Текст книги "Dragon Age: Раскол (ЛП) (редактор Валерия Игоревна)"

Автор книги: Дэвид Гэйдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Евангелина подумала.

– Они будут обыскивать улицы, искать во всех местах, где, по их мнению, мы можем спрятаться. Предположительно, Лорд-Искатель объявит, что сбежала опасная отступница – это поможет ему быстро заполучить помощь горожан. Затем они закроют городские ворота, и как только они поймут, что мы не ушли из города, они придут сюда.

– Значит, у нас ещё есть время.

– Немного. Мы пойдем в Великий Собор?

– Нет. Красный посох начал светиться. Однако он не был похож на мягкий, спокойный свет её старого посоха. Он был темным и зловещим, заставляя каждую тень в канализации шевелиться, как если бы они ожили. По коже Евангелины побежали мурашки. Ей захотелось оказаться от него подальше, убежать обратно на поверхность и бежать, пока эта дрожь не прекратится.

– Я вернусь обратно, – сказала Винн с такой решительностью, что возражения были неуместны. – Я разберу Белый Шпиль по камням, если понадобится, но я или найду своего сына живым, или заставлю человека, который убил его, заплатить за это.

Евангелина почувствовала тревогу. Было ясно, почему пожилая магесса прятала свой посох – храмовники придерживались веры в то, что любой маг, каким бы благородным он ни был, прибегнет к запретной магии, если его прижать в угол. То, что Винн, имела доступ к такому артефакту, только послужило бы доказательством того, что она думала о его использовании, и её бы соответственно осудили.

Но даже так Евангелине было сложно поддержать позицию храмовников, когда они загоняли магов в угол. Она не помнила, чтобы кто-либо из отчаявшихся Первых Чародеев в Большом зале превратился в одержимого – но если бы они превратились, стала бы она их винить? Из-за своего страха, храмовники принуждали магов делать то, в чем их и обвиняли. Это был порочный круг, который нужно было прервать.

Она ничего не сказала. Вместо этого она посмотрела в глаза Винн и кивнула. Это был напряженный момент, и, казалось, пожилая магесса осталась удовлетворенной ответом. Винн резко повернулась и снова пошла по туннелям, на этот раз быстрее.

– Ты понимаешь, что если сделаешь это, то твоя карьера храмовника подойдет к концу? – спросила она.

– Будущего в Ордене у меня уже нет.

– А лириум?

– Есть больше, чем один способ, чтобы достать его, – одной из её обязанностей за годы службы была охота на разные гномьи группировки контрабандистов, которые привозили лириум в этот район. До сегодняшнего дня она никогда не думала, что эти знания могут ей пригодиться, хотя убедить людей, на которых она раньше охотилась поверить ей, что она лишь хочет заключить сделку будет... трудно. – У меня есть, по крайней мере, неделя, прежде чем я стану совершенно бесполезной.

– Тогда не будем тратить время.

Когда они в очередной раз повернули за угол, Евангелина поняла, что впереди, в полумраке, что-то есть. И это была не крыса. Кто-то был здесь, внизу, вместе с ними, и он двигался так осторожно, что не побеспокоил даже сточные воды – но не ее. Она быстро вытащила меч.

– Подожди, – предупредила она Винн.

Осторожно крадясь, силуэт приближался. Это был не храмовник, а молодой человек, одетый в старые кожаные одежды, с растрепанными светлыми волосами, ниспадающими на глаза. Если он был одним из местных, тогда он был опасен, так как в руках он держал зловеще выглядящий нож. Все же, она колебалась. Что-то в нем было странно знакомым, как будто это был кто-то, кого она должна знать. Кто-то важный.

– Коул, – нахмурившись, произнесла Винн.

Молодой человек расслабился.

– Вы помните меня.

Вспомни сон. К Евангелине все мгновенно вернулось. Она убрала меч в ножны и подошла к растерянно смотрящему на неё Коулу. Подойдя поближе, она крепко его обняла.

– Я рада, что ты в безопасности, – вздохнула она. Сначала он неловко поерзал в её объятиях, явно незнакомый с этим жестом, но потом расслабился и тоже обнял ее. На какой-то момент они стали двумя родственными потерянными душами, обнявшимися в темноте.

– Отойди от него, – предостерегла её Винн. Зловещее сияние её посоха стало сильнее, от чего тень пожилой магессы стала устрашающей.

Евангелина отпустила Коула и повернулась к ней, но вместо того, чтобы отойти от него, она встала перед ним, словно защищая юношу.

– Почему? Ты думаешь, он что-то натворил?

– Неужели не ясно? Фарамонда убили в своей комнате. Я верю, что Лорд-Искатель Ламберт способен на многое, но не на это.

Евангелина заколебалась. Нож, брошенный Лордом-Искателем, не был ножом Коула... но мог ли он ошибаться? Она не хотела верить, что этот юноша снова кого-то убил, но что, если так и было? Как было бы глупо с её стороны сочувствовать тому, кто подвергал опасности своих друзей. Возможно, сейчас Рис был мертв, и это было из-за него.

Она вопрошающе посмотрела на Коула, и её подозрения уступили место страху при виде его виноватого выражения лица.

– Я не убивал его, – сказал он... но его глаза, смотревшие в пол, говорили иначе.

Взгляд Винн стал напряженным.

– Отойди, Евангелина.

– Винн, я...

– Я сказала, отойди! – пожилая магесса ударила посох о землю, и внезапно из него вырвалось черное пламя. Оно извивалось и колыхалось вокруг магессы, струи какой-то темной силы, которые питались её гневом и набирались силы. Теперь она была орудием мести, с глазами красными как кровь, и Евангелина испугалась.

Коул побежал. Он метнулся вниз по туннелю, шлепая ногами по омерзительной воде, даже когда Винн метнула в него огнем. Коул отпрыгнул в другую сторону, огонь едва не попал в него, и, ударив в канализационную стену, рассыпался дождем холодных искр. Волна воздуха кулаком ударила в Евангелину, и она пошатнулась, сделав несколько шагов назад. Винн осталась неподвижна, сквозь дым пытаясь высмотреть Коула.

– Стой! – крикнула Евангелина. Она кинулась на Винн, хватая руками красный посох. Он был таким холодным, что обжигал кожу, вызывая волдыри на её руках, но она не отпустила. Пока они боролись за контроль, из посоха вырвались сгустки черного пламени. Один из них едва не ударил по лицу Евангелины, краем пройдясь по её щеке.

– Отпусти меня! – словно разъяренное животное прорычала Старая Женщина.

Приложив все силы, Евангелина подалась вперед и оттолкнула Винн к стене туннеля. От удара та ослабила хватку, и Евангелина вырвала посох из её рук. Развернувшись, она со всей силой кинула его на землю... и он треснул.

Винн издала почти первобытный крик ярости от утраты. У Евангелины не было времени на это отреагировать, так как в неё ударил заряд силы. Её сбило с ног, и она откатилась в конец туннеля. С хрипом она упала в канализационную воду, вдыхая её отвратительный запах, и на мгновенье в её глазах все потемнело. Она начала растерянно барахтаться в воде, и её крик показался ей приглушенным ревом.

Потом она всплыла на поверхность. От одного единственного вдоха её легкие наполнились мучительной болью, и она, барахтаясь, попыталась дотянуться до твердой поверхности. Моргнув несколько раз, она посмотрела на верх и увидела возвышающуюся над ней Винн. Глаза пожилой магессы были сужены от гнева.

– Это было очень глупо, Сэр Евангелина.

Она призвала свою ману и подняла руку, по которой заструилась сила. Евангелина попыталась что-то сказать, как-нибудь образумить женщину... но все, что она смогла, это был лишь хриплый кашель.

А потом заклинание просто исчезло. Винн замерла на месте... и Евангелина увидела, что позади магессы стоял Коул с ножом у её горла.

– Я не позволю тебе причинить ей боль, – сказал он.

На мгновенье Евангелине показалось, что он мог перерезать Винн горло. Он силой заставил её сделать несколько шагов назад вместе с ним. Евангелина выбралась на поверхность, выплевывая и отхаркивая всю ту грязь, что накопилась в её легких. Когда мир перед её глазами перестал вращаться, она кашлянула в последний раз и вытерла рот.

– Ты защищаешь его! – Винн кипела от злости.

– Тот посох был злом, – сказала Евангелина. Она медленно поднялась на ноги. – Что бы ни произошло, каким ни был твой план, его ни в коем случае нельзя было использовать, и ты знаешь это.

Старуха нахмурилась. Однако Евангелина увидела сожаление в её глазах. Наконец она смягчилась, ярость из неё сразу ушла. Она, вероятно, упала бы на колени, если б не Коул, который все ещё держал нож у её шеи.

– Всё в порядке, Коул, – сказала Евангелина. – Ты можете отпустить её.

Он опустил руку и быстро заковылял прочь. Выражение его лица было угрюмым.

– Я не убивал Фарамонда, – сказал он. – Он просил меня об этом. Он хотел умереть. Но Я… Я не мог. Я знал, что Рис будет недоволен, и я не хочу причинять ему неприятностей…

Коул чувствовал себя виновным не в том, что врал... Он винил себя в том, что не убил Фарамонда, хотя и считал, что это надо сделать. Это вызывало странные чувства в душе Евангелины. Она вспомнила тот момент, когда отчаявшегося эльфа уволокли за собой храмовники. Если бы у неё была возможность, она бы оказала ему милость...

– Тогда кто же убил его? – Винн растерянно спросила. – Конечно, это не Лорд-Искатель.

– Почему бы и нет? – сказала Евангелина. – Фарамонд представлял угрозу его власти. Как и Рис. Он уже приказал мне убить всех вас однажды, помнишь?

Винн медленно кивнула и отвернулась, не в силах смотреть на них обоих.

– Мне так жаль, – прошептала она. – Я чувствую себя такой дурой. Я просто не могу перестать думать… что, если Рис мертв? После всего этого, мне теперь предстоит пережить то, что он умер раньше меня…

– Он не умер, – ответил Коул.

Винн посмотрела на него в изумлении.

– Что… что ты сказал?

– Рис сильно избит. Они посадили его в тюрьму, но я не могу освободить его. Там теперь слишком много храмовников, – он помолчал, неуверенно глядя на них. – Вот почему я пришел искать вас. Я не могу ему помочь один.

– Зачем тебе вообще все это?

Он поморщился.

– Рис всегда хотел помочь мне. Я не знаю, почему он это делал, но это так. Все, что с ним случилось – это по моей вине. Я должен что-то сделать.

Винн уставилась на него. Она встряхнула головой, устыдившись.

– Я старая дура. Я действовала не думая, делая то, против чего предостерегала других волшебников. Я... надеюсь, вы сможете меня простить, молодой человек. То, что я сделала, было... непростительно.

– Вы – мать Риса, – с легкостью сказал он. – Моя мать тоже пыталась защитить меня.

– И у неё получилось?

– Нет. Она умерла.

Лицо Коула скривилось от горя. Он отступил назад и опёрся о стену туннеля. Там он присел, поместив голову между коленями и закрыв её руками. Так он замкнулся.

Евангелина присела на колени рядом с ним. Она положила руку ему на плечо, шепча успокоительные слова. Её отец делал так, но только однажды, в день смерти её матери. Даже охваченный собственным горем, он не мог спокойно смотреть на страдания дочери. Она представила, что он чувствовал себя столь же беспомощным, прямо как она сейчас.

– Я напала и на вас, Сэр Евангелина, – сказала Старая Женщина. – Я не могу даже...

– Храмовники охраняют магов, помните? – перебила её Евангелина. – Даже от них самих. Может быть, я и не верю в Орден, но это не значит, что я больше не верю в то, за что мы стоим.

Винн посмотрела на нее, будто видела её впервые.

– Кажется, я понимаю, что Рис в вас видит, Сэр Евангелина.

– Просто спасите его, – Евангелина встала, и Коул встал вместе с ней. Он неожиданно успокоился, словно бы и не было того срыва. Снова возникла та стена, которую он обычно возводил вокруг себя. Это её печалило, но она ничего не могла сделать. – Если мы собираемся спасти его, нам нужен разумный план, – сказала она. – Если будем просто бегать туда-сюда злыми и неподготовленными, мы никому не поможем. Нужно найти такой путь в подземелье, который поможет нам избежать встречи со всеми в Белом Шпиле.

– Я знаю, как туда войти, – сказал Коул

Обе женщины посмотрели на него.

– В Яме есть старые места, – продолжил он, – места, о которых никто не знает. В некоторых стенах есть щели, и через них можно пройти в канализацию. Так я сюда и попал.

Евангелина улыбнулась, её мысли понеслись далеко вперед. Кого бы Лорд-Искатель не оставил охранять подземелья, им всё ещё предстоит иметь с ними дело, не говоря уже о смертельных ловушках, но если была возможность пробраться туда без драки...

– Я знаю, что нам надо сделать, – сказала она.

Один кашель, и тело Риса содрогнулось от боли. Во рту снова собралась кровь, отвратительный привкус меди которой вызвал тошноту. Он сплюнул, и по каменному полу камеры потекла струйка крови. Он сплюнул ещё раз, одно только усилие вызвало болезненные судороги в желудке – и закрыл глаза, ожидая пока пройдут спазмы.

Кто-то проткнул его. Это он помнил. Смутное мгновенье, после которого он быстро потерял сознание. Один из храмовников склонился над ним – парень с большим носом – тот самый, который ждал их у крепости Адамант.

– Теперь вы получите то, что заслужили, все вы, – сказал он...и потом ударил Риса кинжалом. Он все ещё помнил холод клинка, вонзающегося в живот, так хорошо, будто это было вчера.

А клинок казался-то небольшим.

Почему они не убили его? У них были все основания. Его легко могли назвать бунтовщиком... и вряд ли его смерть могла разозлить магов ещё больше. После той ожесточенной схватки в Большом зале Белый Шпиль либо открыто восстанет, либо полностью закроется. Он мог только догадываться, что произойдет, когда другие Круги получат вести о произошедшем. У храмовников будет много работы.

Один удар по его шее, и всё, что он знает об исследованиях Фарамонда, навсегда исчезнет... если только это и есть их цель. Возможно, храмовникам была нужна информация, которая, по их мнению, была только у него? Если так, то их ожидало разочарование. Эльф объяснил ему свои теории о том, как можно излечить Усмирение – но не больше. У них просто не было времени.

При мысли о Фарамонде он опечалился. Эльф испытал краткое мгновение высвобождения от ужасного забвения Усмирения, только чтобы быть убитым в своих же покоях, ожидая исполнения его наказания.

Это не мог быть Коул. Кинжал, брошенный Лордом-Искателем, не принадлежал Коулу, и зачем ему использовать другое оружие? Это означало, что храмовники казнили Фарамонда и намеренно подставили Риса. Как только они придут за ним, он узнает почему.

Коул... Как-то раз он очнулся и увидел склонившегося над ним Коула, здесь, в темнице. Тогда он подумал, что это лишь ещё один бредовый сон, вызванный ранениями. Ему и в самом деле виделись и Евангелина, и Винн. Даже Адриан. Перед его глазами переносилась целая вереница людей, которые приходили в его камеру, чтобы пожалеть его или, наоборот, обвинить. Правда, среди всех них Коул казался наиболее настоящим.

– Я вытащу тебя отсюда, я обещаю.

Эти ли слова сказал ему Коул? Вряд ли Рис мог быть в этом уверен. Он надеялся, что это было не так. Он не хотел, чтобы Коул рисковал собой, так же, как и Евангелина или Винн. Им нужно уйти, убраться от Вал Руайо как можно дальше, пока их не поглотили грядущие события, какими бы они ни были.

Ибо что-то назревало. Восстание в Киркволле покажется мелочью по сравнению с этим. Он видел, как убили нескольких Первых Чародеев, а остальные...? Теперь это не имело значения, правда?

Внезапно раздался шум у двери камеры. В замке повернулся ключ. Рис попытался подняться, но вместе с этим движением пришла резкая боль. Он ждал и глядел в темноту, туда, откуда должен был появиться свет и мгновенно ослепить его.

Он не разочаровался. Железная дверь распахнулась со звонким лязгом, и комнату залило ярким светом. Рис закрыл глаза, ожидая пока не приутихнет боль в глазах, и сосредоточился на слухе – внутрь с шумом вошли несколько пар ног, обутых в тяжелые сапоги.

Итак, вот и оно. Значит, казнят? Или что-то еще?

– Оставьте нас, – сказал чей-то голос.

Сапоги молча вышли, наглухо закрыв за собою дверь. Рис открыл глаза, проморгав вереницу образов, и сосредоточился на стоящей перед ним фигуре. Это был человек в доспехах, с фонарем в руке... и неяркий свет этого фонаря падал на лицо Лорда-Искателя.

Мужчина смотрел на Риса с презрением.

– Ты очнулся. Хорошо, – Лорд-Искатель повесил светильник на стену и сел на принесенный стул, как предположил Рис, ибо до этого он его не видел. Конечно, в кромешной темноте камеры стул мог находиться прямо возле его головы, и он бы все равно его не заметил.

– Как? Печенья не будет? Я расстроен.

Лорд-Искатель его проигнорировал.

– Мы поговорим, ты и я. Давно уже надо было это сделать.

Рис начал было хохотать, но чертов приступ кашля этому помешал.

– Поговорим? – наконец-то произнес он. – Я бы предпочел казнь. Это было бы менее болезненно, и, честно говоря, почему ко мне должно быть какое-то особое отношение?

Улыбка Лорда-Искателя была полна терпения, но она не достигала его глаз.

– Не было ни одной казни. Все, кто не погиб в Большом зале, как и ты, были заключены под стражу... как и многие другие. Осмелюсь предположить, что подземелья Белого Шпиля уже давно не видели такого количества заключенных.

– И вы собираетесь держать нас всех здесь?

Он откинулся назад на стуле, скрестил руки и мрачно посмотрел на Риса.

– Судьба всех остальных полностью зависит от тебя.

– Чего вы хотите?

– Признания.

– Ладно. Я признаюсь в том, что я – маг.

– Не валяй дурака.

Рис хмыкнул.

– Я не убивал Фарамонда. Вы-то должны это знать.

– Разве? – Лорд-Искатель разочарованно приподнял бровь. – Мне кажется, вы сейчас скажете мне, что это был тот «невидимка», да? Коул, так его звали? Он убил этого Фарамонда точно так же, как убил остальных магов?

Рис почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Где-то глубоко внутри он надеялся, что храмовники позабудут о Коуле, как и все остальные. То, что он узнал о нем от Евангелины, могло означать, что сейчас этого может и не произойти.

– Коул не убивал Фарамонда, – сказал он. – По крайней мере, он не убивал его тем ножом.

– Ты уверен? Лорд-Искатель подался вперед, заставляя Риса отпрянуть. Пристальный взгляд его серых глаз, казалось, проникал глубоко внутрь его, и... в них была обеспокоенность? В них она была, хотя была эта обеспокоенность за Риса или за что-то другое, он не мог сказать. Сама мысль о том, что этот человек вообще может чувствовать жалость, казалась смехотворной. – Как ты думаешь, что именно представляет из себя Коул?

– Он маг, которого привели в Шпиль, а потом потеряли.

– Со способностями, о которых до этого никто не знал, помимо магии крови?

– Он не маг крови.

– Может, и нет. Где ты впервые его увидел? – Когда Рис не ответил, Лорд-Искатель встал со стула. Меряя шагами тесную камеру, он продолжил. – Я подозреваю, что здесь, в Шпиле. Возможно, это были проблески незнакомца, которого больше никто не видел? Однако чтобы поговорить с ним, тебе пришлось сначала отыскать его.

– Я не единственный, кто видел его. Его видела, к примеру, Евангелина.

– Но впервые она увидела его в Тени.

– Да, но он следовал за нами...

– Правда? Следовал за вами сквозь половину Империи? Постоянно шел наравне с вами всю дорогу так, что вы го ни разу не заметили? И, дайте догадаюсь: в первый раз, когда вы увидели его, вы его искали, – он остановился, скептично посмотрев на Риса. – Да ладно, Чародей. Вы же умный человек. Я считал, что у вас найдется более хорошее объяснение.

– Коул – не демон, – возразил Рис, но внезапно он засомневался. Он отвергал эту мысль много раз. Когда он говорил с Коулом, все его инстинкты говорили, что юноша – настоящий, что он просто потерянная душа, которой нужна помощь. Такой же человек, как и он сам. Но сомнения все же были...

«Нет! Он пытается обвести тебя!» Это была всего лишь ещё одна попытка обмануть его. Ему нужно было лишь признание – неважно, как он его получит.

– Позволь мне освежить твою память, – Лорд-Искатель остановился позади стула и поднял с пола какую-то книгу. Рис узнал ее: это был один из томов, написанных во время его исследований духов, без сомнения освобожденный из заточения в каком-нибудь углу архивов. Рис едва ли думал о своих исследованиях с тех пор, как он прекратил их год назад, и поэтому видеть его сейчас было странным... и ещё более странным было то, что Лорд-Искатель посуетился, чтобы откопать его.

Мужчина подошел к светильнику и пролистал несколько страниц, пока не нашел то, что хотел.

– Демоны часто оказываются в замешательстве, переправившись сквозь Завесу, – прочел он. – Они оказываются в мире, над которым они не имеют контроля, с которым они не связаны. Они выискивают такие связи, стараясь овладеть всем, что они видят и к чему могут прикоснуться, и ищут они их, чтобы приблизить окружающее к миру, из которого они пришли – мир, воплощенный в эмоциях и идеях, а не в неизменных материальных вещах. Они относят себя к миру смертных, и именно это и сводит их с ума.

Он захлопнул книгу и вопрошающе посмотрел на Риса, но ничего не сказал. Рис почувствовал себя неуютно.

– Вы говорите, Коул – это потерянный дух, но это не...

– Скажи, – перебил Лорд-Искатель, – когда начались убийства? До или после твоего знакомства с Коулом?

Рис заколебался.

– После.

– Почему не до? Сколько, по словам Коула, он жил в Шпиле?

– Я... не знаю. Несколько лет, наверное.

– Итак, годами он жил в Шпиле, невидимый и забытый всеми, и никогда не испытывал необходимости убивать кого-то, пока не встретил вас, – Лорд-Искатель пожал плечами и убрал книгу обратно, – Такое вполне могло иметь место. Он рассказывал вам, почему он убивал тех людей?

– Потому что он чувствовал, как исчезает, но...

– Исчезает. Будто бы ему не хватало связи с нашим миром, и убийства каким-то образом эту связь усиливали, – он задумчиво потер подбородок, и Рис почувствовал себя ещё более неуютно. Он ожидал угроз, осуждения... чего угодно, но не этого. – Магия крови предполагает управление жизненной энергией, – продолжил он, – это сильнейший источник маны, единственный из запрещенных магам. Могла ли такая жизненная энергия позволить демону обеспечить достаточную для него связь, неважно, насколько её хватало?

Рис медленно кивнул.

– Но только маг способен провести ритуал магии крови. Поэтому либо этот Коул завладел телом какой-нибудь несчастной души, а посему является одержимым, то есть может использовать магию, находясь в том теле, либо он потерянный дух, который отчаянно старается сохранить связь с нашим миром, и его единственная сила – это способность влиять на разум других, – Лорд-Искатель развел руками. – Вопрос в том, с чем именно мы имеем дело.

– А что если он ни то, ни другое? – спросил Рис. Он снова сел, зажмуривая глаза, когда в груди больно кольнуло. – И даже если вы правы, как это связано с моим признанием? Если Коул – дух, и вы знаете это, зачем обвинять меня в убийстве?

Лорд-Искатель кивнул, словно Рис задал отличный вопрос.

– Вы сочувствующий человек, Чародей. Всегда готовы помочь тем, кто в нужде. Это сделало вас довольно популярным, – он сузил глаза и внимательно посмотрел на Риса. – Наверное, вы сильно переживали, когда встретили такого одинокого и отчаявшегося молодого человека.

– Но я бы никогда...

– Только вы могли помочь ему. Вы не могли рассказать никому другому, из-за страха перед тем, что они могли подумать, а больше никто и не мог видеть этого юношу. Почему могли вы? Кто знает. Возможно, совпадение. Такая неизвестная вам самому сторона ваших способностей.

Это звучало до жути знакомым. Рис ничего не ответил.

– Мне интересно, на что вы были готовы, чтобы помочь этому молодому человеку? Магия крови могла помочь ему, и только вы можете использовать ее. Найти какого-нибудь заключенного мага, так сильно желающего умереть, что это даже можно было бы назвать милосердием, потом вытянуть его жизненную силу...

– Но я этого не делал! – крикнул Рис.

Лорд-Искатель понимающе на него посмотрел.

– Дух выбрал вас. Вы встречали многих подобных ему во время ваших исследований. Один из них мог узнать вас, он мог последовать за вами в Шпиль. Поэтому вы его и видите.

– Нет!

– Я изучил все записи от начала до конца. Они содержат информацию о каждом найденном отступнике, приказы о том, чтобы привести их в Круг, присланные храмовниками показания... там не было ничего о парнишке по имени Коул или о ком-нибудь, кто подходил бы под его описание. Вы можете выбрать – верить, что способности юноши простираются до уничтожения сведений, или, что этого Коула никогда не существовало.

Рис отвернулся. Он не мог этого вынести. Его сердце бешено стучало, и все, что он хотел, это кричать: «Нет! Ты неправ!» Но теперь Риса одолевали сомнения. Если Коул мог сделать так, чтобы люди забывали его, что, если он мог сделать так, чтобы они забывали и другие вещи? Что, если Рис согласился помочь? Что, если он впустил Коула, открыл ему свой разум, даже всего один раз? А потом забыл. Могло ли такое произойти?

Лорд-Искатель резко подался вперед и схватил Риса за горло. Железные перчатки больно вдавились в кожу, когда мужчина заставил Риса посмотреть на него. Его серые глаза пылали огнем – терпение мужчины подходило к концу.

– Признайся, – потребовал он. – Ты скажешь Первым Чародеям, что находился под влиянием демона. Ты убил эльфа, убил их всех, и невольно помог демону взять под контроль всех магов этой башни.

– А если не скажу? – спросил Рис сквозь стиснутые зубы.

– Тогда ты умрешь, – он освободил свою хватку, и сделал шаг назад. Кашляя и задыхаясь, Рис рухнул на землю, боль в его груди стала почти невыносимой. – Первые Чародеи будут казнены, как и Чародей Адриан и все остальные маги, заключенные под стражу. Мы не можем ждать, пока начнется восстание, и я либо найду решение этой проблемы, либо покончу с ней так, как придется.

Рис засмеялся. Это был хриплый, слабый смех, прерываемый болезненными вздохами, но он не мог остановиться. Во рту накопилось ещё больше крови, и он выплюнул ее, но все ещё не мог остановиться. Лорд-Искатель смотрел на него, удивление на его лице сменилось яростью.

– Что в этом забавного? – требовательно спросил он.

– Вы почти убедили меня, – усмехнулся Рис. Он перевернулся, сильно потея от одного только усилия, и с дрожью встал на ноги. Впрочем, казалось, что Лорд-Искатель не был впечатлен его стараниями. Постепенно смех Риса утих. Он вытер рот и серьезно посмотрел на Лорда-Искателя. – Даже если Коул тот, кем вы его считаете, – сказал он, – я сомневаюсь, что он догадывается об этом. И уж точно он не управляет всем Шпилем. Если вы ищите, на кого можно всё это свалить, ищите в другом месте.

– Но это вы убили тех людей.

– Или вы подставили меня, чтобы этот разговор состоялся, – Рис приятно улыбнулся. – Я думаю, мы так и не узнаем.

Лорд-Искатель остановился. Он с любопытством посмотрел на Риса, и Рис подумал, не взять ли ему свои слова обратно. Что, если он и был убийцей, а Коул был демоном? Он, в любом случае, был уже мертв, по крайней мере, признание могло спасти жизни остальных.

Но спасти их от чего? Усмирения? Скормит им ложь, чтобы они и дальше проглатывали все, что им вешали на уши храмовники? Глубоко внутри Рис этому не верил. Он не мог. Коул был тем, чем казался. Как и Лорд-Искатель – человек, хватающийся за любую соломинку, лишь бы Круг Магов полностью не развалился.

– Как пожелаешь, – ответил Лорд-Искатель. Он повернулся и вышел, забрав с собой светильник. Как только дверь наглухо закрылась, Рис снова очутился в темноте.

«Помоги мне, Создатель», – помолился он. – «Пусть они не стараются спасти меня. Скажи им, пусть бегут и спасаются сами». А потом он закрыл глаза, внезапно по всему телу пробежала дрожь от изнеможения, – «И помоги Коулу. Кем бы или чем бы он ни был, я верю, что он хочет добра. Я верю в это».

Г лава 20

– Мне больше нравилась башня в Ферелдене, – пробормотала Шейла.

Винн фыркнула.

–Как ты можешь такое говорить? – прошептала она. – Единственный раз, когда ты была в башне Ферелдена, она была наполовину разрушена и в ней было куча демонов.

– Это было лучше.

– Тише, вы обе! – прошипела Евангелина. Оставаться незамеченными в компании голема само по себе было трудной задачей и без их болтовни. Как Винн смогла отыскать Шейлу, Евангелина не понимала. Добравшись до Монтсиммарда, голем последовала за ними в столицу – где она и провела некоторое время, очевидно, наводя ужас на местных голубей. Евангелина понимала, что как бы тихо они не пробирались, с тем, что ждало их впереди, справится только голем.

Пока все было гладко. Они вошли в башню через старую часть стоков – очевидно, тот факт, что туннели соединены с Белым Шпилем, был всеми забыт. Евангелина уж точно никогда об этом не знала, а наполовину обвалившиеся руины в самой глубокой части Ямы веками не видели шагов человека. Но и этот вход нельзя было назвать легким, нужно было почти окунуться в грязные воды и карабкаться по известковой стене, которая могла обрушиться в любой момент.

Но она не обрушилась. Она даже выдержала вес голема, и скоро они оказались внутри. Коул знал Яму, как свои пять пальцев, и безошибочно вел их сквозь темноту. Здесь было столько поворотов и изгибов, столько рухнувших проходов и остатков укреплений, преграждающих путь, что они бы никогда не нашли путь без его помощи.

Когда они, наконец, достигли подземелий, они обнаружили, что, как их предупреждали, кишели храмовниками. По крайней мере, двадцать были в сторожке, и ещё больше снаружи. Должно быть, половина магов была заперта, если не все – Лорду-Искателю пришлось бы открыть камеры и на нижних уровнях, которые легко могли вместить в себя людей вдвое больше, чем всех обитателей Круга.

Они могли начать атаку на подземелья прямо сейчас. Евангелина не жаловала мысль о том, чтобы снова сражаться с былыми товарищами, но она была бы дурой, если бы верила, что их замысел обойдется без кровопролития. Однако их беспокоили не храмовники. Если хотя бы один храмовник потянет неверный рычаг, то сработают защитные механизмы при входе в подземелья. И больше никто не войдет, и не выйдет.

Это было проблемой.

– Я просто волнуюсь за Риса, – прошептала Винн, нервно покусывая губу. – Мне жаль, что мы не остались с Коулом и Лелианой. Риса ранили. Кто излечит его?

– С ним все будет в порядке, – заверила её Евангелина. – Мы выполняем свою часть работы.

Они прокрались по длинному пролету лестницы к основному уровню подземелий. Винн не зажигала свой посох, поэтому двигаться нужно было аккуратно. Даже в это время суток, здесь мог прогуливаться кто-то из храмовников. Но даже одного хватило бы, чтобы их старания сошли на нет.

Им сопутствовала удача. Никто не появился. Даже когда они вошли в сам Шпиль, стояла смертельная тишина. Те охранники, что бодрствовали, размещались в большом зале у входа или в комнатах магов – что являлось стандартной процедурой, хотя этим вечером она почти ожидала встретить вооруженный лагерь охранников в каждом дверном проеме и на каждом лестничном пролете. Она была рада, что ошибалась.