Текст книги "Шпион, пришедший из кооператива (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Берк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

  Таким образом, Рузвельт был осторожен, когда Черчилль снова предложил в июне 1943 г. «возобновить обмен информацией о сплавах для труб». Эта ситуация, однако, вскоре изменилась в связи с острой войной, и 19 августа 1943 года Рузвельт и Черчилль подписали в Квебеке секретное Соглашение по атомной энергии. третьим лицам, кроме как по взаимному согласию ». Это будет иметь важные последствия для безопасности. Квебекское соглашение не только привело к включению Фукса в Манхэттенский проект, но также привело к вовлечению Канады через недавно созданный Комитет по комбинированной политике (CPC) в проект атомной бомбы. Канада оказалась важной по ряду причин. Помимо огромных залежей урана в Грейт-Бэар-Лейк, завода по переработке урана в Порт-Хоупе, Онтарио и ядерной лаборатории в Монреале, первый реактор за пределами США будет построен в Онтарио, на Чок-Ривер. Чок-Ривер был экспериментальным инструментом, вокруг которого развивалась послевоенная ядерная работа Британии – «отчасти в надежде на создание второй нитки для ядерной дуги в виде плутония». 35 Из-за этого Чок-Ривер стала ключевой целью для советских агентов, ищущих ядерные секреты.

  Прежде чем Фукс отплыл в Америку в декабре 1943 года, он передал Соне важную информацию о газодиффузионном методе разделения изотопа урана U (235), а также о математических методах, применяемых для оценки критического размера и эффективности атомной бомбы. Он также сообщил, что аналогичная работа проводится в США и что между двумя странами существует сотрудничество. Она дала ему «четкие инструкции» относительно Гарри Голда, его будущего контакта в Нью-Йорке, который представится Фуксу где-то в феврале или марте 1944 года. Его контакт, как она сказала ему, прибудет с парой перчаток в одной руке и книга в зеленой обложке в другом, а он должен был нести гандбол. К этому времени Соня попала под подозрение после ареста в Иране ее бывшего мужа Рольфа Гамбургера. Главный констебль Оксфорда Чарльз Фокс получил указание от подразделения F держать Соню под пристальным наблюдением. Фокс сообщила в ответ, что, как известно, у нее был «большой беспроводной набор», «со специальной опорой, установленной для использования антенны». Однако его предположение о том, что «вы можете подумать, что это заслуживает дальнейшего расследования» по какой-то необъяснимой причине, было проигнорировано, и было принято решение «никаких дальнейших действий». Это была ошибка некоторой степени. К концу 1943 года Мелита Норвуд и Клаус Фукс были выведены из круга Кучински, но ущерб уже был нанесен. Информация, которую они предоставили Соне о британской программе создания атомной бомбы, попала в прямой путь к научному руководителю советского ядерного проекта Игорю Курчатову. Это был бесценный материал, и в следующем году НКГБ издало инструкции для своих резиденций в Великобритании и Соединенных Штатах, что вся информация об атомных исследованиях должна поступать прямо к ним. ГРУ было вынуждено уступить место своему более могущественному

  «соседу». 36

  ГЛАВА 12

  Хиросима и Нагасаки

  Т

  Здесь не может быть никаких сомнений в том, что ГРУ рассматривало партнерство Сони с Мелитой Норвуд как критическое, позволяющее им получить жизненно важную информацию о металлургии урана и конструкции ядерных реакторов. Когда в 1999 году Мелита была впервые разоблачена Василием Митрохиным и Кристофером Эндрю, комментаторы выразили некоторые сомнения в ее истинном значении как шпиона. Некоторые сомневались, могло ли ГРУ поставить под угрозу такую ​​важную шпионку, как Соню, позволив ей работать с таким незначительным агентом, как Мелита Норвуд. Заметки, сделанные Митрохиным из дела Мелиты Норвуд, также осторожны в этом отношении. Согласно их записям, с 1941 по 1944 год ею управлял неустановленный «главный агент» под кодовым названием FIR. Тот факт, что FIR также был «причастен к делу Клауса Фукса» и был подвергнут сомнению после войны в MI5, убедительно свидетельствует, но не совсем доказывает, что FIR был кодовым названием Центра для Сони из ГРУ ». 1 Адрес Сони, Фирс, Оксфорд, наводит на мысль, что РПИ действительно была Соней. Это было более или менее подтверждено русскими в официальной истории ГРУ, опубликованной в 2004 году, в которой говорится, что Летти начала передавать информацию о проекте Tube Alloys своему контролеру (« вероятно, это била Урсула Кучински» (вероятно, это была Урсула Кузчински)) с сентября 1941 года ». ( Вероятно можно понимать как «несомненно» на языке ГРУ , что переводится как «несомненно».) 2 О том, что Мелита играла ключевую роль в развитии советского атомного проекта с 1941 года, также свидетельствуют шаги, предпринятые для ее защиты от обнаружения.

  До сих пор считалось, что когда в 1944 году Мелита была переведена из-под контроля Сони обратно в Центр, это произошло исключительно из-за ожесточенного соперничества между ГРУ и НКВД. Берия, глава НКВД, только недавно получил от Сталина указание собрать всех своих атомных агентов под одной крышей. Однако официальная история ГРУ указывает на соглашение между Московским центром и ГРУ относительно Сони. В то время оба были обеспокоены тем, что она была скомпрометирована после ареста ее первого мужа Рольфа Гамбургера американцами в Иране в апреле 1943 года. Американцы сообщили британцам, что Гамбург активно занимался шпионажем и саботажем. «В двух случаях, – сказали они, – он, как известно, покупал информацию о железных дорогах и военных объектах – в основном британских – в Персии». 3 Во время допроса Гамбургер утверждал, что он не работал против союзников, а просто собирал информацию для своей «Группы», подробности которой он категорически отказывался раскрывать. Русские, несомненно, были обеспокоены арестом Гамбургера и быстро заявили, что он один из них, и потребовали, чтобы американцы выдали его им. Гамбургер также сообщил американцам, что он был профессиональным агентом, работающим с русскими в течение некоторого времени, и продолжит это делать. Он сказал, что его интерес к персидской железнодорожной системе заключался в том, чтобы выяснить, действительно ли союзники делают все возможное, чтобы отправить грузы в Россию (в то время Иран рассматривался как альтернативный маршрут для Арктического конвоя). Хотя Гамбург ничего не знал о британских операциях Сони, он знал достаточно о ее роли шпиона в Швейцарии, чтобы скомпрометировать ее на допросе. В 1943 году Соня, несомненно, была одной из ведущих женщин-контролеров в Советском Союзе на пике своей карьеры. Ее бы не попросили разобраться с Мелитой, если бы информация Мелиты не имела большого значения; точно так же Фукс не подвергнется опасности, позволив Соне справиться с второстепенным шпионом. Когда Московский Центр посчитал необходимым переместить двух самых важных агентов Сони, Клауса Фукса и Мелиту Норвуд, в более безопасную среду, ГРУ не оставалось иного выхода, кроме как согласиться.

  В феврале 1944 года Клауса Фукса перевели к Анатолию Яковлеву из НКГБ. Затем он работал над расчетами для газодиффузионного завода, строящегося в Ок-Ридже, штат Теннесси, для производства делящегося урана. Его попросили разработать теорию управления, особенно математическую гидродинамику, объясняющую поток гексафторида урана через металлические барьеры из спеченного никелевого порошка – ключевого элемента в процессе диффузии. 4 Это вызвало определенные проблемы, поскольку гексафторид урана оказывает коррозионное воздействие на металлический уран. Чтобы найти решение этой проблемы, британские ученые обратились к BN-FMRA, который работал над развитием теории коррозии металлического урана с 1941 года. В марте 1945 года BN-FMRA был официально включен в Tube Alloys. Проект, и с этого момента файл NKGB на Мелиту Норвуд описывает ее как поставщика «многих ценных материалов для сверхсекретного проекта Tube Alloys по созданию первой атомной бомбы». 5 Согласно архиву Митрохина, она вытащила файлы Tube Alloy из сейфа своего босса, сфотографировала их содержимое и передала фотографии контролеру НКГБ, который предупредил ее, чтобы она не рассказывала мужу о ее атомном шпионаже. Как секретарь Бейли, у нее было достаточно возможностей делать копии документов:

  Иногда, если я что-то печатал, я набирал лишнюю копию. Я передавал копии по договоренности, оставлял их где-нибудь или встречался с кем-нибудь, а не регулярно, еженедельно или ежемесячно. Я не знал их, имен или чего-то еще, не проводил с ними времени в болтовне. Доклады членам комитета присылались из разных фирм, секретными они не были. Когда я собирал информацию, это никогда не казалось давлением; это не было важной частью моей жизни. Что с стиркой, покупками и ребенком, мне было о чем беспокоиться. Я был очень консервативен в своих привычках. Иногда я останавливался у друзей Бейли дальше по дороге, которые работали на фабрике варенья Куперс. Были созданы различные комитеты для изучения различных аспектов коррозии. Копии отчетов были созданы после заседаний Комитета, напечатаны и размножены, с запасными частями для передачи членам комитета и персоналу. Иногда, если я что-то печатал, я набирал лишнюю копию. Я сделал точную копию. Я бы немного сфотографировал. 6

  В августе 1945 года Фукс был переведен в недавно построенную лабораторию сборки и разработки бомб в Лос-Аламосе, штат Нью-Мексико, секретном городке, защищенном забором из колючей проволоки и охранниками, расположенном на высоте 7000 футов в горах Джемез к северу от Санта-Фе. Это место обеспечивало захватывающий вид на окружающие горы и пустыню и было выбрано из-за его удаленности и безопасности. 7 Именно в Лос-Аламосе Фукс впервые осознал всю природу и масштабы американской программы по атомной энергии и важность плутония как альтернативы урану (235). Он написал отчет, в котором резюмировал проблемы, связанные с созданием атомной бомбы, включая заявление об особых трудностях, которые необходимо было преодолеть при производстве плутониевой бомбы, который он передал Советскому Союзу. В его докладе было обращено внимание на высокую скорость спонтанного деления плутония и вывод о том, что плутониевая бомба должна быть взорвана методом имплозии, а не относительно простым методом пушки, который можно было бы использовать с ураном (235). Теоретические знания Фукса о взрывном устройстве для плутониевой бомбы и его более ранние работы по газовой диффузии полностью изменили работу группы по созданию бомбы, работающей вместе с российским ученым, ответственным за проект советской бомбы, Игорем Курчатовым. Фукс проявил информативность, когда дело дошло до конструкции взрывчатого вещества американской бомбы, в то время как технические проблемы, с которыми столкнулись российские ученые, работавшие над сооружением ядерной установки, оставались за пределами его области знаний. В их знаниях имелись значительные пробелы в двух важных областях. Во-первых, они очень мало знали о свойствах ползучести урана и еще не разработали полностью последовательную теорию коррозии цветных металлов, критически важную для конструкции ядерного реактора. Без решения этих проблем теоретические знания Фукса о бомбе не имели бы практического применения.

  В Америке работы по ползучести и коррозии цветных металлов тогда проводились в Чикагском университете и Массачусетском технологическом институте. В Великобритании аналогичную работу проводит BN-FMRA. Американские и британские ученые не координировали свои исследования в этой области по очень простой причине: к 1944 году Великобритания начала признавать необходимость перехода к независимой британской программе атомной энергии и атомной бомбы. Таким образом, BN-FMRA находился в авангарде британских исследований атомной бомбы. Результаты их экспериментов попали в Москву благодаря любезности Мелиты Норвуд и на несколько лет продвинули советскую программу создания атомной бомбы.

  Собственная оценка MI5 ущерба, нанесенного шпионской деятельностью Мелиты, опубликованная в июне 2000 года Комитетом по разведке и безопасности (ISC), хотя и не желала признавать, что Мелита Норвуд была бесценным советским шпионом, была ясна по двум пунктам. Во-первых, «элементы» засекреченной работы БН-ФМРА были связаны с характеристиками топлива (например, спектрографический анализ урана) и стойкостью к пострадиационной коррозии ». Во-вторых, основные исследования были связаны с выбором оболочки твэлов, известной как «консервирование». 8 Однако борьба с стойкостью к коррозии после облучения не была такой простой задачей, как нас уверяет ISC. Процесс консервирования (разработка металлической оболочки для уранового топлива) был, по сути, защитной оболочкой для защиты урана от водной коррозии, для предотвращения попадания продуктов деления в воду, для передачи тепла от урана воде и для предотвращения поглощения. слишком много нейтронов. Отчет ISC вводил в заблуждение по ряду вопросов, касающихся консервирования. В доводе о том, что советские ученые применили американский метод использования алюминиевых кожухов для герметизации топливных стержней в своих реакторах, не упоминается, что британские ученые, по рекомендации BN-FMRA, также использовали алюминиевые кожухи. 9 Все британские ученые, работавшие над этой проблемой в BN-FMRA, должны были подписать Закон о государственной тайне. Весь вспомогательный персонал, включая Мелиту Норвуд, также должен был подписать Акт. Департамент научных и промышленных исследований, который контролировал проект Tube Alloys, не мог быть более ясным по этому поводу. Перед тем, как BN-FMRA заключило контракт на проект Tube Alloys, в письме директора проекта Tube Alloys к GL Bailey с грифом « секретно» подчеркивалась важность обмена информацией исключительно по принципу «служебной необходимости».

  Расследование является секретным, и будут приняты все меры предосторожности, чтобы не допустить получения посторонними лицами информации о его характере или результатах. Уполномоченными лицами будут вы сами, другие сотрудники Ассоциации, которых этот Департамент может утвердить, и такие лица, как секретарь Департамента или Директор по трубным сплавам, которые могут время от времени уполномочивать ... Каждое такое лицо, утвержденное Департаментом, будет предупрежден о секретности работы и о том, что к ней применяются положения Закона о государственной тайне. 10

  В своем ответе Бейли заявил, что «такой канцелярский персонал и другие лица, которые имеют доступ к конфиденциальным материалам, должны были подписать заявление о том, что они прочитали определенные выдержки из Закона о государственной тайне. Отрывки – очевидные, которые имеют значение, и, честно говоря, я не чувствую, что ничего, кроме вреда, можно было бы причинить, заставив их прочитать все три Закона о государственной тайне полностью. Я уверен, что чтение Деяний полностью (как я сам однажды сделал) приведет к состоянию полного замешательства ». 11 В марте 1945 года Мелиту попросили прочитать соответствующие отрывки и подписать необходимое заявление Закона о государственной тайне, прежде чем ей будет разрешен доступ к секретной информации о расследованиях, проводимых BN-FMRA для проекта Tube Alloys.

  В это время американцы преследовали как плутониевый, так и U (235) пути к атомной бомбе. Огромная газодиффузионная установка была построена в Ок-Ридже и производила U (235), в то время как две пары установок химического разделения были построены в Хэнфорде, штат Вашингтон, для отделения плутония от облученного урана. Несмотря на то, что британские ученые были задействованы в американском проекте создания атомной бомбы, Великобритания не была причастна к американским технологическим знаниям, особенно в области консервирования, которую американские ученые считали `` последней серьезной проблемой, которую предстоит решить в рамках Хэнфордского проекта ''. '. 12 В период с марта 1945 года, когда BN-FMRA заключил контракт с Tube Alloys, и до атаки атомной бомбы на Хиросиму 6 августа, британский вклад в Манхэттенский проект был по существу ограничен работой над процессом диффузии и методом имплозии для сборка плутониевой бомбы. Проблема консервирования практически не затрагивалась. Во время атаки атомной бомбы на Хиросиму эксперименты, проводившиеся на BN-FMRA, предвосхищали ядерную программу Великобритании, а не американцев. Фактически Черчилль уведомил Рузвельта шестью месяцами ранее, что Великобритания намеревается создать собственное ядерное оружие. 13 Хотя новый премьер-министр Великобритании Клемент Эттли дал согласие на ядерную бомбардировку Японии, американское сотрудничество по техническим вопросам уже было прекращено. И Рузвельт, и Гарри Трумэн, президент с апреля 1945 года, хорошо понимали, что Британия мечтала об атомной бомбе не как сдерживающем средстве, а как символе мировой мощи. Хиросима подчеркнула односторонний характер «особых отношений» и продемонстрировала готовность Америки использовать бомбу.

  Взрывная мощность бомбы, сброшенной на Хиросиму, составила около 13 килотонн в тротиловом эквиваленте. Разрушение было пугающим; практически все в радиусе 500 метров от взрыва было сожжено. «Здания на расстоянии 3 км были подожжены. Густое облако дыма поднялось в небо на высоту 12000 метров. Для некоторых смерть наступила мгновенно; для других это было намного медленнее. По оценкам, к концу года от взрыва этой бомбы погибло 145 000 человек; пять лет спустя число погибших в результате взрыва бомбы достигло 200 000 человек ». 14 Три дня спустя Соединенные Штаты взорвали плутониевую бомбу над Нагасаки. В этом случае мощность взрывчатого вещества была эквивалентна 21 килотонне в тротиловом эквиваленте, и к концу года от этой бомбы погибло более 70 000 человек. В Москве настроение людей резко упало. «Было ясно , – писал Александр Верт, корреспондент„ Санди Таймс “ в Москве с 1941 по 1948 год, – что это новый факт в мировой политике силы, что бомба представляет угрозу для России, и я говорил с некоторыми российскими пессимистами. до того дня уныло заметил, что отчаянно тяжелая победа России над Германией теперь „напрасна“. 15 Независимая советская программа создания атомной бомбы стала подавляющим приоритетом.

  ГЛАВА 13

  Распространение

  А

  В 20:00 5 сентября 1945 года дезертировал Игорь Гузенко, главный шифровальщик

  полковника Николая Заботина, военного атташе советского посольства в Оттаве, Канада. За последние несколько недель он вывез из посольства ряд документов с пометкой «Совершенно секретно». Сжечь после прочтения.' В общей сложности насчитывалось более сотни тщательно отобранных секретных документов с подробным описанием обширной советской сети, действующей в Соединенных Штатах и ​​Канаде, в том числе член аппарата британского верховного комиссара Кэтлин Уилшер под кодовым именем «Элли». Британский верховный комиссар Малькольм Макдональд был проинформирован об этом деле, и было решено, что Элли следует поставить под наблюдение. Затем Макдональд согласился работать в небольшом неформальном комитете, состоящем из офицеров канадской разведки, премьер-министра Канады Маккензи Кинг и постоянного секретаря Канады по иностранным делам Нормана Робертсона, чтобы расследовать масштабы советского шпионажа в Канаде. Членство Макдональда в этом комитете считалось важным, поскольку Маккензи Кинг «хотел поделиться всеми секретами со своими коллегами в Лондоне». 1

  По мере того, как переводилось все больше и больше материалов Гузенко, становилось ясно, что охват советских шпионских сетей в США и Канаде был больше, чем предполагалось вначале, и включал Канадский национальный исследовательский совет. В первые дни бегства Гузенко четыре агента, работавшие на совет, были разоблачены как шпионы. Это были Дурнфорд Смит, EW Mazerall, доктор Рэймонд Бойер и четвертый агент, идентифицированный только по его кодовому имени «Алек», который, как известно, был тесно связан с производством атомной бомбы. Был также пятый человек, Исраэль Гальперин, степень участия которого оставалась скрытой. Личность Алека, однако, была обнаружена после того, как была перехвачена телеграмма Николая Заботина в Московский центр, в которой говорилось, что Алек скоро будет работать лектором в Лондонском университете

  :

  Алек будет работать в Королевском колледже на Стрэнде. Там его можно будет найти по телефонной книге. Встречи: 7, 17 и 27 октября на улице напротив Британского музея. Время, 11 часов вечера ... В начале сентября он должен вылететь в

  Лондон. 2

  Дальнейшие расследования, проведенные канадцами, показали, что Алек был доктором Алланом Нанном Мэем, британским физиком-ядерщиком и известным сторонником коммунистов. Связь Нанна Мэя с русскими шпионами в Англии имела долгую историю. Его жена, родившаяся в Австрии, доктор Хильдегард Брода, была сестрой Энгельберта Брода, физика-ядерщика, работающего в Кавендишских лабораториях Кембриджского университета, и любовницы Эдит Тюдор-Харт. Оба Брода были членами Коммунистической партии Австрии и были известны британским спецслужбам. МИ5 вела подробный файл на Энгельберта Броды и знала о его отношениях с Эдит Тюдор-Харт, одним из ближайших окружений Лон-Роуд-Флэтс и поставщиком фотоматериалов для шпионов Вулвичского арсенала. До 1943 года Нанн Мэй находился под контролем Сони.

  В январе 1945 года Нанн Мэй был приглашен в Канаду в составе англо-канадской исследовательской группы под руководством профессора Кокрофта, директора Исследовательского совета по атомной энергии в Монреале. Несколько месяцев спустя с ним связался лейтенант Павел Ангелов из советского военного атташе, который завербовал его в «сеть», как тогда называлась российская шпионская система в Канаде. Согласно показаниям Гузенко, Алек знал все, что можно было знать об исследованиях атомного оружия в Канаде и Америке, и передал образец U– (235) лейтенанту Ангелову в офисе Николая Заботина. Заботин счел эти образцы настолько важными, что немедленно отправил их в Москву.

  8 сентября, через три дня после бегства Гузенко, Питер Двайер из МИ-6 и Роджер Холлис из МИ5 прибыли в Канаду, чтобы взять интервью у Гузенко. Во время допроса Гузенко рассказал Холлису о существовании советского крота в МИ-5, который имел такой высокопоставленный доступ к разведывательным службам, что его отчеты иногда передавались непосредственно самому Сталину. В своем отчете в МИ5 по какой-то причине Холлис не упомянул об этом «кроте» и намеревался дискредитировать информацию Гузенко, заявив, что он очень мало знает о британской разведке. 3 Сам допрос был кратким, и Холлис, как позже вспоминал Гузенко, не стал делать никаких записей:

  Мы стояли. Мы даже не сели. Это было очень коротко. Он просто слушал. Он не написал ни слова. Может, он задал мне один или два вопроса. 4

  23 сентября 1945 года Маккензи Кинг встретилась с несколькими сотрудниками канадской и британской разведки, в том числе с Роджером Холлисом, чтобы обсудить, как лучше поступить с Нанном Мэем. На следующий день Маккензи Кинг продиктовала краткий отчет об их встрече:

  Первым обсуждаемым вопросом были альтернативные методы обеспечения безопасности. Один заключался в том, чтобы все замять и не продолжать; другой – немедленно принять меры и сообщить правительствам Великобритании и США о ситуации с тем, чтобы предпринять шаги, которые могут быть предприняты для предотвращения дальнейшего развития событий. Третий – принять курс, который сделает все это достоянием гласности, произведут немедленные аресты, получат дополнительную информацию на судебных процессах и т. Д. ...

  Мое собственное мнение заключалось в том, что второй курс был подходящим, и я обнаружил, что это мнение, по-видимому, в целом разделялось. 5

  На следующей неделе Маккензи Кинг отправилась в Вашингтон для переговоров с президентом Трумэном, чтобы обсудить «превентивные меры», чтобы положить конец шпионажу. Обсуждалась также связь с британцами.

  Ближе к концу войны BN-FMRA, предвидя будущую независимую ядерную программу Великобритании, подготовилось к переезду в свою штаб-квартиру в Юстон по адресу 1–6 Reynart Buildings, которая была повреждена вражескими бомбардировками в 1940 году. Отчасти из-за доходов возникшие в результате проекта Tube Alloys, и отчасти в результате осознания того, что этот проект будет продолжаться, BN-FMRA приобрело в аренду 14–22 здания Euston Buildings, прилегающих к Reynart Buildings, и адаптировало три этажа 18–20 Euston. Здания для размещения специального оборудования, вывезенного в Беркхамстед во время войны. 6 В сентябре 1945 года БН-ФМРА был передан Министерству снабжения и передан недавно созданному Министерству по атомной энергии. Всех сотрудников, которые работали со сплавами для труб, снова попросили подписать Закон о государственной тайне, включая Мелиту Норвуд. Однако, как секретарь Бейли, учитывая недавние разоблачения Гузенко и связи Г.Л. Бейли с заводом в Чок-Ривер, она должна была дать интервью сотруднику МИ5. Фактически, единственный сотрудник, у которого можно взять интервью в частном порядке:

  Когда меня проверили в MI5, я попросил провести его в офисе директора на Юстоне, и он был там. Он был хорошим парнем. Я забыл, о чем меня просили. Я бы в любом случае отказался от членства в Коммунистической партии. Напомню, довольно приятное интервью. Я не могу вспомнить точную дату ... Мне нужно было принять пару таблеток аспирина перед собеседованием ... Я знал, что будет посторонний человек. Об этом было хорошо объявлено. … Это было дружеское интервью, но если вы хотите от кого-то правды, лучше так и быть. 7

  Мелита Норвуд теперь регулярно встречалась со своим контролером НКГБ в Лондоне. Три резких удара по телефонной линии предвещали встречу на следующий день. На этих встречах ее поздравляли и сообщали, что документы, которые она предоставляла, имеют первостепенное значение. Московский Центр принял дополнительные меры предосторожности, присвоив ей дополнительное кодовое имя – тина . Ее положение было более шатким, чем предполагалось. В 1945 году Агентство безопасности армии США (SIGINT) начало расшифровывать некоторые сообщения военного времени, которыми обменивались московский центр и его американские резиденции, и случайно обнаружило существование Тины , хотя они не смогли установить ее личность. 8 Согласно этим расшифровкам, Тина , почти через шесть недель после атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, как известно, предоставляла важную информацию об атомной разведке, связанной с программой создания атомной бомбы союзников:

  Мы согласны с вашим предложением о работе с « тиной» . На следующей встрече скажите ей, что ее документальный материал о « огромном [ огромном ]» [проекте по атомной энергии] представляет интерес и представляет собой ценный вклад в развитие работы в этой области ... проинструктируйте ее не обсуждать свою работу с мужем и не говорить ему ничего о характере документальных материалов, которые она получает. 9

  В конце войны разоблачения масштабов советского шпионажа в Соединенных Штатах, Канаде и Соединенном Королевстве начали оказывать негативное влияние и мешали трем державам выработать общую политику в отношении бомбы. 1 октября Маккензи Кинг отплыл в Великобританию, чтобы обсудить с Клементом Эттли позицию англо-американской и канадской по атомной бомбе в отношении Организации Объединенных Наций. Во время этих обсуждений всплыло дело Нанн Мэй, и двое мужчин согласились, что все это дело следует замять, пока расследования по обе стороны Атлантики продолжаются. Однако, когда министр иностранных дел Великобритании Эрнест Бевин встретился с Маккензи Кингом, он категорически не согласился, утверждая, что один или два ареста послужат предупреждением для русских. Те, кто хотел, чтобы расследования были продолжены, были еще больше разочарованы, когда Нанн Мэй, которому было разрешено покинуть Канаду и приступить к работе в Лондонском университете, не смог провести ни одну из предложенных им встреч со своим российским контролером за пределами Британии. Музей. И не было никаких признаков этого контакта. 10

  В октябре 1945 года Клемент Эттли сообщил парламенту, что в Харвелле и других местах будет создано «исследовательское учреждение по атомной энергии». Однако настоящей целью была плутониевая бомба, а намеченной датой был 1952 год. Независимая британская программа создания ядерного оружия находилась в стадии реализации. «Исследовательский реактор с воздушным охлаждением начал работать в Харвелле под эгидой Консультативного комитета Соединенного Королевства по атомной энергии. Реакторы для производства плутония были построены в Виндскейле, а газодиффузионная установка для производства U (235) была построена в Кейпенхерсте в Чешире. Олдермастон должен был стать центром разработки оружия ». 11

  Секретность была превыше всего, и британский парламент не был проинформирован. Фактически, программа создания бомбы была настолько секретной, что, помимо участвовавших в ней ученых, только Клемент Эттли, Эрнест Бевин и, возможно, полдюжины членов комитета Кабинета министров по атомной энергии Эттли знали, что Великобритания создает атомную бомбу. Конечно, были и другие, которые знали, не в последнюю очередь скромная домохозяйка из местных графств Мелита Норвуд и ее советские кураторы.

  3 ноября 1945 года Маккензи Кинг отплыла из Саутгемптона в Нью-Йорк и на поезде прибыла в Вашингтон. Он прибыл одновременно с Эттли, прилетевшим из Лондона. 15-го президент Трумэн объявил миру, «что главы трех правительств согласились с необходимостью международных действий под эгидой Организации Объединенных Наций по обеспечению контроля над атомной энергией, чтобы гарантировать ее использование только в мирных целях». «Мы согласны, – добавил он, – что должно быть полное и эффективное сотрудничество в области атомной энергии между Соединенными Штатами, Соединенным Королевством и Канадой». 12

  Гонка по созданию бомбы до того, как ООН согласовала международный контроль, теперь стала приоритетной для Советского Союза. В день Рождества 1945 года в условиях строжайшей секретности экспериментальный реактор в Советском Союзе вышел из строя. В январе 1946 года были начаты работы по проектированию серийного реактора. 24-го числа Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций приняла резолюцию о создании Комиссии по атомной энергии для вынесения рекомендаций по следующим четырем вопросам. Во-первых, обмен базовой научной информацией; во-вторых, контроль над атомной энергией для обеспечения ее использования в мирных целях; в-третьих, ликвидация атомного оружия; и, в-четвертых, ввести в действие «эффективные гарантии в виде инспекций и других средств для защиты соответствующих государств от опасностей нарушений и уклонения». Глава американской делегации Бернард Барух изложил основную позицию США. Это потребовало передачи всей опасной деятельности, которую они определили как любую деятельность, предлагающую решение «одной из трех основных проблем создания атомного оружия», в ведение международного агентства. Эти три основные проблемы были перечислены как поставка сырья, производство плутония и урана подходящего качества и количества (235) и использование этих материалов для создания атомного оружия. Безопасные виды деятельности, такие как исследования и мирное использование атомной энергии, должны были быть оставлены под контролем отдельных государств. Американская позиция также предусматривала наказание любого государства, нарушившего соглашение о международном контроле за «опасной деятельностью». Но наиболее спорно американцы утверждали, что право вето, которым обладают постоянные члены Совета Безопасности, не должно «защищать тех, кто нарушает их торжественные договоренности не развивать и не использовать атомную энергию в деструктивных целях». Это было неприемлемо для Советов. «Если бы вето было снято, как предлагал Барух, Организация Объединенных Наций имела бы право принять меры против Советского Союза, если бы считала, что Советский Союз нарушает запрет на ядерное оружие». 13 Вместо этого Советы призвали к международной конвенции, запрещающей производство, накопление и использование атомного оружия и демонтаж всех бомб в течение трех месяцев после заключения этой конвенции. Две стороны не могли быть дальше друг от друга. Советское предложение содержало призыв к США запретить их бомбу, но не соглашалось на создание международного агентства, которое гарантировало бы, что они сами не создают бомбу. США, с другой стороны, хотели создать международное инспекционное агентство для наблюдения за ядерной энергетической программой Советского Союза. Только тогда они рассмотрят вопрос об уничтожении собственного ядерного арсенала. Соединенное Королевство, конечно, подвергалось той же строгости, что и Советский Союз, несмотря на заявление Трумэна от 15 ноября о том, что «полное и эффективное сотрудничество в области атомной энергии между Соединенными Штатами, Соединенным Королевством и Канадой», был согласован. Арест Нанна Мэя 4 марта 1946 г. фактически положил конец всякому сотрудничеству.