Текст книги "Рисуко (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Кудлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

12

Новички

– Меня зовут Фуюдори. Я – старшая из посвященных здесь, так что называйте меня Фуюдори-сан или Фуюдори-семпай, – мы следовали за ней к дальней части двора. Нельзя было отвести глаз от белых шелковых волос. – Как глава посвященных, я должна убедиться, что вы знаете правила и подчиняетесь им. Любое непослушание – моя ошибка, а я плохо переношу ошибки. Но я еще и советник, и друг.

А я все еще думала о сражении утром. Я не знала, куда нас приведет эта девушка.

Тоуми и Эми тоже были растеряны.

Следом за Фуюдори мы вошли в маленькое здание, что было у задней стены ограды, за купальней. Здесь было две комнаты. Она провела нас в ту, что справа, два матраса были свернуты у стены.

– Будете спать с Маи и Шино, посвященными, здесь. А я, как глава, сплю там, – она указала на раздвижную дверь в другую комнату, тоже маленькую, но с одной низкой кроватью.

Мы оставили матрасы рядом с другими, мы с Эми с одной стороны, Тоуми – с другой. И было немного легче, что Тоуми была так же растеряна, как и я.

– Фуюдори-сан, – сказала Эми, привычно хмурясь, – а что за… новички?

Девушка улыбнулась.

– Вы, конечно, – она пошла наружу, а мы – за ней. – Чийомэ-сама любит шутить, что мы как монашки тут, и это в чем-то правда. Как новичкам-монашкам, вам будут давать простые задания, как слугам, самые основные знания. Когда вы заслужите доверие учителей, станете посвященными, – она мечтательно провела по поясу, что у нее был красным с белыми краями, в отличие от наших синих. – Как только леди Чийомэ решит, что вы закончили обучение, вы станете куноичи. Мне выдадут одеяние после Нового года.

Опять это слово.

– Что за куноичи? – спросила я.

Она развернулась и сладко улыбнулась мне.

– Тебя леди Чийомэ зовет Рисуко, да?

Я кивнула.

– Относись к старшим с уважением. Сначала проси разрешения задать вопрос, Рисуко-чан, – белочка.

Тоуми фыркнула рядом со мной, но я не знала, к кому это относилось.

– Прошу прощения, Фуюдори-семпай, – сказала я. – Простите. Окажете ли вы мне честь ответить на мой глупый вопрос?

– Конечно, Рисуко-чан, – сказала она.

– Могу ли я узнать, что значит куноичи?

Беловолосая девушка улыбнулась, но в этот раз загадочно.

– Да, Рисуко-чан, ты можешь спросить. Но, боюсь, я не расскажу тебе, – она развернулась и пошла.

Я следовала за ней, чувствуя себя обманутой.

– Как не расскажут и другие слуги. Если тебе интересно, то ты должна узнать сама. И отвечу сразу: мои волосы белые, потому что, когда я была маленькой, на мою деревню напали, убили всех, мою семью, но не меня. Меня спасли и забрали сюда, чтобы я научилась у леди Чийомэ и ее слуг, как быть жрицей и, конечно, учиться талантом куноичи. Не отставайте, пожалуйста.

Мы следовали за Фуюдори, а она устроила нам небольшой тур по месту. Показала нам купальню, сказав, что мы должны купаться каждый вечер.

– Леди хочет, чтобы вы были чистыми и здоровыми. Конечно, как новички, вы будете каждую ночь чистить купальни и по утрам готовить их для всех в Полной луне, – сказала она. Дальше шли комнаты женщин, и Фуюдори назвала это место Монастырем. В углу между вратами и комнатами женщин был маленький домик для гостей. И туда отправлялся лейтенант Масугу.

Я замечала, что, в отличие от нашего общежития, здания у врат были с украшениями, по которым было легко забираться. Но разрешат ли мне?

У ворот было еще два низких здания – конюшня и чайный домик, где, по словам Фуюдори, мы будем обучаться, пока не станем посвященными. Дальше было мужское общежитие, что было меньше женского и называлось Загоном. Мы рассмеялись. Фуюдори серьезно посмотрела на нас и сказала:

– Вам, как новичкам, нельзя говорить с мужчинами, не считая приемов пищи.

Лицо Эми стало еще более хмурым, мы переглянулись. Мы обе думали об Аимару? Я пожала плечами, она кивнула.

Фуюдори указала на главный склад и повела нас к большому зданию, у которого нас высадили.

– Что это за место? – спросила Тоуми.

Фуюдори обернулась со смесью удивления и недовольства.

Тоуми неловко поклонилась.

– Простите, Фуюдори-семпай.

– Да?

– Что там за здание? – Тоуми указала на маленький домик среди зарослей и недалеко от склада.

Фуюдори прижала ладонь к лицу, но взяла себя в руки, хотя уши ее были розовыми.

– Прости, Тоуми-чан. Я забыла про него. Это Убежище. Туда мы уходим во время месячных.

Мы нервно захихикали, даже Тоуми.

Фуюдори взглянула на нас.

– Вам туда пока что не нужно, – поведение ее напоминало Миэко. Фуюдори пошла к центральному зданию, и мы плелись за ней.

– Это Большой зал, – продолжила Фуюдори. – Утром, днем и вечером там подают еду. Не опаздывайте, Ки Сан не будет ждать. Я отведу вас в этот раз, и мы будем вовремя.

Эми нахмурилась и кашлянула.

– Простите, Фуюдори… Фуюдори-сан. Но что за ки сан?

Смех девушки напоминал песню птицы. Она сказала:

– О! Эми-чан, ты такая смешная. Не что, а кто! Ки Сан – повар. Мочизуки-сама, покойный муж леди Чийомэ, привез его из Кореи, заявив, что японская еда ему надоела, – она улыбнулась и бодро сказала. – Вечером будет квашеная капуста – попробуйте, это вкусно.

Эми смотрела на свои сандалии. Я потянула ее за рукав, но она не посмотрела на меня.

– Она не смеялась над тобой, Эми, – прошептала я.

Она пожала плечами.

– Смеялась, ладно. Но над всеми нами. Идем, – сказала я.

Все еще боясь нового дома, мы прошли в большой зал следом за Фуюдори и Тоуми.

* * *

Интерьер большого здания был открытым, без украшений, кроме нескольких маленьких статуй у дальней стены. Три длинных низких стола стояли подковой. Центральный стол с правой стороны зала был на приподнятой платформе.

Тоуми шла по полированному бамбуковому полу и ворчала.

Фуюдори повела нас к дверям напротив столов, где была кухню. Если в гостиницу Фудзи кухня была тесной, тот тут было просторно и чисто, как в храме. Храм Исцеляющего Будды стоял среди деревьев и кустов.

За столом у огня стоял мужчина в синем, которого мы видели раньше. Он стоял спиной к нам, работал, и нож его стучал, как дятел, пока он резал овощи. Видимо, это и был Ки Сан.

Я растерялась. Я думала, мы пришли ужинать, но на кухне, полной запахов огня, специй и капусты, ничего не готовилось.

Мужчина повернулся, взглянул на Фуюдори, а потом на нас. Лицо его было широким и плоским. Горизонтально шел шрам от правой брови до торчащей бороды за левым ухом. Он посмотрел на нас, провел языком по губам.

– Ну, Призрачная, что ты принесла для ужина?

Он говорил четко, но понять его было сложно.

Фуюдори вежливо улыбнулась.

– Ки Сан, они будут помогать на кухне вместо Шино и Маи. Эми. Тоуми. Рисуко, – она указала на каждую из нас по очереди.

Он улыбнулся, изогнулся и шрам.

– Таких тощих я еще не видел, – он покачал головой. – Но их хоть три.

Он подмигнул каждой из нас.

– Дай-ка придумать вам хорошие имена. Эти японские я запоминаю плохо, – он почесал бороду и указал на Эми. – С тобой просто. Будешь Улыбчивой. Ты, – Ки Сан повернулся к Тоуми, – буду звать тебя… Соколиком. И рыбы я тебе не дам, – он улыбнулся Тоуми, а та не знала, как реагировать на странного мужчину. Ки Сан взглянул на меня. – Хмм… Сложнее. Призрачная звала тебя Белкой?

Я кивнула.

Он покачал головой и провел пальцем по шраму на щеке.

– Нет, – он щелкнул пальцами и улыбнулся. – Яркоглазая! Таким будет твое имя!

Я поклонилась.

– Будете работать на меня здесь и в зале, убирать на складе, ухаживать за садами. Ясно? – он посмотрел на нас так, что мы поспешили поклониться, показывая, что все поняли.

Он посмотрел на Фуюдори, а она заговорила с нами:

– Вы делаете это, потому что самые младшие здесь, – сказала она. – Помогать Ки Сану на кухне и подавать еду почетно. Но есть вы будете, когда закончат все остальные.

Я оглянулась. Тоуми дулась, явно злясь, что будет выполнять работу слуг. Эми была растеряна.

– Фуюдори-сан, – начала она, но умолкла, прикусив губу.

– Что такое, Эми-чан?

– Эм, – продолжила Эми, – разве вы не говорили, что нам нельзя говорить с мужчинами? – никто не понимал, о чем Эми. Она объяснила. – Если нам нельзя говорить с ними, как мы будем отвечать на его вопросы?

Фуюдори уставилась на Эми, потом на Ки Сана.

Он фыркнул, упер руки в бока и сказал Эми:

– Я не считаюсь мужчиной, Улыбчивая. Я кореец. Но еще, – он усмехнулся, и шрам придал этому зловещий оттенок, – пока еда вкусна, леди Чийомэ на кухню не зайдет.

И впервые при мне Эми громко расхохоталась.

Глаза Фуюдори широко распахнулись от удивления, но Ки Сан вскоре хохотал с Эми, а за ними и я.

13

Банкет

Мы тащили огромный мешок риса со склада. Пара крыс смотрела на нас, когда мы вошли, но Тоуми зарычала на них, а я махнула длинной палкой, что нам дал Ки Сан для борьбы с ними, и они разбежались. Мешок был тяжелее меня, и мы втроем тащили его до кухни. Тоуми все дорогу ворчала, и я бы соврала, если бы сказала, что мы с Эми не присоединялись к ней пару раз.

Ки Сан наказал нам носить к огню котелки с рисом и соевыми бобами, опускать металлическую решетку, что служила грилем, носить уголь. Солнце угасало, и мы зажигали свечи в кухне и зале.

Когда мы вернулись к Ки Сану, нас окутал аромат шипящего промаринованного мяса.

Я помнила несколько случаев, когда умирала корова в деревне, и все пировали, хотя мясо было сухим. Но в деревне уже давно не было коров.

И хотя то мясо было неплохим, с этим оно сравниться не могло. Запах был такой, что мы замерли, сглатывая.

– Не стойте там как статуи! – рявкнул Ки Сан. – Достаньте из той бочки кимчи, вот так, и разложите это на шесть мисок, а потом расставьте на столах. Быстрее! – хлопал в ладоши он.

Миски были красивыми, бледно-зелеными, как океан в солнечный день. Я подняла одну миску и пошла к бочке. С миской в руке я пыталась снять крышку с бочки.

– Двумя руками! Двумя! – кричал Ки Сан через плечо, пока длинными палочками переворачивал мясо, другой рукой поливая кусочки темным соусом. Я не знала, хотел ли он, чтобы я держала миску обеими руками или крышку, или управлялась со всем, как четырерукий демон.

Тоуми прошла мимо меня, ворча.

– Глупо, – заявила она, но дело было не во мне. Она подняла крышку, взяла черпак, висевший на стене, и принялась наполнять мою миску, которую я держала двумя руками. Кимчи оказался квашеной капустой с острым запахом, ярко-зеленая и красная.

Я шла быстро, старалась не разбрызгать содержимое. Когда я поставила миску на главный стол и вернулась, навстречу пошла Эми с сосредоточенным лицом.

Я зашла на кухню и увидела, что Тоуми решила попробовать кусочек кимчи.

– Нет! – крикнул Ки Сан, ударив металлическими палочками по решетке. – Никто не пробует на кухне, кроме меня! – его влажное лицо на миг озарила улыбка. – Тогда и умру только я, да? – он тряхнул головой и повернулся к шипящему грилю. – Я знал, что ты – девочка-сокол, хочешь убить! – он изобразил бросок сокола палочками и рассмеялся, глядя на огонь.

Небо снаружи стало черным, свет свечей отражался в глазах Тоуми, напоминал блеск лезвия, готового погрузиться в кого-то.

Мы расставили миски с кимчи и вареными соевыми бобами, горки риса и бутылки рисового вина. Ки Сан рявкал приказы, пока загружал тарелки мясом, запах впитался в наши волосы и одежду, и мы не могли забыть о еде, которую пока что не могли попробовать, хоть и были на кухне. Он схватил чистый черпак, прошел к задней двери кухни и ударил по огромному гонгу, что висел за дверью.

Из зала раздались голоса, и все из общества леди Чийомэ, а еще солдаты лейтенанта Масугу, заполнили столовую. Запах привлек их, как мотыльков огонь.

Ки Сан сновал с тарелками, ставя на каждую кучку водорослей, а потом повернулся к нам и мрачно сказал:

– Если кто уронит тарелку, я разделаю ее самым тупым и ржавым ножом, ясно?

Мы кивнули и сказали:

– Хай, – Эми дрожала, и взгляд Ки Сана смягчился.

Мы осторожно пошли в двери, что открыл для нас Ки Сан, нас встретили радостными воплями. Многие мужчины и женщины уже разлили сакэ, у многих были красные щеки.

Чийомэ-сама сидела в центре главного стола, Миэко была слева, а с другой стороны еще одна женщина. Рядом с Миэко было пустое место с миской и старыми палочками. Я не могла представить, что кто-то не услышал этот гонг, так кого не хватало? Миэко положила рис в миску опаздывающего.

Масугу-сан сидел справа от леди Чийомэ, рядом с ним – его отряд. Братишки и Аимару были в конце стола мужчин. Аимару улыбнулся мне, пока я ставила тарелку на его стол.

Он хотел что-то сказать, но я услышала громкий голос с другого конца зала:

– Посмотрите на новеньких! Такие крохи! Конечно, они зовут одну Белкой! – женский стол хохотал.

Голос исходил от одной из девушек в синем, что сидела дальше всех от леди Чийомэ. Там сидели Шино и Маи, юные посвященные. У Шино был широкий нос, словно кто-то ударил по нему сковородкой. Лицо Маи было острым в каждой черте. Я подозревала, что Ки Сан звал ее Лисой или как-то похоже.

– Белка, – рассмеялась Маи, и Шино фыркнула.

Фуюдори, старшая с белыми волосами, улыбалась, но холодно и неодобрительно.

Зазвучал голос Масугу-сана:

– Мурасаки-сан маленькая, это так. Но даже кроха-белка дерется яростно, если ее довести, – он улыбнулся девушке. – Думаю, женщины Полной луны знают, что это так, лучше других.

Маи и Шино выглядели так, словно их ударили.

Заговорила Миэко, ее голос был тихим и приятным, но глаза пылали, пока она наливала вино леди Чийомэ и отсутствующему гостю.

– Приятно знать, что мужчины, посещающие Полную луну, выучили этот урок, – она посмотрела на меня, но говорила не мне.

– Ха! – рассмеялась леди Чийомэ, подняв палочками кусочек мяса. – Я говорила, что с ними двумя тут будет веселее!

Старшие женщины в форме мико расхохотались. Миэко просто улыбалась, а Масугу покраснел.

Я махнула Аимару и поспешила на кухню с тремя пустыми бутылками рисового вина.

Когда я вернулась, Тоуми уже принесла вино мужчинам, так что я пошла к женскому столу.

– Сюда, Рисуко! – позвала самая младшая из посвященных. – Нравится разносить еду? – сказала она, щеки ее были красными.

– Сама узнаешь, Маи, – сказала Фуюдори, – ведь ты будешь тут работать в обед.

Рядом с беловолосой девушкой рассмеялись две женщины.

– Я не боюсь солдат, – неразборчиво сказала Шино.

Лицо Фуюдори побелело, почти став таким же, как ее волосы.

– Я не боюсь. Но нужно быть настороже, – я подумала о том, как ее волосы побелели. Нападение на деревню. – Разве всем нам не нужно?

– Разве всем нам не нужно? – кривлялась Маи. Шино фыркнула.

– Это горох? – спросила у меня Фуюдори, отвернувшись от пьяных девушек.

– Ох, нет.

Она вскинула брови.

– Нет, Рисуко-чан?

– Нет, нет, спасибо, Фуюдори-семпай, – капля пота стекла к моему рту. – Это соевые бобы.

– О, – улыбка Фуюдори осталась, но она смутилась, и мне, к удивлению, даже нравилось, что из-за меня ей неудобно.

Я забрала пустую миску с конца стола и вернула на кухню, чтобы наполнить кимчи.

Ужин длился, мы носили все больше сакэ, женщины леди Чийомэ, ее куноичи, стали дразнить солдат. Я видела, как так делают некоторые женщины в нашей деревне, солдаты отзывались грубыми шутками на это.

Но тут мужчины боялись отвечать. И чем тише становился отряд Масугу-сана, тем грубее вели себя женщины. Ужин закончился, и женщины уже говорили такие комментарии, за которые их побили бы солдаты Имагавы в нашей деревне. Но эти женщины пользовались тишиной.

Я начала вытирать стол мужчин и склонилась к Аимару.

– Как ты? – спросила я.

Он пожал плечами.

– Уже лучше. Я был голоден, но… О, ты ведь еще не ела, да?

Я тряхнула головой. Только разговоры скрывали шумом урчание в моем желудке от остальных почти весь ужин.

– Так сложно не мочь ни с кем поговорить, – сказал он. – Здесь жизнь не так и отличается от жизни в храме, но даже там были друзья, с которыми я мог порой поговорить.

Я улыбнулась.

– Это до поры, пока мы не станем посвященными.

– Как ты это сделаешь?

– Без понятия.

– Ну, – сказал он, улыбаясь в ответ, – надеюсь, это будет скоро.

Мы с Эми и Тоуми начали убирать оставшиеся пустые тарелки, зазвенел колокол. Шум утихал, как огонь под дождем.

Крупный из Братишек стоял перед храмом. Он закрыл двери и запечатал их полоской белой бумаги.

Миэко подняла палочки опоздавшего и вонзила их в миску с рисом.

И словно все здание задержало дыхание.

– Семь дней назад, – сказала леди Чийомэ едва слышно, – мы потеряли одну из нас. Одну из первых. Она сражалась храбро, сражалась хорошо, и все прошло, как она бы хотела.

Некоторые ворчали. Некоторые сдерживали слезы. Несколько – в том числе и Миэко – не смогли их сдержать. Солдатам было неловко, но и они мрачно молчали.

– Помните ее, – сказала Чийомэ-сама, и я была потрясена тону ее голоса. – Помните ее и почитайте красно-белую одежду, ведь она носила ее с достоинством.

Банкет закончился, гости и обитатели Полной луны покинули зал в молчании.

14

Белка на крыше

Я была уверена, что Ки Сан не даст нам есть, пока все не будет убрано. Но когда мы принесли последние тарелки, повар улыбнулся нам и указал на маленький пир, что он устроил нам на низком столике: жареное мясо, кимчи, соевые бобы, рис и даже сакэ стояли там, как на банкете.

– Невероятно! – провопил Ки Сан. – Идеально! Ни капли не пролили, все подали горячим! Вы, девчата, выставили посмешищем предыдущих девочек.

Мы сели, и это было так же приятно, как заманчивые ароматы угощений. Мы схватили палочки и набросились на еду. Эми выбрала немного эдамамэ и начала пихать соевые бобы прямо в рот. Передо мной стояло мясо, и я взяла его кусочек на свою тарелку вместе с рисом.

Тоуми, которой не дали попробовать кимчи до этого, схватила побольше квашеной капусты палочками и опустила в миску.

Я поднимала кусочек мяса ко рту, когда увидела, что Ки Сан начал кто-то говорить, но отвернулся с ухмылкой.

А мясо было бесподобным – нежным, сочным, пряным. Лучше еды я еще не пробовала. Проглотив первый кусочек, я потянулась за следующим, а Тоуми подавилась, кимчи вылетела из ее рта. Она взвыла и схватила сакэ. Она не успела это выпить, Ки Сан дал ей кружку воды, и она быстро осушила ее.

– Вы хотели нас убить? – прохрипела она.

Ки Сан фыркнул.

– Ты так хотела ее попробовать, что я решил, что ты знаешь, что она острая.

– Острая! – закричала Тоуми. – Она огненная!

Шрам на лице Ки Сана искривился, он откинул голову и рассмеялся.

– Привыкай, Соколик, – сказал он, опуская в миску Тоуми рис. – Леди любит мою еду, и люди здесь тоже. А вы в Японии любите все сладкое или безвкусное, – Тоуми задыхалась, словно пыталась потушить пожар во рту. – Мера! Во всем нужна мера, слышали? Съешь риса, Соколик, полегчает, – сказал Ки Сан. – Помни, – добавил он, – что тебе стоит держаться подальше от горячей еды. Ты и так пылкая, и это все видят, – он почесал бороду. – Думаю, тебе подойдет китайская холодная еда.

Тоуми уставилась на него, словно он нес бред, а так и было. Она с отвращением фыркнула и начала набивать рот рисом.

Остаток ужина прошел спокойно и вкусно. Мы с Эми попробовали немного кимчи, и было вкусно, а не остро, ведь теперь мы знали, чего ожидать. Тоуми не сразу смогла заставить себя есть остальное, но голод победил, и вскоре мы постанывали, объевшись.

Ки Сан налил немного сакэ в чашечки и смешал наше с водой. Он налил себе большую чашку и не разбавлял.

– На такой пир каждый вечер не надейтесь, – сказал он. – Но вы это заслужили, – он поднял чашку. – Вихайео, – сказал он на корейском. – За вас!

Мы подняли чашечки в ответ и попробовали сладкое вино, ощутили его тепло, что отличалось от жара кимчи.

Даже Эми улыбалась, когда мы закончили уборку на кухне.

Ночь была ясной и холодной. Дрожа, мы шли в свою комнату. Почти полная луна была над головой, окруженная сияющим кругом света. В горах звезд было видно больше, они были такими яркими, что казалось, что по ним можно лазать.

Мы вошли, а Фуюдори сидела, скрестив ноги, на своей кровати и расчесывала белые волосы.

– Хорошо постарались для первого дня, – сказала она с насмешливой улыбкой. – Искупайтесь и спите. Я постараюсь убедиться, что вы готовы помогать Ки Сану с завтраком.

Мы застонали. Ее улыбка стала шире.

– Не бойтесь. После завтрака у вас будет урок музыки в Чайном домике с Сачи-сан.

– Музыки? – спросила Тоуми.

– С Сачи-сан? – сказала я. Она, как я понимала, была одной из взрослых. Куноичи.

– Да, Рисуко-чан. С Сачи-сенсей. Она ваш учитель, так что так к ней обращайтесь.

– Но я думала, что Миэко…

Фуюдори игриво улыбнулась, и я понимала, что прямой ответ не получу.

– Миэко-сан учит другому. Но вам это еще рано. И вы не захотите урок музыки от Миэко-сенсей. Шино, Маи и я будем с вами на уроке. Разве не мило?

Мы переглянулись. Было ясно, что они думал о том же: урок музыки звучал совсем не мило, все портило и то, что с нами будут три старшие девушки.

Фуюдори кивнула, словно мы согласились с ней.

– А теперь в купальню, – приказала она, и мы пошли в другую дверь. Это здание было моим любимым здесь, оно было таким же большим, как спальни, но тут были только две большие купальни. Пахло влажным деревом.

Огонь, нагревавший воду, догорал, но было еще тепло. Мы купались в тишине, борясь с желанием уснуть в воде. Когда мы были чистыми, то вернулись в спальню.

Фуюдори сидела на своей кровати.

– Идите тихо, – сказала она. – Все уже спят.

– Конечно, столько выпить… – пробормотала Эми и поняла, что Фуюдори недовольно смотрит на нее. – Простите, Фуюдори-семпай.

Мы опустились без сил на матрасы. Эми моментально уснула.

Я лежала и смотрела на потолок, слушая шум белки на крыше. Хотелось к ней. А потом я тоже уснула.