Текст книги "Дон Кавелли и мертвый кардинал"

Автор книги: Дэвид Конти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Рирден задумчиво повертел свою трость между пальцами, прежде чем ответить.

– Знаете, когда я рос, в Соединенных Штатах не особенно хорошо относились к Японии. Не так-то просто забыть Перл-Харбор. Однако именно это общее неприятие всего японского вызвало у меня любопытство, и я довольно долго и с большим интересом изучал эту чужую культуру. При этом я столкнулся кое с чем чрезвычайно увлекательным, что мне очень понравилось…

Девушка сердито посмотрела на него.

– Вы имеете в виду харакири? Тогда вы просто обязаны поддаться своему желанию и опробовать на практике этот ритуал.

Рирден сочувственно улыбнулся.

– Я говорю об искусстве кинцукурой. Предмет, например разбитая ваза, собирается вновь, но не так, как бы это сделали мы – с помощью клея, – а при помощи жидкого золота. По золотым швам совершенно ясно видно, что вазу собирали из осколков, и теперь она – и это самое замечательное – считается более ценной, чем раньше. Вы понимаете, о чем я хочу сказать?

– Подразумевается, что Америка после убийства стала лучше, чем раньше? – недоверчиво предположил Кавелли.

Рирден улыбнулся:

– Вы уловили суть.

– Кинцукурой, эпикея, – вскипела девушка, – все это полное дерьмо! Из-за вас погибли люди, а в конечном счете – только из-за преданности этому нелепому суеверию!

Лицо старика впервые с начала разговора приобрело потрясенное выражение.

– Суеверию? Вы называете католицизм суеверием?

– Конечно! Чего стоят все эти пустые церемонии и изречения о милосердии? Если бы Ватикан был серьезно озабочен неравенством и несправедливостью, то отдал бы свое состояние бедным, и все!

– Какое абсурдное требование! – Рирден даже закашлялся от возмущения. – Точно так же вы можете попросить Красный Крест, чтобы он продал свое имущество и отдал деньги больным и голодным. Какая от этого польза? Католическая церковь является крупнейшей благотворительной организацией в мире и нуждается в различных структурах для ежедневной организации помощи, которую она оказывает по всему миру. Впрочем, пожалуйста, не думайте, что церковь так уж богата. Собор Святого Петра и все многочисленные произведения искусства не являются собственностью в прямом смысле этого слова, они доступны для посетителей со всего света. Представляете, сколько стоит поддержка экспозиций? Скорее всего, нет. Я представляю, потому что Рыцари Колумба постоянно собирают деньги, чтобы сохранить коллекцию искусства Ватикана.

– А эта абсурдно перевернутая картина мира, – прервала его Пия, – совершенно архаичная, которая давно уже не соответствует сегодняшним реалиям! Один только запрет на контрацепцию чего стоит.

Рирден отреагировал мгновенно и страстно:

– Кому это не нравится, тот, должно быть, не верит в Бога. И не стоит забывать о том, что католиков, которые не придерживаются тех принципов, которые провозглашает папа, не наказывают и не преследуют. Чего вы добиваетесь? Совершенно нелепо нападать на законы и правила церкви, если эти правила применяются только к верующим, а вера является добровольным выбором человека. Для нас, католиков, папа римский – это компас, указывающий путь к чистоте и свету, а тот, кто не может или не хочет следовать этому пути, не должен вмешиваться в дела, которые его совершенно не касаются!

Пия слушала молча. Ее ярость уже выплеснулась.

– Из-за вас умер мой дядя, – тихо сказала она.

– Мне искренне жаль, но я не виноват. Я был уверен, что он сохранит тайну исповеди. Если бы он это сделал, ему бы не пришлось…

Рирден не закончил фразу и замолчал, а затем пристально взглянул на своих неожиданных судей.

– И как вы поступите теперь, когда вы… все узнали? – наконец спросил он.

– Это напрямую зависит от ваших намерений. Что вы намерены делать? – ушел от прямого ответа Кавелли.

Рирден, наморщив лоб, сосредоточенно смотрел в потолок.

– Если позволите, я поразмышляю вслух.

– Пожалуйста.

– Ваш встречный вопрос я, вероятно, должен истолковать так, что вы ждете от меня, чтобы я добровольно сдался властям, и что вы донесете на меня, если я этого не сделаю.

– Еще вы можете принять яд, – прошипела Пия.

Рирден встал, прислонил свою трость к скамейке и отступил на шаг назад.

– Именно этого я и боялся.

В следующее мгновение в его руке оказался пистолет, которым он целился в грудь Кавелли. Тот непроизвольно чуть было не поднял руки вверх, но подавил в себе этот импульс и заставил себя дышать спокойно.

– Послушайте, мы оба знаем, что вы не будете стрелять. Здесь, при свидетелях. Не зря все же мы решили встретиться с вами в общественном месте…

Но старик снисходительно улыбнулся.

– Между прочим, мистер Кавелли, оно вовсе не такое уж и общественное.

LXIV

– Вы, вероятно, даже не знаете, что в этой базилике семьдесят часовен, – насмешливо продолжал он. – И одна из них – она находится на первом этаже и особенно красива – принадлежит нам, Рыцарям Колумба. Мы здесь почти как дома, и, конечно же, у нас есть ключи от нее. И еще вы явно не догадываетесь о том, что эта базилика закрывается уже в шесть вечера. Но чтобы вы не чувствовали себя здесь одиноко, я кое-что подготовил до вашего прихода. Удивительно, как много можно достичь при помощи нескольких свечей, небольшого количества ладана, компакт-диска с хоровой музыкой и двух женских манекенов! Правда же все это создает необычайно торжественное настроение?

Девушка поежилась.

– Тем не менее в любую минуту может кто-нибудь войти и увидеть вас с пистолетом, – воскликнула она, с вызовом глядя на Рирдена.

Тот смотрел на нее, явно развлекаясь.

– Маловероятно. Вы, наверное, имеете в виду фотографирующих туристов снаружи?

Пия кивнула, почувствовав, как у нее пересохло во рту.

– Одним из них был я. Я запер дверь сразу за вами, а потом мне просто оставалось зайти через один из боковых входов и переодеться. Итак, как видите, нам здесь никто не помешает.

– Послушайте меня, мистер Рирден, – заговорила девушка, – вы утверждаете, что, будучи верующим католиком, имели право убить Кеннеди, чтобы защитить церковь от позора. И, с вашей точки зрения, это даже имеет оправдание. Но если сейчас застрелите и нас, это будет просто трусливое убийство для самозащиты. Вы никогда не сможете оправдаться перед собой!

Старик молчал. Его пистолет продолжал целиться Кавелли прямо в грудь. По лицу Рирдена пробежала дрожь, и через несколько бесконечных секундой опустил оружие.

– Вы правы. Это было бы хладнокровным убийством.

На его лице появилась задумчивое выражение.

– Что же у вас есть? Милая маленькая теория заговора, связанная с убийством Кеннеди. Их тысячи. У вас нет никаких доказательств, так что… делайте то, что считаете нужным. Мне все равно. Если в какой-то момент меня в чем-то обвинят, я и так давно уже мертв…

Усталым движением он бросил пистолет на пол перед собой. Кавелли сделал шаг вперед, но прежде, чем он смог его поднять, Пия мощным пинком откинула оружие в сторону. Пистолет скользнул по каменному полу под церковные скамьи и ударился обо что-то с тихим лязгом.

Кавелли посмотрел на старика.

– Не могли бы вы открыть нам дверь?

Рирден на мгновение задумался, потом кивнул.

– Да, конечно, конечно, пойдемте.

Он вытащил из кармана пиджака ключ и направился к церковной двери. Кавелли и Пия последовали за ним. Рирден поднял ключ, чтобы вставить его в замочную скважину, затем снова опустил его и повернулся к ним лицом. Казалось, он боролся сам с собой, не в силах принять какое-либо окончательное решение.

– Откройте дверь, мистер Рирден, – резким тоном потребовала Пия.

– Хотите узнать истинную причину смерти Кеннеди? – неожиданно спросил он.

– Что вы имеете в виду? – воскликнул Кавелли. – Чего вы нам не сказали?

Старик хотел было что-то ответить, но его слова заглушил сильный кашель. Ему потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя, затем он произнес усталым голосом:

– Пойдемте со мной, я вам кое-что покажу, тогда вы все поймете.

Не дожидаясь ответа, он двинулся к центральному коридору. Кавелли вопросительно посмотрел на девушку, а она, чуть поколебавшись, кивнула. Они медленно последовали за Рирденом. Кавелли поймал себя на том, что какая-то часть его сознания сожалеет о том, что он не успел прихватить пистолет с собой. И теперь тот без толку валяется где-то там, в огромном церковном зале, хотя мог бы очень пригодиться в разговоре с этим опасным собеседником. Рирден подошел к боковой двери, неловко отпер и открыл ее. Кавелли заглянул в дверной проем и увидел каменную винтовую лестницу, которая, похоже, вела на башню.

– Наверх?

– Да.

Пия остановилась.

– Почему? Что там такого наверху? Что нам там делать?

Ожидая их решения, Рирден прислонился к стене.

– Вы сразу все поймете. Или нет. Если вам не нужна правда, тогда оставайтесь внизу. – Он повернулся к Кавелли. – А как же вы? Вам тоже не интересно? Ладно, забудьте об этом! – Рирден захлопнул дверь резким рывком и с крайним раздражением вытащил ключ из кармана, намереваясь ее запереть. – Тем лучше. Мои легкие пока дают мне достаточно сил, но я не хотел бы тратить их на то, чтобы подниматься на четыреста ступенек вверх.

Он вставил ключ в замок и повернул его.

– Подождите, – остановила его Пия. – Хорошо, мы пойдем с вами. Да?

Она посмотрела на Кавелли, и тот неохотно согласился.

– Пойдем.

Рирден мученически застонал и во второй раз открыл дверь.

– После вас, – вежливо, но непреклонно заявил Кавелли.

Старик начал медленно подниматься по ступенькам. Они следовали за ним на некотором расстоянии. Первые шестьдесят или семьдесят ступеней Рирден преодолел без видимых усилий, но потом его шаги замедлились, стали тяжелее, а дыхание становилось все более громким. Кавелли задался вопросом, как же Рирден собирается подняться наверх, если он уже сейчас так измучился. Он поднялся еще на двадцать шагов и упал на колени. Его охватил приступ кашля, который, казалось, разрывал его на части. Кавелли взглянул на старика, распластавшегося перед ним, и невольно почувствовал что-то вроде жалости. Тянулись бесконечные минуты. Затем кашель Рирдена начал стихать. Он с трудом подтянул себя к перилам. От этого, казалось бы, небольшого усилия его лоб покрылся бисеринками пота. Пия заметила, что ступеньки, на которых стоял на коленях Рирден, забрызганы кровью. Кавелли еще никогда не видел живого человека с таким бледным лицом.

Рирден, с закрытыми глазами, задыхаясь, прислонился к стене.

– Вы должны мне помочь. Мне придется на вас опереться.

Пия сжала губы: ее мутило при одной мысли о том, что ей придется прикоснуться к этому человеку. Кавелли вздохнул и с неохотой шагнул вперед. Девушка продолжала стоять на месте, но потом все же решилась и медленно подошла к старику с другой стороны. Тот застонал и обхватил их за плечи.

Подъем продолжался невероятно долго. Рирден висел на них, как мешок с камнями. Он с трудом перебирал ногами, переложив основной вес на Кавелли и Пию. Никто не произносил ни слова, только время от времени раздавался слабый кашель Рирдена. Через десять минут, которые показались Пие кошмарной вечностью, они достигли крытой смотровой площадки наверху башни. Между тем стемнело, и с неба продолжал поливать проливной дождь. Вдалеке сияли огни Вашингтона. Рирден, задыхаясь, соскользнул по стене на пол и сел рядом с дверью. Кавелли почувствовал, что его ноги налились свинцом, и только Пия достаточно быстро восстановила дыхание и взбодрилась.

– Итак, мы здесь, что же вы хотели нам показать?

Старик пару раз фыркнул, наконец восстановил дыхание и поднялся на ноги.

– Как насчет этого?

В его руке блеснул никелированный револьвер с глушителем. Кавелли, не веря своим глазам, уставился на него. Как это могло случиться? Ведь они тащили Рирдена на себе и не могли не заметить такой крупный предмет.

Тот, казалось, угадал его мысли. Свободной рукой он похлопал себя по ноге.

– Прекрасное изобретение эта хольстеровская кобура,[73]73
  «Хольстер» – компания, которая производит снаряжение и экипировку для охоты, рыбалки и охранных структур.


[Закрыть] мистер Кавелли. Возможно, теперь вы сожалеете о том, что не подобрали тот пистолет, но не вините себя, он все равно не был заряжен. Когда я бросил его на пол, то подумал, что с оружием вы будете чувствовать себя в большей безопасности.

Он усмехнулся.

– Ведь так и есть, да? – Он повернулся к девушке. – Неужели вы всерьез полагали, что я просто так отпущу вас и позволю разрушить свою жизнь? А как быть с моей семьей? Я не могу этого допустить, вне зависимости от того, что мне придется для этого сделать. Сегодня мой секрет уже узнал бедный Огден Берд, которого вы втянули в это дело, и жестоко поплатился за это. А теперь, боюсь, настала ваша очередь. – Он полез в задний карман брюк и вытащил пару наручников. Было видно, что он старается не касаться их подушечками пальцев. Метким броском он отправил наручники в сторону Пии.

– Поднять!

Она молча повиновалась.

– Очень хорошо. Теперь защелкните одно кольцо на себе, другое – на руке мистера Кавелли.

Девушка даже не пошевелилась.

– Мне долго ждать? – он говорил тихо, но интонация, с которой это было сказано, вызывала дрожь. Пия постаралась, чтобы ее голос звучал максимально решительно:

– А если я откажусь?

– Тогда я выстрелю вам обоим в колени и сам их на вас надену.

Девушка застыла от ужаса. Раздался резкий щелчок, Рирден взвел курок.

– Три, два…

Пия застегнула наручник на левом запястье.

– Отлично, а теперь еще на запястье вашего друга, пожалуйста.

Пия повиновалась, пытаясь дрожащими пальцами застегнуть замок.

– Прости, Дон, – она старалась не смотреть ему в глаза.

– Все в порядке, Пия.

– Потуже, пожалуйста, – перебил Рирден, отступив на шаг назад.

Пия снова вынуждена была послушаться. Старик осторожно, чтобы не оставить отпечатков, вытащил из кармана брюк маленький ключ и бросил Кавелли. Тот сумел поймать его на лету.

– Браво, у вас отличная реакция!

Кавелли попытался сообразить, в какой карман ему положить ключ, чтобы быстрее достать. Правда, уже через секунду понял, что это не имеет никакого значения. Рирден способен убить их за одну секунду. А ключ в кармане – это еще одна продуманная деталь, которая должна будет направить полицию на ложный след.

– Эй, мистер, без фокусов! – Рирден неотступно контролировал каждое движение Кавелли, и револьвер по-прежнему был нацелен прямо ему в грудь.

Ключ медленно скользнул в правый карман пиджака. Пия смотрела на Рирдена, пытаясь победить все нараставшее парализующее чувство страха.

– Что вы собираетесь с нами сделать?

– Я? Я к вам и пальцем не прикоснусь, – непринужденно ответил он. – Это вы оба сейчас сами спрыгнете с этой башни.

Рирден на мгновение замолчал, наслаждаясь выражением ужаса, которое промелькнуло на лице девушки, а затем продолжил:

– История будет выглядеть так: мужчина средних лет влюбляется в молодую красивую женщину, а та бессердечно отталкивает его. Тогда он в отчаянье убивает и ее, и себя. Это называется «убийство с самоубийством», и происходят такие вещи гораздо чаще, чем вы думаете. Кстати, к вопросу о том, как это оценит полиция, – дело немедленно будет передано в архив.

Кавелли почувствовал, что ему стало тяжело дышать. Рирден продумал все детали. Было безумием лезть сюда на башню вместе с ним. Еще несколько мгновений, и они оба будут мертвы. Внезапно Кавелли показалось, что он нащупал некую спасительную мысль, которая может иметь решающее значение, но она ускользнула так же быстро, как и появилась. Это походило на то, когда никак не можешь вспомнить имя известного актера, которого прекрасно знаешь и чье имя всегда на слуху. Что же это за мысль? Куда она запропастилась именно сейчас, когда она так важна? Жизненно важна! Рирден повел стволом в сторону оконного проема, отделявшего их от бездны.

– Вперед!

Кавелли шагнул к Рирдену. Он понял, что в рассуждениях убийцы скрывалась явная ошибка.

– Стоять! – грубо приказал он. – Иначе…

Кавелли постарался, чтобы его голос звучал максимально спокойно и убедительно.

– Что иначе? Вы не сможете заставить нас прыгнуть вниз. Если вы в нас выстрелите, то полиция обнаружит огнестрельные ранения, и ваш прекрасный план провалится ко всем чертям. Начнут выяснять, чем мы занимались в последние дни, куда ходили. А были мы у Рыцарей Колумба, а если еще и тело Огдена Берда найдут…

Рирден смотрел на него без всякого выражения, почти со скукой.

– В этом пистолете шесть патронов. Одна пуля – чтобы убить вас, остальные пять – чтобы причинить невыносимые муки вашей маленькой подруге. Если вы предпочитаете такой вариант – пожалуйста. Все равно это будет выглядеть так, как если бы вы сначала убили девушку, а потом покончили жизнь самоубийством. Я бы предпочел обойтись без пыток, полагаю, что вы тоже…

Кавелли хотел было что-то возразить, но ему ничего не приходило в голову.

Тем временем Рирден направил пистолет на Пию и тщательно прицелился в ее левое колено.

– Я не буду повторять. Вперед!

Девушка все это время стояла молча, глядя в пол. Теперь она подняла голову и посмотрела убийце прямо в глаза.

– Есть кое-что, что вы не предусмотрели, мы…

Он прервал ее на полуслове.

– Я профессионал, и вам вряд ли удастся меня переиграть, а теперь…

– Не только мы трое знаем ваш секрет.

Рирден так весело рассмеялся, что даже закашлялся. С трудом подавив сильный приступ, он улыбнулся и с облегчением перевел дух.

– Вы, наверное, хотели бы, чтобы это было так, но ведь вы сами признались, что никому ничего не сообщили. Вы слишком торопились сначала услышать мою историю. И это огромная ошибка с вашей стороны.

– Не только мы слышали все то, о чем вы рассказывали, – усмехнулась девушка.

Ствол револьвера в руках Рирдена нервно дернулся.

– Что вы хотите этим сказать?

– С удовольствием покажу вам, что я имела в виду. Можно?

Она протянула руку в наручнике к левому карману куртки Кавелли.

– Осторожно, моя дорогая, никаких резких движений.

Рука Пии медленно исчезла в кармане пиджака. Кавелли растерянно следил за ней. Затем он услышал очень тихий звуковой сигнал и мгновенно догадался, что она задумала. Внезапная надежда на спасение тут же отозвалась во всем теле резкой волной адреналина, хотя он изо всех сил старался выглядеть бесстрастным. Оставалось лишь молиться, чтобы Пия смогла убедить убийцу.

Медленным движением она вытащила телефон из кармана и протянула его Рирдену. На дисплее отображалось, что аппарат в сети, на связи с другим номером.

– Вы видите это, мистер Рирден?

Тот прищурился.

– И что?

– Все, что вы говорили сегодня вечером, слушали и записывали…

На короткое мгновение он растерялся, но потом снова взял себя в руки.

– Как вы думаете, как быстро я найду вашего помощника и…

– Вы его не найдете. Этот человек использует предоплаченный мобильный телефон. Такой же, как этот.

Он с подозрением уставился на девушку, все еще не до конца доверяя ее словам.

– И сейчас ваша невероятная исповедь поступает в самые разные СМИ. Не позднее завтрашнего утра эта история прогремит на весь мир.

Рирден стоял неподвижно, выражение его лица застыло, как на дешевом манекене. Он все еще продолжал целиться в девушку, но его глаза смотрели сквозь нее. Кавелли почувствовал, как бешено стучит сердце и как кровь прилила к вискам. Он боялся повернуть голову, но краем глаза видел слабый свет из полуоткрытой сумочки Пии. Ее дешевый телефончик честно отображал звонок с того единственного номера, который был ему знаком. Если Рирден тоже заметит это свечение, можно прощаться с жизнью.

Минута прошла в гробовой тишине, никто не сказал ни слова. Потом Рирден как будто вышел из оцепенения, очень осторожно он снял револьвер с боевого взвода, затем вытащил из нагрудного кармана отглаженный носовой платок и тщательно вытер все части оружия. Поколебавшись мгновение, он посмотрел на Пию и перебросил ей револьвер. Девушка испуганно отшатнулась, но инстинктивно поймала оружие. Рирден смотрел на нее, как будто спрашивая, как далеко она способна зайти. Пия, в свою очередь, тоже оставалась настороже и не спускала с него глаз. И хоть в ее взгляде на секунду мелькнуло замешательство, она медленно выпрямилась и навела револьвер на Рирдена, правда, скорее неуверенно, чем угрожающе. Он с трудом сдержал ироническую улыбку.

– Ладно. Мое признание у вас есть, но суда не будет.

Он начал медленно разворачиваться в сторону выхода.

– Остановитесь! – Голос девушки зазвенел от напряжения.

Он снова улыбнулся и продолжил отступать. Кавелли помнил о том, с каким трудом они затащили его сюда. Неужели он всерьез думает, что сможет сбежать?

– Стоять, Рирден!

Пия изо всех сил старалась выглядеть спокойной и решительной, но ее голос звучал слишком пронзительно. Она медленно взвела курок. Щелчок показался Кавелли оглушительным.

– Знаете, что меня действительно забавляет? – насмешливо произнес Рирден. – То, как умер ваш дядя. Старик скончался в муках, в раскаленной пустыне, и все это только из-за меня.

В следующее мгновение Кавелли понял, что он вовсе не собирается убегать, он пытался их спровоцировать.

– Пия! Нет! – Кавелли закричал так громко, что девушка вздрогнула. – Остановись. Не стреляй, именно этого он и добивается.

Пия молчала, на лбу у нее выступили бисеринки пота, рука, держащая револьвер, дрожала; наконец, она кивнула и опустила пистолет. Рирден посмотрел на нее с сожалением. Вдруг он резко развернулся и подскочил к полутораметровому оконному проему во внешней стене. Прежде чем Кавелли или Пия успели хотя бы моргнуть, он удивительно ловко приподнялся на руках и сел на подоконник. Рирден еще раз посмотрел на Пию, потом, почти умоляюще, словно бы просил его сохранить его тайну, – на Кавелли, закрыл глаза и, откинувшись назад, беззвучно исчез в темноте.