Текст книги "Я больше не люблю тебя"
Автор книги: Диана Эпплярд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)
– Внизу его нет, – отозвался Олли. – Я посмотрел.
– Поищи в саду, а я наверху.
Она бежала из комнаты в комнату, но сына не было видно.
Внезапно она услышала жуткий вопль из сада. Это была Хэтти.
О господи, подумала Тэсс и побежала вниз по лестнице, чуть не столкнувшись с Олли. Вместе они помчались в направлении крика. Открывая засов, Тэсс увидела, как дочь стоит, глядя вниз, прикрывая рот руками. Они подбежали к ней.
Джейк ссутулившись, сидел за деревом. С его запястий текла кровь, заливая траву у ног и белую манжету его школьной рубашки.
Тэсс оттащила Хэтти в сторону.
– Уведи ее в дом, – сказала она Олли. Он в ужасе посмотрел на мать, потом молча обнял Хэтти и попытался развернуть ее. Она застыла.
– Уведи ее! – закричала Тэсс. Это заставило Хэтти отступить назад, и Олли повел сестру к дому.
– Что ты наделал?
– Не получилось, – сказал он так тихо, что Тэсс пришлось наклониться, чтобы его расслышать. – Это куда сложнее, чем кажется. Я думал, у меня получится, но не сумел. Это больно, мама, правда, больно. – Она опустилась на колени и крепко обняла Джейка. Он поднял на нее глаза, изумленный до потери речи.
– Зажми их. Я сейчас, – Тэсс вскочила и побежала в дом. В кухне она сорвала с веревки два полотенца и, вернувшись в сад, туго обмотала их вокруг его запястий.
Тэсс не знала, брать ли с собой в больницу потрясенных Олли и Хэтти. В конце концов, она повезла их с собой, потому что не могла оставить одних. Вместе они сидели в приемном покое, напуганные, не в силах говорить.
Джейка приняли немедленно. Медсестра на приеме сказала, что надо было вызвать «скорую», но Тэсс не знала, как полагается поступать с подростками, которые неумело резали себе запястья тупой бритвой. Так что она сама отвезла его в Оксфорд, не замечая, как по щекам льются слезы. Боже! Как они так все испортили? Что они за родители? Все остальное было неважно. Они ошиблись. Джейк был в шоке, он сидел и молча сжимал полотенца, глядя в окно и ничего толком не видя. На заднем сиденье всхлипывали Олли и Хэтти.
– С ним все будет в порядке, – сказал младший врач. – Он когда-нибудь уже делал что-нибудь подобное?
– Нет, никогда. У нас были проблемы, но такого не было. Можно его видеть?
– Конечно.
Раны были зашиты. Доктор сказал, что они были поверхностные, и заживут быстро. Шрамы в душе, сказал он, потребуют более долгого лечения.
Тэсс встала у кровати и посмотрела на сына.
– Ты папе расскажешь?
– А ты этого хочешь?
– Нет, – он уткнулся лицом в подушку.
– Почему ты это сделал?
– А почему бы и нет?
Тэсс села рядом и положила руку ему под щеку.
– Я тебя люблю.
– Нет, не любишь.
– Боже мой, Джейк, перестань вести себя так, будто ты единственный в мире имеешь право на отчаяние. Ты что, правда, думаешь, что никто никогда такого не испытывал?
– Ты не знаешь, что я чувствую! Ты не можешь видеть, что у меня внутри!
– Нет, могу, – она наклонилась и обняла его. – Ты часть меня.
– Ничья я не часть. И нашей семьи тоже. Просто чертова проблема. А вы с папой расходитесь.
– Это не так!
– Господи, мама, ты думаешь, я слепой? Думаешь, я не вижу, что происходит? Все разваливается, и я не могу вынести еще и это вдобавок ко всему остальному. Я не могу видеть, что творится с папой.
– С папой?
– Да, с папой! Ты не видишь, как ему плохо, мама. Я слышал, как он ночью плачет.
– Не может быть!
– Иногда мне кажется, что только я один замечаю, что происходит! Ты слишком погрузилась в учебу и выставку, чтобы обращать внимание на что-то еще. Я не собираюсь сдавать экзамены. Я уйду из дома и найду работу в Лондоне. Мне наплевать, что со мной будет, я просто хочу отсюда убраться.
– Пожалуйста, дорогой мой, не надо так говорить. Все будет хорошо. Я все исправлю, вот увидишь. Дай нам шанс.
– Ага, как же! По-моему, уже слишком поздно.
Ей пришлось оставить его, чтобы отвезти Хэтти и Олли домой. Кэти, мать Софи, сказала, что придет и присмотрит за ними. Тэсс объяснила ей, что Джейк поранился и лежит в больнице. Когда она пришла, он спал, измученный потрясением. Как больной ребенок.
– Что? Что ты такое говоришь?
– С Джейком несчастье.
– Какое несчастье?
– Он порезал себе запястья, Марк. Мы не могли найти его, а он вернулся домой и сделал это. Прости…
– Погоди, пожалуйста. Ради бога, скажи, с ним все в порядке?
– Да, физически во всяком случае, все в порядке. Завтра он выходит из больницы. Он может выздоравливать дома, но врачи хотят, чтобы его посмотрел психиатр. Он несильно поранился, даже не подошел к вене, там просто порезы, но кровь, Марк… Хэтти вне себя. Она его нашла.
– Я возвращаюсь домой. Сегодня же. Не нужно меня встречать, я возьму такси. Просто побереги детей, ладно? Ты все еще…
– Нет, черт возьми. Ты действительно думаешь, что я могу заниматься выставкой, когда мой сын вскрывает себе вены? Не будь идиотом.
– Перестань ругаться.
– Прости. Ты не представляешь, каково это было, найти его. А потом больница… И он все еще такой сердитый. Это просто кошмар, и я чувствую себя виноватой…
– Нет, я виноват, что я здесь, Тэсс. Увидимся вечером.
– Я не говорила, что это ты виноват! – крикнула она. Но Марк уже повесил трубку.
В аэропорт Тэсс ехала почти автоматически, и руки дрожали на руле. Она пропустила съезд с шоссе, и ей пришлось развернуться на следующем перекрестке, лихорадочно вспоминая, на какой терминал прибывает самолет Марка. Мозг ее отключился от происходящего, и она еле заставляла свое тело работать. Тэсс не могла координировать движения. Кэти сказала, что ей не стоит садиться за руль, такая она бледная. Сильно ли пострадал Джейк? Тэсс отчаянно жалела, что родителей не было дома. Она могла бы все рассказать им и поделиться своими страхами. Они бы присмотрели за Олли и Хэтти и забрали бы их, чтобы она могла сосредоточиться на Джейке. Если она встретит Марка, они смогут сразу вернуться в больницу. Оставив детей дома с Кэти, Тэсс снова помчалась к Джейку. Она сидела рядом, пока он спал, и смотрела на его невинное лицо, разглядывая каждую черточку. Она могла его потерять.
Тэсс прижала руку к губам. Господи, ей так был нужен Марк! Только он мог все понять.
По радио начались новости, и она сосредоточилась, на случай если передадут информацию о пробках. «Недавний опрос показал, – сказал ведущий, – что семь из восьми детей предпочли бы, чтобы их родители остались в проблемном браке, а не разошлись. Опрос, проведенный благотворительной детской организацией…» Тэсс выключила радио. Они должны попытаться начать все сначала. Да, возможно, ей придется отказаться от своей мечты, но разве мечта сравнима с благополучием детей? Они важнее всего в ее жизни. Сложный брак еще не конец света. Многие так жили. Уж конечно, и они смогут продержаться до тех пор, пока дети не подрастут и не разъедутся, а потом можно решать, как быть дальше.
Собрав все нервы в кулак, она повернула к терминалу номер три. Здесь было так много дорожек – где же краткосрочная парковка? Ах, черт, вот же она! Тэсс развернулась через полосу, и следующая за ней машина загудела. Пригнувшись, как всегда, когда въезжала на «дискавери» в парковки с низким потолком, она описала несколько кругов, пока не нашла место. До посадки самолета Марка оставалось пятнадцать минут.
Тэсс посмотрела на компьютерное табло. Напротив калифорнийского рейса стоял значок «сел». О, слава богу, Марк скоро выйдет. Пожалуйста, быстрее! Ей ужасно не хотелось оставлять Джейка одного, хотя доктор дал ему снотворное и сказал, что сын проспит несколько часов. Поворачиваясь, она заметила мужа краем глаза, скорее почувствовала, чем увидела.
Через плечо у него висела коричневая дорожная сумка, и он катил большой черный чемодан, с которым они ездили на каникулы. У него часто застревала застежка, и Марку приходилось вкладывать в рывок всю свою силу, чтобы открыть его. В семье его называли черной дырой. Он смотрел в сторону от нее, на кого-то еще. Тэсс замерла, сжимая ремешок сумки.
Он смеялся!
Вокруг нее разговаривали люди, окликая пассажиров, которых они встречали. Громкоговоритель объявил посадку рейса, который задерживался. На Тэсс налетел ребенок, и она протянула руку, чтобы удержать малыша. Я его не знаю, подумала она. Человек, который шел к ней, не видя ее, и болтал с кем-то, с кем познакомился в самолете, был чужим. Он приедет в больницу, и на лице его появятся горе и тревога, но здесь, где, как он считал, его никто не видит, у него была своя жизнь, отдельная от них.
В любой момент он мог поднять голову и увидеть ее. Тэсс заставила себя тронуться с места. Повернувшись, она налетела на газетный лоток позади себя.
– Смотрите, куда идете! – сердито воскликнула женщина, тянувшая за руку малыша.
– Простите, простите, – сказала Тэсс. Она не могла сосредоточиться и чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Дыши глубже, приказала она себе. Ее тошнило. Она выбежала из зала ожидания и чуть не попала под аэропортовский автобус. Вполсилы взмахнув рукой, Тэсс пошла к машине. Марк возьмет такси, подумала она среди вихря крутившихся у нее в голове мыслей. Ей надо было скорее в больницу.
Когда Марк приехал, Джейк только что проснулся. Они оба вздрогнули, когда он вошел. Лицо мужа раскраснелось и было полно тревоги. Это взаправду, подумала Тэсс, конечно, это взаправду. Но он был в состоянии отключать эту тревогу, и она его за это ненавидела. Его это не поглощало, как ее. Марк наклонился и обнял Джейка, рывком прижимая его к себе. На Тэсс он не посмотрел. Она неловко стояла у кровати.
– Я люблю тебя, – сказал он со слезами. – Я так тебя люблю. Никогда, никогда в этом не сомневайся. – Джейк закрыл глаза, уткнувшись лицом в отцовскую рубашку; и из-под его опущенных век просачивались слезы.
Тэсс посмотрела на них. Она им была не нужна. Она поехала домой, к Олли и Хэтти.
Глава 29
Я сильная, повторяла она себе снова и снова по дороге домой. Мы больше не имеем значения. Мои чувства не имеют значения. Важен только Джейк и его здоровье. Образ смеющегося Марка снова и снова вставал у нее перед глазами. Нечаянная потеря, окончательная и определенная потеря любви, веры, доверия.
Марк вернулся домой поздно, когда Хэтти и Олли уже легли. Хэтти пыталась дождаться его, но слишком устала от потрясений и напряжения за последние два дня. Тэсс тоже хотела уснуть, но знала, что у нее это вряд ли получится.
Когда Марк вошел, она убиралась в кухне. По очереди убрала тарелки, вытерла стол и плиту, выровняла на буфете стопку писем, которые не успела вскрыть. Он встал за ней и обнял ее.
– Слава богу, – сказал он. Она застыла в неподвижности. – С ним будет все в порядке. Как там доктор сказал? Крик о помощи. Что ж, это сработало. Наше внимание он привлек.
– Значит, ты так считаешь? – Тэсс едва могла с ним разговаривать. – По-твоему, это была попытка вызвать наше сочувствие?
– Да, конечно, – ответил он. – Это крайняя форма манипуляции.
– Я тебя не знаю, – проговорила Тэсс. – Я тебя больше не знаю. – Она не собиралась плакать и думала, что все эмоции уже прошли, но слезы все равно потекли по ее щекам.
– Ты о чем? – Марк убрал от нее руки.
– Я о том, что через некоторое время, когда Джейк пойдет на поправку, мне надо будет куда-нибудь уехать одной.
– Зачем?
– Просто надо.
– Может, хватит чертовых драм? О чем это ты? Господи, Тэсс, теперь окончательно стало ясно, что мы не можем продолжать так дальше. Эгоистично углубляться в свои проблемы, не замечая, как это отражается на детях. Зачем это тебе быть одной? Сейчас нам надо быть вместе и решать, как жить дальше.
Я знаю, что я потеряла, подумала Тэсс. Я потеряла правду. Он этого не видит, потому что не знает. Я не могу сделать свою жизнь ложью даже ради детей, которых я люблю больше всего на свете.
– Может, ты и прав. Но мне надо побыть одной, чтобы решить, возможно ли это, – а теперь я вру, подумала она. Хватит.
– Почему тебе надо уезжать?
– Джейк, слезь с моей одежды. Потому что надо.
– Это из-за меня?
– Может, хватит думать, что все в этом доме вращается вокруг тебя? – Она махнула рукой, сгоняя его с постели. – Я ненадолго. Мне просто нужно время подумать.
Джейк посмотрел на нее с испугом.
– Все будет хорошо. Здесь останется папа, он взял неделю отпуска.
– У вас двоих все в порядке?
– Конечно, – сказала Тэсс, наклоняясь над чемоданом. Плакать она не будет. – Мне просто надо решить, что делать в следующем году, и составить планы.
– Ладно, – Джейк нерешительно посмотрел на мать, и она улыбнулась ему. Выглядел сын хорошо, лицо у него загорело, и он почти по-детски стремился, чтобы все им были довольны. Ужасные шрамы начинали затягиваться, а тот жуткий день стал памятью, боль приглушило течение времени. Только Хэтти до сих пор снились кошмары.
С детьми все будет в порядке, говорила она себе снова и снова, пока ехала по шоссе. Но Хэтти завтра идет на день рождения, а она забыла купить подарок и открытку и не помнила, знал ли Марк, где дом Джорджии. Нет, надо расслабиться. Марку придется научиться справляться самому. Хэтти ему напомнит, она уже вытащила свое праздничное бархатное малиновое платье и выбрала, какие туфли она хочет надеть.
Тэсс рвалась к морю. Она хотела сидеть на краю, глядя на горизонт, и планировать свою дальнейшую жизнь в месте, наполнявшем ее покоем. Там она могла подумать.
На половине дороги к коттеджу пошел дождь. Не тихий ласковый дождь, а тяжелые капли, которые так колотили в окна машины, что Тэсс поставила дворники на двойную чистку и поехала медленнее.
Когда она подъехала к коттеджу, было уже темно. Тэсс закрыла за собой дверь, вдохнула запахи застоявшегося воздуха и моря и чуть не заплакала от знакомой атмосферы. Она включила свет. Все было точно такое же, вдоль всей прихожей шли стеллажи с книгами для каникулярного чтения: Джеральд Даррел, Мэри Рено и затертые томики Диккенса и Стейнбека. Напротив, на секретере, лежала книга посетителей, открытая на последней странице. Тэсс остановилась и заглянула в нее. «Все было здорово. Мы дошли до Полперро за час. Я нашел на берегу мертвую медузу. Это самые лучшие каникулы на свете. Сэм, 8 лет».
Дети должны были быть с нею, но она хотела сделать это сама. Следующим летом они могли бы приехать сюда вчетвером. Тэсс вытащила чемодан из машины и приняла горячую ванну. Потом легла в широкую двуспальную кровать, где последний раз спала с Хэтти, и уснула так, как не спала уже много месяцев.
Глава 30
Она падала. Падала к морю, пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь и задержаться. А потом ухватила ветку и повисла, качаясь над камнями внизу, и тут услышала, как Марк кричит «Отпускай, я тебя поймаю». Она отпустила ветку и стала падать все быстрее, а он ее не поймал.
Тэсс резко проснулась, чувствуя, как стучит сердце. Где это она? Потом тронула тяжелую старомодную кровать и вспомнила, что она в коттедже.
Тэсс выпила утреннюю чашку кофе, прислонившись к кухонной плите. В доме было холодно. Маргарет, экономка, объяснила, что они эту неделю не топили, потому что никого не ждали. Стояла первая неделя сентября, и было холодно, не то что бабье лето два года назад. Тэсс согласилась с Маргарет, что погода разочаровывала, но уверила, что с ней все будет в порядке. Она не знала, на сколько здесь останется. На пару дней, может, на неделю. Нет, детей с ней не было, ей надо отдохнуть. Они дома, с отцом.
После завтрака Тэсс пошла к морю. Она собиралась пройти вдоль берега к Полперро – до него было мили три с половиной. Дорога была сложная, с крутыми подъемами, долинами и узкими проходами, резко обрывавшимися к морю. Шел мелкий дождь. Ей это нравилось. Солнца она не хотела, оно бы напомнило о каникулах с детьми. Хэтти изображала, что загорает, надевала розовые солнечные очки и лежала неподвижно минуты две, а потом начинала скучать и снова вскакивала на ноги. А Марк занимался с мальчиками серфингом. Тэсс улыбнулась воспоминанию.
Здесь она была на своем месте. Она подняла лицо к ветру. Он был такой холодный и свежий. Тэсс почти дошла до перелаза, остановилась и медленно перелезла. Может, я сошла с ума, подумала она. Части ее жизни уже никогда не сложатся по-прежнему. Это ее не пугало. Она ощущала себя сильнее и спокойнее, чем за последние два года. Все что она сделала, привело ее сюда.
Тэсс ахнула. Такого моря она еще никогда не видела. Вода была яростного серого цвета, а не темно-синего, как она помнила, и вместо плоского покоя, который она ожидала, Тэсс увидела гневные пенные волны, которые набрасывались на каждую скалу с ревом и брызгами. Чайки разворачивались, ловя ветер, пересекаясь друг с другом, раскинув крылья и пронзительно крича. Над морем дождь превращался в туманную дымку, которую носило ветром, будто стайки крошечных рыб. Тучи были тяжелые и свинцово-серые, уходя вверх белоснежными кучевыми облаками. Она неподвижно смотрела, запоминая, словно превратилась в камеру. Гнев моря захватил ее и наполнил радостью.
Тэсс спустилась на пляж и встала у края воды. Волны накатывали на берег, оставляя белую пену. Ветер подхватывал и поднимал ее к небу. Берег был покрыт мусором, который принес прибой: кусками дерева, водорослями, обломками пластика, бутылками, перчатками, веревками. Не сокровища, а остатки современной жизни, дешевый хлам, подумала Тэсс. На пляже она была одна. Было слишком холодно, чтобы загорать, и слишком ветрено и опасно для купания.
Вернувшись на тропу, Тэсс помедлила и села на скалу. Заправив волосы за уши, она посмотрела на небо. По плотной штормовой туче прошла трещина, и сквозь нее виднелась полоска прекрасного синего цвета, как крыло зимородка, неба.
Глава 31
В глазах Хэтти до сих пор никогда еще не было страха. Но теперь она потеряла всякую уверенность.
– Это я виновата, да? Потому что была плохая и не убирала в своей комнате и разбила окно в туалете? – В руках у нее была Барби, и она все дергала и дергала ее за волосы.
– Дело не в тебе, а в маме и папе.
– А где папа будет жить?
– Он снимет квартиру в Лондоне, Джейк. Около работы.
– А кто ему будет готовить чай? – спросила Хэтти.
– Придется ему пока справляться самому.
– У него нет доски для хлеба, – добавила дочь.
– Он ее купит. Не беспокойся, дорогая, папа справится.
– Нет, не справится. Он не знает, как что делать. Он сжигает все, что готовит, и не знает, как пользоваться стиральной машиной.
– Дорогая, – Тэсс опустилась на колени перед Хэтти. – Это не высшая математика, он скоро научится.
Олли стоял неподвижно, прислонившись к шкафу.
– Так что нам придется переехать?
– Думаю, да. Мы не можем себе позволить жить здесь одни.
– А куда мы поедем?
– Обратно в Лондон. Или в Корнуолл.
– Почему в Корнуолл?
– Там есть работа, на которую я хочу попробовать устроиться, место лектора в колледже для взрослых.
– Значит, больше никакой частной школы?
– Нет, извини. Честно говоря, она так и так была нам не по средствам.
– А как папа будет читать мне на ночь, если его с нами не будет?
– Он приедет тебя повидать, а ты будешь ездить к нему.
– Это не то же самое! – крикнула Хэтти. – Все неправильно! Ты что, не знаешь, семьи должны быть вместе, а не разбиваться на кусочки! Все сломалось, и все не так!
Олли, до сих пор сохранявший спокойствие, не выдержал. По щекам его потекли слезы. Он потянулся обнять Тэсс.
– Мы тебя любим, мама.
– Я знаю, – сказала она, держа его за руку, чувствуя, что плачет. – Извини, мы вас всех так подвели. – Она вытерла глаза тыльной стороной ладони. – Но иначе не получалось. Ради вас я бы все сберегла, но у меня не получилось.
– Папа говорит по-другому, – они все посмотрели на Джейка.
– Папа сказал мне, что хочет, чтобы ты осталась, но ты решила уйти.
– Ты ему поверил?
– Не знаю, – Джейк осторожно разглядывал ее.
– Проблема в том, – сказала Тэсс осторожно, – что я больше не люблю папу, а он меня.
– Ты не можешь так говорить! – взвыла Хэтти. – Мамы любят пап, а папы мам! Поэтому они и рожают детей! Потому что они любят друг друга. Ты сказала мне, что я родилась в любви, а теперь ты говоришь, что это неправда.
– Я знаю, но иногда мамы и папы перестают любить друг друга. Мы любили друг друга, когда вы родились, правда.
– Но ведь нельзя это включать и выключать! Тогда это все неправда, так ведь? – сказала Хэтти, выдавливая слова по одному между всхлипами. – Это все ложь, и я никогда в жизни больше не буду ни во что верить. Если ты можешь вот так перестать любить папу, тогда ты можешь и меня перестать любить. Потому что любовь ничего не значит.
Олли написал эссе для журнала своей новой школы. Учитывая все обстоятельства, он прижился здесь очень хорошо и был в восторге, когда его попросили стать редактором. Эссе, которое он решил опубликовать, называлось «Путешествие». В нем были такие строчки: «По пути в школу мы проехали мимо леса. И я представил себе, как моя семья росла, как дерево, а мама с папой были стволом, который поднимал меня вверх. Теперь я чувствую себя так, будто в меня ударила молния и расколола пополам. Когда я вспоминаю, каким был счастливым, то мне становится стыдно за то, что я всегда хотел большего и что такой переворот в жизни заставил меня понять, каким я был эгоистом».
Постскриптум
Джейк сидел в новом интернет-кафе в Фоуи и писал е-мэйл Франческе. На минуту он остановился, глядя на ярко раскрашенные лодочки в гавани, которые поднимались и опускались вместе с приливом, бившимся о крепкие стены. На его загорелом запястье, лежавшем на клавиатуре, был сплетенный из бисера браслет. Некоторые бусинки оторвались, оставив голые кусочки нити. Когда он пошевелил руками, бусинки скользнули поближе друг к другу.
«Такое ощущение, что все мы потерпели неудачу, – неуклюже напечатал он двумя пальцами. – Я думал об этом и почувствовал, что единственная правда в том, чтобы быть частью настоящей семьи. Как только это ломается, то разбивается и все вокруг. Наверное, нам повезло. У нас есть мама и немножко папы. А кто есть у папы? Никого, только кусочек семьи раз в неделю. Мне не нравится бывать в его новой квартире. Я сказал маме, что больше туда не пойду. Мне так плохо, что я даже иногда не могу спать, все думаю о том, что папа старается вести себя, словно ничего не случилось, но не может. Он просто уничтожен. И мама тоже несчастна. Она говорит, что счастлива, но я знаю, что это не так. Меня это с ума сводит. Я жду, не дождусь, когда смогу уехать и жить один. Иногда мне кажется, что я никогда не прощу маму. Я ее люблю, но не могу простить. Они сломали то, что у меня еще оставалось от правды. Безумные слова, верно? Может, я просто схожу с ума без тебя.
Я тебя действительно люблю. Может, у нас получится, как надо?
Целую и не только,
Джейк».
Диана Эпплярд
– Говорят, что женщины утратили искусство обращения с мужчинами, что они больше не готовы идти на компромиссы.
– Но зачем нам учиться с ними обращаться? Они что, рыбы в аквариуме? Почему мы должны угождать всем их капризам, поддерживать их эгоизм и терпеть дурное настроение просто потому, что у них есть сперма и иногда они скажут нам доброе слово или два? Если бы мне пришлось все это заново переживать, я бы сделала себе искусственное оплодотворение. Как у куриц.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
notes
Примечания
1
5 ноября, в день Гая Фокса, в Англии принято жечь костры. – Примеч. перев.
2
Имеется в виду фильм о взаимоотношениях взрослой студентки и преподавателя, которого играет Майкл Кейн. – Примеч. перев.
3
Темпл – место размещения юридических контор в Лондоне. – Примеч. перев.
4
В. Шекспир. Макбет, акт III, сцена 2. Перевод Б. Пастернака. – Примеч. перев.
5
«Дэйли Телеграф» – популярная английская газета консервативной направленности. – Примеч. перев.
6
Жермен Грир – известная писательница и теоретик феминизма, автор книги «Женщина-евнух». – Примеч. перев.
7
Аналогия с прокаженными в средние века, которые должны были звонить в колокольчик, чтобы предупреждать о своем приближении. – Примеч. перев.
8
«Старбакс» – популярная сеть кофеен. – Примеч. перев.
9
Loopy – чокнутая. – Примеч. перев.
10
Ноэль Коуард – популярный английский драматург, автор светских комедий. – Примеч. перев.
11
Шестой – выпускной класс в английских средних школах. – Примеч. перев.
