Текст книги "Коготь и Кровь (СИ)"

Автор книги: Денис Мист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц)

Коготь и Кровь

Пролог

Их было десять. И демон-проводник одиннадцатый.

Демон умер первым. Ему перерезали горло, как только поняли, что он завел стаю в ловушку. Увы, с ними так бывает. Демоны воюют за обе стороны, тем и пользуются лазутчики.

– Уходим, – раздался едва слышный приказ князя.

Медленно и осторожно они начали отступать из главного зала давно разрушенного дворца короля былых времен, чье имя забыто историками. Тут и там лежали обломки мраморных колонн, битый камень шуршал под ногами. Четверо подняли головы к перилам второго этажа, двое следили за входами по обеим сторонам лестницы, остальные высматривали признаки засады в темных углах зала. Защитные и атакующие заклинания все держали наготове, оружие не выпускали из рук. До заветного светлого пятна выхода оставалось всего несколько шагов.

И створки дверей гулко захлопнулись. Зал погрузился в полумрак. В тот же миг из-за перил второго этажа поднялись лучники и выпустили заряд стрел. Магические щиты тут же поднялись. Бой начался.

Звенело оружие, мелькали вспышки заклинаний, серебряным светом переливались защитные барьеры.

Вот упал первый из них. Второй. Товарищи, с кем прошел не одно сражение, с кем смеялись и горевали ни один век. Они падали один за другим. Фэлдор… не время горевать, его дело сейчас защитить князя…

Куда там, его командир и самый близкий друг шел первым в отчаянной попытке защитить остальных, чтобы хоть кто-то добрался до двери. И все же он обязан защищать князя, это его долг, предназначение всей жизни.

– Он там! Убейте их князя! – раздался над боем женский повелительный голос.

Кое-кто из нападавших преобразился в человекоподобных лис. В ход пошли зубы и когти. Агатары клана Лис, понял он, хитрые вероломные создания, хуже только Крысы. Да сколько же их здесь?!

Упал третий. Хемир… перед отъездом он поссорился с подругой, она даже не пришла его проводить… Еще одна – Виллара… С кем же останется ее малыш? Как же так?..

Шипастый шар на цепи полетел в спину князя. Рывок к нему. Щит. Удар.

– Конал! – крик князя потонул в вязкой темноте…

Он очнулся. Странно… почему? Тишина – вязкая, липкая, кажется, ее можно потрогать руками.

Шлеп. Нет, это вязкая липкая кровь. Его? Нет, не только. Он поднялся. В этой тишине даже столь тихий звук показался оглушительным. Какая невероятная слабость. Когда он успел получить столько ранений? И голова раскалывается. Он приложил руку к затылку – бесполезно проверять, тут все в крови.

Кровь. Пришло страшное осознание. Взгляд загнанно заметался между телами. Губы шептали их имена. Память подкидывала картины из прошлого – он так здорово шутил, от нее не отвести было глаз, когда она поправляла волосы, этот… Великая Элсин, за что?

– Почему ты оставила меня?! – поднялся к невидимому потолку отчаянный вскрик. – Почему я? Почему…

Голос оборвался при взгляде на князя. Его глаза, всегда такие мудрые и спокойные, сейчас бездумно смотрели, казалось, прямо на него. В груди зияла дыра от какого-то заклинания.

– Н-е-е-е-ет… – прошептал он и потянулся к оружию. – Зачем я выжил… почему? Почему я?..

Агатары часто так делали – оставляли кого-то в живых, чтобы он сообщил о случившемся. Но обычно они делали это показательно, он же очнулся среди тел друзей. Не заметили?

– Нет, Конал, – укол кинжала в шею отрезвил. – Придется тебе поработать посланником. Нужно сообщить Илиране. А потом уже можно отправляться к Фэлдору. Простите меня, друзья, – его голос задрожал, кинжал вернулся в ножны. – Простите, что не смог вас защитить…

Конал поднялся. Под ногами хлюпала кровь тех, кто был его жизнью так долго. В дверях он оглянулся и поднял руку. Из открытой ладони вырвалась струя пламени, невероятный жар высушил слезы, охватил тела и в считанные минуты оставил на их месте только пепел. Затем он повернулся и медленно поплелся прочь.

На горизонте, в алых лучах закатного солнца блеснула зеленью чешуя дракона.

Их было десять. А уходил он один, выживший случайно или намеренно оставленный живым.

Часть 1. Все дороги ведут на Зион Глава 1

Погода так и не испортилась. Обгрызенный Кондаж в окружении звезд заливал улицу потусторонним голубым светом, даже малейшее облачко не мешало ему. Справа за резными оградами и зарослями садов темнели особняки знати, слева, сразу за громадой храма Фемира, начинался парк. От него даже сюда доносился неповторимый чуть сладковатый запах увядающей листвы.

На улице появилась одинокая фигура, мужская, судя по ширине плеч и походке. Мужчина шел по левой стороне спокойно и уверенно, не прятался и не оглядывался. Но тут покачнулся и скрылся в тени храма.

Проклятая жажда… Кожа покрылась холодным липким потом, от чего камень храмовой стены показался еще более холодным, чем есть. Рони трясло, перед глазами в очередной раз промелькнули какие-то образы. Он не знал их лиц, не понимал, почему являются именно они, почему не призраки его жертв или учителей. И почему такая непонятная тоска сжимает сердце после их исчезновения. Он даже не мог дать ей определения.

Левый кулак сжался по привычке и выпустил металлический клинок-коготь из наруча. Какая жалость – его и не применить сейчас, чтобы прогнать видения, как накануне. Тогда перед глазами появился мужчина, поразительно похожий на него темными волосами и овалом лица. Если бы не аккуратная бородка, Рони решил бы, что это он сам. Благо, в тот раз на пути попался бродяга, которому удалось легко воткнуть коготь в грудь и вытащить жизненные силы.

Проклятая жажда. И ведь не вернуться домой за кристаллом «драконьей крови», хозяйка не даст, он не Ратик, который умеет делать бровки домиком и выпрашивать. Рони не такой, он бы и рад, но что-то не позволяет. Гордость, наверное. Значит, придется заканчивать задание быстрее.

Взгляд сфокусировался на дереве у ограды одного из особняков на противоположной стороне. В том доме живет его цель, маркиза Моргана, первый дипломат семьи и сестра магистра клана Адрелеан. Хозяйка приказала ее убить. И не когтем Кэтас, а простым кинжалом, чтобы списать на грабителей и не начать войну семей.

Перед выходом она вставила в ошейник Рони свежий кристалл «драконьей крови», которым драконы держали на привязи своих рабов-кэтасов, и предупредила, что обновит только после успешного выполнения приказа. «Драконья кровь», кристалл алого цвета в форме капли размером с фалангу большого пальца, наделял носителя более быстрыми рефлексами и увеличивал силу, но его заряда хватало на две-три недели, после чего начиналось действие самого ошейника – агрессия, сменяемая слабостью и видениями, и смерть в финале. Смерть можно отсрочить, если убивать когтем, но не избежать. Потому кристалл приходилось периодически менять, чтобы продолжать жить. Две из отпущенных недель уже прошли, а он так и не смог подобраться к цели, слишком хорошо она себя защитила. Действие «крови» подходило к концу, отсюда и видения с приступами агрессии. Они мешали думать и сменялись слабостью. Убийство Кэтасом на время помогало, но цена такой отсрочки, если пользоваться ей постоянно, все равно смерть. Впрочем, если не пользоваться, тоже смерть, только более мучительная.

И все же чем-то не нравилось Рони это дерево. Что-то с ним не так, только жажда не позволяла понять, что именно, мысли путались. Он обнаружил его вчера, когда в очередной раз обходил особняк. Он помнил, как сетовал на дрянную погоду – солнце осенью – вот с какой стати, если обычно в это время небо затянуто свинцовыми тучами и льют дожди?! Вчера его отвлек порывом ветра местный кэтас-жандарм в спину, когда Рони задумался и не сразу уступил ему дорогу. Как же он разозлился! Если бы не необходимость соблюдать маскировку, жандарм остался бы лежать там же. А потом внимание переключилось на зеленого дракона в небе. Да, драконы не все время проводили в человеческой форме, но летать над городами им запрещалось. Только курьеры и только в исключительных случаях могли пролететь над зданиями к месту назначения. Интересно, что же произошло, подумал Рони в тот раз и переключился на дерево и план проникновения.

Что же не так?.. Или это уже навязчивая мысль? И все же не имеет значения, даже если интуиция не врет, выбора у него нет – лезть в дом придется. И либо он попадет в ловушку и погибнет, либо погибнет от жажды «крови».

Приступ прошел. Рони дождался, когда слабость отступит, оттолкнулся от стены храма и пошел к дереву. С кошачьей грацией он поднялся по стволу и замер на ветке над оградой послушать и посмотреть. Стражи нет ни на двух, ни на четырех ногах. Магии в саду тоже не заметно. Странно. Маркиза так пеклась о своей безопасности вне дома, что оставила сам особняк без охраны? Не логично. Но жажда гнала вперед. Даже если это ловушка, он предупрежден и найдет ее, решил Рони и спрыгнул в тень куста, стриженного в форме куба.

Луна продолжала заливать сад голубым светом и мешать. Приходилось тщательно выбирать путь от тени к тени и вскоре обнаженное плечо коснулось холодного камня дома. В саду по-прежнему царила оглушающая тишина, какая бывает только осенью. Отлично. Теперь нужно попасть внутрь и найти спальню Морганы. Скорее всего она на третьем этаже, размышлял Рони пока искал открытое по случаю теплой ночи окно или что-то еще.

Неожиданно перед глазами поплыло и тут же вернулось в фокус. Рони тряхнул головой и вернулся к осмотру окна. Заперто. Еще и магией. Как и следующее… и третье, и еще, и еще. Такие трогать без знания открывающего слова нельзя, может парализовать до прихода стражи, а то и убить.

С каждой новой неудачей поднималось раздражение, оно перерастало в злость, а та в ярость. В желание разнести тут все. За каким бесом ему скрываться?! Местная челядь: все эти кухарки, горничные, лакеи, даже охранники ничего не смогут ему сделать! Он кэтас! Он сильнее их всех! Так чего скрываться?! Надо просто войти через парадную дверь и идти к своей цели! И убивать каждого, кто попадется на пути! Да, убивать! И наслаждаться теплой кровью, что будет литься рекой из их тел. Рони как наяву увидел это. Левая рука снова сжалась в кулак, высвобождая стальной коготь. Кэтас выпрямился во весь рост и пошел к главному входу в дом, но успел сделать всего несколько шагов. Эйфория закончилась столь же неожиданно, как началась. На место ей пришла слабость, такая же внезапная и абсолютная. Кулак разжался и коготь исчез. Рони прислонился к стене и медленно сполз на землю. В душе поселилась пустота, сил не осталось даже на то, чтобы отползти обратно в тень. Мысли разбрелись стайкой глупых голубей на площади, перед внутренним взором замелькали неясные образы. В груди снова защемило от горькой тоски. Рони попытался сфокусироваться хотя бы на одном из них… как всегда ничего не вышло. Осталось ощущение, что это образы каких-то людей из прошлого и мест, где он когда-то бывал. Но все это осталось в другой жизни, где он еще был свободным. Как ни старался, но вспомнить то время не получалось. Он даже не помнил, кем был. И не важно, эти сведения не помогут ему выжить. Нужно убить маркизу. Ее смерть – залог его жизни.

С трудом Рони вернулся в тень дома. Такого сильного приступа жажды он еще не испытывал никогда. Как же страшно… особенно слабость, словно напоминание о жизни до рабства. Все, что он помнил из нее – это именно слабость. Из-за нее он попал к драконам, попал к хозяйке, а она не убила его и сделала сильнее. За это Рони будет вечно предан ей. И за «кровь». И за это же будет вечно ненавидеть – за бесчеловечное обучение и за обращение как с вещью…

Еще несколько минут он лежал и приходил в себя. Когда же силы вернулись, начал осматриваться. Пришло понимание, что лежит он не просто в тени, а в тени балкона. Отличный вход. Даже мысли не возникло, что и там дверь может быть закрыта.

Закрыта дверь, но без магии, просто на засов, но просто подцепить кинжалом не получится. Придется применять магию, хоть это и опасно. Оставалось надеяться, что столь незначительный импульс маркиза не заметит на таком расстоянии. Рони склонил голову на бок и сосредоточился на засове. Искорка магии разгорелась в груди, за мгновение перетекла в руку и сорвалась с пальцев тонким невидимым лучом. Под его воздействием пластинка засова откинулась в сторону и освободила проход.

Рони быстро прошмыгнул внутрь и плотно притворил за собой дверь. Но не на засов – вдруг придется быстро убегать. Прислушался, не почуял ли кто использование магии, особенно сама Моргана. Рони не знал, насколько чуток ее сон. Вот его хозяйка вполне могла бы проснуться даже от такого незначительного шума. Если маркиза проснется, начнется переполох и беготня – провал его миссии. К тому же, случись драка, изобразить наемного убийцу точно не получится, коготь выдаст.

Но его по-прежнему окружала тишина. Рони попал в просторную комнату с роялем в центре и со шкафами вдоль стен, целиком забитыми музыкальными инструментами и нотными тетрадями.

«А наша маркиза та еще любительница музыки,» – с долей уважения заметил кэтас.

Из комнаты вели две двери. Рони тихо прошел к одной из них и осторожно приоткрыл. Взгляду открылась уютная гостиная с еще одним проходом в дальнем углу. И вел он в уборную. Пришлось возвращаться в музыкальную комнату и проверять, что же находится за второй дверью. Та вела в большой, роскошно обставленный зал, откуда Рони все же вышел в коридор.

Ночью магические кристаллы горели не в полную силу и через один, создавая таинственный бледный полумрак. Ковровая дорожка заглушала шаги, увы, не только непрошенного гостя, но и вероятной стражи. Рони осторожно шел вдоль стены в поисках лестницы на третий этаж и проверял двери, чтобы иметь возможность спрятаться, если кто-то появится.

Он не ошибся, дом все же охранялся. Странно все же, что не снаружи, но коридоры исправно патрулировались. Несколько раз кэтасу приходилось пережидать в первой попавшейся комнате, пока мимо пройдут охранники. Дважды патрули вынуждали его вернуться и сменить направление – не особняк, а лабиринт какой-то! После того, как Рони второй раз вернулся по своим следам, вынужденный искать другой путь, мелькнуло подозрение, будто его ведут по намеченному маршруту.

«Бред, для этого она должна знать, что я тут,» – тут же отмел он такую вероятность и пошел дальше.

Еще два поворота и вот она, изящная винтовая лестница прямо перед ним. Наконец-то! Поднимался Рони осторожно, проверял каждую деревянную ступеньку – не скрипнет ли, не ловушка ли.

Третий этаж встретил незваного гостя уже привычным полумраком и тишиной, только ковры здесь лежали более пушистые и мягкие. Еще бы, наверняка сюда не поднимался никто, кроме хозяев и слуг – гостевые спальни находились на втором этаже, он сам пережидал патруль в одной такой, пустой, хвала Фемиру.

Здесь коридор расходился прямо и налево. Прямо он упирался в большие двустворчатые двери с резьбой. Но не за ними спальня маркизы, решил Рони, охранников нет. И он завернул в левый коридор. Метров десять он шел прямо, миновал две двери, ответвление коридора и широкую лестницу и повернул направо. Быстрый взгляд из-за угла выхватил еще одни двустворчатые двери, близнецы уже виденных, и двух часовых перед ними.

Теперь он точно знал, где спит его цель. Ведь спит же, что еще делать в середине ночи? Никаких гостей к ней точно не прибывало. И муж обычно ночевал в своей комнате. И вообще он уехал… в голове зашумело… точно уехал, Рони проверял… а если и не проверял, то это же логично, раз часовых нет… Тоненький голосок на периферии сознания верещал что-то о ловушках, но более громкий и уверенный здравый смысл успокаивал, что все хорошо, он молодец и цель близка. Шум прошел, стоило сосредоточиться на задаче.

К Моргане Рони видел два пути: напролом через часовых или через балкон второй спальни. Если он будет устранять часовых, они успеют поднять тревогу. Хреновая идея, странно, как вообще пришла в голову. С другой стороны, он понятия не имеет, что его ждет за дверьми неохраняемой спальни. Надо проверить ее, это более тихий путь.

Так же бесшумно Рони вернулся к первым двустворчатым дверям и замер. Прислушался. Разумеется, он ничего не услышал. Да и что можно услышать из пустой спальни? Муж маркизы уехал из города. Кэтас криво усмехнулся – муж маркизы, но не маркиз. Это не наследуемый титул, даже супруг его не получает. Маркиз наделен определенной властью, но титул не подтверждается материально. Да и зачем ему земли, если работает он в основном в других мирах? Даже этот особняк принадлежал Семье Адрелеан, а не лично Моргане. А муж ее виконт, кажется, всего лишь управляющий участком земель семьи. И раздельные спальни говорят о договорном союзе, никак не любовном. Все верно, стать отцом наследника семьи гораздо почетнее, чем одним из виконтов. Впрочем, ребенка нужно еще зачать, что сложно из разных спален, да и брат Морганы в любой момент может жениться и заделать ребенка. Впрочем, это еще ничего не будет значить – наследовать титул главы семьи может любой, как ребенок действующего магистра, так и его племянник. Все решают силы и способности. И император. Что же, останется виконт ни с чем после нынешней ночи.

Рони вошел в спальню и тихо прикрыл за собой дверь. Ну точно спальня муженька – ни одна женщина не потерпела бы у себя такой драпировки стен и настолько тяжелой, пусть и безумно дорогой мебели. Еще и декоративное оружие на стенах. Кэтас едва не рассмеялся такой иронии. Виконтами никогда не становились боевые маги, а этот что, женившись на воине, приобрел комплексы или всегда их имел?

Но к бесам мысли о виконте. Рони прошел к балкону и осторожно выглянул. Ничего особенного – вазоны с декоративными деревцами вдоль перил, круглый столик и три плетеных стула вокруг него под навесом.

Отсюда виднелся балкон второй спальни, как он и ожидал. Их соединял карниз из лепнины, достаточно широкий. И выглядит крепким… Снова тоненький голосок вякнул, что все слишком удобно и легко, и затих под напором более уверенного утверждения, что это единственный безопасный путь. Насколько вообще может быть безопасным путь по карнизу в десять сантиметров шириной. Рони перелез через перила и, распластанный по стене, мелкими шажками отправился к цели.

Он смог. Правда, взмок и вонял, ну да ничего, во сне дамочка не должна учуять сей дивный аромат. И все равно придется двигаться быстро, чтобы как раз не проснулась. Никогда больше.

С такой темной мыслью Рони осторожно толкнул балконную дверь… открытую. Жарко, наверное, маркизе, пожал он мысленно плечами и осторожно вошел. Светлые обои, светлая мебель, балдахин над кроватью опущен, одеяло на кушетке служанки возле двери топорщилось – увидел он в лунном свете.

Кинжал с тихим шелестом вышел из ножен. Шаг к кровати. Еще один. В голове снова зашумело… накатила слабость… ох, только не сейчас… Рони остановился переждать приступ. Голова взорвалась болью. Так продолжалось несколько секунд… или лет… и тут сознание милостиво ретировалось.

Глава 2

Он проснулся резко. Так просыпаются от кошмаров или громкого шума. Голова болела, словно от удара. Телом ощущалась прохлада и странная свобода, словно он…

Ну так и есть – раздет. Он скривился, когда приподнял голову и увидел обнаженного себя на красно-золотом покрывале широкой кровати. И не узнал. Когда он успел накачать такие мышцы? Откуда столько шрамов? Ведь еще вчера… а что было вчера?..

Пустота в голове требовала заполнения. И лучше с самого начала. Кто он такой? Странный вопрос, как можно не знать, кто ты? Ну да, он – Ксайрон Фаронар, княжич, наследник княжества Ильмарис… Это имя… пришло понимание, что он не произносил его и не слышал уже очень давно. Имя прорвало плотину памяти.

Да, он княжич, у него есть брат-близнец Ксантар и старший брат Мэллар. Он эльери, двуединый – одна душа, два тела, человек и зверь. Его зверь – снежный барс. Он охотник. Его добыча – преступники и народы Ордена Порядка. Он закончил академию и на осколке под названием Анорис сдал последний экзамен. И отправился домой. Верно. Возвращение связано с предсказанием. Конечно, он же не только наследник, но еще и рожденный зверем – предсказатель.

Ксайрон хорошо помнил детские шалости с Ксантаром и выволочки отца за них – в основном в виде внеочередных экзаменов. Помнил, как на следующий день после одной такой проказы к нему пришел Дар предсказателя. Пришел с болью и кровью, но помог спасти жизнь будущему другу, Вестану.

Пришло воспоминание и о знакомстве с рыжим Ксайратом, которого брат прозвал почти-тезкой из-за одинакового первого слога имени. Ксайрат прибился к ним в один из первых дней в университете, якобы заблудился в коридорах, как и они с Ксаном. Как часто Ксайрон думал в следующие годы о его истинных мотивах – настоящая ли это дружба или он хочет только власти и теплого места возле будущего князя? Ответ он получил только через десять лет.

Ксайрон вспомнил, как ему явилось то знание, что лишь раз в жизни делает себе предсказатель. Чаще всего это видение поворотного момента в жизни, реже – видение смерти. Но в том видении было так много смертей. Они с Ксантаром потратили не один вечер за придумыванием такого состава отряда, где выживет как можно больше их товарищей. Он помнил, как тяжело далось расставание с Ксантаром, первое в жизни. И он вспомнил ТОТ день…

Его отряд возвращался домой. Ксайрон знал, что на одном из осколков их будет ждать засада. Хотел сообщить товарищам заранее, но голосовые связки свело судорогой – сама Судьба не позволяла говорить. В те дни ему оставалось надеяться, что получится предупредить хотя бы незадолго до нападения.

И вот знакомая роща. Ксай знает ее до последнего листика и веточки, хотя ни разу и не бывал здесь. Вон там, где с одной стороны овражек, а с другой земляная насыпь, их и ждут.

– Засада впереди, – тихо сказал он. – Приготовьтесь.

– Так давай обойдем, – с удивлением ответил Ксайрат и попытался остановить лошадь, но княжич схватил ее за узду и направил дальше.

– Помнишь, мы прошли деревню? Они ее спалят вместе с жителями, одного оставят, чтобы сообщил всем, кому сможет. Потом еще одну и еще. И так до тех пор, пока мы не повернем ради охоты на них, – очень спокойно и размеренно объяснил Ксайрон.

– Так давай не повернем, а просто доедем до дома, – пожал плечами почти-тезка.

Раздались возмущенные выдохи и фырканье от тех, кто слышал эти слова. Но встрять в разговор княжича и ринтея, члена его стаи, никто не посмел.

– Ради собственной шкуры ты готов пожертвовать сотнями, а то и тысячами чужих жизней? – холодно поинтересовался Ксайрон.

Вокруг образовались метра три пустого пространства. Другие эльери с брезгливостью смотрели на рыжего ринтея и украдкой проверяли оружие.

– Если останусь жив, смогу спасти сотни тысяч жизней, – пожал плечами Ксайрат с таким видом, будто это самая очевидная вещь на свете.

– Как же ты будешь спасать сотни тысяч, если не готов рисковать собой ради нескольких сотен? Почему ты считаешь их жизни менее ценными, чем тех тысяч?

– Их меньше, – удивленно воскликнул почти-тезка.

– Именно из этих сотен образуются тысячи. Не придешь на выручку им, воображаемых тобой сотен тысяч не будет, – Ксайрон едва сдерживал себя, чтобы не дать в зубы Ксайрату.

Именно в этот момент княжич принял окончательное решение что заберет кольцо ринтея у него, как только они вернутся домой… если они вернутся домой. Поведение и методы Ксайрата беспокоили его еще на Анорисе, этот же разговор расставил все по местам. Но Ксайрон не успел ничего сказать.

– К оружию! – крикнул кто-то с головы отряда.

Все произошло именно так, как он видел несколько лет назад в предсказании. Звон оружия, треск и сполохи заклинаний, крики и стоны. Сам Ксайрон успел расправиться с двумя, может, с тремя – последний упал, но мертвым или раненым, не известно. А потом появился тот высокий блондин. Более сильный и опытный, он выбил меч из рук Ксайрона и занес над ним секиру. Княжич, больше привычный к нападению, нежели защите, сформировал в руке ледяное копье и слишком поздно понял, что щит подошел бы лучше. От двух взмахов секирой он увернулся, один раз смог оцарапать противника копьем. Только о дуэли и речи быть не может в такой свалке. Когда княжич открылся, один из нападавших увидел возможность и нанес удар такой силы, что голова, казалось, сейчас лопнет. Потом последовал удар в корпус и по шее…

Но это не последнее воспоминание, понял Ксайрон, лежа на кровати.

Очнулся он на гнилой соломе в темной сырой камере. Освещением служил чадящий факел где-то в начале коридора – его едкий дым ощущался в каждом углу темницы и смешивался с сомнительным ароматом его ложа. И что-то еще, едва заметное бледно светилось под боком. Из одежды на Ксае оставили только набедренную повязку и маску – ее невозможно снять без согласия носителя, зачарование не позволяет. Один глаз не открывался, все тело саднило и болело, разве что переломов удалось избежать. Ужасно хотелось пить.

Удалось перевернуться на спину и сесть без стона. Звона цепей не последовало. Да и зачем, если широкий браслет с мертвенно бледным свечением обхватил левую руку. Ксайрон знал такие – дома их тоже использовали, чтобы сковать магию арестанта, не позволить ей выйти из тела. В неверном свете он рассмотрел руны… и похолодел. Драконьи письмена. Итак, его ждала смерть, когда драконы узнают, что поймали княжича. Или плен, если они поймут, что он предсказатель. А с пленом придет безумие. Своих предсказателей у драконов не рождалось, потому они считали истинной удачей поймать предсказателя эльери. Они провоцировали предсказания, выжимали из пленника все, пока видения и постоянная боль не приводили к безумию.

Есть ли у него выход? Да, выход есть всегда. Другое дело, что он не всегда нравится. Но это не значит, что нужно сдаваться. Все, отставить панику. Нужно осмотреться.

Три глухие стены и решетка с дверью. Даже ведра для отправления естественных нужд не поставили. Выходит, или про него тут забудут, или скоро переведут в другое место. Ксайрон подошел к решетке и всмотрелся в темноту противоположной камеры. Когда браслет коснулся металла прутьев, через тело прошла молния и вырвала короткий вскрик.

– А я уж подумал, что ты кончился, – в коридоре появился Ксайрат. Без браслета, без маски, но в ошейнике, с самодовольной ухмылкой, вполне здоровый и в новой форме.

Княжич знал эту форму из мягкой кожи без рукавов, она облегала тело и не мешала движениям. Только цвета ее Ксай не мог разглядеть, чтобы понимать, какой Семье теперь служит его бывший теперь уже друг. И все же новый облик Ксайрата не выглядел законченным – на левом плече нет татуировки, предплечье пока без наруча с когтем Кэтас.

– Еще поживу. Как ты мог, Ксайрат? Это же предательство, – нахмурился княжич. Говорил он спокойно, эмоции уже ничего не изменят.

– Знаешь, пока ты лежал в отрубе, я думал, – в голосе почти-тезки звучали самоуверенность и превосходство, приправленные хорошей щепотью наглости. – Думал над твоими последними словами. И знаешь, я решил, что да, мне моя жизнь дороже, чем жизни каких-то жалких крестьян, которых я даже не знаю и никогда не увижу. Я хочу жить, почти-тезка, – передразнил он свое собственное прозвище. – Хочу жить красиво и интересно. И рисковать жизнью ради тех, кто этого достоин. Ради сильных, кто может достойно отплатить мне за мою верность и труды. Кто оценит меня по достоинству. А не простым «спасибо» и морковкой с капустой.

– Не передергивай. Все было не так, а положение ты занимал повыше многих, – осадил его Ксайрон и расправил плечи. Это тройное повторение «достоинства» резало слух. Кажется, рыжего на нем заклинило. Княжич понимал, что находится в невыгодном положении, что больше не может приказывать, а дружба лопнула мыльным пузырем, если и связывала их когда-то. Читать морали смысла тоже нет. Оставалось узнать собственные перспективы. – Драконы уже знают, кто я?

– Нет, хозяйка решила подождать твоего пробуждения и узнать все у тебя лично, – Ксайрат выглядел разочарованным, видимо, ждал патетических высказываний на счет дружбы и долга, решил тогда Ксай, только не доставил ему такой радости.

– Хозяйка значит, – усмехнулся княжич. – Хорошее «повышение» от ринтея до раба.

Члены стаи князя, ринтеи, лучшие из лучших – его ближайшие советники, иногда и друзья, хотя каждый князь строил отношения в стае на свой вкус. Ринтеи обладают властью, ограниченной только их князем и собственной совестью. Еще на Анорисе в голову Ксайрона закралось подозрение, что Ксайрат влез к нему в доверие и изображал друга только ради этой власти, но не ради обязанностей, к ней прилагающихся. Сейчас же получалось, что он подстроился под обстоятельства и готов на что угодно, лишь бы выжить и устроиться как можно лучше. Что же, вполне ожидаемо.

– Лучше так, чем кормить червей по твоей милости, – скривился почти-тезка.

– По моей милости?!

– Конечно! Ты ведь знал о засаде. Я сразу понял по тому, как спокойно ты о ней заявил. Ты знал, но все равно вел нас туда, – обвинительным тоном говорил Ксайрат. – Нас, своих, как ты утверждаешь, друзей! И ради кого? Ради каких-то крестьян, которых никто из нас и в глаза не видел! Лицемер, – сплюнул он и продолжил с издевкой. – Знаешь, что я сделаю первым делом, когда получу коготь? Я отправлюсь в ту деревню и вырежу ее подчистую.

Ксайрона передернуло от отвращения. И этого урода он называл своим другом?! Как же он ошибся. Или такова воля Элсин, богини времени и тайн? Ведь если бы Ксайрат не отравился в этот поход, они понесли бы куда большие потери. Но не обрек ли он своим решением на смерть еще больше народа в будущем? На Анорисе княжич заметил, как нравится рыжему убивать. Получив коготь Кэтас, он с удовольствием пустит его в ход.

Говорить слабое «нет, как ты можешь, не делай этого» Ксайрон не стал. Он только мрачно усмехнулся и покачал головой.

– Не будь таким наивным. Ты будешь делать только то, что прикажет тебя твоя хозяйка.

И все же нужно срочно решать, что делать. Ксайрон погрузился в размышления, не слушая разглагольствований и издевок почти-тезки. Конечно, можно попытаться убить себя здесь и сейчас, не дожидаясь таинственной драконицы. Но Ксай видел будущее, не свое, но брата, причем только часть его. Это означало, что они еще встретятся. Значит, нужно выжить и не лишиться разума. А это можно сделать только одним образом... Он похолодел и внимательнее посмотрел на форму кэтаса. Нет, неужели другого варианта нет?..

– Когда она явится? – уточнил он.

– Думаю, к утру, – машинально ответил рыжий, прервав речь о том, как ему будет замечательно житься под крылом хозяйки Ингрид. – Сейчас поздний вечер.

– У меня будет к тебе последняя просьба, Ксайрат, в память о нашей дружбе, – «призрачной», едва не вырвалось у Ксая, но он сдержался. – Не говори ей, что я предсказатель.