, но не унылым. Не таким, как в последние несколько недель, когда серое небо, давя, нависало над головой, и казалось, что до него можно дотянуться рукой. Сегодня, когда Тэсс вышла с Хэтти в парк, было светло и ясно, дыхание изо рта вырывалось морозным облачком, зимнее солнце сияло, а Хэтти безостановочно говорила о Рождестве. Восьмое рождество в ее жизни, а она до сих пор светилась от возбуждения.

– Сейчас только конец ноября, Хэт, – сказала Тэсс. – Для праздничного сезона еще рановато. Дай Деду Морозу немного отдохнуть.

Хэтти потянула мать за руку и уставилась на нее пронзительным взглядом.

– Дед Мороз – это вы с папой?

Тэсс замерла от изумления.

– Конечно нет. Он волшебное существо, которое приходит ночью.

– А как он приземляется на крышу?

– Осторожно.

– А как спускается по трубе?

– Он очень хорошо умеет скользить, – твердо ответила Тэсс.

– А как олени помещаются на крыше?

– У них очень маленькие копыта.

– Джейк говорит, это вы с папой, что Деда Мороза не бывает.

Тэсс решила серьезно поговорить с сыном. С какой стати он портит рождественскую атмосферу?! У них в доме сейчас и так хватало проблем, а вот радости маловато.

– А бог бывает? – сменила тему Хэтти, раскачиваясь на руке у матери. Тэсс помедлила, пропуская женщину с тремя маленькими детьми и собакой среднего размера и неопределенной породы. Женщина сердилась: «Черт возьми, Жасмин, не говорила я, что куплю тебе эти кроссовки».

– Ну, – сказала Тэсс громко, – вроде того. Он не такой человек, как ты или я, а скорее необычное существо в небе, которое наблюдает за нами и хранит нас.

– А принцессу Диану он не сохранил.

На Хэтти сильно повлияла смерть принцессы Дианы, хотя ей тогда было всего три года. Каким-то образом это горе и потрясение отразились в ее трехлетнем сознании, и Диана приобрела в возбужденном воображении Хэтти божественный статус. Что-то среднее между самой красивой в мире куклой Барби и архангелом Гавриилом. Иногда Тэсс думала, что дочка не так уж и ошибается.

– А он сейчас меня видит? – спросила Хэтти подозрительно.

– Он видит все, что мы делаем, – уверенно ответила Тэсс.

– Даже когда мы в туалет ходим?

– Хэтти! При чем тут это?

– А королеву он в туалете видит?

Тэсс раздраженно повернулась к ней.

– Ну ты же сказала, что он все видит. Давай, пойдем на качели?

Тэсс посмотрела на игровую площадку. На качелях сидела группа подростков. Они по очереди метали нож в пивную банку, курили и передавали что-то по кругу. Тэсс не видела, что именно, но это сильно напоминало банку. От ребят доносился неразборчивый разговор, в котором чаще всего слышались ругательства.

– Пойдем лучше покормим уток.

– Ты боишься этих мальчишек? – спросила Хэтти.

– Конечно нет, дорогая. Просто, по-моему, здесь не хватает места.

– Двое из них ходят в мою школу, – сказала Хэтти.

Тэсс посмотрела на нее в ужасе.

– Правда?

– Ага. А кто жена Бога?

– У него нет жены.

– Нет миссис Бог? А как же Иисус родился?

– Иисуса не миссис Бог родила, ты же знаешь. Его родила Дева Мария, – как только Тэсс это сказала, то немедленно об этом пожалела.

– А что такое дева? Я дева?

– Дева… Ну, это неважно, дорогая. Посмотри, как эта глупая утка застряла в камышах.