Текст книги "Развод. Цена ошибки (СИ)"
Автор книги: Диана Абрамова
Соавторы: Дарина Королева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
ГЛАВА 23
ГЛАВА 23
– Что тебе надо, Вадим? – выплевываю, не пытаясь скрыть раздражение.
– Поговорить хочу... – выдавил Вадим, теребя пальцы в нервном жесте.
Я издала короткий смешок. Надо же, "поговорить"! О чём нам с ним разговаривать? О том, как он втаптывал меня в грязь все эти годы? Изменял пока я нянчила его детей? Выставил из дома с младенцем на руках и подсунул убогую конуру в качестве отступных? Ну уж нет. Никаких задушевных бесед. Отныне мы общаемся только в присутствии адвокатов.
– Разговаривать будем только в зале суда, Вадим. Я больше не намерена тратить на тебя ни секунды своего времени.
Но Вадим не унимался. Судорожно похлопал себя по карманам, явно в поисках сигарет. Нашёл пачку, вытащил одну дрожащими руками. Полез за зажигалкой, но я опередила.
Ну уж нет, “друг мой”, прежние времена прошли! Терпеть не могу, когда при мне курят!
Выхватываю пачку у него из рук и швыряю на землю, давя каблуком.
Вадим вытаращился на меня квадратными глазами. В его взгляде плескалось такое неподдельное изумление вперемешку с восхищением, что я внутренне возликовала.
Видел бы ты себя со стороны, милый! Истукан истуканом. То ли ещё будет!
– Похоже, так и не смог побороть эту мерзкую привычку. Или куришь только, когда сильно нервничаешь?
Бывший муж побагровел. На скулах заходили желваки, явно силясь подобрать достойный ответ. Но с губ срывалось лишь сдавленное шипение. Надо же, довела биг босса до точки кипения! Прям сама себе завидую.
Я прищурилась, позволив на миг представить, о чём он сейчас думает. Жаждет поставить на место, унизить, подмять под себя. Утвердить своё мнимое превосходство.
Но в то же время и трепещет, осознавая – прежней покорной овечки больше нет. Теперь придётся иметь дело с волчицей, готовой глотку за себя порвать.
– Знаешь, Вадим, ты прав. Я изменилась. Стала сильнее. Умнее. Богаче. И отныне сама творю свою судьбу – такую, какую хочу. А ты... Что ж, оставайся и дальше в дерьме, которое развёл. Меня там больше не будет.
Кажется, до бывшего мужа наконец дошло. Глаза забегали, на лбу выступила испарина. Испугался, что правда огребёт по полной. А может, прикидывает, как бы половчее соскочить с крючка. Надеется отделаться малой кровью, сволочь?
– Рита, перестань! Маргарита, мать твою, Сергеевна! Ты же всё это специально затеяла, да? Месть твоя, да?! Хорош уже, взрослые люди, ей-богу!
Я с интересом наблюдала за метаморфозой, происходящей с Вадимом. Надо же, и пары минут не прошло, а куда только подевался лощёный уверенный босс? Тот самый, который смотрел на меня в своём кабинете как на пустое место. Раздавал указания, будто я его крепостная. Ставил на место одним лишь тоном, если осмеливалась пикнуть.
Теперь передо мной стоял загнанный в угол мерзавец. Растерянный. Злой. С бегающими глазами и судорожно стиснутыми кулаками. Его идеальный мирок начал трещать по швам, разваливаясь на куски, и это повергало Вадима в неконтролируемую ярость.
Я знала: на его компанию уже обрушились первые неприятности. Внеплановые налоговые проверки, утечка конфиденциальной информации, громкие судебные иски...
Ох, бедняжка Вадик! Знал бы ты, кто стоит за всеми этими напастями. Но я пока помолчу. В конце концов, месть – это особое блюдо. И уж поверь, я не поскуплюсь на изысканную подачу.
– Моё время слишком дорого стоит, – повторила я, копируя те самые слова. Которые он цинично бросил мне, когда я практически застукала их с Виолеттой в кабинете. – Если хочешь поговорить – запишись на приём. Хотя вряд ли это сработает. Даже за деньги я не найду для тебя и пары минут.
Вадим нервно хохотнул. Его глаза расширились в неподдельном изумлении.
– Охренеть, Рит! Да ты что? И кем же ты себя возомнила, королева драмы? Отлично играешь, не спорю! Но не забывай, кто ты есть на самом деле.
Я одарила бывшего уничижительной улыбкой. Подалась вперёд. Прошептала с угрозой, чеканя каждое слово:
– О да, можешь не сомневаться – теперь я точно буду помнить, кто я. И кто ты. Поверь, скоро это поймёшь и ты сам. Итак, ещё что-то? Если ты не в курсе, у меня дел невпроворот. И тратить золотое время на пустую болтовню с тобой я больше не намерена.
Кажется, до бывшего начало доходить. Медленно, со скрипом – но до него впервые закралось подозрение, что я не шучу. Что я его не боюсь. Что правда готова идти до конца, невзирая на любые препятствия.
– Маргарита, ты это прекращай! – выдохнул он, меняясь в лице. Даже как-то побледнел, бедняга. – Немедленно прекращай!
Его рука сжалась в кулак. Вавилов злится. Прекрасно!
Я наигранно улыбнулась и сделала шаг назад. Качнула бёдрами, разворачиваясь уходить. Но Вадим внезапно кинулся следом. Вцепился в моё запястье, дёрнул на себя.
Я зашипела, резко выдернула руку и со всей силы полоснула Вадима ногтями. Прямо по выступающим венам на запястье. Он взвыл не хуже подраненного волка. Отшатнулся, прижимая ладонь к груди.
– Я знаю, чего хочу! – Склонилась к самому его носу и с расстановкой произнесла: – И я добьюсь этого любой ценой. Ты меня еще не знаешь, Вадим. Я. Своего. Добьюсь.
– Хочу знать правду! Какую игру ты затеяла? Ведь это специально, да? Мне на зло! И не ври мне тут! В совпадения я не верю!
Он напирал, явно пытаясь припереть меня к стенке. Нависал всей своей массой, будто надеясь подавить, принудить к покорности.
Его голос дрожит от плохо скрываемой ярости. Или страха? Да, именно страха – я научилась различать эти вибрации за годы.
Горло перехватывает от желания выкрикнуть все, что накипело, но я заставляю себя дышать размеренно. Вдох-выдох. Как учила психолог. Как в те ночи, когда Ариша болела, а я была совсем одна.
– Какую правду ты хочешь знать, Вадим? Как я жила?... Нет, выживала после того, как ты бросил меня и ушел к своей лахудре, оставив нас практически без денег, с болезнью и проблемами, с маленькой дочкой, на которую забил! Сколько раз ты брал Аришу на руки?? Не считая дня выписки из роддома! Сколько раз ты интересовался ею?!
Так, Рит, дыши. Только дыши... Не забывай кто ты есть! Виски начинает ломить от напряжения, но я не имею права сорваться.
Не позволяй, чтобы он воровал твою энергию. Не позволяй ему вывести тебя на эмоции! Пусть эта дрожь в коленях останется только моим секретом.
Я смотрю на его холеное лицо, дорогой пиджак, и внутри штормит от ярости.
Червяк. Ничтожество. Которое нужно раздавить. Закопать под землёй! И навсегда забыть.
Я устрою тебе ад Вадим... Я даю слово! Ты получишь свой бумеранг.
И дело не только во мне. Ты его заслужил. Ты причинил муки не только мне...
ГЛАВА 24
ГЛАВА 24
– Ты хоть раз нам написал? Ты спросил как дочь? Ты высылал деньги, платил алименты, только первые три месяца, а потом…
Пальцы впиваются в кожаную ручку сумки так сильно, что костяшки белеют. Сумочка в руках – единственный якорь с реальностью, не дающий сорваться в пропасть гнева.
– Ты эгоист и ублюдок!
– Рит... А ты… Ты такой горячей стала... Вот правда... Слушай!
Его голос меняется, становится бархатистым – тем самым тоном, которым он когда-то очаровывал меня. И он будто пропускает мои слова мимо. Козел!
Но теперь я вижу фальшь в каждой интонации, в каждом жесте. Он нервно переминается с ноги на ногу, прячет руки в карманы – типичные признаки лжи, которые я научилась читать как открытую книгу.
И тут Вадима прорвало. Он заговорил быстро, сбивчиво. Я прямо ощущала, как лихорадочно вращаются шестерёнки в его голове, пытаясь найти выход, зацепиться хоть за что-то:
– Рита, ты... просто огонь! Слушай, я тут подумал... Нам ведь не обязательно враждовать, правда? Может, встретимся в другой обстановке, поговорим спокойно. Я, кажется, погорячился тогда. Сглупил. Ты меня сильно удивила, правда. Я и подумать не мог, что ты способна так преобразиться! Знаешь, а мне это чертовски нравится! В чём твой секрет? Поделись, я тоже хочу измениться! В конце концов, меняться никогда не поздно. А даже нужно. Как думаешь?
Меня так и подмывало рассмеяться ему в лицо. Громко, от души, чтобы услышал весь мир. Чтобы все увидели, какое ничтожество стоит передо мной.
Фантазия услужливо рисует, как я плюю ему в его холёное лицо, как бью коленом по яйцам – сильно, резко, чтобы согнулся пополам и скулил как побитая собака. Чтобы у него никогда больше не было детей, и он всю жизнь страдал от импотенции, от того, что у него больше не стоит.
И чтобы его ненаглядная шлюшка сбежала в тот же день, прихватив остатки его жалких грошей, которые останутся после того, как я пройдусь по нему катком.
– Ты хочешь знать, в чём мой секрет? Что ж, всё очень просто, Вадим. Когда тебя предаёт любимый человек, когда опора и надежда рушатся в одночасье, у тебя есть два пути. Сломаться, опустить руки – или собрать волю в кулак и доказать всем, что ты способна на большее.
Вадим сомкнул челюсти и пока слушал молча.
– Ты слишком меня недооценивал. Считал размазней... Домработницей бесплатной...Какой же я была тогда доверчивой! Почему не заметила какой ты подлый и гнилой? Хотя... Ты же носил маску. И ты это умеешь. Умеешь притворяться.
По его лицу пробегает тень. Он нервно облизывает губы – старая привычка, проявляющаяся, когда врёт.
– Ага, значит на это обижаешься? Но Рит... Так получилось. Дело в том, что тогда... Виолетта вернулась и признала ошибки. Мы стали общаться потихоньку, потому что, ну сама понимаешь... Марк все-таки ее сын. А я долго думал! Мне пришлось сделать непростой выбор. Всё ради ребёнка!
Он выдохнул, провёл ладонями по влажным от пота волосам. Я вижу, как дрожат его пальцы, как бегают глаза. Жалкое зрелище.
– Я же любил тебя... Очень...
Сжимаю кулак ещё сильнее, ногти впиваются в ладонь до боли. В груди что-то надрывается, старый шрам на сердце начинает пульсировать. Вот оно – пытается пробраться через мою броню, нащупать слабое место. Как же хорошо я знаю эту его тактику!
Не выйдет. Я слишком хорошо его знаю. Теперь знаю... И не могу забыть, что он мне сделал.
Не так просто. За всё нужно платить.
– Я не знал как поступить! Я тогда устал... Правда, сбился с пути... – его голос становится мягче, вкрадчивей. – Разрывался между двумя женщинами! А потом решил взять паузу. Мне нужно было время. Подумать, определиться. Правда... Я с такими муками пытался сделать этот выбор! Ты, или она...
"Да-да, бедный, заплутавший кобель", – мысленно усмехаюсь я. Как же противно слушать эту ложь.
– Ты мог просто сказать правду. Но ты...
Зачем я вот это всё выслушиваю? Он же опять притворяется и включает такого несчастного – заблудившегося, заработавшегося!
Он перебивает, торопливо оправдываясь:
– Всё случайно вышло! Это всё Виолетта. Она подначивала. Уговаривала меня, сбивала с мыслей и вводила в заблуждение. Знаешь, и я повелся! Она умеет убеждать. Знает все эти женские штучки! Баба не дура! Она же еще и актриса. Ну давай логически подумаем – какой был между вами контраст тогда???
Он делает шаг ко мне, и я чувствую, как все мышцы напрягаются, готовые к защите.
– Она запудрила мне мозги! Сказала: "Марк же наш сын! Я его родная мама. Я совершила ошибку и хочу исправиться! Дай мне шанс! Нам будет вместе хорошо." Давила на жалость, плакала, умоляла... Ты же знаешь какой я мягкий человек, так было с тобой – точно также. Когда я увидел тебя голодную, одинокую, трущую полы в офисах...
Внутри всё сжалось от отвращения – к нему, к его словам, к самой себе за то, что когда-то верила этому человеку. Он снова пытается унизить меня, напомнить о том времени, когда я была слабой. Но теперь... теперь всё будет иначе. Я уже не та наивная дурочка, которую можно растоптать.
– Теперь ты звезда... Удивительная. Безупречная. Это ведь моя заслуга, м? Не разведись бы я с тобой, ты бы не нашла в себе силы стать другой. Вот такой роскошной и экстравагантной как сейчас...
Его самодовольная улыбка вызывает приступ тошноты. Даже сейчас он пытается присвоить себе мои достижения, мой рост, мою трансформацию.
– Уверен, весь этот год ты жила с мыслью – явиться передо мной такой, чтобы у меня случился инфаркт! И у тебя это вышло. Да, Рит! Я признаю! Я тебя сильно недооценил! Просто не знал, какой ты можешь быть...
“Могу. И лучше бы не была такой стервой! Потому что это начало твоего конца.”
Каждая клеточка тела вибрирует от презрения.
"Считай, ты открыл ящик Пандоры. Вот на что способна женщина, когда ей разбивает сердце любимый мужчина..."
– Твое появление было эффектным в роли истца. Тебе удалось меня ошарашить... Да что там меня! Весь зал! Это самое мощное потрясение и удивление, которое я испытал в своей жизни.
Его лесть – как яд, обёрнутый в сахарную вату. Но я уже научилась различать привкус отравы.
– Виолетта бросила Марка совсем крохой, и пять лет... Где она шарахалась пять лет?!
Он заметно напрягается, напряженно выдыхает. Глаза бегают – верный признак того, что сейчас соврёт.
Отвечает как ни в чем не бывало:
– Неважно что было тогда, важно, что будет сейчас...
Его рука тянется к моему лицу, я отстраняюсь. Он смотрит на мои губы... Помада на них горит огнём – алая, опасная, которую я купила специально для этого дня.
– Я так хочу прижать тебя к себе... Рит, я очень соскучился... Помнишь, как мы ужинали на крыше в Париже, и я тебе там предложение сделал? А помнишь... Как ты мне тест с двумя полосками подарила на мой день рождения?
______
ГЛАВА 25
ГЛАВА 25
Воспоминания обрушиваются как ледяной град.
Тот вечер в Париже – огни Эйфелевой башни мерцали вдалеке, официант в белоснежной рубашке разливал шампанское по тонким бокалам. Я была в его любимом чёрном платье, которое потом разорвала на мелкие кусочки, когда узнала об измене.
Помню, как слёзы потекли по щекам, когда увидела кольцо, мерцающее на дне бокала. Я была такой наивной, доверчивой... влюблённой! Вадим опустился на одно колено, как в каждом иностранном фильме про любовь.
" Ты – любовь всей моей жизни, Маргарита... "
Теперь эти слова звучат как издёвка.
А тест... Я спрятала его в коробку с запонками – которые купила ему на день рождения. Два дня не могла уснуть, представляя его реакцию.
Сейчас, как наяву, вижу его лицо в тот момент – растерянность, смешанная с восторгом. Он тогда закружил меня по комнате, целовал, обещал золотые горы... А через полгода, когда я лежала на сохранении с угрозой выкидыша, пока Вадим развлекался со своей Виолеттой.
Горло сжимается от подступающих слёз, но я загоняю их обратно. Достаточно, я наплакалась из-за этого ничтожества. Каждая бессонная ночь в больнице с Аришей, каждый рубль, который я считала, пытаясь наскрести на памперсы, каждая минута унижения – всё это теперь моё оружие.
На запястье тикают часы – подарок самой себе на первую крупную сделку. Их стоимость равна трём его месячным зарплатам тех времён. Этот звук отрезвляет, возвращает в реальность.
– Не пытайся опять со мной играть. Я слишком хорошо тебя знаю, Вавилов. И я не тот человек, который наступит на одни и те же грабли.
Я поднимаюсь ещё на одну ступеньку выше – физически и метафорически. Сердце колотится как бешеное, но голос остаётся ледяным. Боже, сколько раз я прокручивала в голове этот момент – когда смогу посмотреть на него сверху вниз, когда он увидит меня другой... Сильной. Целеустремлённой.
– Что же сейчас Виолетта? Опять не устраивает? Или ты специально врешь? Чтобы я отозвала иск и свернула судебную лавочку.
– Рит, я... Я просто увидел тебя и понял – что я ошибся. Я не знаю, что на меня нашло. Честно... Это Ви со своей какой-то личной магией. Морок навела!
Морок? Магия? Серьёзно? В голове против воли всплывает картинка: Виолетта в остроконечной ведьминской шляпе помешивает котёл с любовным зельем. Абсурд какой. И это говорит человек, который всегда гордился своей рациональностью, который называл меня "впечатлительной дурочкой", когда я читала гороскопы. Бизнесмен и предприниматель, ё-маё!
Он нервно проводит рукой по волосам.
– Да и потом... Тяжёлый такой период у нас с тобой был. Твоя беременность и первые месяцы после роддома. Потом мои сделки на работе! Все-таки я не картошкой торгую... Я отвечаю за самые крупные объекты города! На мне большая ответственность... Жизни людей! Вот поэтому я нервный был! Срывался! Но я могу взять себя в руки и работать над собой. Ради семьи! Ради счастья с той, которую люблю, которую заслуживаю.
Которую заслуживаю? Милый мой, ты заслуживаешь только шлюху с трассы! Даже не заикайся о “второй шанс”, “ошибка”, “исправить хочу”.
– Ну Вадим, ты теперь даже любовь спившейся бомжихи вряд ли заслуживаешь!
Слова вылетают острые, как отравленные стрелы. И я вижу, как каждая находит свою цель.
Да уж... Ответственность . Это слово не про него.
Я знаю многое. Точнее узнала. Об изнанки его деятельности. И пусть не врёт! Печется он о жизнях людей... За такие слова я его точно по асфальту размажу, и ничто меня не остановит!
– Рит, давай по-хорошему! Ну правда. Давай лучше дружить, а не воевать. Ну ты же знаешь на что я способен...
Его глаза темнеют, наливаются злым холодом.
Знакомая метаморфоза – маска "доброго парня" соскальзывает, обнажая истинное лицо. В глазах появляется что-то опасное, предупреждающее. Раньше этот взгляд заставлял меня съёживаться от страха. Теперь – только усмехаться.
– Да неужели?! А ты ещё не знаешь, на что способна я.
Он снова нервно достаёт сигарету – всё-таки закуривает.
– Рит, – затягивается, выпускает дым, – отзови иск. Ну правда, отзови от греха подальше! У меня связи. Деньги... Ты ещё даже не представляешь, во что ты влипла, во что ввязалась! Ты ещё не видела, как я злюсь на самом деле... Всё, что было до этого – цветочки. Не вынуждай меня пойти на крайние меры!
"Вадим, но и я тоже не одна", – мысленно улыбаюсь я, вспоминая свои козыри.
– Давай просто остановимся, успокоимся и ещё раз нормально поговорим. Я готов рассмотреть любые варианты, предложения. По поводу алиментов, да – косяк! Я... просто забыл высылать... Чего ты не напомнила мне?
"Да. Просто забыл". Горько усмехаюсь.
Забыл свет выключить, когда ушел на работу – вот это "забыл". Забыл руки после туалета помыть – это "забыл"! А 10 месяцев не платить алименты... Это называется – я урод и жлоб!
– Я вышлю все деньги! И я хочу увидеться с Ариной. Давай наладим контакт! Мир?
Смотрю на него сверху вниз, вкладывая в свой взгляд всё накопившееся презрение.
– Если ты встанешь сейчас передо мной на колени и сто раз подряд произнесешь "прости, я мудак!", я, наверное, подумаю.
– Стерва! – выплёвывает он, а у самого ширинка топорщится.
Он возбуждён. Заведен и в азарте от всей этой ситуации.
Он хочет меня...
Я же вижу какими глазами пошлыми смотрит, как облизывается. На мои ноги. Грудь. На попу пялится! Сволочь!
Пусть его шлюха любимая ублажает! Или что? Может её хватило на месяц и она сбежала?? Или он тоже от нее "устал".
Прикрываясь своими разными оправданиями, он всего лишь ищет способ наслаждаться своим эгоизмом. И способ вдоволь натрахаться!
Потому что любит только себя. Хочет только брать, а не отдавать.
Вижу, как его бесит моя неуязвимость, моя сила. Как злит то, что он больше не может мной манипулировать.
– Так что скажешь, Рита? Я не буду больше повторять. Все мои предложения имеют ограниченный срок!
"Засунь себе в глотку свои предложения! – хочется крикнуть ублюдку в лицо. – Я оставлю тебя без штанов! Так что даже некуда будет засунуть..."
– Я не буду ждать. Если не остановишься, потом не плачь... Я не посмотрю на то, что... ты была моей любимой …
Сердце предательски дрогнуло от этих слов. Но я сдержала порыв – слишком хорошо знаю цену его "любви".
– Ключевое слово "была". Была , Вадим!
Словно по заказу, рядом останавливается шикарный черный "Майбах" – тонированный. Роскошный зверь, стоимостью как неплохая квартира в элитном ЖК в центре.
Наконец-то! Я огибаю Вадима, торжественно удаляясь. Меня уже ждут.
– Ты куда! Мы ещё не закончили! – бывший муж кинулся меня останавливать, но в этот момент из машины выходит здоровенный мужчина в строгом костюме. Один его взгляд заставляет Вадима отступить. Усмехаюсь – как же быстро тает его храбрость!
– Остановись Рит! Остановись пока не поздно!
Водитель открывает передо мной дверь с почтительным поклоном. Сажусь в прохладный салон, наконец позволяю себе расслабиться в комфортном кожаном сидении.
Никогда не забуду его лицо в тот момент. Эта бессильная злость в его глазах – моё лучшее лекарство.
Вадим впервые не может контролировать ситуацию... И это прекрасно.
_______
ГЛАВА 26
ГЛАВА 26
Год назад
Рита
Лежу в темноте, и время растекается густой патокой.
Четыре утра. Пять. Шесть. Потолок расплывается перед глазами, а в груди будто застрял осколок – каждый вдох отдается острой болью.
Боль не приходит сразу – она накатывает волнами, как прибой в шторм. Сначала оглушает, а потом медленно проникает в каждую клетку тела, растекается по венам вместо крови.
Предательство оказалось не ударом ножа, как пишут в книгах. Оно похоже на медленно распространяющийся яд, который отравляет каждое воспоминание, каждую совместную фотографию, каждый момент счастья.
Пытаюсь дышать. Просто дышать.
Вдох-выдох. Но воздух застревает где-то в горле, превращается в колючий ком.
Его слова звенят в ушах, отскакивают от стен, множатся эхом:
"Мы снова вместе... Моя бывшая... Виолетта его родная мать..."
Бывшая . Как просто он это сказал.
Везде был обман. Везде.
После этих слов он снова ушёл… А спустя несколько часов у Аришы поднялась высокая температура и я вызвала скорую. Нас госпитализировали.
Словно речь о старом свитере, который достали с антресолей – немного потёртый, но всё ещё самый любимый.
А я кто тогда? Временная заплатка? Случайная ошибка?
Тишину разрывает детский плач – резкий, требовательный. Ариша! Моя маленькая кроха. Вскакиваю с кровати, пошатываясь от недосыпа.
Когда беру дочь на руки – обжигаюсь. Она горит как печка, моя девочка, моё сокровище. Термометр показывает 38.9.
В груди разрастается паника, затапливает всё остальное – обиду, злость, боль предательства. Сейчас важна только она.
Больничные дни сливаются в один бесконечный кошмар. Белые стены. Писк приборов. Запах лекарств въедается в кожу, в волосы, в одежду. Ариша то затихает, то снова начинает плакать – температура скачет, как сумасшедшая. Медсестры говорят, что это нормально для грудничков, когда переходят на смесь – упал иммунитет. Но как это может быть нормально? Ей всего три месяца! Это очень опасно!
Я не сплю, почти не ем. Хожу по палате, укачивая дочку, и весь мой мир сузился до размеров этой комнаты с облупившейся краской на подоконнике.
Прошло дня три, когда он наконец соизволил проведать нас.
Застыл, как манекен в витрине – идеально отглаженная рубашка, дорогие часы, в руках – пакет с апельсинами и бананами.
Совсем чужой человек.
Холодный взгляд, презрительно поджатые губы. Ставит на тумбочку пакет с фруктами – театральный жест заботливого папаши. В горле встает ком от этой фальшивой заботы.
– Как она? – спрашивает дежурно, будто о погоде. Будто не он вчера отрекался от родной крови.
– Проваливай! – шепчу сквозь зубы, чтобы не разбудить задремавшую Аришу. – Тебе здесь делать нечего.
Что тут скажешь человеку, который ещё вчера заявлял, что это не его ребёнок? Который смел усомниться... Господи, да у неё его глаза, его упрямый подбородок, даже хмурится точно так же! Все это видят, кроме него самого.
– Я насчёт развода, – заявляет он официально, словно на деловых переговорах. – Думаю, ты права – нам лучше разойтись.
Киваю, прижимая к себе горячую дочку крепче. Только она меня сейчас сдерживает. Иначе я бы точно запустила в него капельницей. Или тяжёлым графином с водой. Или всем, что попадётся под руку.
– Конечно, надо! Думаешь, я стану терпеть тебя и твою шалаву?
– Следи за языком! – повышает голос. – Тебя никто не оскорблял, я пришел в хорошем настроении. Я общаюсь с тобой по-хорошему . Это ты себя накручиваешь, истеришь. Неудивительно, что ребёнок болеет...
Вот оно! Снова. Его фирменное умение переворачивать всё с ног на голову. Теперь я виновата, что малышка заболела. Я!
– Какой же ты лицемер! – шепчу, задыхаясь от возмущения. – После твоих слов... Даже имя дочери не смей произносить после того, как ты сказал, что я нагуляла её от другого!
– А что не так? – он пожимает плечами. – Она действительно на меня не похожа.
Сволочь! Подонок! Где тот человек, которого я любила? Который обещал быть рядом всегда? Передо мной стоит чужак в знакомой оболочке, и от этого ещё больнее. Как будто кто-то украл моего мужа и подменил его этой бездушной куклой.
– Убирайся! Раз не твоя дочь – забудь о ней навсегда!
– А знаешь, – вдруг останавливается в дверях, поворачивается, и его лицо искажается злой усмешкой, – может, оно и к лучшему. Я ведь давно хотел тебе сказать – ты не соответствуешь. Моему уровню, моему статусу.
Его слова добивают наотмашь.
– Ты посмотри на себя, – продолжает с презрительной миной. – Вечно не пойми в чём ходишь, без макияжа. А теперь ещё и с ребёнком, которого не можешь нормально успокоить. Как с такой женой на деловые встречи ходить?
– Ах, извини, что я не успеваю краситься, пока твоя дочь умирает от температуры!
– А вот Виолетта... – в его глазах вспышка, – это другой уровень. Ты бы видела, как она держится в обществе, как одевается. С ней я наконец-то чувствую себя настоящим мужчиной. Знаешь, какое это наслаждение – когда женщина умеет себя подать? Когда ею восхищаются?
– И главное, – делает театральную паузу, – я теперь точно знаю, что Марк – мой сын. Понимаешь? Мой настоящий сын от Виолетты! А не...
Противно до тошноты от этого спектакля, от его безжалостных нападок, от собственного бессилия что-либо изменить.
Ариша – его копия, все это видят. Но он сейчас специально ищет оправдания, чтобы выставить меня тварью, чтобы был повод уйти от такой "плохой", никчемной жены! Чтобы курица силиконовая его жалела и ублажала!
– Заткнись! – я почти кричу. – Просто заткнись и убирайся! Ты... ты просто жалкое, ничтожное существо. Думаешь, твой "высокий уровень" делает тебя лучше? Нет, он делает тебя пустым . Пустым и фальшивым , как твоя силиконовая кукла! Да, в этом вы идеальная пара!
– Истеричка, – бросает презрительно. – Всегда такой была. Вот потому я и ушёл.
– Нет, – говорю тихо, но твёрдо, прижимая к себе дочку. – Ты ушёл, потому что ты трус. Потому что тебе проще предать, чем быть настоящим мужчиной. И пройти испытания вместе. А теперь убирайся. Ты мне противен. Раз не твоя дочь – то больше не увидишь её. Никогда!
– Я хочу видеть Марка! – заявляю ему напоследок. Сердце сжимается от мысли о мальчике, которого я полюбила как родного.
Его лицо искажается, будто я ударила его.
– Ты ему никто ! – отрезает он с жестокой улыбкой.
Воздух застревает в лёгких. Никто? Все эти годы я вставала по ночам, когда у него были кошмары. Целовала разбитые коленки. Пекла его любимое печенье с шоколадной крошкой. Учила завязывать шнурки. Возила на тренировки... Старалась восполнить его недостаток любви родной матери... которая оставила его в самом уязвимом периоде.
– Я столько времени с ним проводила, он привязался ко мне. Он считает меня мамой! И я скучаю!
– Он не нуждается больше в твоём внимании, не утруждайся! Вспомни, как ты вечно орала, что ты устала, никто не помогает! Теперь скажи спасибо – я освободил тебя от бремени! Будет больше свободного времени! Больше не придётся готовить мне и гладить рубашки! Держать дом в чистоте – можешь засраться и облениться по полной! Радуйся теперь! А Марк прекрасно себя чувствует с Ветой – она умеет находить подход к любому. Удивительная женщина!
Перед глазами красная пелена. Рука сама тянется к бутылке с водой на прикроватной тумбочке. Замах – и пластик летит в его самодовольную физиономию.
Он едва успевает увернуться.
– Марка ты больше никогда не увидишь! – чеканит, демонстративно стряхивая капли воды с рукава дорогого пиджака. В этом жесте столько брезгливости, будто я не водой плеснула, а помоями. – Забудь о нём.
Бездушный монстр!
Без сердца. Без души…
