Текст книги "Дон Кавелли и мертвый кардинал"

Автор книги: Дэвид Конти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

LVII

Кавелли и Пия возвращались в «Джефферсон». Девушка была так рассержена, что никак не могла взять себя в руки.

– Черт возьми, мы подобрались так близко! Еще несколько секунд, и…

– Ну, очевидно, рядом с телефоном оказался кто-то еще, поумнее Митча.

– Что же нам теперь делать?

– Наймем частного детектива?

– А что нам еще остается? – ее голос звучал без всякого энтузиазма.

Они добрались до отеля и поднялись вверх на лифте. Кавелли отметил, что в одном из номеров зазвонил телефон. Только вставив магнитную карту в замок, он осознал, что звонок доносится из его собственного номера. Торопливо открыв дверь, он подбежал к телефону. Кто мог знать этот номер? Никто, кроме Пии. Так что звонить могли только с ресепшен. Он снял трубку.

– Кавелли.

– Добрый день, мистер Кавелли, это Дуглас Рирден.

LVIII

Уж на такое он никак не рассчитывал! У Кавелли на несколько секунд перехватило дыхание, и он совершенно не мог собраться с мыслями, чтобы дать какой-то разумный ответ.

– О… – это было все, что он смог произнести.

Голос на другом конце провода звучал спокойно и добродушно.

– Я слышал, вы хотите поговорить со мной.

– Совершенно верно, мистер Рирден.

Рирден наслаждался ситуацией – неожиданный звонок совершенно выбил его собеседника из колеи. Вероятно, тот сейчас лихорадочно соображал, как такое вообще возможно? Рирден усмехнулся. Все оказалось не так уж сложно. Сначала Берд назвал ему имя Кавелли, а чуть позже позвонила старшая сотрудница службы безопасности и сообщила, что кто-то пытался узнать его адрес, причем под чужим именем, после чего Рирдену оставалось только совершить короткий контрольный звонок в клинику Мэйо. Узнав все, что нужно, он сразу выдал несколько четких инструкций подчиненным.

Хотя он официально больше не руководил «Рирден секьюрити», но если что-то приказывал, все его распоряжения по-прежнему выполнялись беспрекословно.

Двое сотрудников немедленно приступили к работе: им было дано задание обзванивать все отели Вашингтона, начиная с самых дорогих, и просить к телефону мистера Кавелли. Уже четвертый звонок оказался успешным. Дама на ресепшен «Джефферсона» произнесла: «Соединяю», после чего сотрудник немедленно повесил трубку. Через две минуты Рирден уже знал, где искать «посланца Ватикана».

Он нарочно растягивал рот в широкой улыбке, поскольку знал, что так его голос звучит намного более дружелюбно.

– Я полагаю, что знаю, о чем пойдет речь, и с радостью готов встретиться с вами и вашим сотрудником, мистер Кавелли. Я думаю, что есть кое-что, что нужно прояснить.

Кавелли держал трубку на удалении от уха, так чтобы Пия, которая стояла совсем рядом, тоже могла все слышать. У него пересохло во рту, он посмотрел на девушку, тоже пребывавшую в полной растерянности.

– Где и когда?

Рирден изо всех сил постарался сделать так, чтобы его ответ прозвучал совершенно спонтанно, хотя заранее хорошо обдумал, как провести этот разговор с максимальной выгодой для себя.

– Нечего тянуть, давайте сегодня вечером, если вам это подходит.

Кавелли вопросительно посмотрел на Пию. Она кивнула.

– Согласен, мистер Рирден. И где же мы встретимся?

– В настоящее время я нахожусь в своем загородном доме, недалеко от города. Почему бы вам просто не приехать ко мне? Там бы мы спокойно все и обсудили.

Он специально приехал в город ради этого звонка и на самом деле сейчас стоял в телефонной будке. Рирден намеренно помолчал несколько мгновений, прежде чем подчеркнуто безобидно заметить:

– Это недалеко, максимум двадцать минут.

Кавелли снова взглянул на девушку, чтобы посоветоваться, стоит ли принимать предложение. Она яростно качала головой, а ее губы складывались в беззвучное: «Нет!»

– Честно говоря, мы бы предпочли общественное место, мистер Рирден.

– Хм, понимаю, – он раздраженно фыркнул. – Хорошо, тогда я предлагаю национальную святыню – базилику Непорочного Зачатия. На машине десять минут от вашего отеля. Встретимся возле алтаря в девятнадцать часов. В достаточной ли степени это место является для вас общественным?

Кавелли взглядом спросил мнения девушки. Она согласно кивнула.

– Хорошо, встретимся в базилике Непорочного Зачатия.

– Как я вас узнаю?

Кавелли описал себя и свою спутницу.

– Понял. – Не попрощавшись, Рирден повесил трубку, затем вытащил из кармана пиджака бумажный платок, вытер в телефонной будке все, к чему прикасался, и отправился домой. Скоро эти двое окажутся именно там, куда он их так ловко пригласил.

LIX

В телефонной трубке послышались длинные гудки. Кавелли медленно положил ее на место и сел на стул перед маленьким письменным столом. Пия молча стояла рядом с кроватью. В состоянии крайней задумчивости она прикусила нижнюю губу. Затем девушка резко повернулась к Кавелли.

– Зачем он нам позвонил? Почему хочет встретиться с нами?

– Мне приходит в голову сразу несколько причин, – мрачно ответил он.

– Какие, например?

– Лучшей из возможных причин было бы то, если бы этого человека десятилетиями мучили угрызения совести и теперь он рад, что все, наконец, закончилось.

– Вряд ли, если бы он хотел очистить совесть, он мог бы это сделать в любой момент, для этого мы ему не нужны.

– Может, он устал все скрывать и рад просто поговорить об этом с кем-то, кто знает его секрет.

– Вы уже все забыли? Он же исповедовался моему дяде.

Конечно, Пия права. Наверное, сейчас в нем больше говорил голос надежды, а не разума.

– Тогда давайте перейдем к менее приятным возможностям: он хочет точно знать, насколько хорошо мы осведомлены.

– А что он сделает, когда узнает?

– Непростой вопрос. Возможно, он сам еще не определился и надеется, что у нас нет доказательств, а есть лишь смутные подозрения, которые для него не опасны.

– Тогда почему он хотел, чтобы мы приехали в его уединенный коттедж?

– С другой стороны, Рирден сразу согласился на встречу в общественном месте. Может, коттедж был просто ближе и удобнее для него, так или иначе, он уже не первой молодости.

– Хорошо б, если так… – Пия снова прикусила губу.

– В конце концов, он не сможет застрелить нас в церкви, открытой для посетителей, ведь там – целая толпа свидетелей.

Пия кивнула.

– Тем более что это католический храм, – согласилась девушка. – Рирден – Рыцарь Колумба, католик, поэтому логично предположить, что там будут люди, которые его знают.

– Вероятно, он таким образом хочет показать, что не причинит нам вреда.

– Все же мне почему-то так не кажется.

– По правде, мне тоже, но что мы можем предпринять? Оружия у меня нет.

– У меня тоже, да я и не умею им пользоваться, – призналась Пия. – И еще, не стоит втягивать в эту историю никого другого, пока мы не убедимся в том, что мы были правы в своих подозрениях.

– Согласен.

– Но в то же время мы не можем появиться там полностью беззащитными.

– Есть идеи?

– Нет, разве что… – она внезапно оживилась. – Дайте мне телефон.

Он полез в карман пиджака и, вытащив телефон, передал девушке. Пия взяла его и что-то набрала, тыча пальцем в экран. Затем достала из сумочки свой смартфон и тоже что-то набрала в нем, потом протянула Кавелли его телефон.

– Теперь стоит нажать на эту кнопку, и мы сможем связаться друг с другом, даже если нас по какой-то причине разлучат – мало ли что. Вот, попробуйте.

Он последовал ее совету, и через несколько секунд смартфон Пии завибрировал.

– А ваш номер, я, в свою очередь, сохранила у себя.

Кавелли кивнул и снова спрятал телефон в карман пиджака.

Девушка села на кровать, потом легла на спину, глядя в потолок и скрестив руки на груди.

– Знаете, что не дает мне покоя, Дон?

– И что же?

– Почему Рирден назначил встречу на вечер? Еще не поздно, мы могли бы встретится и в более раннее время.

– Мало ли какие у него могут быть причины, Пия. Например, у него уже назначена встреча с кем-то другим.

– Может, и так, – неохотно согласилась она.

– А еще не стоит забывать, сколько ему лет, не исключено, что он просто привык отдыхать днем.

LX

Рирдену вспомнилось, когда он в последний раз посещал загородный дом Огдена Берда. Это было в его семидесятый день рождения, значит, около двух лет назад. В то время жена Берда еще была жива. После того как все преодолели первоначальную скованность, вечер прошел прекрасно и весело. По-настоящему Рирден и Берд никогда не дружили, но они всегда отлично работали вместе, принимая участие в бесчисленных благотворительных проектах. Берд был не самым умным, но самым неутомимым и очень преданным общему делу человеком. Его все любили, и Рирдену он тоже нравился. Тот даже искренне сожалел о том, что сегодня совершил, но его толкнула на это крайняя необходимость. Рирден бросил взгляд на бывшего главу ордена. Теперь у его ног лежал просто труп, глаза которого, лишенные всякого выражения, смотрели куда-то вдаль. Почему старый дурак не мог просто заткнуться и оставить свои подозрения при себе? Чего он ожидал? Награды? Рирден осторожно открыл большую раздвижную стеклянную дверь на веранду. До сих пор все шло просто идеально.

Он вытащил у Берда из кармана ключи от дома и упаковал труп в пластиковый пакет. После этого он отогнал его машину на подъездную дорожку, затем выволок безжизненное тело наружу и осторожно запихнул в багажник. После чего на машине Берда приехал прямо к его загородному дому, открыл дверь гаража с помощью пульта дистанционного управления и снова закрыл ее за собой. Рирден втащил тело в дом через дверь, ведущую прямо из гаража. В доме он первым делом остановился и прислушался. Как он и ожидал, стояла мертвая тишина. Дети Берда покинули дом уже десятилетия тому назад, а домработница приходила лишь по утрам и оставалась в течение двух часов.

Берд когда-то упоминал об этом. Зачем он это говорил, Рирден уже не помнил, вероятно, что причина была совершенно несущественной, но сам факт он инстинктивно сохранил в своей голове. Секретная служба есть Секретная служба.

Он подтащил тело к бассейну и положил его параллельно краю. Затем он вытащил складной нож с лезвием, заточенным с обеих сторон, который всегда носил с собой, и осторожно разрезал пластик. Осталось лишь поднять мешок за край, и тело соскользнуло в воду. Рирден свернул пустой мешок, со стоном распрямился и удовлетворенно посмотрел на дело своих рук. Практически идеально.

Поскольку такой вещи, как совершенство, в мире не существует, то «почти идеально» – это лучший результат, которого можно достичь. Конечно, если бы кому-то пришло в голову сравнить воду в легких Берда с водой в его бассейне, обнаружилось бы, что у них различный состав. Разное содержание хлора, другие микроорганизмы… По-хорошему, следовало бы еще осмотреть водительское кресло Берда на предмет наличия посторонней ДНК. Но на деле никто не станет делать ничего подобного. Почти все, что вы видели в сериалах, таких как «C.S.I.»,[71]71
  «C.S.I.: Место преступления» – американский телесериал о работе сотрудников криминалистической лаборатории Лас-Вегаса. Его премьера состоялась в 2000 году.


[Закрыть] – чистой воды фантастика. Большая часть тех экспертиз, что показывают в кино, вообще технически невозможна, а то, что возможно, делают только в чрезвычайно важных случаях. А этот случай никто не сочтет чрезвычайно важным. Более того: никто и не подумает, что это преступление. Старик, у которого во всем мире не было ни одного врага, плавал полностью одетый в своем бассейне. Вероятно, бедолага нечаянно споткнулся, начал кричать от ужаса, глотнул воды и захлебнулся. Грустно, конечно, но такое порой случается.

Рирден бросил последний взгляд на тело, затем подошел к входной двери, отпер ее, вставил ключ Берда изнутри и вышел из дома. Начинался мелкий моросящий дождь. Рирден натянул на голову старую бейсболку и, опустив голову, медленно пошел к ближайшей автобусной остановке.

LXI

Национальная святыня была не только самой большой католической церковью в Соединенных Штатах, но и одним из десяти крупнейших храмов в мире. Базилика строилась с 1920 по 1961 год. В ней сочетались разные стили: неф выполнен в неороманском, купол – в неовизантийском, и колокольня, высотой около ста метров, напоминает архитектуру кампанилы на площади Сан-Марко в Венеции.

За пять минут до назначенного времени такси, в котором Кавелли и Пия приехали из «Джефферсона», остановилось перед помпезной каменной лестницей. Дождь между тем усилился, и небо заволокло черными тучами. Вдалеке начал громыхать гром. Кавелли расплатился с водителем недавно поменянными долларовыми купюрами. Несколько мгновений спустя они уже стояли под дождем, в то время как задние огни такси стремительно удалялись. Пия, пытаясь закрыться от дождя, подняла над головой свою сумочку и растерянно оглядывалась вокруг.

Базилика представляла собой отдельно стоящее здание, окруженное со всех сторон обширными зелеными газонами. Повсюду сновали промокшие туристы, спешившие найти где-нибудь сухое местечко. Быстро поднявшись по чудовищно широкой лестнице к главному входу, Кавелли и Пия снова огляделись по сторонам. Кавелли был неприятно удивлен тем, насколько, оказывается, изолированно расположена эта церковь. Он считал само собой разумеющимся, что она находится в центре города. Но здесь не было слышно даже отдаленного городского шума.

Пия, прищурив глаза, попыталась хоть что-то разглядеть сквозь струи дождя.

– Вы видите кого-нибудь, кто мог бы напоминать Рирдена?

– Нет, наверное, он уже внутри.

– Посмотрим. – Они повернулись к базилике, и девушка прочитала вслух надпись, высеченную на каменной арке ворот: – Hail Mary full of Grace. The Lord is with thee.[72]72
  Радуйся, Мария, исполненная благодати. Господь с тобой (англ.).


[Закрыть]

Он приоткрыл среднюю дверь, одну из трех высоких деревянных двойных дверей, и они вошли в базилику. На мгновение у него перехватило дыхание: неф был просто огромен. Слева и справа виднелись бесчисленные ниши и капеллы, из одной из капелл тихо доносилось пение смешанного хора. Пахло ладаном, там, где стояли скамьи, горели свечи. Далеко впереди Кавелли разглядел молившихся женщин, стоящих на коленях. Он посмотрел на наручные часы – без одной минуты семь.

LXII

Пия подергала его за рукав.

– Не представляю себе, где может быть Рирден, – прошептала она.

– Хотите его поискать?

Пия помотала головой.

– Здесь все слишком плохо просматривается. И кроме того, рядом с выходом я чувствую себя в большей безопасности.

Вдруг в церкви возник странный звук, который повторялся через короткие промежутки времени, словно металл ударялся о камень. Затем в боковой капелле появился изможденный старик с седыми волосами, неуклюже опирающийся на трость. Девушка затаила дыхание.

– Должно быть, это он.

Кавелли поднял руку, привлекая внимание. Старик, по-видимому, не заметил его, потому что продолжал напряженно всматриваться в глубину нефа. Кавелли снова помахал ему рукой. Теперь тот, наконец, заметил их и также жестами поманил их в свою сторону.

– Он хочет, чтобы мы подошли к нему.

– Ни за что, – наотрез отказалась Пия. – Мы ни в коем случае не пойдем в эти полутемные закоулки. Пусть сам идет к нам.

Она подошла к ближайшей скамье и села нее с такой решимостью, которая делала излишними любые дальнейшие обсуждения. Кавелли посмотрел в сторону старика, указал на сидящую девушку и, словно извиняясь за ее упрямство, развел руками. Мгновение Рирден стоял в нерешительности, а затем начал медленно ковылять в их сторону. Когда он, наконец, добрался до них, то с тяжелым стоном опустился на скамью. Стон перешел в сильнейший приступ кашля, который был самым настоящим, в отличие от изображаемой дряхлости. Очень вовремя, мрачно подумал он, в то время как кашель едва не разрывал ему легкие. Наконец отдышавшись, Рирден бросил взгляд на платок, который прижимал ко рту во время приступа и который теперь окрасился в ярко-красный цвет. Он позаботился о том, чтобы эти двое как следует все разглядели, прежде чем спрятал платок в карман.

– Извините. Рак легких на последней стадии. – Он подождал немного, ожидая обычного: «О, мне очень жаль». Так до сих пор говорили все, кто узнавал о его болезни, но в этот раз он ничего не услышал. Рирден еще раз кашлянул. – Что именно вы хотели обсудить со мной?

Кавелли собирался было ответить, но Пия опередила его. С трудом сдерживая гнев, она шепотом обратилась к Рирдену:

– Мы знаем, что вы совершили. Ваших сообщников уже нет на этом свете, и поэтому мы требуем, чтобы вы в этом признались, мистер Рирден. И еще мы хотим знать, как и почему вы решились на это преступление!

Старик устало посмотрел на девушку, потом на Кавелли. Он решил, что сейчас лучше всего использовать прием, известный в военном деле под названием тактики Фабия. Квинт Фабий был римским полководцем, который выигрывал сражения, сначала изображая трусливое отступление, а затем нанося внезапный и неожиданный удар. Рирден никогда особенно не ценил ни эту тактику, ни самого Фабия, особенно с тех пор, как увидел его статую в парке Шенбрунн в Вене. Пожалуй, это была самая гейская статуя римского полководца из всех, какие видел свет. Но другого выхода не было. Он тяжело вздохнул.

– Будь по-вашему. Я всегда знал, что когда-нибудь все закончится именно так. Тем не менее я полагал, что буду вести этот разговор с ФБР, а не с Ватиканом. – Он посмотрел на Кавелли. – Мне, вероятно, остается лишь предположить, что кардинал Фонтана нарушил святое таинство исповеди. Кого он уведомил? Святейшего отца? – При этой мысли Рирден почувствовал холод в животе. – Ему не следовало этого делать, мистер Кавелли.

– Он никому ничего не сказал. Он лишь написал мне письмо, содержащее некие загадочные намеки, которое и привело нас к вам. Кардинал, по-видимому, не чувствовал себя вправе унести с собой эту информацию.

– Он не должен был делать даже такой малости, – упрямо продолжал настаивать на своем Рирден. – Это было чудовищно легкомысленно с его стороны…

– Он мертв, сукин ты сын, – не выдержала Пия. – Из-за вас он покончил с собой, только из-за вас!

– Покончил с собой? – совершенно искренне удивился Рирден. – Насколько мне известно, кардинал погиб при трагических обстоятельствах, но…

– Он сделал, чтобы это выглядело как нелепая случайность, чтобы защитить церковь. Но правда заключается в том, что мой дядя не смог жить под бременем того знания, которым вы его наградили.

– Ваш дядя? Мне очень жаль, – пробормотал Рирден.

В первый момент он действительно искренне пожалел о его судьбе, но затем мысленно призвал себя к порядку и задумался о более практических и важных вещах.

– Полагаю, что сейчас вы оба единственные, кто знает о моей тайне.

– Что заставляет вас это предположить? – Кавелли постарался сохранить спокойный тон.

– Ну, вы точно ни о чем не сообщили ни полиции, ни средствам массовой информации, – тонко улыбнулся Рирден. – Иначе они бы давно набросились на меня, не так ли? И в Ватикане об этом тоже ничего не известно, потому что, если бы это было не так, я бы сейчас разговаривал с кардиналом курии или по крайней мере с архиепископом, а не с племянницей кардинала. Насколько я знаю, это не является официальной должностью в католической церкви, или от меня что-то ускользнуло? – Он снова улыбнулся и тут же мысленно проклял себя.

Сарказм сейчас абсолютно неуместен, он же хочет, чтобы дело вышло из-под контроля. Рирден до сих пор не разобрался, что задумали эти двое, да, возможно, они и сами толком не знают этого. Ну что ж, кажется, настало время для очередной порции тактики Фабия.

– Не обижайтесь на старика, я ведь так долго молчал. Но теперь вы должны узнать правду. Всю проклятую правду.

LXIII

Рирден уперся взглядом в пол и заговорил тихим голосом. Кавелли пришлось сильно наклониться, чтобы как следует расслышать его.

– Вы знаете, кем был Александр Шестой, возможно, более известный как Родриго Борджиа?

Кавелли и Пия согласно кивнули.

– Что ж, тогда вы также знаете, как сильно он навредил церкви своим порочным образом жизни. Согласно мировосприятию шестнадцатого века, основная задача папы состояла в том, чтобы указывать христианскому миру путь на небеса. Но в то время было немало тех, кто твердо верил в то, что Борджиа привел их всех прямо в ад, – он снова закашлялся, но сумел справиться и подавить очередной сильный приступ.

Пия пронзила Рирдена взглядом.

– Это слишком далеко от вашей истории! Расскажите, что произошло с Кеннеди?

Рирден оценивающе посмотрел на нее, а затем снова уставился в землю.

– Вы, несомненно, знаете, что Кеннеди был католиком. Первый и пока единственный американский президент, который принадлежал к нашей вере. – Рирден остановился, обдумывая, как лучше продолжить. – Самый могущественный человек в мире – католик! Как же мы ликовали тогда, когда он стал президентом! – Он бросил взгляд на Кавелли. – Под «мы» я подразумеваю Рыцарей Колумба. В тот момент католики перестали себя чувствовать гражданами второго сорта. Наконец-то мы окончательно переселились в Америку. Ковач, Маклин и я были отправлены на службу в Белый дом в качестве агентов Секретной службы за год до Кеннеди, еще при президенте Трумэне. Став агентом, я поклялся, что буду защищать его жизнь ценой своей. Сомневаюсь, что эта клятва все так же священна сегодня, как и в те времена, но тогда мы… Мы серьезно относились к этому. Ради Кеннеди каждый из нас без колебаний отдал бы свою жизнь.

Кавелли почувствовал, что Пия уже готова возразить. Он приложил палец к губам, призывая ее от этого воздержаться. Старика не следовало выводить из себя.

Рирден прервался, на мгновение погрузившись в воспоминания, а затем продолжил.

– Сначала все было идеально: Америкой правил президент-католик, которого любил и которым восхищался весь мир. Но вскоре мы поняли, что Кеннеди был не тем, за кого себя выдавал. Он мог долго обманывать весь мир, включая свою жену, но ему было невозможно обмануть нас – парней, которые находились с ним круглосуточно. Кеннеди ежедневно приводил в Белый дом развратных женщин и развлекался с ними. Этому не было конца. И перед нами – агентами – стояла задача защищать президента, но не от убийц, а от его жены. Возможно, вам известно, что Секретная служба дает каждому президенту кодовое имя, которое используется, в частности, в радиосвязи. Кодовое имя Кеннеди было Гусар. Посторонние не догадывались, что это означает, но тот, кто хорошо знал Кеннеди, понимал непристойную двусмысленность имени. В Белом доме даже установили систему сигнализации, предназначенную исключительно для того, чтобы предупреждать президента о приближении миссис Кеннеди, если он в это время был с одной из своих… – Рирден даже сморщился от отвращения. – Мы профессионально выполняли свою работу. Но словами не передать, насколько мне до сих пор стыдно за то бесчисленное количество раз, когда мы лгали миссис Кеннеди о том, где находится ее муж. Для него было крайне удобно иметь при себе небольшую группу преданных людей, которые всегда готовы защитить его и от жены, и от малейших угроз его репутации. Разве кого-то могло удивить, что именно сейчас президент Соединенных Штатов занят и не может его принять? Ведь у этого человека достаточно сложных задач, требующих его постоянного внимания. Мы хорошо справлялись с задачей: на публике Кеннеди был совершенно безупречен. В то время еще было возможно сохранить что-либо втайне. Не было никакого интернета, смартфонов с камерами, а пресса никогда не предавала гласности личную жизнь президентов. Кеннеди так бы и оставался неуязвимым, если бы не потерял всякую меру. Он все больше и больше полагался на нас, пренебрегая самыми простыми мерами предосторожности. Позже я видел нечто подобное и у Линдона Джонсона. Эта должность влияет на человека таким образом, что он начинает считать себя богом, который не подчиняется правилам. – Рирден облизнул пересохшие губы. – Возможно, вы этого не знаете, но Кеннеди был не только католиком, он еще и принадлежал к Рыцарям Колумба.

– Мы знаем, – Пия даже не потрудилась скрыть свое отвращение.

Рирден сердито посмотрел на девушку.

– Поскольку для нас он был не только президентом, но и братом по ордену, мы чувствовали себя вправе, более того, мы считали своим долгом говорить ему все как есть. А правда заключалась в том, что он был отвратительным образцом для подражания. Какая польза от того, что миллионы верующих ежедневно стремятся творить добро, если самый влиятельный католик на земле, равный по известности папе римскому, ведет такую развратную жизнь? Его поведение стало нашей бедой, нашим позором. Снова и снова мы пытались призвать его к покаянию. Изо дня в день мы напоминали ему о его обязанностях перед Богом и людьми. А потом он начал интрижку с Мэрилин Монро, которая в то время была мировой звездой первой величины. Меня до сих пор коробит, когда я вспоминаю об этой ее непристойной песне на дне рождения президента. Неужели он на самом деле рассчитывал, что об этом никто не узнает? Ковач даже пригрозил Кеннеди, что все расскажет первой леди, если он не уймется. И в тот же день Ковача вызвали в Министерство юстиции. Сейчас это немыслимо, но тогда пост министра юстиции занимал Роберт Кеннеди, родной брат президента. Оба брата вели себя как короли, даже бравировали своим всемогуществом. Все это высокомерие, характерное скорее для Камелота, пришло прямиком из Белого дома, но в те годы никто не придавал этому никакого значения. Глупцы. Не знаю, что тогда сказали Ковачу в Министерстве юстиции, он никогда не упоминал об этом, но я до сих пор помню, что несколько недель после этого Ковач был похож на собственную тень и исчезал мгновенно, стоило только вдалеке показаться миссис Кеннеди.

Старик погрузился в задумчивое молчание. Кавелли ждал, что он продолжит рассказ, но похоже, что Рирден слишком глубоко ушел в воспоминания о тех давних событиях.

– И что случилось потом?

– Не могу точно сказать, когда у нас впервые возникла идея покончить с этим. Помню только, как однажды, изучая Библию, я случайно наткнулся на отрывок, который больше не выходил у меня из головы. Вряд ли сейчас я воспроизведу его дословно, но там говорилось примерно следующее: «Начальствующие над священниками и над народом много грешили, подражая всем мерзостям язычников, и сквернили дом Господа, который Он освятил в Иерусалиме. И посылал к ним Господь Бог отцов их, посланников Своих от раннего утра, потому что Он жалел Свой народ и Свое жилище. Но они издевались над посланными от Бога, и пренебрегали словами Его, и ругались над пророками Его, доколе не сошел гнев Господа на народ Его, так что не было ему спасения…»

Рирден откашлялся и продолжил хриплым голосом:

– В конце концов я сказал об этом Маклину, а тот рассказал Ковачу. Первоначально мы обсуждали вопрос чисто теоретически, с точки зрения теологии. Если бы Бог сам, своей волей положил конец беззакониям Кеннеди, это было бы просто прекрасно для страны, для католичества и для нашего братства. Но, как мы все знаем, этого не случилось. Тогда мы поняли, что сами должны стать Божьим орудием.

– О, Господь вас лично избрал, да? – голос Пии дрожал от сарказма.

Рирден на мгновение остановился, но не дал себя сбить.

– Называйте это как хотите. Я и не ожидаю от вас ни понимания, ни прощения. Многие в окружении президента, кроме нас троих, были осведомлены о порочных выходках Кеннеди. Собственно, все в Белом доме это знали. Но остальным было по большому счету все равно. И рано или поздно слухи об этом стали бы достоянием широкой общественности. Слава богу, что большинство людей, которым была небезразлична репутация страны, еще ничего не знали о нависшей угрозе. А те, кто знал и кому было не все равно, не работали в Секретной службе и ничего не могли предпринять. – Он с вызовом посмотрел в глаза девушки. – И только три человека в мире знали, осуждали и могли взять на себя ответственность положить этому конец. Ковач, Маклин и я.

Рирден достал из кармана носовой платок и, прежде чем продолжить, неловко высморкался.

– Остальное оказалось довольно просто. Секретная служба постоянно получала информацию о лицах, которые могли представлять опасность для президента. Нам оставалось только подобрать того, кого мы считали наиболее перспективным. Наш выбор пал на Ли Харви Освальда – он был снайпером в морской пехоте, к тому же был известен как коммунист и как человек, долгое время проживший в Советском Союзе. В конце концов, мы должны были предусмотреть возможность, что Освальда поймают и допросят. Его политические убеждения сыграли нам на руку: так мы, кроме всего прочего, нанесли бы удар еще и по безбожному режиму коммунистов. Затем Маклин связался с Освальдом, выдал себя за агента КГБ, который располагал сверхсекретной информацией о маршрутах передвижения президента. Освальд поначалу был чрезвычайно подозрителен, но Маклин предоставил ему некие сведения, которые могли исходить только напрямую из Белого дома, но и в то же время Освальд имел возможность лично их проверить. Поскольку эта информация оказалась правдой, он полностью нам доверился и стал идеальным исполнителем нашей задачи. Мы снабдили его деньгами, чтобы он раздобыл винтовку, разработали план, сообщили, когда и где будут наилучшие условия для успешного проведения акции. В последний момент нам показалось, что все сорвалось, потому что наше руководство проложило новый маршрут в Далласе, не такой, как мы предполагали. Пришлось бы начинать все с нуля. Почти в последнюю минуту мне удалось убедить начальство, чтобы маршрут изменили так, как это было нужно нам.

– И как же вы это сделали? – спросил Кавелли.

– Я сказал, что у нас имеются сведения, что на пути следования Кеннеди намечается демонстрация кубинских эмигрантов. Тогда, чтобы избежать возможных неприятностей, маршрут проложили по Элм-стрит, как мы и хотели. Кроме того, я позаботился о том, чтобы в последний момент на двух агентов, которые должны были ехать сзади на подножке машины Кеннеди, возложили другие задачи. Возможно, они преградили бы Освальду обзор… Ну а остальное вы, наверное, знаете.

Некоторое время все молчали, затем Пия подняла голову и спокойно посмотрела Рирдену в глаза.

– Вы необыкновенно совестливая свинья, мистер Рирден!

В ответ старик лишь досадливо отмахнулся.

– Именно потому, что у меня есть совесть, я не мог позволить президенту с каждым днем все больше и больше втаптывать в грязь нашу церковь и нашу страну.

– Но как католик, – вмешался Кавелли, – вы обязаны в первую очередь соблюдать десять заповедей. Вы не должны убивать.

– С одной стороны, вы правы, – Рирден назидательно поднял указательный палец, – но не стоит забывать, что существует также эпикея – принцип, сообразуясь с которым человек имеет право нарушить букву закона, если это нужно для установления высшей справедливости. Этот принцип был одобрен Фомой Аквинским и в католическом вероучении даже считается добродетелью.

– И как, по-вашему, это деяние должно было отразиться на Америке? Вы хоть на мгновение задумались о том, что вы творите со своей страной? – Пия смотрела на него, с трудом сдерживая гнев.