Текст книги "Splinter cell : operation Barracuda"

Автор книги: Дэвид Майклз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

бегу к краю здания, внизу стоят несколько солдат. Я нахожусь с северной стороны, между

первым и вторым доками для подводных лодок. Если я смогу добраться до земли, по крайней

мере у меня будет возможность с боем вырваться из базы. Я кладу перед собой два

сигнальных огня и дымовые гранаты, а затем подготавливаю две отвлекающие камеры – одну

заряжаю в SC-20K, а другую держу в руке, чтобы зарядить.

Затем я беру сигнальный огонь, срываю пломбу, направляю в сторону от крыши дока и

швыряю над головами солдат. Он красиво вспыхнул, рассеивая искры и пламя над землей.

Это не причинит им вреда, однако надеюсь, что это приведет к путанице. На очереди -

дымовая граната, я выдергиваю чеку и бросаю ее под себя. Она взрывается, покрывая землю

густой тьмой. Второй сигнальный огонь следующий, на этот раз я направляю его в

противоположную сторону от первого. Он также ярко взрывается и предназначен, чтобы

сбить с толку. Затем я бросаю последнюю дымовыю гранату, позволяя ей взорваться в между

двумя доками.

Наконец, я запускаю отвлекающую камеру, прицелившись SC-20K в стену ближайшего к

побережью дока. Прилепившись, камера начинает издавать звуки одиночных выстрелов. Я

быстро заряжаю вторую камеру и стреляю над головами солдат, прилепляя ее к военному

джипу в трицати метрах восточнее второго дока.

Ради шутки, установив на очень громкую игру в исполнении оркестра "Stars and Stripes Forever"*.

*"Stars and Stripes Forever" – "Звезно-полосатый навсегда", имеется ввду американский флаг.

На земле полный бардак. Китайская армия не понимает, что за хрень здесь творится. Им

кажется, что кто-то стреляет по ним с побережья со стороны доков, а с другой стороны

внезапно зазвучал оркестр. Над головами по-прежнему ярко горят огни, освещая дым, как

будто бы они были частью невероятного концертного шоу.

Я используя возможность, чтобы спрыгнуть с крыши. Из-за дыма, трудно точно определить, где земля. Ранее я уже совершал такие прыжки и знаю, как приземлиться и перекатиться, чтобы не травмироваться, но обычно я вижу куда направляюсь. Мои очки ночного видения

сильно не помогут в данном случае.

Черт, бессмыленно об этом волноваться. Я занял позицию и спрыгнул.

Я приземляюсь раньше, чем ожидал и чувствую ужасную боль в правой лодыжке. Стараясь

смягчить ее, перекатываюсь, однако травма уже нанесена. Я падаю на землю как груз со

свинцом. Я ожидал, что на меня нападет дюжина солдат, но ничего не произошло. Солдаты

все еще слепо носятся вокруг, поражаясь куда я, черт возьми, запропастился. Мне удается

встать, морщась от боли и прихрамывая скрыться. Проклятая лодыжка. Уверен, что не

сломал ее, но я знаю, что это растяжение. Двигаясь, боль уменьшается. Травма не серьзная.

На земле ночное видение работает немного лучше, и я в состоянии обойти вокруг здания. Я

прохожу первый док и направляюсь в северную часть лагеря. Позади, я все еще слышу крики

и стрельбу, но к сейчас дым уже рассеивается.

Шум разбудил остальных людей. Я вижу как солдаты высовывают головы из дверей бараков

и окон.

Прихрамывая, это наверное выглядит, как будто я сумасшедший, который скачет через базу.

Один парень видит меня, но он слишком сонный, чтобы понять, что я враг.

Это чудо, что я добрался до забора. Я плюхнулся на землю, подлез к прорезу, который я

ранее сделал и проскользнул через него. Ей-богу, я почти дома. Если мне удасться выбрать с

базы, спрятаться где-нибудь в темноте и не высовываться, я мог бы выбраться живым. Я

пересекаю дорогу и двигаюсь из зоны освещения огней базы. Впереди главное шоссе

Фучжоу. Скроее всего, мне следует избегать его, найти канаву или что-нибудь и залезть

внутрь.

Но сейчас я слышу приближающиеся машины, поскольку они расшили поиск. Изменив

направление и прихрамывая, я бегу трусцой параллельно шоссе, оставаясья в тени. Скоро

они выезжают на дорогу и начинают патрулирование на медленной скорости. Очевидно они

знают, что я не далеко ушел. Один из джипов неожиданно останавливается и разворачивает

прожекторы в мою сторону, я падаю на землю. Луч прошелся по моему распростертому телу

и остановился. Я слышу двери автомобиля открываются и закрываются. Ой-ой.

– Сэм! – сказал Ламберт. – Ты окружен! Выбирайся оттуда!

Двигаются в мою сторону. Солдаты.

Я схватил SC-20K, убедился, что установлено на стрельбу очередью и приготовился

прорываться. Я неподвижен, ожидаю пожходящего момента, затем выпускаю залп огня в

направлении шума. Я попадаю в группу людей в то время, когда прожектор находит и

полностью освещает меня. Солдаты стреляют, как будто это их последний день, вынуждая

меня лечь на землю. Я полностью окружен. Бесполезно. Дюжина стволов нацелены мне в

голову.

У меня нет выбора, как бросить оружие и поднять руки.

ГЛАВА 35

Они сажают меня в джип и везут обратно в лагерь. Мой рюкзак, SC-20K, Five-seveN, гарнитуру и OPSAT изъяли. Кроме того, они обчистили все карманы моей униформы и сняли

сапоги. Две пушки приставлены к моей голове это заставляет меня подчиниться. Во время

короткой поездки на базу я слышу голос Ламберта в моих ушах:

– Сэм? Что случилось? С тобой все в порядке? Наш спутниковый маяк потерял тебя.

Чтобы ответить ему, я притворяюсь, что кашляю. Делая это, я подношу правую руку к горлу, нажимаю имплантант и говорю:

– Горло болит.

Китайские охранники подталкивают меня стволами, намекая опустить руки. Я киваю, улыбаюсь и делаю то, что они просят. В Вашингтоне Ламберт будет знать, я был взят в плен.

Когда имплантаты были впервые интегрированы в стандартное оборудование Splinter Cell, были созданы серии кодовых слов, означающие различные ситуации. К каждой комбинации

создавались предполагаемые сценарии. Пока мы нажимаем имплантант на горле и говорим, мы можем общаться с Третьим Эшелоном.

Лучший способ сделать это в окружении врага – вести себя природно, например, чихнуть или

кашлянуть – поэтому мое сообщение Ламберту рассказало все, что нужно ему знать.

Как только мы вернулись к докам для подводных лодок, солдат связывает мои руки за спиной

прочным нейлоновым шнуром. Надеюсь, Ламберт начнет предпринимать шаги, чтобы

попытаться вытащить меня, если только я не нарушил "Протокол 6". Всегда есть такая

вероятность. Согласно правилам этой опасной игры, если противник берет вас в плен – мы не

существуем. Я никогда не был в подобной ситуации прежде, поэтому я не знаю, насколько

серьезно отреагирует Ламберт. Я знаю одного Splinter Cell который согласно "Протоколу 6"

был обвинен в шпионаже в Северной Корее. Если были другие случаи, то я не знаком с ними.

Я полагаю, что с этого времени я сам по себе. Надеяться на немедленное спасение было бы

глупо.

Меня завели барак недалеко от командного пункта. Изготовлен из стали, алюминия, бетона и

дерева, похоже, что это многоцелевого назначения объект с офисами и складами. Меня

привели в камеру, примерно, три на три метра с койкой, встроенной в стену и бросили на пол.

Солдаты уходят, хлопают дверью и заперают и я остаюсь один.

Я беру себя в руки и пытаюсь встать. Моя лодыжка все еще пульсирует болью, но я

переживу. Потом я сажусь на койку и пытаюсь очистить свой разум от всего, что может

мешать моему сопротивлению пыткам. Кто знает, что они со мной сделают? Скорее всего, они просто казнят меня и покончат с этим, но точно никто не знает. Возможно, они будут

использовать некоторые изысканные китайские методы "убеждения", чтобы заставить меня

раскрыть секреты национальной безопасности, хотя мне нечего им рассказать. Я

действительно не знаю многих засекреченных материалов, которые могли бы нанести вред

нашему правительству. Такова политика Третьего Эшелона.

Лучшее, что я могу рассказать им – как устроен Третий Эшелон, да и то вредли они вытянут

из меня это. Я абсолютно ничего не собираюсь им горорить, несмотря ни на что.

Прошло примерно минут двадцать прежде, чем дверь снова открылась. Мейсон Хендрикс и

Андрей Здрок вошли в комнату и закрыли за собой дверь.

– Я смотрю, ты устроился как дома, – сказал Хендрикс. – Прости. Мы не хотели заставлять

тебя ждать.

– Пошел ты, Мейсон, – сказал я.

Мейсон смеется и смотрит на Здрока.

– У Фишера богатый словарный запас.

Здрок смеется, но смотрит на меня холодно.

– Ох, ты знаком с Андреем? Андрей Здрок, Сэм Фишер.

– Однажды мы столкнулись плечами, но официально не знакомы, – ответил я. – Прости, что не

пожимаю тебе руку.

– Я думаю, мы должны убить его, – сказал Здрок. – Он слишком опасен.

– Подожди, мой друг, подожди. Разве ты не хочешь увидеть его мучения? После всего, что он

причинил нашей организации? – спросил Хендрикс.

Здрок не ответил, но я вижу немного зачавкал, чтоьбы добраться до меня.

Хендрикс прислоняется к стене и говорит:

– Фишер, мне кажется, ты хочешь знать некоторые ответы.

– Да мне насрать, Мэйсон, – сказал я. – Ты предатель и гандон. Это все ответы, которые мне

нужны.

Хендрикс хмурится и продолжает:

– Да ладно, Фишер. Тебе также как и мне известно, что США движется в необъяснимом

направлении. Внешняя политика США сошла с ума. Я просто сменил преданность. Я не живу

в США, Фишер. Я прожил на Дальнем Востоке полжизни. Пора перестать дурачить себя и

делать то, что сердцу угодно.

– И взяться за операции по продаже оружий на черном рынке, который снабжает

террористов?

– Фишер, я годами был поставщиком "Магазина".

Задолго до того, как ты о них узнал. На самом деле, Андрей называет здесь меня

"Благодетель". Потому, что на протяжении многих лет я предоставлял "Магазину" большое

количество разведданных благодаря чему, мы набирали новых покупателей.

– Ты хочешь сказать, что разоблачал государственные тайны. Ты поставил под удар наши

спец службы.

– Возможно, сказал Хендрикс.

– Итак, Мейсон, теперь я знаю как "Удачливым Драконам" и "Магазину" удавалось всегда быть

на шаг впереди меня, куда бы я ни направился, – сказал я. – У тебя был доспуп

передвижениям Третьего Эшелона. Ламберт рассказал мне. Он доверял тебе. И ты все время

знал, где я нахожусь. Даже в Лос-Анджелесе. Твой киллер Путник точно знал где я буду.

– Именно так ,Фишер. Конечно теперь мы не разговариваем с "Удачливыми Драконами". Мы

не сошлись во мнениях.

– Так я слышал.

– Теперь мы с Андреем ведем бизнес вместе. Я покидаю Гонконг. Так как он потерял двух

своих партнеров, благодаря тебе, я присоединюсь к нему в "Магазин". С моими связи по

всему миру, это будет мудрым вложением. Если бы я мог доверять тебе, то предложил бы

работу в организации. Мы могли бы использовать такого человека как ты.

– Иди к черту, Мейсон.

– Я предполагал, что ты так ответишь, потому и не спросил.

– Что же случилось с твоим домом в Гонконге? Кто его поджег?

Хендрикс покачал головой и сказал:

– Ай-яй-яй. Жаль, что Ёшико пришлось умереть. Я довольно сильно любил ее, но она

оказалась в нужном месте в нужное время. Она работала в "Пурпурной Королеве", ты же

знаешь. Что касается мужского трупа, его предоставил мне "Магазин". Какой-то белый

парень, которого они похитили с улицы, помыли и переодели в мою пижаму.

Я должен был заставить "Удачливых Драконов", а также Третий Эшелон думать, что я мертв.

Ну ты понимаешь.

– Оу, ну конечно же. Отлично сделано.

– Спасибо. Теперь проблема в том, что мне придется изменить свое имя и внешность и

уладить дела с моей старой недвижимостью через третье лицо, а это такая скука. Ну, что же, так тому и быть.

– А теперь у тебя появилось свободное время, чтобы помочь сумасшедшему китайскому

генералу напасть на беззащитную страну и вынудить США не вмешиваться. Ты

предприимчивый парень, Мейсон.

– Ох, ты выяснил нашу схему, не так ли? А знаешь ли ты, каким образом мы, как ты деликатно

выразился, вынудим США?

– У вас есть русская боеголовка и вы установили ее на один из МРНПА, которые субмарина

доставит к Америке.

– Я впечатлен, Фишер. Два часа назад ты не знал этого.

– И я уже отправил план в Третий Эшелон. Вам не удасться сбежать.

Глаза Хендрикса засверкали.

– Ты лжешь, Фишер. Ты ничего не рассаказывал Третьему Эшелону. Последний раз ты

выходил с ними на связь приблизительно в то время, когда тебя поймали и ты ничего не

сказал. Я думаю, что ты только что догадался и у тебя не было времени обо всем доложить.

Я отслеживаю все связи Третьего Эшелона, Фишер. Иначе как бы я на каждом шагу был

впереди тебя?

Он прав. Я верю ему. У него был полный доступ к нашим спутниковым тарелкам и мог

подключиться к моим имплантантам.

Хендрикс вытащил что-то из кармана пиджака. Он осторожно передает это Здроку, который

впервые усмехнулся, как вошел в комнату.

– У Андрея есть кое-что для тебя. Он хочет, чтобы ты знал насколько он благодарен за все, что ты зделал для него и для "Магазина".

Здрок держит латунный кастет. Он выделывается, надевая его на правую руку, поверх

черных кожанных перчаток. Пока он это делает, Хендрикс поднимает меня. У меня нет

выбора как подчиниться. Затем он заходит сзади и крепко обхватывает руками вокруг моей

груди, чтобы я никуда не делся.

– Не пытайся использовать свои приемчики крав маги, Фишер, – сказал Хендрикс. – Я могу

постоять за себя.

Я знаю, он говорит правду.

– Мистер Фишер, – говорит Здрок, приближаясь ко мне, – вы серьезно навредили моей

компании за последний год. Мне доставит удовольствие причинить вам боль.

С этими словами он заботливо заносит кулак, целясь мне в живот и изо всех сил наносит мне

удар. Когда кастет попадает в солнечное сплетение такое ощущение, что мой живот

взорвался. Боль хуже, чем все, что я когда-либо испытывал и меня охватило волной тошноты

и темноты. Я смутно помню, как упал на стальной пол как мешок с рисом.

Шли дни. Я знаю это, потому что охранники приносят мне тарелку мокрого теплого риса почти

каждые двенадцать часов. Время приема пищи чрезвычайно приятное впечатление, видя, как

мои руки все еще связаны за спиной. Я становлюсь на колени перед тарелкой с рисом на

полу, как будто я собака. Дважды в день они приходят и сопровождают меня в туалет. Если

мне не хочется, значит, не повезло. Если наоборот и никого нет рядом, чтобы сопроводить

меня, то не повезло. Но я счастлив сказать, что еще не делал этого в камере. Почти все

время они держали меня в этой глупой клетке, прошло около недели. Мне очень одиноко.

Мой живот бошлит как в аду. Чудовищно уродливый синяк покрывает мое солнечное

сплетение и я опасаюсь внутреннего повреждения.

Первые дни в моей моче была кровь, но сейчас, похоже, прошла. Тем не менее, площадь

моего тела между грудной клеткой и тазовыми костями постоянно болит и очень болезненна

на ощупь. Ребра, которые я сломал в Лос-Анджелесе не облегчают мое положение. Латунный

кастет Здрока показал настоящий класс на мне. Я надеюсь, что у меня нет разрыва селезенки

или чего-то подобного, но тогда, наверное, мне было бы куда хуже, чем сейчас. Я не врач.

Если бы любой из этих внутренних органов действительно был отбит, то разве я не умирал

бы? Я полагаю, что должен быть благодарен, что мне не хуже, чем сейчас.

Какого черта, я им нужен в живых? Каждый раз, когда один из громил приносит еду или

сопровождает мня в туалет, я спрашиваю Хендрикса или кого-нибудь. Китайские охранники

не обращают на меня внимания и просто делают свою работу. В чем смысл днями держать

меня здесь? Не пойму. Они не обеспечили мне медицинского ухода за моим животом, держат

меня в изоляции и при всем этом кормят меня.

Я ничего не слышал от Третьего Эшелона. Возможно они действительно использовали

"Протокол 6". Я думал, что Ламберт или Коэн или кто-нибудь свяжутся со мной через

имплантанты и что-нибудь скажут. Вместо этого была гробовая тишина. Радио станция вне

эфира.

Были времена, когда я слышал деятельность снаружи – крики солдат, движение транспорта, даже пролетающие над головой самолеты. Вчера было похоже, что вся компания покинула

базу. С тех пор стояла гробовая тишина.

Затем, совершенно неожиданно, дверь открывается и входит Мейсон Хендрикс в

сопровождении Ивана Путника, который вносит спортивную сумку. Я сижу на своей койке и не

двивигаюсь. Хендрикс здоровается и не беспокоится, чтобы представить своего приятеля.

– Как ты себя чувчтвуешь, Фишер? – спросил он.

Я глянул на него.

Он фыркнул.

– Настолько хорошо? Ты выглядишь паршиво.

Он тыкнул мне в живот и я вздрогнул.

– Какой отвратительный синяк у тебя тут.

– Что тебе нужно? – спросил я.

– Ох, да ничего, правда. Подумал, может тебе захочется побыть в компании спустя это время.

Может, ты хочешь узнать новости с внешнего мира?

Я жду, когда он продолжит, но стараюсь не показывать своего стремления.

– Призрачная команда здесь на базе. Генерал Тан и остальные его люди находятся на

фрегате возле берегов Тайваня. Нападение неизбежно.

Он посмотрел на свои часы.

– Я бы сказал, что оно начнется через час. Они начнут с воздушной бомбардировки и потом

нападут с моря.

Я выдохнул, но это было похоже на стон.

– Да, я знаю, Фишер. Звучит хреново. И знаешь что? Наша страна не собирается ничего

делать, чтобы остановить их. О, последние несколько дней мы упорно вели переговоры, и я

считаю, что сейчас наш президент разговаривает с глазу на глаз с китайским президентом.

Видишь ли, генерал Тан сказал ООН сегодня утром, что Соединенные Штаты станут

мишенью для его "секретного оружия", если мы хотя бы палец поднимем, чтобы помочь

Тайваню. Китай утверждает,что не несет никакой ответственности, но также они не

попытались остановить его.

Пока Хендрикс говорит, он начинает ходить взад и вперед. Путник мрачно стоит, его жуткий

взор устремлен на меня. Он действительно выглядит как Распутин.

– Сегодня китайская субмарина "Мао" достигла прибрежных вод Лос-Анджелеса. Три МРНПА

были выпущены из торпедных аппаратов. Две приманки и один вооружен боеголовкой.

Прежде, чем ВМС США сможет определить месторасположение субмарины, она вернется в

международные воды. Бомбу можно взорвать с панели на субмарине или от сюда с

командного пункта. Андрей Здрок, Оскар Герцог и я с удовольствием будем наблюдать за

развитием драматических событий.

Мы собирались уехать на прошлой неделе, но генерал Тан сделал нам приглашение. Видишь

ли, нам некуда идти, так что хороший генерал предложил нам убежище здесь, на базе, по

крайней мере до тех пор, пока ее не взорвут. Он собирается помочь нам перенести

штаб-квартиру "Магазина", наверное, он займет должность, которую некогда занимал генерал

Прокофьев в Москве.

– Что насчет меня? – спросил я.

– Ох, что насчет тебя! Тебе интересно, почему мы оставили тебя в живых. За это можешь

благодарить генерала Тана. Когда он увидел, что Splinter Cell'а из АНБ арестовали и

заточили, генерал отдал прямой приказ оставить тебя в живых – пока что. Я думаю, что он

размышлял, что с тобой делать. Возможно, ты станешь разменной монетой в переговорах с

США. Я не уверен. Я сказал, что это глупо, но он не слушал меня. Во всяком случае, теперь

это не имеет значения. Совсем недавно нам сказали, что генерала ты больше не

интересуешь. С ухудшением переговоров между Китаем и США, неизбежным нападением на

Тайвань и Лос-Анджелесом, который вот-вот будет разрушен, если американцы будут

защищать тайваньцев – он наконец-то понял, что ты ему бесполезен. Иван вызвался

добровольцем, чтобы отпустить тебя. Надолго.

Путник улыбается мне. Значит, это конец. Они держали меня здесь, как животное, и теперь

пришло время для бойни. Прекрасно. Покончим с этим.

– Оу, Иван не говорит по английски. Однако он хотел, чтобы я сказал тебе, что это будет

медленно. Ему хочется увидеть сколько боли сможет выдержать такой крутой Splinter Cell как

ты. Я сказал ему, что ты будешь рад внести свой вклад в статистику его работы. Я оставляю

вас двоих наедине. Прощай, Фишер.

Хедрикс стучит в дверь и охранник открывает ее. Дверь закрывается за ним и я остаюсь

наедине со своим пачем. Проклятье, если бы я мог использовать руки.

Я мог бы убрать этого парня, я знаю, что смог бы. Просто дайте мне честный бой.

Пожалуйста.

Путник медленно снимает куртку. Под низом он одет в футболку. Он открывает спортивную

сумку и достает рулон ленты, похожей на ту, которой боксеры обматывают кулаки, прежде, чем начинить перчатки. Я смотрю, как он методично обматывает руки и время от времени

ударяет кулаком одной руки в ладонь другой. Затем он достает пару ножей. Один длинный и

тонкий, как стилет. Другой – явно нож Рэмбо, размером как американской охотничий нож. Он

ложит их на пол рядом с сумкой. Потом он смотрит на меня, улыбается и кивает головой. Он

готов.

Я не теряю времени. Спрыгиваю с койки и тараню головой ему в живот, отбрасывая к стене с

громким криком. Не останавливаясь, я бью его несколько раз, пока ему не удается схватить

мою босую ногу и резко крутануть ее. Так вышло, что неделю назад я растянул лодыжку и

боль снова нахлынула. Я закричал, падая на пол.

Поднимаясь, Путник больше не улыбается. Он подходит и наносит быстрый удар в

ослабленный, больной живот. Боль очень сильная, это эффективно парализует меня на

несколько секунд. Путник обходит меня, явно намереваясь вытянуть наказания, как обещал.

Когда он оказался за моей спиной, я достаточно восстановился, переворачиваюсь на спину и

бью ногой ему в промежность. Человек кричит и сгибается, держась за пах, как будто я

поджег его. Улыбнувшиь в удовлетворении, я поднимаюсь и поворачиваюсь к нему, готовясь

попробовать нанести боковой удар ногой в грудь. Однако он ожидает меня; Путник выругался, рыча, как дикий зверь. Его глаза безумно расширены, вырисовывается сходство со старыми

фотографиями Распутина. Со скоростью тигра убийца прыгнул на меня и мы оба упали на

пол. Я пытаюсь я его сбросить, когда он своими руками обхватил мою шею. Со связанными

руками, все что я могу сделать, это биться верхней частью тела, как рыба, вытащенная из

воды и надеяться на лучшее.

Затем, словно грозовые тучи вдруг решили разверзнуться и высвободить проливной дождь, пронзительный свист приближающейся ракеты наполняет воздух. Это сопровождается

взрывом, который сотрясает здание так сильно, что Путник падает.

Какой-то момент мы остаемся неподвижны. Затем мы слышим стрельбу. Крики и вопли.

Путник поднимается и стучит в дверь. Никто не открывает и он выглядит обеспокоенным.

Другой приближающийся визг еще громче, чем первый. На этот раз попадает точно во

временное здание в котором мы находимся. Это как находиться в центре вакуума – как будто

сам воздух вокруг вас взрывается и ваши окружающие вокруг физические строения

разрушаются. Я испытываю ощущение падения, но уже некуда опускаться. Мир который я

знал, больше не существует, вместо него дым и пламя.

ГЛАВА 36

Ошеломленный, я скинул с себя обломки, пытаясь оценить ущерб. Я узнаю запах пороха и

горящего металла. Над головой я вижу голубое небо и белые облака и понимаю, что здание

было разорвано на куски. Я покрыт пеплом, кусками стали, алюминия и бетона, но мое тело, кажется, не пострадало. Однако мои руки все еще связаны, черт побери.

Вокруг меня слышны выстрелы. Я вижу как китайский солдат бежит, стреляя в солдат. Эти

люди не одеты в униформы, а скорее одеты в одежду партизан. Их головы обмотаны

шарфами.

Гражданские! Гражданские атаковали базу!

Я перекатываюсь и зубчатые края металла впиваются мне в руку. Проклиная этот момент, ко

мне пришла идея. Я становлюсь перед острым краем так, чтобы он упирался в мои запястья.

Очень осторожно, я трусь запястьями вверх и вниз по зазубренному металлу и режу шнуры, которые свзывали руки неделю.

Я умудрился срезать немного кожи, делая это, но я готов выдержать несколько секунд

дискомфорта, чтобы освободиться. Через минуту шнур легко снялся. Мои руки застонали от

боли, когда я выставил их перед собой впервые за несколько дней. Приятно болит -

освобождение очень сладкое. Порезы и царапины залили место кровью, но мне все равно.

Я сталкиваю остальные обломки и сажусь. Я вижу, как Иван Путник лежит под куском бетона.

Выглядит он не очень хорошо.

Стрельба все ближе и я вижу отряд солдат отступает, стреляя по группе гражданских воинов.

Армия, кажется, не похожа на новичков. Гражданские лица выглядят хорошо вооруженными и

беспощадными. Один из них несет знамя и тогда я понял, что происходит. Я узнаю в

китайских иероглифах на знамени знак "Удачливых Драконов". Джон Мин в конце-концов

послушался меня. Триады, наконец-то, пришли остановить генерала Тана. Я надеюсь, что

они не опоздали.

Путник застонал и пошевелился. Буду сострадательным сукиным сыном, коим я и являюсь, я

поднял с него опрору и несильно похлопал его по щеке.

– Эй! – выкрикнул я. – Ты в порядке?

Затем я вспоминаю, что нужно говорить на русском, что я и делаю. Путник открывает глаза, он смотрит мимо меня. Он дисориентирован. Наконец, он приходит в сознание и

действительно начинает рычать на меня.

С неожиданным приливом энергии, Путник жестко бьет коленом в мою сторону. Я задыхаюсь

от боли и падаю на горящее дерево и металл. Я обжигаю спину и откатываюсь в тревоге.

Путник поднимается на ноги, отряхивается от копоти и идет на меня. Крав-мага учит

бороться, как будто ваша жизнь зависит от победы. Если это означает, что вы должны

бороться грязно, значит, так тому и быть. В крав маге нет правил.

Поэтому я беру кусок горящего дерева рядом со мной и бросаю его в лицо Путнику. Оно

разлетается и он отступает, держась за глаза.

Не обращая внимания на боль в спине, я встаю и наношу сильный удар ему в живот. Русский

согнулся, до сих пор ослепленый огненными осколками в глазах. Его позиция позволяет мне

захватить его сзади и применить удушающий захват. Путник борется со мной, когда я за

голову поднимаю его над землей. Я ужесточаю хватку вокруг его горла и шепчу на русском:

– Это тебе за Катю, мразь.

Человек рвется и бьется, как дикий зверь, но я не ослабляю тиски. После всей боли, которую

я перенес за последнюю неделю, его неуклюжие попытки самообороны незначительны.

Наконец, после тридцати-сорока секунд, убийца слабеет. Его борьба стала медленной и

менее эффективной, пока в конце концов он падает в моих объятиях. Затем, для ровного

счета, я резко крутанул его голову. Звук ломающихся костей музыкой звучит для моих ушей.

Я отпустил его и труп падает на землю, как тряпичная кукла.

База лежит в руинах. Я не уверен, что "Триады" взорвали ее, но у них есть немного тяжелой

огневой мощи. По иронии судьбы, большинство из них пришли от "Магазина". Я выбираюсь

из-под обломков, понимая, что выгляжу неуместным зрелищем. Я босой, одетый в китайскуй

пижаму, весь в крови и в синяках.

Двое вооруженных мафиози появляются передо мной и выкрикивают приказы. Я слишком

потрясен, чтобы понять. Я пытаюсь сказать им на китайском, что я американский

военопленный. Они не понимают. Затем я упомянул слова "Чо Кун, Джон Минг", их глаза

загорелись. Они кивают с энтузиазмом и побуждают меня следовать за ними. Я едва могу

ходить поэтому один из них позволяет мне немного опереться на него. Мы движемся в

сторону пляжа, где горят доки для субмарин. Группа людей из "Триады" стоят снаружи

невредимого командного пункта и размахивают автоматами в воздухе. Они кричат что-то, что

напоминает победный клич. Часть людей расступается и я вижу Джона Минга, стоящего в

центре и направляющего пистолет в голову другому человеку, который стоит на коленях.

Пленник – Андрей Здрок.

Минг видит меня и улыбается. Когда я приблизился, парни из "Триады" разворачиваются и

смотрят на меня. Здрок смотрит на меня со страхом и ненавистью. Его дорогой костюм

покрыт копотью и грязью, один рукав почти оторван. Над бровью рана, а в остальном он не

так уж и плохо выглядит.

– Вы ужасно выглядите, мистер Фишер, – сказал Минг.

– И чувствую также, – ответил я. – Спасибо, что пришли.

– Незачто. Смотрите кто у нас здесь. Как мне поступить с ним, мистер Фишер? – спросил Минг.

– У него было оружие?

– Только это, – Минг вытащил кастет, который Здрок использовал, чтобы сделать фарш из

моего живота. Я беру его и надеваю на правую руку. Глаза Здрока расширились и он затряс

головой.

– Нет! Нет! – кричит он.

Из-зо всей силы я бью Зрока, ломая нос и возжможно, дробя кость. Человек закричал и упал

на землю. "Триады" приветствовали возгласами.

– Он ваш, – говорю я Мингу, бросая кастет на землю.

Измученный и слабый, я попер в командный пункт, чтобы помотреть, что от него осталось.

Повсюду трупы, оборудование уничтожено. Тело Мейсона Хендрикса неуклюже лежит на

полу, изрешеченное пулями. Рядом с ним Оскар Херцог, также продырявленный в десятке

мест. Его тело лежит на разбитом пульте управления, который, возможно, отключал МРНПА.

Я нажимаю имплантант на горле и говорю:

– Полковник, если вы там мне нужно поговорить с вами.

Но в ответ тишина.

– Полковник Ламберт? Коэн? Кто-нибудь?

Я плюхнулся на стул, когда на меня нахлынула волна тошноты и головокружения. Я почти

потерял сознание, когда вошел Минг и сел на корточки рядом со мной.

– Мистер Фишер, – сказал он, – американцы здесь. Они ищут вас.

ГЛАВА 37

Я снова уснул через какое-то время. Мои сны беспокойны и лихорадочны. Часть времени я

считаю, что вернулся в Таусон, Мэриленд, занимаюсь в тренажерном зале или практикую

крав магу с Катей. Теперь я учу маленькую Сару плавать в бассейне на военной базе в

Германии. Образы Андрея Здрока и Ивана Путника прервали спокойствие и внезапно я

уклоняюсь пуль. Заключительная часть ужасает. Мне снится, что Третий Эшелон

использовал на мне "Протокол 6" и оставил меня гнить в китайской тюрьме. Я вижу себя

старым и худым, чахнущим, пока, наконец, не остается смысла продолжать жить.

И потом я просыпаюсь. Первое, что я увидел – лицо полковника Ирвинга Ламберта. Туповато

улыбаясь он говорит:

– А вот и ты. Добро пожаловать на борт, Сэм.

мой язык кажется тяжелым и ворту пересохло.

– Привет, – сказал я.

Что он имел ввиду говоря "на борт"! Затем я едва узнаю мугкие покачивающиеся движения.

– Где я, черт возьми?

– Ты на борту судна ВМС США "Фишер", – ответил он.

"Фишер"? Как уместно. Я вспомнил, что это один из военных кораблей БССР (большой, средней скорости, ролкер*) "Командования Морских Перевозок", в основном импользуемый

для перевозки большого количества солдат, оборудования и транспортных средств.

– Сколько времени я здесь нахожусь? – спросил я.

*Ролкер – Roll-on/roll-off (по-анг.), судно для перевозки грузов на колесной базе.

– Около восьми часов. Мы самолетом перевезли тебя на Гаваи и дали успокоительное, что

помочь уснуть. Несколько часов назад мы высадили тебя на "Фишере" и вот мы здесь.

– Куда мы направляемся?

– В Калифорнию. Мы в трех часах пути. Как ты себя чувствуешь?

Я оцениваю свое тело. Все тело болит. Мой живот болит еще сильнее, но с виду не так уж

плохо как было.

– В порядке, кажется, – я попытался сесть и понял, что у мне поставили капельницу и жестко