Текст книги "Эта книга полна пауков"
Автор книги: Дэвид Вонг
Жанры:
Ужасы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)
37 минут до воздушной бомбардировки
Нас отвели в палатку с открытым передним пологом, такие часто стоят на ярмарках. Внутри стояли два длинных раскладных стола, а за палаткой, но вне дождя, стоял ряд тележек с цилиндрическими емкостями из нержавеющей стали.
Позади нас стояли два космонавта, целившихся в нас из оружия незнакомого мне вида – громоздкие пушки, на конце которых была какая-то штука из наклоненных линз. Мне даже слегка захотелось, чтобы в меня выстрелили, чтобы посмотреть как она это сделает. Дальше, приблизительно в пятнадцати метрах от палатки стояла еще дюжина скафандров, вооруженных обычными старыми армейскими десантными винтовками. Я был на сто процентов уверен, их инструкции состояли в том, что, если бы мы победили пару охранников рядом с нами, они должны изрешитить тут все, включая охранников, как в финале "Бонни и Клайда".
Теннет вышел из-за нас и вручил Эми полотенце. Не уверен, почему Джон и я не получили парочку.
– У меня для вас хорошие и плохие новости. Хорошие – в том, что мы, разумеется, находимся за пределами радиуса взрыва – хотя и довольно близко, так что грохот будет очень, очень громким – если, конечно, кто-то в командовании ВВС не сделал прискорбную ошибку в вычислениях. Серия из двадцати пяти тысяч бомб будет выброшена из хвостовой части самолета C-130 несколькими концентрическими кругами, направленными вовне, начиная с центра города. Ударная волна каждой бомбы может разрушить десять городских кварталов и расплавить любой организм, в радиусе трехсот метров. Как только все сооружения будут разнесены в пыль, вторая эскадрилья бомбардировщиков B-52 сбросит серию тысячефунтовых зажигательных кластерных бомб CBU-97, которые выпустят горючий аэрозоль, который загорится и поднимет температуру в центре до значений больших чем температура на поверхности Солнца. Получившийся очаг огня использует так много кислорода, что отсюда, мы почувствуем себя как на пути муссона – скорость ветра достигнет восьмидесяти километров в в час. Я бы сказал, что шум воздуха, мчащегося, чтобы накормить огонь в этой огромной печи, создаст впечатление мира воющего в мучении. Это будет что-то, – сказал Теннет.
– И, позвольте, предположить: наблюдая за всем этим, вы собираетесь хорошенько подрочить. А нас заставить на вас смотреть, – сказал Джон.
Эми просушила полотенцем волосы, и я почувствовал, что она была просто обязана оставить их мокрыми из солидарности.
Игнорируя Джона, Теннет продолжил: «Это – хорошие новости. А вот и плохие – во всем этом, конечно, виноваты вы."
Он вернулся к ряду стальных канистр и исследовал их. «Шучу, конечно.»
– Итак, и как же вы стали суперзлодеем? Это происходит постепенно или с утра вы просыпаетесь и решаете, мол, да, это же отличная мысль?
– Я собираюсь раскрыть тебе небольшую тайну, и заранее приношу извинения, потому что когда ты ее узнаешь твоему длинному детству настанет конец. Никто из участвующих в конфликте не думает, что он – злодей. И если ты посмотришь на меня – я нахожусь на грани спасания нескольких миллиардов жизней, и я думаю, что заслуживаю за это статус героя. Даже если ты слишком близорук, чтобы это понять, – сказал Теннет.
– Ну-ну. И кто же тогда плохие парни?
– На сегодняшний день – виноваты все. В всяком случае я не знаю, кто ответственен за паразита. Я не знаю их имен. Как раз этого ты не можешь – или не хочешь понять. Ты нашел таракана в своем гамбургере и ты хочешь получить простой ответ на вопрос кто его туда засунул. Но все не так просто. Виноват парень, жарящий мясо на гриле, потому что не проверил его. Или на самом деле это владелец заведения, который купил говядину у левого поставщика? Или виновата скотобойня, которая не может придерживаться санитарных норм? Может правительство, которое не финансирует контроль этих стандартов? Или на самом деле виноват ты сам – клиент, который требует снижения налогов, что приводит к сокращению финансирования, чтобы спокойно предаваться культу потребления, который поощряет халяву. В этом случае, думай обо мне как об измотанном помощнике управляющего, который должен принести извинения недовольному клиенту и попытаться воспрепятствовать закрытию кафе. Только в данном случае "кафе" – это вся цивилизация.
– Хорошо, я... погоди, а что тогда гамбургер?
– Я хочу сказать, что у меня как и у тебя есть работа. Я получаю зарплату и я получаю доклады. Точно как и у тебя, у меня есть начальники, а у них есть свои начальники, с которыми мне не разговаривать не разрешено. Приказы спускаются вниз, достигая моего уровня,с полностью утерянным контекстом, объяснениями или оправданиями. К отданным приказам не прилагаются объяснения как они послужат конечной цели организации. Так же как и на любой другой работе. Паразит был выпущен намеренно? И если да, то с какой целью? Знать это – не моя работа. Все, что я знаю – и в этом я почти уверен – если то, что находиться там, вырвется наружу, это, лишит цивилизацию равновесия. Я работал без перерыва, начиная с самого прорыва, чтобы остановить распространение заразы на весь мир. И, я горд сказать, что я нахожусь в паре шагов от цели.
– Убить всех, – сказала Эми.
– Нет. Не всех. Один город среднего размера. Надо думать об этом в перспективе. Сто пятьдесят тысяч человек умирают ежедневно во всем мире. От естественных причин, несчастных случаев, войн. Население этого города будет только пиком в международной месячной среднестатистической оценке смертей. Поэтому, пока как ты думаешь, что ты героически охраняешь город, на самом деле в этой ситуации, злодей – это ты. Я знаю, ты думаешь что это не так. Но на самом деле – ты.
– Тогда, почему монолог суперзлодея толкаешь ты? – спросил я.
Теннет вернулся назад к блестящим канистрам, развернулся к нам спиной и начал там возится с каким-то прибором, с каким-то устройством судного дня, который там стоял. Я услышал как потекла жидкость. Мы не были привязаны к стульям, но вокруг нас было столько оружия, что если бы я попытался почесать нос, выстрелы превратили бы нас в огромную размазанную по земле лазанью. Я посмотрел на Эми, которая выглядела безразлично, затем на Джона, который, похоже, мысленно перебирал варианты спасения как и я. Мехомат все еще лежал в траве, там где мы приземлились, когда прибыли. Они, вероятно, подумали, что это такая щетка для волос. Я представил как Джон, попытается отжать одно из тех, футуристических ружей с линзами, которые находились у двух охранников позади нас. Потом я представил как он нажмет курок, и с другого конца высунется мультяшная боксерская перчатка.
Я смотрел как Теннет что-то делает с жидкостями из стальных канистр, и задался вопросом, не выбираем ли мы между быстрой смертью под градом пуль и чем-то худшим, намного худшим, что вызовет то, что он там варил. Он не спеша вернулся к нам. и поставил перед нами три маленьких пенополистироловые чашечки.
– Сахар – пожалуйста, а вот сливок, боюсь, нет.
Кофе. Я оставил свой нетронутым. Эми, без вопросов, получила чашку кипятка и чайный пакетик. Она опустила чайный пакетик в чашку и спросила Теннета, есть ли у него немного меда.
Да как же тебе не стыдно.
Теннет пошел назад к тележкам с кофе и вернулся с баночкой меда в форме медведя.
– Подумай. Кто позволил вспышке произойти? Кто не сообщил о появлении паразита властям? Кто предотвратил сдерживание в твоем доме? Кто создал нарушение в центре управления ОПНИК? Кто проделал дыру в карантинном заборе? Кто единолично распространил эту инфекцию? – спросил он.
– Ничего из этого мы не делали специально. Мы просто... не очень хороши в этом, – попытался оправдаться Джон.
– Или, может быть, кто-то верит что действует в интересах одной стороны, на самом деле служа целям другой.
Он взял в руки банку меда в форме медведя.
– Откуда, как ты думаешь, он взялся? Ты думаешь, что пчелы трудились ночь и день, чтобы сделать его, потому что они знали, что мы собираемся забрать его у них добавить в чай? Конечно нет. Поскольку мы – более развитая форма жизни, мы можем заставить их служить нашим целям, позволяя им думать, что они служат своим. Тебя использовали, как этих пчел, – он поглядел на меня. – И тебе уже пытались это объяснить.
Еще один космический скафандр вошел с дождя, и пошел к тележкам сделать себе чашку кофе. Я заинтересовался вопросом, как он собрался его пить.
Теннет продолжил: "Не пойми меня превратно, я знаю, почему ты мыслишь именно так. У меня есть двадцатилетние сыновья. И самому мне когда-то было двадцать, веришь ты в это или нет. У тебя нет обязанностей, ты сидишь сложа руки, не напрягаясь в школе или на твоей маловажной работе в сфере услуг, и судишь взрослых за то, что они должны сделать невозможный выбор. Конечно, если бы ты был в нашем положении, то ты никогда не пошел бы на войну, не уволил бы полный завод рабочих, или не пошел бы на союз с одним диктатором, чтобы остановить другого, который еще хуже. Любой моральный выбор кажется легким, когда тебе не нужно его делать."
Эми медленно покачала головой и сказала: «Вы не сможете нас переубедить в том, что этот путь что-то иное, кроме как массовое убийство. И люди узнают об этом."
– И что же именно они узнают?
– То, что люди в городе – это просто люди. То, что это не просто зачистка. Вот это они и узнают.
– Даже если бы кто-то решил, что зараженных там меньше, чем сто процентов, даже если бы они смогли взойти на вершину горы и прокричать об этом всему миру, это не имело бы значения. Люди хотят этого. Они хотят, чтобы их соседи были монстрами. Именно по этому нам нужны новости о том как матери, убивают своих детей, поэтому мы верим в теории заговора, и рассказам о правительстве, полном жадных социопатов. Если бы монстров не было, нам стоило бы их придумать.
Джон кивнул и сказал: «Просто чтобы было за что предъявить иск той кафешке с гамбургерами."
– И ты в нескольких шагах от этого, – сказал я.
Эми произнесла, потягивая свой чай: «Люди не поверили бы вам если у них был выбор. Если бы они увидели все своими глазами."
– Я знал, что ты приедешь сюда, чтобы попытаться разрушить транслятор помех. Я точно знал чего в этой истории ждать от суперзлодея. Именно поэтому здесь находятся все эти войска, защищающие его, – сказал Теннет.
Кстати о них. Парни позади нас с этим странным оружием, они знают, что вы собираетесь их тоже убить? Вы никак не можете позволить всем этим людям, бродящим тут в своих космических скафандрах, просто вернуться завтра назад домой, потому что они знают что вы тут натворили. Кто-то из них все равно расскажет, так? Жене или их детям, или напишет об этом в блоге. Возможно кто-то решит заработать денег на издании книги. Они знают, что вы собираетесь провернуть с ними что-то такое же как и с городом? – спросила Эми.
– Вы мне нравитесь. Честно. Но подумайте сколько вы сделали необоснованных предположений. Во-первых, вы предположили, что люди в скафандрах позади вас могут вас услышать. Во-вторых, вы предположили, что них вообще есть уши. И в-третьих, вы предположили, что они – люди. Хотите узнать что находится под капюшонами этих защитных скафандров?
Космический скафандр у тележек с кофе повернулся к нам. Он поставил свой кофе обратно в тележку и приблизился к нашему столу. Теннет не обернулся на него посмотреть. Что бы ни было в космическом скафандре, оно подошло к нам и начало расстегивать зажимы вокруг шеи его окрашенного красным шлема.
Потом оно потянуло за бегунок молнии.
Потом руки в перчатках поднялись, стиснули шлем и подняли его.
30 минут до воздушной бомбардировки
Нам хватило времени как раз на то, чтобы опознать знакомое лицо как космонавт достал огромный серебряный пистолет и прицелился в голову Теннета.
Ланс Фальконер, детектив, сказал: "Замри, ты, кусок дерьма."
Теннет вздохнул и спросил: «А ты еще кто?"
– Завали. И отзови самолеты.
– Заразить весь мир, только чтобы не дать тебе прострелить мне голову – это слишком эгоистичный с моей стороны поступок.
– Забудьте о нем, он нам не нужен, – сказала Эми.
– Она права, нам просто нужно выключить глушитель сотовых. Тогда у него не будет выбора, что и будет означать прекращение всего этого спектак-бля, – сказал Джон.
– ПРЕКРАТИ ТАК ГОВОРИТЬ.
Теннет посмотрел прямо на меня и сказал: «Ты хочешь что-то добавить, Дэвид? Ну, прежде чем этот мужик вышибет мне мозги. Это прямо написано у тебя на лице.»
Я посмотрел в глаза Фальконера, потом – Эми и сказал:
– Я, ммм, не уверен, что он не прав.
– Дэвид... – сказала Эми.
Я покачал головой. «Мне это не нравится. Не нравится. Эми, ты знаешь, что мне это не нравится. Но... Маркони... он был прав. Есть фитиль и он уже горит, а прямо здесь у нас есть шанс его уничтожить. Должна быть принесена жертва, как он и сказал. Я посмотрел на Джона. «Джон, говорю тебе, он видел что произойдет. Маркони знает о чем говорит. И возможно если бы мы были умнее и обращались с этим аккуратнее, то мы, возможно, положили конец этому и без, ну ты понимаешь, всех этих бомб. Но мы просто продолжали ебланить туда-сюда и... с этим пора кончать. И желательно до того как ситуация перерастет в "апокалипсис", – пальцами я изобразил в воздухе кавычки, – "Ребят, мы должны наконец вырасти и пережить это. Это – наш шанс, чтобы спасти мир. От самих себя.»
Джон покорно смотрел в землю, и я знал, что он согласен.
Фальконер сказал: «Херня. Это не сойдет им с рук.»
Джон покачал головой и сказал: «Еще как сойдет, детектив. Еще как. Попытайтесь привлечь этого парня к суду и вы сами все увидите. Свидетели исчезнут. Или, возможно, исчезнете вы. Черт, или исчезнет ваш подозреваемый. Он – просто пешка, как и все мы. Так ведь, да?»
Теннет не ответил, но этого и не требовалось.
Эми нас не слушала. Она поворачивалась, рассматривая город, как будто видела его в последний раз. Грянул гром. Дождь барабанил по палатке.
Эми вышла в дождь и посмотрела в небо, сложив руками козырек чтобы прикрыть глаза от дождя. За ней следовала дюжина стволов.
Я спросил: «Эми... Ты же понимаешь, почему мы должны сделать это?"
Она повернулась и сказала: «Ты не против продолжить обсуждение под столом?»
– Что?
Космонавты вне палатки внезапно встревожились. Один из них посмотрел на небо и попытался привлечь внимание других. Они схватили рации. Туда-сюда начали бегать черные фигуры. Я проследил за взглядом Эми, щурившейся в серое небо. Там было пятнышко, форму которого я принял за птичью уже второй раз за два дня. Пятнышко выросло в небе, приобретая форму крошечного, тонкого самолета-беспилотника.
Эми опустилась на четвереньки и залезла под стол. Для остальных это смысла происходящему явно не прибавило. Она сказала, «Дэвид! Пригнись!»
Пара белых полос выросла из основания дрона, пронеслась сквозь небо вниз и пролетела справа от нас. Я повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть как черный полуприцеп исчезает в облаке дыма. Ударная волна бросила нас на траву, отбросив меня под стол на Эми. Здоровый кусок мусора – я думаю, что это была шина грузовика – просвистел мимо палатки, оставляя след черного дыма, похожего на след самолета.
Я лежал в траве, в ушах звенело, локоть Эми уткнулся мне в лицо. Ее чай залил мою рубашку.
Эми встала на ноги, подняла руки в воздух и сказала небу, «УРА! ШЕЙН, ТЫ ЖЖОШЬ!"
27 минут до воздушной бомбардировки
Фальконер вздернул Теннета обратно на ноги, приставил ему к виску пистолет, и сказал сказал: «Ну, что, решение, мать его, принято.»
Эми посмотрела на меня сверху вниз. «Ты знаешь, что это правильно. А если и не знаешь, то знай."
– Ну епт, да, теперь я в команде Эми, – сказал Джон.
– Кто блядь, такой Шэйн? – спросил я.
Теннет сказал: «Это ничего не меняет. Тот пилот будет признан виновным в измене. Но даже прежде, чем он предстанет перед судом, им овладеют Они. И я с этим ничего не смогу сделать. Как вы думаете, что Они с ним сделают? Может они введут ему смесь №66. Это – сыворотка, которая превращает человека в каннибала. Прежде чем его арестует, он сожрет своих детей."
Две дюжины космонавтов окружающих нас с поднятыми ружьями, подались вперед. Фальконер обхватил рукой шею Теннета и использовал его в качестве живого щита.
Он сказал: «Все кончено. Отзывай самолеты.»
Слово "отзывай" напомнило Эми кое-что, она порылась в кармане и вытащила телефон. «Эй! У меня есть связь!»
Теннет сказал: «У тебя нет никаких рычагов влияния, детектив. Выстрелишь в меня и мои люди разнесут вас на кусочки. Бомбы все равно упадут. Мне жаль, но твои фантазии супеполицеского не осуществятся как ты этого хочешь. У тебя нет козырей, чтобы меня переиграть.»
Фальконер повторил свои требования, но Теннет ничего не ответил. Фальконер угрожал ему разными креативными способами расправы. Теннет не реагировал. Минуты уходили, я физически ощущал утекающее время, время до окончания обратного отсчета бомбардировщика. Я неврно глянул на небо, затем снова на город.
А затем, на где-то невдалеке, послышался треск ружейных залпов.
19 минут до воздушной бомбардировки
Мы выбежали из палатки чтобы посмотреть откуда раздается этот звук: от основания холма, рядом с шоссе, там где баррикады ОПНИК стояли с самого утра прорыва. Сквозь них проломился пикап, который теперь лежал на боку. Космонавты из ОПНИК пытались сделать его похожим на дуршлаг.
Потом один космонавт опустился на землю. И еще один. По ту сторону баррикад находились сердитые жители Неназываемого. И они были вооружены.
– Я думаю, что в городе узнали, что их собираются разбомбить и написать в некрологе что они зомби, – сказала Эми.
– Вот! Видите? Все кончено. Все все знают. Вы не сможете скрыть это, доктор. Отзовите самолеты, – сказал Джон.
– Тебя удивит, если ты узнаешь что Они могут скрыть, – ответил Теннет.
– Ты отзовешь самолеты и мы позволим тебе уйти. Никаких обвинений. Отправишься за границу, поменяешь имя и будешь жить в Аргентине как Гитлер, – я посмотрел на Фальконера и спросил, – Так?
Фальконер ответил: «Да. Именно» тоном, в котором не было и грамма искренности.
Теннет сказал космонавтам, стоящим позади нас: «На счет три, если он меня не освободит, – стреляйте. Будет отлично, если вы сможете пристрелить его, не зацепив меня, но если нужно стрелять сквозь меня – пусть будет так. Это значит больше, чем моя жизнь.»
Фальконер убрал руку от шеи Теннета, вытащил из кармана что-то маленькое и черное и сунул его в лицо Теннету.
– Ты, говнюк, знаешь что это?
Я, например, не знал, но Теннет кивнул.
– И ты знаешь, что будет если я нажму на кнопку?
Теннет не ответил. Но он знал и ему это не нравилось.
– Да, блядь, я знаю больше, чем ты думал, не так ли?
Мне Фальконер сказал: «Погляди направо. Видишь грузовик с большим кузовом и огромными колесами? Мы все едем кататься.»
Фальконер снова схватил Теннета за шею и потянул его к этому грузовику, который действительно напоминал бронированного монстра. Эми и я последовали за ними. Джон развернулся и сбегал за мехоматом. Все это происходило под прицелом оружия космонавтов, которые ожидали приказа стрелять, который все не поступал.
Фальконер спросил Джона: «Можешь повести?» и прежде, чем он закончил слово "вести", Джон уже уселся за руль. Фальконер усадил Теннета на переднее пассажирское сиденье, а сам уселся за ним, так, чтобы оставить свое оружие прижатым к ему к затылку. Я обошел грузовик вокруг и уселся рядом с Фальконером, Эми заскочила следом и хлопнула дверью. Джон завел двигатель грузовика-монстра, и любой сейсмолог в радиусе ста миль смог бы увидеть пик на графике сейсмометра в этот момент.
– Не могу даже представить себе член парня, спроектировавшего эту штуку, пробормотала Эми.
– Куда едем? – спросил Джон.
– Прямо туда, за баррикады. В зону взрыва. Давайте посмотрим, не заставит ли это этого придурка взять рацию и отзывать самолеты, – ответил Фальконер.
Без колебания Джон направил грохочущий грузовик в ту зону, которую собиралась превратить в обгоревший щебень. Где-то там, призрак Чарльза Дарвина улыбнулся и зажег сигару.
16 минут до воздушной бомбардировки
Тут была дорога, но Джон не привык искать легких путей. Он проломился по диагонали через поле, оставив позади борозду сломанных кукурузных стеблей, к сердитой толпе на баррикадах 131 шоссе.
Космонавты побеждали. Их было больше и они спрятались позади своих транспортников, посылая пули в толпу. Мы остановились без малого в самой свалке и я услышал как шальная пуля лязгнула по решетке грузовика.
Фальконер сказал мне: «Смотри внимательно", а Джону: «Видишь, там кнопка с подписью "Громкоговоритель". Нажми ее. И выверни громкость на максимум.
Джон так и сделал. Фальконер вытащил из кармана небольшой черный ящик.
– Открой микрофон. Да, да включи. Давай его сюда.
Фальконер пододвинулся к микрофону, установленному на приборной панели и нажал на своем небольшом устройстве кнопку. Устройство издало шум, который я едва услышал. В кабине грузовика-монстра это скорее чувствовалось, раздражающая вибрация, как если вставить между зубами длинную полосу смятой алюминиевой фольги. Я увидел, что Эми вздрогнула.
Но на космонавтах эффект сказался немедленно. Они вздрогнули и упали на колени или уронили свое оружие. Некоторые полностью сложились. Чем дольше проигрывался этот звук, тем больший подрывной эффект он давал.
Несколько космонавтов направили оружие на грузовик и открыли огонь, пули, звенели о броню и оставляли белые, похожие на птичий помет выщербины в пуленепробиваемом ветровом стекле. Тогда космонавты окружили грузовик. Один из них встал на передний бампер, и я понял, что он нашел громкоговоритель на крыше. Другие подошли к дверям и вцепились в ручки. Я вздрогнул от звука чего то ударившего в окно с той стороны рядом со мной и увидел, как космонавт отодвинул приклад для другого удара винтовкой в стекло. Он снова ударил и по стеклу прошла трещина. Эми нырнула вниз.
Тем временем парень на капоте подбирался к громкоговорителю колотя его прикладом своей винтовки. Но ни у одного из них не было и доли их обычных сил. Фальконер держал большой палец на своей смертельной ________ и космонавт осел на капот, приземлившись прямо перед ветровым стеклом; стекло, защищающее его лицо разбилось.
Эми почти задохнулась.
Два открытых, мертвых глаза уставились на нас. Глаза были разного цвета: один карий, другой – синий.
Остальная часть лица исчезла. Все, что осталось – череп и прикрепленные к нему розовые сухожилия и ленты истрепанных, разлагающихся мышц. Через весь череп, дергаясь в промежутках костей и сухожилий, проходили какие-то перекручивающиеся и растягивающиеся веревки, похожие на спагетти, и я был уверен, что они шли и дальше вниз сквозь разрушенное тело бывшего человека, управляя им как марионеткой.
Космонавт за моей дверью также упал без сознания – земля вокруг грузовика была теперь усеяна ими. Фолконер убрал зуммер и дальнейшее сражение пошло в тишине.
Толпа с другой стороны баррикады замерла, сбитая с толку тем, что они увидели. Они даже не радовались. Эти люди абсолютно не испытывали желания увидеть сегодня еще больше странностей, даже тех, что обеспечили им победу.
Эми открыла свою дверь и прокричала им: «Мы – хорошие парни! Не стреляйте!»
Джон сказал: «Смотрите! Что за хрень?»
Лицо мертвого космонавта, лежащего на капоте грузовика, задвигалось. Один его глаз задергался и начал выбираться из черепа, постепенно выползая как змея. Другой глаз сделал то же самое.
– Что? Что это? – воскликнула Эми.
Из мертвого черепа космонавта выползли два паука, толстые как сардельки, каждый из которых представлял собой голый глаз без век с крошечными ножками.
Снаружи грузовика я услышал хруст стекла. Стекла на шлемах мертвых космонавтах растрескивались, открывая их лица. И из каждого выползала пара глаз-пауков.
– ОХ, ТЫ Ж БЛЯДСТВО! ТЕННЕТ ПУСТЬ ОНИ ВСЕ РАЗНЕСУТ! ПРЯМО ЗДЕСЬ! СЕЙЧАС! ВОТ ХЕРНЯ! – завопил Джон.
Пауки мчались к нам сквозь траву. И тут была Эми смотрящая прямо на них, она открыла дверь и не видела их.
Я перегнулся через нее и потянул ее дверь на себя, закрывая, как один из пауков прыгнул, втискивая себя в щель за секунду до того как я ее закрыл. Эми закричала, потому что она смогла его увидеть, теперь, когда он корчился в щели практически закрытой двери на расстоянии полуметра от ее лица. Его ноги дергались, существо отчаянно пыталась продолжить свой путь внутри, дергающийся человеческий глаз, осматривал кабину грузовика.
Глаза-пауки космонавта с капота переползли на ветровое стекло. Другие присоединились к ним, паразиты неслись к грузовику и запрыгивали на него, натыкаясь на капот и окна. Скоро уже дюжина одиноких человеческих глаз смотрела на нас, с жадностью ища новые черепа, чтобы их занять.
Пауки неслись к двери Эми, к щели, которая образовалась из-за того, что паук заклинил дверь своим телом. Они толпились вокруг и начали пробиваться внутрь, куча глазных яблок на черных телах паразитов. Я потянул изо всех сил, пытаясь раздавить маленьких уебков. Но либо они были слишком крепкими, либо я был недостаточно силен.
Один из них, наконец, просочился внутрь и забрался к Эми на колени. Она завопила. За ним последовал еще один. Потом в кабину грузовика хлынул целый поток корчащихся существ.
Один прыгнул прямо Джону в лицо. Тот, матерясь, поймал его.
Фальконер, который не мог видеть атакующих паразитов, но легко мог предположить что происходило, закричал: "ВКЛЮЧИ МИКРОФОН! ВКЛЮЧИ МИКРОФОН СНОВА!»
Джон, одной рукой борющийся с паразитом, пытающимся пробуриться в его лицо, другой – нашел кнопку включения громкоговорителя. Фальконер нажал кнопку на своем устройстве. Гул заполнил воздух. Пауки завопили.
Один за другим они взорвались, забрызгав все вокруг чем-то желтым и липким.
Наконец, вопли боли умолкли, и все, что осталось – мягкий барабанящий шум дождя.
Я стер кишки глаза-паука с лица.
– Серьезно, прямо сюда. Все бомбы. Прямо в эту точку. Мы подождем, – сказал Джон.
– Согласен, – сказал я.
Эми вообще была слишком шокирована чтобы говорить.
Но Фальконер сказал Джону: "У нас заканчивается время. Заводись."
Так он и сделал.