Текст книги "Не-я. Магическая академия. Выбор (СИ)"
Автор книги: Денира Девлин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)
Глава 28
Про чары я девчонкам говорить не стала, иначе как бы объяснила как я их сняла. Рассказала о визите садовника, умолчав лишь о предложенной сумме, за которую он хотел бы выкупить ростки обратно. Подозреваю, девочки решили бы, что лучше иметь тридцать золотых, чем непонятное (а может и правда опасное) растение. И были бы в своем праве.
Проблема была в том, что достала я эти ростки, как подтвердил садовник, сломав магическую защиту. И вернув растение, мы бы признались в том, что это сделали. А я не собиралась раскрывать этот секрет, еще даже не овладев магией. Нет, мы должны стоять до последнего, что это не мы.
– Что там с Дагнусом? Как успехи у нашего бытовика? – поинтересовалась я.
– Как видишь, – поежившись, Солька ткнула в подтеки на стенах комнатушки.
– Вижу, потому и спрашиваю, – вздохнула я. – Никаких успехов?
– Утром чинит, к вечеру крыша снова как решето. Поскорей бы зима, – пробурчала Солька.
– Или лето, – сказала я и вызвала у всех остальных улыбку.
– Лето только закончилось.
– Апчхи! – чихнула из своей кровати, закутанная в одеяло до носа Леся Соня.
– Ты к целителям ходила? – спросила я ее. – Завтра твоя смена работать, как ты будешь стоять у стойки?
– Не шмогу, прошти, Нея, – простуженным голосом просипела Леся. – Целитель дал мне такое же зелье, как у нас-ш. Мне оно не помогает…
– А кто тебя смотрел? – заинтересовалась Вирка.
– Себодня дежугил пагень с четвегтого цикла, Кушто или Кегим, я не помню, – прогундосила она.
– Надо было Суровой показаться, – нахмурилась Вирка.
– Меня не пуштили, – покаялась Леся и зевнула.
Глаза ее слипались, и она положила голову на подушку.
– Я завтга отлежусь, пгосплюсь и будет все хогошо, – прикрыв глаза, сказала она и подтянула одеяло, закрыв лицо.
Мы озабоченно переглянулись.
– Если ей завтра не станет лучше, надо добиваться осмотра у Суровой, – тихо сказала Вирка.
Мы согласно покивали. Да, явно же что ей не помогают зелья, а становится только хуже.
С утра я пошла с девочками в столовую. Только чтобы отыскать Ласку. Взяв завтрак, села напротив нее. Она недобро на меня смотрела, но я сделала вид, что меня нисколько это не смущает. Благожелательно улыбаясь, я поздоровалась с ней и пожелала хорошего дня.
– И тебе не хворать, – пробурчала она.
– Я слышала, что Эрвин тебя выгнал. Мне так жаль, – состроила я соответствующую словам рожицу.
– Не стоит. Я не нуждаюсь в жалости, – буркнула она и зло сверкнула глазами.
– Как же нет! Ты ведь так старалась ему угодить! Так перед ним прогибалась и раздвигала ножки! Ой! – зажала я испуганно рот ладошкой. – Я не то хотела сказать.
Ласка смотрела на меня, словно хотела прибить на месте, но сдержалась.
– Я считаю, что Эрвин зря тебя отпустил. Кто теперь согреет ему постель и встретит с рутой* из душевой? Ласка теперь старшая? Или Забава?
Я снова ойкнула.
– Прости. С утра какие-то глупости всё мелю. Пойду-ка я лучше на занятия, пока еще чего не ляпнула.
Все также напустив испуганный вид, я взяла поднос и отправилась на выход. Потешаясь, над лицом Ласки, которую обуревали противоречивые эмоции. За мои слова ей хотелось меня убить, но сказаны они были якобы под воздействием чар, которые она же и наслала.
Месть мелкая, но приятная. На выходе я столкнулась со злой Уржиной, невестой Морая. В глазах ее блестели непролитые слезы. И она решила выместить свое плохое настроение на мне. Она нарочито толкнула меня в проходе и бросила уничтожающий взгляд:
– Сгинь с дороги, отребье.
– Простите, кирия, – как обычно бесцветно произнесла я, опустив взгляд.
Отодвинулась и заметила Морая, который с брезгливым выражением лица наблюдал за своей невестой. Она тоже заметила и вспыхнула. Взгляд обжег меня еще большей ненавистью, словно это я была виновата в ее грубости.
– Фу, Уржина, как это грубо! – громко произнес рядом женский знакомый голос.
Я оглянулась. Клодетт. А за ее спиной с ехидной ухмылкой стояла Аринея. Но вид ее выдавал нервозность, которая не укрылась от меня и как эмпата. На днях должен вернуться ее хозяин, может, она нервничает по этому поводу?
Клодетт приветливо улыбнулась мне и смерила недовольным взглядом Уржину.
– Унижать бедных адепток, которые не могут ответить, не делает тебе чести.
Уржина снова вспыхнула и заскрежетала зубами так, что даже я услышала. Раздраженно пошла дальше, к столикам раздачи еды.
– Пусть это не испортит тебе настроение, Нея, – обратилась приветливо ко мне Клодетт. – Я давно тебя не видела. Ты так и не навестила меня по моему приглашению. Не стоит отказываться от моего покровительства, Нея, – подмигнула она мне. – Я жду тебя сегодня вечером и не хочу слышать никаких отказов! Если не придешь, я подумаю, что ты меня избегаешь.
Она посмотрела на меня таким многообещающим взглядом, который не оставлял сомнений, если я сегодня не воспользуюсь ее расположением, у меня появится еще один враг. О, боги, за что мне это все? Мне врагов мало? В то, что мы станем подругами, я верила мало. Но не прийти – объявить войну в открытую. А у меня для этого мало сил.
Но ничьим планам не суждено было сбыться. Жизнь внесла свои изменения.
* рута – полотенце, тканное полотно-простынь для вытирания тела.
Глава 29
На последнем занятии зельеварения наш цикл задержали, а на выходе народ столпился, так что мы никак не могли выйти.
Наконец, когда удалось пробраться, я наткнулась на стоящую около выхода дверей Аннабель и ректора. Аннабель терпеливо ждала и приветливо улыбалась, держа в руках коробку с пирожными. Ректор крутился около нее и промокал вспотевшую лысину платочком. Аннабель увидела меня и встрепенулась:
– Вот она! Нея, привет! – взмахнула она рукой.
Я поймала недовольно-предупреждающий взгляд ректора. Переглянулась с Виркой. Та быстро сложила в уме дважды два. Я схватила ее за руку и под удивленные взгляды адептов, которые столпились около аудитории и мешали всем пройти, подошла к герцогине.
– Доброго и светлого дня вам, кирия Аннабель. Доброго и светлого дня, кирон ректор.
– Я пришла вас навестить, – радостно сообщила Аннабель и выдвинула вперед коробку с пирожными. – Раньше не получалось. Еле дождалась, когда у вас занятия закончатся.
Она даже нетерпеливо покружилась, взмахнув подолом платья из шерстяного бархата, выглядывающего из-под элегантного хвойно-зеленого полупальто, и топнула ножкой.
– М-м… – я покосилась в сторону ректора.
Чего он стоит шестом, почему еще не отговорил от этой затеи герцогиню?
– Чего встали? – посмотрел он на меня сердито. – Вам оказана великая честь. Проводите герцогиню в ваши покои и обеспечьте прием, какой полагается ее статусу.
Я удивленно на него вылупилась. О чем он? Какие покои? Какой, к демону, прием?
– Адептка Черемиха, вам для ускорения чар поддать? – рявкнул ректор.
Я отмерла. Ну ладно, как скажете.
– Нет, спасибо. Что ж, пойдемте ваша светлость, – не зная как себя вести, показала жест рукой и пошла вперед.
– Это ваша подруга? – спросила Аннабель, когда мы пошли.
– Да, мы живем вместе. Это Вирка Умная. А это ее светлость кирия Аннабель, – представился я их друг другу.
Вирка сделала книксен. С таким изяществом, что стало видно, что на это ушло много часов тренировок. Дальше разговор завязался между ними, а я лихорадочно соображала, как поступить.
Ректор, передав в наши руку герцогиню, смылся. И мы под удивленные взгляды всех встреченных адептов шли по территории академии в сторону наших бараков.
Когда дошли до границы, где заканчивался купол, защищающий от дождя, я учтиво спросила:
– Кирия, здесь заканчивается магическая защита академии от дождя. У вас она есть или вы можете себе ее создать?
– Могу, – сказала она и удивилась: – А почему защита не распространяется до вашего общежития?
– Оно стоит в стороне. Наверное, нет смысла трать магические силы для этого, – дипломатично заметила я. – И на обувь что-нибудь намагичьте, к нашему… общежитию ведет обычная тропинка. Брусчатая дорожка закончится уже скоро.
– Я могу шагать по воздуху. Стихия воздуха мне удается лучше всего, – весело сказала Аннабель.
Вирка к этому времени нас покинула, чтобы быстрее нас добраться до барака и предупредить всех соседок о высокородной гостье и хоть как-то привести в порядок нашу комнатушку. Надеюсь, Солька не решит ее высушить и снова подпалит по ошибке.
Когда Аннабель подготовилась, мы вышли за купол и поторопились к нашему бараку. Когда свернули и из-за кустов возникла темная развалина барака, изо рта герцогини раздался испуганный возглас.
– Вы живете здесь? – уточнила она. И голос ее зазвенел от сдерживаемых эмоций.
– Да, это барак для бедных адепток, – пожала я плечами. – Простите, кирия, я предупреждала.
Сочувственно и виновато посмотрела на Аннабель.
– Так что не думаю, что это хорошая идея…
– Еще чего! – фыркнула сердито Аннабель. – Это не ты должна извиняться. Ну, кирон ректор! Дадите вы папеньке отчет о тратах. Нея, ты знаешь, на чьи деньги содержится академия?
– Нет, – помотала я головой. – Предполагаю, на те, что выделяет империя, а также из оплаты учебы киронов. Вроде обучение здесь обходится недешево.
– Не совсем так. Учатся все будущие маги бесплатно – это чтобы не делать различия между ними, и чтобы маги из всех слоев могли получить обучение. Но у академии есть попечители. Какая-то часть денег, конечно, поступает из императорской казны. Ведь потом самые одаренные маги поступят на службу императору. В состав совета попечителей академии входят шестнадцать самых родовитых аристократических семей. Председатель совета попечителей – мой отец, выпускник этой академии. Поскольку академия находится на землях нашего герцогства. И его пожертвования самые щедрые.
Брусчатая дорожка закончилась, и Аннабель, сморщив нос при виде простирающейся впереди грязи, чтобы не запачкать свои красивые ботиночки из нежной замши под цвет полупальто, поднялась в воздух на несколько ладоней. И поплыла вперед по воздуху, перебирая ножками.
– У отца хорошие отношения с кироном ректором, и, наверное, он привык ему доверять. И видимо, зря. Стоит проверить, на что тратятся наши денежки.
Я про себя вздохнула, предчувствуя скорые проблемы. Кто в итоге окажется крайним и на ком выместит зло ректор? Даже не надо давать трех попыток, чтобы угадать.
– Так вы пойдете или все же передумаете? – с надеждой на последнее спросила я, когда мы подошли к бараку.
– Конечно пойду! Стоит посмотреть что там внутри!
– Да совсем оно того не стоит, ваша светлость, – упрямилась я.
– Но вы-то как-то там живете! – недовольная моим упрямством, воскликнула Аннабель.
– Именно что как-то. У нас просто вариантов нет…
Не знаю, сколько бы мы еще препирались, но из двери барака выскользнул Дагнус и замер при виде нас.
– Что ты тут делаешь? – удивилась я.
Дагнус, маг-бытовик, приходил по утрам и обновлял свои чары. Не смог прийти утром?
– Поэкспериментировал. Надело к вам каждое утро ходить. Я подпитал чары новой придумкой – наложил несколько слоев разной плотности. Если сработает – я на этом диплом сделаю. И патент получу. Я уже придумал название – «самый стойкий клеевик от разрушений Дагнуса Вихрецовски», – гордо выпятил грудь маг.
Я неопределенно кивнула. Хорошо бы помогло.
Маг робко кивнул герцогине, на которую бросал любопытные взгляды. Но поскольку я его не представила, ему ничего не оставалось делать, как уйти.
Но далеко уйти ему не удалось. Мы почти были у двери, когда послышался страшный треск, а затем раздался грохот – крыша барака складывалась, здание завибрировало и загрохотало.
– О, нет! Девочки! – заорала я, забыв обо всем другом, и ринулась внутрь.
– Стой! – закричала где-то за спиной Аннабель, но мне было не до нее.
Внутри обваливались все перекрытия. Сверху падали доски и камни. Прикрывая рукой голову и уворачиваясь от падающих предметов, я бросилась к лестнице. Не успела добежать до половины, как она подо мной рухнула, я упала вниз. Почувствовала как мне придавило чем-то ногу, а потом получила удар по голове и потеряла сознание.
Глава 30
Очнуться я, ожидаемо, должна была в палате целителей, но открыв глаза и собирая рой мыслей в связную цепочку, я какое-то время тупо пялилась в потолок. Ожидая увидеть серый покрашенный, я уперлась в… небо. То есть его имитацию.
Судя по всему, оно даже реагировало на время суток. Потому что вот только что его окрасили ало-оранжевые оттенки заката, а вот спустились чернильные сумерки и кое-где даже вспыхнули первые звезды. Но я помнила, что за окном сезон дождей. В который не видно ни закатов, ни звезд, а серый день сменялся ночью без плавных переходов сумерек. То есть это прекрасно наложенная иллюзия. Она спускалась и на стены, на которых был изображен сад с фруктовыми деревьями. Зеленые листочки чуть подрагивали, словно от легкого ветерка, а еще недавно распустившиеся цветы сворачивались в бутоны, готовясь к ночи.
Иллюзия настолько погрузила в это ощущения нахождения в летнем саду, что показалось, что по помещению пронесся легкий ветерок и разнес едва уловимый аромат цветущей яблони.
Где это я? И почему я здесь? Мой взгляд опускался ниже, заметил движение справа, и я резко повернулась в ту сторону. Охнула от боли, которая стрельнула в шее и разошлась вдоль всего позвоночника и ударила в голову. Увидела на кровати у другой стены Аннабель, и тут же воспоминания затопили огромной волной. Невзирая на боль я испуганно вскрикнула:
– Что случилось? Что с девочками?
И закусила губу, стараясь не вдаваться заранее в панику, которая захлестывала удушливыми волнами, и не расплакаться от бессилия, что сейчас я узнаю, что произошло непоправимое и уже ничего не изменить.
– Успокойся, Нея. Всё нормально, всё позади. Все живы… почти все…
– Ч-что значит п-почти все? – сипло спросила я.
От волнения голос куда-то исчез, и мне пришлось приложить усилия, чтобы выдавить хотя бы это.
– Одна девочка… С ней что-то странное… Она как будто заснула и не просыпается… Словно заснула вечным сном…
– К-кто? – из горла раздалось будто воронье карканье.
– Имя не помню, прости. Ее твои подруги так и называли – Соня.
– Леся Соня, – кивнула я.
Меня охватила слабость, и я откинулась на подушки. Мысли заметались как жуки в банке. Бедная Леся. Что с ней? Как же так?..
– Не волнуйся, ее порталом отправили в столицу, в лучшую лечебницу. Там ее осмотрят лучшие маги-целители. Если надо будет, даже императорский маг.
– Спасибо, – прошептала я, повернувшись к герцогине.
– Ты как? Позвать лекаря? Он только что смотрел тебя, сказал, что ты очнешься завтра утром.
– Нет, не надо. Я хочу узнать. Расскажите всё, – я умоляюще посмотрела на Аннабель.
Ее рассказ не занял много времени. Крыша не выдержала веса заклинаний Дагнуса. Он уплотнял, уплотнял чары, а по ночам крышу долбили разрушающими заклинаниями. Вот в один момент крыша не выдержала и обвалилась.
– Администрация академии найдет виновных и накажет по всей строгости закона, – твердо сказала Аннабель.
Я с сомнением на нее посмотрела. Сейчас они так говорят, пока не знают, кто исподтишка баловался с нашим жильем. А что если это окажутся детишки члена совета попечителей академии? Накажут ли их? Вряд ли.
Но я ничего не сказала. Продолжала слушать. Нам очень повезло, что в тот день в академии появилась Аннабель. А мне еще и в том, что нас задержали на последнем занятии. Иначе бы мы все оказались под завалами барака. Именно юная герцогиня своей магией нас спасла. Сначала попыталась остановить обрушение, призвав магию земли, и с помощью Дагнуса, который помог бытовым скрепляющим заклинанием на стены. Затем магией воздуха Аннабель разбирала завалы.
Не побоялась, вошла внутрь, хотя ее могло пришибить падающим поленом. Увидела под завалами мои части тела и откопала меня. А Дагнус вытащил наружу. Потом пошла спасать девочек, тут уже подоспела помощь, когда в академии услышали грохот обвалившегося здания. Девочкам, кроме Сони, повезло больше, чем мне. Все, кроме Леси Сони, спрятались в углу в образованной нише от упавшего перекрытия, получив только царапины и испуг. Подоспевшая вовремя Аннабель удерживала перекрытие в таком состоянии, пока не подоспела помощь и всех не вывели наружу.
А Леся Соня после занятий прилегла. У нее всегда был упадок сил после занятий, и ей надо было отлежаться. И на нее обвалилось перекрытие.
Она сильно пострадала. Но когда целители залечили раны, из бессознательного состояния ее вывести не удалось.
Аннабель же получила магическое истощение. Только сейчас я заметила как она бледна, и темные круги у нее под глазами.
– Спасибо, – с чувством сказала я.
На глаза выступили слезы.
– Если бы не вы… – я сглотнула.
– Хорошо, что я решила навестить вас в этот день, – ответила слабой улыбкой Аннабель.
– Да. Милостью богов вы были посланы нам в нужный момент. Да хранят вас боги, – сказала я принятые благодарственные слова.
Смелая и решительная девушка, попавшаяся на нашем пути. Высокородная кирия, которая не побоялась за свою жизнь, чтобы спасти бедных девушек. Отребье, как нас тут называют.
– Где мы? – спросила я.
– В палате целительского корпуса академии.
– Да? Попадаю сюда не впервые, но всегда меня окружали серые стены и потолок, – еще раз оглядела я просторную палату с искусной иллюзией и дорогой мебелью. На тумбочке около кровати Аннабель стоял поднос с фруктами и творожными блинами с ягодным повидлом.
– Это палата для аристократов, – пояснила Аннабель.
Понятно. Только тогда есть один вопрос.
– А что я тут делаю?!
– Я велела положить тебя здесь, со мной, – подмигнула Аннабель. – Твоих подруг осмотрели, подлечили и отправили домой. Соню отправили в столицу. А твое состояние было хуже всех, поэтому тебя оставили. А я велела перевести тебя сюда.
– Спасибо… А что значит, девочек отправили домой? – заволновалась я.
– В общежитие. Их расселили по комнатам, которые выделили пострадавшим кирии в своих особняках. Больше всех инициативу проявили Клодетт и Азалия. Ты их знаешь?
Я закусила губу и кивнула.
– Лично знакома только с Клодетт. Они с Азалией соревновались за звание богини на осеннем празднике Дарии.
– Ой, как интересно! – глаза Аннабель загорелись любопытством. – А расскажешь мне?
Я не могла отказать в просьбе герцогини, особенно после того, что она для нас сделала. Хотя и почувствовала сейчас откат от пережитых эмоций и лечения. По голове меня, видимо, хорошо шандарахнуло. Потому что в глазах потемнело и все закружилось. Почувствовала неприятный привкус железа во рту, а затем боль огненной змеей растеклась по позвоночнику, стреляя в голову.
На мое счастье в палату ворвался герцог, отец Аннабель, прервав наше общение. И я откинулась на подушку, прикрыв глаза, почти не претворяясь мебелью в этой палате.
– Аннабель! Тебе лучше, мой котенок? Собирайся, поехали домой! – одновременно нежно и требовательно, как привыкший повелевать человек, проговорил герцог, кинувшись к дочери.
Глава 31
– Ах, папа, я еще так слаба, – на старинный манер произнеся обращение к отцу, Аннабель театрально прижала руку ко лбу и откинулась на подушку умирающим лебедем, – целитель сказал, что мне надо лежать и набираться сил.
– Лежать ты можешь и дома, – непререкаемым тоном заявил герцог.
– До дома еще надо добраться, – парировала Аннабель.
– Тебя отнесут на руках.
– И растрясут. А у меня голова болит, – не сдавалась Аннабель.
– Я позову портальщика, он откроет портал в твои покои, – стоял на своем герцог.
– Я не хочу лежать в одиночестве в покоях, – надула губы юная герцогиня. – Мне будет скучно. Ты заставляешь меня сейчас волноваться, папа! А целитель говорит, мне вредно волноваться.
Герцог тяжело вздохнул. Помня слухи, что герцог собирается бороться за императорский трон, я украдкой бросала любопытные взгляды в их с дочерью сторону. Неизвестно, как сложится будущее, возможно, сейчас рядом со мной находится будущий император.
Вообще мне, конечно, стоило бы выйти, оставив их светлости вдвоем, но делать это надо было сразу. А поскольку сил вскочить при появлении герцога на тот момент у меня не было, глупо было бы привлекать к своей скромной персоне внимание сейчас.
Герцог был в самом расцвете лет и сил, и необычайно хорош собой. Его портреты, которые висели в галерее академии и находились в учебниках, запечатлели его более молодым. С портретов взирал хищный мужчина с опасным блеском в глазах. Уже по внешности было понятно, что герцог власть любит и она отвечает ему взаимностью. Такой ничего не отдает, только забирает.
Но счастливый брак, а потом потеря жены наложили на внешность герцога свой отпечаток. Черты лица его все еще оставались резкими и хищными, но взгляд смягчился и обрел мудрость. Аура властности все также окружала и довлела над окружающими, но доминировать в ней стала уверенность в себе, а не желание всех подмять и подчинить себе. Это аура могущества, когда уже не надо ничего никому доказывать, в том числе и самому себе. Годы придали благообразности и спокойствия герцогу, которых так не хватало в молодости.
Когда герцог понял, что дочь не собирается сдаваться, он скользнул взглядом по палате и бросил на меня пристальный взгляд, словно пытаясь прочитать. Я делала вид, что безмерно слаба для того, чтобы реагировать на их светлостей.
Мой дар эмпатии был пассивный, мне не надо было задействовать магические силы и резерв, чтобы чувствовать эмоции герцога: он очень сильно любил дочь и безумно, панически, за нее боялся. Его желание схватить ее и унести домой, как дракон свое сокровище в пещеру, было настолько осязаемым, что я была уверена, он не станет слушать возражений дочери. Потому что им сейчас руководили эмоции, а страх и паника плохие советчики.
И точно, герцог выдохнул и непререкаемым тоном сказал, как отрезал:
– Дома ты будешь в безопасности.
– Ты не можешь запереть меня на всю жизнь! – обиженно вскрикнула Аннабель. – В палате целителей мне ничего не грозит! Я хочу остаться тут!
Аннабель прибегла к стратегическому оружию всех женщин: на ее красивые зеленые глаза набежали слезы. Крупные капли вот-вот были готовы скатиться по щеке.
Сердце герцога дрогнуло.
– Не плачь, Белль, – в его голосе послышалась паника отца, который не может устоять против слез любимой дочери. – Лекарь же сказал, тебе нельзя нервничать.
– Папа, оставь меня, пожалуйста, тут. Ничего уже со мной не случится, – кротко, с мольбой в глазах сказала юная манипуляторша и потянулась к нему, чтобы взять за руку.
Герцог отступил.
– Хорошо, дорогая. Но только до завтра. У дверей палаты останется охрана.
– Спасибо, папенька. Я тебя очень люблю, – послушно опустила глазки Аннабель.
– И не вздумай выходить отсюда. Иначе больше ни ногой из дворца, поняла?! – строго спросил он.
– Куда мне выходить отсюда, что ты? – деланно возмутилась ее светлость. – Ты лучше разберись, почему в академии вообще кому-то грозит опасность.
В голосе Аннабель прорезались стальные нотки.
– Я разберусь, будь уверена, – кивнул, хмурясь, герцог. – Не скучай, до завтра, Белль. Об остальном мы поговорим дома. И не думай, что с тобой мне не о чем поговорить.
В голосе герцога послышалось предупреждение. Он обнял дочь, поцеловал в лоб, бросил на меня взгляд, который заставил бы нервничать и ни в чем неповинного человека и вспоминать, где же он все-таки оступился и перешел дорогу его светлости, и вышел из палаты. За дверями послышались его указания, которые он раздавал своим людям.
Аннабель шумно выдохнула:
– Папенька такой упрямый! Но он не выносит моих слез, – улыбнулась она довольно. – Плохо, конечно, что мое знакомство с академией началось так. Я ведь хотела упросить его отпустить меня в следующий цикл учиться сюда.
Она свела бровки к переносице, но тут же посветлела лицом и заявила:
– С другой стороны, эта ситуация заставит его навести здесь порядок. И тогда, как он может мне запретить? Получается, что он не отвечает за свои слова и действия, правильно? Если ты навел порядок, значит, здесь безопасно. Если небезопасно, то ты не справился с этой задачей и какой из тебя импе… императорский советник? – запнулась и поправилась она, вспомнив, с кем говорит.
Я тактично промолчала, посчитав вопросы риторическими.
Видимо, Аннабель действительно испытывала дефицит общения, потому что стала тараторить без умолку. Жаловалась, как ей скучно, как излишне опекает ее отец, который не дает и шага ступить без его ведома. Как она хочет свободы и поучиться в академии. Потом она перескакивала с темы на тему, то ей хотелось похвастаться подарком Фаргуса – мальвенком Громом, с которым она хотела появиться на свой скорый день рождения и произвести на всех впечатление, то платьем от какой-то там самой-самой лучшей модистки империи, которая шила его на праздник уже три месяца. То жаловалась на какого-то кузена, который будет сопровождать ее на празднике, а она этого не хочет. И прочие и прочие девичьи радости и печали, от которых я была так далека, как драконьи горы от нашей империи.
При всей моей симпатии и благодарности к Аннабель, ее щебетание меня утомило и навеяло дрему. Хотелось тишины и спать.
Но мои желания никогда никем не принимались в расчет.
Дверь открылась. Мне было не видно, кто там заглянул в палату, но Аннабель радостно взвизгнула. Да так, что меня снова прострелила резкая головная боль.
– Фаргус!
Моя рыжая проблема просочилась в палату с подарками в руках и направилась с широкой улыбкой на губах к Аннабель, не обращая на меня внимания.
– Аннабель, моя драгоценная…
Аннабель совсем не по-аристократически кинулась в объятия Фаргуса и повисла на нем, весело щебеча о том, как она рада его видеть.
– Плохо, что по такому поводу, – упрекнул Фаргус. И все также, не глядя на меня, сказал: – Я тебе сразу говорил, надо было вызвать этим… девушкам стражу. От них одни неприятности. Первый раз они тебя чуть не обокрали. Второй раз чуть не убили…
Вот гад! От прилившего гнева к голове, она, казалось, сейчас лопнет. Да как он может!
– Фаргус! – тоже возмутилась Аннабель. – Не говори так! Это девушек чуть не убили, если бы не я. Как ты можешь быть таким бессердечным!
– Прости, малышка, я все забываю какая ты еще совсем ребенок, наивная и добрая, само воплощение Нелеин. Обещаю, не буду больше смущать твою нежную соломону.
Но Аннабель все равно надулась и смотрела на Фаргуса недовольно. Видя это, он примирительно стал доставать и вручать подарки.
Всучил небрежно букетик алестиний. Он был небольшой, но стоили эти цветы целое состояние. Они цвели в особых условиях в труднодоступных болотистых местах раз в сто лет, испуская дивный ненавязчивый аромат. Который обладал свойствами уносить все печали и дарить светлые сны с приятными воспоминаниями. Алестинии также использовались в редких зельях, и зельевары многое бы отдали, чтобы получить эти цветы.
Какое расточительство! По тому как Фаргус небрежно всучил эти цветы, что дороже некоторых драгоценных камней, складывалось впечатление, что для него было в порядке вещей дарить кириям такие букеты. Даже Аннабель бережно взяла их и расправила лепестки, нежно проведя по ним руками. Поднесла к лицу и вдохнула аромат.
– Спасибо, – в ее голосе было слышно искреннее восхищение. Фаргус был прощен.
Он это явно понял и улыбнулся своей котярской улыбкой. К имевшемуся блюду с фруктами на тумбочке около кровати Аннабель, он выставил еще одно с экзотическими фруктами со всех концов империии. Дальше пошли сладости. Шоколадные фигурки в яркой разноцветной фольге, конфеты, пирожные, орешки в меду, засахаренные ягоды и воздушные зефир – Фаргус решил побаловать свою подругу всем.
– Я тут поспрашивал своих раб… знакомых девушек, – поправился он, – что бы они хотели получить в подарок, если бы оказались в целительской палате. В основном это сладости. Большинство опрошенных также сказали, что хотели бы получить новый роман Милорады Буржуа…
Фаргус протянул бульварный роман Аннабель, у которой в предвкушении загорелись глаза.
– …А также часть опрошенных, чьему мнению я доверяю, сказали, что хотели бы в эти моменты иметь под рукой что-то пушистое и теплое. Ну я хотел было предложить привести сюда Грома, – разразился он смехом, – но представил реакцию целителей… И пожалел, да… что бы там ни думали о жестоком Фаргусе, – чуть покосился он в мою сторону.
– Поэтому, вот, я знаю, как ты любишь плюшевых зайцев, держи.
И Фаргус протянул Аннабель милого длинноухого плюшевого зайца с красивыми стеклянными глазами с сиреневой радужкой.
– Он заговорен на спокойный глубокий сон и может даже петь колыбельные, если ты захочешь, – ласково сказал Фаргус сияющей Аннабель.
Она обхватила игрушку руками и прижала к груди, чуть ли не урча от удовольствия.
– Спасибо, Фаргус, – растроганно сказала Аннабель и снова потянулась к нему, чтобы обнять. Поцеловала в щеку.
– Выздоравливай скорее, малышка, – муркнул он.
– Фаргус, уже известно что-нибудь, кто виноват в случившемся? – спросила Аннабель.
Тот сразу посерьезнел и сделал строгое лицо:
– Не переживай, драгоценная, мы разберемся. Ты пострадала, и виновные будут наказаны, обещаю.
– А если бы я не оказалась рядом? – резонно спросила Аннабель и снова нахмурилась. – Если бы пострадали только эти девушки? – кивнула она в мою сторону.
– Не думай об этом, малышка. Не забивай свою хорошенькую головку, – потрепал Аннабель по макушке Фаргус. – На вот, почитай. И поешь вкусных ягодок.
Он сунул ей в руки томик романа и подвинул вазу с ягодами. Так и не добившись ответов на вопросы, Аннабель уступила. Фаргус немного поразвлекал ее рассказами и шутками, и попрощался. Поцеловал в щеки и ушел, так и не бросив на меня ни единого взгляда.
– Нейка, угощайся, – кивнула на все расставленное перед собой богатство Аннабель. – Что хочешь сначала, медовые яблоки или шоколадную башню?
– Спасибо, ваша светлость, пока ничего не хочется, – сказала я почти правду.
Хотелось выпить морса или киселя. А если и есть, то какой-нибудь бульон из птицы. А лучше бы вообще получить из рук целителя отвар, после которого стало бы лучше и прошла давящая боль в голове.
Но вместо целителей в нашу палату потянулась вереница киронов и кирий, которые хотели засвидетельствовать свое почтение герцогине Тардума и всех земель северной провинции Ланнегодии. Скоро наша палата была заставлена букетами всех цветов и другими подарками, и стала походить то ли на цветочную лавку, то ли на кондитерскую. А столько фруктов и остальной еды детский приют в том же Тардуме, наверное, не видел за целый год.
Меня же никто не навестил. Девочки или еще сами не оправились после происшедшего, или их не пускали. Все-таки это палата была не моя, а герцогини. А меня сюда положили по ее прихоти. Хотя через пару часов мне хотелось любую серую и обшарпанную палату, только бы, чтобы там можно было остаться одной.
