Текст книги "Не-я. Магическая академия. Выбор (СИ)"

Автор книги: Денира Девлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Глава 64

– О, нет, – простонала я, когда увидела всю четверку в дверях кафетерия. Мой страшный сон.

Я уже закрылась и убиралась. Подошла к двери, приоткрыла щелку.

– Я буду разговаривать только с Леоном, – сказала твердо. – А кафетерий уже закрыт для посетителей.

– Это касается всей четверки, – Фаргус как кот просочился в узкую щель, отодвинул меня с порога и открыл дверь для приятелей. – Ты просто не представляешь, что такое четверка, дерзкая целительница. Так что не дуйся. Леон купит тебе леденец.

– Привет, Нея.

Синеглазый шатен с кудрявыми волосами по плечи за эти зимы возмужал, а в глазах появилась не присущая ему ранее серьёзность.

Он протянул руку, чтобы погладить меня по волосам, но я отстранилась.

– Здравствуйте, кирон Леон, – холодно поприветствовала я, и он слегка растерялся, закрылся.

Я указала им за столик и сухо отвечала на все вопросы, после своего рассказа.

– Вот дела, – протянул Берс. – Так какая у тебя магия, говоришь, цветочек?

Он один все так же насмешливо, как когда-то, наблюдал за мной и своими товарищами, лишь изредка вставляя слово. Но с провокацией. Как сейчас, например. Потому что я про свою магию ничего не говорила.

– Целительства, – промямлила я.

– Ты крови всегда боялась, – поразился Ауруг.

– Да еще и черствая, – добавил насмешливо Фаргус.

– У моего отца водная магия, – заявил Леон.

– Я в магии ничего не смыслю, – подняла я невинный взгляд на всю четверку. – Я ее даже не почувствовала. Кирон Дрейк говорит, что это груз прошлых обид тянет меня вниз.

Все кроме Фаргуса отвели взгляд.

– Так с этим тебе к Берсу, дорогуша. Он тебе поможет, – предложил Фаргус.

– Да, могу помочь, – улыбнулся Берс.

– Каким образом? – спросила я.

Фаргус посмотрел на Берса и… загоготал. Берс тоже заржал. Леон кисло улыбнулся. Только Ауруг не стерпел:

– Прекратите! Хватит! Я не позволю обижать Нею.

– Остынь, никто ее не обижает, – все еще посмеиваясь, сказал Фаргус.

– Если это всё, то мне пора, – встала я, давая понять, что разговор закончен.

– Ты в академию сейчас? Я провожу, – тут же встрял Ауруг.

В этот раз я не стала сопротивляться. Мокнуть под дождем не хотелось. Какая разница, дойдем мы до академии вместе или нет, никто не увидит – на улице не было видно ни зги, темно и стена дождя. А в академии наши пути разойдутся.

Естественно, шли мы все впятером, никто нас с Ауругом не оставил, это ж такая забава. Но я не велась на провокации, а шум дождя помогал воспринимать их слова фоном.

У ворот академии я остановилась и подождала, когда они пройдут вперед. Ауруг оглянулся.

– Идите, – раздраженно махнула я рукой.

Ауруг посмотрел на меня с такой тоской, что я не смогла вынести и отвернулась.

Наконец, их голоса смолкли вдали.

Я решила сходить к Клодетт и поговорить. Пока информация о Литтерацах не вышла наружу. Чтобы потом не отвечать на неудобные вопросы.

В коридоре, по дороге к гостиной, из-за двери одной из комнат – кажется, кузины Стейнелин, раздались голоса. Может, я и прошла бы мимо, нехорошо подслушивать. Но я узнала голоса Клодетт и Эрвина. Сердце предательски дрогнуло, и я прислушалась:

– Я слышала, вчера вернулись Ауруг, Берс и Леон, – прозвучал высокий женский голос, наверное, обладательницы покоев. – Что, Эрвин, готов к тому, что тайна твоей зазнобы откроется?

– Какая тайна? Какая зазноба? О чем ты, Стей? – в голосе Эрвина слышалось усталое раздражение.

– Ох, Эрвин, – сладко пропела она. – Можешь кому угодно дурить голову, но не нам с Клодетт. Правда?

Послышались девичьи смешки. И Клодетт сказала:

– Вестник намекал на то, что Нея связана с кем-то из четверки Фаргуса. Но поскольку из четверки тут был только Фаргус, логично, что автор вестника ждал прибытия остальных. И, возможно, она окажется чьей-то любовницей из них. Надеюсь, ты переживешь это, Эрвин?

Я вся напряглась, желая услышать ответ Эрвина. Как вдруг оказалась в коконе объятий:

– Я смотрю, мы любим подглядывать и подслушивать, – жарко шепнули мне на ухо, и мужская рука властно скользнула мне под юбку.

Я не слышала, как он подошел, и чуть не заорала. Сильная рука закрыла мне рот.

– Тс-с! – укусил меня за ухо Фаргус. – А то ведь застукают. Тогда нам ведь просто повезло, что любовники были заняты собой. А то бы услышали твои стоны.

За дверью послышались шаги, и Фаргус уволок меня к соседней двери. Открыл ее магией, и мы тут же залетели внутрь.

Он закрыл дверь, и мы уставились друг на друга. Он насмешливо, я гневно.

– Ты! – зашипела я. – Ты! Ты все помнишь!

Я набросилась на него с кулаками.

Он, смеясь, отбивался.

– Конечно, Неюшка, птичка моя, как я мог забыть наши жаркие ночи!

– Одну ночь! – возмутилась я, выставив указательный палец перед его лицом.

– Одну ночь и один жаркий день. Очень жаркий, – он поцеловал мой палец и взял его в рот, стал посасывать.

Я тут же выдернула палец, и спрятала его за спину, заливаясь краской.

– Это ты про перепих, чуть не переросший в тройничок? – презрительно спросила я.

Он тихо засмеялся. От его смеха по всему телу побежали мурашки.

– А ты что, ревнуешь? Если бы я знал, что ты такая собственница, я бы на ту, которую не помню как зовут, и не взглянул бы, – он опять меня схватил, закружил, и вот я уже прижата к двери.

Глава 65

Он прижимался ко мне телом, от которого я чувствовала плавящий меня жар. Лицо его впервые с нашей здесь встречи было так близко. Я могла коснуться его губами, стоило приблизиться на расстояние ногтя. Он водил взглядом по моему лицу, а в глазах полыхал пожар страсти.

Его руки путешествовали по всему телу, со всем пылом его исследуя.

– Прекрати, Фаргус, – чувствуя, как начинаю плавиться в его руках, простонала я.

Его страсть затопляла с головой. Лавой растекалась по веной. Он жаждал меня так, как будто я сейчас единственное нужное ему в этом мире. Его эмоции били через край, как обухом по всем нервам. Устоять эмпату против такой волны, захлестывающей с головой, было невозможно.

Да что ж за пакость такая. Мне ведь надо сохранять разум с ним. Но как, когда я не могу думать? Когда страсть как бешеный родник въедается под кожу и плавит тело?

– Не дергайся. Ты же не хочешь, чтобы нас тут застали. Не хочешь, – пропел он таким мурлыкающим голосом, от которого ноги ватными стали. – Или хочешь?

Он нагло залез мне под юбку рукой, сунул руку мне снова между ног, бессовестно залез пальцами внутрь, удостоверился:

– Хочеш-шь, – довольно муркнул, поднес пальцы с моей влагой к лицу, вдохнул запах, прикрыв глаза и плотоядно улыбнулся: – сладкая моя птичка.

Он провел мне по рукам, заставляя вытянуть их вдоль тела, жадно задрал юбку и наглаживал рукой бедра.

– Фаргус, пусти, пожалуйста. Я не хочу…

Но он не слушал меня, делал что хотел, неистово ласкал, жадно покрывая поцелуями и лапая руками везде, где можно. Не в силах долго сдерживаться, тут же подсадил меня, приподняв за ягодицы.

Несмотря на грубость его ласк, я так же сильно его хотела с того момента как оказалась в его объятиях, что весь мир перестал существовать. Это пугало меня, так не должно быть, это ненормально, неправильно. Страсть звериная, яростная – не моя.

Я начала отбиваться.

– Прекрати, Фаргус! Прекрати! Ты не можешь!

Слегка ошарашенный моим яростным сопротивлением, он остановился. Он как раз снимал штаны, чтобы насадить меня на себя.

– Что ты ерепенишься? – зло спросил он. – Ты хочешь меня. Долго еще будешь со мной в эти игры играть? Я и так тебе позволил какое-то время. Но мое терпение лопнуло.

– Я не хочу тебя!

– Ты смеешься?

Он опять скользнул мне под юбку и провел пальцами у меня между складок, а затем в доказательство продемонстрировал влагу – предательскую реакцию на его желание.

– Это доказательство того, что ты хочешь, – поднес он пальцы к лицу. – Ты можешь говорить что угодно, но тело не врет, Неюшка. Мы оба с тобой хотим одного – слиться в экстазе.

– Как раз тело и врет, – сказала я. – Тело хочет, но я не хочу тебя, Фаргус. Ты мне не нравишься. Я ненавижу тебя. Понимаешь?

– Ничего, сейчас это пройдет…

Фаргус потянулся, чтобы доказать мне, что я под властью страсти снова буду умолять его продолжать и плавиться в его объятиях. Да, буду. Но не хочу.

Я снова стала вырываться.

– Да что с тобой такое?! – разозлился Фаргус. – Ты испытываешь мое терпение!

Будь что будет. Я решилась. Я не могу сейчас ему уступить. Не могу сломаться. Не сейчас.

– Я терпеть не могу тебя, Фаргус, и тебе подобных. Я здесь для того, чтобы учиться. В моей жизни нет места таким как ты. Ты отравляешь мою жизнь. Исчезни из нее, – сцепила я зубы.

Он смотрел на меня хищно сузив глаза, в которых полыхала ярость. Фаргус сейчас был вне себя от гнева. Я чувствовала его эмоции, и они текли бальзамом на мое сердце.

– Я эмпат, Фаргус. Эмпат-зеркало. Ты слышал о таких? Вижу, слышал.

Фаргус побледнел, зрачки его расширились.

– Я отзеркаливаю лишь твои желания, – четко, словно забивая гвозди, выговорила я каждое слово.

Он дернулся как от пощечины.

– Я. Не. Хочу. Тебя.

Фаргус сузил глаза, ноздри хищно затрепетали, губы сжались в узкую полоску. Он стукнул со всей силы по стене, так, что по ней пошли трещины.

Я чувствовала его ярость, боль, ненависть, бешенство и еще вихрь эмоций, которые меня одновременно пугали, так, что я вжала голову в плечи, с другой, я радовалась, что задела его, радовалась, что ему плохо, больно и сердце саднит воткнутой мной занозой.

Он молча вышел и хлопнул дверью так, что послышался грохот, она отлетела к другой стене, а в коридоре поднялась пыль столбом.

Из дверей комнат выскочили все, кто был в здании.

– Боги! – растерянно смотрела на разрушения Клодетт. – Фаргус? Что случилось?! Нея?

Фаргус, не глядя и не отвечая, пружинистым, как бешеный зверь, шагом, шел наружу.

Эрвин обеспокоенно подскочил ко мне:

– Нея, что случилось?

– Боги, чем ты так довела его, Нея? – изумленно вытаращилась, тоже подойдя ко мне Клодетт.

Меня била нервная дрожь. Я криво улыбнулась.

– Кирия Клодетт, я благодарна вам за предложенную помощь и щедрое предложение, но я не принимаю его. Я нашла себе жилье, так что съезжаю от вас. Одежду я вам верну… на днях… скоро… – кое-как выдавила я речь, еле расцепив сжатые губы.

И поторопилась почти бегом на выход.

– Нея! нея! – погнался за мной Эрвин.

– Не сейчас, Эрвин, ладно? – отшила я его и убежала по аллее вперед, в сторону целительского корпуса.

Глава 66

«Не доброго, кироны и кирии. Экстренный выпуск сегодня выходит в обед, а не ужин, потому что автору не терпится обсудить с вами поведение нашего короля академии моего любимца Фаргуса. А то вдруг до ужина еще чего выкинет? Будет еще номер.

Не один я задаюсь вопросом, какой демон его покусал и заразил бешенством? А ведь говорят, последним, кто видел его нормальным перед бешенством, была наша загадка Нея, которую сам Фаргус зовет черствой целительницей. А потом всё – вспышка бешенства, и Фаргус стал опасен для общества. Для всей академии и для всего Тардума. Даже непогода испугалась и затаилась, заметили? Наверное, в страхе, что Фаргус от злости рассеет и тучи.

Давайте подсчитаем, скольких он успел покусать в академии? Я перечислю: досталось магистру Дрейку…»

Я отложила вестник, не в силах пока читать дальше. Сделала себе чашку успокаивающего тиина. Пока дежурившая сегодня в кафетерии Сапфирка с любопытством наблюдала за моей реакцией на вестник. Именно она его притащила и потребовала прочитать. Мол, там много важных новостей.

– Все прочитала? – судя по блеску в сапфировых глазках, ей не терпелось поскорее обсудить.

– Нет, – вздохнула я. – Я собираюсь силами. Такие ужасы стоит читать дозировано.

– Давай быстрее, – поторопила она нетерпеливо.

Я с укором на нее посмотрела – но ее не пронять такими взглядами, отпила глоток тиина и продолжила чтение, пропустив имена, кому досталось от взбешенного Фаргуса и какие непотребства он наделал.

Ну разнес полстадиона, пару аудиторий, спортивную площадку со всеми снарядами – надо же где-то силушке играть? Знали же, что Фаргус сильный маг, значит, должны быть готовы к такому.

Ну, нагрубил почти всем преподавателям, настроил против себя половину адептов академии – так привыкать ему что ли? Завтра у него будет другое настроение, его снова все полюбят. Он же у нас лапушка и герой.

Ну поносился, свирепствуя по городу, навел шороху, что за ним гонялись почти все стражи города, пытаясь унять и успокоить. И почти удалось, когда он сам уже пьяный в стельку выбился из сил. Ну похрапел до утра в околотке – тоже, наверное, не привыкать.

Только не надо во всем этом винить меня! Вот так делать не надо!

И так вчера получила нагоняй от Фокси. Появился, напугав, в моей клетушке. И я сразу почувствовала себя маленькой и беспомощной.

– Ты идиотка? – мягко спросил он, присев на мой топчан.

Но меня мягкость в его голосе не обманула, значит, злится.

– Знаю, ты говорил, что мы должны скрывать информацию, что я зеркальный эмпат от Фаргуса… – я вцепилась руками в зайца.

– Вот именно. Тогда зачем ты это сделала?

– Затем. Чтобы сбить спесь с этого самодовольного болвана. Я не его вещь, не игрушка. Чем он раньше поймет это, тем лучше.

– Ты сделала ошибку, – покачал головой Фокси.

– Неважно. Я должна была это сделать. И я ни о чем не жалею.

Да, не жалею. Увидеть его боль, задеть его самолюбие. Дать понять ему, что он не пуп земли. Но самое главное, что от этой маленькой мести я испытала ту радость и облегчение, которые дали на миг почувствовать в себе магию. У меня получилось! А, значит, это правильно.

– Что ж, пусть так. Это твое решение, и за последствия отвечать тоже тебе.

– Да. Я так решила.

– Ты конечно будущая императрица, принцесса. Но пока ею не стала. Так что давай без самодеятельности. Скоро выборы, ты должна выбрать сильного покровителя. И лучше, если им будет Фаргус или Ауруг.

Я промолчала.

– Ты поняла меня?

– А если нет, то что?

– Умрешь.

Фокси сказал это таким обыденным тоном, что я поняла, что это была не угроза. Ему нужна послушная игрушка в его руках. Если кукла не будет слушаться, то эта кукла ему не будет нужна.

Взгрустнув от воспоминаний, я потянулась к вестнику. Так, сначала еще немного обо мне:

«Казалось бы, возвращение остальной четверки должно радовать Фаргуса, но этого не случилось. Почему в его дебоше он был один? А где были все остальные? Говорят – только автор вестника упирает на то, что это слухи, сам автор не присутствовал при этом – что Ауруг был занят ссорой с Аринеей. Как странно, да, с учетом того, что это самая сладкая и крепкая парочка в нашей академии уже четвертый цикл учебы? И, кстати, автор оказался прав – слава богам, ему не придется быть соперником Милорады Буржуан – Нея оказалась связана с одним из первой четверки академии. А именно Ауругом. Как оказалось, она прибыла из поместья Литтерацев, где была служанкой. Подозрительно только зачем это было скрывать? Что в этом такого секретного? Стоит ли думать, что в прошлом кроется какая-то интересная тайна? Но автору остается только гадать и наблюдать. Знаете, наблюдая за общением и взглядами, которыми обмениваются адепты, можно многое понять и узнать. А в остальном, и домыслить.

Но о чем же спорить Ауругу и Аринею, чью пару кто только не пытался разбить за эти годы? И со стороны тех, кто не равнодушен к красавчику Ауругу, и к той, кто, как шепчутся внешне похожа с Неей. Автор сколько не приглядывался сильного сходства увидеть не мог, за исключением, что у обеих два глаза, один нос и рот. Впрочем, не буду лукавить, определенное сходство в двух блондинках с большими васильковыми глазами на пол лица есть. Просто там, где одна видится ядовитой змеей, что водится в Лиургийских болотах, другая хрупким колокольчиком, выросшим в деревенском поле, трудно спутать ядовитую змею и хрупкий колокольчик, не правда ли? Слишком они разнятся»…

Дальше шла информация про Берса и Леона, которые, как посчитал автор, решили спрятаться от Фаргуса, чтобы не поругаться со своим лидером, и якобы оба были заняты важными делами.

Это были не все новости. Самой главной для нас новостью оказались сплетни про найденных виновных в нашем обрушении барака:

«Говорят, расследование недавнего обрушения барака на территории академии, в котором проживали и пострадали от завала бедные адептки, «отребье», как пренебрежительно зовут их благородных кровей юные маги, привело к Винталлиону бран Холмилье и Фенкалию бран Тилсарону. Но поскольку следствие не смогло доказать их вины, то и вестник их тоже ни в чем не обвиняет.

Просто слухи, уважаемые кироны и кирии, просто слухи, которыми так любит делиться автор. Ну а пока, автору подкрепиться обедом. Чтобы найти силы на новые жизнеописания безобразий своего кумира Фаргуса. До скорого, котятки, как говорит великий и ужасный, наводящий сейчас где-то и на кого-то панику Фаргус, муррр».

Я отбросила вестник в сердцах.

– И вот так, все просто?! – возмутилась я. – Все всё знают, и на этом всё? Никто ни за что не ответит? Ни за Лесю? Ни за других? Даже за порчу имущества, которое, походу, академии дороже, чем наши жизни?

Сапфирка с удовольствием наблюдала за моей реакцией.

– Похоже что так. Но это же вестник. Не обязательно, что это правда. Как написал автор, это всего лишь слухи. Представь, если он оболгал невиновных. Расследование-то пока не закончено.

– Ты в это веришь? Вестник всегда пишет проверенную информацию. Ни разу не ошибся.

– Даже про тебя?

Я осеклась.

– Насчет меня было много домыслов…

– Но они оказались правдивы? Ты правда с поместья Литтерацев и знаешь Ауруга и Алдаю?

– Правда, – вздохнула я. – У меня были причины скрывать это. Сам хозяин запретил.

– А сейчас стало можно?

– Похоже на то. Ауруг говорил, что официальное расследование закончено, значит, в тайне уже нет смысла, – сказала я и осеклась, услышав любопытное:

– Какое расследование, чего? – встрепенулась Сапфирка.

Пришлось рассказывать. В конце концов, мне все равно надо было выдавать какую-то версию. Так почему бы не рассказать правду. Вернее, официальную ее часть.

Глава 67

– Как интересно. Убили мага, прямо так, на наших землях?

– Почему убили? – спросила я.

– Ты же сама сказала, что он был ранен.

– Да, но мы не можем утверждать, что на него напали и хотели убить – а то уподобимся автору вестника.

– Ты же ему веришь? – провокационно улыбнулась Сапфирка.

– Когда он пишет проверенную информацию. В случае с отцом Леона я ничего утверждать не могу.

– Это был отец Леона?! – у Сапфирки был сегодня праздник – столько любопытной информации сразу.

– Да, только тс-с! Никому не слова, – строго сказала я.

– А ты знаешь Леона? – спросила та словно невзначай.

После заминки я ровно ответила:

– Он приезжал вместе с Ауругом на каникулы однажды.

– Только он один?

– А кто эти кироны? – спросила я, кивнув на вестник и словно не заметив вопроса. – Кто-то важные очень?

– Вовсе нет. Я узнавала. Но Фенкалий бран Тилсарон очень богатый новый аристократ. И один из попечителей академии много должен его семье. А второй, Винталлион, его дружок.

– Зачем они это делали?!

– Ну, как зачем? Развлекались. Фенкалий предлагал свое покровительство сначала Сольке, потом тебе, вы отказались. Вот он и решил, что если наши условия будут совсем невозможными, мы захотим убраться из барака. Конечно, они не думали о том, что он может обрушиться. Ну а если даже так, подумаешь, велика беда, пострадает какое-то отребье.

– Боги, я даже не помню как они выглядят, мне их имена ничего не говорят…

– Ну как – косой, рябой и шепелявит еще так – ш-ш-ш, – изобразила Сапфирка.

В ее исполнении это было так смешно, что я невольно рассмеялась.

– Замечательное описание. Я над внешностью никогда не смеюсь, но здесь, похоже, ситуация, когда внешнее совпадает с внутренним.

– Ага, – невозмутимо согласилась Сапфирка.

– Знаешь, если Эрвин сдержит свое обещание и отомстит им за нас, я не буду против.

– А он обещал? – брови Сапфирки смешно поползли вверх.

– Обещал. Не знаю только сдержит или нет, – пожала я плечами.

– Как интересно, – протянула Сапа. – Ней, а Ней?

– Чего? – насторожилась я.

– Что с Фаргусом сделала, расскажи.

– Ничего.

– Я не отстану. Лопну же от любопытства. Он увидел тебя с Эрвином, да? Как вы целовались?

– Да ты с ума сошла?! – уставилась я в ужасе на Сапфирку.

– Так, ладно, нет. Он застукал вас, когда Эрвин признавался тебе в любви?

Я рассмеялась, запрокинув голову.

– Ой, Сапа, убила, не могу. Эрвин и в любви… Ахахахаха… Смешнее ты ничего не могла придумать…

Я вытерла слезы от смеха в глазах и спросила:

– Ты сама-то веришь в такое?

– Нет, но не могу придумать других причин, чтобы Фаргус так взбесился. Неужели вместо Эрвина был кто-то другой? – в ужасной догадке она даже приоткрыла рот.

В который я тут же сунула слоеную трубочку.

– Съешь пироженку, и всё пройдет, – посоветовала я.

– Но ведь ты влюблена в Эрвина, да? – с подозрением посмотрела на меня Сапфирка, вынув пирожное изо рта. – Нет никого другого?

– Конечно нет. Никого нет, – успокоила я ее. – И Фаргус такой бешеный сам по себе, я тут ни при чем.

– Да ну тебя, – обиженно махнула она рукой и задумчиво принялась за пирожное. Не пропадать же добру.

А я пошла на кухню, проверить, остыли ли сваренные за день лимонады и компоты.

В конце смены меня ждал пренеприятный сюрприз в виде пьяного и взъерошенного Фаргуса. Выглядел он так, словно шастал по злачным местам несколько дней и не удосуживался посмотреть на себя в зеркало, чтобы привести в порядок.

– Ч-черства ц-цельтнльца! – заорал он на весь кафетерий, не выговаривая слова еле ворочавшимся языком. – Не-ейка-а-а!

Два посетителя, что были, испуганно выскочили из кафетерия, Сапфирка с любопытством в глазах, спряталась за стойку, подмигнув и шепнув:

– Если что, я на страже и позову на помощь.

Я закатила глаза – кого она позовет, и пошла к Фаргусу.

– Я тут, – сложила я руки на груди, рассматривая этого здорового детину, надравшегося как наш конюх дядька Милоха по праздникам.

Несвежая рубаха, вся в пятнах, была разорвана и раскрыта на груди почти до пупа. Куртка асимметрично свисала на один бок, волосы были грязные и нечесаные. Лицо разбито, и последствия угара еще не сведены магией.

– Нейка, – протянул он ко мне ручонки. Я легко отшатнулась, он сделал шаг и его повело в сторону. – Да с-стой ты, не штайся, а то у мня в глазх троится. Пдсталяешь, т-три Нейки? Как бдто мне однй зразы мало, – пробурчал он.

– Фаргус, у тебя и ноги, и язык заплетаются. Зачем ты пришел?

– Сказть тбе, что т-ты фсе рвно будшь моей, – сказал он, вытянул он то ли палец, то ли руку в мою сторону и… свалился пьяной мордой вперед.

И затих. Я подошла, присмотрелась, аккуратно ткнула бездвижное тело носком ботинок.

Сапфирка осмелела, вышла из-за прилавка и подбежала. В глазах горел восхищенный и жадный огонь любопытства.

– Ух ты! – сказала она и тоже несмело пнула его носком туфелек, которые переодевала в кафетерии, приходя с улицы. – Надеюсь, он жив.

– К сожалению, – мрачно заметила я. – Что нам теперь с ним делать?

Сапфирка в задумчивости потеребила нос.

– А что мы можем сделать? Либо отправиться в академию, искать его друзей или кого-то кто его унесет отсюда. Либо оставить здесь. Проспится – уйдет.

– Да ты что, он проснется, не поймет где он и разнесет весь кафетерий. Кадиота нас потом убьет, – испугалась я.

– Тогда я побегу в академию и найду кого-нибудь, – вздохнула Сапа. – А ты оставайся, сторожи этого… – она хихикнула и передразнила: – т-ты фсе рвно будшь моей.

Я с упреком на нее взглянула:

– Не смешно.

– Смешно.

– Не смешно!

– Очень смешно!

Она открыто засмеялась, не смогла сдержаться и я.

И тут двери кафетерии открылись, и как мышки в дверь осторожно заглянули, а потом проскользнули Берс и Леон.