Текст книги "Метаморфоза(СИ)"

Автор книги: Денис Николаевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

Костер уютно потрескивал, распространяя по поляне дымок. Тучи, поливающие землю несколько последних дней, рассосались еще вчера. Поэтому, не смотря на вечер и довольно густой лес, света еще хватало. Мужчины собрались вокруг Юрия Константиновича и с интересом наблюдали за работой.

– И что это будет? – Спросил капитан, глядя как тот затягивает хитрый узел.

– Это, дорогие мои, закидушка. Потерпите, рассказывать дольше, скоро сами все увидите. Лучше знаете что, пройдите вдоль реки, выберите места позаболотестее и наройте там лунок. Не больших, примерно под два литра...

– Ну это Витек! – Поддел друга Жека. – Ему как раз удобно. Прохромал по бережку и дырок наделал. – Однако сразу встал и направился выполнять поручение отца. Уж ему-то все предстоящее было известно от и до.

Тем временем рыболовная снасть вставала в строго определенной последовательности, подчиняясь знающему человеку. За узлы основной 'миллиметровки' были закреплены поводки из лески потоньше. 'Ноль пять', как пояснил рыболов. В итоге получилась длинная леска с грузилом на конце и тремя поводками, расположенными так, чтобы не путались между собой. Каждый поводок был длиной в метр и имел на конце солидный крючок.

– Это кого же вы ловить собрались? – С уважением в голосе спросил Николай.

– Сома. Мы когда на берег вылезали, вы заметили какое там дно? Песчаная коса. А чуть дальше поворот. Оба места такие, что сом любит. Отмель из песочка и яма, вымытая течением на повороте. Вот там и раскинем крючочки. – И пояснил, отвечая на вопрос капитана, – У сома, даже если он небольшой, рот довольно здоровый.

Вернулся Жека. Еще какое-то время они наблюдали за тем, как готовятся закидушки. Юрий Константинович остановился только на пятой.

– Это же простая снасть. Ее легко и быстро можно достать и смотать. Ничего сушить не надо, перебирать, как сети... Мужики, нужны вот такие палки. – Он показал необходимую длину. – Пять штук. За них будем привязывать. И желательно, чтобы на них сучки были – намотать потом леску.

После того, как все было готово, все кроме Виктора отправились проверять лунки. Поковырявшись в каждой, Юрий Константинович быстро выловил семь пиявок. Еще пятнадцать минут друзья потратили на ловлю мелких лягушек.

– Фу! Слышал от них бородавки бывают, поссыт на руку и готово. – Капитан нес лягушку натянув на ладонь рукав куртки и вытянув руку. – Противно блин.

Юрий Константинович засмеялся, покачав головой.

– Николай, городской?

– Ну да.

– Оно и видно. Какие лягушки? Насколько я знаю – это вирус...

Солнце село, на лес опустились густые сумерки. Взяв приготовленные снасти, мужчины отправились на реку. Юрий Константинович воткнул первый колышек и вытянул закидушку по берегу. Попросил подсветить ему фонариком. Вытащив одну из пиявок из консервной банки, он надорвал ей присоску и проткнул крючком.

– А почему крючок не прячете?

– Сом не глотает, а засасывает. Ему все равно с этой точки зрения, как будет спрятан крючок. А кроме того, желательно чтобы пиявка подольше жила. Будет ползать, кровью пахнуть. Если крючок в ней полностью спрятать – сдохнет быстро.

На следующий крючок он насадил лягушку, после чего достал подозрительного вида кулек.

– Самое аппетитное. Весь день на солнце держал.

Из развернутого пакета повеяло гнилостной мясной вонью. Спокойно отрезав кусочек протухшего мяса, рыбак насадил его на железо. Отойдя к грузилу, Юрий Константинович взял его в руку и плавным, размашистым движением метнул натянутую леску по дуге. Закрепленная на берегу, закидушка булькнула на максимальной длине от штыря. Установив таким образом еще три закидушки на песчаной косе, последнюю закинули в яму на повороте...

У костра развернулось живописное и аппетитное зрелище. На импровизированном столе была постелена туалетная бумага. На бумаге красовалось нарезанное мелкими кусочками сало и сухари. Рядом, в пакетике, поблескивали речной водой помидоры, огурцы и зелень. Виктор копошился в углях, доставая печенный картофель. Рядом с костром стояла кастрюля, на поверхности воды плавали редкие не осевшие чайные листья.

– Ну, красота! – Капитан потер вымытые в реке руки.

Быстро рассевшись, голодные путешественники принялись за еду. Аппетитно хрустели пучки зеленого лука, пахла дымящаяся картошка. Заметив, что Жека отгрызает шкурки от сала и оставляет их рядом Виктор возмутился:

– Да ты офанарел, товарищ! Перестань продукт мусолить. Отрежь ножом – я с удовольствием их съем. – Он окунул в соль пучок лука и отправил его в рот.

– Когда рыба будет, Юра? – Мама Евгения уже поела и прихлебывала горячий чай. – Надо же успеть почистить.

– Нет, не надо. Мы ее в сетку положим, пускай за лодкой плавает. Утром же все равно будем останавливаться на отдых, тогда и почистим. До тех пор с ней ничего не случится.

По расчетам, до резиденции губернатора было полчаса тихого хода. Поев и распределив график дежурства, намаявшиеся за последние дни люди задремали у костра. Встали в три часа ночи. Первым делом все отправились проверять улов. Увы, первые две закидушки оказались пусты. Но на двух следующих зацепилось по одному тощему 'головастику', размером чуть больше локтя. Удовлетворенно сняв рыбу с крючков, Юрий Константинович произнес:

– Вот, на уху уже хватит. Пшено я предусмотрительно взял.

Быстро намотав на штыри леску и закрепив крючки, пошли к яме. Подошедший первым Жека поднял леску и удивленно воскликнул.

– Там что-то серьезное!

– Да ладно! Хорош загонять... – Даже хромой Виктор пришел посмотреть на улов.

– Вытаскивай. Тут особой сноровки не нужно. Леска толстая, а сом, если попался, уже не слезет с крючка.

Жека с видимым усилием потянул. Леску повело в сторону, в направлении закручивающейся на повороте воды.

– Смелее тяни! Он в яму хочет уйти.

Вскоре около берега тяжело плеснулось что-то крупное. Показалось темное тело.

– Че за херня? – Удивленно спросил Николай.

Из воды показался крупный сом, размером с руку взрослого человека.

– Что у него с головой? – Не унимался капитан.

– Сейчас... – протянул главный специалист. – Ага... Лещ ребятки. Тут была пиявка – лещ иногда на нее клюет... Смотри-ка! А довольно крупный, правда уже обглоданный на половину. Лещ попался на крючок, а уже его нашел сом. Гляди, как обсосал.

Действительно, сам лещ был весьма объемный. При желании, за ним можно было спрятать голову. С одной стороны рыба была почти полностью обглодана, а крючок попал в пасть сому через ребра леща. Получилось, что падальщик-сом присосался к попавшейся на крючок рыбе, заглотив острое жало.

– Удивительно. Не часто такое встретишь. Ну что, улов отличный, я считаю. Можно сматывать удочки и собираться – рыбалка закончена.

Без четверти четыре две груженые лодки тихо отплывали от берега. Осторожно опуская весла в воду, придерживаясь дальнего берега, они проплывали мимо резиденции. Ни одного огонька, никаких неестественных звуков – берег был безжизнен. Только пустующие причалы и громады зданий возвышались над деревьями во тьме ночи.

Через два часа капитан решил, что опасное расстояние пройдено и можно остановиться на отдых. Выбрав глухое место между рекой и ее затоном, Николай достал припасенную еще в туристическом магазине леску, взял с собой несколько световых гранат и отправился вглубь зарослей. Перешеек между рекой и затоном измерялся десятком метров. Быстро установив растяжки, капитан вернулся к лодкам.

Все спальники уже были разложены на примятой траве. Недолго думая Николай стянул вымоченные в утренней росе штаны, разулся и последовал общему примеру.

Проснулся он от жары. Утреннее солнце светило прямо на него, прилично нагревая и без того теплый спальник. Солнечные лучи, преломляясь листьями, плясали на лице зайчиками, от чего в глазах мельтешили тени.

– Сколько времени? – Сонным голосом спросил капитан у Виктора, который чистил картошку, сидя на бревне. Тот усмехнулся и поднял к глазам запястье.

– Да пол одиннадцатого уже, горазд ты спать. – Было совершенно очевидно, что и сам Виктор бы проспал дольше, если бы все зависело только от него.

– И еще бы проспал. Утомленный боец – плохой боец. – Капитан до конца расстегнул молнию спальника и завозился. Встав, натянул штаны и нырнул в берцы. – Могли бы и полог от солнца натянуть над спящим товарищем, – продолжал он причитать шутейно-обиженным тоном.

Жизнь уже вовсю кипела. На дальнем конце поляны плясали короткие язычки пламени, облизывая рубленые ветки и подогревая воду в кастрюле. Около костра колдовала единственная женщина, и пахло оттуда так, что у Николая громко заурчало в животе.

– Ахахаха! – Громко засмеялся Виктор. – Не успел встать, ему уже жрать подавайте. Теперь, чтобы не выбиваться из знаменитой схемы Фримена, тебе осталось сделать только одну вещь, – и он продолжил смеяться. Весело, беззаботно и как-то по мирному. Капитан уныло усмехнулся. На этот раз искренне. Очень уж он скучал по мирной жизни, закончившейся в одночасье. И еще сильнее скучал по двум самым любимым на свете женщинам – по жене и дочери.

– Что за Фримен? – Спросил он, совершенно не интересуясь ответом.

Каждый день его съедали страхи и тревоги, которые он старательно загонял подальше в нутро. Как там они? Берегут ли их, заботятся ли? Обустраивают комнату на новой базе в санатории или что-то пошло не так, и семья продолжает ютиться в небольшом кабинете здания УВД?

Дочери совсем недавно исполнилось восемь лет. Даже после наступления беспорядков и обрушения государственной системы, родители упорно продолжали заниматься воспитанием и обучением любимой и единственной доченьки. Каждый день красавица-жена проводила уроки по оставшимся учебникам, обучая кроху знаниям. У нее не было педагогического образования, зато желания – хоть отбавляй. Вскоре это стало известно на новом 'верху'. Проблема обучения детей была острой и, на тот момент, не решенной. Практически сразу было организованно два больших класса для детей младшего школьного возраста. А руководство деятельностью делегировано жене капитана, которая и стала по совместительству учителем в одном из классов. Перед самым отъездом Николая, она билась над решением проблемы образования всех остальных детей. Острый момент заключался в том, что детей было не мало и все они не были сверстниками. Как там решила проблему жена?

Сам Николай, каким бы уставшим не был, регулярно спрашивал таблицу умножения у Дашеньки, если она не спала во время его прихода. Он улыбнулся, вспоминая дочь. Весело и задорно играя, за каждый неверный ответ он щекотал смеющегося и визжащего ребенка... Воспоминания плавно перетекли от дочери к жене. Перед глазами встала высокая Леночка с игривыми ямочками на щеках, но раздавшийся голос Виктора опять вернул его к действительности.

– Ну это интернет-персонаж. Популярен был какое-то время. Типа философские проблемы и аспекты бытия раскрывал. Вот он и говорил, что люди живут по принципу 'жрать – спать – срать'. На ютубе тысячи просмотров собирал.

Капитан украдкой опустил руку в карман и поправил трусы, пытаясь справится с утренним стояком, который выдавал его с потрохами. Тихо затянул старую песню и зашагал к реке:

'Завтра вновь тревога – в пять утра подъем.

Взяли парашюты – на аэродром.

У машин крылатых зазвенит в ушах.

Кто целует ямочки на твоих щеках?'

Но быстро прекратил, сплюнув. Смысл песни совершенно не подходил под ситуацию, а ассоциации вызвала только фраза о ямочках.

В высоких зарослях камыша показалась тонкая палка, взметнувшаяся к небу. За ней вынырнула спина Юрия Константиновича. В воздухе, задевая кончики речной осоки, трепыхалась рыбешка.

– О! Вижу все нормально, если главрыбак на рабочем месте! – Пошутил капитан. – Это что за рыба? – Они подошел ближе.

– Окуньков наловил. – Тихо произнес собеседник, мягко улыбаясь. Он вообще отличался спокойным говором и почти постоянной мягкой улыбкой.

– А на что? Неужели червей где-то отыскали?

– Нет. У нас производство безотходное. Вон – кивнул головой, снимая с крючка оранжевую рыбку – сома выпотрошили. Леща и остатки тухлятины на прикорм пустил, оно и пошло на кишки за здорово живешь. Ты давай, умывайся умывайся. Я уже все.

Он отошел в сторону, отрезал леску с ветки-удочки и принялся наматывать ее на картонку. Дождавшись, пока капитан завершит утренний туалет, выбросил остатки наживки в воду и вместе они вернулись к костру. В стороне затрещали ветки, зашуршала трава. Из-за деревьев показался Жека с охапкой дров в руках.

– Блин, все штаны намочил...

– Да ладно, не переживай. – Не упустил случая пошутить над другом Виктор. – Никто не подумает, что это роса.

– Вот смотрю я на вас, на это все и прям сердце щемит. – Не обратил внимания на шутку капитан. – Такое впечатление, что мирно путешествуем. Туристический выход. Знаете, я так на байдарках в молодости ходил. Как просрали все?!

Стало тихо...

Через полтора часа лодки проплывали мимо заброшенных детских лагерей еще советского времени.

Насторожившись, держа оружие наготове и превратившись в слух, все молча разглядывали полуразрушенные постройки.

Показалась статуя. Два мальчика лет двенадцати запускали самолет, вытянув руки высоко над головой. Из-под шапок-буденовок торчали кудри волос. Прогнивший и полуобвалившийся помост омывался неспешным течением, но пляж не выглядел заброшенным. Скорее всего, совсем недавно на нем лежала, бегала и прыгала местная детвора. Загорали деревенские красавицы, стараясь приблизиться к столичным стандартам. Вслед за первым показался второй лагерь. Здесь путников приветствовал юный пионер. Гордо подбоченившись одной рукой и вскинув голову, второй он удерживал горн с треугольным вымпелом.

Жуткое чувство, чувство безвыходности и апатии накатило на группу. Стихли разговоры, смолкли шутки. Лишь тихий плеск весел нарушал тишину.

Но вот и лагеря остались позади. Солнце вскарабкалось в зенит и стало скатываться по южной стороне, стремясь спрятаться за горизонтом. Вдалеке показался небольшой пляж. Именно в этой глухой деревеньке путники планировали поискать машину. Подплыв к берегу, насколько это было возможно, лодки остановились. На этот раз в воду полез Жека.

– Что-то странно тихо, – произнес он, вытаскивая на мель лодку.

– Сейчас посмотрим. Двигаемся до того огорода – махнул Николай рукой в сторону ограды, видневшейся даже отсюда. – Я двигаюсь, вы прикрываете. Я сажусь на позиции, двигается последний. И так далее. Поняли?

– Кушали, знаем. – Кивнул Виктор. – Только не спешите, нога еще сильно болит.

– Мужики, – вступил в разговор Юрий Константинович, – я, между прочим, в нормальной советской части служил. Давай ка мне я вместо тебя пойду, а ты тут сиди – карауль.

Возражений не последовало. Звено, коротко перебегая от кустов к кустам и прикрываясь от возможного нападения, стало приближаться к огороду. Оказавшись на острие, Жека выбрал очередные заросли и осторожно двинулся к ним. В нос ударила сильная вонь, а уже через секунду в воздух взметнулось множество черно-синих мух. Поднялся звон. Уткнув нос в плечо, и постоянно сотрясая голову, отпугивая надоедливых мух, Жека осторожно раздвинул траву. Перед ним лежал разлагающийся труп подростка. В траве показался метнувшийся к ближайшему кусту еж. Жека поморщился и отвернулся, но удержаться не смог – его шумно вывернуло наизнанку. Уха не пошла впрок.

– Что тут? – Рядом встал капитан. – Ах ты ж еб! – Он проворно отвернулся, отбиваясь от бьющихся в лицо наглых насекомых. Подтолкнул согнувшегося Жеку назад, подальше от страшного места.

Деревня оказалась мертвой и пустой. Трупов было не много. Всего, при беглом осмотре центральной улицы, группа насчитала семь человек. Куда делись все остальные, загадки не представляло. Перед одним из домов лежал мертвый мужчина в куртке камуфляжной расцветки и с двустволкой в окоченевшей руке. Напротив него стоял джип с пробитым радиатором. Лобовое стекло прострелено, на сидении следы крови, но труппа нет. Вообще, вся земля в ближайшей округе была исчерчена глубокими колеями. Трагедия ворвалась в деревушку во время сильных дождей. Джипы месили и корежили плодородную землю, разъезжая по-хозяйски и ничего не опасаясь. Кроме одной поврежденной машины, не обнаружилось никаких следов сопротивления. По-крайней мере более или менее успешного. Кроме следов от колес, повсюду виднелись вмятины от копыт крупного рогатого скота, собачьих лап и даже куриные 'трезубцы'.

– Скорее всего, их всех угнали отсюда, – произнес Юрий Константинович, хмуро глядя на сверкающую на дне рытвины дождевую водичку.

– Зверье гребенное. Глоткой грызть тварей! Ладно, – зло бросил капитан – можно разойтись, но ходить аккуратно. Всем известно, что мы ищем.

Сам он пошел к ближайшей избе. Несильно толкнул приоткрытую дверь. Его взору предстала картина разрушения и запустения. Раскиданные по полу, на крашеных досках лежали чашки и ложки. На плите в кастрюле, покрытые толстым слоем плесени, покоились остатки пищи. Бандиты не тронули когда-то ценных вещей. Посредине зала валялся разбитый телевизор, на письменном столе зиял огромной дырой монитор компьютера. Не задерживаясь в доме, капитан вернулся в сени и вышел во двор. Несколько загонов для скотины и сараев – все пустое. Высохший и затвердевший коровий навоз. Даже сено подчистую вытащено из под навеса – на земле видны остатки. Заглянув в сарай и не найдя там ничего интересного, Николай вышел со двора.

С противоположной стороны улицы подошел Жека. Виктор сидел тут же, на капоте поврежденной иномарки – больная нога не терпела долгой нагрузки.

– Там в гараже буханка. – Произнес Жека, имея в виду распространенный в российской глубинке УАЗ 3741 – С фургоном. На первый взгляд на ходу. Даже канистры с бензином стоят – зря мы свои тащили.

– Да кто ж знал? – Ответил Николай и решительно направился в указанною сторону. – Пойдем посмотрим.

Машина действительно оказалась на ходу. Залив полный бак бензином, прихватив оставшееся и поблагодарив неизвестных хозяев, мужчины выехали через раскрытые ворота. Побуксовав на изнасилованной земле, проехали мимо джипа, спустились по песчаной дороге к реке. Ирина Александровна сидела на траве рядом с лодками. Смотреть на ужасы деревни она не захотела.

Общими усилиями быстро разобрали лодки, помыли и разложили на траве, сушиться под ярким вечерним солнцем. Уложили в буханку все вещи, оставив на последок лишь самое необходимое в обиходе и мокрые лодки. Посовещавшись, решили ночевать в деревне, около приготовленной к отъезду машины. Маловероятно, что в мертвую деревню нежданно нагрянут бандиты, но капитан все же принял меры.

Оставив в одном из относительно мало разграбленных домов Виктора и маму Евгения, мужчины проехали пару километров вглубь леса по одной из двух имеющихся в деревне дорог. Судя по карте, именно эта дорога являлась сообщением между местными деревеньками и не выходила на трассу. Ждать опасность следовало с более цивилизованной дороги и поэтому проселочную выбрали путем экстренной эвакуации. Выбрав подходящее дерево на обочине, подпилили его у самого основания прихваченной из деревни двуручной 'Дружбой'. Теперь, при необходимости, можно быстро завалить ветвистый ствол на дорогу, блокировав погоню.

Вернувшись в дом, они с удивлением увидели скворчащую на самой обычной газовой плите сковороду.

– А тут несколько газовых баллонов припасено, – пояснила женщина, по-хозяйски управляясь на кухне. – Виктор быстро все прикрутил, организовал нам комфорт. На дне фляги, – она указала на стоящую рядом алюминиевую емкость – масла немного осталось. Правда горькое уже, но запах такой – в магазине не найдешь. – Она смутилась, понимая, что в магазинах сейчас не найдешь ничего. – Рыбку сейчас пожарю. Все равно по такой жаре быстро пропадет.

– Да, жареха будет очень кстати, – похлопал себя по животу Николай, растопырив широкую ладонь.

– Колян, да ты еще тот обжора. Чуть что – сразу жрать! – Вспомнил утренние шутки Виктор.

– Лаадно, пускай ест, что ты? Крепкий мужик должен хорошо есть. – Юрий Константинович поднял с пола табурет и, смахнув пыль, с удовольствием присел.

– Сколько там баллонов? – Спросил капитан у Виктора, имея в виду комнату, отгороженную от кухни дверями и служившую хозяевам бытовым помещением.

– Еще три полных и один пустой. А что?

– Да хер его знает... Надо с собой взять парочку. Места теперь много.

– Зачем они тебе? – Удивился Виктор ответу.

– Да хер его, – повторил тот, явно не желая продолжать разговор. – Не знаю. Пригодятся в хозяйстве. Тащить-то не на себе.

Время до отъезда выпало спокойное. В деревню никто не приехал. Хорошо отдохнув и выспавшись на приличных пастелях, не отбиваясь от назойливых комаров и не задыхаясь в наглухо застегнутых мешках, группа собралась в дорогу только в обед следующего дня. Справедливо рассудив, что в их положении 'тише едешь – дальше будешь', мужчины решили хорошо отдыхать при каждой возможности. Домой, конечно, хотелось всем и побыстрее, но никто не сомневался, что утомленный организм может подвести в самый ответственный момент.

Загрузив в машину многие полезные вещи, от продуктов и бутылок с водой, до непонятных никому кроме капитана газовых баллонов, они спустились к пляжу. Свернули в походный вид лодки и двинулись в путь. Повиляв некоторое время по проселочной дороге, 'буханка' выехала на трассу М-3 Украина. Через несколько часов езды по ней, свернула на Калужское шоссе и продолжила движение, не встречая на пути никаких заслонов. По всей видимости, брянские отморозки оказались одними из самых дальновидных, а остальные еще не додумались выставлять заслоны на дорогах. Или, может быть, у них имелась масса других хлопот и было не до беглецов из городов. Об этом никто не задумывался, с облегчением воспринимая спокойную дорогу, как подарок судьбы.

По малому Московскому кольцу доехали до Ярославского шоссе и, затаив дыхание, вышли на 'финишную прямую'.

Всего насчиталось около тридцати пяти бойцов, здоровых и с легкими ранениями. Еще повезло, что успела приехать группа с железной дороги, а то было бы вообще грустно. У врага все обстояло куда как приятнее. Даже на первый взгляд, бандитов было вдвое больше. Это, отчасти, нивелировалось полнейшей профанацией отморозков. Но с другой стороны уже стало ясно, что многие из них находятся 'под кайфом'. Здание УВД было окружено – как минимум с двух сторон напирали бандиты. С фасада во двор пыталась прорваться недавно поумневшая группа, наметив своей целью ворота. Ее пока удавалось сдерживать. После первого 'Ура-наступления', противник потерял перед воротами не менее десятка человек и откатился, ожесточенно обстреливая окна оставаясь под прикрытием густых кустов. Бойцы полковника стреляли лишь изредка, когда наверняка фиксировали местонахождение врага.

Намного хуже все обстояло в тылу. Там самые горячие отморозки перелезли через забор, разделявший территории УВД и клиники. Некоторые из них успели укрыться от огня под окнами, в глухих секторах. Судя по доносившимся из-под окон командам и выстрелам, именно они заставили толпу людей собраться у забора и теперь контролировали ее, удерживая под стволами. Под прикрытием этой толпы, к забору подползли бойцы врага и зацепили тросы. В данный момент полковник представил, что произойдет дальше. Самодельный проем в заборе, расположенный на тридцать метров правее толпы, бандиты не заметили. Со стороны УВД его прикрывали густые кусты, а со стороны частной клиники, он был загорожен плотно выстроившимся автобусами, приготовленными для перевозки людей. Всего с этой стороны Полковник насчитал около тридцати бандитов, четверть которых уже валялась на земле недвижимой. Мельком взглянув на трупы самых обыкновенных гражданских, он стиснул зубы и вдохнул полную грудь.

– Внимание! Вы, – полковник влетел в центральный кабинет, окна которого располагались посреди здания – остаетесь на месте, создавать видимость присутствия. После того, как мы отступим через задний ход, рассредоточиваетесь по всей внешней стороне и палите не жалея патронов. Они не должны быстро догадаться, что мы оставили позиции! Как только мы прорвем окружение, отступаете за нами! Ясно?

– Так точно! Создаем видимость... – прокричал старший лейтенант, не отрываясь от прицела. Бойцы вообще очень ревностно стали относиться к знакам различия, словно это было последнее, что отделяло их от хаоса посткатастрофического мира. Громыхнула очередь, боец мелко содрогнулся – Отступать после прорыва!

Полковник выбежал в коридор, где на мягкой дорожке лежали тяжелораненые бойцы и жались к стенам гражданские. В этот момент раздалась длинная дурная очередь и, вырвавшись из дверей следующего кабинета, в стену ударили пули. Раздался мат, сдавленные крики. Донесся звук падения, звон стекла. Полеткин быстро подбежал к дверному проему и осторожно заглянул внутрь. Трое бойцов боролись на усыпанном хламом полу, сшибая столы и стулья. Присмотревшись, полковник понял, что двое из них пытаются усмирить третьего. Тот выхватил из кобуры пистолет и пробовал в упор расстрелять своих товарищей. Раздался выстрел. Еще один. Но все пули ушли в молоко. В следующий момент с взбунтовавшимся товарищем справились, послав его в глубокий нокаут тяжелым ударом. Все это время огонь по противнику не велся.

Грязно выматерившись, Полеткин метнулся через три кабинета. Увидел Сергея, сосредоточенно ведущего огонь из дальнего угла. Перед дверью залег пес, прижав уши и смотря на хозяина исподлобья.

– Ты, мать твою, чем занимаешься?! – Полеткин влетел в кабинет и за грудки ухватил своего 'телохранителя'. Тот непонимающе мигал глазами. От сильной тряски с его волос слетела штукатурка и парень сильно чихнул, обрызгав лицо командира слюнями. Тот, казалось, и не заметил этого.

– У меня там бойцы друг друга мочить начинают! А ты чем занимаешься?! Пресечь это! Быстро! – Полковник с силой толкнул Сергея. Так, что тот впечатался в дверной косяк. Но воспитательные меры помогли. Сергей сразу собрался с мыслями и проверил ментальный фон. Так и есть, полковник оказался прав. Он сразу зафиксировал множественные возмущения, весьма походившие на отголоски телепатических боев.

Так и оставаясь стоять в коридоре, прижавшись к стене, он метнул свой разум в сторону. Туда, где требовалась помощь.

Сергей ворвался в бой, когда тот перешел в стадию пата. Напавший на т-способного милиционера бандит не смог до конца подавить его защиту и в нерешительности замер 'рядом', не зная, что делать. Сергей совершенно четко осознавал, что оба бойца застыли на своих позициях неподвижными статуями, не обладая навыком одновременного движения. Быстрым и легким усилием он протянулся по враждебной воле и легко поразил разум отморозка, приказав ему застрелиться.

Где-то за кустами раздался выстрел и звякнул о камень тротуарной плитки автомат, умирающее тело задергалось в агонии.

Ничего не понимающий милиционер потянул руку ко лбу и перекрестился. Поднял свое оружие и продолжил бой.

Сергей протянулся дальше, но на этот раз опоздал. Порабощенный пожилой прапорщик воткнул в рот вороненое железо ствола, вышибая и кроша зубы, в кровь разбивая десны. В следующий миг голова брызнула сотнями капель, а стена испачкалась в красное.

Сергей в ужасе наблюдал множественные схватки, метался от одной к другой. Уже погибло три человека и еще около десятка изо всех сил боролись за свободу своей воли. Вот один из своих вышел победителем, самостоятельно расправившись с противником. Упал на пол, собираясь с силами и утирая холодный пот. Но в остальных случаях все было далеко не так обнадеживающе. Врагов было больше. У противника имелось значительно больше обученных ТС-бойцов. И пусть их технический уровень в среднем не превышал уровень подготовки милиционеров, а где-то даже значительно уступал ему, но они брали тупо. Количеством.

В отчаянии Сергей раскинул, растянул всю свою силу сначала на подвергшихся нападению, а потом и на всех остальных бойцов. Никогда раньше он не делал подобного, стараясь защитить, спасти всех сразу. И с удивлением понял, что у него получилось. Получилось нечто вроде огромного щита, который он удерживал над всеми, опирая его на самых 'высоких'. Этими высокими были т-способные соратники. От них не было никакой сознательной помощи. Более того, среди них было очень не много тех, кто хотя бы понимал в горячке общего боя, что происходит и чем все может кончиться. Естественно, что всю техническую часть общей обороны Сергей взял на себя, полными пригоршнями рассыпая свои силы только на то, чтобы сформировать щит. Получая лишь частичную поддержку от других ТС. Без их разрешения, без их ведома.

Именно поэтому и не получилось эффекта 'сети', который независимо от него открыли его друзья. Именно поэтому созданная защита была намного слабее сети. Но силы самого Сергея значительно возросли после тяжелейшего поединка с Барсом. Только сейчас он сам это понял, осознав, что еще три дня назад не был способен на подобные фокусы.

Ситуация разрядилась. Взбесившиеся и застывшие бойцы пришли в себя. Стрельба по своим прекратилась, возня стихла. Полковник теплым взглядом окинул Сергея, застывшего с закрытыми глазами, и продолжил командование.

– Внимание! Всем отступить на лестницу и приготовиться к прорыву с тыла! Повторяю! Всем отступить на лестницу! Быстро!

Засуетились, выбегая бойцы. На ходу перещелкивали спаренные изолентой магазины. Подхватывали на руки раненых. Из центрального коридора рывком разбежались трое бойцов, занимая огневые позиции согласно приказу, готовясь имитировать полноценное сопротивление. Вскоре бешеным темпом застучали их автоматы...

Сергей сполз по стене, но упасть не успел. Его подхватили под руки, потащили к лестнице две девушки. Одной из них была Настя. Не прекращающаяся громадная нагрузка на разум парня изредка увеличивалась. Тяжелыми, физически ощутимыми рывками. Наверное, так чувствовал бы себя штангист, взявший предельный вес, если бы на штангу навешивали дополнительные грузы. Сами по себе они не были тяжелыми, но в сумме с имеющимся создавали избыточное давление, рвали артерии и сосуды. Конечно, побочными эффектами такого ментального поединка не могли стать описываемые физические изменения. Растворялась личность, пропадало любимое психологами 'я'. Сергей пробовал бороться с этим, пользуясь всеми известными приемами, в том числе постоянно повторяя таблицу умножения. Но силы были слишком не равными. Чужая воля, атакующая ментальный щит во многих местах размазывала его разум по пустоте.

Все реже и реже всплывали в сознании когда-то заученные формулы. Все меньшие отрезки времени проводил Сергей в сознании, почти всегда находясь в сумеречном бреду с одним единственным образом, одной единственной мыслью – щитом.