Текст книги "Шпион, пришедший из кооператива (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Берк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

  Лонсдейл родился в 1922 году в семье двух советских ученых. Настоящее имя – Конан Трофимович Молодой. Он был предназначен для обучения в качестве офицера внешней разведки в возрасте десяти лет, и был отправлен жить к тете в Калифорнию, чтобы выучить английский язык. Он вернулся в Москву в 1938 году, а в следующем году был завербован НКВД. Во время Второй мировой войны он получил «степень по китайскому языку и работал инструктором по китайскому языку до того, как в 1951 году стал„ нелегалом “». 10 В марте 1955 года он был назван «мертвым двойником», канадцем, умершим в младенчестве, Гордоном Арнольдом Лонсдейлом, и был отправлен в Великобританию. Перед прибытием он получил подробную информацию о нескольких важных объектах в Великобритании, в том числе о Центре борьбы с зародышами в Портон-Дауне, куда, по мнению русских, было передислоцировано несколько бывших нацистских ученых. Однако его партнерство с Мелитой Норвуд дало очень мало результатов, хотя в своей автобиографии он упоминает, что обращал свое внимание на британскую ядерную промышленность. 12 Он был представлен Мелите 23 декабря 1958 г .; К февралю 1959 года она благополучно вернулась в «легальную» лондонскую резиденцию

  .

  После подавления венгерского национального восстания в ноябре 1956 года Московскому центру стало трудно вербовать шпионов из британской коммунистической партии. Новые рекруты теперь с большей вероятностью были людьми, которые либо были скомпрометированы, либо стремились получить финансовую выгоду. Это был совершенно иной мир шпионов, нежели тот, в котором жили Перси Глэйдинг и Соня в 1930-х и 1940-х годах. В западном мире Лонсдейл слыл русским плейбоем – директором нескольких компаний, управляющих музыкальными автоматами, торговыми автоматами и однорукими бандитами, преследуя череду очаровательных девушек, привлеченных его легкими деньгами и красивой внешностью. 13 Мелита Норвуд просто не могла его терпеть. 14 Это было случайностью, так как в марте 1960 года Лонсдейл попал под интенсивное наблюдение МИ5, когда прослушивались его офис на Уордор-стрит и его квартира в Белом доме, Риджентс-парк. Сеть Lonsdale, в отличие от сети Кучинского, была очень быстро закрыта MI5.

  Помимо Мелиты Норвуд, в сети Лонсдейла работали еще два агента: Гарри Хоутон и его любовница Этель Джи. Хоутон, штатский клерк в Подводном оружейном заводе в Портленде, и Джи, делопроизводитель на базе, имели доступ к совершенно секретной информации о противолодочной войне и атомных подводных лодках. 15 В 1961 году, после того как польский перебежчик Михал Голеневски опознал Хоутона в качестве шпиона, он попал под наблюдение МИ-5 и сопровождался на встречу с Лонсдейлом, который привел их в дом в Руислипе, где использовался мощный высокоскоростной радиопередатчик. для связи с Московским центром и коротковолновое радио, используемое для приема сообщений в высокочастотных диапазонах, были обнаружены под полом кухни. Дом был настоящей сокровищницей шпионского оборудования: одноразовые блокноты, спрятанные в фонариках и зажигалке, считыватель микроточек, спрятанный в коробке с пудрой для лица, оборудование для создания микроточек, емкость для хранения с магнитным оксидом железа, используемая для печати были обнаружены высокоскоростные сообщения Морзе на магнитной ленте, тысячи фунтов, долларов, дорожные чеки и семь паспортов. На суде в марте 1961 года Лонсдейл был приговорен к двадцати пяти годам тюремного заключения, владельцы дома – к двадцати, Хоутон и Джи – к пятнадцати. 16

  Два месяца спустя Джордж Блейк был признан виновным в соответствии с Законом о государственной тайне и приговорен к рекордному сроку тюремного заключения в виде сорока двух лет. По апелляции Блейка его адвокат, Джереми Хатчинсон, королевский адвокат, заручился некоторой общественной поддержкой, когда он выразил свое отвращение по поводу длины приговора: «Этот приговор настолько бесчеловечен, что противоречит всем принципам, по которым цивилизованная страна будет относиться к своим подданным. ' 17 Риски, связанные с шпионажем времен холодной войны, не могли быть более наглядными. Фукс, который был осужден по четырем пунктам обвинения в передаче секретов атомной бомбы Советскому Союзу, был приговорен к максимуму четырнадцати годам лишения свободы. Приговор Блейка, за исключением приговора Лонсдейла, был беспрецедентным и ознаменовал собой первый случай в современной британской криминальной истории с 1887 года, когда за любое преступление был вынесен приговор на срок более двадцати лет. Подводя итоги, генеральный прокурор, сэр Реджинальд Маннингем-Буллер, член парламента, подчеркнул, что „хотя он [Блейк] занимал ответственные должности, его работа, к счастью, не дала ему доступа к какой-либо информации, касающейся секретного оружия, ядерной или атомной энергии. , но дело в том, что он нанес серьезнейший ущерб интересам страны “. 18 Серьезность преступления Мелиты Норвуд заключалась в том, что она сделала именно это и передала информацию по всем трем областям, которые считались важными для национальной безопасности – секретному оружию, ядерной энергетике и атомной энергии.

  Приговор Джона Вассала в сентябре 1962 года к восемнадцати годам тюремного заключения за передачу тысяч строго засекреченных документов о разработке оружия и политике НАТО и военно-морского флота Великобритании стал еще одним доказательством решимости правительства искоренить шпионаж во время горячей холодной войны начала 1960-х годов. . Если бы Мелита Норвуд была «изгнана» в 1962 году, можно не сомневаться, что она получила бы длительный тюремный срок. Она прошла проверку в 1962 году, и в очередной раз отказалась от допуска. В конце года Великобритания подписала соглашение в Нассау и подготовила почву для закупки у США ракет Polaris для подводных лодок Королевского флота. Такое англо-американское ядерное сотрудничество было беспрецедентным, а национальная безопасность, включая защиту от шпионажа, считалась критически важной. Тем не менее, серия шпионских скандалов продолжала наносить ущерб ядерным отношениям. Бегство Кима Филби 23 января 1963 года, последствия дела Профумо позже в том же году и признание Энтони Бланта в шпионаже 25 апреля 1964 года – все это должно было тщательно контролироваться британским разведывательным сообществом, чтобы американцы остались привержены ядерным «особым отношениям», особенно в свете проходящих тогда переговоров по обновлению Гражданского двустороннего соглашения 1955 г., истекающего 20 июля 1965 г. 19 В соответствии с этим соглашением, чтобы гарантировать ядерный статус Великобритании, Великобритания и Америка имели в обход гарантий МАГАТЭ:

  Должностные лица США объяснили посольству, что им необходимо продемонстрировать Конгрессу и другим странам, что у них есть веские и достаточные причины не включать в новое Соглашение положение о немедленном применении гарантий Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) к поставкам Материалы Соединенных Штатов для нашей гражданской ядерной программы, и то, что отсутствие такого положения не указывает на какое-либо ослабление общей политики правительства Соединенных Штатов в поддержку

  гарантий МАГАТЭ . 20

  Чтобы обойти гарантии МАГАТЭ, правительство Соединенных Штатов предложило «обмен письмами» с МАГАТЭ, заявив, что «применение гарантий Агентства… не будет иметь практического значения. Наша основная причина, по которой мы пришли к такому выводу, заключается в том, что в соответствии с договоренностями, заключенными в 1958 и 1959 годах, Соединенные Штаты и Соединенное Королевство обмениваются большими количествами материалов для оборонных целей. Если бы обстоятельства изменились в связи с этими изменениями, было бы целесообразно пересмотреть действующее гражданско-правовое соглашение в соответствии с положениями статьи ______ ». Однако британское правительство, опасаясь возражений МАГАТЭ, предложило изменить формулировку и заменило ее следующим: Соединенное Королевство активно сотрудничает в оборонных целях. Если это сотрудничество прекратится, Соединенные Штаты и Соединенное Королевство будут консультироваться друг с другом в соответствии с положениями статьи ______ пересмотренного Гражданского соглашения ». 21 Очевидно, что последнее , что лейбористское правительство времени хотел, в разгар затяжных и трудных переговоров по гражданско – правовому договору, было разоблачение еще один атомный шпион.

  По этой причине, когда в 1965 году МИ5 начало «расширенное расследование» в отношении миссис Норвуд, пришло к выводу, что, хотя она и была шпионом в 1940-х годах, «не было никаких доказательств, подтверждающих эту точку зрения», ее свобода никогда не подвергалась риску. Министр внутренних дел того времени достопочтенный. Сэр Фрэнк Соскис, королевский адвокат, чей русский отец когда-то работал вместе с Теодором Ротштейном, а также был в дружеских отношениях с родителями миссис Норвуд, Гертрудой и Александром Сирнис, был проинформирован о подозрениях службы безопасности. Было принято решение «не опрашивать ее, потому что это раскрыло бы информацию Службы, имеющую отношение к другим деликатным расследованиям, которые в то время проводились». 22 Тем не менее, она продолжала работать в Московском центре, а в 1967 году она наняла гражданский служащий в КГБ , известный только по кодовой ОХОТЕ. Когда в 2002 году ее настаивали на этом вопросе, она отказалась комментировать: «Один парень по имени Хант. Интересно, а было ли у него другое имя? Никаких комментариев к Ханту. Я не собираюсь этого отрицать. Но память такова, какова она есть – без комментариев к Ханту. Я не хочу никого вовлекать. Я беру на себя полную ответственность и виню ». 23 Фактически, Хант оказался очень ценным активом КГБ:

  В течение четырнадцати лет после того, как ХАНТ был принят на работу в 1967 году, он предоставил S&T и разведданные о британских продажах оружия (по которым нет дополнительных доказательств). В конце 1970-х годов резиденция в Лондоне дала ему 9000 фунтов стерлингов на создание малого бизнеса, вероятно, в надежде, что он сможет использовать их для поставки запрещенных технологий. 24

  Таким образом, в 1965 году, когда сэр Фрэнк Соскис принял решение не проводить расследование в отношении миссис Норвуд, она все еще оставалась важным шпионом, и хотя MI5 не знала, что она все еще активна, она оставалась таковой до выхода на пенсию в 1972 году.

  В сентябре 1979 года в возрасте шестидесяти семи лет она впервые приехала в Россию. На небольшой церемонии в Москве ей вручили орден Красного Знамени и сказали, что она получит пенсию КГБ. Позже она остановила это; но какое-то время он регулярно появлялся в почте: «Это продолжалось недолго. Наличными по почте. Я сказал им, что у меня достаточно, чтобы жить, и отказался от этого ». 25

  В это время Хилари Норвуд была частым гостем в Советском Союзе. В октябре 1964 года он был избран членом Британского общества русской филателии (БСРП) и, свободно владея русским языком, регулярно ездил в Россию для связи с представителями Всесоюзного общества филателистов (ВОФ). В 1976 году он стал пресс-секретарем БСРП, а в июне того же года участвовал в организации совместной выставки БСРП и ВОФ в Москве, где был награжден серебряной медалью за экспонаты российских марок. С 1974 по 1983 год он был консультантом Стэнли Гиббонса по российским маркам, а в 1985 году был избран президентом BSRP. Он умер в октябре 1986 года в возрасте семидесяти пяти лет, и некролог, написанный российским драматургом Виктором Розовым, был опубликован в советском журнале « Филатели СССР» . Виктор Розов очень хорошо знал Норвудов и четыре раза приезжал в Лондон, чтобы встретиться с Эндрю Ротштейном, каждый раз останавливаясь в доме Норвудов. «Он был буквально утоплен в розах, – писал он позже, – огромные кусты в каждом саду, всех цветов, включая фиолетовый. Раньше я никогда не видела роз фиолетового цвета ». 26 год

  Когда в 1991 году распался Советский Союз, мир Мелиты Норвуд резко изменился. Ей тогда было семьдесят девять лет, и Союз Советских Социалистических Республик, или, вернее, ее «мифический образ», был доминирующей чертой ее жизни. В следующем году архивист КГБ Василий Митрохин сбежал на Запад, привезя с собой несколько файлов, скопированных из архивов внешней разведки КГБ. Среди этих файлов был один на агента Хола, в котором подробно описывалась шпионская карьера, охватывающая почти сорок лет. Этот файл был передан сотруднику службы безопасности МИ5 в ожидании решения о том, следует ли допрашивать ее о ее шпионской деятельности. В течение 1992 года и в первые месяцы 1993 года, на фоне растущей обеспокоенности по поводу безопасности Митрохина и необходимости держать в секрете проводившееся в то время международное расследование в отношении секретных агентов, идентифицированных в файлах, было решено не брать интервью у Мелиты Норвуд, а рассмотреть ее дело внутренне. В обзоре сделан вывод о том, что дальнейшее расследование не в чьих-либо интересах, поскольку ей было уже более восьмидесяти лет, а ее шпионская карьера закончилась некоторое время назад. МИ5, однако, не проконсультировалась с сотрудниками правоохранительных органов, прежде чем прийти к такому выводу, и, следовательно, нарушила процессуальные нормы. Неспособность ни допросить Мелиту Норвуд, ни собрать доказательства на этом этапе означала, что любое будущее судебное преследование теперь невозможно. Позже это вызовет некоторое замешательство МИ5, когда станет ясно, что решение не проводить расследование в отношении миссис Норвуд было принято на младшем, а не на старшем уровне.

  13 сентября 1999 г. после публикации в «Таймс» отрывков из архива Митрохина, в которых подробно описывалась деятельность Мелиты Норвуд в качестве шпиона, министр внутренних дел лейбористской партии Джек Стро оказался в затруднительном положении: ему пришлось отвергнуть призывы депутатов-консерваторов ее преследование, о котором он знал, не может быть и речи. Чтобы избежать дальнейших затруднений, он объявил о создании комиссии по разведке и безопасности (КРБ) для изучения того, как спецслужбы обрабатывают материалы Митрохина, под председательством бывшего министра обороны сэра Тома Кинга. Расследование выявило необычайную серию событий, приведших к «вылазке» Мелиты Норвуд в качестве шпиона в 1999 году.

  Генеральный директор МИ5 в 1993 году дама Стелла Риммингтон сообщила комитету, что она никогда не была проинформирована об этом деле и что поэтому решение об отказе в судебном преследовании миссис Норвуд не могло быть принято на высоком уровне. Затем службы безопасности извинились перед комитетом, заявив, что Мелита Норвуд просто «скрылась из виду», пока ее имя не появилось снова в черновике книги по материалам Митрохина, написанной профессором Кристофером Эндрю. Это было удивительное признание, учитывая тот факт, что «Архив Митрохина» не публиковался до 1999 года, и что Мелита и ее муж были предметом двухстраничной статьи российского драматурга Виктора Розова, опубликованной в 1994 году на русском языке. языковой журнал « Завтра» , журнал, который, как известно, имеет тесные связи со старым КГБ. Статья была полна ностальгии по коммунизму и бывшему Советскому Союзу и рассказывала о времени, когда Хилари Норвуд отвела его (Розова) на встречу с Эндрю Ротштейном, «стариком, который в пять лет сидел на коленях Ленина. Отец Андрея, Теодор Ротштейн, очень хорошо знал Ленина ». 27

  Статья была снова опубликована в феврале 1995 года во втором номере ежеквартального глянцевого русскоязычного журнала «Воскресенье: Новая Россия» вместе с фотографией Летти, Хилари, Аниты и ее мужа, растянутой почти на полстраницы. Журнал «Воскресение: Новая Россия» рекламировался как преемник одноименного журнала Максима Горького 1930-х годов. Это был дорогой широкоформатный журнальный журнал с ограниченным тиражом, ориентированный именно на нувориши России . Наблюдатели за Россией и читатели российской прессы в британских спецслужбах действительно должны были обратить внимание на эту статью о Хилари и Мелите Норвуд в « Воскресении». Новороссия и задала себе ряд вопросов. Была ли Служба внешней разведки России, Служба внешних разведок (СВР), преемница КГБ, довольна «вылазкой» миссис Норвуд? Было ли известно о содержании материала Митрохина? Можно ли на самом деле манипулировать этим «архивным» материалом для создания положительного имиджа российской секретной службы, подтверждающего ее прошлые записи? Была ли это попытка провести черту под прошлым КГБ, избавиться от прошлых шпионов? Был ли материал Митрохина попыткой поставить в неловкое положение ключевых западных политических фигур, распространяя дезинформацию об их прошлом? Может ли Мелита Норвуд использоваться как доказательство истинности файлов Митрохина при распространении этой лжи? Это все предположения; но тот факт, что Норвуды фигурировали в российской прессе одновременно с рассмотрением дела миссис Норвуд в МИ5, должен был убедить их в том, что она достаточно важна, чтобы дать интервью.

  Согласно показаниям, предоставленным ISC, когда группа собеседований SIS взяла интервью у Митрохина, он сказал им, что причиной составления архива и контрабанды его на Запад было его опубликование. Но позже он сказал комитету, что недоволен тем, как SIS разработала книгу. Он хотел, чтобы материал был опубликован полностью, а редактор должен был подготовить его для западного рынка, и он совершенно ясно выразил свое недовольство, когда сказал комитету, что «хотел бы, чтобы у него был полный контроль над обработкой материала. . ' 28 год

  Когда было впервые решено опубликовать материал Митрохина, тогдашнее консервативное правительство под руководством Джона Мейджора и британские спецслужбы разработали стратегию, которая позволила бы им контролировать проект публикации и тем самым предотвращать публикацию любых материалов, которые они считали непригодными. для общественного потребления. В 1995 году они обратились к кембриджскому историку, профессору Кристоферу Эндрю, и «пригласили его принять участие в проекте публикации». Для этого решения было несколько причин, не в последнюю очередь тот факт, что профессор Эндрю был выдающимся ученым, специализирующимся на истории разведки:

  СИС считала профессора Эндрю надежным помощником, который до этого * * * работал над книгами Гордиевского. Профессор Эндрю также прошел проверку безопасности и подписал Закон о государственной тайне. Профессор Эндрю согласился завершить проект, зная, что для публикации книги потребуется одобрение министерства. SIS назначила профессора Эндрю редактором книги в представлении от 6 марта 1996 г. министру иностранных дел Малькольму Рифкинду. 29

  В соответствии с так называемыми критериями Рифкинда министр иностранных дел согласился одобрить проект, предварительно установив определенные руководящие принципы, регулирующие публикацию. «Имена людей, которых КГБ преследовал для вербовки или пытался повлиять, не могли быть обнародованы, если они не были привлечены к ответственности и осуждены или они не согласились на разглашение их имен». 30 Другими словами Малкольм Рифкинд сделал это совершенно ясно , что он не хотел спецслужбы , чтобы решить , следует ли имена могут быть выпущены в общественное достояние без разрешения от FCO или домашнего офиса. Затем Майкл Ховард, будучи министром внутренних дел, был «ознакомлен» с проектом, и была сформирована межведомственная рабочая группа под председательством координатора разведки, в которую вошли представители SIS, FCO, Министерства внутренних дел и служб безопасности. Рабочая группа собиралась в июле 1996 года, ноябре 1996 года и марте 1997 года. Она не собиралась снова до 1999 года. После выборов лейбористского правительства 2 мая 1997 года ответственность за информирование нового правительства о проекте публикации стала возложена на Координатора разведки. и критериев Рифкинда, которые были приняты всеми заинтересованными сторонами, включая издателей книги. Однако, поскольку государственные служащие Уайтхолла не работали с лейбористским правительством с 1970-х годов, общение между государственными служащими и министрами в течение первых нескольких месяцев нового правительства было плохим. Таким образом, только 23 октября 1997 года новый министр иностранных дел Робин Кук получил записку от сэра Джона Керра, парламентского заместителя министра иностранных дел, с информацией о материалах Митрохина и его издательском проекте. Записка Керра была краткой, и в своих показаниях ISC Керр «согласился» с тем, что эта записка «могла бы сказать больше» и могла быть «более удачно составлена». Но это признание скрыло тот факт, что Керр не проинформировал Кука об ограничениях, наложенных на проект критериями Рифкинда. 31 год

  Новому министру внутренних дел Джеку Строу было немного лучше. Он не был проинформирован о проекте до 10 декабря 1998 года, хотя в этом случае отчет ISC был менее критичным по отношению к разведывательным службам. «Представление и сопроводительная записка от SIS были информативными и содержали некоторые подробности о текущих расследованиях Службы безопасности». 32 Более того, Стро был также проинформирован о том, что служба безопасности рассматривает возможность вынесения рекомендации о привлечении к ответственности 86-летнего шпиона, но не упомянула Мелиту Норвуд по имени. Чтобы Стро не беспокоился, ему также сообщили, что премьер-министр Тони Блэр и министр иностранных дел Робин Кук были проинформированы о проекте. Фактически, Блэр, как лидер оппозиции, был проинформирован о материалах Митрохина еще в январе 1995 года. Однако, несмотря на то, что Блэр был обновлен, а соответствующие члены кабинета были вовлечены в петлю, к настоящему времени критерии Рифкинда были хромая утка. Лейбористские политики были отодвинуты на второй план, в то время как контроль над проектом со стороны Министерства внутренних дел и Министерства иностранных дел перешел к государственным служащим Уайтхолла и представителям спецслужб. Хотя межведомственная рабочая группа должна была встретиться четыре раза в 1999 году (январь, июнь, июль и сентябрь), представители Министерства внутренних дел, Министерства внутренних дел, SIS и службы безопасности в группе не передавали информацию о работе и решениях группы министрам и руководящим работникам. должностные лица. Это привело к ситуации, когда и Джек Стро, и Робин Кук просто не знали, что происходит вокруг них. В отчете ISC по этому поводу было довольно ясно: «Было два важных случая, когда группа согласовывала курс действий, который впоследствии не был осуществлен Министерством внутренних дел. Один касался того, что министр внутренних дел не проконсультировался по поводу интервью с миссис Норвуд, а второй – в январе 1999 года рабочая группа согласилась с тем, что книга должна быть одобрена министром внутренних дел ». 33 Фактически, FCO сообщило Робину Куку, что Джек Стро очищал материалы, связанные с Великобританией, а он этого не делал. Ситуация осложнилась решением SIS предоставить доступ к материалам из книги профессора Эндрю и Василия Митрохина « Архив Митрохина» журналисту Дэвиду Роузу, снимавшему телевизионный документальный фильм «Шпионская игра». Это решение позволило лошади и телеге пройти все, что осталось от критериев Рифкинда. Среди материалов, переданных Дэвиду Роузу, была личность агента Хола . Роуз сообщила издателям «Архива Митрохина», что назовет ее имя в своем документальном фильме. Получив эту информацию, издатели убедили рабочую группу, что им следует разрешить опубликовать ее имя в Архиве Митрохина в нарушение критериев Рифкинда, как отметила ISC:

  Независимо от того, опирался ли он на материалы из архива Митрохина или из других источников, Дэвид Роуз идентифицировал Хола как миссис Норвуд и сказал издателю книги, что включит ее в свой документальный фильм. В свете этого издатель книги убедил рабочую группу включить имена миссис Норвуд и мистера Саймондса. Комитет отмечает, что это технически нарушало критерии Рифкинда. 34

  Решение передать Дэвиду Роузу информацию, включая личность агента Хола , было принято Джоном Скарлеттом, главой МИ-6. В статье, критикующей «супружескую репутацию» Дэвида Роуза в « Observer» после назначения Джона Скарлетта «C» (главой SIS), Private Eye утверждала, что именно Скарлетт была источником, ответственным за то, что имя миссис Норвуд стало общественным достоянием, тем самым уничтожив Рифкинд. критерии:

  В 1999 году ... Дэвид Роуз снял документальный фильм BBC о советском перебежчике Василии Митрохине, бывшем архивисте КГБ, который показал, среди прочего, что британская женщина по имени Мелита Норвуд шпионила в пользу России, работая в Британской ассоциации цветных металлов ... которая была щедрой Призрак, который предоставил Роуз подробности досье на Митрохина? Хотя источник так и не был идентифицирован, на самом деле это был… Джон Скарлетт. 35 год

  Возникает вопрос, конечно, почему Джон Скарлетт захотел раскрыть имя Мелиты Норвуд в средствах массовой информации и таким образом подорвать критерии Рифкинда? Несмотря на то, что рабочая группа состояла из представителей Министерства внутренних дел, Министерства внутренних дел, SIS и службы безопасности, между ними были существенные различия. Что касается Мелиты Норвуд, то SIS требовала судебного преследования, а служба безопасности – нет. В частности, у Скарлетт, несомненно, были причины для того, чтобы поднять свой авторитет. Но главным камнем преткновения на пути к соглашению, по-видимому, является отсутствие опыта у группы в вопросах публикаций и СМИ, поскольку они изо всех сил пытались разработать медиа-стратегию. Согласно отчету ISC, Джек Стро видел репортажи в прессе за неделю до того, как в «Таймс» появилась праздничная статья . Министр иностранных дел их не видел ». Таким образом, в отчете делается вывод: «Как только эта история стала известна, министры не смогли использовать подготовленные реплики для прессы, потому что они были неадекватными». 36 Это было важно, поскольку СИС и служба безопасности разработали конкурирующие медиа-стратегии. По мнению SIS, Мелита Норвуд была крупным шпионом и должна быть привлечена к ответственности, в то время как служба безопасности преуменьшала ее значимость как шпиона и была довольна стратегией СМИ, которая изображала ее как довольно тоскливую старушку. Далее произошло то, что эта история попала в заголовки газет в сенсационной манере, когда первоначальной «целью издательского проекта» при Малкольме Рифкинде было «сделать материалы г-на Митрохина достоянием общественности контролируемым и бессенсорным образом»:

  В представлении Малкольму Рифкинду СИС заявило, что проект предоставит «важное понимание внутренней работы КГБ, документируя внешнюю подрывную и шпионскую деятельность бывшего коммунистического государства, большая часть которой была неизвестна не только в России, но даже в рамках нынешней российской разведки. [Работа] будет описывать значительную и обычно скрытую часть истории 20-го века, которая для правильного понимания требует подробного, бессмысленного научного толкования ». 37

  Элемент в SIS, похоже, был недоволен этой стратегией, и вместо этого решил слить материал в прессу. Таким образом, когда эта история попала в заголовки газет, Мелита Норвуд изображалась как Мата Хари – прабабушка-шпион, которая передала Советам план атомной бомбы, угрожавшей безопасности Запада. Тот факт, что она готовила домашнее чатни, пила чай из кружки Че Гевары, делала покупки в Кооперативе по идеологическим соображениям, поддерживала CND, увлекалась садоводством и делала доставку для Morning Star в возрасте восьмидесяти семи лет, только добавляла к этому. волнение. Раскрыта: тихая женщина, которая предавала Британию 40 лет. «Шпион, который пришел из кооператива», – гласил заголовок «Таймс» 11 сентября 1999 года. «Крот, который вошел в сад», был предпочтен газетой « Индепендент» . Газета Sunday Telegraph процитировала ее слова: «Я сделаю все снова». Одна воскресная газета рассказала историю недавнего шпионского съезда на бывшей станции прослушивания НАТО на Тойфельсберге, недалеко от Берлина, где бывшие сотрудники ЦРУ, КГБ и МИ5 подняли бокалы перед маленькой старушкой из Бекслихита. «Клуб холодной войны приветствует нового члена», – улыбнулся заголовок:

  За отсутствующих друзей они подняли бокалы: за Джорджа Блейка, который послал привет из Москвы, а затем за пенсионера, имя которого они не знали, разоблачая себя более 40 лет. …

  «Я никогда раньше не слышал об этой даме», – сообщил Independent в воскресенье генерал-майор Олег Калугин, ранее работавший в КГБ, а затем занимавшийся созданием компьютерной игры под названием Spycraft . Но я знал из некоторых источников, что была женщина, вовлеченная в атомный шпионаж. … Я думаю, здесь есть тенденция преувеличивать эффективность западной разведки и недооценивать достижения КГБ », – сказал он. «Безусловно, в конце 1940-х мы были лучшей командой в мире». 38

  Медиа-стратегия рабочей группы не срабатывала и могла выйти из-под контроля. Если SIS намеревалась опубликовать «Архив Митрохина», чтобы разоблачить худшие действия КГБ, то было бы неразумно делать имя Мелиты Норвуд достоянием общественности. У британцев своеобразное отношение к шпионам – от восхищения и одобрения до крайнего ужаса. На следующий день после разоблачения Мелиты как шпиона передовая статья в Independent on Sunday описала ее историю как «классически британскую… во многих отношениях».

  87-летняя прабабушка, чья тонкая седая внешность маскирует жизнь, основанную на намеренном предательстве, в течение 40 лет была одним из самых эффективных российских шпионов времен холодной войны. Реакция на эту новость была типично британской двойственностью: старую леди одновременно окрестили «великим» шпионом и заняли ее место в «Великолепной пятерке» Берджесса, Маклина, Филби, Бланта и Кэрнкросса. призывает к судебному преследованию на том основании, что «предательство непростительно». 39

  В первую очередь среди тех, кто призывал к ее судебному преследованию, была теневой министр внутренних дел Энн Уиддикомб, которая знала о происходящем даже меньше, чем Джек Стро. Плохо проинформированный перед своим заявлением перед палатой общин 13 сентября и несколько встревоженный жестокостью нападения Анны Виддикомб, Джек Стро возился со своими репортажами и не смог опровергнуть мнение МИ5 о том, что миссис Норвуд была шпионкой, не имеющей большого значения. Это была точка зрения, которая на самом деле имела очень мало оснований. Джек Стро сказал Палате общин 13 сентября: