Текст книги "Метаморфоза(СИ)"

Автор книги: Денис Николаевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Понятное дело, что человек имеющий больше от жвачного при экстремальной ситуации скорее в ступор впадет или побежит. Ну и какие ему на хер единоборства? Какая тяжелая атлетика? У него при виде пока еще непокоренного веса либо ноги двигаться перестанут, либо захочется убежать далеко и быстро. Вот он и идет в качалку. Там все спокойно и размеренно. А в результате он превращается, при определенной силе воли, – не без того – в очень грозную на вид особь. На него такие же травоядные смотрят и боятся, думают как о хищнике. Вон, слона возьмите. Здоровый, клыки огромные. Но грызут и валят его небольшие относительно хищники.

– Слоны бывают опасны, еще как! – Жека наколол на вилку хрустящий огурчик.

– В том и дело, что бывают. Иногда. А хищник – всегда. Все дело в сознании. Понятно, что если слон будет бежать от пожара, а на пути встанет тигр, то там и останется. Слон его раздавит и не заметит. Но когда дело заходит до сознательной конфронтации – тут у травоядных шансов нет.

– Ладно, пьяные философы, – прервала их мама Евгения – баня уже готова. Идите отмывайтесь, потом продолжите.

– Да некогда нам особо продолжать. Надо хоть немного поспать, пока Юрий Константинович не вернулся. Как только машину наладим – поедем. – Николай дожевал остатки мяса, запил колодезной водичкой, ухватил висящее на спинке свободного стула полотенце и первым пошел в сторону бани.

После бани удалось поспать еще три часа. Вернувшийся из соседней деревни 'дядь Юра' принес необходимую деталь и поднял мужчин.

– Так получилось мужики. Пока нашел его, пока он нашел ремень... Плюс дорога – грязь сплошная. Торопился, как мог.

– Сколько тебе понадобиться времени, чтобы исправить все? – Обратился Николай к Виктору.

– Не знаю. Я не делал это никогда, но сама по себе поломка плевая. Полчаса, думаю.

– Ясно. Значит так: сделать надо сейчас, но уже никуда не поедем. Не хочу я ехать в ночь, опасно это. Придется ждать рассвета. Встаем завтра до восхода.

В деревенском доме было свежо и прохладно. Мягкие перины, свежее белье и чистый воздух взяли свое – все спали, как убитые. Дождь, прекратившийся было к ночи, зарядил по новой. Пузырились большие лужи, обвисли листики на деревьях. Куры и утки не выходили из сарая, предпочитая отсиживаться в теплоте и сухости.

Зазвонил будильник.

Быстро поднявшись и приведя себя в порядок, все собрались в зале. Мама Евгения – Ирина Александровна – расставляла на столе чашки с ароматно дымящимся кофе и чаем, бутерброды с хлебом, маслом и свиной вырезкой собственного производства. Мужчины склонились над картой, найденной в хозяйстве отца.

– То место, о котором вы рассказывали, никак не объедешь. Все дороги выходят на перекресток, за которым бандиты устроили засаду. Грамотно, что сказать. Есть там, конечно, совсем уж узенькие дорожки на карте не отмеченные. Но я их не знаю, – Юрий Константинович, покачал головой.

– Можно и поискать, но боюсь даже на УАЗе застрянем в такую погоду-непогоду. – Николай с тоской взглянул в окно. – И ждать нельзя. Тут скоро будет весело, судя по всему.

– Да сколько ждать-то? Даже если дожди прекратятся сегодня, сохнуть все будет еще дня три в лучшем случае. Ехать надо, – Жека смотрел на Николая. Так случилось, что тот стал старшим по умолчанию.

– Значит поедем. Если заслон будет на том же месте – развернемся. А там будем думать, может и дорожку какую-нибудь объездную увидим на месте.

Позавтракав и определившись с планом действий, группа быстро собралась в дорогу. Николай выгнал машину за ворота и ждал, пока друзья перетаскают вещи. Из калитки соседнего дома вышла мать Жеки, подошла и села на заднее сидение.

– Готово, теть Кать? – Спросил капитан, просто затем, чтобы не молчать. Все-таки бросать собственный дом нелегко.

– Да. Соседям сказала. Хозяйство на них остается. Запасы... Они обрадовались, конечно. Жалко, что с собой забрать нельзя.

– Ничего! Обрастем мы этим хламом заново, – отец сел в салон с противоположной стороны и потеснился, пропуская сына. – Места и так впритык.

Когда все сели, капитан нащупал крайний правый рычаг и толкнул его от себя, задействовав передний мост автомобиля, дал газу. УАЗ уверенно покатился по заполненным водой рытвинам и колдобинам.

На одном из последних совещаний было решено запретить передвижение по городу группам менее трех человек. Не говоря уже о том, чтобы перемещаться поодиночке. Кроме того, перемещения на автомобилях были сведены к минимуму в целях экономии бензина. Патрулирование района прекратилось несколько дней назад. Теперь по городу ездили только экипажи, имеющие непосредственное задание. Сергей неизменно сопровождал полковника во всех его делах, выполняя функции напарника-телохранителя.

Подойдя к кабинету, в котором до сих пор проживала дочь полковника, отказавшаяся покидать город, пока в нем находится отец, Сергей постучал. Почти сразу дверь открылась и за порогом показалась одетая в спортивный костюм Настя.

– Проходи, – она распахнула дверь еще шире и отошла в сторону, освобождая проход. Неизменный майор наконец-то покинул рабочее помещение и поселился в соседнем кабинете. Его стол казался Сергею одиноким и неуместным без своего хозяина.

Анастасия прикрыла дверь и позвала Сергея к чашкам с чаем.

– Сейчас отец должен вернуться. Умываться пошел.

За зданием УВД было оборудовано с десяток туалетных и душевых мест. До тех пор, пока в городе оставались срочные дела, в том была острая необходимость. Воду в здание УВД, ставшее временной базой, доставляли из обживаемого санатория, в котором имелась собственная скважина.

– Садись-садись! Ты там, наверное, и чая у себя не пьешь. Отец бы не пил, если бы не я. Вы разве позаботитесь о себе? – Она наклонилась и в распахнутых полах спортивной куртки показалась крупная грудь, соблазнительно обтянутая футболкой. Сергей заставил себя туда не смотреть. Девушки у него не было уже давно, с момента первой и последней близости с Юлей. Так уж вышло, что после единственной ночи он ее потерял. Телефонная связь пропала, а дома у Юли никого не было. Сергей два раза выбирал время и приходил туда, желая предупредить подругу о нелегком будущем, маячившем на горизонте, предложить свою помощь. Хотя, нельзя сказать, что Сергей сильно расстроился. Делал он это скорее из чувств порядочности и долга. Серьезно к подруге он так и не прикипел. Может быть не успел, но скорее всего она просто была не в его вкусе.

Настя же Сергею понравилась не на шутку. Даже среди каждодневных тревог и забот он постоянно вспоминал ее зеленые глаза и каштановые волосы. Настя была веселой и жизнерадостной девушкой и часто смеялась, даже не смотря на недавно произошедшую в их семье трагедию. Только глаза почти всегда оставались грустными. Не была она высокой, ростом доходя Сергею чуть выше плеч, имела самую обычную фигуру. Но по-настоящему красивое лицо, зеленые глаза и природная женственность лишили парня покоя.

– Куда сегодня поедете? Майор уже заходил, но от чая отказался. Сказал, что ждет в машине. Не в духе он какой-то, не выспался наверное.

– В Ашан. Вчера Александру Борисовичу доложили, что в нем обосновалась какая-то гоп-компания. По предварительным наблюдениям продукты там в целости и сохранности. Я так понимаю, бандюки решили прибрать весь магазин к рукам и обосноваться там всерьез и надолго. У них появились рабочие, которые обустраивают и готовят к зиме здание. Вообще странно. Спецура наша таинственная, до того, как пропасть организовала раздачу продуктов во всех подобных монстрах. Мы так думали. А тут получается, что не во всех...

– Вам что, продуктов не хватает?

– Да ты понимаешь, продуктов много по славам полковника. Но все они... казенные. Что твой батя успел нарыть. Тушняк, галеты и тому подобное. А действительно нормальных продуктов не так уж и много. То, что сами люди успели затарить. И потом – скажи, ты знаешь сколько продуктов понадобиться лично тебе, чтобы перезимовать и дождаться нового урожая?

– Эээ... Смотря каких, – Анастасия с присущей ей легкостью движений подлила заварки в чашку Сергея.

– Да без разницы. В том и дело, что это все кажется таким простым – запастись на зиму. Но магазинов больше не будет, за продуктами не сходишь. Поэтому Бог его знает, сколько надо запасаться. Логика проста – чем больше, тем лучше. А кроме того...

Хлопнула дверь. В кабинет вошел Полеткин. Бросив полотенце и зубную щетку с пастой на стул, он решительно подошел к столу.

– Чаевничаете? Наливай, доча, – подвинул свою чашку. – О чем говорили?

– Да о продуктах, вы же в Ашан едете.

Гипермаркетов 'Ашан' в Москве было не мало. Огромные магазины, площадью около двадцати тысяч квадратных метров торговали практически всем. Но и непосредственно продуктов в них много. Группы спецуры непонятной принадлежности организовали открытый доступ во все магазины в течении первой катастрофической недели, когда власть бросила вожжи. В течение дня они находились около каждого гипермаркета, контролируя подобие порядка в толпе. К вечеру голодные люди растащили все ценное, а спецура пропала. С тех пор непонятных благодетелей не видел никто. В штабе сборного отряда сложилось мнение, что таким образом были розданы все гипермаркеты. Однако, по последним данным, оно оказалось ошибочным.

– Тут не только и не столько в продуктах дело. Там отморозки обосновались, судя по докладам наблюдателей. Продуктов, пусть не разносолов, но нам пока достаточно. Ради этого я бы людьми рисковать не стал. Там рабы.

Настя удивленно посмотрела на отца, густые брови поднялись.

– Они строят подобия укреплений, таскают мешки с песком. Рубят дрова за МКАД и таскают внутрь. За вчерашний день двоих застрелили на глазах разведки. Отказывались работать.

– Откуда они их берут, по городу ловят? – Девушку серьезно проняло.

– По городу сейчас никого особо не наловишь, пустой город. Кто остался, сидит по квартирам за запертыми дверьми. К ним люди сами приходят. По ночам идут в надежде еду раздобыть не зная ничего, вот их и принимают. Терпеть такую мразь рядом с собой я не намерен. Все остальные на совете высказались похоже. Вот мы и совместим приятное, так сказать, с полезным.

– А сейчас вы туда зачем поедете? Вы же, насколько я поняла, только втроем?

Полковник кивнул:

– Перед тем, как посылать людей в бой, я должен на все сам глянуть.

Разговор прекратился. Настя явно сильно пережевала за отца, но ничего не говорила. Сергей чувствовал себя неловко, а сам полковник, казалось, не замечает ничего. Быстро допив чай, он поставил чашку на блюдце. Звякнуло стекло.

– Все Настенька. Мы поехали, – он поднялся из-за стола и направился к выходу из кабинета.

– Ни пуха, ни пера.

– К черту доча!

Быстро спустившись на первый этаж, они вышли на улицу и подбежали к машине, нырнув в теплоту и сухость салона. Еще с ночи дождь успокоился, но и того, что до сих пор моросило было достаточно, чтобы промочить куртки. В салоне лежали приготовленное майором оружие и бронежилеты. Быстро и молча одев и подогнав амуницию и снарядив автоматы, они уселись на своих местах. Служебный 'форд' тихо зашуршал двигателем и проехал в распахнутые ворота.

Город, вопреки ожиданиям, разгромлен не был. Все продуктовые магазины растащили в первые дни тихо и сравнительно аккуратно. Другие, торгующие несъедобными товарами, почти не тронули. Конечно, разбитые витрины и окна встречались очень часто, но не постоянно. Автомобили, в большинстве, стояли на своих местах. Брошенные, никому не нужные. Но было их мало – тех, на которых никто никуда не поехал. Грабители их не трогали, вследствие полной никчемности и ненужности. Гниющие свалки перестали разрастаться, мусор никто не выносил из домов, считая это опасным и ненужным делом. Зато в подъездах зачастую можно было увидеть наваленные кучи. На лестницах, в лифтовых шахтах и на площадках лежали бытовые отбросы, по которым сноровисто бегали серые крысы.

Тротуары занесены листвой и мусором, газоны, некогда аккуратно постриженные, заросли травой. Высокой, начинающей желтеть. Трамваи и троллейбусы, изредка встречающиеся брошенными посреди путей, неработающие светофоры. Все это, тем не менее, придавало в общем целому городу жуткую атмосферу. Но более всего прочего всякого человека трогало другое.

Трупы.

Собаки и вороны.

На улицах, посреди дорог, на тротуарах и разросшихся газонах – в любом месте можно было увидеть трупп человека. Их не было много и попадались они изредка – пока все убийства совершались в квартирах и возле мест с чем-либо ценным – но они были.

Голодные, дичающие на глазах, собаки быстро распробовали вкус нового мяса. Пока не было стай, не видел Сергей и нападений на людей. Однако в них уже чувствовался конкурент, способный стать серьезным врагом. Они объедали трупы до костей, соперничая с воронами.

За очередным поворотом, испуганные звуком автомобиля, взметнулись к небу черные падальщики.

– Вороны... – Задумчиво протянул полковник – на первый взгляд отвратительное создание. Падаль клюют. Но ведь, если задуматься, полезное дело делают.

Машина вильнула и объехала изуродованное тело, быстро оставшееся позади.

– Это ты к чему, Борисыч? – Майор, не отвлекаясь от дороги, мельком взглянул на боевого товарища и командира.

– К чему... – тихо протянул тот. – Вы что-нибудь слышали об африканской чуме свиней, которая гуляла по России незадолго до катастрофы? – И, не заметив реакции собеседников, продолжил. – А вот у меня друг в центрально-черноземных районах жил. Дай Бог и до сих пор живет. От него я и знаю. Целый ряд областей, по словам наших достойных... виселицы правителей был заражен этой чумой. Никто не видел документов о заболевании, о его очагах, анализов и справок. А хотели убедиться многие. Более того, среди людей никто не видел и зараженных животных. В общем, очень странно выглядела вся эта свиная эпидемия.

– Эпизоотия, – машинально поправил Сергей.

– Похрен. Несмотря на все эти странности, боролись с ней усиленно и жестоко. А именно: принуждали людей выводить животных в месячный срок. При этом продавать на рынках и в магазинах было запрещено. Даже из района вывозить нельзя. На перекрестках и трассах стояли заслоны с врачами. Хочешь – сам жри хрюшку, хочешь – соседу-свиноводу продай. Твое дело, короче. Демократия и свобода выбора. – Он помолчал, глядя в окно, на унылые пейзажи.

– Но одно дело, когда у тебя свинья. А ведь там люди их десятками держали, на жизнь зарабатывая единственным возможным способом... Так было там, где мой друг живет. А в других областях и того хлеще. Приходили и выжигали всех зверей. С милицией.

Дадут по голове, сознание выключат и волокут в яму. Как перетаскают, таким образом, в яму всю животину – бензином поливают и поджигают. Естественно многие приходили в себя. Бегали горящие по дворам. У свиноматок в брюхе поросята копошатся, а мамаша постепенно обугливается...

И знаете, какое мое мнение, что это за чума такая была? Называется эта чума ВТО. Всемирная торговая организация. Потому, как импортный... 'бекон', – сказал полковник будто плюнул – на прилавках остался. А своя свининка пропала. И в прежних количествах после того 'лечения' уже точно не вернулась бы.

Вспомните 'куриные окорочка'. Как хлынули на наш рынок по девять рублей за килограмм, так почти и задушили куриное животноводство. Наша кура пропала с прилавков, а 'окурочка' вскоре не девять а сто девяносто рублей пошли. Но подобного подхода сейчас показалось мало. Времена современные, передовые – новые технологии надо осваивать. Тем более раз в ВТО вступили. Угнетать иностранного производителя никак не можно.

Полковник в очередной раз замолчал. Опустил окно и достал сигареты. В салон ворвался прохладный, влажный воздух, очень скоро смешавшийся с табачным дымом.

– Вот и вороны... Если бы не все это, – он невнятно махнул ладонью, показывая на улицу, – сгнили бы мы постепенно, но верно. Как те труппы. Все бы сгнили. Ведь жили по принципу 'нас ебут, а мы крепчаем'. Терпели и слова не говорили, пока нас в скот превращали. А так, может и шанс у кого будет.

– Тебя послушать, так прямо за счастье, что все это случилось! – Опомнился майор.

– За счастье не за счастье, но может быть это шанс. Потому как при прежнем раскладе от нас ни за что не отстали бы и шансов у нас не было.

Машина сбросила скорость и приняла к обочине. Через пол километра вперед по дороге и находился гипермаркет. Подъезжать к нему на раскрашенном в полицейские цвета автомобиле было не разумно. Оставшийся путь они решили преодолеть пешком, направляясь в сторону высокого холма, возвышающегося с тыла от Ашана. Именно с этого холма и можно было безопасно наблюдать за всем происходящим внизу, оставаясь незамеченными.

Они прошли около двух сотен метров до развязки. По дороге выходящей на МКАД изредка проезжали груженные фуры поворачивая и двигаясь к гипермаркету. Понаблюдав за движением и дождавшись момента, группа перебежала развязку и скрылась в мокрых кустах. Еще через десяток минут они были на вершине холма.

Пригибаясь, а потом и вовсе на брюхе, подползли к краю, приминая буйную мокрую траву и цепляя на форму колючки.

Внизу, на расстоянии шестидесяти метров работали люди. Шла разгрузка одной из фур. Быстро и слаженно из кузова доставали рубленые бревна. Каждое большое бревно хватали от пяти до десяти человек и тащили в гипермаркет. Все происходило под присмотром вооруженных бандитов и дело, в общем-то, было налажено основательно. Над всем этим гордо размещался рекламный стенд. На плакате был изображен очередной престижный автомобиль и выведено отчасти выгоревшими на солнце буквами:

'СВОБОДА ДВИЖЕНИЯ, СВОБОДА ВОЛИ'

Сергей усмехнулся. Смысл фразы был настолько далек от суровой реальности, что его передернуло. По спине прокатилась волна мелкой дрожи – ни за что не хотелось оказаться на месте выполнявших рабские поручения бедолаг.

– Надо обойти здание. Придется спускаться, – негромко произнес Полеткин и стал отползать от края.

За следующие два часа, основательно промокнув под мелким, назойливым дождиком, они узнали все, что требовалось. Здание охранялось плохо. На каждой стороне прямоугольной постройки было оборудовано по два наблюдательных пункта, обложенных песком и укрытых навесом. Расстояние между НП насчитывало примерно 30 метров. Однако служба неслась халатно, никто из караульных не относился к своему делу по совести. По всей территории огромного магазина сновали рабочие и их хозяева.

Временные хозяева, с надеждой подумал Сергей.

При этом сами бандиты бродили, казалось, без всякой цели и смысла. Кто-то азартно играл в карты, удобно расположившись в салоне фуры, кто-то спал или распивал спиртное. Но не смотря на это, во всей жизнедеятельности объекта чувствовалась чья-то твердая рука.

– Все, уходим тем же путем. – Полковник осторожно отодвинул большую мокрую ветку и по своим следам двинулся вдоль территории.

Они отошли от главного входа, осторожно двигаясь вдоль глухой боковой стены, выходя в тыл здания. Вдруг из-за угла вывернул тентованый КАМАЗ, проехал около тридцати метров и остановился перед таскающими бревна и мешки с цементом рабочими. Никто из наблюдателей не обращал на него внимания до тех пор, пока из кузова не посыпались люди с собаками, раздался лай.

– Еб твою мать! Эти тут откуда?! – Приглушенным шепотом прокричал майор. Сергей посмотрел на него ничего не понимая. И спросил:

– Кто это?

– Тихо мля! – Совсем уж страшным шипящим голосом пресек беседу полковник. – Кинологи это!

Люди не выглядели организованным подразделением. Не было на них единообразной формы, но мелькавшие на некоторых ее части, давали человеку знающему ясное представление о ведомственной принадлежности хозяев. Каждый из них держал в руке поводок.

Красивые немецкие овчарки без намордников тут же принялись осматривать территорию, насколько позволяла длина веревок. Повертев некоторое время головами и носами, собаки успокоились. К тем, кто находился на территории магазина, отнеслись по-хозяйски, практически тут же перестав обращать на них внимание. Но один из псов подозрительно косился в сторону замершей в траве группы. Их разделяло около тридцати метров, а ветер, закручивающий около большого здания совершенно не предсказуемо, и подавно заставлял волноваться. Хозяин пса разговорился с подошедшим бандитом, протянувшим сигарету, совершенно не обращая внимания на моросящий дождик. Но сам бандит оставаться на улице не хотел. Потянув за рукав собеседника, неспешно направился в сторону магазина. Тот в свою очередь окликнул внимательно смотрящего в сторону кустов пса, отвлекая и уводя с собой.

Полковник беззвучно выдохнул и сделал шаг.

Под армейским ботинком треснула ветка.

Пес моментально повернулся назад и залился лаем.

В следующий момент произошло многое, что Сергей наблюдал, как в замедленном фильме.

Несколько раз гавкнув собака рванулась в сторону группы, вырвав поводок из руки хозяина.

– Дик! Ко мне! Ко мне сука! – Не успев понять ситуацию, заорал хозяин.

Но Дик не обращал на него никакого внимания, быстро приближаясь к затаившимся людям. Раздался тихий щелчок предохранителя и короткий лязг – полковник дослал патрон.

Короткая очередь.

Дик крутанулся волчком и пропахал носом в грязи. Заскулил.

Сергей уже бежал вслед за старшими товарищами, оглядываясь назад и видя, какой переполох разгорелся в стане врага. Ничего не понимающие бандиты ощетинились оружием в разные стороны, собаки громко лаяли, а рабочие побросали груз, всматриваясь в листву. Но мокрые ветки быстро заслонили беглецов от посторонних взглядов.

В максимальном темпе пробежав десять минут, группа остановилась.

– Вот это не везет, так не везет... – Обронил полковник, тяжело дыша, и оборвал сам себя. – Тихо!

Все трое затаили дыхание. В той стороне, откуда они прибежали, раздавались отчетливые звуки ломающихся веток и тихие голоса. Послышался собачий лай.

– Да йоп твою! – Тихо взвыл Полеткин, вертя головой по сторонам.

Они стояли на небольшой полянке в довольно густом лиственном лесу, который тянулся далеко от кольцевой автодороги. Судя по карте, которую изучали перед выходом, вспомнил Сергей, – на пяток километров.

– Туда! – Полковник повернул на лево, двигаясь примерно параллельно МКАДу, и тут же перешел на бег.

Но им не повезло еще раз. Не пробежав и пяти минут, они неожиданно выбежали на широкую просеку. Посередине просеки были установлены основательные столбы линии электропередач. Сзади донесся лай – погоня ничуть не уступала в скорости, двигаясь за собаками, и подпирая с тыла.

– Туда! – Еще раз бросил полковник и побежал в сторону небольшого оврага, расположенного между двумя столбами. – Занять оборону! Стрелять по готовности. – Они рассыпались на склонах оврага, оказавшегося неожиданно глубоким, скользя по размытым дождем стенкам.

Сергей посмотрел назад. До противоположного края просеки было далеко – можно и не успеть добежать, подставляя спину под выстрелы погони. Он быстро поднялся повыше, так, чтобы удобно поместить автомат на земле и прицелиться в сторону преследователей. У ближайшей кочки ерзал майор.

Через десяток секунд – бандиты опомнились и пустились в погоню неприятно быстро – треск ломающихся сучьев и лай собак послышался совсем рядом, а в следующий миг стена растительности расступилась и из леса вывалился первый преследователь. Сергей не успел среагировать первым – раздался одиночный выстрел и кинолог споткнулся. Пес, выдрав поводок из обмякшей руки, рванул вперед с низким рыком. Унимая сбившееся дыхание и словно свихнувшееся сердце, Сергей прицелился и выстрелил в собаку. Та кувыркнулась буквально в паре метров перед ним.

– Левый сектор! – Заорал Полеткин, поворачиваясь к майору. – Ты держишь центр! – Посмотрел на Сергея. – Ждем!

Еще через несколько секунд из леса выбежало два кинолога, за которыми последовали бандиты. Треск и грохот выстрелов смешался с руганью и воем людей и собак. Сергей аккуратно целился и успел уложить на землю двоих. Бандиты так же, как и сами беглецы, не ожидали увидеть просеку. Но еще больше они не ожидали, что жертва превратится в охотника. Первые несколько человек выбегали на открытое пространство в полный рост и, не наблюдая противника, палили в белый свет. Но бегущие позади быстро сообразили, что что-то пошло не так и залегли как только попали на открытую местность. В следующий миг Сергея отвлек от мушки клокочущий рык. Он быстро повернул голову и увидел, как на сползающего по грязи вниз майора кидается пес.

С пеной у рта собака вцепилась в руку, защищавшую шею. Майор заорал.

– Помоги ему! – Раздалась команда со стороны полковника. Сам он размеренно и спокойно выцеливал живые кочки в двадцати метрах перед собой. Время от времени выпуская в ту сторону короткие очереди. Со стороны бандитов же выстрелы слышались почти постоянно.

Сергей оставил автомат и 'щучкой' прыгнул в сторону рычащего и стонущего клубка. Не имея боевого опыта, он забыл о пистолете, висящем на поясе, о ноже. Его вели звериные рефлексы. Он вступил в бой как раз вовремя. Майор сполз на спине на дно оврага, почти полностью лежа в воде, а пес лязгал зубами у его горла. Рухнув всем весом на собаку, Сергей сбил ее с майора, повалил в воду и вцепился пальцами в шею.

Вода, смешанная с грязью и кровью, залила дикую глотку. Пес начал захлебываться, отчаянно извиваясь, булькая и хрипя. Когти в бешенном темпе царапали защищенное бронежилетом тело, раздирали рукава, царапали лицо. От резкой боли в щеке Сергей зарычал, еще крепче вдавливая шею в грязь.

Скоро все было кончено. Мокрый и грязный, то и дело поскальзываясь, он вернулся на свое место на карачках. Бросил взгляд на майора. Тот уже полз вверх по склону, помогая себе правой рукой. Левая висела плетью, с мокрого рукава в грязь стекала кровь.

Наверху все было тихо. Оставшиеся в живых бандиты залегли и, скорее всего, ожидали подкрепления.

Сергей уже привычно потянулся своим интересом в их сторону, используя затишье. Практически сразу он ощутил три логически-эмоциональных сгустка, находящихся в непосредственной близости друг от друга.

– Борисыч, их всего трое осталось! – обратился он к полковнику, который тут же с живым интересом откликнулся:

– Точно? Что еще можешь сделать?

Но Сергей опять замолчал. Еще раз аккуратно прикоснувшись сознанием до каждого из сгустков, он остановил свой выбор на том, который излучал меньшее количество эмоций и большее логики и осознанных мыслей. Внешняя оболочка не позволяла Сергею точно знать, о чем эти мысли, но их наличие он чувствовал совершено точно.

Сформировав мысленно-волевую иглу, Сергей плавно надавил, стремясь проникнуть в чужой разум, оставаясь незамеченным. К его удивлению, бандит был не только т-способным, но и имел представление о защитных приемах. Так, его мысли неосознанно находились в некоей оболочке, которая сама собой возникает вокруг разума хотя бы изредка практикующего человека. Ее можно было сравнить с условными рефлексами тела. Постоянно тренируясь и изучая приемы, удары и нырки, тело Сергея становилось крепче с каждым месяцем, но кроме того, приобретало рефлексы. К таким рефлексам относилось много чего, например, способность увернуться от внезапно брошенного камня или летящей в голову лопаты... Тем же самым являлась и эта оболочка, выполняющая роль защитного механизма, наработанного в результате тренировок. А это означало, что человек, в сознании которого находился Сергей, тренировал свои ментальные возможности. Или, как минимум, часто их применял. Но, как бы там ни было, 'толщины' этой оболочки, чем бы она ни являлась было недостаточно, чтобы удержать волю-иглу Сергея.

Он легко проник в сознание, оставаясь незамеченным. Пользуясь этим в полной мере, Сергей выскреб из чужого разума все, что в нем клубилось словно пыль после автомобиля в жаркую погоду на проселочной дороге. Отстраненные от ситуации мысли в этом режиме наблюдения были недоступны, но то, что владело сознанием на данный момент, читалось как открытая книга.

– Товарищ полковник! – Взволнованно обратился Сергей к Полеткину. – Их трое. Патроны есть только у одного, у главного. Остальные лежат рядом без оружия, можно сказать. Побежали в погоню с тем, что было, не прихватив ничего про запас. На помощь они сильно не надеются. Когда побежали за нами, подумали, что преследуют очередных 'залетных', желающих поживиться. Хотели поймать и в рабочие определить. Всего их было семеро, считая двух собачников, и считалось, что этого достаточно. Раньше случалось так, что беглецов ловили часами, и стрельбы было не меньше. В данный момент их главный обдумывает идею послать одного из своих за помощью и держать нас тут до ее прихода.

– Ты вооруженного удержать сможешь? – Моментально вник в ситуацию полковник.

– Убить смогу.

– Начинай, – кивнул головой Полеткин. – Как будет можно – дашь знак, я пойду с этими разберусь. – И, разговаривая сам с собой, пробурчал совсем уж тихо: – Что же вы так, касатики? Нельзя, ой нельзя так с боеприпасами...

Сергей не слушал его. Он вновь сосредоточился на враге. Собрав на кончике иглы всю ментальную мощь, на которую был способен, он надавил сильно и резко, моментально вламываясь в самый близкий контакт, подчиняя своей воле, ломая сопротивление. Подобным образом Сергей нападал первый раз, до этого используя метод давления на всю площадь чужого разума сразу...

Дальше произошло нечто необычное. Он ощутил падение. Чувство, сродни тому, когда человек проваливается на льду. Слыша ужасающий хруст и недоумевая, как казавшаяся такой крепкой поверхность расступается под ногами. В первые секунды Сергея захлестнул ужас непонятного и необъяснимого. Мозг переполнился чужой информацией об окружающем мире и безумной паникой жертвы. Но в следующее мгновение он понял, что видит глазами врага. Дышит его носом и даже ощущает мокрую ветку его щекой. Больше всего это походило на монитор компьютера или телевизор, когда смотришь в него, не обращая внимания на то, что происходит на заднем фоне. При этом Сергей легко мог переносить свое внимание на личные органы чувств и обратно. Быстро освоившись с новыми ощущениями, Сергей сжал руками чужой автомат. Неуклюже перевернувшись на бок, направил его в сторону подельников. Он чувствовал ужас, захлестнувший сознание врага, предельное усилие, с которым тот пытался выдавить чужака, вернуть контроль над разумом и телом. Но слишком глубоко проник Сергей и слишком разными оказались их силы. Сергей долго целился, разглядывая бандитов, лежащих неподвижно, не отрывающих взглядов от его собственной позиции.

Повел пальцем. Раздался выстрел.

Корректировка прицела. Выстрел.

Синюшные от холода ладони со скрюченными пальцами в синих наколках стали поворачивать автомат к голове. Медленно подняв подбородок, бандит упер его в ствол единственного на троих автомата.