Текст книги "Блиц (ЛП)"

Автор книги: Девни Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 21

Дженнсин

У наших шкафчиков не было дверей. Это были открытые отделения, куда мы могли класть сумки и вешать верхнюю одежду, но, если мы хотели что-то запереть, у основания каждой колонны был сейф.

Наверное, это хорошо. В противном случае я бы хлопнула дверцей.

Напряжение в раздевалке было таким же, как бетонная стена.

Кнопки на моем сейфе запищали, когда я набрала свой код – один, три, пять, семь. Мне хотелось кричать после каждой цифры.

Я достала телефон и ключи и бросила их в сумку. Затем сняла пропотевшую футболку и переоделась в спешке, скомкав футболку, прежде чем бросить ее в сумку.

Сегодня я не собираюсь бездельничать. Тренер Куинн ждала меня в своем кабинете в пять.

Несправедливо, что вызвали меня. Что у меня были проблемы.

Не я была той, кто бездельничал на площадке всю неделю. Не я была той, кого больше волновали тривиальные сплетни, чем ход наших игр. Не я была той, кто начал плакать так драматично, что тренеры объявили перерыв на пятнадцать минут раньше.

Это, должна была быть, Меган.

Ее всхлипывания эхом разнеслись по раздевалке вместе с бормотанием других девочек. Даже Стиви и Лиз прижались к ее плечу.

И мне пришлось переодеваться в одиночестве. Я даже не удосужилась принять душ.

Я не слишком скучала по Стэнфорду с тех пор, как переехала в Монтану. Я не скучала по давлению и ожиданиям, связанным с игрой на таком высоком уровне. Я не скучала по погоде в Калифорнии или изнурительному расписанию занятий.

Но сегодня я впервые заскучала по стэнфордской команде.

Ни один игрок не повел бы себя так, как Меган на тренировке. Если бы другая девушка устроила такую истерику, как Меган сегодня, любая другая сказала бы именно то, что я сказала Меган.

Заткнись на хрен и принимайся за работу.

Очевидно, это предложение сделало меня стервой волейбольной команды «Дикие кошки штата Сокровищ».

Я была совершенно уверена, что этот титул был у меня в течение нескольких месяцев, еще до того, как я переехала. Меган и некоторые другие девочки возненавидели бы меня, как бы я себя ни вела. Как бы я ни играла.

Я заняла место их подруги в команде, что сделало меня врагом.

Неважно. Я приехала сюда не для того, чтобы дружить, и уж точно не с Меган. У нас не было ничего общего.

На первом курсе было время, когда я жаловалась на тренировки и расписание занятий. Тогда я была той девчонкой в раздевалке, которая вела себя как соплячка. Одна из старшекурсниц посоветовала мне заткнуться.

Из-за этого я стала лучше играть. Потому что она напомнила мне, что есть целая вереница девушек, готовых занять мое место. Так что я могла либо жаловаться на то, как тяжело быть студенткой-спортсменкой. Либо смириться с этим и играть.

В тот день я не плакала в раздевалке. Нет, я приберегла свои слезы до того момента, когда останусь одна, зная, что, если я позвоню маме, она тоже велит мне смириться.

И сегодня я вела себя точно так же, как моя мама.

Осознание этого поразило меня так сильно, что я вздрогнула. Черт возьми.

Возможно, проблема была во мне. Возможно, я относилась к волейболу слишком серьезно. В конце концов, именно этому меня учили.

Я не жалела, что накричала на Меган из-за ее ерунды, но могла бы быть и помягче.

Закрыв глаза и сделав глубокий вдох, я закончила снимать свою пропотевшую одежду, а затем направилась туда, где собралась команда.

– Меган, – сказала я, стараясь вложить в свой голос как можно больше доброты. – Прости меня за то, что я была резкой.

Ее плечи затряслись, когда она закрыла лицо руками. Она продолжала рыдать.

Я восприняла это как знак, что мне пора уходить.

Вздохнув, я повернулась и вышла из раздевалки, слишком сильно распахнув дверь, прежде чем двинуться по коридору прямо в кабинет тренера Куинн.

Она сидела за своим столом, упершись локтями в его поверхность, и потирала виски. Когда я прочистила горло, она выпрямилась и натянуто улыбнулась мне.

– Заходи, Дженнсин.

Я закрыла за собой дверь – это был личный разговор – и поставила свою сумку рядом с ножками стула, когда садилась.

– Я прошу прощения за то, что вышла из себя из-за Меган.

Плечи тренера Куинн поникли.

– Это не Стэнфорд.

– Да, это так.

Она вздрогнула, как будто я задела ее за живое.

– Я согласна, Меган следует более серьезно относиться к тренировкам. Я поговорю с ней об этом и о сплетнях.

Все это было из-за Раша Рэмзи и домыслов о девушке, которая от него забеременела. В полевом доме ходили самые разные слухи, и каждый раз, когда я слышала, как кто-то произносит его имя шепотом, я съеживалась. Это не касалось Меган. Но и меня это тоже не касалось.

– Я ненавижу сплетни, – сказала я. – Особенно, когда это происходит во время тренировки.

– Жаль, что я не слышала, что она сказала. Я бы сама сказала ей об этом. Но ты меня опередила.

И если это повторится, я все равно сделаю замечание Меган. Хотя в следующий раз я постараюсь быть мягче в выражениях.

Тренер Куинн глубоко вздохнула и наклонилась вперед, сложив руки на столе, словно умоляя дать ей ответы на некоторые вопросы.

– Почему ты здесь, Дженнсин? Ты такая талантливая. Слишком талантливая. Ты принадлежала к такой команде, как Стэнфорд, где тебе не приходилось заставлять девочек сосредотачиваться. Где все в команде так же нацелены на победу, как и ты. Почему из всех мест, после Стэнфорда, ты перевелась в «Штат Сокровищ»?

Сплетня. Разбитое сердце.

Это были простые ответы. Вместо того, чтобы страдать из-за этого, я ушла.

Но ни одна душа в Монтане не знала правды, и у меня не было планов менять это сейчас.

– Ты не часть этой команды, – сказала она. – Ты сидишь одна. Девочки говорят о совместном времяпрепровождении, но ты никогда не ходишь.

– Это обязательно?

На ее лице отразилось что-то вроде поражения, как будто она надеялась, что я отреагирую по-другому.

– Нет, это не обязательно.

– Я живу со Стиви и Лиз. Я вижу их каждый день.

– А Лиз говорит, что ты не выходишь из своей спальни.

Я вцепилась руками в подлокотники кресла, и сжала челюсть.

– У Лиз нет причин говорить обо мне.

Тренер подняла руки.

– Я спросила ее, как дела дома. Пожалуйста, не обижайся на нее.

Не то чтобы Лиз была неправа. Я редко выходила из своей спальни, если только не была здесь, в кампусе, или не пробиралась к Торену посреди ночи. По крайней мере, Лиз не могла сообщить об этом тренеру Куинн.

Хотя зачем она вообще что-то сообщала? Почему тренер Куинн вообще спросила Лиз, как идут дела?

– Это из-за игры, которую мы проиграли?

Она моргнула.

– Хм?

– Мне жаль. У меня был плохой день. Такого больше не повторится. – И этого больше не повторилось. После этого поражения мы выигрывали каждую игру. Я преодолела этот шум, подавила его своей железной волей и, когда вышла на площадку, была полностью сосредоточена.

Мы больше не проиграем, по крайней мере, не в нашей конференции. В плей-офф? Против более сильных команд? Да, тогда мы проиграем. Но я была полна решимости завоевать титул чемпиона конференции.

– Дело не в проигрыше, – сказала тренер, и ее взгляд смягчился. – Это победный сезон. Самый успешный сезон в истории программы, Дженнсин.

– Хорошо, – протянула я. Тогда почему она разговаривала с Лиз и почему вызвала меня в свой кабинет из-за ссоры с Меган?

– Ты уничтожаешь своих соперников, – сказала она. – Ты оставляешь все на площадке. Ты сказала, что в этом году приехала сюда играть.

Я кивнула, не совсем понимая, к чему она клонит.

– Ты говоришь, что хочешь играть, но сегодня у тебя был такой вид, будто ты хотела быть где-нибудь в другом месте.

– Меган нажала не на те кнопки. Мне жаль.

Она грустно улыбнулась мне.

– До того, как Меган начала сплетничать. Я видела, как ты подняла мяч и смотрела на него так, словно он весил тысячу фунтов.

У меня внутри все оборвалось.

Да, сегодня был момент, когда я не хотела там находиться. Когда я знала, что после тренировки меня будут ждать смс от мамы и электронное письмо от Майка Симмонса.

Видимо, мне не так хорошо удавалось скрывать свою нерешительность и усталость, как я думала.

– Это командный вид спорта, – сказала тренер Куинн. – Мои лучшие подруги – это девушки, с которыми я играла в колледже. Необязательно любить всех девушек. Я понимаю. Но… попытайся. Пожалуйста. Я мало что могу сделать, чтобы тренировать тебя на площадке. Потому что ты опережаешь меня. Так что, если я смогу тренировать тебя вне площадки, я попробую. Сезон почти закончился. Большинство девушек смотрят на тебя, как на солнце. Они так отчаянно хотят, чтобы ты была в их команде. Дай им шанс. Они могут удивить тебя.

Или они могут нанести мне удар в спину.

Они могут разбить мне сердце и все испортить.

– Я сожалею о тренировках, – сказала я. – Если мое присутствие в команде является проблемой, я пойму, если вам нужно что-то изменить.

Часть меня хотела, чтобы она выгнала меня из команды. Часть меня жаждала, чтобы именно из-за нее мне пришлось уйти. Потому что тогда это был бы не мой выбор.

Тренер Куинн покачала головой.

– Нет, конечно, нет. Хотя, признаюсь, я подумывала о том, чтобы посадить тебя на скамейку запасных на несколько игр.

Меня никогда раньше не сажали на скамейку запасных. Удар по моему самолюбию мог оказаться серьезнее, чем исключение из команды. Сидеть и смотреть, как играют все остальные, особенно если они проиграют, будет сокрушительно.

Тренер, вероятно, знала об этом.

– Увидимся завтра на игре, – сказала она, бросив взгляд на дверь.

С точки зрения порки, это было не так уж плохо. Не здорово. Но могло быть и хуже.

Я встала, взяла свою сумку и вышла из полевого дома, больше всего на свете желая вернуться в прошлое и сказать прошлой Дженнсин, чтобы она держала рот на замке.

Но я сказала то, что сказала. Было слишком поздно. Я извинилась перед Меган, и все, что я могла сейчас сделать, это двигаться дальше.

Когда я, как и ожидалось, достала из сумки свой телефон, в почтовом ящике меня ждало электронное письмо от Майка Симмонса и смс от мамы с требованием немедленно позвонить ей. Я проигнорировала оба сообщения и поехала домой, обнаружив, что машины Лиз и Стиви уже стоят в гараже.

Должно быть, они ушли вскоре после того, как я отправилась на встречу с тренером Куинн.

Я приготовилась к пристальным взглядам и молчаливому обращению, но, когда вошла в гостиную, где меня ждали обе соседки, они вскочили с дивана.

– Ты в порядке? – спросила Стиви.

– Что сказала тренер? – Лиз широко раскрыла глаза. – Она ведь не посадила тебя на скамейку запасных, не так ли? Потому что ты сказала Меган то, о чем мы все подумали.

Я моргнула. Ладно. Не такой реакции я ожидала.

– Нет, она не посадила меня на скамейку запасных.

– Слава богу. – Лиз откинулась на спинку дивана. – Меган перестала плакать, как только ты вышла из раздевалки.

– Я правда поверила, что она расстроена. – Стиви закатила глаза. – Наверное, это делает меня дурой. Как только за тобой закрылась дверь, она встала и одарила всех мерзкой ухмылкой, как будто намеренно устраивала драму. Я с ней покончила. Я сказал ей это прямо в лицо.

– То же самое, – кивнула Лиз. – Ей, черт возьми, нужно повзрослеть.

– Подождите. Что? – Меня удивило не то, что Меган притворялась. А то, что они обе… защищали меня.

Прошло много времени с тех пор, как кто-то выбирал меня, по крайней мере, когда дело касалось друзей.

– Она такая зануда. – Стиви плюхнулась на диван рядом с Лиз и потянулась за пультом.

– Да, – пробормотала я, не зная, что еще сказать.

Поэтому я направилась к лестнице, собираясь спрятаться в своей комнате, как обычно. Но, не дойдя до нижней ступеньки, я остановилась и обернулась.

– В последнее время я смотрю старые фильмы восьмидесятых и девяностых годов, – выпалила я. – Не знаю, есть ли у вас домашнее задание или что-то еще на сегодня, но я собиралась посмотреть один.

Лиз и Стиви обменялись взглядами, и безмолвный разговор, который состоялся между ними, заставил меня почувствовать себя на дюйм выше ростом.

Неужели я действительно была настолько замкнута, что приглашение посмотреть со мной фильм стало шокирующей новостью? Да.

– По-моему, звучит заманчиво, – сказала Стиви. – Мне сегодня вечером нечего делать.

– Мне тоже, – сказала Лиз. – Я согласна. Может, мы могли бы заказать пиццу или что-нибудь в этом роде. В четверг вечером пицца стоит десять долларов. Мы могли бы заказать доставку.

– Конечно. – Я пожала плечами. – Я не привередлива.

– Хорошо. – Лиз ухмыльнулась Стиви. – Потому что она одна из самых привередливых едоков на планете. Никаких пепперони. Никакого бекона. Побольше соуса с добавлением зеленого перца, а если увидит грибы, может выбросить все это в мусорное ведро.

– Именно. – Стиви наморщила носик. – Я знаю, что мне нравится.

Ее заявление было произнесено с такой уверенностью. Это было сказано так определенно, как будто она знала, что ей нравится, целую вечность.

Тем временем я все еще пыталась разобраться в этом. Что мне нравится?

Мне нравится читать. Нравятся дрянные фильмы. Нравится чистая машина.

Мне нравится Торен.

Он нравился мне настолько, что я рисковала своей стипендией. Своим местом в команде. Своим будущим. Он нравился мне настолько, что я рисковала его карьерой.

Это был один из самых эгоистичных поступков, которые я когда-либо совершала, но я не могла остановиться.

Как бы часто я ни уговаривала себя отпустить его, если не ради себя, то хотя бы ради него, я не могла. Поэтому, после пиццы и фильма, когда Стиви и Лиз разошлись по своим спальням, думая, что я сплю в своей, я выскользнула из дома и помчалась к нему.

Как обычно, он ждал. Дверь распахнулась в тот момент, когда моя босая нога коснулась крыльца.

Только он встретил меня не с распростертыми объятиями. Между его бровями залегла складка, а во всем его теле было напряжение, которое превратило мой бег в шаг.

– Что? – спросила я.

– Ты в порядке?

Я вздохнула.

– Ты разговаривал с тренером Куинн, не так ли?

– Да. – Он развел руки.

И я упала ему на грудь.

– Ты в порядке? – Его рука легла мне на затылок, поглаживая волосы, когда он ногой захлопнул дверь.

– Да. – Я пожала плечами, зарываясь в его футболку и вдыхая запах, похожий на мой.

– Поговори со мной. Что происходит?

Правда, вся правда, вертелась у меня на языке. Но причина, по которой я оказалась в Монтане, причина, по которой я покинула Стэнфорд, означала, что я могу потерять Торена. Я сама с трудом могла переварить правду. Как он отнесется к этому?

Я не была готова к настоящему прощанию, пока.

– Просто плохой день, – сказала я, поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его в подбородок.

Он открыл рот, как будто хотел спросить что-то еще, но было уже поздно, и у нас оставалось совсем немного времени. Всего несколько украденных часов до того, как мне придется бежать домой.

До того, как я притворюсь, что смогу скрывать правду вечно.

Глава 22

Торен

Проблема с ростом в шесть футов и четыре дюйма (прим. ред.: примерно 193 см.) заключалась в том, что я выделялся среди толпы. Это означало, что люди замечали меня раньше, чем я их.

Каким-то образом мне удавалось оставаться незамеченным, когда я приходил посмотреть игру Дженнсин в начале этого сезона. Сегодня вечером? Не очень.

Милли пробиралась сквозь толпу людей, направлявшихся в спортзал, и ее внимание было приковано ко мне. Когда она остановилась передо мной, ее лоб наморщился.

– Что ты здесь делаешь?

Наблюдаю, как женщина, в которую я по уши влюблен, участвует в турнире по волейболу.

– Я работал допоздна. Решил прийти посмотреть игру и поддержать Аспен и ее команду. – Полуправда считается ложью, когда ее произносит один из ваших самых старых друзей?

– А. – Она кивнула. – Хочешь сядем вместе?

– С удовольствием. – Вот это была откровенная ложь.

Ад. Наверное, мне следовало догадаться, что Милли будет здесь сегодня вечером. Мне определенно следовало надеть бейсболку и постараться не выделяться из толпы.

Когда Дженнсин была рядом, мне было нелегко притворяться, что она просто еще одна студентка «Университета Сокровищ». Если бы я затерялся на трибунах в окружении незнакомцев, никто бы не заметил, если бы я слишком часто смотрел на определенного игрока. Но Милли? Она бы заметила.

А это означало, что я буду на взводе весь вечер. Отлично.

Милли улыбнулась и первой вошла в зал, заняв место в первом ряду трибун, помеченное как зарезервированное. Мы сидели за стульями, расставленными для команды, так близко, что Дженнсин абсолютно точно заметит меня, когда они будут выходить из раздевалки.

Я хотел быть незаметным. Не хотел, чтобы мое присутствие отвлекало Дженнсин от игры, поэтому и планировал сесть в темном углу в одиночестве.

Черт возьми. Может, мне лучше просто уйти. Придумать какой-нибудь предлог и отправится домой.

Вот только, это был мой последний шанс посмотреть игру Дженнсин. Завтра футбольная команда уезжает на выездную игру, и нас не будет дома до воскресенья. Этот турнир закончится до нашего возвращения.

Нас не будет, пока они будут бороться за чемпионство конференции. Если – когда – они выиграют, то получат путевку в плей-офф. Но все эти игры будут проходить на выезде против крупных университетов. И хотя они были силой, с которой приходилось считаться на нашей конференции, они, скорее всего, проиграют более крупному университету с более престижной программой, такой как Стэнфорд.

Вот и все. Это был мой последний шанс посмотреть, как Дженнсин играет в волейбол в университете. Может быть, у меня будет еще один шанс, если она продолжит играть после выпуска. Может быть, каким-то образом мы с этим разберёмся.

Но если нет, если это был мой последний шанс подбодрить ее, то я его не упущу.

– Готов к завтрашней поездке? – спросила Милли, почти перекрикивая шум в спортзале.

Я кивнул.

– Думаю, что да. Форд все организовал.

Она долго молчала, заправляя прядь своих темных волос за ухо. Затем так тихо, что я напрягся, чтобы расслышать, она спросила:

– Как он?

Форд был ужасно. Этот человек был просто разбит. Что бы ни происходило между ними, это выворачивало его наизнанку, и чаще всего он бывал в плохом настроении.

– Не очень, – признался я.

Она с трудом сглотнула и ссутулилась. Под глазами у нее были темные круги, которых я сначала не заметил. В последнее время мы не ходили ужинать, после того как съели тако больше месяца назад. С тех пор, как Форд попросил меня присмотреть за ней. И это не из-за того, что я не старался. Каждый раз, когда я писал ей и спрашивал, не найдется ли у нее времени на бургер или тако, у нее находилось отмазка.

Это было напряженное время года, когда почти каждый вечер проводились осенние спортивные мероприятия. Но я подозревал, что она избегала меня и всех остальных, кто слишком сильно напоминал ей Форда. И не похоже, чтобы она могла полностью избавиться от него, ведь они работали в одном здании.

– Мне жаль. – Я обнял ее за плечи и притянул к себе, чтобы быстро обнять.

Милли прислонилась ко мне, пока большинство зрителей не расселись по местам, а команда гостей не вышла из своих раздевалок.

Мое сердцебиение участилось, когда появились «Дикие кошки», и я начал вглядываться в каждое лицо в поисках Дженнсин.

Аспен шла первая, направляясь к своему стулу в сопровождении помощников тренера, следующих за ней по пятам. Затем появились игроки, у каждого из которых было стоическое игровое выражение лица. Лиз была в центре группы. Затем Стиви. А в конце шеренги, чуть в стороне от остальных, шла Дженнсин, высоко подняв подбородок и прищурив глаза.

Это каменное выражение лица так контрастировало с женщиной, которая бежала из своего дома в мой в темноте, ее улыбка была такой яркой, что освещала ночь.

У нее была идеальная осанка, она была высокой, стройной и устрашающей. Она была в зоне, готовая доминировать. Выйдя на площадку, она посмотрела мимо своей команды и перевела взгляд на скамейку запасных команды противника. Она внимательно изучала каждого соперника, одного за другим. Каждый из них замирал под ее ледяным взглядом.

Гордость и желание распирали мою грудь. Это не должно было быть сексуально, но, черт возьми, именно так это и было.

– Я не знаю, зачем она перевелась сюда, – сказала Милли, как и я, наблюдая за Дженнсин. – Но я не жалуюсь.

Я должен знать причину. Я должен знать подробности того, почему Дженнсин ушла из Стэнфорда. Мы уже несколько недель вместе, а она все еще не доверилась мне. Почему? Что она скрывала?

Мы не могли больше избегать острых тем. Мы не могли и дальше теряться друг в друге. Вчера вечером, после того как она рассказала мне о том, что произошло на тренировке с Меган и о том, что ее вызвали в офис Аспен, я надеялся, что она доверится мне. Я надеялся, что мы сможем поговорить о будущем и о том, что мы делаем.

Вот только она прижалась своими губами к моим, и вместо того, чтобы положить этому конец, я выбрал более легкий путь и поцеловал ее в ответ. Мы провели несколько безумных часов в моей постели. Тогда было уже слишком поздно для долгого серьезного разговора, поэтому я проводил ее до двери и проследил, как она на цыпочках добралась до своего дома.

Скоро нам нужно будет поговорить. Но не сегодня вечером. Когда она придёт ко мне позже, единственное, чего я хотел от нее – это чтобы она выкрикивала мое имя и умоляла о продолжении.

Игроки столпились вокруг Аспен. Дженнсин, должно быть, почувствовала мой взгляд, потому что посмотрела мимо стульев прямо туда, где я сидел.

Ее голубые глаза расширились, ненамного, но достаточно. Затем она слишком быстро отвела взгляд.

Я сделал то же самое, опустив подбородок и уставившись в невидимую точку на полу.

Черт, это была такая плохая идея. Я должен был находиться в другом конце зала, среди множества лиц, а не прямо за скамейкой запасных команды.

Когда я поднял глаза, то сначала посмотрел на Милли. На ее губах появилась легкая улыбка, означавшая, что она заметила реакцию Дженнсин. Дерьмо.

– Что? – Могу ли я с помощью блефа выпутаться из этого? Притвориться невежественным?

– Может, нам стоило сесть где-нибудь в другом месте. – Взгляд Милли метнулся в сторону команды, где другой игрок, на этот раз в футболке другого цвета, смотрел в мою сторону.

В тот момент, когда она поняла, что я заметил, как она таращится, она дернулась и посмотрела в потолок, ее щеки вспыхнули.

– Еще до конца вечера в тебя влюбится вся волейбольная команда, – сказала Милли, наклоняясь ближе и ухмыляясь.

Я нахмурился.

– Я просто сижу здесь.

– Я просто дразню.

– Да, – пробормотал я.

Если Милли думала, что Дженнсин влюблена в меня, что ж… она не ошибалась. Она просто не понимала, что это взаимное увлечение.

Что то, что происходит между нами, похоже на нечто большее, чем просто влюбленность.

– Привет, Милли. Торен. – Чья-то рука опустилась мне на плечо. Рядом со мной стоял Курт, спортивный директор.

Последний человек, которого я хотел бы видеть сегодня вечером. Начальник моего босса. Потрясающе.

– Курт. – Я встал и пожал ему руку.

– Ребята, у вас найдется место еще для одного? – Он посмотрел мимо Милли на свободное место рядом с ней.

Скажи «нет», Милли.

Ее улыбка была вымученной, когда она кивнула.

– Конечно.

– Черт, – пробормотал я себе под нос.

Когда мы прижались друг к другу, чтобы Курт мог сесть рядом со мной, она скривила губы. Это было недолго, и он бы этого не увидел, так как мое тело загораживало ему обзор. Курт не был любимым человеком Милли и терпела она его просто потому что он был ее боссом.

После прошлогоднего весеннего скандала с бывшим тренером он парил над всеми, как вертолет, особенно над Милли. Но и над каждым тренером тоже. Без сомнения, если бы он вышел с игры с какими-либо подозрениями в том, что я встречаюсь со студенткой, он бы сначала уволил меня, и только потом начал бы задавать вопросы.

Это означало, что я смотрел куда угодно, только не на Дженнсин. Я даже не взглянул в ее сторону, когда она выходила на волейбольную площадку. Я старался не пялиться. Ни во время ее игры. Ни тогда, когда она подошла попить воды во время перерыва. Даже когда она наносила решающий удар в каждом сете.

Я наблюдал за игрой, и каждый раз, когда чувствовал, что Дженнсин притягивает меня, я заставлял себя отвести взгляд. Пока, наконец, игра не закончилась, и зрители не поприветствовали победу «Диких кошек».

И я почувствовал, что наконец-то могу вздохнуть свободно.

Они победили. И теперь я мог уйти из этого спортзала.

– Ох уж эта Дженнсин Белл. – Курт присвистнул, когда мы все встали. – Жаль, что она старшекурсница. Мы могли бы использовать ее еще несколько лет.

– Да, – пробормотал я. – Черт возьми.

Слава богу, что Дженнсин была старшекурсницей. Я не был уверен, к чему приведут наши отношения, но моим единственным спасением было то, что к концу весеннего семестра она уже не будет студенткой.

– Это была отличная игра. – Милли одарила Курта улыбкой, которая не коснулась ее глаз, но он этого не заметил. Он ушел, не попрощавшись, потому что был слишком занят, направляясь к команде, чтобы поздравить их с победой. – Я собираюсь отправиться домой. Это был долгий день.

– Увидимся. – Я притянул ее к себе и обнял, а затем наблюдал, как она исчезает в толпе людей, направляющихся к выходу.

У меня не было причин задерживаться. Не тогда, когда я не мог подойти к Дженнсин. Поэтому я засунул руки в карманы, собираясь встать в очередь и, шаркая ногами, направиться к выходу, когда передо мной на площадку вышла блондинка.

Форма ее носа и рта заставила меня оглянуться дважды. Они были мне знакомы.

Она была высокой, с атлетическим телосложением. На ней были туфли на шпильках, которые делали ее выше всех окружающих, кроме меня. На ней были серые брюки и темно-синий свитер, подчеркивавший ее голубые глаза.

Глаза Дженнсин.

Женщина огляделась, ожидая, когда команда прервет свой разговор с Аспен. Когда она, наконец, повернулась ко мне лицом, мне не нужно было спрашивать, кто она такая.

Мать Дженнсин.

Это был неожиданный визит, как и тогда с отцом? Или он был запланирован заранее?

С этими вопросами придется подождать. Потому что Курт подошел и жестом указал на дверь.

– Я прогуляюсь с тобой до парковки. Я тут думал о субботней игре.

– Не могу дождаться, когда услышу это, – солгал я.

И когда мы вышли из спортзала, я не позволил себе оглянуться.