Текст книги "Не-я. Магическая академия. Выбор (СИ)"

Автор книги: Денира Девлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Среди всех навещающих, Аннабель искренне обрадовалась только Фаргусу и Антуашу. Если с Фаргусом их отношения были похожи на отношения старшего брата и младшей сестры, то, как и намекал Фаргус, к Антуашу Аннабель испытывала влюбленность.

Которую этот болван или не замечал или не хотел замечать.

Он зашел в палату также с букетом цветом (нейтральные, красивые холодной красотой снежные розы) и сладостями (коробка конфет, которыми заполнены все кондитерские). Но Аннабель, когда брала их из его рук, сияла так, словно он вручил ей звезду с неба.

Он прошел и вежливо поздоровался, справился о ее здоровье. А потом увидел меня и застыл пораженно:

– Нея?! Ты тут?..

Глава 32

Антуаш смотрел на меня пронзительно, впитывая взглядом от макушки до пяток. И хоть из простыни высовывались только шея с головой, я почувствовала себя так, словно была ничем не покрыта.

Пауза затянулась и стала неловкой.

– Доброго вечера, кирон, – холодно кивнула я.

Уголок губ Антуаша как-то дернулся, а в синих глазах вспыхнуло разочарование. В палате словно похолодело на несколько отметок.

Дубина. Повернись и посмотри как на тебя смотрит Аннабель. Неужели ты ничего не замечаешь?

– Вы знакомы? – спросила Аннабель, кидая на нас тревожные взгляды. Она не понимала реакции Антуаша.

– Знакомы громко сказано. Адептка Нея Черемиха постоянно попадает в ситуации, которые потом, благодаря вестнику, обсуждаются всей академией, – с прохладцей ответил Антуаш.

И бросил на меня уязвленный взгляд.

Я отвернулась к стенке. Пусть невоспитанно, но меньше всего мне сейчас нужно чье-то внимание. Хотя зачем себя обманывать? Если бы кое-кто навестил меня – именно меня, а не герцогиню – мое настроение бы немного поднялось. И может даже не немного. Но я, наверное, слишком многого хочу.

На мое счастье, Антуаш переключился на юную герцогиню. Которая от его внимания светилась как сто включенных магосветильников.

– Ах, Антуаш, стоило мне попасть в смертельную опасность, чтобы вы нашли время со мной встретиться, – ворковала Аннабель, глядя влюбленными глазами на предмет своих девичьих грез.

– Не говорите так, Аннабель, – смущенно упрекнул Антуаш.

– Но что же, если это правда? – немного обиженно парировала она.

Желая, видимо, услышать горячие заверения в обратном.

Но, увы, Антуаш не чувствовал к Аннабель и десятой доли того, что чувствовала она.

Этот дурачок все еще был уязвлен моей холодностью и дулся на меня.

Мне хотелось испариться из этой комнаты, но, увы, сил на то, чтобы встать и покинуть палату у меня еще не было, да и оставлять наедине этих двоих было нельзя. Нет, я не думала, что кто-то из них совершит глупость, но юной герцогине оставаться наедине с молодым человеком все же было неприлично.

– Аннабель, вы несправедливы. Учеба отнимает много времени. Но я постараюсь исправиться. Не знал, что вас так задевает мое невнимание. Ведь у вас столько поклонников, – попытался вывернуться Антуаш.

– Совсем нет. Я никого не поощряю, – смущенно опустила глаза Аннабель, и тут же с надеждой вскинула их на Антуаша: – Исправитесь, правда? Смотрите, я ловлю вас на слове и буду следить за его исполнением.

– Если только вы обещаете впредь быть осторожной и не попадать в опасные ситуации, – легко отшутился Антуаш. – Думаю, Нея и ее подруги не лучшая для вас компания.

О, и этот туда же. Я возмущенно засопела. Конечно мы не лучшая компания для ее светлости. Вообще ни разу не компания. А ничего, что это нас чуть не убили? А Аннабель просто мимо проходила? Горькая желчь затопила рот.

Я тут же себя одернула. Благодаря Аннабель мы все живы, а Леся получит помощь от лучших целителей. Не стоит из-за обиды на мелочных Фаргуса и Антуаша обижать Аннабель.

На мое счастье, воркование голубков прервало появление целителя. Он зашел проведать герцогиню, но увидел, что я уже очнулась.

– О, вы очнулись? Почему мне никто не сообщил? – задал он риторический вопрос.

Кто бы ему сообщил, если все заняты персоной ее сиятельства.

Целитель подошел ко мне, поводил руками над моим телом. Краем глаза я видела каким напряженным взглядом наблюдает за нами Антуаш.

– О, совсем плохо. Ну как же так? Почему не вызвали меня сразу, как очнулись и почувствовали боль? – ругался целитель. – Сейчас, сейчас, станет легче.

Он простер руки к моей голове, закрыл глаза, и я почувствовала как тупая ноющая боль отступает. Прикрыла в блаженстве глаза. Накатила слабость.

Целитель прогнал Антуаша и, к моему облегчению, велел перекрыть поток посетителей.

– Девушкам нужно отдыхать. Обеим, – категорично сказал он.

Впрочем, Аннабель возражать не стала. Единственный, чьего прихода она ждала, уже засвидетельствовал свое почтение.

– До встречи, Антуаш. Завтра папенька намеревается забрать меня домой, я была бы рада, если бы вы меня навестили в скором времени. Например, прямо завтра, – довольно прямолинейно милым голоском проворковала Аннабель.

А ей палец в рот не клади, руку откусит, ухмыльнулась я про себя.

– Обязательно, – спрятав в ярких синих глазах смешок, Антуаш галантно поцеловал Аннабель ручку, отчего она зарделась и искренне смутилась.

– Выздоравливайте, Нея, – все же обратился ко мне напоследок Антуаш ровным голосом.

– Спасибо, кирон, – также ответила я.

Легкий поклон при прощании, Антуаш нас покинул, а целитель попросил меня пока не спать:

– Вам сейчас принесут целебный отвар. После него ложитесь. А вам, ваша светлость, собирался приготовить успокоительный на ночь, но вижу у вас алестинии. Боюсь, с ними мне не тягаться. Тогда приготовлю легкий тоник для восстановления магических сил, а все остальное за меня сделают алестинии.

Лекарь с улыбкой поклонился герцогине и ушел.

Аннабель после ухода Антуаша пребывала в мечтательном настроении. Она взяла букет алестиний, про который напомнил целитель и, поглаживая лепестки, загадочно покусывала губы.

– Антуаш такой красивый, правда, Ней? – с томной улыбкой спросила она.

– Не знаю. В академии много красивых молодых людей. Особенно на боевом факультете, – лукаво подмигнула я Аннабель.

Она тихо рассмеялась.

– Но он особенный, – прошептала она. – Такой благородный. А какие у него синие глаза, видела? Яркие, как сапфиры.

А я вспомнила синие сапфировые глаза Сапы. Где мои соседки сейчас? Как они?

Я еле дождалась своего отвара, а потом упала в целительные объятия сна.

Сон был яркий и приятный. Но когда открыла глаза, все воспоминания о нем сразу стерлись, оставив лишь сладкое послевкусие.

Когда я проснулась, палата была пустой. За окном было серое хмарево, а иллюзия, наложенная на потолок и стены палаты, дарила свет дневного светила. Яркий день. Сколько же я проспала?

О том, что со мной палату делила герцогиня, напоминали букеты цветов, занимавшие все свободное пространство палаты, гостинцы, которые так и остались лежать нетронутыми, забытый плюшевый заяц на застеленной кровати. Который лежал на боку и таращился на меня стеклянными сиреневыми глазами. И цветок алестинии на моей подушке – подарок от щедрой герцогини.

Может, она просто вышла и еще не вернулась?

Я попробовала встать. И поняла, что чувствую себя вполне сносно. Слабость еще была, но ничего не болело. Я встала и подошла к дверям. Приоткрыла щелку. Охраны не было.

Выглянула в коридор, пусто. Вышла, и тут в коридоре показалась молодая целительница. Которая загнала меня в палату, пообещав подозвать лечащего целителя.

– А где герцогиня? – спросила я.

– За ней рано утром приехал его светлость и увез дочь. Вы крепко спали, и вас не стали тревожить.

– А… – растерялась я. – А мне что делать?

– Отдыхать. Целитель Буффон сказал, что завтра вас уже можно выписать, и герцоги оплатили вам на сегодня палату.

– Понятно, спасибо, – поблагодарила я за информацию. И робко сглотнув, спросила: – А ко мне… никто не приходил?

– Нет, – сочувственно посмотрела на меня девушка и отправила ложиться в постель и ждать лекаря.

Лекарь подтвердил ее слова, проведя со мной еще один целительский сеанс и велев исполнять все предписания, которые он выпишет. И тогда завтра меня отпустят на свободу.

Весь день, пока я не дремала, мы с зайцем напротив таращились друг на друга. До следующего утра, когда лекарь меня выписал, все время я провела в одиночестве.

Никто не побеспокоился унести цветы и гостинцы, предназначенные герцогине. А, может, она оставила их для меня, желая порадовать. Взяв с собой лишь те, что были дороги ее сердцу – алестинии, томик Милорады Буржуа, букет и конфеты от Антуаша. Зайца, наверное, забыла в последний момент. Но за ним так никто не пришел.

Я нечасто впадала в уныние. В поместье было немало таких же несчастных, как я. Здесь моим соседкам тоже приходилось не лучше, чем мне. В том же Тардуме полно нищих, несчастных и сирот. Но все же, бывали редкие моменты, такие как сейчас, когда особо чувствовалось свое одиночество и то, что где-то кому-то в настоящий момент еще хуже чем мне, совсем не утешало. Я одна в этом неприветливом мире, который по какой-то причине так жесток со мной.

У меня нет отца, который беспокоится о том, что его дочь хочет лишней самостоятельности. Нет матери, которая утешит и поцелует на ночь, забирая все горести и печали. Нет родственников, братьев и сестер. Нет покровителя. Фокси не в счет, он поступает только в своих интересах, не заботясь о моих.

Есть соседки, которых я считаю подругами. Но так ли это? Условия, в которых мы росли, приучают нас быть каждого за себя. Сейчас мы сплотились вместе, чтобы было легче выжить и бороться с внешними напастями. Но случись что, вылечу я завтра из академии или попаду в беду, кто-то из них будет рисковать своим будущим, чтобы помочь мне? Я не знаю… Вернее, уверена, что нет.

Нет никого, кто тебя любит и готов бороться за тебя, Нея.

Ты одна в этом мире. Запомни на всю будущую жизнь.

Ты одна.

Я одна…

Глава 33

Друзья, в блогеах вы уже можете посмотреть визуализации Антуаша, Донны, Аннабель, Клодетт и высказать свое мнение.

***

Утром меня осмотрел целитель, сказал, что все в порядке, дал наставления и выписал:

– Нея Черемиха, вы, конечно, девушка симпатичная и приятная, но, давайте, чтоб я вас здесь больше не видел? Хотя бы в этот цикл? – потом вздохнул тяжко и жалобно уточнил: – Месяц?

– Сделаю все, что в моих силах, – слабо улыбнулась я.

Мне выдали вещи, что были со мной при поступлении – верхнюю одежду и всё.

Я вышла из целительского корпуса в осеннюю непогоду, не зная куда идти и что делать. Барака больше нет. Посмотреть на его останки я еще успею – защиты от дождя у меня не было, ее Солька настраивала. Идти на занятия? Для занятий у меня тоже ничего нет. Сумка осталась в руинах барака, все остальное имущество тоже.

В любом случае, мне надо выяснить что теперь делать, значит, стоит сходить к ректору.

Я раздумывала, увидеться сначала с соседками или сразу идти к ректору, но в академии шли занятия, поэтому пришлось выбрать второй вариант.

Лесли встретила меня любопытным взглядом.

– Ох, Нея, ну и шороху ты навела! Ректор рвет и мечет. Я бы не советовала к нему сейчас ходить. Подожди, пока все утихомирится.

То есть я еще и в чем-то виновата?! Ректор злится на меня?! Нормально!

– У меня нет выбора, и виноватой себя не чувствую. Поэтому я лучше схожу сейчас, – холодно сказала я.

– Как знаешь, – пожала плечами Лесли. – Проходи. Он сейчас свободен.

Я постучалась в кабинет. Впрочем, это было лишнее. На входе проводилась проверка ауры, и ректор сразу знал личности посетителей.

Когда я зашла в кабинет, он грозно на меня взглянул. Если в последний раз, когда покидала его кабинет, мы расстались довольные друг другом, то сейчас он снова, как в первую встречу, смотрел на меня как на мерзкого таракошку.

– Черемиха… – недобро протянул он.

– Доборого, кирон ректор. Меня отпустили целители, я не знаю, куда мне идти. И я лишилась всего имущества, что осталось под завалами барака. Мне не с чем идти на занятия, – развела я руками, решив сразу перейти к делу.

Ректор несколько раз порывался что-то сказать, видимо, очень нелицеприятное, но сдерживался. Только жевал губы, словно не давая, чтобы непрошенные слова слетели с губ.

Пытался успокоиться, но потом взревел как раненый демон:

– Зачем ты вообще повела ее туда?! – заорал он.

И кидал глазами в меня молнии возмущения.

В комнате даже как будто стало темнее и почувствовались свежесть и влажность, которые предшествуют грозе и ливню.

– Если вы про ее сиятельство герцогиню, то это вы потребовали, чтобы я провела ее к себе. Напомню, она хотела навестить нас с Донной.

– Демоны!.. Ты издеваешься? – пророкотал он. – Какой надо быть тупицей, чтобы вести ее в барак?!

– Я там живу! Куда я ее должна была вести?

– Куда-нибудь! Сказать мне! Ответить отказом!.. Или, может, ты это сделала специально? – глаза его угрожающе сощурились.

Похоже, или что-то с памятью ректора или он просто хочет повесить на меня весь репейник.* Забыл или не хочет вспоминать как торопил меня и не хотел слушать?

– Ректор не знает, где проживают его адепты? – вскинулась я.

Он осекся. Во всяком случае перестал метать молнии и угрожающе скалиться, как дембернар.

– У ректора очень много забот, адептка, – ядовито процедил он. – Вопросы расселения адептов решает командант. Она понесла наказание.

Я сглотнула. Ох, как бы кирия Мискари не отыгралась на нас. С другой стороны, ну мы чем виноваты?

На этот вопрос, точно подслушав мои мысли, ответил ректор:

– Но также выяснилось, что вы проводили запрещенные магические вмешательства. Что привело к тому, что крыша не вынесла нагрузки и обрушилась.

– У нас протекала крыша и заливало дымоход камина. Можно жить в таких условиях? – спросила я.

– Вы должны были подать об этом заявку команданту…

– Мы подали.

– …и дождаться решения академии, – не давая мне сказать, закончил ректор.

– Пока дождались, мы бы потонули, – не сдавалась я.

– Не смейте! – рявкнул ректор. И вдобавок стукнул ладонью по столу. – Что за неслыханная дерзость! Решили, раз познакомились с герцогиней Аннабель, и она решила вам покровительствовать, теперь можно дерзить?!

Я закусила губу и опустила взгляд. Нарываться на прямой конфликт с ректором было нельзя.

– Думаете, она будет вам благоволить всегда? Через седмицу она может забыть о вас и увлечься новой игрушкой. Или познакомиться поближе, и вы вскоре ей надоедите или разочаруете. Так что я бы на вашем месте сто раз подумал, чем хамить мне!

– Простите, кирон ректор, – потупилась я. – У меня и в мыслях не было. Я просто не чувствую себя виноватой. Мы с девочками пострадали и чуть не погибли. И остались без всего… – я шмыгнула носом. – Вы не знаете, как там Леся Соня?

Я подняла на него глаза, полные слез. Ректор смягчился.

– Ее состояние пока остается стабильным. Она не пришла в себя, но целители делают все возможное.

– Что мне делать? Куда идти? – все также, шмыгая носом, показывая что вот-вот разревусь, спросила я.

– Вас расселили по свободным местам. Клодетт бран Офельди оказала вам честь, выделив комнату в своих покоях.

– Я не хочу стеснять кирию Клодетт… – тут же вскинулась я.

Но ректор опять не стал слушать:

– Это лучшие условия, что может предоставить академия. Какая же вы все-таки неблагодарная, Черемиха… – с раздражением махнул он рукой.

– Я просто не хочу никому быть обязанной, что в этом плохого? – мои губы задрожали от обиды. – Мне не нужны лучшие условия. Я хочу место в общежитии от академии, на которое имеет право любой адепт…

– Вот академия и выделила место. Семья Офельди – одни из попечителей академии, так что все по закону.

Теперь я действительно еле сдерживала слезы досады и обиды. Как же они не понимают, что сами вынуждают девушек торговать с собой, ставя их перед непреодолимыми обстоятельствами.

– Мои вещи… Офельди тоже пожертвует мне свои вещи, которых я лишилась? – холодно спросила я.

– Этого я не знаю. Если таково будет ее желание…

– Понятно, – я закусила губу в рвущейся наружу досаде так, что прокусила ее до крови.

Но лучше так, отвлечься на боль, чем сказать сейчас лишнее, о чем потом пожалею.

Я попятилась к двери, чтобы попрощаться с ректором на выходе. Но он нехотя остановил неожиданными словами:

– Но вам полагается выплата – компенсация за ущерб.

– О, спасибо. Сколько? – воодушевилась я.

Ректор поморщился. Я так и видела, как он размышляет, что ответить, чтобы не прогадать. А вдруг Аннабель все-таки еще не наигралась и снова придет и навестит своих подопечных? И тогда выяснится правда. Уверена, если бы не этот риск, он бы вообще умолчал о компенсации. А сейчас не хочет продешевить.

– Вы должны написать заявление, где подробно опишите имущество и его стоимость, которого лишились. А потом академия решит о какой сумме компенсации может идти речь, – выкрутился он. – И не советую привирать! Завалы разбираются, всё еще может найтись. И если соврете, все равно будет понятно.

– Но мне столько всего нужно сейчас… – растерянно произнесла я. – У меня кроме того, что на мне больше ничего нет, вы понимаете?

– Вам выдадут аванс в пять серебряных монет. Идите. И позовите ко мне Лесли, я дам ей указания.

Ректор нетерпеливо махнул рукой на выход.

Ну хоть что-то… Много, конечно, на это не купишь, только самое основное для учебы. Но можно будет попросить задаток у кирии Кадиоты, все равно первая зарплата скоро.

Я попрощалась с ректором, вышла и позвала Лесли к нему. Вернулась она быстро. Выдала бумагу и перо для заявления. И отсчитала пять серебряных монет.

Пока я сидела вспоминала, вернее попыталась ничего не забыть из того, чего лишилась, закончилось занятие. Бегло пробежавшись по списку, я махнула рукой и отдала его Лесли. И побежала искать девочек.

* по аналогии с фразеологизмом «навесить всех собак». Одна из версий происхождения фразеологизма: «собакой» раньше называли репейник. То есть «собакой» называли цепкие растения, которые цепляются к одежде. Во времена язычества репейник был одним из колдовских атрибутов. Его собирали осенью, наговаривали всякое неприятное и цепляли на врага. То есть «вешать собак» – наводить порчу.

Глава 34

Легче всего мне было найти Вирку на своем цикле, поэтому и направилась сразу к дверям своей аудитории. Как только увидели друг друга, бросились обниматься со слезами на глазах. Вирка, захлебываясь словами и слезами, потащила меня к другим девчонкам, и скоро мы обнимались и всхлипывали вместе.

– О, богиня милосердия, Нейка, ты жива! Мы живы!

– Нас не пускали к тебе!.. Охрана Его Светлости…

– А Леська-то Леська…

– Ты как? Что было-то? Не пострадала?

Только и раздавалось от девчонок.

Я почувствовала себя почти счастливой. Почти, потому что впереди ждала пугающая неизвестность и неопределенность. Но сейчас всё отступило, согреваясь в искренней заботе и участии подруг.

– Где вы живете сейчас? Где вас разместили?

– Малку и Сольку взяла под свое крыло Азалия, – поспешила сообщить Сапфирка. – А я пока у Зирха Длоркана. Но ты не подумай чего, у нас с ним деловые отношения. Он выделил мне комнату и взял под опеку, а я отработаю артефактками. Это на время, пока нам не выделят комнаты.

– А их выделят? – вздохнула я. И посмотрела на Донну: – А ты?

– Меня декан по некромантии устроил в пустующую комнату в их крыле преподавателей. Тоже временно.

– Так это ж хорошо! – воодушевилась я. – Это значит, что нам потом дадут свои комнаты!

Все настороженно на меня посмотрели:

– А тебя куда?

Я вздохнула:

– К Клодетт.

– Ох, Нейка, и что ей от тебя надо? – задумчиво закусила губу Сапфирка.

На лицах остальных застыло такое же подозрительное выражение.

Клодетт встретила меня приветливо. Показала выделенную комнату в особняке, в котором она жила с двумя кузинами. Не понравился только вспыхнувший огонек торжества в ее глазах, который она постаралась тут же загасить.

– Это твоя комната. Отдельная, правда, здорово? А это я приготовила тебе платья, я их одевала уже пару раз, так что все равно выкидывать. Можешь взять себе. Обувь, не знаю, подойдет ли по размеру, у меня размер ноги маленький, как у всех аристократок. Но мы обязательно тебе что-нибудь подберем, – елейным голосом увещевала она, показывая вещи, разложенные на большой кровати, украшенной красивым кружевным покрывалом.

– Кирия Клодетт, спасибо, конечно. Но я не могу всё это принять, потому что вряд ли когда-нибудь смогу расплатиться.

– А я разве требую оплаты? – удивилась она.

– Но чего-то вы ведь потребуете взамен? – устала я притворяться. Лучше выяснить сразу всю правду и решить, смогу ли я сделать то, что она от меня хочет, или нет. – Простите, что я не верю в дружбу между аристократкой и «отребьем» как нас все называют.

Клодетт усмехнулась и посверлила меня внимательным взглядом.

– Хочешь начистоту? Хорошо, давай откровенно. Ты мне нравишься. Я вижу к тебе внимание парней первых четверок, но ты не спешишь бросаться под их защиту. Конечно, может, ты таким образом набиваешь себе цену. А может, есть шанс, действительно не хочешь быть ничьей рабыней. И я это уважаю. Поэтому хотела предложить тебе свою защиту. Я буду твоим защитником, а ты моим опекаемым.

– Этого не будет, кирия Клодетт, я сразу вам говорю, – честно сказала я.

Не доверяла я ей, вот не знаю почему. Для них всех мы просто игрушки, пешки в стратегической игре, в которую любят играть сильные мира сего. И Клодетт не похожа на богиню милосердия Нелеин. Скорее на Эруду, жену Армара.

Клодетт, к моему удивлению, никак не отреагировала. Пожала плечами:

– Не спеши с ответом, Нея. Поживи здесь, узнаем друг друга получше. И, может, ты поймёшь, что это наилучший вариант для тебя. Принудить я тебя никак не могу, так что все в твоей воле. К тому же меня попросил о тебе позаботиться Эрвин, – она посмотрела на мою реакцию и усмехнулась: – Так что если кто и должен мне будет, так это он, а не ты. Располагайся, отдыхай. Вечером жду тебя в своей гостиной.

Она плавно выплыла из моей комнаты, оставив меня наедине со своими думами.