Текст книги "Папаша напрокат"
Автор книги: Диана Чемберлен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)
ГЛАВА 3
Эмма сидела на полу в своей комнате, поглощенная новой головоломкой, изображающей тропическую рыбу. Это был подарок Шелли, девочки-подростка, которая оставалась с ней в отсутствие родителей. Лаура опустилась на ковер рядом с дочкой. После Рождества прошло уже две недели, но Эмма впервые занялась этой головоломкой. Девочке понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя после смерти дедушки.
– Я уйду ненадолго, – сказала Лаура, убирая Эмме прядь волос за ухо. – Папа работает внизу в своем кабинете.
Просто замечательно, что Эмма так занята новой игрушкой. Она не станет приставать к Рэю.
Эмма зажала в кулачке фрагмент головоломки.
– А я знаю, что это такое! – торжественно объявила она. – А ты, мама?
– Плавники? – Лаура сделала вид, что не уверена в этом.
– Правильно! И их надо положить вот сюда! – Эмма положила кусочек мозаики на место. – Ты идешь на работу? – спросила она.
– Нет. Сначала я поеду к ювелиру, чтобы починить цепочку. А потом навещу кое-кого. – Лаура встала. – Я недолго.
– А вот это глазик, – пропела Эмма. – Не могу дождаться, когда я закончу картинку. Мы сможем ее склеить и повесить на стенку?
– Конечно, но тогда ты не сможешь с ней больше играть.
– Ну и ладно. – Эмма подняла светло-голубые глаза на Лауру. – Мамочка, не уходи, а?
– Дорогая, мне на самом деле пора.
– Я знаю. Но разве ты не хочешь посмотреть вместе со мной книжку?
– Вечером, когда ты будешь ложиться спать. – Лаура наклонилась и поцеловала ее в макушку. – Не скучай, я скоро вернусь.
– Ладно. – Эмма снова занялась головоломкой.
Она была очень самостоятельным ребенком, куда более независимым, чем знакомые Лауре пятилетки. Люди удивлялись, увидев малышку на похоронах деда, но Лаура хорошо подготовила девочку к тому, что та увидит и услышит. Она не сомневалась, что поступает правильно. После заупокойной службы Эмма поняла, что дедушка больше никогда к ней не вернется. Она не плакала во время похорон. Она даже пыталась утешить Лауру, когда у той сдали нервы.
Лаура заглянула в кабинет мужа. Перед ним лежала его рукопись, но он смотрел в окно. Она обняла его за плечи, ощутила пальцами тепло клетчатой фланелевой рубашки.
– Я скоро вернусь, – пообещала Лаура. Она тоже посмотрела в окно, чтобы увидеть, что так увлекло Рэя, но ничего не заметила, кроме ряда домов на противоположной стороне улицы. Это были братья-близнецы их собственного дома. На всех крышах лежал тонкий слой снега.
– Пожалуйста, не уезжай, – попросил Рэй, не отрывая глаз от окна. И Лаура поняла, что у него снова началась депрессия. Десять лет она знала Рэя, шесть лет была за ним замужем. За это время он неоднократно обращался к специалистам, принимал кучу лекарств, но депрессии возвращались снова и снова.
За те две недели, что прошли после смерти ее отца, Рэй не раз извинялся за свое поведение и уверял Лауру, что ее карьера его радует. Но почему-то слова, произнесенные им в то печальное утро, по-прежнему эхом звучали в ее ушах, и она не верила в его раскаяние. В минуту раздражения, гнева Рэй всего лишь сказал правду. Лаура решила не встречаться с Сарой Толли, но звонок от поверенного ее покойного отца все изменил.
– Кто такая эта Толли? – спросил он. Лаура все ему объяснила, а узнав о распоряжениях отца насчет этой женщины, она больше не сомневалась, что Сара Толли сыграла важную роль в его жизни. Она обязана была с ней встретиться. Когда Лаура рассказала об этом Рэю, он угрюмо замкнулся.
– Я уезжаю, – Лаура прижалась щекой к щеке мужа. – Вернусь через час. Не задержусь ни на секунду. Эмма занята своей новой головоломкой, так что тебе никто не помешает работать.
Рэй промолчал, и Лаура отошла от него. Даже в самые мрачные дни Рэй никогда не обращался с ней так холодно. Лауре показалось, что Рэй во что бы то ни стало решил заставить ее не выполнять последнюю волю отца. Что за ребячество? Глупо и неуместно. Но можно ли оставить с ним Эмму? Впрочем, она же совсем ненадолго.
– Ты и не заметишь, что я уезжала, – весело пообещала она и вышла из комнаты, пока Рэй не успел ее отговорить.
Лаура оставила у ювелира цепочку и поехала через весь город в дом престарелых.
Мидоувуд-Виллидж всегда казался ей очаровательным местом. Просторное трехэтажное светло-голубое здание с белыми ставнями выглядело старинным и по-домашнему уютным, несмотря на свою новизну и размеры. Фасад украшала просторная веранда. Входя в парадную дверь, Лаура подумала о том, что в таком месте страх перед старостью отступает.
Дом престарелых изнутри выглядел таким же обжитым, как и снаружи. Здесь пахло ванилью и корицей. Ковры и обивку мебели украшал изящный рисунок, выдержанный в сиренево-розовых и аквамариновых тонах. Лаура остановилась у столика дежурной. Женщина подняла голову от бумаг.
– Я ищу Сару Толли, – сказала Лаура. – Полагаю, я не ошиблась? Она живет здесь?
– Я вызову к вам ее помощницу. – Дежурная кивком головы указала на вестибюль. – Присядьте.
Лаура опустилась на край одного из массивных кресел, и через несколько минут перед ней появилась молодая плотная женщина в длинном платье с цветочным рисунком.
– Вы приехали, чтобы увидеться с Сарой? – спросила она. В ее голосе слышалось явное удивление.
– Да, – ответила Лаура. – Меня зовут Лаура Брендон. На самом деле я с ней незнакома… Она была другом моего отца, который недавно умер. Папа просил меня навестить ее.
Женщина опустилась в кресло рядом с Лаурой. В ней все было округлым: тело, лицо, очки в тонкой металлической оправе, даже нос-пуговка.
– Меня зовут Кэролин, я присматриваю за Сарой, – представилась она. – Должна признаться, что меня все это чрезвычайно удивляет. Никто и никогда не навещает Сару.
– Мой отец наверняка бывал у нее, – возразила Лаура. – Вспомните, его звали Карл Брендон, очень худой, высокий, за семьдесят…
Кэролин прервала ее, покачав головой.
– Никто и никогда не навещал Сару. Иначе я бы знала об этом.
– Но тогда я просто ничего не понимаю. – Лаура увидела отражение своего удивленного лица в стеклах очков Кэролин. – Не могли бы вы рассказать мне о ней? Сколько ей лет?
– Саре семьдесят пять. У нее начальная стадия болезни Альцгеймера.
Лаура откинулась на спинку кресла.
– Я не знала.
– Миссис Толли в отличной физической форме для своего возраста, – продолжала Кэролин. – Она до сих пор плавает в нашем бассейне. Симптомы ее болезни практически незаметны. – Женщина выпрямилась. – Здесь, в Мидоувуде, у нас три жилые зоны: отдельные квартиры, квартиры для жильца и помощника и специальное крыло для тех, кому требуется круглосуточное наблюдение. До последнего времени Сара жила одна. К сожалению, недавно пришлось приставить к ней помощницу. Вы понимаете, никаких запоров на дверях, никакой плиты. Пару раз она заблудилась на прогулке, поэтому мы поняли, что ее пора переселить. Теперь мы не можем отпускать миссис Толли одну.
Лаура молча кивнула. Во что она ввязалась? Кэролин нагнулась к ней.
– Знаете, было бы просто замечательно, если бы вы могли иногда брать ее с собой на прогулку, – сказала она. – Разумеется, когда станет теплее. Саре это очень понравится.
Лаура тут же представила себе Рэя, кипящего от возмущения в своем кабинете только от того, что она поехала в Мидоувуд.
– Я не знаю… Я с ней даже незнакома.
– Вы также очень поможете Саре, – продолжала Кэролин, словно не слышала ответа Лауры, – если просто выслушаете ее. Пусть предается воспоминаниям о прошлом. На этой стадии болезнь Альцгеймера проявляется в том, что она кое-что путает и на короткое время теряет память. Все, что случилось с ней много лет назад, она отлично помнит. Видите ли, Сара любит поговорить. Но, как я уже сказала, ее некому выслушивать, кроме меня, а у меня есть и другие пациенты.
– Поймите, я всего лишь хотела…
– Сара до сих пор играет в бинго и обожает фильмы. – Кэролин уже было не остановить. – Она проводит очень много времени у себя, сидя перед телевизором. Это неправильно, то есть для других пациентов это подходит, но Саре нужно нечто большее.
– Что ж… – Лаура подняла руку, чтобы остановить женщину, – как я уже сказала, мы с ней незнакомы. У меня есть своя семья, я работаю. Я всего лишь хотела узнать, где и как познакомился с ней мой отец. Только и всего.
Это была ложь. Отец просил ее совсем о другом, и Лаура прекрасно об этом помнила.
– Хорошо, – Кэролин встала, явно разочарованная. – Идемте со мной.
Лаура прошла за ней по длинному коридору, куда выходили бледно-голубые двери, одна не похожая на другую. На первой справа были приклеены фотографии, на ручке другой висел плюшевый мишка, а еще на одной – пара балетных туфель.
Кэролин остановилась у двери с изображением черного кинопроектора.
I . – Это квартира Сары, – пояснила она. – Миссис Толли любит старые фильмы. Мы специально по-разному украшаем двери, чтобы пациенты не путали их. Но Сара пока не настолько плоха. – Кэролин нажала на кнопку звонка.
Спустя минуту дверь распахнулась, и перед ними предстала высокая пожилая женщина. Она тепло улыбнулась Кэролин:
– Входите, дорогая.
Лаура прошла следом за Кэролин в маленькую гостиную, уютно обставленную современной мебелью. Обивка на пухлых подушках дивана, кресел, такие же цвета пшеницы занавески, дубовые низкие столики.
– Сара, это Лаура Брендон, – представила ее Кэролин. – Она приехала вас навестить.
– Как мило, – Сара улыбнулась Лауре.
Сара Толли оказалась выше Лауры ростом. Серебристые волосы были аккуратно причесаны. В ее лице и фигуре любой заметил бы небольшое сходство с Элеонорой Рузвельт. Сара была безупречно одета: блузка в белую и бежевую полоску, бежевая юбка, чулки, бежевые туфли. Единственным признаком ее нездоровья были неправильно застегнутые пуговицы на блузке. И отчего-то при виде этой несуразности в облике достойной женщины у Лауры появился комок в горле.
Кэролин взглянула на часы.
– Я вас оставлю, чтобы вы получше познакомились, – сказала она.
После ухода помощницы Сара усадила Лауру на диван.
– Не хотите ли кофе или лимонада? Мне кажется, в холодильнике он еще есть. – Женщина направилась к крохотной кухне, но Лаура остановила ее:
– Нет, спасибо, не нужно. – Она смущенно уставилась на свои колени. – Мне бы хотелось объяснить, почему я здесь.
Сара присела на диван и внимательно посмотрела на свою гостью.
– Я полагаю, что вы знали моего отца. Его звали Карл Брендон. – Выражение лица пожилой женщины не изменилось. – Он умер несколько недель назад. Перед смертью он попросил меня навестить вас и убедиться, что у вас все в порядке.
Сара Толли в замешательстве смотрела на Лауру.
– Как мило с его стороны, – сказала она. – Но я совсем его не помню. Знаете, сейчас у меня стало плохо с памятью. Как, вы сказали, его имя?
– Карл Брендон.
– И откуда я его знаю? Лаура улыбнулась.
– Не могу вам сказать. Я надеялась, что вы поможете мне ответить на этот вопрос. Отец ничего не говорил мне. Я полагала, что вы старые друзья. Он оплачивал ваше пребывание здесь. И разумеется, деньги по-прежнему будут поступать на ваш счет, – торопливо добавила Лаура, не желая волновать свою собеседницу. – Отец оставил вам изрядную сумму в своем завещании.
– Неужели! – воскликнула Сара. – Я думала, что все оплачивается из моей страховки. – Она прижала пальцы к вискам. – Я определенно теряю рассудок. Я совершенно не помню вашего отца. Где мы с ним познакомились, вы сказали?
– Я не знаю, миссис Толли. Отец родился в Нью-Йорке в 1918 году. Он переехал в Бруклин в возрасте двенадцати лет и прожил там до двадцати. А вы жили когда-нибудь в Нью-Йорке?
– Я выросла в Байонне, штат Нью-Джерси, – ответила Сара.
– Значит, в Нью-Йорке вы с ним не встречались. А как насчет Филадельфии? Он переехал туда в двадцать четыре года и работал в «Аллен Текнолоджис». Он был физиком. У него была страсть к астрономии, и все об этом знали. На моей матери он женился в сорок лет. Она умерла, когда я была ребенком, но папа больше не женился. Я даже не знаю, встречался он с кем-нибудь или нет. Возможно, вы познакомились с ним в те годы? Может быть, вы вместе проводили время?
– Нет-нет. В моей жизни был только один мужчина. – Сара взглянула на рамку со старой пожелтевшей фотографией красивого молодого человека, стоявшую на столике у дивана.
– Вот этот? – спросила Лаура. Сара кивнула.
– Джо Толли. Мой муж и единственная любовь моей жизни.
Лаура почувствовала по ее интонации, что с фотографией была связана долгая история, а у нее не было времени ее выслушивать.
– Значит, у вас не было романа с моим отцом. Может быть, вы вместе работали?
– Я была медсестрой, – ответила Сара, – и никогда не жила в Филадельфии. Большую часть жизни я провела в Мэриленде и Виргинии.
– Настоящая загадка. – Лаура улыбнулась, пытаясь скрыть разочарование. – Если вы работали медсестрой, возможно, мой отец был вашим пациентом. Перед смертью он болел некоторое время. У него был рак, и он часто лежал в больнице. – Лаура тут же поняла, насколько странно было предположить, что Сара Толли в свои семьдесят с лишним лет могла ухаживать за ее отцом. – Нет, это, конечно, ерунда.
– Я выросла в Байонне, – повторила Сара, и Лаура поняла, что это проявление болезни Альцгеймера.
– Да, – сказала она.
– Я работала медсестрой на круизных теплоходах. – Миссис Толли встала и протянула Лауре еще одну фотографию. На ней Саре было лет пятьдесят, и она стояла под пальмой. Вдалеке виднелось огромное круизное судно. – Остров Сент-Томас. Или Сент-Люсия? Я всегда предпочитала Аляску.
– Какая замечательная работа, – согласилась Лаура. – Вы посмотрели мир.
– Иногда по телевидению идет «Аляска-шоу». – Сара взяла со столика иллюстрированный журнал с телепрограммой и принялась листать его. Лаура почувствовала себя неловко. Она вспомнила о Рэе, мрачно уставившемся в окно своего кабинета, об играющей в комнате наверху Эмме. Взглянув на часы, Лаура увидела, что прошло уже намного больше часа.
Она встала.
– Я должна идти, миссис Толли. Сара удивленно взглянула на нее:
– В самом деле?
– Мне жаль, что мы так и не сумели разгадать загадку вашего знакомства с моим отцом.
– Вы сказали, он был врачом?
– Нет, он был физиком и астрономом-любителем. На лице Сары появилось такое выражение, словно она не вполне понимает слова Лауры, но все-таки она кивнула.
– Приходите ко мне еще, моя дорогая, – пригласила она, провожая Лауру к двери.
Лаура лишь улыбнулась, не желая давать никаких обещаний. Она так и не смогла понять, почему отец попросил ее заботиться об этой женщине. Встреча с Сарой Толли ничего не прояснила.
ГЛАВА 4
Что-то случилось. Лаура поняла это сразу, как только вышла из машины. Появилось чувство смертельного страха, хотя и неясно почему. Подойдя к двери, она услышала плач ребенка. Эмма? Голосок совсем незнакомый. Да Эмма никогда не издавала подобных звуков. Так голосят по покойнику.
Охваченная паникой, Лаура еле сумела вставить ключ в замок и наконец толкнула дверь. Переступив через порог, она увидела Эмму, сидящую на самой нижней ступени лестницы. Девочка обхватила себя руками, словно у нее болел живот. Ее завывания переросли в судорожные рьщания, она сорвалась с места и бросилась к матери.
– Девочка моя! – Лаура изо всех сил пыталась говорить спокойно. – Что такое? Что случилось? – Может быть, Эмма просила Рэя почитать ей, а он накричал на нее? Возможно, но реакция малышки была чрезмерной. Эмма никогда себя так не вела.
Но дочка не ответила ей. Она только цеплялась за Лауру, уткнувшись лицом в ее ногу.
Лаура оглядела гостиную, посмотрела на дверь кабинета Рэя, и у нее зашевелились волосы на затылке. Кроме заунывного плача Эммы, не было слышно ни звука. Мертвая тишина стояла в доме.
– А где папа? – спросила Лаура, направляясь к кабинету мужа. Эмма еще сильнее вцепилась в нее. – Рэй!
Комната была пуста, на столе все так же лежала его рукопись.
– Рэй? – снова позвала Лаура, идя обратно к лестнице. – Останься здесь, – сказала она Эмме, осторожно отрывая от себя ее руки. – Я сейчас вернусь.
Лаура поднялась на второй этаж и вошла в их общую спальню. Никого. Должно быть, муж куда-то ушел и оставил Эмму одну. Вот почему она так расстроилась.
Нет, не может быть. Даже одиночество не могло настолько вывести девочку из равновесия. И потом, Лаура видела машину Рэя в гараже. Она собралась уже выйти из спальни, когда заметила красное пятно в форме бабочки на обоях с другой стороны кровати. Закусив губу, Лаура медленно обошла кровать. Рэй лежал на полу возле окна. Вокруг его головы расплылась лужа крови. Рука сжимала пистолет.
Неловко попятившись, Лаура наткнулась на туалетный столик. Шкатулка с драгоценностями полетела на пол. Лаура в ужасе вылетела из комнаты, топча украшения и не видя этого.
Эмма лишь тоненько всхлипывала, сжавшись в комочек на полу прихожей. Она не сводила глаз с матери. Лаура схватила ее за руку, отвела на кухню и сразу же позвонила 911.
– У вас что-то срочное? – вежливо спросила женщина-диспетчер.
Лаура не знала, что ответить. Рэй мертв. Никто не сможет ему помочь, как бы быстро ни прибыли медики.
– Это срочно? – повторила диспетчер.
– Мой муж застрелился, – ответила Лаура. – Он мертв. – Ей вдруг нестерпимо захотелось сию же секунду уйти из дома. Не слушая новых вопросов диспетчера, она бросила трубку на пол, подхватила на руки Эмму и вместе с ней выбежала на маленькое крыльцо.
Сидя вместе с девочкой на старой деревянной скамейке, приобретенной Рэем на распродаже, она думала: «У меня шок». Бесстрастная констатация факта. Лауру подташнивало, у нее кружилась голова. Она знала, что на улице холодно, но почему-то не чувствовала этого. «Вот на что похож шок». Она не смогла прийти в себя даже тогда, когда машины «Скорой помощи», полиции и пожарных с воющими сиренами остановились у их дома. Соседи вышли на улицу, кто-то выглядывал в окно, пытаясь понять, что происходит. А Лаура тупо смотрела на снег, покрывавший лужайку, и видела только кровавую бабочку на обоях в спальне.
– Он наверху, – сказала она первому полицейскому, подошедшему к ней. Прижавшись подбородком к макушке Эммы, она безучастно смотрела в одну точку. Закрыв глаза, она представила себе картину, которую они увидят в спальне.
Эмма перестала плакать, но все так же прижималась головой к плечу матери. Она была слишком большой, чтобы сидеть на коленях, но все-таки как-то устроилась. Лаура не хотела ее отпускать от себя. Девочка дрожала в своем легком свитере. Лаура принялась растирать ей руки и плечи. Что видела Эмма? Возможно, она услышала выстрел и зашла в спальню посмотреть? Могла ли она оказаться в комнате в ту самую минуту, когда Рэй покончил с собой? Нельзя было оставлять дочь с ним. Нельзя было задерживаться.
Лауре показалось, что прошло очень много времени, прежде чем на крыльцо вышел полицейский. Он принес куртки для нее и для Эммы. Лауре он дал куртку Рэя, и она закуталась в нее, вдыхая знакомый запах мужа.
– Кто был в доме, когда это случилось? – спросил полицейский, доставая из кармана блокнот. Он стоял на дорожке, поставив одну ногу на ступеньку крыльца.
– Эмма, – Лаура кивком головы указала на дочь. Полицейский изучающе посмотрел на девочку, но вопросов задавать не стал.
– Вы отсутствовали? – обратился он к Лауре.
– Да.
– Вы знаете, почему шкатулка с драгоценностями валяется на полу и ее содержимое разбросано по всей комнате?
– Это я уронила ее, когда увидела мужа, – сказала Лаура.
– В спальне была записка. Вы ее видели?
– Записка?
– Да. Заткнута за раму зеркала на туалетном столике. В ней написано: «Я просил тебя не ездить». Это что-то значит?
Лаура зажмурилась.
– Я должна была навестить кое-кого сегодня утром. Муж не хотел, чтобы я это делала.
– Так, – полицейский словно нашел недостающий фрагмент головоломки. – Между вами и мужем была большая разница в возрасте, верно?
Вопрос показался Лауре грубым, но у нее не было сил протестовать.
– Да, – коротко ответила она.
– Значит, этот кое-кто, кого вы навещали, другой мужчина?
Лаура ошарашено посмотрела на полицейского.
– Другой мужчина? Вы что себе позволяете?! Это женщина. Старушка. Рэй просил меня не ездить к ней, а я все-таки поехала. Я всегда бросала его. Все время работала. Он слишком часто оставался один. Это моя вина.
— Не стоит делать поспешные выводы, мэм. Ваш муж страдал от депрессии?
Лаура кивнула.
– Очень часто. Я должна была понять, как ему плохо, но…
– У него на левом плече есть шрам от пули. Предпринимал ли ваш муж раньше попытки самоубийства?
– Нет, Рэй воевал в Корее.
Рэй выжил в Корее и не пережил брак с ней. Чувство вины тяжелым камнем легло на сердце Лауры. Офицер полиции кивком указал на Эмму.
– Как вы думаете, могу я задать ей несколько вопросов?
Лаура нагнулась, заглянула дочери в лицо.
– Детка, ты можешь рассказать полицейскому, что случилось? Поговори с мамой, милая.
Эмма молча смотрела на них. Только в эту минуту Лаура сообразила, что ее дочь не произнесла ни слова с тех пор, как она вернулась домой.
