Текст книги "Не-я. Магическая академия. Выбор (СИ)"

Автор книги: Денира Девлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Глава 35

Загнанная в ловушку, я искала выход из ситуации. Все варианты, предложенные Клодетт, мне не нравились. Информация про Эрвина напрягла. Возможно, он посчитал, что так будет лучше для меня, и решил, что я не пойду к нему в рабыни и даже не стал меня оскорблять своим предложением. Которое я бы, конечно, и не приняла. Получается, он вроде бы поступил благородно, но почему мне от этого не легче? Только становится все хуже и хуже. Словно какая-то петля затягивается на моей шее.

Подсказку мне дала Донна. Если о ее размещении позаботился декан, то могу ли я хотя бы надеяться на шанс с моими преподавателями? Не уверена, но когда уже нечего терять, почему бы не попробовать?

Сначала я пошла к Дрейку.

– Кирон Дрейк, вы знаете, что случилось с нами? Со мной и девочками, что жили в бараке?

– Конечно, Нея. Как ты? – настороженно посмотрел он на меня.

– Уже хорошо, спасибо. Кто-то из нас пострадал больше, кто-то меньше. Леся Соня до сих пор не пришла в себя, остальные, слава богам, живы.

– Ужасная ситуация, да, – сказал Дрейк.

Он был весь напряжен, ожидая, с какой целью я к нему пришла.

– Мы лишились жилья, – честно призналась я. – Нас разместили по разным… местам. Кому-то предоставили свободные комнаты высокородные кирии, а Донне, например, помог декан, разместив в крыле преподавателей.

Дрейк кивнул.

– И? – понятливо спросил он.

– Мне предоставила свою комнату Клодетт бран Офельди. За это она требует, чтобы я стала ее рабыней. И я не хочу, – не стала я скрывать. – Вы бы не могли помочь мне… как декан Донне? – закусив губу, решилась я.

– Я могу предложить жить у меня, – выдохнул облегченно Дрейк. – Пожалуйста, располагайся, живи сколько хочешь.

– А вы? – не поняла я.

– О, поверь, мне есть у кого ночевать и где пожить это время.

– Но это неудобно. Это все равно будет выглядеть двусмысленно – адептка, занявшая покои преподавателя.

– Большего я не могу предложить тебе, Нея, – развел руками Дрейк.

– Хорошо, спасибо, – закусила я губу в досаде, но, стараясь взять себя в руки и не показать разочарования.

– Если надумаешь, приходи.

– Да, конечно. Спасибо!

Это был не идеальный вариант, но, возможно, лучше, чем то, что предлагала Клодетт. Я оставила его на крайний случай.

– Кирон профессор Минейрин! – закричала я, поймав того в коридорах академии.

– Да, адептка Черемиха, я вас слушаю.

– Вы знаете, что случилось с нами? Со мной и девочками, что жили в бараке? – начала я с того же самого.

– Да, слышал. Крыша обвалилась, и, наконец, это уродливая отрыжка древних времен испустила свой дух.

– Так точно. Только мы остались без жилья.

– Академия обязана предоставить жилье всем адептам. Сходите к ректору.

– Мне предоставили, кирон профессор Минейрин.

– И что же? – он даже сделал вид, что заинтересовался.

– Это все варианты, которые ставят меня в зависимость и унижают моё достоинство. Повезло только той девочке, за которую похлопотал декан, и ей выделили комнату в крыле преподавателей, – осторожно поделилась я.

Профессор Минейрин смотрел на меня. Долго. Испытующе. А я стояла, ни жива ни мертва в ожидании его решения.

– Иногда, Черемиха, когда мне кажется, что этот мир прогнил и катится в бездну, вдруг что-то заставляет меня изменить мнение и испытывать надежду. Приходите завтра, я решу ваш вопрос.

– Спасибо, – выдохнула я и широко, счастливо улыбнулась

Теперь надо лишь пройти испытание, вечернюю пытку в гостиной Клодетт.

Я пришла, когда уже вовсю царило веселье. Гостиная была забита высокородными кириями и киронами. На столах стояли напитки и закуски. Бокалы были наполнены шидрасом. Некоторые по углам курили крен-траву, чей стойкий горьковатый аромат окутал облаком всю гостиную.

– О, Нея пришла, – заметила меня довольно улыбающаяся хозяйка. – Уважаемые кироны и кирии! – попыталась перекричать она шум гостиной и привлечь внимание. – Хочу представить вам мою гостью – Нею Черемиху. Прошу любить и жаловать, и не обижать.

Все приветливо вразнобой поздоровались. Кто-то поднял бокал, кто-то помахал рукой. Протянула бокал Клодетт и мне:

– Держи. Я рада, что ты послушалась меня и пришла. Давай выпьем за наш союз, – она тоже взяла бокал и приподняла его вверх в приветственном жесте. Я кивнула и повторила жест.

Выпила глоток, который сразу обжег все внутренности. Я только вышла утром от целителей, да еще опять сегодня не удалось нормально поесть, поэтому первый же глоток вскружил мне голову.

– Хочешь попробовать? – протянула мне свой мундштук с крен-травой Клодетт.

– Нет, боюсь сегодня мой организм не выдержит, а лекари запретили мне появляться хотя бы месяц, – пошутила я.

Клодетт рассмеялась и похлопала меня по плечу.

– Пойдем, я познакомлю тебя со своими друзьями.

Она представляла мне присутствующих в собственной оригинальной манере:

– Гудвин, это Нея. Нея это Гудвин.

– Привет, Нея. Как дела? – вежливо улыбался представляемый.

И когда мы от него отходили, Клодетт добавляла свою характеристику:

– Гудвин – сын владельца серебряных шахт, поэтому с ним надо дружить. У кого всегда найдется мешочек серебряных монет, чтобы порадовать друзей?

– Севсерия – стерва, каких мало. За что люблю и уважаю. Ну и таких всегда лучше иметь в друзьях, а не во врагах, не правда ли?

– Понайрат. Вспыльчивый, поэтому часто влипает в истории. Сам придумал, сам обиделся, сам развязал войну, кулаками помахал, прощения попросил. В общем, забавный. С ним не соскучишься.

– Фруззи. У неё титул самого красивого голоса в академии. Иногда мы устраиваем здесь музыкальные вечера, так что есть шанс послушать ее в приватной обстановке.

Так находились краткие характеристики для каждого. Среди высокородных кирий встретились и две из бедных дальних аристократических ветвей, которые пошли рабынями к высокородным киронам.

Одна из них был рабыня Фаргуса. Очень красивая яркая брюнетка с крупными подвижными чертами лица. Она постоянно кривлялась и хохотала, закинув голову. Отчего ее большой рот привлекал еще больше внимания, словно он у нее был на все лицо.

– Помпейя, любимица Фаргуса. Сколько у него рабынь не было, Помпейя пережила и переживет их всех. Они ругаются, но и примиряются столь же бурно и страстно. Страсть – ключевое слово в их отношениях. Я ее привечаю за то, что она веселая и душа компании.

– Помпейя, это Нея. Нея – это Помпейя, – подвела она меня к ней.

– Привет, Нея, – цепким взглядом окинула мою фигуру. – Наслышана о тебе. Кажется мой Фаргус увлечен сейчас тобой, да?

Она благожелательно улыбнулась. Несмотря на подвох в вопросе, девушка излучала уверенность в себе. Негатива и ревности я, как эмпат, не почувствовала. Видимо, она и правда считает себя особенной, а к временным увлечениям Фаргуса старалась не ревновать. Правильная для ее положения тактика.

Но то, как она сразу подчеркнула – «мой Фаргус» говорило о предупреждении, чтобы это новое увлечение губки свои сразу не раскатывала и надежд не строила.

– Мне кажется никто и никогда даже кончик ногтя не дал бы на отсечение, чтобы уверенно заявлять об увлечениях Фаргуса. Что у него в голове, по-моему, не знает даже он, – пошутила я.

Клодетт и Помпейя переглянулись и засмеялись.

– Это точно. Настроение Фаргуса переменчиво как погода в Алеутре, – назвала самую переменчивую по погоде провинцию в империи Помпейя. – Но этим он и привлекает, – подмигнула она мне.

Второй рабыней на вечеринке Клозетт присутствовала Аринея.

– Аринея, это Нея. Нея – это Аринея.

– Привет, Нея. Давно мечтала с тобой познакомиться.

Аринея выжала улыбку, больше напоминающую звериный оскал. В отличие от Помпейи, которая действительно чувствовала себя уверенно, Аринея пыталась эту уверенность показать. И за этой попыткой скрывала напряженность и нервозность.

– Мы виделись, на ИБТ, вы с Фаргусом приходили учить нас танцу Рамулы, – напомнила я.

– Ах, да, – криво улыбнулась она.

– Когда возвращается Ауруг? – спросила у Аринеи Клодетт.

– Через два дня.

– Ты ведь не знакома с Ауругом? – повернулась ко мне Клодетт. – Он второй в четверке Фаргуса.

– Я попала в академию, когда отсутствовала вся четверка, – ответила я.

– О, ты много потеряла, – уверила меня Клодетт. – Вся четверка Фаргуса – лучшее, что есть в этой академии. Каждый из них мог бы создать свою четверку, но объединились в одну и стали самой сильной за много лет. А Ауруг, признаться, был моей первой любовью. Безответной. Потому что все эти годы он, как вцепился в Аринею, так и никого больше не замечал, – весело прощебетала Клодетт и повернулась к Аринее: – Сколько вы уже вместе? Когда вы познакомились?

– В конце второго цикла. С тех пор не расставались ни дня. Это первая такая долгая наша разлука, – Аринея улыбнулась искренне, и теперь я почувствовала, как она немного приободрилась.

– Красивая история любви. Не думала, что встречу такое в этой академии, – сказала я таким ровным и вежливым голосом, что как ни всматривалась в меня снова напрягшаяся Аринея, так в итоге и отвела взгляд.

– О, какая неожиданность! Что-то раньше его сюда и силой не затащить было. А ведь я пыталась, – игриво посмотрела на меня Клодетт, увидев в дверях гостиной Эрвина.

Глава 36

Я смотрела на Эрвина и чувствовала сумасшедшее биение сердца. Уши заложило, а в горле словно встал ком. А тут он еще обыскал зал взглядом и нашел меня. И впился своей холодной сталью, от которой как от бритвы горячие порезы по всему телу.

Из столбняка меня вывела Клодетт:

– Пойдем, поздороваемся.

На негнущихся ногах я последовала за ней навстречу идущему к нам Эрвину.

– Эрвин! Какая неожиданность! – смеясь, пропела Клодетт. – Чему или кому обязана радости тебя видеть?

– Решил в кои-то веки принять твое приглашение, – в тон ответил Эрвин. – Заодно проведать Нею. Привет, как ты?

Эрвин повернулся ко мне и впился взглядом.

– Пойду принесу тебе бокал. У меня все пьют, курят и предаются разврату. Посмей только отбиться от большинства. А вы пока поболтайте.

Клодетт нас покинула.

– Как видишь, нормально. Жива, – пожала я плечами.

– Крепко вам досталось. Как получилось, что здание обрушилось? Расскажи, – попросил Эрвин. И предложил: – Пойдем, присядем.

Он потянул меня на диванчик, стоящий у стены. На нем кто-то сидел, но по просьбе, из уст Эрвина звучавшей требованием, нам уступили место.

Я рассказала все с самого начала.

– Только теперь вы, наверное, знаете больше нас. Кто это сделал? Нам не дают никакой информации о ходе расследования.

– Пока есть десяток подозреваемых, версии прорабатываются. Не переживай, как только будет известно, я сам тебе первый расскажу, – он чуть улыбнулся. Потом нахмурился: – Виновные будут наказаны.

– Как Руст? – вздохнула я.

Чем вызвала недовольство Эрвина. Желваки под скулами заходили, а руки непроизвольно сжались в кулаки.

– Руст получит своё, вот увидишь. Я не хочу подставлять Антуаша, который заключил договор с Фаргусом. Но рано или поздно Фаргусу надоест эта игрушка. Или мы встретимся с Рустом в тёмной подвортне – не будет же он безвылазно находиться в стенах академии.

– А что если виновниками окажутся дети попечителей академии? – спросила я то, что меня волновало. – И они ни за что не ответят?

– Значит, ответят мне лично, – пообещал Эрвин. – Не побегут же все рабами к Фаргусу.

Он усмехнулся, а я хихикнула, представив картину.

– Я хотел навестить тебя, но не получилось. Пришел после Антуаша, меня уже не пустили. А на следующий день не мог, сама знаешь, почему.

– Знаю? – удивилась я. – Чего я НЕ знаю?

– Ты не читала вестник?

– Нет, в палате не было, а сегодня не до того было. Что случилось, Эрвин?

– Ясно. Да ничего серьезного, попал в одну передрягу в городе, просидел в камере под арестом весь день. Даже отцу пришлось вмешаться.

Фокси? Хотела удивиться я, но вовремя прикусила язык. У Эрвина есть официальный отец. Да и в академии никто никогда не упоминал, что Эрвин сын Фокси. Хотя божественным происхождением скорее гордились, чем скрывали. Но, возможно, на то есть причины.

Рассказывать что случилось Эрвин не захотел, сказал, что ерунда, которая не стоит внимания.

– Как тебе у Клодетт? Я использовал ее интерес к тебе и попросил позаботиться.

– Ты же сам говорил не доверять ей.

– Да, но теперь она знает, что я буду за тобой присматривать. Она мне должна за одну услугу, так что не причинит тебе вреда.

– Она хочет стать моим защитником.

– Возможно, это не самый худший вариант? – посмотрел на меня вопросительно Эрвин.

– Я не знаю, Эрвин. Я не хочу, но я подумаю, – не стала ничего обещать я.

Сейчас мне уже стало казаться, что все не так плохо. Благодаря опеке Клодетт, никто не посмел здесь сказать мне плохого слова. Все источали дружелюбие, даже если его не чувствовали. Хотя откровенно настроенных против меня людей здесь было только трое: Аринея, еще одна девушка и парень, который активно набивался когда-то в защитники и получил отказ. Для остальных Клодетт была авторитетом, и если она взяла меня в компанию, они с легкостью доверились ее мнению и приняли меня.

Точно также, как если она завтра их натравит на меня, они с таким же энтузиазмом будут меня травить. Я не обольщалась. Но Клодетт мне благоволила, Эрвин за меня заступился и не даст в обиду родственнице. И, возможно, будет навещать меня здесь. Так что, может, все действительно не так плохо, как я себя накручиваю?

Стоило мне об этом подумать, как в гостиную с кошачьей грацией заявился рыжий местный малев.

– Привет, котятки, – мурлыкнул он. – Клодетт, соломона моя, я смотрю, у тебя веселье в полном разгаре, такие люди собрались, – кинул он взгляд в нашу с Эрвином сторону. – А меня почему-то не пригласили.

– Боги мои, Фаргус, о чем ты! – с улыбкой возмутилась Клодетт и направилась с объятиями к Фаргусу. – Тебе не нужно отдельных приглашений! Ты всегда желанный гость на моем празднике жизни!

Она обняла его и тут же вручила преподнесенный кем-то из ее свиты полный бокал шидраса Фаргусу.

– Проходи и чувствуй как дома! Фруззи, может, ты тогда нам споешь, ради такого случая? Когда еще меня посетят одновременно представители двух первых четверок?

И правда, за Фаргусом зашел Дрим. И, к сожалению, Руст тоже пришел с ними.

А потом в дверях появились Рин с лисой Лариной и Антуаш с Мимиликой, кукольной блондинкой.

– О, боги, – простонала я при виде этой картины.

Глава 37

Эрвин дернулся, словно хотел меня прикрыть, но быстро взял себя в руки и непроницаемо холодным взглядом смотрел на появившихся гостей.

– Эрвин, ты тут? А мы тебя потеряли! – весело заявил подошедший к нам вместе с Антуашем Рин.

Ларина и Мимилика пошли здороваться с Клодетт и другими девочками.

– Да? Я же сказал вам, что иду к Клодетт, – насмешливо сказал Эрвин.

– Так это когда было! – весело возразил Рин.

– Полчаса назад? – вздернул смоляную бровь Эрвин.

– Так мало? Правда? А нам без тебя это время показалось вечностью, – продолжал блажить Рин.

– Мы встретили Фаргуса с Дримом и Рустом и узнали, что они направляются сюда, – пояснил Антуаш. – Здравствуй, Нея.

– И пошли за ними, – закончил Рин. – О, Нейка! И ты тут? – ненатурально удивился он, словно только завидев меня.

– Доброго вечера, кироны, – кисло сказала я.

– О, нас снова перевели из друзей в кироны, – ткнул в бок Антуаша Рин. И спросил у Эрвина: – ты тоже кирон? Или тебе одному честь называться по имени?

– Наверное, мне лучше пойти к себе, – попыталась встать я с софы.

Но Эрвин остановил меня.

– Не стоит сбегать сразу. Рин, угомонись, она только от целителей утром вышла. Твоих подколок ей сейчас и не хватает.

Рин обиженно отвернулся. Вот еще один с переменчивым как вода в реке настроением. Чем он сейчас на меня обижен? Вроде мой отказ мы уже давно проехали.

– Помпейя, детка, что же ты не позвала своего хозяина с собой!

Зачем Фаргус всегда орет так, чтобы его все слышали?

– Непослушная рабыня будет строго наказана этой ночью! – его угроза звучала как обещание.

Так и восприняла это Помпейя. Томно улыбнулась и низким голосом промурлыкала:

– Как скажете, мой кирон. Буду с нетерпением ждать этой ночи, – она подошла к Фаргусу игривой походкой и прильнула к губам в поцелуе, схватившись руками за отвороты его куртки, под одобрительное добродушное посмеивание тех, кто стоял рядом и наблюдал эту сцену.

– Вот, некоторые понимают как надо правильно ко мне обращаться – кирон! И только кирон! – сказал Фаргус после того, как оторвался от рта Помпейи, который, казалось, засосал его целиком.

В мою сторону был брошен беглый взгляд.

– Да, Аринея? Ты похорошела. Ждешь не дождешься своего кирона Ауруга?

– Да, считаю часы до встречи с ним, – улыбнулась Аринея.

– Я слышал, Клодетт, у тебя завелась новая игрушка?

Я не заметила, как Фаргус со своими кошачьими повадками оказался рядом.

– Нея не игрушка, – запротестовала Клодетт.

– Для тебя все люди игрушки, Фаргус? – раздраженно вспылил Антуаш.

– А для тебя нет? О, благородненький Антуаш! – умильно воззрился на него Фаргус. – Кто же для тебя эта куколка?

Фаргус кивнул в сторону подошедшей и ставшей рядом с Антуашем Мимиликой.

– Невеста? И мы вдруг услышим от тебя сегодня сделанное ей предложение? Или хотя бы возлюбленная? И мы послушаем признание в любви? Серенаду, которые раньше должен был исполнить для своей избранной каждый любимый? И тогда, может, вместо Фруззи мы сегодня послушаем тебя?

Антуаш вспыхнул, открыл рот, но его перебила Клодетт.

– Пожалейте мои уши, – засмеялась она и повисла на Фаргусе. – Я не терплю фальшивого пения. Каждая неверно взятая нота – это пытка для меня. Так что не будем рисковать, пусть сегодня поет только Фруззи. Не ссорьтесь, кироны, – выделила она для Фаргуса это обращение. – Тебе скучно, Фаргус? Так пошли, мы с девочками тебя развлечем.

Она потянула его в сторону. Но Фаргус остался стоять на месте и перевел на меня тяжелый взгляд.

– Кажется, меня не все поприветствовали на твоем вечере, Клодетт. Это открытое неповиновение? Дерзость? Вызов? Или что?

О боги… Ну почему он такой?.. Такой… Фаргус одним словом. Пора перевести его имя в нарицательное ругательное.

Все взгляды были обращены на меня. Я расцепила зубы и процедила:

– Доброго вечера, кирон.

Фаргус стоял и буравил меня взглядом, ища к чему придраться. Все затаили дыхание, в гостиной наступила непривычная тишина.

Я смотрела на Фаргуса и чувствовала его гнев, направленный на меня.

Ну сейчас-то что ему не так?! Чего он бесится? Сижу, никого не трогаю.

Эрвин вызывающе положил свою руку на мою и накрыл сверху. Я вздрогнула от его прикосновения и сидела ни жива ни мертва. Наверное, я вся залилась смущенным румянцем, потому что почувствовала, как загорелись щеки.

От теплого и защитного прикосновения прошел разряд молнии по всему телу.

Фаргус смотрел на руку Эрвина как на ядовитую змею. Очнулся и позвал:

– Руст! Руст!

– Я тут, кирон Фаргус, – встал тот с ним рядом и глумливо на меня посмотрел.

– У девушки пустой бокал. Принеси ей полный.

Руст метнулся за бокалом шидраса.

– Спасибо, не надо… кирон, – вовремя спохватилась я.

– Надо. Для смелости. Кажется, сегодня тебя ждет бурное продолжение вечера, – глумливо улыбнулся нам с Эрвином Фаргус. – Твой бутон невинности, наконец, сорвут, неприступная и черствая целительница.

Его губы искривила горькая усмешка.

А вот это было больно. Удар ниже пояса.

Я почувствовала, как рука Эрвина напряглась и сжалась. Он хотел вскочить и наброситься на Фаргуса. Я положила на его руку вторую и погладила, проведя вдоль длинных сильных пальцев. Подняла на него взгляд, и Эрвин застыл. Зрачки его на миг закрыли всю светлую радужку, сделав глаза бездонным черным омутом.

– Эрвин, ты проводишь меня до комнаты? У меня сегодня был тяжелый день, – попросила я.

– Конечно.

Мы встали, не расцепляя рук. Меня ощутимо скрутило от нахлынувшей ревности извне. Яркие и сильные чужие эмоции ударили по нервам отбойным молотком. Причем исходили они от всех, кто стоял рядом.

– Кирия Клодетт, благодарю за приятный вечер. Но я еще не оправилась после травмы. Так что пойду в койку, – я бросила выразительный взгляд на Фаргуса, глаза которого резали сейчас нас с Эрвином на куски. – Всем хорошего вечера, кироны и кирии.

Мы с Эрвином покинули гостиную Клодетт.

Еще два ревнивца, Рин и Антуаш, последовали за нами. И даже своих рабынь забыли. Те с криками: «Рин! Антуаш!», выбежали за ними.

Когда мы вышли, я выпустила руку Эрвина, он не стал сопротивляться.

Моя комната находилась в конце коридора.

– Спасибо, – поблагодарила я Эрвина около двери.

– Пока не за что, – каким-то странным голосом сказал он.

Я внимательно к нему пригляделась, но он отвел взгляд.

– Тебе не стоило вестись на провокацию Фаргуса, – покачала я головой.

– Он совсем обнаглел, – зло процедил Эрвин.

– Согласен, – кивнул озабоченно хмуро Антуаш.

Мимилика испуганно посмотрела на своего кирона и бросила на меня гневный взгляд. Ларина же в этот раз притихла. Льнула к Рину и делала вид, что меня не замечает.

Я попрощалась и зашла в комнату. Заперлась на замок и на всякий случай придвинула к двери стол. Конечно, от Фаргуса это не спасет. Но я понадеялась, что он не дойдет до того, чтобы крушить дверь в коттедже Клодетт.

А сама решила, что это все слишком для моих нервов. И если профессор Минейрин меня завтра ничем не обрадует, лучше перебраться к Дрейку. Даже если от моей репутации не останется и медяка. Кого она тут волнует вообще?