Текст книги "Метаморфоза(СИ)"

Автор книги: Денис Николаевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

Вокруг полковника забурлила деятельность. Забегали лейтенантики, послышались грозные окрики майоров и капитанов. Спецтехника готовилась к применению после походных порядков.

В этот день массового столкновения удалось не допустить. Тем не менее, уже через четыре часа полковник ужасно устал. Рубаха, вымокла до нитки, лицо осунулось, и только глаза по-прежнему смотрели с силой и вниманием.

Не смотря на то, что полиции удалось предупредить самое страшное, мелкие стычки происходили до самого вечера. Драки до 10 человек сотрудники полиции разгоняли запросто. При этом львиная доля 'мстителей', как впрочем и виновников, состояла из несовершеннолетних. На девушках из отдела по делам несовершеннолетних не было лица. Перед каждой палаткой, в которых они разместились (кавказцев и славян держали далеко друг от друга), стояла постоянная очередь в 13-17 голов.

В очередной раз возвращаясь в свой штаб, Полеткин проходил мимо задержанных детей.

– Акабы санные! – Послышался демонстративно наплевательский голос. – Ваших же детей режут, как собак, а вы своих вяжете.

Полковник остановился напротив парня. Средний рост, среднее телосложение. Ну да, такие обычно выпрыгивают выше всех, стремясь выделиться из толпы.

Под пристальным взглядом битого жизнью мужика, пацан несколько сник, но все равно продолжал хорохориться:

– Что? Не прав я?

– Не совсем. Скажи мне, если к тебе в дом придет русский подонок насиловать твою мать, а нерусский 'акаб' его повяжет... Кто в этом случае тебе будет 'нашим'? – Полковник был жестким, за что частенько нарывался на взыскания и до сих пор.

– Начинается... – протянул парень. – Игорь в реанимации лежит. Его пырнули ни за что. Просто потому что русский! А вы вместо того, чтобы по аулам убийцу искать, нас вяжете.

– А сам Игорь значит совсем не причем. Драку не затевал, кулаки не распускал? – Полеткин знал имя и фамилию убитого – 'виновника торжества'.

– Не причем! Они вообще в тот раз чурок не трогали. Там по беспределу все началось.

Полеткин уже хотел пройти мимо, но последние слова его зацепили.

– Как по беспределу?

– Так, – парень явно стушевался, поняв, что мент заинтересовался. Сотрудничать и даже просто разговаривать в таком ключе с 'акабами' было не принято. – Они стояли никого не трогали, а бешенный черт на них кинулся. Просто так. Обкурился падаль, наверное.

– Ни с того, ни с сего... – Задумчиво протянул полковник и, резко повернувшись, пошел дальше.

'Ни с того, ни с сего' такое не происходит. Он бы допустил простейшее объяснение ситуации... Если бы стороны знали друг друга до столкновения. Если бы имели дела или 'терки'. Но не в этом случае Мешали этой версии вводные, с которыми он успел ознакомиться по дороге. По полученным показаниям задержанных, враждебные группы знакомы не были, ранее не встречались. Допустить, что тертых оперов мог обмануть один взятый с поличным сопляк было возможно, теоретически. Но чтобы опера не смогли расколоть группу сопляков – такого не могло быть, потому что не могло быть в принципе.

Значит, остается второй вариант: конфликт возник на месте.

Но этот пацан сказал 'ни с того, ни с сего'. Конечно, мало ли что он наговорит. Но, с другой стороны, подобное, если оно происходит, разлетается в молодежной среде быстро. А если опять..? Если это именно то?

Ну, допустим – то. Что меня зацепило? Мне какое дело, до сибирских валенок?

Зайдя в палатку, пошарил по столу:

– Юрьевич, ничего холодного глотнуть нет? – Обратился он к бессменному майору.

– Ха! Сейчас прибежит пацан. Послали одного минералочки купить...

На подобное 'нарушение' полковник не обратил ровно никакого внимания.

А такое дело, что если бы я не знал обо всей этой телепатической катавасии, то и не обратил бы внимания на слова пацана! Но я знаю, и поэтому в 'ни с того ни с сего' мне почудилась странность! Можно провести параллель между этими словами и минутным стоянием двух идиотов у машины? С определенными допущениями – можно.

Скрывавшаяся от полковника проблема, не давшая ему покоя какой день, была решена.

Достав трубку телефона, он позвонил начальнику 'Бабушкинского'.

–Ваня? Заканчиваете? У меня к тебе дело. Как только в отделе появишься, выясни весь расклад по тому случаю с угоном. Да. И мне позвони.

Да. В любое время.

Проснувшись около десяти вечера, друзья стали собираться на встречу с девушками. До кинотеатра, где они условились встретиться, было десять минут езды на попутке.

За двадцать минут до условленного срока Серега уже пинал камешек, удобно расположившись на лавочке перед декоративным фонтаном.

– Жека мне в аську писал настырно.

– Когда? – Виктор оторвался от созерцания переливающейся по камешкам воды.

– Позавчера. Я только сейчас вспомнил. Написал, что есть важный разговор. Меня не было у компа, а потом я забыл про это. С тех пор в аське его найти не могу. Позвонить, что ли надо...

Жеку они знали давно. Он был младше обоих на два года. Познакомились с ним на одном из ежегодных спортивных слетов, после чего часто встречались на соревнованиях различного уровня. Через пару лет после первой встречи, так вышло, почти сроднились. Жека всегда готов был приехать на помощь, не смотря на то, что проживал в Брянске. Надежный в доску, простой, свой парень. Если говорит, что есть важное дело, значит так оно и есть.

– Идут! Ты смотри какие!

С остановки, изящно передвигая ножками, подходили Светлана и Юлия.

В вечерних летних платьях, на каблучках, они выглядели очень привлекательно. Светлана была выше Юлии значительно, однако в Юлии, на взгляд Сергея было больше женского шарма и харизмы.

– Мальчишки, привет! – Юля обворожительно улыбнулась.

– Привет-привет! Пойдемте быстрее, уже десять. Конечно, сейчас реклама будет идти минут десять, но нам еще билеты покупать.

Серегу не особенно интересовало, на какой фильм они идут. В отличие от Виктора, он не был фанатом кино, предпочитая книги.

Как он и ожидал, фильм оказался среднего американского пошиба. Но уже за то, что Виктор выбрал романтическую комедию, его следовало благодарить.

Выходя из душного зала, на освежающую прохладу ночного воздуха Сергей вздохнул с облегчением. Но стоило ему спуститься по ступенькам, как на душе стало тревожно. Оглядевшись по сторонам, он не заметил ничего настораживающего.

– Сереж, понравилось кино? – Юля, не особенно маскируясь, поменялась местами с подругой.

– Нормально. Но я в общем-то не особенно люблю фильмы.

Виктор и Света вроде бы естественно отстали от них на несколько шагов.

– Почему? Я согласна, хороших фильмов мало, но не любить за это их все – через чур.

Красивая улыбка, отметил Сергей и понял, что наступил первый удачный момент для осуществления задуманного 'сканирования' Юли. В кинотеатр они заходили спешно, в самом зале было неудобно смотреть на Юлю, что создавало определенные неудобства. Да и о чем могла думать девушка, просматривая романтическое кино? Другое дело – сейчас. Ее мысли касаются его хоть в какой-то мере. Такие соображения пронеслись в голове моментально, настраивая на нужный лад. Рассматривая симпатичные ямочки на щеках девушки, Сергей боялся только одного – перегнуть палку и вместо среднего контакта влететь в близкий. Однако продолжительные до физического изнурения тренировки не прошли даром. Представив перед собой щит, сплетенный из крупноячеистой стальной сетки, он настроился на 'улавливание' всего, исходящего от девушки во вне. Этот прием он открыл для себя недавно и успел испытать его на Викторе.

'Неужели настолько сильно?' – мысль была отчетливой. В тоже время он еле-еле, но уловил отголоски ее интереса.

– Что? – Весело оторвала его от размышлений Юля.

Он 'отпрянул' от нее, 'выбросив' свой экран и несколько раз моргнул.

– Сергей! Что случилось?

– Я... Просто ты красивая! – В другой ситуации подобная фраза далась бы ему с большим трудом. Сергея стесняло общество красивых девушек. Особенно тех, которые в той или иной степени западали в душу. Однако необходимость быстро объяснить свое странное поведение – а в том, что девушка восприняла произошедший с ним стопор странно, он не сомневался – толкнула его на подобный ответ.

– Неужели настолько? – Звонко рассмеялась спутница, продолжив движение.

Сергей в этот момент опять разворачивал мысленную решетку. Теперь он опустил отсутствующий взгляд себе под ноги и сконцентрировался на ходьбе.

– Да. – Ответил он после недолгого молчания, специально выбирая такой темп разговора, при котором его продолжительное молчание будет восприниматься более или менее нормально.

Давать односложные ответы оказалось проще, чем выдумывать более длинные объяснения и Сергей смог добавить своему головному 'процессору' еще одну задачу. В очередной раз представил ячеистую сеть, располагая ее между собой и девушкой.

– Быстро ты коней гонишь. – Продолжала улыбаться девушка, поглядывая на него.

Упертый в землю взгляд Сергея она воспринимала за стеснительность.

– Не думаю, – протянул Сергей и добавил в созданную сеть легкий интерес.

'...Ну и что? Все равно он приятный. Мужественный...' – получилось, отметил Сергей. Но в следующий момент обитающее на задворках сознания беспокойство внезапно возросло на столько, что пришлось остановиться. Быстро оглядевшись по сторонам, он заметил выходящих из-за аккуратно постриженных кустов мужчин. Даже на первый взгляд было видно, что они пьяны. Двое из них демонстрировали отсутствие любого интереса к окружающему миру, а третий целенаправленно шел в их сторону. При этом смотрел он на Виктора и Светлану.

– Юленька, подожди пожалуйста. Что-то не так.

Девушка тоже насторожилась, моментально забыв о романтическом настроении, и с опаской поглядывала в сторону пьяных.

– Виктор! – Сергей кивнул, указывая направление.

Он ничего не готовил заранее. Просто к месту вспомнился недавний разговор. Сделав пару глубоких вдохов, на третьем задержал дыхание. Одновременно повысив уровень концентрации сосредоточенного на подозрительном мужчине внимания. В этот же миг мужчина... упал.

Сам Сергей стоял на месте, но понял, что потерявший контроль над телом пьяный бурагоз не смог опереться на ногу. Сомневаться в его агрессивных намерениях теперь не приходилось. Стало совершенно ясно, что двигало пьяным. Сексуальное желание и слепая агрессия. Помимо этих чувств, в голове мужика было намешано еще множество информации касательно данного момента. Капаться в ней у Сергея не было желания даже в целях эксперимента. Почти сразу он почувствовал панический ужас – мужик понял, что задыхается. Сам он почти не чувствовал дискомфорта – вот что значит психологическая готовность.

Но его ждало разочарование. Достигнув невероятно высокого уровня, ужас буквально 'пробил' нежелание Сергея дышать и пьянчуга судорожно втянул в себя воздух.

Сергей тоже расслабился и тихо выдохнул. Посмотрев на Юлю, понял, что на этот раз она не заметила странностей в его поведении. Еще бы! Все ее внимание было привлечено внезапно упавшим мужчиной. А вот Виктор, похоже, все понял. Он смотрел на друга и желание задать уйму вопросов читалось в глазах.

Опомнившиеся друзья спешили на помощь потерявшему равновесие товарищу.

Вечер закончился приятным прощанием. Пары разошлись в разные стороны, по направлению к квартирам девушек. Стоя у подъезда, Сергей помолчал с десяток секунд, держа ладонь девушки в своих руках. Без всяких ухищрений он понял, чего ждет подруга. Склонившись и обняв руками стройную талию, нежно поцеловал...

Звонок в дверь безжалостно вытянул Сергея из сна. По его лицу можно было запросто понять, о чем он думает. Часы показывали начало десятого утра. Возникшая, было, мысль игнорировать раннего посетителя не удержалась и пропала. Сергей был любопытен до крайности, считая это одним из своих существенных недостатков. К тому же сам посетитель обладал изрядной настойчивостью, похоже, вовсе не собираясь уходить.

Спешно натянув шорты и протерев глаза, Сергей потрепал густые полосы, приводя их в единообразное состояние. Приведя себя, таким образом, в более – менее нормальный вид, начал громыхать механизмом замка. Однако в тоже время он аккуратно глянул в глазок. За дверью стоял полицейский.

Чтоб тебя! Сергей растворил дверь:

– Здравствуйте. Проходите.

Капитан поздоровался и шагнул в коридор.

– Я ваш участковый. В повестке распишитесь, – он протянул листочек желтоватой бумаги и ручку. – Советую не опаздывать, дело важное и за опоздание могут оштрафовать.

– А что опять случилось? По угону машины нас вроде допросили уже – почти четыре часа сидели.

Полицейский только усмехнулся, не удосужившись давать пояснения.

– Там на повестке написан адрес и дата. Явиться надо не в наше отделение, а в окружное. До свидания.

Сергей внимательней разглядел повестку. Явка назначена на завтра, на семнадцать часов. Ну, хоть не на сегодня и на том спасибо. Можно подкорректировать свои планы.

Убрав повестку в паспорт, он занялся обычными делами. Сегодняшнюю утреннюю тренировку (обычную тренировку) они проведут с Виктором. Тот изъявил желание набрать былую физическую форму. Стимулов к этому для него было несколько. Во-первых, в ближайшем будущем они собирались совершить незаконный поступок. С целью обогащения, так сказать. Никаких деталей пока не было, но ясно было, что хорошая физическая форма не будет лишней. Во-вторых, Виктор разделял беспокойство Сергея по поводу ближайшего будущего страны. По телевизору, казалось, не было других тем, кроме ухудшения экономической ситуации, бурного роста преступности по всей стране и грядущей демографической проблемы, обусловленной спадом рождаемости в девяностых годах. В воздухе ясно запахло тревогой и ожиданием. Старые и умудренные жизнью родственники Виктора уже давно начали заготавливать продукты... Но была и более приземленная причина. Находясь в отпуске, Виктор имел массу времени и гораздо меньше занятий. Попросту говоря, ему было скучно.

Раздался звонок по домофону. Уже собранный Сергей быстро зашнуровал кроссовки и спустился во двор.

Им удалось одолеть три обычных круга с пониженной скоростью. Виктор пока не мог поддерживать удобный для Сергея темп. Бежали молча, сохраняя дыхание.

Сергею нравилось бегать. Через пять – десять минут ритмичного бега его мысли приходили в порядок и сосредотачивались на одной теме, интересной на данный момент. Начиналась своего рода медитация, переходящая в полутрансовое состояние.

Идея провернуть что-либо незаконное, разжиться деньгами, пришла в голову Сергея почти сразу после того, как он понял природу происходивших с ним изменений. Он не считал это зазорным с моральной точки зрения, не те времена. Обворовывать обычных людей не собирался, тем более не допускал мысли об убийстве человека. Но взять свое, отобранное у родителей и у него самого – разве это не восстановление справедливости? Сергей никогда не любил государства. Его не за что было любить. Он с теплыми чувствами читал о Советском Союзе. Читал о вдохновленных великими целями людях. У них были высокие идеалы, в отличие от нынешнего продажного времени. Конечно, тогда тоже имелись моральные уроды. Да и не все нормальные люди признавали официальную идеологию. Взять Талькова. Сергей понимал его творчество, понимал мотивы, видел массу минусов того времени. Он часто думал о том, что доведись ему родиться в то время, и он тоже стал бы борцом 'за свободу'. Может быть, стал бы. Все-таки очень многое в сознании человека определяют знания. Разнообразные глубокие знания. По его мнению, у подобных Талькову людей просто не хватало знаний, и не с чем было сравнивать. Так и получилось, что достойные в общем-то люди выступали за развал Союза. Посмотрели бы они на то, какое уёбище получилось в результате, в том числе, их действий. Не таких перемен хотел Цой, ой не таких!

В разговорах на подобные темы Сергея часто называли коммунистом. Так, будто бы это было ругательное слово. Коммунистом Сергей не был, но и опровергать обличителей не спешил. Если коммунизм это братская взаимопомощь, намерение построить светлое будущее, образованность и честность, жертвенность во имя общих идеалов, если так, то он готов был записаться в коммунисты. Если не так, то записался бы туда, где так.

Никогда он не считал себя демократом. Ведь демократия, в его понимании, да и на окружающей суровой действительностью практике, являлась не более чем... Эгоизмом она являлась. 'Сдохни ты сейчас, а я потом' – вот это рыночная демократия, которую построили ублюдки, опираясь на невежество и тупость масс. Ему возражали, что эти массы ранее строили коммунизм, но наелись им. С этим Сергей был не согласен.

Как-то ему довелось прочесть следующие строки, написанные советским поэтом Светловым: 'Мне не стоит труда определить главную черту комсомольцев моего поколения. Эта главная черта – влюбленность. Влюбленность в бой, когда Родина в опасности, влюбленность в труд при созидании нового мира, влюбленность в девушку с мечтой сделать ее спутницей всей своей жизни, влюбленность в поэзию, искусство, которое ты никогда не покинешь'.

Те, 'влюбленные' массы и нынешние обжирающиеся массы – две разные категории. И даже люди в них разные. Физически. Не способны нынешние люди в мессе своей любить бой за Родину, любить свой труд и уважать труд других людей. Даже естественная для людей высокая любовь между мужчиной и женщиной скатывается в лучшем случае до нескольких разводов, а в худшем до разрекламированной 'фри лав'.

Крах Союза Сергей связывал исключительно с Великой Отечественной войной. Он даже не представлял себе, сколько золотых людей погибало, в первых рядах бросаясь на танки, закрывая пулеметные гнезда и ведя самолет на таран. Ведь все важнейшие, а значит и опаснейшие дела всегда поручались им. Трусы, подлецы и мерзавцы отсиживались в сторонке, воруя, занимаясь вредительством.

Сергей с ужасом смотрел по сторонам. Не способные держать слова, приходить вовремя, делать качественные вещи люди. Считающие нормой бутылку пива и вечер на диване, заплывшие жиром или страдающие дистрофией, больные человекообразные. Ленивые, пошлые нытики. Вот, кто окружал Сергея. Случись война, и они сдадут Отечество без боя, лишь бы сохранить свой живот.

Великая Отечественная война выкосила золотой генофонд нации. Подавляющее большинство выживших оказалось тараканами и перекроило под себя действительность. При таком раскладе, за долгие годы, колеблющиеся перешли на их сторону. То, что страна до сих пор дышит, доедая наследие Великих дел, заслуга исключительно остатков золотого генофонда и наличия природных ресурсов.

Так что разные это массы. Разные! Тогда был народ, сейчас – электорат.

Тогда Сергей первым делом бы побежал в научный центр, в клинику, в милицию – куда угодно лишь бы рассказать, поведать Родине о новых способностях, подвластных человеку. Быть полезным для людей и служить на благо Родины. Сейчас он понимал, что это глупая мысль, что всякий использует его способности на свое личное благо. Так почему он не имеет права хоть изредка жить по таким же законам?

Родина попала в тупик. Родина почти полностью потеряла то семя, что всегда вытаскивало ее из самых безнадежных передряг. Многие ругали правительство, нынешнего Президента. Сергей относился к нему нейтрально. На его взгляд Президент делал все возможное, чтобы сохранить стабильность существующей системы. Он не мог сделать большего в принципе. Сама система порочна. Продавать ресурсы и есть, есть и терять научный, производственный, военный потенциал. Терять потенциал и становиться страной третьего мира. Президент обеспечивал стабильность этому процессу. Поменять порядок вещей мог только диктат. Забрать у людей избыточные айфоны, нетбуки, телевизоры с огромными диагоналями, машины. Забрать все то, чем они привыкли жить сейчас и дать работу, как смысл жизни. Работу на благо Родины, во имя светлого будущего детей. Работу за скромную зарплату, с суровым спросом результата. В сказки Сергей не верил, и знал, что иначе вернуть Родине величие невозможно. Но кто согласится на это добровольно? Два человека из десяти? Они ведь и не скрывают своих взглядов! 'Зачем нам твое величие? Давно пора просто жить!' – западные установки, как сорняки заполонили сознание русского человека.

Представим, человек получил среднее специальное, скажем педагогическое, образование, но после обучения устроился в банк. За пять-семь лет упорного карабканья по карьерной лестнице этот человек взобрался на приличную высоту, стал получать приличные деньги. И тут дядя с телевизора предлагает упразднить все бесполезные банки и начать работать по-настоящему. А кем работать, спрашивает человек? Я учился давно и ничего, кроме продажи воздуха не умею. Продавцом в магазине – отвечает дядя. Или маляром-штукатуром. Можно уборщиком. Работы много. Очень много. Что ответит человек дяде?

Вопрос риторический.

А сколько в стране таких? А сколько таких, которые пять лет 'учились' на вовсе уж бесполезные, 'престижные' профессии? Которые, имея высочайшие амбиции, чувство 'достоинства' и стремление попасть в 'высшее общество', совершено ничего не умеют. Их миллионы. Десятки миллионов.

И все они в один голос крикнут дяде в телевизор:

'НЕТ!'

Только диктат. Принуждение, расстрелы, ссылки в лагеря. И недовольные. Очень много недовольных. Все то, что мы уже проходили. Те, недовольные 'первой волны', которых не добили и не достреляли тогда, до сих пор поливают помоями головы советских деятелей, сидя в высоких креслах кремлевских, правозащитных и других кабинетов.

Миром правят общие закономерности. Если ты склонен к ожирению и перестал следить за собой, то быстро наберешь вес. Но вот восстанавливать былую форму придется долго. Через изнурительные диеты и тяжелые тренировки. Другого пути нет.

Только когда над страной вновь вскинется гордое знамя труженика, воина, ученного – только тогда остатки золотого генофонда поднимут голову. Только тогда колеблющиеся потянуться в праведную сторону.

Сергею совершенно не важно, как будет называться этот диктат. Пусть это будет коммунизм, пусть американская ранняя демократия или царская империя – главное суть.

Заканчивая третий круг, Сергей взглянул на красное от перенапряжения лицо друга:

– Может еще кружок? – И видя, что Виктор готов лечь на землю не сходя с места, засмеялся.

Забежав на спортивную площадку, они подошли к турникам. В программе Сергея на сегодня значились подтягивания широким хватом, тренирующие широчайшие мышцы спины. Виктор же всегда занимался на турнике всем сразу, по душевному порыву.

– Я кажется понял, в чем суть дальнего контакта, – Сергей подтянулся десять раз и ходил около турника, встряхивая руками перед следующим подходом. – Перед неприятностями у меня появляется тревога. Стабильно. Я думаю, дальний контакт – это ощущение фоновых эмоций окружающих людей. Теоретически, при большом опыте, можно почувствовать враждебную мысль даже одного человека.

– А что с расстоянием?

– Дело не в расстоянии. Понимаешь, даже если человек будет находиться вне зоны видимости и я не буду знать о нем, у меня появится предчувствие неприятностей. Или приятностей – в зависимости от намерений человека, – улыбнулся Сергей.

– Это я понял. Но все-таки, на каком расстоянии начинает работать предчувствие? – Виктор спрыгнул с брусьев.

– Не думаю, что далеко. На том уровне владения техникой, на котором сейчас я, это около ста метров. Не думаю, что больше. Оно, скорее всего, в большей степени зависит от врожденного потенциала и в меньшей от технических умений и опыта.

– А как ты это чувствуешь?

– Да обычное предчувствие. Хотя... Я думаю внезапные воспоминания тоже можно сюда отнести. Перед происшествием с машиной, в парке, мне вспомнилась драка.

– Ясно. Тогда уж рассказывай, как ты мужика вчера уронил.

За несколько минут Сергей пересказал все, что происходило на площадке перед кинотеатром.

– И что же? Возможно все-таки убить таким образом человека? – Виктор присел на лавку и заинтересованно посмотрел на друга.

– Я думаю да. Но начинать надо с условных рефлексов. Отключить безусловный рефлекс должно быть значительно сложнее. Кстати, тебя в ментуру не вызывали? Мне повестку принесли.

– Да нет вроде, но я в почтовый ящик не заглядываю. Ладно. Заканчивай и пошли по домам. У меня на сегодня еще запланированы дела.

Вернувшись домой и приняв душ, Сергей вывел компьютер из спящего режима и раскрыл аську.

Жека был в сети.

'Здорово! Куда пропал? Я тебе сразу написать не смог, а потом забыл. Что у тебя?' – Нажав 'ввод', включил радио и настроился на ожидание ответа, но Жека написал сразу.

'Привет. У меня... СЛУЧИЛОСЬ. Я все это время был занят. Мне надо тебе много рассказать, но не тут'

Сергей замер, переживая жгучие подозрения. Пальцы быстро замелькали над клавиатурой.

'Жека, намекни хоть издалека, что у тебя? А то у меня ассоциации с женскими месячными'

'Серый, это пиздец! Фантастика. Такого не может быть, но оно есть. Я не хочу тут говорить об этом даже намеками. Мало ли...'

'Я, кажется, понял тебя. Если я не ошибаюсь, со мной происходит то же самое'.

'Да ну нах!'

'Да. Тебе надо приехать к нам. Дорогу в оба конца оплатим мы с Витьком. В эти выходные сможешь?'

Договорившись о встрече и закончив разговор, Сергей занялся домашними делами. Влажной тряпки его квартира не видела уже полторы недели.

К тому моменту, когда он заканчивал уборку, зазвонил мобильный. Вызывал Миша, Сергей снял трубку.

С Михаилом они познакомились, когда Сергей работал 'на земле', служа в милиции. Тогда он еще регулярно занимался рукопашным боем, одновременно тренируя старших школьников. Через занимающегося у Сергея сына Михаила, произошло знакомство. В тот период в народе витало чувство тревоги, которое весьма часто посещает в последнее время русские просторы. Поддались ему и Сергей с Мишей. Миша работал в одной из крупнейших брокерских компаний Москвы и занимал там значительную должность. Сам Михаил размыто назвал её 'помощник начальника по специфическим вопросам'. Времени у Михаила было много, на работу он ездил к вечеру, возвращаясь поздно ночью. При этом имел неплохой доход. Подробнее о рабочих делах Сергей не спрашивал – его это не интересовало.

На фоне совместной патриотической деятельности они крепко сдружились. Через полтора года такой дружбы, совместными усилиями был полностью экипирован спортивных клуб Сергея. Из школы, где группа занималась на птичьих правах, они переместились в подвал жилого дома, оборудованный спортивным инвентарем по последней моде.

Бурля энергией, имея возможность выделять свободные средства на общие нужды и связи в различных кругах, они организовывали праздники и гуляния в лесу. Отмечали значительные официальные даты и такие народные праздники, как Купала. Организовывали не привязанные к официальным датам спортивные выходы и сборы. Естественно под флагом трезвости и здоровья нации. Использовали любой повод для того, чтобы превратить своих личных друзей и знакомых в сплоченный коллектив единомышленников.

Через год им удалось сколотить группу из восемнадцати человек и зарядить ее новой идеей. Скинувшись деньгами, они купили восемнадцать 'страйкбольных' стволов имитирующих автомат Калашникова. С этого момента начались регулярные выезды на игры в заброшенный пионерский лагерь.

Все снаряжение и экипировка подбиралась каждым членом группы индивидуально. Но никто не приобретал лишнего и ненужного. У Сергея до сих пор лежало два комплекта качественного советского летнего камуфляжа 'Дубок', один зимний и две пары армейских ботинок – утепленные и обычные.

Рация и ларингофон, компасы и спальный мешок, рюкзак и фляжки, ремни и ножи, саперные лопатки и охотничьи спички, сухое горючее и аптечки... Масса необходимых на случай катаклизма любого характера вещей, аккуратно хранилась в тревожном углу одного из двух балконов.

Теперь почти каждые выходные и праздники они проводили на совместных играх и тренировках. Первый год Сергей постигал общие принципы боя. К своему крайнему удивлению он понял, что совершенно не представлял себе их природы ранее.

Например, Сергей считал, что в бою надо всегда действовать. Быстро, грамотно, но действовать. Неожиданно для себя, он понял, что львиную долю боевого столкновения приходиться просто ожидать, притворившись кочкой или кучей говна. В зависимости от того, где застал тебя случай. Понял он и то, что никакие маневры, кувырки и виляния на бегу не спасут от пули. В жизни не было места американским фильмам.

Игры удивляли его, буквально засыпая внезапными откровениями. Сергей открывал для себя правила перестрелки, прикрытия, удержания сектора и многое много другое.

После того, как он более или менее разобрался в общих принципах, дело дошло до конкретики. Встававшие перед ним до этого момента частные вопросы начали получать ответы.

Как заходить в здание? Как перемещаться в составе группы? Как занимать круговую оборону? Решать эти задачи, проверять решение на практике было чертовски увлекательно.

Никто из них не обращал тогда внимания на выбитые пластмассовыми шариками зубы, пробитые щеки и тем более синяки на теле. Защищая глаза специальными очками, а корпус обычной одеждой несколько раз они пробовали играть даже с пневматическими пистолетами, стреляющими за счет высвобождения газа из баллончиков.

На одной из игр Сергей, к примеру, понял, как надо открывать дверь здания не имея гранат. Тогда он просто ложился на спину в пяти метрах перед дверью и брал под прицел дверной проем. Стоящий с боку от двери напарник просто толкал ее. Если дверь держали под прицелом с внутренней стороны, то никак не ожидали такого сюрприза и получали свою порцию шариков. Но даже если Сергею не удавалось поразить противника, то в те мгновения, пока тот переносил прицел исходя из новых данных, в дело вступал напарник. После того, как дверь открылась, а первые выстрелы раздались, он вываливался на землю из-за стены, показывая лишь голову и руки с автоматом, поддерживал огнем.

Каждый из них отдавал себе отчет, что из настоящего оружия все доски и картон будут пробиваться навылет, и действовал соответственно.

К концу того увлекательнейшего периода они стали искать и вызывать на свои игры людей прошедших боевые точки и имеющих различные знания. К сожалению, оказывалось, что подавляющее большинство подобных бойцов не способно научить группу совершенно ничему. Тогда они сами стали изучать учебные пособия (зачастую еще советских времен), которые смогли найти в свободном доступе.

Одновременно с этим, каждый имеющий возможность член группы покупал настоящее оружие. Они договаривались с участковыми, давали взятки, но старались разжиться стволами из расчета по одному на каждого. Хотя бы. Примерно два раза в месяц, на играх организовались настоящие стрелковые тренировки. Каждый участник привозил все имеющееся у него оружие, вплоть до травматического. Мужчины стреляли, стреляли и еще раз стреляли. Учились разбирать и собирать, чистить и хранить, чувствовать настоящие стволы.