Текст книги "Путь к Небу (СИ)"

Автор книги: Денис Кащеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Денис Кащеев
Путь к Небу (Путь Пустой Руки – 2)

ПРОЛОГ

Специальный район Кацусика, Токио, Япония

Больше всего на свете юная Сато Ацуко любила собирать полевые цветы и составлять из них красивые композиции. Любила – и умела. Достопочтенный Танака-сэнсэй, ее школьный учитель, утверждал, что у девочки бесспорный талант к высокому искусству икэбана, и даже собирался послать ее на ежегодный министерский конкурс, к участию в котором допускались лишь лучшие из лучших. О большей чести Ацуко и мечтать не смела!

Цветы для своих композиций девочка обычно подыскивала на зеленых полянах парка, разбитого всего в квартале от ее школы – не столь большого и прославленного, как, скажем, Сады Хамарикю или Уэно, но зато тихого и уютного. Из конца в конец его пересекал извилистый ручей, от которого даже в самый знойный июльский день веяло прохладой. Если встать над неспешной водой на одном из горбатых мостиков, иногда можно было заметить внизу весело резвящихся пестрых карпов.

Впрочем, сегодня Ацуко было не до рыбьих игр – для работы, которую она делала по просьбе Танака-сэнсэя, ей кровь из носу требовался ирис-аямэ особого, нежно-голубого оттенка, отыскать который оказалось неожиданно непросто. Темно-голубые, синие, фиолетовые цветы попадались почти на каждом шагу, но все это было не то, совсем не то…

Обойдя большую часть знакомых полянок, но так и не найдя того, что было ей так нужно, девочка спустилась почти к самой воде – на миг ей почудилось, что у самой опоры перекинутого через ручей дощатого мостика мелькнул в траве лепесток «правильного» цвета. Но нет: это оказалась всего лишь оброненная кем-то голубая крышечка от бутылки. С досады пнув ее ногой в воду, Ацуко уже собиралась идти дальше, как вдруг на тропинке, ведущей к ручью, показался какой-то человек – мужчина лет двадцати пяти, худой и узколицый, одетый в строгий, совсем не по погоде, плотный темно-серый костюм. Почему-то решив, что незнакомец наверняка обратит внимание на лежащую на дне почти у самого берега жестяную крышечку, свяжет ее появление там с ней, Ацуко, и тогда непременно примется отчитывать ее за проступок, девочка торопливо метнулась под мостик и затаилась там.

Не заметив ни ее, ни мусора у берега, незнакомец взошел на мост, но вместо того, чтобы спокойно перейти на противоположный берег, остановился над ручьем – в просветы между досками Ацуко видела его долговязую фигуру, склонившуюся к перилам. Ничего не оставалось, как только терпеливо ждать, когда «серому костюму» наскучит любоваться водой, и он, наконец, уберется по своим взрослым делам.

Убираться, однако, незнакомец не спешил. Более того, в одиночестве он оставался недолго – не прошло и минуты, как к ручью вышли еще шестеро – трое с одного берега, трое – с другого. Никогда еще Ацуко не видела в «своем» парке столько народу сразу – даже в выходной или в праздник!

– Я ждал, что вы заявитесь, – сухо бросил вновь прибывшим с середины моста «серый костюм».

– И выбрал для смерти отличное место, Ито-сан, – усмехнулся один из людей на правом берегу.

– Опять же, и карпам будет чем пообедать! – хохотнули с другой стороны ручья.

Сердце Ацуко в ужасе замерло. Что они такое сказали? Для смерти?! Чьей смерти?!

– Вы идете против обычая, – заявил между тем человек, названный Ито-саном. – Пожаловали за мной вшестером, да еще, небось, и с огнестрелом… Я требую честного поединка!

Над мостом что-то блеснуло на солнце, и девочка не столько увидела, сколько угадала: в руках у «серого костюма» откуда ни возьмись появился меч! Настоящий самурайский меч-катана! В мирном Токийском парке, в XXI веке!

– Ты получишь то, о чем… просишь, – проговорили между тем с берега. – Но только при условии, что расскажешь нам, где засела Наката Миюки. И куда спрятался твой босс Окада-сама!

– Я не знаю этого, – покачал головой Ито-сан. – Знал бы – все равно бы не рассказал, но просто не знаю.

– Твой язык лжив, как у кицунэ! – последовал насмешливый ответ. – Но нельзя не отдать тебе должное: держать его за зубами ты умеешь. Только за это, полагаю, тебя и терпел возле себя Окада-сама! Но именно поэтому живым ты нам не нужен – все равно ничего не расскажешь. Прощай, Ито-сан, встретимся в Пустоте!

Взметнулось что-то маленькое и черное, и Ацуко обреченно поняла, что говоривший направил на Ито-сана пистолет! Час от часу не легче! Остальные собравшиеся по берегам люди тоже повыхватывали «стволы», и тишину парка разорвал грохот выстрелов. В панике заткнув ладонями уши, девочка втянула голову в плечи, но все же продолжила, словно зачарованная, следить исподлобья за происходящим наверху.

А происходило там нечто и вовсе необъяснимое. Ито-сан лихо взмахнул мечом – и, похоже, каким-то непостижимым образом отразил пистолетный залп! Как ни далека была Ацуко от всех этих мальчишеских оружейных штучек, она понимала: такое если и бывает, то разве что в кино. «Точно! – осенило девочку. – Это снимается кино! Якудза-эйга[1]1
  Жанр японского кинематографа, посвященный якудза


[Закрыть] какое-нибудь. Класс! А я, дура, перепугалась! Расскажу в школе – Рика и Хоси лопнут от зависти!»

Уже почти не дрожа, она задрала голову и увидела, как доблестный Ито-сан отбил своим чудо-клинком новую серию выстрелов. Но хлопки все продолжались, и внезапно «серый костюм» покачнулся, выронил меч, и тот с глухим стуком упал на доски моста.

– Вот и все, Ито-сан! – злорадно закричали наперебой сразу с обоих берегов.

«Серый костюм» шагнул к перилам, будто собирался на них облокотиться и отдохнуть, но ладони его скользнули мимо вожделенной опоры, и, перевалившись через ограждение, Ито-сан рухнул в ручей, окатив осмелевшую было Ацуко россыпью ледяных брызг. На секунду тело ушло под воду, но почти тут же всплыло, и девочка увидела, что пули буквально изрешетили его. По меньшей мере две из них угодили жертве в лицо, выбив правый глаз и разворотив левую скулу.

На кино это было уже не похоже…

Совсем не похоже!

Если бы Ацуко могла в этот момент мыслить здраво, наверное, она так и осталась бы сидеть тихой мышью, затаившись под мостом. Но какое уж тут «здраво»! Истошно завопив, девочка выскочила из своего немудреного укрытия и со всех ног бросилась наутек.

* * *

– А это тут у нас еще кто? – снова поднимая опущенный было пистолет, хмуро процедил Кобаяси Сатоши.

Операция по устранению проклятого Ито, личного переводчика самого Окада-сама, была поручена боссами клана именно ему. К разработке плана Сатоши подошел добросовестно – и все вроде бы прошло великолепно, а тут вдруг какая-то голоногая школьница бешеным демоном-каппа вылетает из ручья…

– Это просто Спящая, – презрительно – но при этом и успокаивающе – бросил, приглядевшись вслед беглянке, коротышка Орочи, давно завидующий благосклонности к Кобаяси со стороны руководства клана. – Небо с ней, пусть удирает: нам с того вреда нет. Ну, пойдет по району еще одна байка о зверствах якудза… – окончательно обнаглев, он попытался пригнуть сжимающую пистолет руку Сатоши к земле.

– Спящих, значит, жалеешь? – зыркнул на него Кабаяси – столь свирепо, что Орочи тут же испуганно отлип. – А когда до Перезагрузки дело дойдет – тоже станешь за них переживать?

Не дожидаясь ответа от разом сникшего Орочи, Сатоши тщательно прицелился – и плавно надавил на спусковой крючок.

Немыслимая злая сила ударила в спину Ацуко, школьница охнула, споткнулась и ничком повалилась в высокую траву. Последнее, что девочка увидела в этой жизни, был нежно-голубой ирис – как раз «того самого», редкого оттенка – прежде, чем стебелек цветка переломился под упавшим на него бездыханным телом.

1. Сон в летнюю ночь

За время моего не такого уж и долгого отсутствия гостиничная комната ничуть не изменилась: все та же тростниковая циновка на полу, соломенный тюфяк, низенький столик, подушечка для сидения. Три стены из натянутой на реечный каркас белесой рисовой бумаги, четвертая – деревянная, с неглубокой нишей… Ничего удивительного – правда, если не считать того, что на этот раз я совершенно не понимал, как здесь оказался. Как вошел в игру?! Последнее, что я помнил – приклеенная к лицу улыбка миловидной, но усталой стюардессы, предлагавшей нам, пассажирам, какие-то напитки – чай, не чай…

Точно, стюардесса! И дело, соответственно, было в самолете. Рейс «Дубай – Москва» – домой из Токио я летел не напрямую, а с пересадкой в Эмиратах. Миюки сказала, что нашла только такие билеты.

Миюки… Скучая в транзитной зоне аэропорта Дубай, я несколько раз пытался ей набрать, но телефон моего юного Учителя неизменно оказывался недоступен. Странно. Она же сама просила меня непременно выйти на связь во время промежуточной посадки! «Ну да ладно, – решил я в итоге, –созвонимся из Москвы…» Если только, конечно…

Если только, конечно, вся эта история с игрой, Миюки и ее загадочной Высшей Лигой – не плод моего больного воображения, не последствие перенесенной черепно-мозговой травмы. Травма была, тут я не сомневался – если бы не она, вернуться мне домой уже пару недель как. Было и лечение, свидетельством чему целая кипа донельзя официальных бумажек из токийской клиники, некоторые даже на русском. А вот все остальное? Игра, допустим, тоже была – о ней прямо упоминается в больничных документах. И в игре была Миюки… Наверное. Там вообще много кто, вроде как, был. Лисенок-ками, непись Кииоши-сама, Егор Черных – сперва мой друг, а после – злейший недруг… В виртуальности это все присутствовало, да. А вот то, что произошло потом, уже в реале… Якобы в реале. Поединок с якудза, ранение Миюки, последующее ее чудесное исцеление при помощи энергии Ки… Продолжение игры оффлайн. Или в бреду недолеченного мозга?

Последнее отнюдь не исключено: помимо тех нескольких минут над умирающей девушкой, в реальном (условно реальном) мире игровая система почему-то более никак себя не проявила.

Объяснения Миюки – если принять на веру, что я и в самом деле их слышал, а не нафантазировал – были пýтаны и сбивчивы. По сути, она не сказала ничего, кроме того, что для таких, как мы, реальность – лишь продолжение игры. Где есть свои игроки – Проснувшиеся, как она нас называла, свои неписи – обычные люди, сиречь, Спящие, и даже, вроде бы, свои ками. И своя цель. Вот только понимают ее, цель эту, Проснувшиеся далеко не одинаково. Все они пытаются отыскать Путь к Небу, в истинную реальность. Одни – для того, чтобы вырваться из заданных системой рамок, выйти из игры и начать жить подлинной жизнью, а если и продолжить играть – то уже добровольно и осознанно. Такова сама Миюки и ее клан. А также кланы-конкуренты. Она так и сказала: «клан», «кланы».

Другие же ищут выход, чтобы игру – нашу реальность – перезагрузить. Запустить вместо нее новую или вообще покончить с игрой раз и навсегда – тут я, честно говоря, не очень понял. Главное – уничтожить нынешнюю. Со всеми населяющими ее людьми, как Спящими, так и Проснувшимися. Самим при этом, естественно, оказаться в нужный момент по ту сторону стираемой реальности.

Для клана Миюки эти адепты Перезагрузки – смертельные враги. С ними, по ее словам, и идет непримиримая борьба в пресловутой Высшей Лиге.

Как-то так, в общем.

Свою роль в этом противостоянии предстояло, похоже, сыграть и мне – на стороне «хороших», разумеется. А вот какую именно роль – это мой юный Учитель обещала объяснить позднее. Пока же мне следовало отправиться домой, где терпеливо ждать инструкций, и в игру – в традиционном понимании этого явления – не соваться.

А я, похоже, именно что сунулся, хоть и не понятно, каким образом…

Привычно вызвав игровое меню, я проверил свою текущую статистику.

Уровень 11, 1-й дан

Необходимый Опыт до нового уровня: -169/1250

Базовые характеристики:

Здоровье: 300/300

Бодрость: 300/300

Сила: 33

Ловкость: 33

Выносливость: 28

Интеллект: 15

Дополнительные характеристики:

Боевой дух: 6 (3 + 3)

Удача: 14 (12 + 2)

Деловая репутация: 3

Мудрость: 4

Добродетели: 3/7 (нажмите, чтобы открыть список)

Общие навыки: 21 (нажмите, чтобы открыть список)

Боевые навыки: 23 (нажмите, чтобы открыть список)

Достижения: 19 (нажмите, чтобы открыть список)

Что ж, по крайней мере, понятно, что именно с меня сняли за неправильный выход – когда врачи в больнице досрочно отключили мою РПГ-капсулу. Ни много ни мало, 200 баллов Опыта, 3 очка Боевого Духа и 4 не распределенных балла. Сурово, но, пожалуй, не критично. Уровень не порезали и навыки не тронули. И, главное, Мудрость вся при мне.

Проверив напоследок содержимое Инвентаря (сандалии, хаси, мясницкий тесак, драконий коготь и четырнадцать золотых монет), я неуверенно поднялся на ноги и, постояв в задумчивости несколько секунд, шагнул к выходу из комнаты – в общем-то, не имея пока четкого представления о том, куда намерен податься. Но не сидеть же сиднем в комнате вечно?!

Едва переступив порог, в коридоре я наткнулся на Азуми-сан, хозяйку гостиницы. Увидев меня, непись просияла – пожалуй, даже ярче обычного.

– Бирофу-сан! – воскликнула она, часто и низко кланяясь. – Как я рада вас видеть!

Будучи уже мало-мальски опытным игроком, я не мог не насторожиться.

– Что, снова разбойники докучают? – спросил первое, что пришло в голову.

– Что вы, Бирофу-сан, что вы! – энергично замотала заколотой длинными спицами безупречной прической японка. – После преподанного вами урока эти негодяи сюда и носа не кажут! Нет, нет, наша гостиница в полной безопасности – и все благодаря вам!.. Мне же оказана великая честь передать для вас послание!

– Послание? – переспросил я. – Что за послание?

– Послание от благородной Наката-сан! – прямо-таки с гордостью сообщила непись.

– От Миюки? – встрепенулся я. – Говорите, я слушаю!

– Оно вот здесь, – в руке у Азуми-сан появился инкрустированный деревянный цилиндр, размером чуть больше обычного игрового свитка.

Присмотревшись к нему, я прочел:

Предмет: Почтовый контейнер

Класс: Редкий

Свойства: получение корреспонденции (получено: 1/3, прочитано: 0/3), отправка корреспонденции (отправлено: 0/3)

Срок действия свойства: ограничения не установлены

Способ активации: активирован

Необходимый уровень: не ниже 11 (1-й дан)

Владелец: Белов Артур, Уровень 11 (1-й дан)

Хранитель: Азуми-сан, Уровень 6

– Давайте скорее! – нетерпеливо протянул я руку к цилиндру, но, впрочем, тут же поправился: – То есть, я хотел сказать: благодарю за любезность, Азуми-сан, позвольте мне его взять…

– Разумеется, Бирофу-сан!

Теплое полированное дерево легло в мою ладонь. Почти машинально я поднял Предмет к глазам, чтобы рассмотреть внимательнее – и в следующий миг сильный удар едва не выбил цилиндр из моих пальцев. Ошеломленный, я уставился на металлическую четырехконечную звездочку размером почти с ладонь, глубоко вошедшую отточенным изогнутым лучом в расщепившуюся стенку контейнера.

Предмет: Хира-сюрикен

Класс: Заурядный

Свойства: Метательное оружие

Необходимый уровень: ограничения не установлены (для использования необходим специфический боевой навык)

Не столько внимательно прочитав, сколько скользнув взглядом по описанию, я повернул голову: в конце гостиничного коридора стоял замотанный от макушки до пят во все черное человек.

Непись Уровня 10.

– Синоби[2]2
  Синоби-но-моно – «прячущийся», «притаившийся» – тот, кого принято называть «ниндзя»


[Закрыть]? – ахнула Азуми-сан, также заметившая незнакомца.

– Он здесь, я вижу его! – прокричал в свою очередь тот и как-то судорожно дернул рукой. – Все сюда!

– Что вы делаете в моей гостини… – одновременно грозно двинулась в его сторону Азуми-сан, вольно или невольно оказавшись при этом между мной и человеком в черном.

Договорить она не сумела – вторая серебристая звездочка вонзилась японке точно между точеных бровей.

Крови не было – непись лишь бесшумно осела.

– Бегите, Бирофу-сан! Бегите в комнату – там им вас не достать… – успел услышать я прежде, чем тело японки растворилось в воздухе. Что-то со стуком посыпалось на деревянный пол – должно быть, лут.

Со стороны веранды послышался топот – не иначе, многочисленные сообщники человека в черном услышали его призыв и уже спешили на подмогу. Впрочем, не особо-то та ему была и нужна – с его-то сюрикенами! Третья смертоносная звездочка как раз материализовалась в пальцах синоби, как назвала своего убийцу Азуми-сан.

Благо, от по-прежнему распахнутого настежь входа в комнату меня отделяло буквально полшага. Не долго думая, я метнулся через порог, рыбкой нырнув в неширокий проем. Правое плечо обожгло – пущенный синоби сюрикен – к счастью, недостаточно точно пущенный – чиркнул острием по рукаву моей куртки.

Не сдержав короткого вскрика – скорее от досады, нежели от боли – я ввалился в свое убежище и торопливо задвинул утлую дверь. Что-то – по всей видимости очередная звездочка – тут же ударило снаружи в импровизированный бумажный щит, легко его пробив, но тем не менее отскочив от самого воздуха комнаты, словно от несокрушимой стены: как и обещала перед смертью Азуми-сан, никто и ничто не могло проникнуть сюда помимо моей воли.

Или могло?

Проверять это было, пожалуй, не самой лучшей идеей. В панике взметнув глаза к потолку, я распахнул таблицу меню и впился взглядом в кнопку «Выйти из игры» – совершенно не уверенный, что та не окажется заблокированной, как бывалоча…

…и в следующий миг обнаружил себя скрючившимся в тесном пассажирском кресле, возле слегка заиндевелого овального иллюминатора несущегося в небесах «Боинга».

Сон? То есть это был всего лишь сон? Конечно же сон… Но почему тогда правый рукав моей футболки стремительно окрашивается бордово-алым?

2. Крутое пике

Скосив глаза влево, на соседей по ряду, я сделал еще одно удивительное открытие. Рядом со мной сидел молодой смуглый мужчина южной внешности в светлом костюме, за ним, у прохода – женщина в одеянии свободного покроя и платке, закрывавшем волосы и шею. Так вот, над головами обоих висели надписи! Синие, как у неписей в игре! Судя по ним, мужчину звали Ахмет Исмаил, женщину – Аль-Хашими Марьям.

Я бросил быстрый взгляд через проход. Пассажирское кресло по ту его сторону занимал некто Блэйк Дональд. Компанию ему составляла Блэйк Саманта, у иллюминатора, подложив под щеку плоскую подушечку, дремал Аскеров Адам.

Впрочем, что мне в их именах… Сам факт!

Ошалело откинувшись на спинку кресла, я возвел глаза к потолочной панели – и немедленно получил то, что уже и ожидал получить – табличку игрового меню. Правда, нервно мерцающую и подрагивающую, словно готовую в любую секунду самопроизвольно закрыться, с полуразмытыми кнопками и почти нечитаемыми подписями (отчетливо я разобрал только команду вызова карты и еще опознал индикаторы Здоровья и Бодрости – оба в виде диаграмм, без точных числовых значений).

Убрав с глаз долой меню, я снова повернулся в сторону соседей, неосторожно опершись при этом правой рукой на подлокотник кресла. Плечо болезненно прострелило, этак ненавязчиво напомнив мне о свежей ране. Ране, полученной в игре! А то и вовсе во сне! И заливающей теперь рукав кровью наяву, в реальности! Как в таких случаях выражается мой приятель и товарищ по секции косики каратэ Пашка Иванов: это вообще законно?!

В любом случае, нужно было что-то делать – пока мой окровавленный рукав не заметили другие пассажиры или стюардесса и не начались вопросы, убедительных ответов на которые мне не сыскать…

Неловко прикрыв раненое плечо левой ладонью, я слегка приподнялся и, повернувшись к соседу, выговорил с виноватой улыбкой:

– Excuse me[3]3
  Извините… (англ.)


[Закрыть]…

– Oh sure![4]4
  Да, конечно! (англ.)


[Закрыть] – радушно оскалился в ответ Ахмет и бросил что-то в сторону своей спутницы – Аль-Хашими – уже по-арабски.

Та коротко кивнула хиджабом, и они оба выбрались в проход, пропуская меня на выход.

– Аригато годзаимас! – само собой выскочило у меня. – В смысле, thank you![5]5
  Спасибо! (англ.)


[Закрыть] – поспешил исправиться я.

Оба расположенных в хвосте салона туалета оказались заняты, и за время ожидания под дверью кровавое пятно у меня на рукаве разрослось уже настолько, что ладонью его стало не закрыть. В меню же, вызванном мной просто от нечего делать, рядом с индикатором Здоровья выразительно замигал восклицательный знак предупреждения об опасности – пока, правда, не красный, как случилось бы в по-настоящему серьезной ситуации, а всего лишь желтый. Но вот, наконец, один из туалетов освободился. Прижавшись спиной к переборке, я пропустил к рядам кресел дородную арабскую матрону (Аль-Мансури Лубна, непись, то есть прошу прощения: Спящая) и юркнул в кабинку.

Стянуть футболку оказалось неожиданно непросто: любая попытка пошевелить правой рукой, не говоря уже о том, чтобы мало-мальски ее напрячь, тут же отдавалась парализующей болью в плече. Кое-как я все же управился с этой задачей одной левой, при этом не сразу сообразил, что перепачканную кровью ладонь стоило сперва отмыть – в результате моя многострадальная одежка украсилась целой россыпью дополнительных бурых пятен. Брезгливо бросив ее на край раковины умывальника, я, как баран на новые ворота, уставился на рану.

Порез был довольно глубоким и длинным, после оголения края его широко разошлись, образовав веретенообразное углубление. Из-за непрекращающегося кровотечения рассмотреть рану детально вряд ли бы получилось – да и не было у меня, признаться, такого желания. Так-то к виду крови, что своей, что чужой, я спокойно отношусь – после тренировок вечно то руки разбиты, то ноги, а то и физиономия разукрашена, но от открывшейся взору картины меня все же слегка замутило.

Поспешно отведя взгляд от раны, я недовольно тряхнул головой: некогда раскисать, нужно приводить себя в порядок. Вот только как?

Желаете исцелить раненого?

Пациент: Белов Артур (это вы)

Да / Нет

Ах, да… Шоу же продолжается! Что ж, в игре сломали, в игре и починим…

Да, желаю, короче!

Исцеление пациента без использования лекарственных средств возможно при помощи энергии Ки.

Желаете воспользоваться энергией Ки?

Да / Нет

Да, хочу! Кстати, а грязную футболку эта ваша хваленая Ки заодно мне не выстирает?

С уже знакомым ощущением в живот мне уперлась труба невидимого пылесоса, вмиг вытянув наружу эту самую Ки – чем бы она там ни была – до последней капли. Резко ослабевшие ноги подогнулись, и не ухватись я рефлекторно обеими руками за раковину – наверняка упал бы на пол. Поврежденное плечо обожгло – точь-в-точь как в момент ранения, только на этот раз будто бы не жарким пламенем, а холодным льдом – и боль в нем исчезла без следа. Должно быть, пропала и сама рана – но, увы, этого я увидеть уже не смог: лампочка над зеркалом, освещавшая кабинку туалета, прощально мигнув, погасла, погрузив мой тесный закуток в непроглядную тьму. И еще внезапно вокруг стало тихо. ОЧЕНЬ тихо.

Судорожным движением нащупав рукоятку двери, как был, без футболки, я высунулся в салон.

Здесь было светло, но столь же замогильно тихо.

Тихо. В самолете. На высоте десять тысяч метров. С работающими двигателями. Работающими ли?!

– Эй, это мы что, горючее таким макаром экономим?! – раздался с одного из последних рядов недоуменный вопрос. По-русски.

На говорившего испуганно шикнули. Где-то впереди истошно завизжала женщина, ей вторила еще одна. Под потолком сухо щелкнуло, и из-под панелей перезрелыми гроздями повалились ярко-оранжевые кислородные маски. В следующий миг пол салона стремительно ушел у меня из-под ног. Не удержав равновесия, я плюхнулся на пятую точку – уже, в общем-то, поняв, что происходит.

Двигатели молчали. Лишенный их поддержки, самолет беспомощно падал. И причиной этому был я со своей проклятой Ки! Вчера в Токио, возвращая к жизни подстреленную бандитом Миюки, я попутно обесточил полквартала. Свет в доме вырубило, лифты встали – и, покидая квартиру, нам пришлось топать с двадцать второго этажа по узкой и темной запасной лестнице. Спутница еще, помнится, заметила мне, что, во избежание подобных эксцессов, Ки нужно учиться контролировать. Как я мог забыть об этом предостережении?! Из-за какого-то дурацкого пореза угробил, по ходу, полный пассажиров «Боинг»! А заодно и самого себя!

Как ни удивительно, страха я не испытывал вовсе – его полностью вытеснило щемящее чувство вины. Не наблюдалось особой паники и в салоне лайнера. После появления кислородных масок быстро стихли начавшие было раздаваться тут и там истеричные выкрики – с пластиковой воронкой на лице особо не поголосишь. Никто не вскакивал со своих мест, в проходе торчал один я – да еще ответственная стюардесса, как видно, поспешившая мне на помощь из начала салона, но также не удержавшаяся на ногах, когда пол под ними внезапно накренился.

Кое-как перевалившись на четвереньки, я подполз к последнему ряду кресел. Два места в нем были свободны, и, ухватившись за спинку, я неловко вскарабкался на сиденье. Новоявленный сосед – пожилой китаец – тут же поднес к моему лицу раструб свободной маски. Благодарно кивнув, я торопливо зафиксировал ее при помощи специальной резинки. Дышать легче, правда, не стало – скорее, наоборот: проблема на борту была отнюдь не в воздухе.

И ее, проблему эту, нужно было как-то решать. Причем, срочно. Вот только как? Может быть, попытаться каким-нибудь макаром выбить клин клином?

Закатив глаза, я попробовал вызвать игровое меню. На миг оно появилось – но тут же предательски свернулось. Я повторил попытку, раз, другой – с тем же невеселым результатом: табличка открывалась – и немедленно исчезала, удержать ее перед взором у меня почему-то не получалось. По-быстрому оглядевшись, я заметил, что побледнели, а кое-где и вовсе пропали синие «неписьи» надписи над головами пассажиров. Похоже было на то, что выброс Ки ударил не только по самолету, но и по моим собственным возможностям вести игру.

Все же не готовый сдаться, я зажмурился, постарался представить себе уснувший под крылом самолета двигатель (в иллюминатор с моего нынешнего места его видно не было) и четко произнес про себя: «Желаю починить… То есть исцелить». Подумав секунду, добавил: «При помощи энергии Ки».

Вопреки моим сомнениям, ответ от системы пришел незамедлительно. Даже целых два ответа:

У вас отсутствует навык «Ремонт машин и механизмов»

Для усвоения навыка обратитесь к Учителю

Энергия Ки использована вами 2 минуты назад

Повторное использование энергии Ки возможно не ранее чем через 7 часов 58 минут

Для сокращения времени накопления энергии Ки повысьте значение Мудрости или усвойте навык «Дозирование энергии Ки».

Для усвоения навыка обратитесь к Учителю

Понятно, ждать 8 часов – ни разу не вариант: самолет грохнется гораздо раньше! Вот он, кстати (точнее, совсем не кстати), кратчайший Путь на Небо, мечта Проснувшихся – и искать особо не нужно! Раз – и готово… Впрочем, едва ли Миюки имела в виду нечто подобное…

Миюки… Ты-то мне сейчас, вообще-то, и нужна. Сказано же: обратитесь к Учителю… А может, и правда? Позвонить Миюки? Бред, конечно, но если других вариантов у меня все равно нет…

Даже не пытаясь задаться вопросом о том, сработает ли на борту телефон, какова вероятность того, что Миюки окажется на связи и примет звонок, и если вдруг примет, как и чем она сможет мне помочь, находясь отсюда за многие тысячи километров, я решительно потянулся в карман джинсов за гаджетом, и в этот самый момент меня словно в ледяную прорубь окунули с головой. Нет, это не пробился наконец из глубин души таившийся там до поры страх – всевыстужающий холод пришел не изнутри, а извне. Подобный, только куда менее мощный, ледяной ожог я ощутил, когда несколько минут назад самонадеянно лечил свое пострадавшее плечо и раны коснулась Ки. И сейчас это тоже была она, Ки – такое ни с чем не перепутать – вот только призвал ее явно не я. Да и нацелена она была вовсе не на меня – так, задела мимоходом…

В следующую секунду правый двигатель беспомощно пикирующего лайнера от души чихнул и загудел – сперва робко и неуверенно, но постепенно раскочегариваясь. Несколько мгновений – и второй, под левым крылом, запел с ним стройным дуэтом. Самолет удивленно дернул носом, будто уже и не ждал от судьбы такого щедрого подарка, затем нехотя выровнялся, под потолком вспыхнул свет, и салон озарила сияющая череда запоздалых надписей «Пристегните ремни».

«На автомате» я защелкнул пряжку – хотя, казалось бы, чего уж теперь-то…