355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дэвид Линн Гоулмон » Легенда » Текст книги (страница 1)
Легенда
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 03:09

Текст книги "Легенда"


Автор книги: Дэвид Линн Гоулмон


Жанр:

   

Триллеры


сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Дэвид Линн Голмон
«Легенда»

Моей семье – Стиву, Скотту и Рику. Нас мало и становится все меньше.



Моим теткам и маме, четырем сестрам Апокалипсиса, процветавшим во время Великой депрессии и выжившим во время войны. Без вас мир опустел.



Моим детям – Кэтти Энн, Брэндон Линн, Шону Дэвиду и Синди Майкл.


От автора

Мне хочется выразить особенную благодарность моему редактору Питу Вулвертону, без которого ничего бы не вышло. А также Кэтти и Томасу Данн, всегда объяснявшим мне то, чего я не понимал.

И наконец, выражаю благодарность военно-морскому флоту Соединенных Штатов, который всегда был примером высочайшего профессионализма для всей армии. Всем морякам, без помощи которых эта книга никогда бы не была написана.

Пролог
Франсиско Писарро

«В поисках сокровищ земных пришли они на эту чистую нетронутую землю, осквернив ее своей алчностью. И поднялся из глубин Древний и покарал их».

Отец Эскобар Коринс, католический священник экспедиции Франсиско Писарро

Бассейн Амазонки.
Лето 1534 года.
Пятьдесят шестой день экспедиции из Перу

Испанцы наугад дали залп из мушкетов в бесконечную зеленую стену джунглей, даже не зная, попали ли их пули во что-нибудь, кроме мха и папоротника. И прежде чем ядовитый пороховой дым развеяло легким бризом, стелившимся по маленькой долине, они продолжили отступление группами по четыре-пять человек, а те, кто уже перезарядил мушкеты, прикрывали их отход. Капитан еще раз оглянулся, чтобы убедиться, что все его солдаты покинули позиции, и поспешил вслед за отрядом.

И чем дальше они продвигались, тем гуще становились джунгли, словно отрезая путь назад цепкими зарослями, оплетавшими ноги. А наверху солнце с трудом пробивалось сквозь кроны деревьев, которые, казалось, срослись, образовав над головой зеленую крышу, не сулящую, впрочем, надежного укрытия. Единственным свободным путем для отступления оставалась река.

Выбор у капитана был небольшой: либо оставаться здесь, под стрелами и отравленными дротиками индейцев, теряя людей и убивая врагов, либо идти по реке, где испанцы становились более уязвимы, зато могли продвигаться быстрее, не сражаясь еще и с джунглями.

– Все в воду! Живо! Чего ждем? Пойдем по реке! Это наше единственное спасение.

– Мой капитан! – окликнул его лейтенант Торрес, глядя куда-то вверх. – Посмотрите на это!

Капитан Эрнандо Падилла проследил взгляд лейтенанта, и глаза его расширились. По обе стороны реки два гигантских каменных истукана тяжкими громадами возвышались над кронами вековых деревьев. Таких испанцам видеть еще не приходилось. Тела изваяний походили на человеческие, но головы ничуть не напоминали головы людей или богов инков, изображения которых не раз встречались испанцам ранее. Толстые губы и четко вырезанная чешуя на каменных лицах. Монстры наблюдали за людьми огромными рыбьими глазами.

Древние каменные идолы охраняли путь в темно-зеленый свод, где река становилась еще уже, словно стиснутая могучими стенами джунглей. Старый камень статуй давно потрескался, лианы оплели его, проникая в каждую трещину, и казалось, что истуканы оплетены змеями.

– Это всего лишь языческие идолы! – крикнул Падилла, подбадривая солдат. – Лейтенант! Живо всех в воду!

Как только он отдал приказ, ему в спину ударила стрела и, не пробив кирасу, отскочила. Капитан едва не потерял равновесие, но удержался и, выругавшись, снова твердо встал на ноги. Мелкие дротики посыпались в воду и песок вокруг испанцев. Индейцы были совсем близко, поскольку стреляли не только из луков, но и из духовых трубок, короткими дротиками, смоченными ядом экзотической лягушки. А с каким ужасающим мастерством индейцы владеют этим страшным оружием, испанцы успели узнать, пока жили в племени. Смерть будет медленной и неизбежной, даже если такой дротик только оцарапает кожу. Солдат уже не требовалось подгонять. Под тяжелыми взглядами каменных истуканов они поспешно спрыгнули в воду и потянулись к зеленому каньону джунглей, куда уводила река.

Целый день испанцы шли среди огромных деревьев, под кроны которых почти не проникал солнечный свет. Время от времени синкаро беспокоили их внезапными атаками из-за толстых корней этих гигантских деревьев и так же мгновенно отходили, растворяясь в джунглях. Прошло уже больше часа после очередного нападения, но солдаты были начеку, в любой момент ожидая его. Чем дальше они продвигались, тем теснее над ними смыкались деревья по обе стороны реки. Все чаще и громче слышались крики лесных обитателей, словно давая понять, впервые за все время их отступления, что в этих местах джунгли живут привычной жизнью. Последние несколько часов испанцы слышали только собственные крики и проклятия во время атак индейцев.

Им пришлось преодолеть внезапно появившиеся перед ними пороги реки. Ярость стремнины была устрашающей, но солдатам посчастливилось благополучно миновать ее по узкой полоске песка вдоль берега.

Капитан объявил привал и устало опустился на землю, прислонившись спиной к стволу дерева. Кошмарные видения невинно убиенных жгли его мозг, сводили с ума. Падилла даже опустил голову от стыда за то, что они натворили.

Распоряжения относительно этой экспедиции в неведомые восточные земли капитану отдал лично Писарро. Слова приказа до сих пор эхом звучали у него в голове: «Индейцы ни в коем случае не должны рассматриваться как союзники. Их должно жестоко покорять и запугивать, пока они не скажут, где находится месторождение их золота. Если что-то пойдет не так, немедленно шлите за помощью. Узнать, где находится Эльдорадо, – это важнее всего прочего».

Но Падилла видел, с какой добротой индейцы отнеслись к чужеземцам. Потому он решил вести дела по-своему, не обращая внимания на приказы этого безумца.

Капитан раздраженно стащил с головы шлем и вытер пот, и сразу же тяжелый шлем, выскользнув из его рук, упал в траву. Впрочем, испанец словно не заметил этого, вглядываясь в темно-зеленый свод джунглей в надежде увидеть хотя бы слабый проблеск благословенного солнца.

Но его не было. Казалось, солнце навсегда исчезло из этого мира, как навсегда исчезло милосердие Божье из его души.

Три месяца они пробирались через перуанские горы и бразильские джунгли – и только для того, чтобы проникнуть в такие глухие и дикие места, в которые до них никто не заходил. Они еще держались вместе, оставаясь ротой, только потому, что солдаты были рады оказаться подальше от злобного рабовладельца Писарро. Но однажды вечером они оказались в прекрасной долине, где под лучами ласкового солнца росли экзотические цветы и огромные высокие деревья. Здесь они впервые встретились с синкаро – пигмеями джунглей, которые жили в этой чудесной долине. Малорослый народец поначалу отнесся к чужеземцам с тревогой и подозрением. Но вопреки приказу Падилла завоевал их доверие честной торговлей и хорошим обращением. Его солдаты вели себя с синкаро уважительно, и вскоре маленькие мужчины и женщины начали относиться к ним как к друзьям.

Эти первобытные люди жили здесь с незапамятных времен и, как гласили их легенды, были отважными воинами. А стали они такими после того, как их захватила лежавшая к западу империя инков. Но синкаро сумели освободиться от рабства с помощью речных богов, которые нанесли инкам сокрушительный удар и изгнали их отсюда. На все вопросы старейшина отвечал только, что инки владели тайным знанием и даже хотели подчинить себе речных богов. Но те не пожелали покоряться людям. А потом инков не стало. Старейшина только улыбался в ответ на недоверчивые взгляды испанцев.

Инки уже сюда не вернулись, но теперь здесь был капитан, который завоевал доверие синкаро, чтобы узнать тайну, которая привела и изгнала отсюда инков.

Короткая идиллия между испанцами и синкаро продолжалась ровно двадцать дней.

Хорошее время, которое испанцы провели с пользой для себя, изучая обычаи синкаро и нехитрый уклад их бытия. Люди Падиллы добивались расположения индейцев, взамен помогая им понять свои обычаи и образ жизни. Солдаты поразили индейцев странным черным порошком, который заставлял пламя их костров взметаться до небес в облаке искр и густого дыма.

И, будьте уверены, они удивляли индейцев не только порохом: и стар и млад не могли сдержать восхищенных возгласов, когда им показали маленькие зеркальца. Испанцы также позволили синкаро потрогать их железные кирасы, которые повергли индейцев в изумление, поскольку они полагали, что это какая-то волшебная шкура. Солдаты терпеливо сносили проказы маленьких детей, которые, смеясь, дергали их за бороды, и только добродушно щекотали их в ответ. Падилла и его люди с радостью делились с индейцами своей провизией, в основном рисом и свининой, а индейцы угощали их своими непривычными, но весьма вкусными блюдами. В один из таких вечеров выяснилось, что синкаро никогда не покидали долину. Даже когда их покорили инки, они оставались здесь, поэтому капитан понял – то, что они ищут, находится где-то поблизости.

Как и предсказывал Падилла, со временем пришло и доверие. Индейцы постепенно перестали бояться испанцев и начали показывать им золотые безделушки, которые так тщательно прятали раньше. Причем их золото было не только в виде браслетов, идолов и ожерелий. На шее индейцев зачастую можно было увидеть кожаные мешочки с золотым песком с притоков Амазонки. После того как солдаты увидели золото, сдерживать их становилось все труднее. Падилле это удавалось только потому, что он обещал им Эльдорадо, которое, как правильно предполагал Писарро, было где-то здесь, как бы ни отрицали это инки. Если они не станут торопить события, то, возможно, эти люди сами скажут, где находится источник золота, и можно будет обойтись без излишней жестокости и, что было важно для Падиллы, без кровопролития.

Капитан ждал беды, но случилась она не из-за чьей-то жадности, как он опасался, а по вине солдата, за которым следовало присматривать постоянно. Хоакин Суарес, здоровенный детина, за дикий и бешеный нрав был отправлен в эту экспедицию лично отцом Коринсом, от греха подальше, после того как он зверски изнасиловал и убил индейскую девочку в окрестностях нового испанского города Экспозисиа. Святой отец отослал его как можно дальше от Писарро, поскольку знал, что если этот инцидент дойдет до командора, то Суареса немедленно казнят. Капитан еще тогда подумал: как удивительно, что одним сходит с рук уничтожение целых поселений и даже похищение и умерщвление царствующих особ, а убийство одной девочки заслуживает смертной казни. Ведь ничто не вызывает такого отвращения, как хладнокровное убийство невинного ребенка. И поэтому обвиняемый Суарес, дальний родственник отца Эскобара Коринса, оказался в экспедиции, чтобы ближайший год не попадаться на глаза Писарро.

Во время похода Суарес часто ворчал, что с ним обошлись несправедливо: подумаешь, индейская девчонка, да она и крещеной-то не была, какое дело до нее Господу? Приказы он выполнял, но в основном был молчалив и мрачно размышлял о чем-то своем, шагая рядом с солдатами экспедиции, которые смотрели на него как на изгоя. Даже когда индейцы стали демонстрировать свое золото, Суарес, казалось, вел себя вполне нормально, но теперь Падилла не мог себе простить, что позабыл о черном сердце этого человека.

Вчера вечером, невзирая на строгий приказ не давать индейцам никакого алкоголя, Суарес угостил вождя племени добрым испанским вином. Самим солдатам позволялось пить домашнее пиво, которым потчевали их индейцы, но запрещалось делиться с синкаро своими запасами вина.

Примерно через час Суаресу удалось напоить старика, но тот, словно чувствуя намерения Суареса, наотрез отказывался говорить о том, где синкаро берут свое золото. Здоровенный испанец рассвирепел и попытался силой узнать тайну.

Несколько часов спустя, обнаружив изувеченное тело любимого вождя, индейцы яростно обрушились на мирно спящих испанцев. Атака была столь внезапной, что солдатам не удалось организовать оборону. Падилла и его люди, огрызаясь огнем, отступили, потеряв шестнадцать хороших бойцов и большую часть огнестрельного оружия. Среди этих шестнадцати был племянник Писарро, Дедраэл. Синкаро погибло больше сорока человек, но это большей частью были женщины и, да простит их всех Господь, индейские дети, павшие от шальных пуль беспорядочно стрелявших испанцев.

И теперь оставшихся в живых участников этой когда-то почетной, а ныне проклятой экспедиции загнали на какой-то безвестный приток Амазонки, по меньшей мере в десяти милях от места резни. Лежавшая перед ними лагуна напоминала скорее большое озеро. Им пришлось пройти вдоль берега реки, минуя предательские пороги, после чего они попали в этот маленький рай, где деревья были так высоки, что их кроны тяжело нависали над темными водами.

Подобных мест капитан Падилла еще не видал. Оно было так прекрасно, что, напади на них сейчас маленький народ, они бы и не сопротивлялись. Это был настоящий кусочек рая на земле. Ветви деревьев склонялись к воде, а мягкая зеленая трава стелилась до прибрежного песка. С трех сторон их окружали крутые склоны потухшего вулкана, громоздящиеся над лагуной.

Среди цветов самых разных оттенков летали пчелы, совершенно не обращая внимания на вторжение испанцев. Незнакомые цветы, растущие почти без солнечного света, были крупными и пахли изысканнее, чем любые другие, которые знал Падилла.

Это чудесное озеро в кратере потухшего вулкана пополнялось водой притока Амазонки. С одного из крутых склонов обрушивался вниз целый каскад водопадов. Но самым поразительным было не это. По обе стороны водопада стояли гигантские статуи, метров по сорок высотой, поддерживающие арку, под которой река обрушивалась вниз. Лианы опутывали растрескавшийся от времени камень, и местами разрушения были так сильны, что, казалось, колоссы вот-вот рухнут.

Они могли остаться тут или вернуться в зеленый ад джунглей. Солдаты, конечно, смекнули, глядя на статуи, что здесь есть шанс найти что-нибудь ценное, но сейчас они начисто утратили интерес к сокровищам и мечтали поскорее вернуться в более цивилизованные места. Пусть даже это означало снова встретиться с Писарро.

Может, синкаро сами решат оставить их в покое? Тогда бы он доложил этому дураку Писарро, что экспедицию постигла неудача и только смерть ожидает любого, кто придет сюда.

Когда он записывал свои мысли в дневник, карта, нарисованная им за время пути, выпала на землю. Капитан нагнулся, чтобы подобрать ее, и вдруг ощутил сильнейшее искушение оставить ее гнить здесь. Однако его солдаты были рядом, поэтому пришлось побороть этот порыв и положить карту обратно в дневник.

Его мысли были прерваны хриплым смехом человека, по вине которого начался этот кошмар. Было дико слышать его после того, как было пролито столько крови. Хоакин Суарес, стоя по колено в воде, смывал кровь со своих рук и кирасы. Солдаты мрачно поглядывали на него. Каждый теперь понимал, что этот человек опасен для всех.

Падилла наклонился, чтобы поднять шлем, и вдруг увидел, как в джунглях на той стороне лагуны блеснули чьи-то большие глаза. Он взглянул на своих солдат, купавшихся в реке и отдыхавших в траве на берегу, но никто, кроме него, похоже, ничего не заметил. Кое-кто из ветеранов преклонил колени в молитве. И сколько Падилла ни всматривался в джунгли, так ничего и не разглядел, поэтому решил, что ему это почудилось от переутомления. Но тут позади него зашуршали кусты, и его рука сама легла на меч.

– Мой капитан, – сказал Айван Родриго Торрес, его друг и заместитель, появившийся из густых зарослей, – индейцев не видно. Словно исчезли.

Торрес снял шлем, и его длинные черные волосы упали на плечи. Пот струился по его лицу и бороде.

– Мы наблюдали за ними в полумиле отсюда, а потом они будто растворились в джунглях. А ведь наши следы так ясно показывают, куда мы ушли. – Он перевел дух и ослабил ремешки кирасы. – Я ожидал, что индейцы пойдут за нами, и оставил людей в отличном месте для засады, но их пока нет.

Падилла потрепал друга по плечу.

– И слава Богу. Я больше бы этого не выдержал… И вообще, я бы тут отдохнул с месяц, прежде чем докладывать, что мы натворили. – Он отстегнул нагрудник кирасы, открыв мокрую от пота рубаху. – Мне охота выплыть на середину этой лагуны, где есть солнце, и лежать в воде, пока Господь не утопит меня.

Он еще раз посмотрел на великолепный, сияющий белой пеной водопад и снова перевел взгляд на середину лагуны, где солнечные лучи играли в серебристо-голубой воде.

– А я, как и большинство солдат, готов перерезать глотку Суаресу за то, что он навлек на нас беду, – сердито ответил Торрес.

– Я слишком устал, чтобы думать сейчас об этом, дружище. Кроме того, все равно за все будут судить меня, а не Суареса.

– Но не станет же командор Писарро винить тебя за поступок этого мерзавца?

– Писарро необычный человек. Он терпеть не может некомпетентности. Уверяю тебя, что в смерти его племянника обвинят меня, равно как и в том, что мы не нашли месторождение золота. Из-за моего провала синкаро будут уничтожены или взяты в рабство уже через год, – вздохнул Падилла. – Я был уверен, что смогу сделать все по-своему, но оказался в дураках.

Со стороны лагуны донесся громкий смех, сменившийся галдежом и улюлюканьем. Оба офицера направились к маленькому пляжу и увидели Суареса, державшего что-то в руках. Его окружали гогочущие солдаты. Когда они наконец рассмотрели, что именно Суарес подбрасывал в воздух, то это оказалось маленьким созданием, похожим на обезьянку. И, увидев глаза существа, Падилла тут же понял, что его-то он и заметил несколько минут назад. Он мог теперь как следует разглядеть зверька, напоминавшего обезьян, которых он повидал великое множество за время экспедиции. Но это было нечто другое. В своем дневнике капитан описал различные виды животных, встретившихся им, и уже достаточно неплохо разбирался в местной фауне, чтобы понять, что это особенное существо.

– Капитан! Мы захватили пленного! Этот чудак пытался украсть у меня сумку с остатками хлеба, – доложил квартирмейстер Рондо Кордоба, показывая на зверька, с которым забавлялся Суарес.

Падилла и Торрес присоединились к солдатам, разглядывавшим существо. Оно выглядело как обезьяна без шерсти. Его лицо очень походило бы на человеческое, если бы не рыбьи губы и полный острых зубов рот. Ушей не было, только дырочки на их месте. Хвост был тонкий, как хлыст. Падилла понял, что существо очень встревожено, – каждый раз, когда Суарес подбрасывал его вверх, кожа на его спине топорщилась, словно спинной плавник.

– Перестань пугать животное, придурок! – рявкнул Торрес.

Суарес замер и сердито взглянул на офицеров. Потом нарочито небрежно снова подкинул существо в воздух и, поймав его, с вызовом посмотрел на Падиллу. Капитан выхватил меч, и его острие вонзилось в горло здоровяка ровно настолько, чтобы потекла кровь. Капитан смотрел в глаза Суаресу, и на его губах тенью лежала улыбка. С каким удовольствием он проткнул бы горло этого человека, ставшего причиной всех их несчастий, даже невзирая на то что сейчас нужен каждый солдат!

– Ты, ублюдок, разве не видишь, что капитан сегодня не в духе? – насмешливо улыбнулся Торрес.

Суарес, казалось, не обращал внимания ни на меч, ни на капавшую кровь. Он перехватил существо за горло, и оно задергалось, издавая хрипящие звуки.

Падилла надавил на рукоять, и лезвие вошло в шею чуть глубже. Самоуверенность исчезла из глаз Суареса. Он вдруг обнаружил, что солдаты уже не смеются, а напряженно наблюдают, явно ожидая его смерти.

Все это время существо не сводило глаз с Падиллы, словно чувствуя, что стало причиной ссоры, и ожидая следующего шага капитана. Тот по-прежнему держал меч у горла Суареса. Наконец последний неохотно опустил существо на белый песок пляжа, и оно поспешно скрылось, но не в джунгли и не в воду, а за спину капитана. Подпрыгивая, оно плевалось в здоровенного испанца и что-то бормотало, будто ругаясь.

Однако капитан, вместо того чтобы убрать меч, наоборот, нажал на него чуть сильнее, и теперь кровь стекала по сверкающей стали, капая на белый песок.

– Нам этот дурак еще может понадобиться, капитан, – громко, чтобы услышали все, сказал Торрес. – Может, он еще предстанет перед судом, а может, искупит вину, когда мы будем драться, выбираясь отсюда. – Он взял капитана за руку и многозначительно посмотрел на Суареса.

Не отрывая взгляда от солдата, Падилла медленно опустил меч и вытер окровавленное острие о рукав Суареса. Потом не торопясь вложил меч в инкрустированные ножны.

Безволосое существо все еще держалось за ногу капитана и шипело на Суареса. Падилла нагнулся и осторожно взял его на руки, чтобы рассмотреть. Оно дышало через ноздри и рот, но на шее, между ухом и челюстью, у него были жабры, словно у рыбы, а на предплечьях и спине – плавники.

– Это самое удивительное из всех созданий, что я видел за все свои путешествия, – тихо сказал Падилла, когда большие глаза существа мигнули, но прикрылись не веками, а прозрачными мембранами.

– На мою тещу смахивает, – пошутил Торрес, положив руку на плечо капитана.

Солдаты загоготали. Падилла тоже улыбнулся, но искоса взглянул на Суареса.

– Капитан, смотрите! – крикнул вдруг один из солдат.

В лагуне, на мелководье, стояло другое существо, сжимая в когтях крупную рыбу. Первое создание, неуклюже переваливаясь на кривых ножках, подбежало к воде и что-то громко залопотало. Новый незнакомец внимательно слушал, а потом ловко швырнул рыбу, и она упала на песок к ногам солдат. Это был довольно большой сом, со следами когтей на гладких боках.

Пока солдаты в изумлении рассматривали его, все новые создания стали появляться из воды, и рыбины одна за другой посыпались на песок. Солдаты нервно посмеивались.

– Может, это дар? – спросил Рондо, ни к кому не обращаясь.

– Собрать рыбу! Не позволим пропасть дару, поднесенному нашими новыми друзьями, – распорядился Падилла. – Все, все подбирайте, чтобы мы смогли накормить и тех, кто в охранении.

Все так увлеклись сбором рыбы, что не заметили, как на середине лагуны взбурлили пузыри и, сверкнув на солнце, исчезли. Не обратили они внимания и на то, что вдруг смолкла вся лесная живность, даже птицы в своих гнездах высоко на деревьях. Но они видели, как существа, переглянувшись и о чем-то посовещавшись, стали неохотно уходить с мелководья на глубину. Их первый знакомец тоже отступил к воде, чтобы вернуться к собратьям, в свой чудесный мир. И людям на берегу показалось, что он опечален тем, что покидает их.

Падилла обернулся и с удивлением обнаружил целую кучу собранной рыбы. Ее оказалось больше, чем он ожидал, но одна из них особо привлекла его внимание. Он окликнул Торреса, и они вдвоем рассмотрели диковинную рыбу. У нее были крупная чешуя, необычные брюшные плавники, заканчивающиеся чем-то вроде рудиментарных конечностей, и толстый мощный хвост. Пасть, полная длинных острых зубов, и необычно выдвинутая вперед мощная нижняя челюсть, как у барракуды, даже больше. Пока оба офицера изучали рыбу, лежавшую на боку, глаза ее выкатились, словно она тоже посмотрела на них, а пасть при этом судорожно открылась и закрылась. Они поспешно поднялись и осмотрелись. Солдаты уже разводили костры. Падилла снова склонился над рыбой. Ему почудилось что-то на потемневшей грубой чешуе. Осторожно коснувшись скользкого бока рыбы – она при этом дернулась и замерла, – капитан поднял пальцы к лицу и потер их, убирая слизь. Несколько золотых блесток плавно спустились на его потертые сапоги.

Падилла лежал между огромных корней одного из деревьев-великанов, растущих вокруг. Он вытянул ноги к маленькому костру, пытаясь просушить промокшие сапоги. Капитан только что закончил записывать в дневник все события этого бурного дня. Последняя его запись гласила, что битва с синкаро произошла по его вине, из-за небрежного отношения к исполнению обязанностей командира.

Падилле не хотелось упоминать о золотых блестках, найденных им на чешуе рыбы, но он никогда раньше ничего не упускал в своих записях и не собирался этого делать теперь. Писарро будет изумлен, узнав о месторождении золота, столь богатом, что рыбы выносят драгоценный металл на поверхность на своей чешуе. Подумав об этом, капитан со вздохом покачал головой и сунул дневник под рубаху.

Торрес лежал рядом с Падиллой, играя с одним из обезьяноподобных созданий.

– Что скажешь о них, мой капитан? – спросил он, протягивая кусочек бекона маленькому существу, которое сидело у него на груди, радостно виляя хвостом, словно восторженный щенок. Его маленькие когтистые лапки наконец выхватили кусочек мяса из пальцев лейтенанта и немедленно отправили добычу в рот. Улыбаясь и что-то благодарно ворча человеку, счастливое создание жевало мясо.

– Думаю, они побочная ветвь или очень близкие родственники обезьян, только живут в воде, что, вероятно, не совсем соответствует замыслу Господа, – ответил Падилла и засмеялся. – Но пути Господни неисповедимы.

Он несколько секунд смотрел на Торреса и создание.

– Что поразительно, его жабры открываются и закрываются, как у рыбы, выброшенной на берег, но оно дышит и носом, а значит, легкими. Наверное, оно не может долго находиться на берегу.

– Нам бы две системы дыхания, чтобы дышать на наших вонючих судах.

– Это верно. Когда наш друг Рондо нажрется бобов со свининой, то уж точно либо задохнешься, либо весь корабль взлетит на воздух, – улыбнулся в ответ Падилла.

Они лежали молча, прислушиваясь к негромким голосам солдат, чувствуя себя более расслабленно и спокойно, поскольку люди не говорили ни о смерти, ни о проклятой экспедиции.

Потом Падилла положил дневник в сумку на поясе и посмотрел на своего друга.

– Помнишь каменных истуканов, которых мы увидели, когда вошли в реку? Что ты о них думаешь?

– Я-то надеялся, что ты не станешь поднимать эту тему после заката. – Торрес бережно опустил существо на траву и проследил, как оно скрывается в зарослях. – Что я думаю, спрашиваешь? Они меня пугают. – Он посмотрел на капитана, словно мог различить его глаза в темноте. – Ты меня знаешь, я никого и ничего не боялся, по крайней мере до сегодняшнего дня. Но эти монстры… у меня мурашки бегали, когда я смотрел на них, хотя я вслух высмеивал наших солдат за тот же страх.

– Смотрители долины, боги лагуны… так я назвал их в своем дневнике. Они очень древние. Наверное, даже древнее, чем статуи инков, которые нам попадались в Перу.

– А меня беспокоит не их возраст, мой капитан, а их вид. Не хотелось бы наткнуться на такое чудище, купаясь в лагуне.

Падилла расхохотался и только собрался ответить, как вдруг резкий пронзительный крик раздался в ночных джунглях. Мелкие создания, резвившиеся на песке, мгновенно бросились в воду.

Падилла и Торрес вскочили, и Айван обнажил меч.

– Что случилось? – крикнул Падилла солдатам, когда они подошли к общему костру.

Солдаты сердито галдели, показывая на человека, стоявшего на берегу. В руках у него было безжизненное тело одного из созданий. Он держал его за сломанную шею.

– Ублюдок поганый! – рявкнул один из солдат. – Зачем ты это сделал?

Человеком, проклятия которому посылали все остальные, оказался, разумеется, Суарес. Гигант угрюмо стоял перед ними, но в его взгляде читался вызов. На нем не было кирасы, и его красная рубаха в свете костра казалась алой от крови.

– Что здесь происходит? – каменным голосом спросил Падилла, прекрасно зная ответ.

Один из молодых солдат, парень лет двадцати, выступил вперед и показал на Суареса.

– Негодяй сделал это без всякой причины. Ему просто нравится убивать.

– Оно укусило меня, и я буду убивать всех, кого захочу, людей или животных. – Суарес смотрел на них с превосходством, словно старший офицер, все еще сжимая в руке безжизненное тело маленького создания.

– Этот человек безумен, мой капитан, и мы должны убить его на месте, как бешеного пса, – прошипел Торрес и шагнул вперед, тут же позабыв, как уговаривал Падиллу пощадить солдата. Его меч был направлен прямо в грудь Суареса.

– Он случайно тебя укусил. Ты забрал у него хлеб, вот он и цапнул тебя за палец вместо хлеба, – вмешался другой солдат, и остальные одобрительно зашумели.

– Суарес, ты натворил достаточно бед, и это должно закончиться здесь, сегодня, сейчас. – Голос Падиллы был глухим и бесстрастным. Он сделал знак лейтенанту опустить меч. – Это моя обязанность, дружище.

– Но мы не можем рисковать вами, капитан. Я покончу с ним.

Суарес отшвырнул на песок труп существа, отступил на пару шагов к кромке воды и медленно обнажил меч.

– Убью любого, кто сунется ко мне, – предупредил он и несколько раз взмахнул мечом, со свистом рассекая воздух.

Солдаты потянулись к оружию. Они готовы были сами положить конец злодеяниям Суареса.

– Назад, ребята, – скомандовал Падилла, вынув меч и шагнув вперед. – Это долг вашего капитана.

Неожиданно поверхность лагуны ожила. Десятки маленьких созданий, подскакивая над водой, устремились к дальнему берегу лагуны и мгновенно растворились среди деревьев и зарослей. И только сейчас люди сообразили, что джунгли вдруг стихли и наступила полная тишина, окутавшая двух испанцев, стоявших лицом к лицу.

Суарес отступил дальше к воде и там поджидал Падиллу, но даже он обернулся посмотреть, что случилось.

– Рондо, возьми пять человек и пройдись с ними вдоль берега, – скомандовал Торрес. – Посмотрите, что могло напугать их.

Рондо выбрал пятерых солдат, и они двинулись по узкой полоске песка, подтягивая на ходу ремешки кирас и обнажая мечи. Рондо взвел курки двух пистолетов и занял место во главе отряда, который быстро скрылся за густыми зарослями на берегу лагуны.

Падилла бесстрастно шел на Суареса, направив меч ему в грудь. Гигант ухмыльнулся и, описав мечом широкий полукруг, шагнул еще ближе к воде, словно приглашая капитана следовать за ним.

И вдруг поверхность лагуны за Суаресом взбурлила пеной, и солдаты, замерев от ужаса, увидели, как что-то схватило его за ноги и утащило под воду. Потом он на секунду показался на поверхности, мелькнули выпученные глаза, перекошенный рот, но, не успев даже крикнуть, он опять исчез в клокочущей воде.

– Во имя Господа, что это было? – воскликнул Торрес, когда поверхность лагуны успокоилась и стала гладкой.

Никто еще и рта не открыл, как лагуна снова вскипела и все увидели V-образный бурун, быстро направлявшийся к берегу, как раз туда, куда Торрес послал Рондо и солдат на разведку. Потом послышался шумный всплеск и отчаянные крики. И тут же прогремели два выстрела – пистолеты Рондо. Но среди криков и грохота выстрелов солдаты услышали нечто такое, что не забывается до могилы. Это был рев, низкий, глубокий, в котором соединились самые худшие кошмары, какие можно себе представить, словно рычал жуткий адский демон. Мурашки побежали по спинам остолбеневших испанцев.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю