Текст книги "Рисуко (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Кудлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

9

Цена

Мы поднимались все выше, обогнули красивое озеро и направились к горам.

Птицы пели на деревьях, и я насвистывала с ними. Было приятно, что птицы были здесь.

– Ты повторяешь птиц? – спросил Масугу.

Я кивнула.

– Можешь изобразить гагару? – мы слышали ее утром на озере.

Я улыбнулась. Эта была моей любимой. Я приподняла руки и издала печальный клич гагары.

– Прекрасно! – рассмеялся Масугу. – А как насчет… соловья?

Я оглянулась на него.

Он рассмеялся снова.

– Ладно, шучу, – он посмотрел на меня. – А сова? Можешь три раза ухнуть?

– Снова шутите? Это просто, – чтобы доказать, я подняла руки ко рту снова издала три длинных уханья – как у лесной совы, снежной и совки.

Он присвистнул, не как птица, а показывая, что впечатлен.

– Ну, Мурасаки-сан, если ты решишь оставить ряды, эм, жриц, тебя ждет будущее в разведчиках Такеды, – я вытаращила глаза, и он сказал. – Так разведчики общаются. Есть целые коды. Гагара – «все чисто». А три совы – «опасность, будет атака!».

– Да?

– Ну, – сказал он, – сама посуди. Мы обычно сражаемся днем. Как часто ты слышишь, чтобы совы ухали днем?

Я кивнула. Было логично использовать этот звук как сигнал тревоги.

– Но, – рассмеялся Масугу, – я не знаю, что значит сигнал, изданный тремя разными совами.

Мы посмеялись и поехали в горы, остальные плелись за нами.

Мы взбирались по узкой тропе, воздух становился холоднее, голых деревьев становилось все меньше. Я не замечала. Масугу закрывал меня сзади, конь был теплым, и я рассказывала о том, как он испугал меня, когда в впервые увидела его в гостинице.

– Конечно, – сказала я, – самураи всегда немного пугают. Потому я радовалась, что отец перестал быть таким, ведь я бы не хотела, чтобы он был страшным.

Через миг Масугу склонился к моему уху.

– Мурасаки-сан, а ты знаешь… почему твой отец перестал быть самураем?

Мы пересекали ручей, и я вспомнила плеск копыт в воде, пока мешкала с ответом. Я знала, что отец рассказал нам. Он не хотел больше убивать. Но я покачала головой.

Лейтенант вздохнул.

– Не знаю, мне ли рассказывать тебе, – сказал он, – но ты должна знать. Твой отец был из воинов лорда Оды. Один из величайших. Когда я был маленьким, я видел, как он сражался. Кано Казуо был известен силой своего меча, как и тем, что был отличным поэтом при дворе. Ода Нобунага поручил ему задание, о котором знал только сам лорд Ода, хотя это было связано с Имагавой, но он отказался. Так сделали и двое самураев, что должны были идти с твоим отцом. И лорд Ода дал им выбор: или они совершают ритуальное самоубийство, или становятся слугами для лорда Имагавы. Два воина убили себя, не пожелав такого бесчестия, но твой отец стал бедным писцом.

Я была потрясена. Это казалось правдой. Мама никогда не рассказывала, что случилось с ним в тот день, когда он пошел на зов лорда Имагавы. Она никогда не говорила об этом. Она вообще говорила об отце, когда печалилась или злилась, и мы с Усако старались не упоминать его. Пока Масугу не заговорил, я и не слышала имени отца уже два года. Я знала, что Ото-сан был самураем, сражался, но мысль, что он махал мечом в бою и убивал… И какое-то задание заставило его отказаться…

– А двое других, – спросила я, стараясь управлять голосом, – что убили себя… Кем они были?

– Да, – Масугу-сан отметил, что я задала правильный вопрос. – Ханичи Бенджиро и Таругу Макото, – хмуро сказал он. – Отцы Эми и Тоуми.

Я оглянулась за Масугу на остальных. Эми хмурилась, как и всегда. Тоуми была похожа на нож, что искал, куда вонзиться.

10

Темное письмо

Мы провели ночь в маленькой крепости Такеда, охраняющей каменистое пустое место, названное почему-то Рисовым переходом, которое было на границе провинций Достоинства и Темного письма. Мы были так высоко, что деревьев тут не было. Я чувствовала себя обнаженной. Воздух был сухим и холодным, мы устали, солдаты уже были раздражительными, словно ждали атаки, хотя я не представляла, как на такую высоту заберутся солдаты и зачем. Может, они боялись чудовищ?

На следующее утро все, даже Миэко, были мрачными.

Леди Чийомэ прикрикнула на нас:

– Идемте! Я хочу вернуться в Полную луну к полудню, чтобы принять ванну и поесть настоящей еды.

Казалось, Полная луна была в долине ниже Рисового перехода. Мы начали спуск, впервые за последние дни я вцепилась в гриву Иназумы, коня Масугу.

– Тише, – прошептал Масугу, но, видимо, ради коня, а не меня. А мне он сказал. – Я думал, тебе нравится высота?

– Да, – ответила я сквозь сжатые зубы. Казалось, если конь споткнется, мы улетим в долину сразу же.

– Ах, видимо, дело в том, что ты верхом на коне?

Я пристыжено кивнула. Масугу-сан думал обо мне, как он дочери великого самурая. Как можно было так себя вести?

– Ничего, Мурасаки-сан, – сказал он, и его добрый голос резал сильнее, чем насмешки Тоуми. – Мы едем очень медленно. Думаешь, на ногах тебе будет проще?

Я кивнула, уже с меньшим трепетом.

Масугу остановил всех, и мы были словно на крыше мира.

Позади раздался вопль Чийомэ-самы:

– В чем дело? Мне надоело трястись в этой коробке!

– Мурасаки-сан изъявила желание пойти пешком, и я решил, что другие захотят сделать так же.

Я съехала с коня на узкую горную тропу, и только один человек тоже воспользовался шансом идти по твердой земле – Тоуми, что ненавидела каждый миг на коне.

Мы переглянулись, не радуясь друг другу, но выбора не было.

Сверху Миэко спросила:

– Мне присоединиться к вам, Тоуми, Рисуко?

Мы покачали головами. Она посмотрела на нас и кивнула.

– Тогда идите вместе, не отставайте от остальных.

– Да, Миэко-сан, – хором сказали мы с Тоуми.

Кони пошли дальше, Тоуми плюнула на землю и пошла как можно быстрее прочь от меня.

– Эй! – крикнула я ей. – Мы должны идти вместе!

* * *

Мы спускались в долину, и я с Тоуми играла в то, что при лучших обстоятельствах было бы салочками вокруг коней. Я злилась, и я не хотела быть рядом с ней, но Миэко-сан сказала…

Через какое-то время я догнала Тоуми, только чтобы позлить ее.

Дорога спускалась по крутому склону горы. Приходилось делать маневры, забираться выше и искать места лучше для спуска. Мы видели дорогу под нами, и хотя вид был приятным, спуск был утомительным.

Но вокруг появились деревья.

Солнце начало подниматься из-за горы за нами, Тоуми остановилась, глядя вниз.

– Что ты ищешь?

Братишки ворчали на нас, сейчас мы шли последними.

– Почему мы не идем ровно? – прошептала Тоуми.

– А?

Она посмотрела на меня, словно и забыла, что я здесь.

– Это же глупо.

– Кони не могут спускаться по прямой по такому склону.

– Но я не чертов конь, – процедила Тоуми. – И я пойду по прямой, а остальных встречу на очередном завороте, – она сошла с тропы.

– Нам нельзя!

Она развернулась, одна нога была на земле, другая – еще на дороге. Она усмехнулась.

– Боишься?

– Нет, но!..

Тоуми сошла с дороги и ушла в густой можжевельник.

– Вернись! – я смотрела на нее, взглянула на удаляющиеся спины наших. Миэко просила оставаться вместе. И я бросилась за Тоуми.

Вообще-то, мне стоило позвать Миэко, Масугу или Братишек. Но я не хотела выглядеть как трусиха или ябеда, и, конечно, мне очень хотелось полазать, даже если и по каменистому склону.

Я спускалась за Тоуми, решив, что догоню ее у деревьев. Но ее ноги были длиннее моих, и она выросла на улицах столицы, так что двигалась очень быстро.

Можжевельники тут были больше, чем я видела дома, они были с три человеческих роста, но оставались спутанными можжевельниками. Я потеряла Тоуми из виду, когда мы оказались среди деревьев. Приходилось прислушиваться к ее шагам, треску веток и ее возмущениям.

– Погоди! – крикнула я. – Стой! Мы заблудимся!

– Как мы можем заблудиться, Мышь? Нужно спускаться, или ты даже этого боишься?

Я вспыхнула. Боюсь? Я покажу ей. Я решила, что теперь важна победа, и я собиралась ее заполучить.

Я едва слышала Тоуми, идущую сквозь деревья, из-за своего тяжелого дыхания, но я знала, что удобнее будет догнать ее рядом с рощей. Я направилась к тому, что было похоже на поляну, надеясь скрытно обойти ее. Я представляла, как сижу на дороге, чищу ногти, и тут она вываливается из рощи.

Силой воображения и гнева я бросилась к поляне, не глядя, куда я бегу. Еще одна ошибка.

Брешь была из-за старого упавшего кедра. Из прогнившего пня рос другой кедр, он был меньше упавшего, но выше можжевельника. На нижних ветках стоял мужчина в коричневой накидке и смотрел на дорогу. У основания кедра стояли еще двое мужчин, тоже в коричневом и с луками. Потревоженные моим шумом, они теперь смотрели на меня. Один поднял лук, чтобы выстрелить, и я попыталась убежать, но поскользнулась и рухнула у его ног.

И тут громкий крик возвестил, что Тоуми тоже попалась в эту ловушку. Со стуком она упала на землю, другой мужчина подошел и, схватив ее за воротник, поднял, толкнул к кедру.

Пока я пыталась подняться, я врезалась в мужчину надо мной, и его стрела улетела в лес. Без звука мужчина обхватил ладонью мой рот, прижал к грубой коре кедра. Я слышала, как шипел клинок в руке мужчины.

– Пока что не убивай их, – раздался сверху громкий шепот. – Их хотя бы можно будет продать.

– Уверен, босс? – лицо мужчины было закрыто тканью, я видела лишь, как он щурит глаза, глядя на меня. – Эта уж больно костлявая.

– Заткнись, – прошипел мужчина сверху. – Они скоро дойдут до горки. Нужно спуститься и посмотреть. Свяжите этих. И заткните им рты. Мы с Санджиро пойдем вниз и просигналим остальным. Широгава, охраняй этих крыс и готовь коней, – он спрыгнул с ветки в можжевельник за нами.

Я услышала возню, а потом и меня ударили в плечо.

Мужчина поднял нож, и я закричала в его руке, но он направлял его на горло Тоуми. Она зарычала, но всхлипнула, когда лезвие ранило кожу.

– Связать вас сказали, – пробормотал он, а потом последовали слова, которых я никогда не слышала, хоть мы семь дней шли с солдатами. Он прижался ко мне, и я не могла двигаться, едва дышала. Он сорвал ткань со своего лица, скомкал и сунул мне в рот. Поправив кожаный шлем, он снял грязную накидку и проделал то же самое с Тоуми. Она пыталась отбиваться, но он прорычал. – Я бы с радостью убил вас, девчонки. Нам не нужны слуги. Но если Танака сказал беречь вас, я слушаюсь. Молчите и не двигайтесь.

Опустив лук, но с ножом у горла Тоуми, он вытащил тонкую веревку из накидки и быстро связал мои запястья, а потом и Тоуми. Посмотрев на нас, потом на дерево. Он заметил низкие ветки кедра. Он забросил веревку на ветку, поймал и потянул, наши руки поднялись в воздух.

Тоуми стояла на носочках, я была ниже, так что теперь висела, и веревка впивалась в запястья.

– Вот, – он был доволен. – Это вас удержит, – он привязал веревку к одному из можжевельников. А потом поднял лук и посмотрел на нас, скривившись. – Присмотреть за конями, да, – он издал смешок. – Чертов Танака. Ну, вы все равно не сбежите, – он пошел к возвышению на поляне, но развернулся. – Ничего не творите! – он выпустил стрелу, и она почти задела мой локоть.

Он ушел, а мы начали бороться с путами. Я отчаянно пыталась забраться на кору за собой, чтобы уменьшить боль в руках, но веревка только сильнее затягивалась. Руки горели, по ним стекала кровь.

Я посмотрела на Тоуми. Она плакала, и я не могла ее винить. Моргнув, она попыталась выплюнуть кляп, но не вышло. Она взвыла от отчаяния, но начала вскидывать голову, словно показывала мне забираться.

Забираться? Что? Я посмотрела вверх. Ветка была недалеко, но я не могла…

Тоуми ударила меня и вскинула голову вверх, потом в сторону. Я не ответила, она зарычала и повторила. Забирайся на МЕНЯ!

Ах! Я обхватила ногами ее талию, словно она была маленькой сосной, и подтянулась. И тут же давление в руках ослабло, я чуть не отключилась от радости, съехала, и веревки впились в кожу.

Тоуми зарычала, заставляя меня вернуться к делу. И я приподнялась, держась за веревки. Я поднималась, пока веревка вокруг моих рук не ослабла. Я выпала из пут.

От радости ноги подкосились. Но Тоуми не успокаивалась. Я вытащила кляп изо рта.

– Я развяжу ее, ведь не смогу отрезать…

Она покачала головой, крича, но кляп заглушал ее. Она закинула ноги мне на плечи, и я поняла, что она хочет делать. Я старалась поднять ее, пока она не могла развязать руки. Весь вес Тоуми был на мне. Я рухнула на землю.

Мы откатились, задыхаясь и стряхивая кровь с рук.

Тень закрыла солнце, падающее на мое потное лицо, и я вскрикнула, решив, что вернулся бандит, чтобы убить нас вопреки приказам Танаки.

– Хорошая работа, Рисуко-чан, Тоуми-чан, – сказал теплый тихий голос.

Миэко-сан стояла над нами с кинжалом в руке, и только прутик в волосах показывал, что ситуация необычна.

– Но… Но!.. – лепетала Тоуми. – Я видела, что ты уехала с остальными!

– Разве? – Миэко улыбнулась. – Идемте. Нужно спешить.

– Мужчина, – выдохнула я, вставая и отряхиваясь. – Тот, что связал нас…

– …Вряд ли нас побеспокоит.

– Да? – спросила Тоуми, глаза ее, пылая, смотрели на нож Миэко.

– Я отпустила лошадей, – сказала Миэко, поджав губы. – Когда я видела его в последний раз, он пытался догнать их, это займет время.

– О, – пробормотала Тоуми.

– Но нужно предупредить остальных. Они близко к горке. Если мы предупредим их… – Миэко нахмурилась. – Не хочу показывать вас этим бандитам… – она оглядела полянку и кедр, на котором мы висели. Она прищурилась, прошла к дереву, вытащила стрелу, что чуть не пробила мою руку, из ствола. Она повернулась. – Рисуко, – она вдруг заговорила очень тихо, – как думаешь, будет быстрее пролезть через эти заросли или забраться на вершину?

Я моргнула.

– Эм, пролезть?

Она кивнула и указала направо.

– Иди. Туда. Предупреди Масугу и остальных, что там засада.

Не мешкая, я бросилась к краю полянки и забралась на можжевельник. Оглянувшись, я увидела, как Миэко прячет Тоуми в кустах.

Ветви можжевельника были упругими. Я вырвалась к вершине и услышала звуки нашей компании. Они повернули, и, щурясь, я видела высокого коня Масугу, на котором я должна была ехать.

Я бросилась по веткам, преследуя их. Ветки замедляли меня, по земле я бежала бы быстрее. Но все же я двигалась вверху быстрее, чем пробивалась бы через заросли у земли. И так мне было видно, куда я иду. Я бежала зигзагами несколько ударов сердца…

А потом услышала стук внизу.

Я никого не увидела, пробежала еще пару шагов.

Еще стук. Я обернулась. Ничего.

И тут среди деревьев ниже на другой стороне дороги я заметила серое пятно. Не думая, я пригнулась.

Стрела прошипела над головой, как злая змея.

Я рухнула за дерево.

Другая стрела стукнула о ветку надо мной.

Согнувшись на нижних ветках, я думала. Нужно предупредить Масугу-сана и других. Но я была слишком далеко, чтобы кричать, и если я заберусь выше, меня убьют стрелой. Я могла спуститься на землю, но идти пешком будет медленно, и я потеряюсь в зарослях.

Я слышала стук копыт наших коней по каменной дороге, я знала, что скоро они пересекутся с бандитами. Мне нужно быть ближе к Масугу и остальным, ближе бандитов. Если бы выдать…

Я выдохнула, удивляясь, что так долго вспоминала. Прижав ладони ко рту, держась ногами за ветку, я издала три уханья, не думая, какой именно сове они принадлежат. Я шумела как можно громче.

Я слышала, что топот копыт продолжался.

Хуу! Хуу! Хуууу!

Показалось, что я слышу голос Масугу, но кони все еще шли в ловушку бандитов.

Я глубоко дышала, сжимая ноги, ухала громче любой совы.

Я услышала голос лейтенанта. Он кричал:

– Атака! Нас атакуют! Сверху!

Раздались вопли, звон мечей, крики людей и коней, как в гостинице горы Фудзи.

В этот раз я не хотела выглядывать, чтобы меня не пристрелили.

11

Полная луна

Бой, если он и был, не шел долго.

Звуки быстро утихли. Остались крики, но они раздавались все дальше.

Я осторожно выглянула из укрытия и спустилась к дороге.

И там не было резни, что встретила нас в то утро, когда мы увидели Масугу-сана и его солдат. Там было трое убитых, часть шайки бандитов. Они были сброшены кучей у обочины. А еще была мертвая лошадь, один из всадников постанывал от боли, товарищ вытаскивал стрелу из его ноги.

Остальных солдат Такеды не было. Здесь был раненый с товарищем и Масугу. Леди Чийомэ и Миэко говорили с ним. Миэко держала стрелу в руке.

Братишки сбыли настороже, пока Аимару, Эми и Тоуми держали лошадей. Они, казалось, ждали нового нападения.

– А, вот и грызун! – сказала Чийомэ-сама. – Иди сюда, Рисуко.

Я осторожно съехала к дороге и подошла, дрожа, к госпоже.

– Да, Чийомэ-сама?

– Миэко рассказывает, что тебя нужно благодарить за предупреждение об атаке этих хулиганов, – старушка прищурилась. – Это так?

И хотя я поступила неправильно изначально, от выражения ее лица мне хотелось гордиться собой.

– Д-да, госпожа. Миэко-сан попросила меня.

Она какое-то время разглядывала меня, фыркнула в сторону Миэко, потом Масугу и пошла туда, где Братишки сторожили ее паланкин.

Моргнув, я посмотрела на Масугу-сана и Миэко-сан. Лейтенант улыбнулся мне.

– Молодец, Мурасаки-сан. Я сказал леди Чийомэ и Миэко, что если они отпустят тебя, я сразу найду тебе работу в разведке.

Мои щеки горели.

– И я сказала лейтенанту, – сказала Миэко слишком бодро, – что ты очень нужна там, куда идешь, и что ему нужно искать разведчиков в другом месте.

– Эм, спасибо, – сказала я им. Очень нужна?

– Миэко, – сказал Масугу-сан и хотел добавить что-то ее, но замолчал.

Миэко подняла голову.

– Масугу?

Посмотрев то на одного, то на другую неловкий миг, я хотела уйти, но Миэко вздохнула и протянула Масугу стрелу.

– Заметили оперение? – она провела пальцем по перьям, и они принадлежали снежной сове – белые с коричневыми пятнами.

Он нахмурился.

– Думаешь, это налет врагов? Мы очень далеко от их территории.

– Думаю, – сказала Миэко с нетерпеливым вздохом, – что они не были бандитами.

* * *

Солдаты Масугу вернулись из преследования, убив одного из врагов, но остальные исчезли в горах. Они сожгли трех мертвецов и погибшего коня, и мы пошли дальше в долину.

Теперь я была не против ехать перед Масугу.

Мы шли по болотистым долинам. Из домиков выходили фермеры и кланялись нам.

Мы прошли по гребню горы, что напоминал кота среди долины, греющегося на солнца. Низкая деревушка виднелась на холме впереди. Сквозь арку тории и открытые врата я видела десяток зданий, белые, сияющие на солнце. Полная луна.

Миэко и ее всадник догнали нас с Масугу.

– Добро пожаловать в Полную луну, – прошептала она с улыбкой.

* * *

Мы прошли большую красную арку (с тяжелыми деревянными вратами за ней), попали на двор с белым гравием. Впереди было огромное здание, похожее по размеру на храм Солнечного Будды на Сосновом берегу. Там стоял ряд фигур – шесть или семь девушек и один мужчина. Он и три юные девушки были в синем, как Эми, Тоуми и я. Старшие были в красно-белом одеянии жриц.

Братишки поставили паланкин на землю с шорохом, пошли к вратам. Две девушки подбежали и опустились у паланкина на колени, открыли дверь.

Леди Чийомэ вышла, все поклонились, касаясь лбами земли, выражая уважение. Старушка выбралась и потянулась, ворча.

Мы спешились, она осмотрела всех, а они сидели на коленях. Она издала удовлетворенный звук и позвала некоторых женщин в одеянии мико.

– Купальни готовы?

Две женщины кивнули.

Чийомэ-сама улыбнулась и заговорила с мужчиной с квадратным лицом.

– Ки Сан, помоги раненому и приготовь ужин. Я проголодалась. Фуюдори, – позвала она девушку в синем, которая не открывала дверь. По ее лицу я поняла, что она старше меня на три года. Но ее волосы были белыми, как перья в хвосте журавля. – Эти три девочки – твое новое задание. Это Тоуми, Рисуко и Эми. Хочу, чтобы их обучение началось немедленно.

Она пошла к зданию поменьше, откуда поднимался пар. Там и были купальни. Миэко и другие женщины принялись разгружать лошадей. Солдаты вели коней в большую конюшню у ворот.

Масугу-сан прошел мимо меня, вытащил из-под брони маленький цилиндр и прошептал что-то леди Чийомэ, когда она была на пороге купальни. Она кивнула, а потом отмахнулась. Он пошел договориться о заботе за лошадьми.

Он подошел к раненому солдату, ему помогал старик в синем, сказав:

– Помни, без макового настоя. Этому я не верю.

Старик проворчал в подтверждение и повел раненого к большому зданию.

Масугу кивнул и повернулся.

Я хотела спросить, о чем он говорил с Чийомэ-сама, но заметила Фуюдори, которой приказали следить за нами. Она смотрела на лейтенанта и улыбалась. Но это больше напоминало тревожную гримасу.

Я разглядывала ее и поняла, что так представляла персонажа в сказке, что мама рассказывала нам с сестрой – истории о Длинноволосой девушке, спасшей город, но ее волосы от горя стали белыми. Фуюдори была необыкновенно красивой, ее белые волосы делали красоту только заметнее. Она посмотрела на нас троих, тревога растаяла на ее лице, сладкий голос сказал:

– Прошу, закройте рты. Пялиться невежливо.

Она увела нас со двора. Я оглянулась на Аимару. Он был одиноким, пока был с Братишками, разгружавшими коней. Я помахала ему, но он не смотрел на меня.