Текст книги "Дон Кавелли и мертвый кардинал"

Автор книги: Дэвид Конти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

XXVIII

Пия раздраженно пригладила волосы и поднялась с дивана, сидя на котором она провела последние три четверти часа, дважды пролистав вместе с Кавелли книгу о Колумбе, страницу за страницей. Второй раз – даже с лупой. Книга содержала именно то, о чем говорилось в ее названии, – биографию Христофа Колумба и больше ничего. Никаких рукописных пометок, никаких вложенных бумажек, подчеркиваний и нацарапанных на полях секретных сообщений.

Кавелли потер усталые глаза.

– Ладно, здесь нет никаких подсказок. Что означают цифры на бумаге, тоже непонятно. Теперь давайте попробуем разобраться с другой стороны и проверим, нет ли в этих цифрах каких-нибудь намеков на книгу.

Девушка взяла листки, лежавшие на журнальном столике, и снова стала изучать первую страницу.

– Здесь очень часто повторяется единица, реже двойка, еще реже тройка и четверка. В другой строке то же самое, чем больше число, тем реже оно встречается…

Пия снова села на диван и разложила бумаги рядом с книгой.

– У меня есть идея. Слишком очевидно, но вдруг получится?

Она начала что-то подсчитывать, водя указательным пальцем по строчкам в книге и сверяясь с записями на листке. Затем повторила эти действия еще несколько раз, дважды пролистав книгу вперед и назад.

– Дон, мне кажется, у меня что-то получается…

– Да? Что именно? – Кавелли с удивлением для себя отметил, как взволнованно звучит его голос.

Девушка указала на листок.

– Вот, видите? Единица означает первую страницу книги, затем под ней еще одна единица, которая означает первую строку на этой странице, затем – четверка, то есть четвертая буква этой строки.

Она каждый раз указывала на то, о чем говорила, и теперь ее палец упирался в букву «т».

– У вас найдется чем записать?

Кавелли вскочил, достал из ящика блокнот и взял со стола карандаш, затем снова сел рядом и написал: «Т».

Пия тем временем продолжала высчитывать.

– Р! – она вычислила следующую букву. Ему оставалось лишь послушно записывать.

– И!

Тем временем она полностью поняла систему.

– Затем новая строка.

– Теперь, должно быть, начнется новое слово, – предположил Кавелли.

Пия светилась от восторга, с виртуозной легкостью складывая буквы воедино. Ему доставляло искреннее удовольствие, наблюдать за ней.

XXIX

Через двадцать минут они полностью расшифровали записи. Кавелли с крайним недоумением взирал на то, что получилось в итоге. На первый взгляд подсказка Фонтана не имела особого смысла, но все же составленные слова и фразы были грамматически правильными, что вряд ли могло быть совпадением:

Три рыцаря книги

из достигнутой земли,

«личные» (личные, как книги ПП)

слуги Дж. (уродливая голова,

самый могущественный католик на земле,

он тоже, рыцарь).

Они понимали, как использовать свои знания,

и замыслили позорный поступок.

– И как прикажете это понимать? – с недоумением спросила Пия.

Кавелли перечитал текст еще раз.

– Возможно, нам стоит рассматривать это как кроссворд…

Пия смотрела на него непонимающе.

– Как это?

– Ну, сначала мы будем исходить из фрагментов, смысл которых нам хоть немного ясен, а потом угадаем и остальное.

– Хорошо, и что же вам ясно?

Подперев подбородок рукой, Кавелли склонился над листком с записями.

– Хм, посмотрим. «Три рыцаря книги». Поскольку здесь не написано, какая книга, а ваш дядя был кардиналом, то, на самом деле, это может быть лишь одна конкретная книга.

– Библия?

– Я почти уверен, что это так.

– Хорошо, – легко согласилась девушка. – Итак, три рыцаря Библии. Но что означает «достигнутая земля»?

Он взглянул на нее тем снисходительным взглядом преподавателя, который обычно приберегал для особо тупых студентов.

– Пия, даже если вы изучаете американскую историю, это вы точно знаете. Достигнутая земля? В Библии?

– Моисей? Израиль?

– Бинго!

– Разве в Библии не говорится о Земле обетованной?

– Ваш дядя хотел, чтобы никто из случайных людей не догадался, о чем речь. «Земля обетованная» – это было бы слишком очевидно.

– Вы правы. Хорошо, значит, речь идет о «библейских рыцарях». Так же, вероятно, могут называться и христианские рыцари из «достигнутой земли» – Израиля. Крестоносцы! – торжествующе воскликнула Пия. – Вовсе не так сложно, как мы сначала подумали.

Он ничего не ответил и сделал пометку: «трое крестоносцев».

Девушка еще раз перечитала следующую строку: «„личные“ (личные, как книги ПП)».

– Это самая бессмысленная строка из всех, с ней я вообще ничего не могу поделать.

– Я тоже, – признался Кавелли, – за исключением того, что «ПП» – принятая в Ватикане аббревиатура, обозначающая понтифика. Так он подписывает свои письма. Получается, что речь идет о книгах папы римского.

– Опять Библия?

– Возможно, но давайте пока оставим эту строчку в стороне. – Он снова взглянул на листок. – Дальше говорится о неком «Дж.». Как вы думаете, кто это?

– «Уродливая голова», – прочитала Пия.

– Итак, «Дж.» – уродлив, причем настолько, что, по мысли вашего дяди, зная про это обстоятельство, мы должны сразу догадаться, о ком идет речь. – Кавелли в недоумении покачал головой. – Не понимаю. И знаете, что странно? Почему уродливая именно голова? Обычно говорят «уродливый человек» или что у кого-то «уродливое лицо». Но что подразумевают, когда говорят, что у человека уродливая голова?

Девушка глубоко задумалась.

– Возможно, у этого «Дж.» чудовищно большой или смехотворно маленький череп? Или с ним приключилась такая болезнь, от которой у человека на лбу появляются костяные наросты?

– Наверняка это рога. Ну, вот мы и договорились! – Кавелли с трудом подавил усмешку. – Теперь все ясно. «Дж.» – дьявол собственной персоной.

Пия сердито хлопнула его по ноге.

– А теперь давайте посерьезнее! Дьявол! Чушь! Несомненно, в мире встречаются еще какие-нибудь уродливые головы, хоть и не слишком часто.

– Извольте, – он потер ноющее после удара место. – Но мы должны помнить, что с тем же успехом речь может идти просто о ком-то уродливом.

– Хорошо, продолжим. Самый могущественный католик на земле – это, понятно, папа римский. – Она с вызовом посмотрела на Кавелли.

– Точнее, кто-то из римских пап, – уточнил тот.

– Итак, один из понтификов, – девушка искоса бросила на него ироничный взгляд. – И вдобавок здесь написано, что он – тоже рыцарь, то есть нам нужен папа римский, который был бы одновременно и крестоносцем. У вас есть какие-то мысли по этому поводу?

Он сел в кресло, откинулся на спинку и задумался.

– Папа римский, который в то же время был бы крестоносцем?

– Наверное, для вас это будет слишком трудно, так что вперед за работу, синьор ватиканский эксперт.

– Даже эксперт не может знать всего и сразу, – запротестовал Кавелли. – Вот вы изучаете историю Америки, но я же не спрашиваю вас, как звали вице-президента двенадцатого президента США.

– Ну, это просто. Его звали Миллард Филлмор. – Пия посмотрела на него с некоторым превосходством.

– Ладно, – он махнул рукой на ненужные препирательства, и тут ему кое-что пришло на ум. – Я почти уверен, что ни один папа не был крестоносцем. Вдобавок из-за того, что крестовые походы часто выливались в ужасные акты насилия, Ватикан отказался от них еще в начале тринадцатого века. Разве что Климент Шестой около 1350 года предпринял последнюю попытку завоевать Святую землю. Попытка эта была, впрочем, ненасильственной.

Пия недоверчиво посмотрела на него.

– Ненасильственное завоевание? Это как?

– Он заставил тридцать капелланов молиться о чуде.

– И? Неужели сработало?

– Увы, нет.

– Я бы ему сразу сказала, что это полная ерунда.

Кавелли улыбнулся и кивнул.

– Есть еще одна идея, связанная с рыцарями.

– Какая?

– Это не слишком известный факт, но существует орден, который называется «Рыцари Гроба Господнего Иерусалимского». И, в отличие от крестоносцев, они есть и по сей день. К ним принадлежало много известных людей, от Ференца Листа до Андреа Дориа.

– Разве «Андреа Дориа» – это не огромный корабль?[43]43
  «Андреа Дориа» – итальянский трансатлантический лайнер. В 1956 году затонул у побережья Нью-Йорка.


[Закрыть]

– Он был генуэзским…

– Успокойтесь, Дон, я пошутила. Папы тоже входили в этот орден?

– Насколько я знаю, да. Во-первых, Пий Девятый.

– Никогда о нем не слышала.

– Он занимал Святой Престол во второй половине девятнадцатого века. Ввел принцип папской непогрешимости в вопросах веры и догмат о непорочном зачатии. Никто, ни до, ни после него, не правил католической церковью так долго, почти тридцать два года.

– Здорово! И его имя начиналось с «Дж.»?

Кавелли задумался.

– Подождите-ка, его звали Гиованни… Как же его там?! Гиованни Ферретти – вот как!

– Черт, не подходит.

– Еще как подходит. По-итальянски его имя звучит как «Джованни».

– Замечательно. И что, он был уродлив?

– Совсем наоборот, насколько мне известно, это был господин весьма приятной наружности. И без рогов. О, возможно, это имеет какое-то значение: во время его понтификата прекратила свое существование Папская область,[44]44
  Теократическое государство, существовавшее в центральной Италии с VIII века и возглавлявшееся папами.


[Закрыть] а весь Рим, кроме Ватикана, перешел под контроль Италии.

Пия очень серьезно кивнула головой.

– Что ж, это может оказаться важным фактом. А кто второй рыцарь?

– Лев Тринадцатый. Папа римский, ставший настоящим долгожителем среди пап. Он умер в девяносто три года.

– Его имя начинается с «Дж.»?

Кавелли задумался.

– Нет.

– И у него наверняка тоже самая обычная и заурядная внешность?

– Пожалуй.

– Черт возьми, мне пришла в голову гениальная идея. У вас в библиотеке наверняка есть книги с портретами пап. Сейчас мы их просмотрим и отыщем среди них самое отталкивающее и неприятное лицо. Вдруг окажется, что найденный папа будет рыцарем ордена какого-то там святого?

Кавелли встал и подошел к книжному шкафу.

– Неплохая мысль.

Он протянул руку за книгой.

– Уродливый… – Его рука застыла в воздухе. – Кажется, я понял!

Пия чуть не поперхнулась от неожиданности.

– Кто же это?

– Не так давно жил папа, который частенько говорил о себе: «Почему Бог создал меня таким уродливым, он же знал, что я стану лицом церкви?»

– И как его звали? – нетерпеливо воскликнула девушка.

– Иоанн Двадцать третий. Он был папой римским с 1958 по 1963 год.

Она чуть не запрыгала от восторга.

– Иоанн может читаться как Джон, значит, что начальные буквы имени – «Дж.», нам подходят. При этом он уродливый, и он – «самый могущественный католик на земле». Полное совпадение с дядиным посланием.

– Не совсем. Насколько я знаю, он не был рыцарем.

– Возможно, он держал это в тайне. Мы это скоро выясним.

Кавелли снова устроился в кресле.

– Будем надеяться. – Он снова взглянул на письмо, оставленное Фонтана: «Они понимали, как использовать свои знания, и замыслили позорный поступок».

– Под словом «они», как мы теперь знаем, подразумеваются рыцари, слуги папы Иоанна, – тут же подключилась Пия. – В качестве его верных слуг, они, конечно, имели доступ к секретной информации и, пользуясь своим положением, совершили некий позорный поступок.

– И что же, по-вашему, они натворили?

– Не знаю, должно быть, что-то невообразимо ужасное. Что-то, из-за чего мой дядя…

Девушка внезапно сникла.

– Боже мой, дядя Эдуардо… Неужели эта тайна настолько его угнетала, что он предпочел в полном одиночестве отправиться в пустыню и… Зачем? Какую же невероятную безысходность он, должно быть, ощущал? – Она задумчиво уставилась в пустоту.

Кавелли выждал несколько мгновений, прежде чем рискнул нарушить ее скорбное молчание.

– Каждый кардинал поклялся защищать веру всеми силами, если придется, то стать мучеником usque ad sanguinis effusionem – даже отдав собственную кровь. Именно по этой причине одежды кардиналов красного цвета.

– Дядя Эдуардо… – Пия крепко сжала губы, чтобы не расплакаться.

Кавелли беспомощно стоял посреди комнаты, не ведая, как ее утешить, что предпринять.

– Хотите, я принесу вам стакан воды?

Девушка еще плотнее сжала губы и ожесточенно покачала головой.

– Нет, давайте продолжим. Что у нас в итоге получилось?

Он сел и принялся читать:

– «Трое рыцарей, вероятно, из ордена Рыцарей Гроба Господнего Иерусалимского, „личные“ слуги папы»… Не очень понятно, зачем, собственно, нужны эти кавычки. «Личные, как книги папы…» Итак, слуги папы Иоанна Двадцать третьего замыслили какой-то позорный поступок.

Пия, сидя, подтянула левую ногу к груди и обхватила ее руками.

– Интересно, что за поступок? Этот папа был убит?

– Нет, у него обнаружили рак.

– Даже того, у кого обнаружили рак, все равно можно убить.

– Естественно, но об этом никому ничего не известно.

Девушка взволнованно всплеснула руками.

– В этом-то все и дело, – горячо продолжала она. – Никто не узнал об убийстве, только мой дядя обнаружил его следы и поэтому оставил нам это послание.

Кавелли скептически покачал головой.

– Все это крайне маловероятно. Иоанн Двадцать третий был едва ли не самым популярным понтификом за всю историю папства. В непростые для церкви времена он всегда умудрялся сохранять необычайную человечность и хорошее чувство юмора. Такого папы в Ватикане никогда раньше не было.

– Вероятно, эти три рыцаря все равно могли замышлять что-то против него, – не сдавалась Пия. – Наверное, им удалось осуществить свои намерения, и разгадка кроется именно здесь.

– Эта версия не лишена смысла. Многие папы расставались с жизнью, потому что их убили.

– Правда?

– Да, их могущественные соперники, которые сами были не прочь занять папский престол, могли заключить действующего понтифика в темницу замка Святого Ангела, где его, как правило, душили.

– Ужасно.

– Порой происходили еще куда более кошмарные преступления: Бенедикту Одиннадцатому[45]45
  Был папой римским в 1303–1304 годах.


[Закрыть] подсыпали в инжир толченое стекло, а некоторых пап отравили при помощи яда.

– Кураре?

Кавелли покачал головой.

– Кантарелла.

– Никогда о таком не слышала.

– Растительный мышьяк, не имеющий собственного вкуса,[46]46
  Возможно, речь идет о порошке кантаридина – вещества, выделяемого шпанской мушкой, жуком-навозником и некоторыми другими видами насекомых. В больших дозах это вещество вызывает летальный исход, а в умеренных – использовалось как мужской афродизиак.


[Закрыть] был очень популярен в эпоху Возрождения, потому что действует всегда, независимо от того, каким путем попадает в организм. Родриго Борджиа постоянно использовал его, когда сам был папой римским. Дворяне платили ему огромные деньги за назначение их кардиналами. Они получали вожделенный сан, а вместе с ним заздравную чашу с ядом, после чего Борджиа мог снова продавать должности. Довольно выгодный бизнес.

Пия возмущенно покачала головой.

– Вот засранец!

– Еще какой! – согласился Кавелли. – Ходят слухи, что он совершил первое убийство в двенадцать лет.

– Но ведь все это происходило очень давно. В двадцатом веке так уже не поступали, не так ли? – недоверчиво спросила Пия.

– Никто не может утверждать это наверняка. Папа Пий Одиннадцатый[47]47
  Был папой римским в 1922–1939 годах.


[Закрыть] скончался за день до того, как собирался выступить с речью против фашизма и антисемитизма. Он умер после того, как ему сделал укол ватиканский врач Франческо Петаччи, который оказался отцом возлюбленной Муссолини – Клары Петаччи.

Девушка на мгновение растерялась, но потом снова взяла себя в руки.

– Хорошо, тогда нам нужно выяснить две вещи. Во-первых, действительно ли Иоанн Двадцать третий был убит.

Кавелли воззрился на нее, не скрывая негодования.

– Он умер более пятидесяти лет тому назад. Как мы можем это выяснить?

Пия казалась непреклонной.

– Именно этим занимаются историки. Ну ладно, давайте это пока отложим. А во-вторых, нам нужно проверить, принадлежал ли он к какому-нибудь рыцарскому ордену, ведь преступники тоже в него входили. Это сильно сужает круг подозреваемых.

– Думаю, что это вполне можно узнать, – согласился Кавелли.

– Точно. Нам нужен список участников ордена Рыцарей Гроба Господнего Иерусалимского.

– Всего лишь узнать о членах рыцарского ордена? – Кавелли изо всех сил постарался, чтобы это не прозвучало как издевка. – Было бы совсем нелишне, если бы вы оказались верующей католичкой.

– Почему?

– Тогда мы стали бы молиться о чуде.

XXX

Утром, где-то без пяти десять, в квартире зазвонил телефон. Кавелли проснулся еще на рассвете и продолжил исследование, которое начал накануне вечером, как только Пия ушла. Кавелли принялся изучать всех пап, которые так или иначе могли быть членами рыцарского ордена, начиная от действующего папы и далее в хронологическом порядке. Сначала он дошел до Иоанна XXIII, который и так уже привлек их внимание, а затем обратился к тем, кто был до него. Дойдя до 1700 года и папы Климента XI, Кавелли стал все чаще задаваться вопросом, имеет ли вообще все это смысл. Стоит ли продолжать, если все эти события происходили столетия назад, а источники вряд ли могли считаться достоверными?

Телефон продолжал настойчиво звонить, и он поднял трубку.

– Слушаю?

– Это пункт охраны. К вам посетительница, синьор Кавелли. Синьорина Рэндалл.

– Сейчас спущусь.

Он повесил трубку, торопливо зашнуровал ботинки и, уже выходя из квартиры, надел пиджак. По лестнице он бежал, прыгая через две ступени сразу.

Накануне вечером Пия рассказала ему, что ночевала в Риме у подруги своей матери и что спустя три дня ее гостеприимство несколько ослабело. Тогда Кавелли предложил ей на время переехать в апартаменты ее дяди.

– А разве мне не нужно получить для этого разрешение папы или что-то в этом роде? – подмигнула она.

– Официально вы – моя гостья, а о том, что на самом деле проживаете этажом ниже, никому знать не обязательно.

– По законам Ватикана это, вероятно, почти что смертный грех, не так ли?

– Если вам так веселее, считайте, что да.

Кавелли увидел девушку издалека. Она стояла возле поста охраны, поставив рядом с собой красный чемодан, и разговаривала по телефону. Заметив его, она коротко кивнула, не прерывая беседу. Однако в тот момент, когда он подошел, она убрала мобильник.

– Доброе утро, Пия! – Кавелли сам удивился тому, как весело прозвучал его голос. – Как вам спалось?

– Доброе утро, Дон. Я была бы счастлива никогда больше не иметь дела с раскладными диванами.

Он взял ее чемодан, который на вес оказался намного внушительнее, чем на вид. Кавелли заметил, что гвардеец у ворот, сохраняя самое невозмутимое выражение на лице, тем не менее с любопытством наблюдает за девушкой. Что он там себе напридумывал? Кавелли было все равно. Он и так знал, что за закрытыми дверями он всегда оставался предметом самых забавных сплетен.

Не торопясь, они направились к его дому. Стояло восхитительное теплое утро, при этом дул освежающий ветерок. Пия шла, слегка откинув голову назад, наслаждаясь солнечным светом.

– Ну, как? Вы что-нибудь выяснили?

– Не похоже, чтобы папа был рыцарем. Хотя я искал очень тщательно.

– Ничего, тогда давайте просто поищем в списке членов ордена Рыцарей Гроба Господнего Иерусалимского.

Кавелли остановился и взял девушку под руку.

– Пия, мне нужно вам кое-что объяснить. Рыцари Гроба Господнего – это не клуб автомобилистов, где вы легко можете получить любые сведения о его членах. Это – тайное общество перед Господом. Оно основано на тех же принципах, как и жизнь в Ватикане. Здесь каждый сотрудник, когда вступает в должность, в присутствии двух священников обязательно клянется на Библии, что никому и никогда не раскроет здешних секретов. Того, кто нарушит обещание, тут же уволят. Речь даже не идет о каких-то особенных тайнах, которые следует оберегать. Секретным считается любой факт, каким бы незначительным он ни был.

Пия весело покачала головой.

– Смешно. В каком веке они живут? В наше время общественность имеет право на информацию. Даже самые влиятельные политики придерживаются этого принципа.

– В отличие от священнослужителей, они могут лгать, – возразил ей Кавелли.

– Неужели вы хотите сказать, что здесь все всегда говорят правду?

– Пия, в мирской жизни не лгать – всего лишь хорошая идея, а для священника это – заповедь от Бога. Да, я думаю, что в основном здесь все придерживаются этого правила. Уже поэтому будет безумно трудно найти среди рыцарей Гроба Господнего человека, который согласится поговорить с нами. Я там никого не знаю. Сначала мне придется найти того, кто знаком с кем-то из членов ордена, и он должен будет порекомендовать нас. В основном так это и происходит в Италии. Все держится на дружеских связях и рекомендациях.

Он отпустил руку Пии, и они продолжили путь. Рядом с ними пробежала внезапно появившаяся откуда-то маленькая серая кошка. Девушка залюбовалась ею.

– Вы такой пессимист, Дон! Только что по телефону я договорилась о встрече. Безо всяких поручителей я лично разговаривала с Верховным Рыцарем, или как это там у них называется. Нас ожидают без пятнадцати три.

У Кавелли отвисла челюсть.

– Невероятно. Как вам это удалось, Пия?

Девушка пожала плечами.

– Просто позвонила, а меня соединили. Мой собеседник отнесся ко мне очень доброжелательно. Возможно, конечно, это все же немного связано с тем, что мой дядя был весьма значимым кардиналом курии?

– Проклятое кумовство! – притворно вознегодовал он.

– Только не завидуйте, Дон, – рассмеялась Пия.

Они добрались до его дома и поднялись по лестнице.

– Вы подходите для Рима лучше, чем я думал. Знаете, что получать различные преимущества через дядюшек-кардиналов – это давняя традиция? У многих кардиналов, а также у некоторых пап имелись внебрачные дети, что, конечно, было совершенно незаконным. Поэтому сыновей более или менее официально выдавали за племянников, а затем обеспечивали их высокими должностями в Ватикане. Для этого явления есть даже специальный термин – непотизм.

Девушка театрально зевнула.

– Все-то вы знаете.

Они добрались до квартиры Фонтана. Кавелли открыл дверь.

– Куда положить чемодан?

– Пока на диван, пожалуйста.

Он опустил чемодан на диван. Пия удовлетворенно кивнула.

– Спасибо, Дон, сначала я распакую вещи, а потом поднимусь к вам, и мы придумаем, что говорить на приеме у этого рыцаря. Думаю, вам стоит повязать галстук. Для нас важно произвести серьезное впечатление.

– Не волнуйтесь, я знаю, как разговаривать с такими людьми. Правда, когда я с вами, я уже ни в чем не уверен.

Девушка раскрыла чемодан.

– С каким-то дурацким рыцарем я точно справлюсь.

Кавелли обреченно вздохнул.

– Именно этого я и опасаюсь.

Он закрыл за собой дверь прежде, чем гостья успела что-либо ответить.