Текст книги "Эта книга полна пауков"

Автор книги: Дэвид Вонг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)

Вспышка

Эми решила, что она участвовала в наиболее древней битве человечества: физические позывы против чувства собственно достоинства. Её мочевой пузырь был словно наполнен ножами, но автобусный туалет не был тем, до чего можно дотрагиваться без гидрокостюма. Поддастся ли она животному порыву, отбросив свое человеческое достоинство? Нет. На самом деле, она уже пыталась четверть часа назад, но туалет был занят, и парень в нем издавал странные звуки. Так что она снова села на свое место, отсчитывая мили до ближайшей уборной. Теперь уже недалеко. Они были на самой окраине города, уже проехали тракторный магазин.

На сидении рядом с ней стояла белая картонная коробка из пекарни рядом с университетом, наполненная тем, что, скорее всего, было лучшей едой, когда либо созданной человеком. Это были красные бархатные пирожные с твороженной начинкой и твороженным кремом. Их было всего полдюжины, но едва ли можно было осилить одно из них, чтобы после не пришлось где-нибудь присесть, уставившись в потолок. Оно лежало в желудке куском бетона, но сожалений не было. Жиры и сахар так сильно били по организму, что с каждыми укусом хотелось обнять весь мир.

О нет.

Автобус останавливался.

Эми встала и увидела машины. Машины, множество их, образовали мертвую пробку на шоссе, ведущем в город.

Внутри у неё все опустилось.

Это… Наверняка авария или что-то такое. Не все случающиеся несчастья вертелись вокруг Дэйва. Разумеется.

Разумеется.

Она уже набирала номер. Но в этот раз автоответчика не было – запись мобильного оператора сообщала, что все линии заняты.

Над головами пролетел вертолет. Низко.

Вооооот блин.

По другую сторону автобусного прохода двое парней университетского возраста в винтажной одежде и очках в толстой оправе лихорадочно перешептывались, сгрудившись над экраном телефона.

– Извините, у вас есть связь, парни?

– Интернет еще работает. Гляди.

Парень показал телефон с открытым Твиттером. Если вы читаете это в будущем, когда Твиттер уже забыли, это такой сайт, где люди публикуют на всеобщее обозрение короткие сообщения, обычно с телефонов. Так что в любой миг можно зайти туда и посмотреть, о чем в мире говорят в реальном времени. На главной странице Твиттера всегда есть список горячих или перспективных на данный момент тем. Так что, когда происходит что-то новое, оно в первую очередь оказывается в Твиттере. Если самолет упадает около Нью-Йорка, очевидцы начнут писать об этом в твиттер уже через несколько секунд, намного раньше, чем появятся первые камеры новостей. Через минуту вы увидите, как «#Н-ЙУпалСамолет», появится среди популярных тем.

Самой популярной темой в данный момент в твиттере была такая:

#ЗомбиПрорыв

Исход

У старого Кадиллака Джона был огромный мотор, который попал бы в категорию нарушающих человеческие права, если бы был построен в наши дни. Он с ревом нес машину по дороге, заглатывая бензин и пердя синими облаками душ динозавров.

– Они закрыли город, – перекрикивал Джон своего тезку из Creedence, – Манч мне сказал! Шоссе и трасса 44 перекрыты.

Но мы и не двигались в сторону шоссе. Мы бы ни за что не добрались туда даже без учета перекрытия – Кадиллак Джона было не то чтобы трудно заметить, и нас преследовали. К счастью, мы знали короткую дорогу.

Джон кинул свой телефон мне на колени и сказал:

– Позвони Шиве! Скажи ей, чтобы встретила нас у водонапорной башни!

– Кому?

– Шиве! Моей девушке!

– Её на самом деле так зовут?

– Вроде да!

– Этот телефон совсем не ловит.

Я достал свой и произнес:

– Черт! Мой тоже!

– Черт побери, ну и дерьмовое у нас тут покрытие!

Палатка с буррито. Визжа резиной, мы остановились и высыпали из машины.

– БАГАЖНИК! БАГАЖНИК! – заорал я.

Джон застыл как вкопанный:

– Молли!

Я обернулся и увидел её. Она стояла около мусорного бака, прижав лапами кусок алюминиевой фольги, торопливо поедая остатки половины буррито с копчеными колбасками.

Джон возился с ключами и открыл багажник в тот же миг, как вдалеке раздалос:

– НИ С МЕСТА, БЛЯДЬ!

Чертов Лэнс Фальконер несся по улице с пистолетом в руке. Срань господня, ну и горазд же он был бегать.

Я бросил свои пожитки и кинулся к двери в палатке буррито. Хорошая новость была в том, что мы уберемся отсюда. Плохая новость – пункт прибытия был лотереей, и выпасть мог только один.

Давай, водонапорная башня, водонапорная башня, водонапорная башня…

Мы открыли дверь и втиснулись в кладовку. Мигом позже дверь перед нами изменилась, и мы вышли к…

– ТРУСИКИ! ЧЕРТ!

Мы оказались в раздевалке Уолмарта. Нехорошо. Если федералы перекрыли шоссе в границах города, мы все еще были не на той стороне.

– Давай назад! – сказал Джон.

Снова в кабинке для переодевания. Через миг запах буррито ударил в нос. Мы вышли из двери как раз в тот момент, когда Фальконер затормозил прямо перед нами. Он поднял свой громадный пистолет к моему лицу и крикнул:

– ЗАМРИ!

Мы нырнули внутрь. Я слышал, как Фальконер распахнул дверь за долю секунды до того, как мы переместились к точке назначения, пахнущей алкоголем и дезинфицирующим средством.

– Черт! – прошипел Джон, обозревая светящуюся рекламу Ягермейстера, – Мы в винном магазине.

В частности, в туалете.

– Что теперь?

– Может, подождать тут? Он отойдет.

– Не станет. Он начнет обыскивать палатку с буррито в поисках люка или чего-нибудь такого. Он обыщет машину и допросит продавца буррито, чтобы выяснить, не заодно ли он с нами.

– Что происходит? – спросил я, оглядываясь.

Винный магазин был набит битком. Люди тащили охапки бутылок к кассе, и кто-то спорил с кассиром.

– Народ закупается.

– К черту. Он не ожидает, что мы выскочим обратно. Мы только выйдем и сразу же зайдем обратно. Бог троицу любит.

Мы затолкались в кабинку туалета как раз в тот момент, когда парень рядом закинул Ягер и полдюжины РедБуллов в корзинку.

Миг, и снова запах буррито.

Я высунулся из подсобки. Рука схватила меня за воротник и бросила на землю, вышибив воздух из легких. Колено уперлось мне в спину.

– КАК ВЫ ЭТО ДЕЛАЕТЕ?! – заорал Фальконер.

– ДА МЫ ЖЕ СКАЗАЛИ! Просто отпустите нас!

– Говнюк, – прорычал Фальконер, – Тебе стоит понять, через час начнутся беспорядки и будет введено военное положение. А это значит, что если я пущу по пуле вам в лоб и брошу тут, всем будет похрену.

– Послушайте! – сказал я, – Послушайте меня. Все, что произошло, произошло потому, что они этого хотели.

– Кто «они»?

– ДА НЕ ЗНАЮ Я! Выясните! Вы же чертов Лэнс Фальконер!

– Вы еще не поняли? – спросил Джон, – Вы тратите время, мы просто пара непоследовательных засранцев во всей этой истории. Люди, стоящие за этим, уберут нас троих. Мы все тут пешки. Ну, вы – пешка, а мы просто пара мармеладных медвежат, которых ваш младший брат-дебил прилепил к шахматной доске.

Я почувствовал, что колено поднялось с моей спины. Я посмотрел на нависшего надо мной Фальконера, встретившись с ним взглядом. Легче было смотреть в ствол его пистолета.

– Понимаете, я бы выпустил вас, чтобы вы попробовали просочиться за карантин, но сегодня мне не хотелось бы оказаться виноватым в гибели всего мира. Я бы скорее выпустил кого угодно в этом городе за заграждения, чем вас двух мудаков. Не знаю, заметили ли вы, но несчастья преследуют вас куда бы вы, черт вас дери, не пошли. Так что теперь мы.. ААА!

Оранжевое пятно пристыковалось к промежности Фальконера. Это была Молли, глубоко впившаяся зубами в хозяйство детектива.

Джон схватил мою куртку и мы залезли в кладовку. Я закрыл дверь…

Кукурузное поле.

– Да! – заорал Джон.

Мы вышли из голубого передвижного туалета, среднего из трех на краю стройплощадки. Справа от нас торчали опоры недостроенной водонапорной башни.

В наших многочисленных экспериментах с дверями за последние месяцы, мы обнаружили только одну, ведущую за пределы города. Но недалеко. Не далее чем в четверти мили к югу мы могли разглядеть точки военных машины, припаркованных у разделяющей поле дороги. Маленькая часть кордона, окружавшего город. Джон вытащил телефон и сказал:

– Приема нет. Господи, думаешь они глушат сигнал?

– Не знаю. Если так, нужно отойти подальше – не могу же они глушить всю Америку?

– Ладно. Шоссе в четверти мили в ту сторону.

Мы двинулись через покрытое сломанными колосьями и грязью убранное кукурузное поле тем же путем, что и той ночью, прошлым летом, когда обнаружили черный конвой и Ящик. Через пятнадцать минут нам открылся прекрасный вид на пробку на шоссе, уходящую обе стороны за горизонт на сколько хватало взгляда. Вдалеке у перекрытия мигали полицейские огни, виднелись военные джипы и доносились приглушенные выкрики в мегафон. Они пытались заставить машины развернуться через разделительную и возвращаться туда, откуда они приехали, но поскольку люди не подчинялись или из-за растерянности или просто из-за общего кретинизма толпы, весь процесс привел только к затору. Мы с Джоном взглянули на пролетевший над головами вертолет.

Полтора дня назад я был на работе, лазая по интернету и играя в компьютерные игры, а также пытаясь придумать, что подарить Эми на день рождения. А теперь вдруг чертов апокалипсис.

Джон глянул на телефон и сунул его в карман. Десять минут спустя мы покинули кукурузное поле и перешли на траву на обочине дороги. Мы пошли вправо, оставляя Неназываемый за спиной. Слева от нас была стена машин, образовывающая Великую Автомобильную Китайскую стену, змеящуюся по склону холма и за него.

Когда мы перевалили через холм, мы увидели торговый центр, расположенный прямо за городом. U-образная полоса магазинов, окружавшая огромную парковку, стала местом сбора для беженцев. Парковка была забита машинами, и еще больше были припаркованы на траве перед входом внутрь. Подойдя ближе, мы увидели стоящих повсюду людей с телефонами, пытающихся дозвониться до близких за баррикадами.

Это побудило Джона достать свой телефон.

– Есть сигнал! Ну, одна полоска только.

– Привет, Шива. Это я. А? Нет, нет, послушай, Шейла. Нам с Дэвидом нужна машина. Мы прямо за городом у торгового центра с Best Buy. Дороги перекрыты – что? Да я знаю. Ты сказал зомби? Нет. Твои друзья идиоты. Что? Нет? Почему мы должны быть к этому причастны? Ага. Отлично. Так ты наш подхватишь? Алло? Шива?

– Звонок оборвался, – сказал он, убирая телефон, – А еще я думаю, она меня бросила.

– Я не хотел подслушивать, но, эмм, в разговоре упоминались зомби?

– Ага, похоже в интернете полно слухов о зомби. Люди тупы.

– Полагаю, это не тупее, чем правда.

Мы добрались до парковки торгового центра. С одной сторон был Best Buy, с другой – закрытый кинотеатр. Между ними был торговый ряд, половина мест в котором была свободна.

– Не знаю, продают ли тут булочки с корицей, – сказал Джон.

– Надо найти машину, Джон. Ноги меня просто убивают.

– Мы прошли мимо припаркованного рейсового автобуса, и Джон спросил:

– Как думаешь, они нас пустят?

Автобус был пуст.

– Не знаю, – ответил я, – Куда он идет?

– Какая разница?

– И то верно. Найди водителя и узнай, можно ли купить билет. Или подкупи его. У меня четыре доллара.

– У меня ноль. Может быть придется ему отсосать.

Я уставился через тонированные окна Best Buy и обнаружил, что магазин битком набит людьми, пялящимися на ряд телевизоров у задней стены.

Мы зашли внутрь и протолкались черех толпу. Они смотрели прямой эфир, посвященный хаосу в Неназываемом на трех дюжинах плоских телеэкранов разного размера. Команда новостей пятого канала придумывала все, какие только могла способы, чтобы повторять одно и то же: в городе какой-то неуказанный кризис, они не знают о его природе, но он огромен и ужасен, и поэтому нам нужно оставаться спокойными, но не отлипать от экранов. Затем переключили на известного репортера Кэти Борц, стоящую в одном квартале от моего дома.

– Спасибо, Майкл. Взгляните на происходящее за моей спиной. Пожарные и полицейские машины, армейские внедорожники. Большой трейлер, судя по всему, мобильная штаб-квартира Центра по контролю над заболеваниями. Множество гражданских автомобилей. Прямо за ними – бушующий пожал. Здесь ничего не понятно. Мы слышали выстрелы, когда только подъехали, нам сказали, что есть как минимум трое погибших, но это все.

Личный состав… Что это было? Ты снимаешь, Стив? Давай обратно на меня. Готов? Личный состав заполняет место событий, они пытаются оттеснить зевак, поскольку, как вы можете видеть, собралась толпа. Эту информацию было сложно достать, но мы выяснили, что по этому же адресу меньше часа назад соседи сообщали в полицию о стрельбе и обнаженном окровавленном человек, державшем в руках то похожее на… Что это? Стив? Нет, у меня что-то на АААА!

Кэти вцепилась в волосы, словно человек, понявший что там угнездилась пчела. Только два человека во всем Best Buy видели, что это была не пчела.

Она закричала. Прозвучал еще один крик, на этот раз мужской. Судя по всему, это был её оператор, поскольку экран дернулся и внезапно в кадре оказались ноги репортера в теннисных туфлях. Я навсегда запомню эту частью.

Затем в кадре показались её колени в брюках. Содрогаясь в конвульсиях, он визжала, а затем повалилась на траву. Перед всей аудиторией пятого канала новостей в кадре предстало лицо Кэти Борц. Полоса плоти в три дюйма длиной исчезла с её лба, обнажая розовый череп.

Толпа вокруг ахнула. На экране Борц все визжала и визжала. Полоса съеденной кожи на её лице увеличивалась, разросшись до брови. Невидимый для всех остальных хищник быстро сожрал её веко, а потом впился в глазное яблоко, разбрызгивая бледную жидкость по переносице.

Экран вновь переключился на ведущих. Ведущий с прекрасной прической Майкл МакКрири моргнул, глядя за кадр и произнес:

– Какого ХЕРА?

Его коллега-ведущая согнулась за столом, и её вытошнило.

Атмосфера в магазине зарядилась паникой. Той самой не находящей выхода, бессильной паникой толпы, которая не знает что делать. Начать беспорядки? Разграбить магазин? Сжечь его? Броситься прочь отсюда? Куда? За булочками с корицей?

Вместо этого все просто стояли плечом к плечу, перешептываясь. Черная женщина рядом со мной плакала, прикрывая рот ладонью.

Мой телефон зазвонил, и полдюжины людей вокруг едва не наделали в штаны. Надпись на экране гласила:

"ЭМИ".

– Эми, ты меня слышишь?

– Да!

– Слышала новости?

– Да, Дэвид…

– Послушай меня! У нас все в порядке. Мы с Джоном оба выбрались из города. Теперь мы можем приехать к тебе и остаться на некоторые время, потому не можем попасть в город из-за…

– Дэвид. Замолчи. Ты не слушал сообщения на автоответчике? Я села на автобус в Неназываемый сегодня утром…

– Черт! Поворачивай обратно, Эми, тут хаос. Сойди на следующей остановке и…

На её конце послышался шум статики, и я понял, что звонок оборвался.

Телефон потерял сигнал.

– Черт! Джон, она едет сюда!

– Ну, это же хорошо, чувак. Она поедет по шоссе. Мы вычислим, как далеко смог заехать автобус и встретим её там. Черт, да если мы просто пойдем на север, мы на неё где-нибудь наткнемся.

Телефон снова взвыл. На этот раз сообщение от Эми.

Оно было коротким: «ЧТО ПРОИСХОДИТ»

К нему прилагалось фото. Я открыл его.

Все тепло из моего тела вытекло через пятки, и моя жизненная сила разлилась луже по полу.

На фото был мой горящий дом. Снято не дальше чем с двадцати футов.

Я опустился на пол, не то чтобы полностью добровольно. Вокруг меня был лес ног. В голове все плыло.

– Дэйв? Дэйв. Что случилось? – спрашивал меня Джон.

– Она у моего… – я сглотнул, – Она у моего гребанного дома, Джон. Эми. Она села на автобус утром и пришла к моему дому, чтобы найти меня.

– Она… Уверен, с ней все будет в порядке. Она умнее нас обоих вместе взятых, она…

– Я должен вернуться за ней.

– Ты чертовски прав.

Он поднял меня на ноги. Я проложил путь через толпу, грубо расталкивая людей плечами и локтями.

– Все, что нам нужно – добраться до водонапорной башни, зайти в дверь, и мы окажемся у палатки с буррито. Если нам чуть повезет, Кадиллак все еще там…

– Мы не можем идти. Нужно, эм, одолжить транспорт. Что-нибудь, что сможет хреначить прямо по кукурузному полю.

– Смотри, – показал он, – Слева от автобуса.

Там стоял очень грязный пикап на задранных колеса. В кузове был столь же грязный мотоцикл.

Я молился, чтобы в пикапе оказались ключи. Их не было, и машина была закрыта.

Нервно озираясь по сторонам, мы выкатили мотоцикл из кузова. Я ездил на мотоцикле дважды в жизни, и ни разу не разбился. У Джона даже был свой пару лет назад, но он разбился дважды. Мы не стали это обсуждать, я залез на сиденье, а Джон уселся за мной. Я завел, и мы тронулись. Через парковку, по траве, жнивью и грязи кукурузного поля.

* * *

Мы скакали по ухабам, и Джон с такой силой сжимал мои ребра, что я думал, переломает мне кости. Я сказал ему ослабить хватку, потому что не мог дышать. Я направил мотоцикл на вертикальные колонны башни, коричневые на швах, где пластины были приварены друг к другу. Точка у основания по мере приближения вырастала в голубую туалетную кабинку. Ноябрьский ветер обморозил мне уши и щеки. У меня было ощущение, будто я наблюдаю за всеми своими действиями со стороны.

Эми не могла им достаться. Им мог достаться, Джон, Неназываемый и весь Средний запад. Я уступлю им все, кем бы они не были. Но Эми они не получат. Это не обсуждается.

Эми и так уже потеряла семью в автокатастрофе несколько лет назад, той же, что стоила ей руки и навеки приковала её к пузырьку с болеутоляющим, который она никогда не могла выпустить из виду. Она потеряла брата, потеряла свой дом. Мир задолжал ей больше, чем когда-нибудь сможет заплатить, но, ей-богу, попытаться стоило.

Лицо репортера все всплывало перед моими глазами. Поедающий плоть паук, вгрызающийся в её глаз…

Хватит.

… А Эми была еще ближе. Ближе к зараженному дому, чем репортер. Как, черт подери, она подобралась так близко? Почему её не остановили? Может быть, сейчас она у Национальной Гвардии или в людей из Центра по борьбе с заболеваниями… Может быть, её просто задержали, пока не вернут контроль над ситуацией.

Они никогда его не вернут.

Я весь онемел от комбинации холода, вибрации, паники и изнеможения. Я уже не чувствовал мотоцикл, скачущий по рытвинам на поле, я не чувствовал рук Джона на себе, я не чувствовал полудюжины ран, ноющих по всему телу.

Я подкатил к туалетной кабинке, нащупал подножку и сказал:

– Похоже, у федералов все под контролем, мы просто найдем главного и…

Джона не было.

Я соскочил с мотоцикла и посмотрел назад. Крошечная фигурка вдалеке отчаянно махала руками на бегу. Он упал с мотоцикла где-то на первой трети пути.

Некогда его ждать. Я вытащил телефон и написал ему сообщение о том, чтобы он дал нам полчаса, а потом убирался как можно дальше, но не стал отправлять. Кто-то должен был остаться по эту сторону баррикад. Я оставил сообщение на экране и положил телефон на сиденье мотоцикла. В городе он все равно не работал.

Я подошел к средней туалетной кабинке и прошептал:

– Палатка с буррито.

Хочу уточнить, двери совершенно точно не работали таким образом. Это просто была попытка выдать желаемое за действительное или молитва.

Я открыл дверь и шагнул внутрь.

* * *

Пластиковая дверь туалеткой кабинки захлопнулась за моей спиной. Я понял, что это была не палатка с буррито. Тут не пахло буррито. Тут был шум. Звуки паники снаружи. Я открыл дверь и через долю секунды понял, что это был туалет в ББ.

Выкрики команд, панические вопли. Выстрелы.

Я хотел было развернутся к двери, чтобы вернуться на кукурузное поле. Вместо этого я обнаружил ствол, смотревший мне в лицо. Я вскинул руки:

– Нет! Не надо…

Левит

Приблизившись к туалету, Джон услышал прозвучавшие поблизости приглушенные выстрелы. Звуковые волны – странная штука, но он мог поклясться, что звуки исходили из синего пластикового сортира.

Он схватил ручку и уже хотел было распахнуть дверь, но вдруг ему в голову пришла другая мысль. Минутку, если на другой стороне двери или портала и червоточины были чуваки с пушками, могли ли они стрелять сквозь неё? Это ли он слышал? Если он откроет дверь, не вылетит ли оттуда град пуль? Не выпрыгнет ли на него чувак с пулеметом? Или может какой-то солдат или коп присел посрать, когда Дэйв ввалился внутрь, и теперь они стреляли, прижатые друг к другу в крошечной кабинке?

Джон, у которого не было ни оружия, ни других планов на день, глубоко вдохнул и открыл дверь.

Грязный биотуалет. Смятый пакет чипсов на пластиковом полу. Пустой держатель для бумаги.

Джон забрался внутрь и закрыл дверь.

Ничего не произошло.

Когда дверь работает, это можно почувствовать, в воздухе появляется запах словно выходит газ из аэрозольного баллона со взбитыми сливками. Он открыл дверь и не удивился, снова увидев поле.

Он попробовал еще раз десять.

Наконец он сдался и вышел из кабинки, впервые заметив кое-что.

Кровь.

Пятно на двери изнутри. Крови и куски чего-то розового…

Мозги.

… Что он не сумел опознать.

В один миг все обрело смысл. Джон уселся на кукурузном поле и попытался обдумать дюжину способов разубедить себя. В голове у него вертелись те же соображения, что и у десятков других людей за армейскими кордонами. У семей тех пожарных, друзей и коллег того репортера, и всех остальных, кто погиб мгновенно, когда все полетело к черту: смерть – это то, что случается с другими. С незнакомцами. С массовкой на заднем плане. Мы не умираем. Они умирают.

Джон зажег сигарету и выкурил её. Он взобрался на мотоцикл и громко произнес:

– Все эти засранцы заплатят!