Текст книги "Развод. Цена ошибки (СИ)"
Автор книги: Диана Абрамова
Соавторы: Дарина Королева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
ГЛАВА 19
ГЛАВА 19
Рита
Медленно, будто проплывая в невесомости, я шла по залу суда, отмеряя шаги дорогими шпильками.
Цок. Цок. Цок. Каждый удар каблука – как удар молотка судьи, отсчитывающий последние минуты твоей свободы, Вадим.
Каждый мой шаг – выверенный танец уверенности. Грациозная поступь хищницы перед решающим броском.
Ощущаю на себе десятки жадных мужских взглядов – они скользят по моей фигуре в идеально скроенном костюме от Шанель, впиваются в точёные ноги, затянутые в прозрачный шёлк чулок.
Пусть смотрят. Пусть любуются – сегодня я королева этой ледовой арены. И корона мне к лицу.
Глубоко внутри бурлит коктейль эмоций – ярость пополам с азартом, приправленная острым предвкушением.
Страх? Нет, я давно разучилась бояться. Ты сам научил меня этому, Вадим, когда вышвырнул на улицу с младенцем на руках.
Теперь я знаю только жажду – жажду справедливости.
Сегодня наконец-то она восторжествует, эта самая справедливость. Пусть не полностью – но это только начало, первый акт в спектакле твоего падения.
О, Вадим, ты даже не представляешь, что тебя ждёт! Мудак в дорогом костюме, думал, что может безнаказанно растоптать мою жизнь? Использовать и выбросить, как надоевшую игрушку?
Воспоминания накатывают удушливой волной – тот проклятый день впечатался в память каждой секундой, каждым жестом.
Его равнодушное: "Извини, но ты мне больше не нужна". Холодный взгляд карих глаз, которые когда-то смотрели с обожанием. Хлопок двери, отрезавший меня от прошлой, фальшивой жизни – резкий, как выстрел в спину.
Я осталась одна. С крошечной дочкой на руках, с разбитым сердцем и растоптанной душой. Он выставил меня без тени сожаления, без капли благодарности – после всего, что я для него сделала! Все эти годы, превращённые в служение его империи.
Я работала как проклятая, тащила его бизнес на своих плечах, пока он красовался на презентациях и светских раутах. А в награду получила... пинок под зад?
Но всё изменилось. Теперь я – не та забитая мышка, что дрожала от его недовольного взгляда. Теперь я – хищница, готовая вцепиться в глотку обидчику. Сжимаю побелевшие пальцы на крокодиловой папке – кожа такая же холодная, как моё сердце. Внутри – документы, каждый – гвоздь в крышку гроба твоей империи, Вадим Вавилов. Всё продумано до мельчайших деталей, каждый ход просчитан, как в шахматной партии. У меня на руках все козыри, и я не промахнусь.
Бросаю взгляд в огромное зеркало на стене – оттуда смотрит незнакомка с идеальной укладкой и холодным блеском в глазах. Надо же, я даже усмехнулась.
Ещё год назад мой мир ограничивался пелёнками и детскими бутылочками, бесконечной беготнёй по дому в попытках быть идеальной женой. Та Рита умерла в тот самый день, когда ты предал меня. Я похоронила её вместе с наивной верой в любовь и верность. А из пепла восстала новая я – безжалостная, как феникс в момент возрождения.
И больше никто не увидит моих слез. Никогда. Я собрала себя по кусочкам, превратила боль в броню.
Кидаю презрительный взгляд на скамью подсудимых – Вадим весь бледный, осунувшийся. Он – просто жалкая тень того наглого, самодовольного мужчины, которым я когда-то восхищалась.
Надо же, никак не ожидал увидеть меня здесь? В роли обвинителя? Глаза забегали, на лбу выступила испарина. Верный признак страха. Так тебе и надо, подонок!
Во мне закипает энергия – злая, хищная, напористая. Она пульсирует в висках, гонит кровь быстрее. Азарт сражения. Острое желание победы. Предвкушение...
Наконец-то я дождалась этого дня. Тщательно выверена каждая деталь, продуман каждый шаг. И теперь Вадим даже не представляет, что его ждёт. Он ещё не знает, что для него эта игра уже проиграна.
Зал суда погружается в тишину, когда представитель прокуратуры начинает оглашать обвинения.
– Вадим Вавилов, как директор строительной компании "Вавилон Групп", обвиняется в серии мошеннических схем при использовании государственных средств... – голос гулко разносится под высокими сводами. – Также установлены грубые нарушения техники безопасности при строительстве торгового центра "Эдем", приведшие к трагическим последствиям...
По лбу Вадима градом катится пот, пальцы нервно теребят полу пиджака. Он что-то лихорадочно шепчет своему адвокату, и тот кивает, лихорадочно перебирая бумаги. Вижу, как меняется их выражение – от уверенности к сомнению.
Я смотрю на Вадима – холодно, отстранённо. Вспоминаю, как сидела в ванной с Аришкой на руках и горько плакала, чувствуя себя абсолютно беспомощной, обманутой, преданной...
Пора начать раскрывать карты, Вадим.
Ничто не забыто. Ничто не пущено на самотёк. Теперь моя очередь. И я с нетерпением жду этого момента – момента, когда я наконец-то проткну твои фальшивые росчерки и вывороченные наружу грязные делишки.
Судья призывает меня к трибуне – я поднимаюсь плавным, выверенным движением. Каждый шаг – как удар хлыста, каждый взмах ресниц – как взмах клинка. Спина прямая, подбородок гордо вздёрнут, на губах играет лёгкая полуулыбка.
Знаешь, Вадим, этому я тоже научилась благодаря тебе – искусству держать лицо даже когда внутри всё горит.
– Маргарита Сергеевна Наумова, – голос судьи звучит сухо и официально. – Вы выступаете в качестве доверенного лица заказчика?
– Верно, ваша честь, – мой голос льётся мёдом, но в нём слышатся стальные нотки. – Заказчик на все сто процентов уверен в виновности господина Вавилова. Мы собрали, – делаю эффектную паузу, доставая документы, – неопровержимые доказательства...
________
Девочки, спасибо, что угостили авторов шоколадкой!
Дальше только круче 🔥
Сегодня будет ещё глава! Ждём ваши эмоции
И слова нашей песни (Придумала Диана):
Стук шпилек в мраморной тиши,
Как острых кинжалов удары.
В идеальном костюме – не дыши -
Она идет, и прошлое вдруг оживает.
Каштановых волос волна,
Помада алым сияет.
Совсем другая, не та -
В ней сила и власть, что разрушает.
Былого призрак предо мной,
Как бриллиант в огнях сияет.
С усмешкой хищной, неземной,
Мой мир неспешно разрушает.
В чулках телесных стройность ног,
Лабутены – как знак победы.
И я, застывший на порог,
Глотаю горькие ответы.
Что было прежде – всё не то.
Она пришла, чтоб сеять пламя.
И этот образ, как в кино -
Прекрасный ад перед глазами...
ГЛАВА 20
ГЛАВА 20
Вижу, как Вадим вздрагивает при слове «доказательства». О да, милый, ты правильно напрягся!
– Это клевета! – его голос срывается на фальцет. Как забавно: когда-то этот баритон заставлял меня трепетать, а теперь вызывает только брезгливость. – Ваша честь, это происки конкурентов! Рита... то есть гражданка Наумова нарочно очерняет мою репутацию!
– Вадим Викторович, вам ещё слово не давали! – осаживает его судья, и я не могу сдержать торжествующую улыбку.
Вадим осекается на полуслове, его лицо наливается краской. Кому-то яростно строчит смс – наверняка своей ненаглядной Виолетте. Интересно, она уже успела снять все деньги с его счетов? Я бы на её месте не теряла времени – такой шанс выпадает нечасто.
– Итак, – продолжаю я елейным тоном, растягивая слова, как дорогой коньяк, – вот документы, подтверждающие махинации с бюджетными средствами. – Изящным жестом выкладываю первую папку. – Очень интересное чтение, особенно раздел о "благотворительных пожертвованиях". Кто бы мог подумать, что детский хоспис на самом деле – офшорная компания на Кипре?
По залу проносится шёпот – словно ветер по осенней листве. Краем глаза замечаю, как судья подаётся вперёд, как прокурор торопливо делает пометки в блокноте.
– А вот, – достаю следующую папку, – показания свидетелей о состоянии стройки. Особенно впечатляет рассказ прораба Михаила Петровича – того самого, которого вы, Вадим Викторович, пытались подкупить. Но он оказался честнее, чем вы думали. Гораздо честнее.
Вадим бледнеет ещё сильнее, хотя казалось бы – куда уж больше? Его холёное лицо приобретает оттенок несвежего творога. Галстук от Hermes перекошен, словно удавка.
– И наконец, – я выдерживаю театральную паузу, – фотографии нелегальных рабочих. Практически рабский труд, вы не находите? Никаких контрактов, никакой техники безопасности, живут в хлеву... Просто мясо на убой. Полюбуйтесь, ваша честь, как блестяще работает господин Вавилов!
Зал буквально замирает – кажется, люди даже дышать перестали. В этой звенящей тишине особенно отчётливо слышно, как Вадим судорожно сглатывает.
Адвокат Вадима, наглый полный мужчина в очках в золотой оправе, подскакивает как ужаленный:
– Протестую! Это домыслы! Ничем не подтверждённые инсинуации!
– Протест отклоняется, – судья устало машет рукой. – Все представленные документы приобщить к делу. – Он окидывает зал тяжёлым взглядом. – На сегодня достаточно. Дело принято к рассмотрению. Следующее заседание через неделю. Подсудимый останется под подпиской о невыезде.
Удар молотка ставит точку в первом акте этой пьесы. Первый раунд остался за мной – я это чувствую каждой клеточкой тела. Вижу в глазах Вадима смятение пополам с яростью, страх вперемешку с недоверием. Он всё ещё не может поверить, что его прижала к стенке та самая женщина, которую он считал половой тряпкой.
Я царственно удаляюсь из зала, чувствуя его ошалелый взгляд, буравящий мою спину.
Каждый мой шаг – триумф, каждое движение – победа. Пусть смотрит! Пусть заново открывает для себя ту, которую считал серой мышью, бессловесной прислугой, покорной женой.
Его Ритуси больше нет.
Она сгорела в огне предательства, растворилась в слезах унижения. Теперь перед ним я – новая, опасная. Безжалостная. Та, с которой лучше не связываться, если не хочешь потерять всё!
В коридоре меня нагоняет его адвокат – запыхавшийся, с каплями пота на лысине:
– Маргарита Сергеевна! Постойте! Может, мы всё-таки договоримся? Вадим Викторович готов на мировую... Приличная сумма компенсации...
Я разворачиваюсь так резко, что он отшатывается. Смотрю в его бегающие глазки, и внутри поднимается волна брезгливости:
– Договоримся? – мой смех похож на звон битого стекла. – А вы, простите, на какую сумму оцениваете предательство? Сколько стоят бессонные ночи с больным ребёнком? По какому курсу меняются украденные годы жизни?
Он бледнеет, отступает на шаг:
– Но ведь можно найти компромисс...
– Компромисс? – я делаю шаг вперёд, и теперь уже он пятится от меня. – Знаете, в чём проблема таких, как Вадим? Вы считаете, что всё можно купить. Любовь, верность, молчание... Но есть вещи, которые не продаются. Честь. Достоинство. Справедливость.
Разворачиваюсь на каблуках, оставляя его глотать воздух, как выброшенную на берег рыбу.
Сегодня лишь первый ход в этой партии. Впереди много сюрпризов для тебя, Вадим. Каждый твой грех, каждую подлость я припомню. Разыграю, как карты в покере – по одной, со вкусом, наслаждаясь каждым моментом твоего падения.
А козырей у меня целая колода.
Неужели ты всерьёз верил, что я все забуду? Что прощу? Что буду молча глотать слёзы, пока ты наслаждаешься жизнью с очередной длинноногой куклой?
Наивный мальчик! Ты ещё не понял, с кем связался.
Дорогой, ты и представить не можешь, с каким наслаждением я буду топить тебя. Медленно, со вкусом. Смакуя каждую твою агонию.
Что ж, у тебя будет время прозреть. Много времени – в камере СИЗО, по дороге на тюремные нары. И не надейся, что отвертишься! Я устрою тебе вип-места в преисподней. С привилегированным пожизненным абонементом.
Я улыбаюсь холодно, отражению в зеркальной двери.
Вадим даже не догадывается, насколько глубока кроличья нора, в которую он провалился.
Он увяз в ней по уши, по самую макушку. И я позабочусь, чтобы он в ней захлебнулся...
ГЛАВА 21
ГЛАВА 21
За спиной слышится торопливый топот – мой адвокат Юрий догоняет меня, почти бежит. Его дорогой парфюм настигает раньше, чем слова:
– Маргарита Сергеевна! Потрясающе выступили! – в его голосе восхищение мешается с профессиональным азартом. – Просто блестяще! Видели лицо Вадима, когда вы выкатили претензии?
Его слова доносятся будто сквозь вату. В ушах всё ещё стоит звон от напряжения прошедшего заседания. А может, от сдерживаемой ярости – той самой, что я так долго взращивала в себе, превращая боль в оружие.
– Мы очень близки к успеху, – продолжает Юрий, понизив голос до заговорщического шёпота. – С такими доказательствами... Дело точно завершится в нашу пользу.
Его уверенность накатывает тёплой волной, но в груди всё равно клокочет – жажда справедливости прожигает изнутри, как кислота.
– Я хочу, чтобы он получил максимальный срок. За всё. За каждую слезу, за каждую бессонную ночь, за...
Осекаюсь. Нет, только не это. Не позволю эмоциям взять верх.
– Вы правда хотите его посадить? – удивляется Юрий, одновременно восхищаясь.
Механическим движением поправляю выбившуюся прядь – этот жест я отточила до автоматизма, как и многое другое в моей новой жизни. Под ложечкой противно сосёт – как всегда, когда накатывают воспоминания о том дне.
Замечаю, как его взгляд скользит по моей фигуре: дорогой костюм от Шанель, идеально уложенные волосы, туфли на высоком каблуке. Ни следа той затюканной домохозяйки, которой я была год назад.
В его глазах пляшут искорки интереса – профессионального? Или...
– Понимаете, дело не только в личной неприязни к бывшему мужу... – слова царапают горло, но я продолжаю. – Он преступник, по вине которого пострадали люди. Реальные люди, Юрий! Помните показания прораба? Сломанная жизнь, искалеченная семья... А сколько таких случаев мы ещё не раскопали? Зло должно быть наказано. – Делаю паузу, сжимая кулаки. – Я ненавижу несправедливость. А преступник не должен разгуливать на свободе, прикрываясь статусом и деньгами.
– Ух... – Юрий присвистывает, его глаза загораются ещё ярче. – А вы опасная женщина, Маргарита Сергеевна! Не в том смысле, что... – запинается, и это выглядит почти мило. – В хорошем смысле. Сильная. Принципиальная.
Расправляю плечи – ещё один выученный жест. Телу нужна эта бравада, даже если внутри всё дрожит от напряжения.
– Я была другой... – горло перехватывает, но я справляюсь с собой. – Всего год назад... Знаете, какой я была? Тихой. Послушной. "Да, дорогой", "конечно, милый", "как скажешь, любимый"... – каждое слово сочится ядом. – Но знаете, какой жестокой бывает жизнь? Она не оставляет выбора. Приходится меняться, чтобы просто... выжить. Отращивать когти и клыки, чтобы защищаться. Бороться за свои права, за правду, за своих близких...
Ариша.
Имя дочери обжигает сознание, к глазам мгновенно подступают слёзы. Часто-часто моргаю, прогоняя их. Нет, хватит. Теперь я не плачу – я действую.
Воспоминания накатывают волной – острые, как осколки разбитого зеркала. Вот его бывшая – размалёванная кукла с наращенными ногтями – вальяжно цокает каблуками по нашей квартире. Той самой, куда я вложила каждую заработанную копейку, где каждый сантиметр пропитан моим потом и сверхурочными.
Помню этот удушающий запах чужих духов в нашей кухне, этот приторный аромат, от которого к горлу подкатывала тошнота. Помню, как тряслись руки, когда собирала Аришины игрушки. Как дочка прижималась ко мне горячим лбом – у обеих от стресса рухнул иммунитет.
Больничная палата. Белые стены. Писк приборов. Неделя в отделении, пока он... пока он обустраивал нашу квартиру для своей новой... или старой? Как теперь говорить о той, что оказалась его первой женой?..
А потом – захлопнутая дверь. Наши вещи в коридоре. Аришины любимые игрушки, разбросанные по полу как ненужный хлам. Его равнодушный голос: "Вам будет лучше в другой квартире, поменьше."
"Если меня разлюбил, то ребёнок при чём???" – эта мысль до сих пор раскалённым прутом прожигает сознание. "Аришу за что наказывать?"
Ах да, он же после того инцидента в его кабинете заявил, что Арина не его дочь... Что я её "нагуляла"...
Если невозможно забыть – нужно переписать историю. Найти в ней новый смысл. Силу. И я нашла.
Если бы он не поступил так... я бы никогда не познала свою настоящую силу. Никогда бы не поняла, что могу не просто выживать, а жить – ярко, свободно, на полную мощность.
Вместо четырёх стен и бесконечных пелёнок – собственное дело. Вместо страха перед его настроением – уверенность в каждом шаге. Вместо попыток угодить – чёткие цели и план их достижения.
Я бы продолжала существовать в уютной клетке, не зная своих возможностей. Не встретила бы людей, которые помогли мне подняться. Не построила бы карьеру. Не стала бы той, кто я есть сейчас.
А сейчас я – другая.
Успешная. Независимая. Хорошая мать. Женщина, которая знает себе цену.
А он... он просто ступенька. Ступенька к той, кем я стала.
Я улыбаюсь Юрию – легко, открыто. В конце концов, жизнь действительно бывает жестокой. Но иногда эта жестокость – всего лишь способ вытолкнуть нас из кокона слабости в полёт силы.
– Надо его дожать! – мой голос звенит сталью. – У меня есть ещё кое-что... Документы, которые его окончательно утопят. Помните тот благотворительный фонд? Это только верхушка айсберга.
– Маргарита… Рит… – Юрий чуть наклоняется ко мне. – Давайте обсудим это за ужином? Я знаю отличный ресторан...
Его рука мягко касается моего локтя. Прикосновение обжигает даже сквозь ткань пиджака. В карих глазах пляшут золотистые искры – он смотрит так, будто я самая сложная и интересная загадка в его адвокатской практике.
Краем глаза замечаю, как замедляют шаг проходящие мимо мужчины. Их взгляды скользят по моей фигуре – жадные, оценивающие. Раньше я бы съёжилась, спряталась. Сейчас же это... забавляет? Льстит? Даже не знаю. Но точно не трогает по-настоящему.
Ведь дело не только во внешности – теперь я знаю, что значит излучать уверенность и внутреннюю силу. Она течёт по венам вместе с кровью, сочится из каждой поры, окутывает невидимой аурой. И это притягивает мужчин как магнит.
А Юрий... Он уже третий раз пытается "случайно" организовать неформальную встречу. То документы предложит обсудить за чашечкой кофе, то стратегию защиты за бокалом вина. Упорный. Настойчивый.
Улыбаюсь – той самой улыбкой, которую отрабатывала перед зеркалом часами. Загадочной. Чуть снисходительной. Такой, от которой у мужчин слабеют колени, а у женщин сжимаются кулаки от зависти.
– Боюсь, сегодня не получится. Меня ждёт дочь, – качаю головой. И добавляю мягче: – Но спасибо за предложение.
– Тогда позвольте хотя бы подвезти вас? – в его намерениях проскальзывает почти мальчишеское упрямство.
– За мной уже выехал водитель.
На его лице мелькает разочарование, но тут же сменяется пониманием. Что ж, он умный мужчина. И, кажется, действительно хороший. Но сейчас... сейчас не время для романтики.
Мы прощаемся. Его шаги затихают на мраморных ступенях, а я продолжаю стоять, расправив плечи.
Чувствую себя королевой – и плевать, что моя корона соткана из боли и предательства.
Солнце играет бликами на новых туфлях от Лабутен – маленькая слабость, которую я теперь могу себе позволить. По венам разливается сладкое, тягучее чувство. Triumph – именно так называется мой новый парфюм.
В сумочке – лежит флешка. На ней те самые документы, которые станут последним гвоздём в крышку гроба империи Вадима. Интересно, он уже догадался проверить офшорные счета? Или до сих пор уверен, что его "умная" схема с благотворительным фондом останется тайной?
"Твои проблемы, Вадим, только начинаются..."
Я больше не жертва. Не та женщина, которую можно выбросить на помойку по прихоти.
Пришло время вернуть долг. С процентами.
________
ГЛАВА 22
ГЛАВА 22
Покидаю здание суда. Воспоминания, словно острые когти, впиваются в сознание, не давая сосредоточиться на настоящем.
Сколько сил и времени было потрачено, чтобы добиться справедливости! Я училась, совершенствовалась, карабкалась вверх по карьерной лестнице, не жалея себя. Работала над собой днями и ночами, надеясь однажды вырваться из замкнутого круга унижений и страданий.
Перед мысленным взором встала картина из прошлого – день, когда я получила на руки свидетельство о разводе.
Развод...
Я до сих пор помню, как дрожали пальцы, когда забирала это проклятое свидетельство. Тогда Вадим даже не потрудился прийти в суд – дёрнул пару ниточек, и судья покорно подмахнул документы.
Предпочел откупиться от меня и Арины – всучив нам какую-то захудалую квартирку, как позднее оказалось с "шикарным видом" на... кладбище.
Видите ли, всё остальное имущество числилось за его компанией! Подкупил всех, кого только можно, чтобы не платить по-честному.
Сколько, казалось бы, я ему отдала? Не только годы заботы о Марке, не только последние сбережения на ремонт. А ведь был тот день, когда я спасла его шкуру, когда он едва не провалил важнейший в его карьере проект...
Дала ему шанс. Вытащила его из ямы, в которую он сам себя и загнал.
Тогда я превратилась в его личного секретаря и няньку одновременно. Не спала ночами, носилась по инстанциям, обивала пороги кабинетов, вылизывала каждый чёртов проект – лишь бы вытащить бизнес мужа из задницы.
Я заслужила как минимум половину его состояния! И чем он отплатил?
Нет, больше я такого не допущу. Выучилась на горьком опыте – и теперь буду биться до конца. Я знаю, как работает эта система, как крутятся шестерёнки в головах судей и прокуроров. А значит, я смогу обойти их ловушки, вывернуть всё так, как надо. Теперь у меня есть нужные связи и средства.
Боль от потерянного брака, от разбитых мечтаний о семье и детях – она всё ещё там, глубоко внутри. Но теперь она не парализует, а закаляет. Я приняла этот удар судьбы и поднялась с колен – сильнее, амбициознее, решительнее.
Вадим...
Неужели ты думал, что раз меня больше нет рядом, то Марк перестанет быть моим сыном? Как же ты ошибался!
Марк... Мой мальчик, мой сын, которого Вадим так жестоко отнял. Ни разу не позволил мне с ним увидеться, будто я – чужая.
Но ведь настоящая мать – не та, что выносила ребёнка, а та, что дарила ему всю свою любовь. А я полюбила Марка, очень привязалась к нему.
Внезапно чья-то рука ложится на мой локоть, вырывая из потока мыслей.
Медленно, будто в замедленной съёмке, я повернула голову и похолодела.
Вадим!
Замираю, уставившись в знакомые, ненавистные черты.
Неужели этот мерзавец действительно посмел подойти ко мне? Да он, видимо, совсем рехнулся!
Его губы кривятся в подобии улыбки, но глаза – холодные, чужие. Будто смотрю в зеркало, в которое давно не заглядывала.
– Рита... Ты... Ты... – забормотал он, жадно ощупывая меня глазами с головы до ног. Голос Вадима дрожал от едва сдерживаемого вожделения.
Меня передёрнуло от омерзения. Захотелось немедленно смыть с себя его липкий, похотливый взгляд.
Как он смеет так откровенно раздевать меня глазами после всего, что между нами было?! После всех унижений и оскорблений, что я вытерпела по его милости!
Но я сдержалась. Медленно выдохнула сквозь стиснутые зубы, беря себя в руки. Ну уж нет! Больше никаких истерик. Хватит ронять своё достоинство перед этим ничтожеством.
Пока бывший муж продолжал бесстыдно облизывать меня глазами, я украдкой рассматривала его самого.
Надо же, всего год прошёл с нашего развода, а Вадим уже начал терять форму.
Идеально сидящий костюм слегка топорщился на округлившемся животике. Лицо одрябло и наметился второй подбородок. К тому же, он явно забросил занятия спортом – рельефная мускулатура, прежде проступавшая под тонкой тканью рубашки, сменилась дряблой рыхлостью. Да ещё эта уродливая щетина, которая ему совершенно не шла!
Видимо, так больше нравится его новой "бывшей" – Виолетте.
Я невольно скривилась.
Какая ирония – променять жену на дешевую секретутку.
– Что ты делаешь? Чего добиваешься?
Он продолжает сверлить меня растерянным, каким-то почти завороженным взглядом. Да, Вадим, ты явно не ожидал увидеть меня… такой.
Я молчала, гордо вздёрнув подбородок. Как же мне хотелось плюнуть в эту наглую, самодовольную рожу! Неужели Вадим всерьёз считает, что я позволю ему снова пудрить мне мозги? Что брошусь к нему в объятья по первому зову, лишь бы снова почувствовать себя желанной?
Наивный болван! Неужели до сих пор не понял, что нарвался?
Однажды я дала себе слово, что он пожалеет о том, как обращался со мной. Как использовал и обманывал, как бросил нас с Ариной ради его "талантливой дырки".
Ведь разве я не была талантлива? Разве не умела совмещать работу и дом? Выводить компанию на новый уровень, подбирать и обучать идеальных сотрудников?
Но для него самое главное – это, видите ли, сиюминутная похоть, женщина, которая "возбуждает"!
На миг возвращаюсь в прошлое…
Вот я, простодушная наивная студентка, теряю голову от обаятельного, харизматичного босса. Такой шикарный, в костюме... Опытный. Взрослый. Харизматичный. Состоявшийся.
Умело расставленные сети лести и внимания.
Потеряла голову и всё. Он показал мне новый мир, в который затянуло будто в омут.
Комплименты. Страсть. Подарки. Уговорил жить вместе. Он был таким внимательным, таким заботливым.
Вот только до того момента, как это нужно было ему.
А потом скинул маску, явив себя настоящего – лицемер и моральный урод!
Мало того, он умудрился убедить, будто я должна быть ему благодарна! Ведь это он сделал из меня человека. Без его чуткого руководства и мудрых советов компания давно бы разорилась. А я, неблагодарная стерва, ещё смею качать права!
О, как ловко Вадим умел перевернуть всё с ног на голову! Выставить белое чёрным, а себя – невинной жертвой моей меркантильности и глупости.
И о чем я только думала, когда он внушал, будто мне крупно повезло заполучить такого завидного мужа?
Стыдно вспомнить, с каким восторгом я внимала каждому его слову! Превозносила до небес ум, проницательность и несгибаемую волю. Гордилась его успехами, словно собственными.
А в реальности что?
Пустышка, возомнившая себя пупом земли. Никчёмный неудачник, умеющий только выезжать на чужом горбу. Да, я тратила свою молодость и здоровье, вкалывая на износ в его фирме. Но разве кто-то оценил мои заслуги?
Но Вадим забыл, что планета круглая... Все, что посылаешь и отдаешь, возвращается тебе обратно.
Я резко выдергиваю руку из его хватки, расправляя плечи. Теперь из-за каблуков я почти на голову выше его, как символ моего превосходства. Надменно вскидываю подбородок, сверля его холодным, презрительным взглядом.
Его растерянный и потерянный вид доставляют мне почти физическое удовольствие. Аж слюни пускает, глядя на меня.
Что, Вадим, не ожидал увидеть свою бывшую жену?
Ну да, пока я была твоей забитой, зависимой домохозяйкой, тебе было удобно. А теперь – другое дело.
– Рит, ты вообще настоящая? Это точно ты? Фамилия то у тебя другая... – бормочет он, с трудом подбирая слова. – Объясни, как ты стала такой? Другой... Вау, это правда впечатляет!
Я даже бровью не веду, глядя на его нелепые потуги. Держусь высоко и уверенно, как победительница. Деловая, роскошная, элегантная – полная противоположность его вульгарной Виолетте.
Он тянется ко мне, видимо, хочет прикоснуться, но я уворачиваюсь и холодно отвечаю:
– Теперь я для тебя Маргарита Сергеевна. Держи дистанцию, Вавилов…
______
