Текст книги "Эскорт для предателя"

Автор книги: Дэвид Игнатиус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

Глава 10

Лондон

Метрдотель в «Рице» зарезервировал за ними любимый столик сэра Дэвида, в дальнем углу зала, у окон, выходящих на Грин-парк. Вряд ли это можно было назвать надежным местом для конфиденциальных переговоров, но, похоже, Пламба это не слишком беспокоило. Он действовал так, будто находился в некоей собственной реальности – доверял тем, кого считал заслуживающим этого, и игнорировал всех остальных. В этом плане Секретная разведывательная служба не слишком изменилась с прошлых лет, когда сам факт того, что ты учился с человеком в одной частной школе или встречался с его сестрой в Оксфорде, служил достаточным доказательством его надежности.

Лето шло к концу, но деревья и газоны Грин-парка были все такого же сочного зеленого цвета, как и в июне, оправдывая название парка. [9]9
  Green (англ.) – зеленый.


[Закрыть]Сквозь листья едва виднелся Букингемский дворец в полумиле отсюда. Пейзаж, достойный викторианской Англии. Британская империя зародилась и умерла, а теперь будто вернулась в новом, неожиданном качестве. «Младшие народы» прошлого, индусы, арабы и китайцы, вернулись в Британию, чтобы прожигать здесь неожиданно обрушившиеся на них богатства. Годы серости остались в прошлом. Лондон был ярок и свеж, как зелень в его парках. Британцы лучше справились с адаптацией к постимперской эпохе, чем американцы. Они со многим справлялись лучше.

Ланч был хорош. Приятная еда и вино, приправленные изысканными разговорами о делах их ведомств. Впрочем, было очевидно, что у Пламба есть более серьезный повод для беседы с американцем, нежели просто желание посидеть с ним за ланчем.

– Мы беспокоимся за вас, – сказал сэр Дэвид.

Он только что доел камбалу по-дуврски, допил второй фужер «Пулиньи-Монраше» и ожидал, когда ему подадут сыр.

– Не за вас лично и даже не за Управление в целом, – продолжил он. – Хотя иногда создается впечатление, что вы сбились со следа. Нет, мы беспокоимся за ваше правительство. Оно стало, образно говоря, невезучим и напоминает нам потерявший устойчивость гироскоп, который начинает раскачиваться все больше и больше. Одиннадцатое сентября. Ладно, не повезло. Соберись, реши проблему. Ирак. Полный беспорядок, ужасный, я бы сказал. Впрочем, подобное в порядке вещей. Ошибки случаются. Затем их исправляют, и все приходит в норму. Но этот естественный процесс восстановления в вашей прекрасной стране, похоже, не происходит. Не станем говорить о вашем прошлом правительстве, которое было одним сплошным разочарованием. Но похоже, нынешнее не лучше. Возможно, и следующее окажется таким же. Вот что беспокоит нас всех, вплоть до премьер-министра. Он просто не знает, что ему делать.

Паппас молчал, глядя на оставшиеся от отбивной из баранины кости в тарелке.

Сэр Дэвид посмотрел ему прямо в глаза, поверх очков.

– Я не слишком преувеличиваю?

– Нет, – ответил Гарри. – Дело плохо. Я не могу винить власть в том, что произошло в Ираке. Все мы можем ошибаться. Но надо было предвидеть, что так случится. Нам не следовало туда…

Он умолк.

Повисла неловкая пауза. Паппас отвернулся, пытаясь собраться с силами.

– Гарри потерял сына в Ираке, – сказал Уинклер.

– Да, я слышал об этом. Глубоко сочувствую, Гарри. Простите. Для вас эта тема сугубо личная. Давайте сменим ее на более приятную.

Паппас покачал головой.

– Мы в полнейшем расстройстве, Дэвид. Это так. И нам надо обсуждать это, а мне больше, чем остальным. Просто я не знаю, что сказать в ответ.

– Насколько я понял, вы и Эдриан говорили насчет Ирана?

– Мы начинаем совместную операцию. Эдриан расскажет вам подробности, возможно, где-то, где не так… шумно.

– Что ж, я весьма рад, что мы можем помочь вам. Мы привыкли играть эту роль. Мы – рыба-лоцман, которая избавляет большую акулу от бактерий. И время от времени делает кое-что еще.

– Давайте не будем, Дэвид. У вас есть резидентура в Тегеране, а у нас – нет. И, судя по тому, что мне рассказал Эдриан, вы там без дела не сидите.

– Примерно так. Но сами понимаете, Иран и меня беспокоит больше всего. Это то место, где ваши ошибки могут иметь особенно тяжелые последствия. Конечно, там полнейший хаос, но ведь это их проблема? Все чертовски сложно. Посмотрим на все с нашей точки зрения. Саддама нет, иракская армия уничтожена. Тогда в чем, собственно, вопрос? Конечно, все сделано не идеально, точнее говоря, несколько неряшливо. Но это поправимо.

Пламб отпил вина и продолжил тише:

– В то же время Иран – совсем другое дело, сами понимаете. Вы начали войну с Ираком, Гарри, и уйдет лет тридцать, чтобы устранить последствия. В Доме номер десять [10]10
  Даунинг-стрит, 10, – адрес резиденции премьер-министра Великобритании.


[Закрыть]нервничают. Там перепуганы, если быть точным. Вы же не собираетесь воевать с Ираном?

Паппас не нашелся что ответить на такой вопрос.

– Не знаю, – наконец сказал он. – Надеюсь, что нет, впрочем, я не уверен. Белый дом, как вы сказали, раскачивается. И трудно предположить, куда его качнет завтра.

Принесли блюдо с сыром. Сэр Дэвид заказал четыре разных сорта, которые разложили на тарелке в порядке усиления остроты. Сначала зрелый камамбер, потом шевр, посыпанный перцем, потом – острый ирландский чеддер, и под конец толстенький клинышек стилтона. Лицо Пламба на мгновение приняло удовлетворенное выражение и смягчилось, но затем он снова нахмурился.

– Знаете ли, Гарри, мы не можем себе позволить, чтобы Америка ошиблась еще раз. Это нам чертовски дорого обойдется. Мы движемся в кильватере вашей политики, как послушный младший брат, помогая вам собирать осколки, когда что-то идет не так. Но я не знаю, сколь долго мы сможем и далее поступать так же. Как вы сами понимаете, эти «особые взаимоотношения» не идут на пользу нашему здоровью.

Замолчав, Пламб отщипнул кусочек запотевшего камамбера, лежащего на его тарелке. Потом шевра. И чеддера. Паппас продолжал раздумывать, что сказать в ответ.

– Там создают бомбу, – наконец сказал он. – Эта информация вышла за пределы Ирана. Они работают над детонатором. Вот что я обсуждал с Эдрианом, и именно поэтому я здесь.

– Да, да, слышал об этом, – ответил сэр Дэвид. – Директор звонил мне вчера вечером. Даже если это правда, можно нескромный вопрос? Ну и что? Сейчас все хотят обзавестись бомбой, но мы же не объявляем им войну, чтобы предотвратить это? Китайцы, индусы, пакистанцы, даже Северная Корея, прости господи. У всех есть бомба, и, mirabile dictu, [11]11
  Достойно удивления (лат.).


[Закрыть]никто из них, похоже, не собирается применять ее. И лишь в случае Ирана люди из Белого дома думают, что может понадобиться военное решение проблемы. По крайней мере, так говорят нам наши, извините за выражение, шпионы. Но вы – человек, которому я безоговорочно доверяю, опытный, многое повидавший. Поэтому я спрашиваю лично вас: Америка опять собирается воевать? Для нас это достаточно важный вопрос.

Гарри покачал головой. Сам факт этого разговора заставлял его чувствовать себя неуютно. Британцы сделают все, чтобы ты забыл, что они – граждане другой страны. Накормят бараньей отбивной, напоят изысканным вином, угостят пудингом. «Не будете ли столь любезны выдать самые сокровенные тайны своим милым и невинным кузенам?»

– Не могу ответить, поскольку не знаю, – сказал Гарри. – В окружении президента имеется группа людей, жаждущих конфронтации с Ираном, впрочем, существуют и другие фракции, которые этого не желают. Конгресс устал от войны, но там прислушиваются к мнению Израиля, а евреи снова и снова повторяют, что надо нанести удар по Ирану, пока не поздно. И есть сам президент, измученный настолько, что непонятно, как он вообще держится на ногах. Если вы мне скажете, как сложить воедино эту головоломку, я отвечу, будем ли мы воевать с Ираном.

Сэр Дэвид доел сыры и почти допил «Жевре-Шамбертен», которое заказал Гарри и Эдриану к бараньим отбивным. Зал пустел, но глава британской разведки никуда не спешил. Он поглядел на зелень парка, потом снова обернулся к Паппасу, озорно прищурившись. Ловкач с детства, сэр Дэвид всегда добивался своего особыми, только ему известными способами.

– Время, – сказал он. – В этом корень проблемы?

– Не понимаю, – ответил Гарри.

– У меня был знакомый профессор экономики в Кембридже. Итальянец, Пьетро Как-там-его. Он был уже немолод, когда я познакомился с ним. Он посвятил свою жизнь, вернее, впустую потратил ее, как считало большинство окружающих, на доказательство правильности Трудовой теории стоимости, созданной Рикардо. Что за чушь! Экономист, умерший два столетия назад, создал доктрину, которая не в почете у всех здравомыслящих людей. Бог с ним. Но для этого чудака, Пьетро, это стало делом его жизни, что увенчалось монографией «Производство предметов потребления ради потребления». Представьте себе, он построил экономическую модель, в которой капиталом являлся труд. Вложенный труд. Вот в чем была суть его теории. Ценность продуктов труда состоит во времени, затраченном на их производство. Сорвите несколько гроздей винограда, пусть даже в Помероле. Они почти ничего не стоят. Но выжмите из них сок, дайте забродить, разлейте по бутылкам и положите их в погреб хотя бы на пару лет. Бог мой, вы же сделали капиталовложение. Понимаете, о чем я? Время – деньги.

Гарри начал подумывать, не переборщил ли глава разведки с винами, и тут Пламб внезапно наклонился к нему и взял за руку.

– Не делайте ошибки, Гарри, считая, что время на исходе. Это отнюдь не так. Иранцам еще далеко до того, чтобы взорвать бомбу. Они пока не построили реактор на тяжелой воде, значит, у них нет плутония. У них нет и работоспособного детонатора. О да, я знаю о поднявшейся панике, но она необоснованна. У нас куда больше времени, чем считают ваши торопливые друзья из Белого дома, возможно, даже больше, чем вы сами предполагаете. Истинная мудрость заключается в том, чтобы избегать спешки, не думать, что вам не хватит времени. Это не так, уверяю вас.

Гарри ошеломил напор Пламба и его уверенность в своих словах.

– Вы говорите это не тому человеку, сэр Дэвид. Я кадровый разведчик, начальник отдела в ЦРУ. Я не занимаюсь политикой и не имею большого веса среди людей, которые принимают решения. Если вы хотите урегулировать вопрос о том, начнет ли Америка войну, то обратились не по адресу.

Пламб снял с колен салфетку, аккуратно сложил ее и положил на стол. Отодвинул стул, собираясь встать. Эдриан Уинклер последовал его примеру.

– Я вовсе не уверен в этом, Гарри, – сказал Пламб. – Скорее, я думаю, что вы и есть тот человек. Просто вы пока не знаете об этом.

Глава 11

Дамаск, Тегеран

Безумец отправился на выходные в Дамаск. Никто не посмел спросить его, зачем он это делает, впрочем, в любом случае он не ответил бы. На самом деле он просто устал. Аль-Маджнун заказал в управлении делами президента небольшой самолет для частного рейса и в одиночестве полетел из Мехр-Абада в Аль-Маззах, военный аэропорт в окрестностях Дамаска. Он прибыл тайно, без паспорта, визы и каких-либо других следов.

Его отвезли в новый отель «Фор сизонс» на черном седане. Номер был забронирован на имя господина Наваза. Персоналу отеля объяснили, что он – пакистанский бизнесмен, работающий в Иране по делам деликатного свойства. Сопровождающий его телохранитель шепнул пару слов администратору, и гостя поселили в номере президентского класса на верхнем этаже. Процедура регистрации и прочие обычные формальности были опущены.

Наконец Аль-Маджнун уселся на балконе и закурил кальян с опиумом. Посмотрел на старые гробницы. В ходе лихорадочных строительных работ, кипящих по всему Дамаску, их оставили в целости. Краны нависали над каменными криптами и коридорами, усеивающими священную землю кладбища. Сильно затянувшись, он выдохнул и снова посмотрел на них. На этот раз его глазам предстали джинны, нерешительно повисшие над гробницами. Их покой был нарушен. Светящиеся призраки покачивались из стороны в сторону. Ему показалось или он слышит их рыдания? Нет, он еще не настолько накурился. Ничего, положит в кальян еще один мягкий комок опиума и тогда услышит их разговоры.

Хорошо быть в арабском городе. Это было главным для Безумца. Он араб, а не перс. Ритуалы и традиции принявшей его страны были чужды ему. Даже религия. Иранские шииты слишком шумны и эмоциональны. Паломники рыдают при одном упоминании имени Хусейна, истерически потрясают цепями в день Ашура. [12]12
  День гибели имама Хусейна.


[Закрыть]Больше похоже на матчи по рестлингу, которые он видел по спутниковому телевидению, чем на настоящую веру. Где же аскетизм и чистота пустынничества? Эти персы – городские люди, с руками в перчатках. Как же смогут они прикоснуться ими к Богу? Их культура слишком замкнута на самое себя, так, будто все слушают на ночь одни и те же сказки и уже помнят их наизусть. Для Аль-Маджнуна же каждая страница жизни – будто открытая заново, собственными руками.

У «господина Наваза» в Дамаске были назначены встречи. С ним приходили повидаться серьезные люди, приносили письма от других серьезных людей. Он тоже отправлял посланников, а иногда и сам ездил на переговоры, с вооруженной охраной и в машине с темными стеклами, которые были непроницаемы даже для сирийской разведки «Мухабарат». Ему надо было тщательно выбирать, куда и к кому ехать. Конечно, израильтяне убили бы его не задумываясь, если бы знали, что он жив и путешествует поблизости от их страны, да и американцы тоже. Некоторые высокопоставленные сирийские разведчики также могли желать его смерти, как и палестинцы из ФАТХа, и саудовские «Неджди», и офицеры из Дубая. Он убил их людей, или, по крайней мере, так считалось, поэтому желание мести было естественным. Но главной его защитой было то, что он не существовал. Официально весь мир признал, что он давно мертв, убит евреями двадцать пять лет назад, а ведь израильтяне никогда не ошибаются. Ходили разные слухи, но в этом мире тайн всегда так бывает. Так что год за годом он оставался в живых, и чем дольше это продолжалось, тем сильнее среди считаного числа людей, знающих правду, становился миф о его неуязвимости.

Сила не в том, что́ ты делаешь, а в том, что́ тебе приписывают. В этом была основа могущества Аль-Маджнуна. Люди, работающие с ним в Тегеране, всерьез считали его безумцем. Некоторые думали, что если он посмотрит на кого-то искоса, то человек может умереть. Когда он входил в кабинет какого-нибудь из министров, перед ним расступались, давая дорогу. Если снимал темные очки – избегали его взгляда. Все боялись его.

Поэтому все делали то, что он пожелает. Или то, как они думали, он пожелал. Называли его генералом, эмиром, пытались угодить из страха. Некоторые иранские разведчики из тех, кто видел фильм «Криминальное чтиво», называли его «Мистер Вольф», поскольку считали, что он в чем-то похож на персонажа, сыгранного Харви Кейтелем. Человек, который подчищает то, что испортили другие. Но вне круга приближенных Вождя о нем практически ничего не знали, за исключением того, что самое благоразумное – выполнить то, о чем он попросит. Внутри же этого круга, более всего походящего на «черный ящик», было очень трудно понять, что сделал или подумал тот или иной человек. Так жил Аль-Маджнун, добиваясь успеха лишь силой собственной репутации.

Он провел в Дамаске всего один день. Во-первых, кончился опиум. Во-вторых, он получил нужный ему допинг, снова пожив среди арабов. Кто-то прислал ему в «Фор сизонс» прекрасную светловолосую девушку родом из Минска, лет двадцати, не старше, с внешностью фотомодели. Он велел ей, чтобы она разделась и легла на кровать, потом дал колоду карт, сказал, чтобы она раскладывала пасьянс, и стал наблюдать за ней. Девушка подумала, что от нее требуется что-нибудь эротическое, и коснулась своего тела, демонстративно застонав. Но ему не хотелось ничего. Просто смотреть, как она раскладывает карты. Следующим утром он вылетел самолетом в Тегеран.

* * *

Вернувшись в Иран, Аль-Маджнун снова посетил Мехди Исфахани. Но Безумец не хотел встречаться с ним в его кабинете. Он старался не посещать одно и то же здание два раза подряд, даже в хорошо охраняемых кварталах Тегерана. Быть предсказуемым – ошибка, как в словах, так и в делах. Из этих соображений он начал подумывать об очередной пластической операции. Не то чтобы Аль-Маджнун нуждался в ней или чувствовал в себе силы терпеть очередное издевательство над своей плотью. У него на лице и так было не слишком много кожи, доставшейся ему от рождения. Но это напугает людей, таких как этот смешной Мехди с его изящной бородкой. Он не будет уверен, видит ли он перед собой того же самого человека, кого-то другого, им прикидывающегося, или вообще кого-то третьего.

Безумец вызвал Исфахани в штаб-квартиру Корпуса стражей исламской революции, в северо-восточной части города. Там был кабинет, которым он пользовался много лет назад, с тех пор закрытый. Такие убежища были у него по всему городу. Собственная сеть конспиративных квартир.

Мехди постучал в дверь. Послышался приглушенный голос, ему приказали войти. В кабинете было так темно, что Мехди не сразу увидел Аль-Маджнуна, который сидел ссутулившись за столом в дальнем конце комнаты. Следователь двинулся вперед, в сторону тени, которая, как он предполагал, и была человеком, вызвавшим его сюда. Когда он подошел ближе, Аль-Маджнун зажег спичку, и мерцающее пламя озарило его лицо. Он был без очков, и свет огонька подчеркивал каждый шрам на лице ливанца. Поднеся спичку к трубке, Аль-Маджнун крепко затянулся.

– У тебя проблема, – сказал Безумец хриплым от дыма голосом.

– Что такое, генерал? Я уверен, что не делал ничего плохого.

Как он испуган, бедняга. Не знает, зачем его вызвали сюда, в то отделение Корпуса, где он не был еще ни разу в жизни.

– Безусловно, поскольку это не твоя вина, – резко ответил Аль-Маджнун. – Не говори глупостей.

– Так что же случилось, генерал? Скажите, чтобы я мог хоть чем-то помочь вам. Я, как всегда, к вашим услугам.

– Похищен документ, связанный с программой, – сообщил ливанец. – Он касается некоторых испытаний, которые проводились в компании «Тохид электрик». Одна из фирм, контролировать которые – твой долг. Нехорошо.

– Нехорошо, – согласился Мехди и кашлянул.

Все свалят на него. «Тохид» – одна из фирм, под прикрытием которых проводят важные эксперименты, и следить за соблюдением секретности в ней – его обязанность. Он виноват.

– Очень плохо.

– Этот документ выкрали непосредственно в компании?

– Мы не знаем, но это не исключено. В таких деликатных делах нельзя надеяться на предположения.

– Безусловно, генерал. Что в нем было? Если вы можете рассказать об этом.

– Могу, конечно, именно поэтому и вызвал тебя. В нем описываются результаты испытаний детонатора для проектируемого устройства. В ходе экспериментов в «Тохид» возникли проблемы. И мы не знаем почему.

– У нас нет… этого документа? – непонимающе спросил Мехди.

– Нет. Просто нам известно, что кто-то интересовался им. Возможно, нашел его. Все, что я могу сказать тебе, – что это одно из главных направлений исследований. Это достаточно для твоей работы.

Аль-Маджнун дал Мехди Исфахани черную папку. Следователь опасливо взял ее в руки.

– Ты должен вести себя как кот, господин Мехди. Толстый кот с усами и маленькой бородкой, – сказал Аль-Маджнун. – Двигайся тихо и осторожно. Не надейся ни на друзей, ни на то, что знаешь, где правда. Это дело может оказаться пустышкой, а может – чем-то серьезным. Не стоит пугать людей без необходимости. Революция не совершает ошибок. На этом основан авторитет Вождя. Если допущен просчет, с этим надо разбираться с величайшей аккуратностью. Ты понял? Задавай вопросы, но очень осторожно.

– Да, генерал. Безусловно.

– О ходе расследования информируй меня. Но только не письменно, мин фадлук. И о расследовании не должен знать никто, кроме меня. Это приказ, отданный на самом высоком уровне. Сила Революции в нашей способности видеть сквозь тьму. Я понятно объясняю, брат инспектор?

Мехди склонил голову. Откуда все это свалилось на него?

– Никаких письменных донесений, – повторил он. – Только устные доклады, вам лично.

– Сам понимаешь, я всегда начеку. Не повторяй ошибок тех, которые считали, что знают, но на самом деле не знали.

– Слушаюсь, генерал. Я не стучусь в запертые двери.

Мановением руки Аль-Маджнун приказал разведчику уходить.

Мехди Исфахани, пятясь, отошел от сидящего за столом человека с испещренным шрамами лицом, и тут ливанец окончательно исчез с его глаз, закрыв голову черным капюшоном. Когда следователь распахнул дверь и в комнату проник свет из коридора, человеческий силуэт в углу комнаты было практически невозможно различить.