Текст книги "Идущие на смерть…"

Автор книги: Дэниел Манникс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Основная стратегия всех возничих заключалась в том, чтобы проходить все повороты по наименьшему радиусу. Существовали и тактические приемы ведения состязаний. Если возничий был впереди, он пытался блокировать путь едущим за ним, чтобы они не вырвались вперед. Если возничий ехал в середине, он старался пересечь дорогу колесницам на поворотах, чтобы заставить остальных резко натягивать поводья. Если возничему представлялся шанс, он колесом своей колесницы цеплял колесо соперника и затем резко отворачивал в сторону. При правильном проведении этого приема колесо соперника бывало сорвано с оси и он сходил с дистанции.

Предположил, что к концу пятого круга Орест, грек, выступавший за Красных, был впереди Диокла, выступавшего за Зеленых, но зато последний «висел у него на хвосте». Диокл использовал свой хлыст только на трех лошадях, управляя крайней левой лошадью – Пассерином – только голосом. Орест был опытным и умелым возничим. Когда колесницы проходили шестой круг, он умудрился заблокировать путь Диоклу на повороте, так что испанец не смог его обойти. При гонке вдоль левой стороны Спины колесницы Диокла и Ореста поравнялись. Несмотря на все попытки Ореста помешать ему, Диокл шел вровень с ним, но с внешней стороны круга. Им предстоял еще один поворот в конце Спины. Орест повернул так круто, насколько у него хватило смелости, а Диокл резко повернул вместе с ним.

Во время поворота Орест слишком ослабил поводья. Ось его колесницы ударилась об один из конусов и сломалась. Орест вылетел из колесницы. Во время падения он пытался выхватить из-за пояса нож, чтобы освободиться от поводьев, но не успел этого сделать вовремя. Диокл был вынужден сильно натягивать поводья, чтобы избежать столкновения с потерпевшей аварию колесницей. Ореста тащили по земле обезумевшие лошади. Он то наполовину вставал, то вдруг ноги его оказывались вверху. Две другие колесницы попробовали вырваться вперед, но Диокл крикнул на своих лошадей и отпустил поводья. Они промчались по остаткам колесницы Ореста, растоптав его копытами. Пассерин споткнулся и чуть было не упал, но Диокл схватил поводья жеребца в обе руки и удержал вверху его голову. Оказавшись в открытом пространстве, упряжка Диокла совершила свой знаменитый рывок и пересекла линию финиша. Толпа ревела от восторга. Труп Ореста был настолько изуродован, что один из писателей отметил: «Лучший друг не опознал бы его».

Диокл перестал участвовать в состязаниях, когда ему исполнилось 42 года, сколотив себе состояние в 35 миллионов сестерциев (около 600 000 фунтов стерлингов). Мы много о нем знаем из его мемуаров, которые ему помог подготовить к публикации писатель, специалист по спортивной теме. Диокл претендовал на титул лучшего возничего всех времен (он был, несомненно, самым преуспевшим в материальном отношении), хотя он признавал, что некоторые другие возничие выиграли больше состязаний, чем он. «Но какие это были состязания? – спрашивал Диокл. – В провинциальных цирках против сборища неумех. Я же всегда участвовал в выдающихся состязаниях в Большом цирке, побеждая в суровой борьбе. Никакой другой возничий не выиграл бы более 1000 состязаний в таких условиях».

Очень немногие возничие были столь же удачливы, как Диокл. Фукс, например, погиб, когда ему было только 24 года, одержав 57 побед. Аурелий Моллик, судя по двойному имени, свободный гражданин, погиб в 20 лет после 125 побед. Однако в честь этих людей были поставлены статуи с надписями, которые должны были дать им бессмертие и действительно дали его. Надписи гласили: «Никогда не терял лидерства на Ludi Plebi», «Вырвался вперед, чтобы победить на Ludi Apolinares», «Неизвестный, одурачивший мудрецов» и так далее. Сейчас эти статуи стоят в музеях для обозрения туристов. Это прекрасные мужчины с мощными руками и плечами. Они прожили жизнь широко и красиво. Свой конец они нашли под копытами мчавшихся лошадей, в то время как толпа ревела, возмущенная своим проигрышем.

Часто говорили: «В цирке интереснее наблюдать не игры, а зрителей». Игры давали выход эмоциям, и толпа использовала в полную меру эту возможность. Во время состязаний толпа в буквальном смысле слова сходила с ума. Женщины падали в обморок или переживали оргазм. Мужчины кусали себя, рвали на себе одежды, исполняли дикие танцы, проигрывали до конца все свои деньги, а затем предлагали себя работорговцам в качестве ставки.

Один человек упал в обморок, когда упряжка Белых отстала. Когда Белые вырвались вперед и стали выигрывать на последнем круге, его пришлось приводить в чувство, чтобы сообщить радостную весть. Приближаясь к Риму, уже издалека, еще не видя городских стен, путешественники могли слышать рев толпы при окончании состязаний. Если члены какой-либо фракции считали, что судья несправедлив по отношению к их упряжке, они устраивали обструкцию. Один раз недовольные даже подожгли Большой цирк, и он сгорел дотла. После этого случая вышел закон, что все амфитеатры следует строить из камня, хотя верхние ряды на трибунах еще продолжали делать из дерева.

Эта одержимость даже имела свое название – Гиппомания, т. е. сумасшедшая страсть к лошадям. Знаменитый возничий Красных Феликс погиб во время состязаний. Когда его тело сжигали на погребальном костре, какой-то человек бросился в огонь, чтобы погибнуть вместе со своим идолом. Когда маленького сына всадника спросили, что он хочет в подарок, он ответил, что хочет тунику прославленного возничего Зеленых. Когда германцы штурмовали Карфаген, его жители отказались защищать стены города: они смотрели состязания на колесницах. Когда Тревес был сожжен варварскими ордами, городской совет решил, что несчастье имеет свою хорошую сторону. «Зато у нас есть сейчас свободное место в центре города, пригодное для постройки цирка», – сказал губернатор.

Посмотрим, как возрастала страсть к состязаниям на колесницах. В 169 году до н. э. в день проходил один заезд. При Августе Цезаре, во времена Христа, было двенадцать заездов в день. 40 лет спустя, при Калигуле, было 24 заезда в день. Образовались еще две корпорации, так что вместо 4 состязались 6 колесниц. Позднее число колесниц возросло до 12 и даже до 16, но к этому времени толпа уже потеряла интерес к искусству возничих, интересуясь только авариями и несчастными случаями.

Глава вторая

В эпоху Раннего Рима не было ни гладиаторов, ни гладиаторских боев. Игры были просто атлетическими состязаниями, и появление гладиаторских боев обязано случаю. Два брата, Марий и Децим Бруты, хотели устроить пышные похороны своему умершему отцу. Братья были богатыми патрициями и принадлежали к правящему классу. Для них было делом чести почтить память умершего родителя пышными и необычными погребальными обрядами. Обычные погребальные обряды, такие, как приношение в жертву животных и молитвы, не удовлетворяли братьев. И вот одному из них, а именно Марию, пришла в голову неожиданная идея.

«В древние времена существовал обычай: при погребении вождя устраивать у его могилы поединки между рабами, которые должны были драться насмерть, – сказал Марий брату. – Почему бы нам не восстановить этот обычай, чтобы показать всем, как глубоко мы чтим память нашего отца».

Дециму это предложение понравилось. Он знал, что в те давние времена, о которых говорил его брат, поединки между рабами были погребальным обрядом, фактически видом человеческого жертвоприношения на могиле умершего. Тогда верили, что души убитых рабов будут служить вождю и в загробном мире, и поединки проводились, чтобы только самые верные и мужественные рабы последовали за вождем в иной мир. Будучи образованными людьми, братья Бруты не верили в эти старые предрассудки, но их умерший отец был великим воином и любил суровые виды спорта.

«Ничто не порадовало бы отца больше, – согласился Децим. – Если жрецы не будут возражать, мы устроим эти поединки».

Жрецы не возражали. Добрая половина Рима пришла посмотреть на погребальный обряд. Сражались три пары рабов. Толпа была в восторге. Братья сразу же стали самыми популярными людьми в Риме, а для тех, кто хотел заниматься политикой, популярность была необходимым условием. И отныне был найден способ завоевывать эту популярность. Желающие преуспеть в политике начали устраивать гладиаторские бои, которые из погребального обряда превратились в зрелище.

Приведенные ниже данные показывают, как быстро распространились гладиаторские бои. В гладиаторских боях участвовали: в 264 году до н. э. – 3 пары рабов, в 216 году до н. э. – 22 пары рабов, в 183 году до н. э. – 50 пар рабов, в 145 году до н. э. – 90 пар, сражавшихся в течение 3 дней. Для игр стали покупать здоровых рабов, преступников и военнопленных. Эти профессиональные рабы-бойцы стали называться гладиаторами (от латинского слова gladius – меч). Все становилось на деловую основу. Теперь любой честолюбивый политик, заключив соглашение с хозяином гладиаторов, мог устраивать гладиаторские бои.

Пока в гладиаторских боях участвовали единицы, они проходили на форуме, но когда число участников увеличилось до нескольких десятков, на форуме не стало хватать места. Поэтому гладиаторские бои стали лишь частью большой программы, которая включала состязания на колесницах, выступления дрессированных зверей, выступления акробатов и многое другое. Если кто-то устраивал зрелища в память своих предков, то они были бесплатными. В других же случаях взималась входная плата. Однако в дальнейшем политики, чтобы завоевать голоса избирателей, стали давать бесплатные зрелища. Правительство также устраивало бесплатные зрелища, чтобы развлекать римскую чернь и тем самым снизить социальную напряженность.

К сожалению, ни один из гладиаторов не оставил после себя мемуаров. Даже если предположить, что таковые могли быть, до нас они не дошли. Однако мы знаем, как проходили гладиаторские бои, поскольку многие римские писатели, такие, как Светоний, Марциал и Тацит, описали их довольно подробно. Мы знаем, например, что одного из самых знаменитых гладиаторов звали Фламма, но о нем почти ничего неизвестно, кроме списка его побед. Попробуем, комбинируя сведения о нескольких гладиаторах, воссоздать собирательный образ гладиатора, профессией которого было убийство.

Давайте представим, каким был Фламма. Конечно, он должен был быть гигантом могучего телосложения и походить на быка. Именно так выглядело большинство гладиаторов, если судить по дошедшим до нас статуям и барельефным портретам, высеченным на надгробиях. Вполне возможно, что он был рядовым легионером, приговоренным к арене за невыполнение приказа. Мы знаем об одном таком случае и поэтому вполне можем предположить, что этим человеком был Фламма.

Фламма получил взбучку от молодого новоиспеченного офицера, на что ответил дерзостью. Офицер ударил Фламму палкой. Разъяренный Фламма ударом кулака сбил офицера с ног. За это воинское преступление он был приговорен к арене.

Фламма надеялся, что его противником на арене будет тоже бывший солдат и они будут сражаться мечами и защищаться щитами, то есть так, как обычно сражались солдаты. Но Фламма совершил тяжкое преступление: он поднял руку на офицера, а такое преступление каралось смертью. Поэтому он не должен был уйти с арены живым. И его назначили участником такого поединка, в котором остаться живым почти не было шансов. Римская чернь пресытилась обычными гладиаторскими боями. И вот на потребу ей был придуман новый вид поединка – поединок между ретиарием и секутором. Ретиарий не имел доспехов, его единственным оружием были сеть и трезубец. Его противник секутор, то есть преследователь, был одет и вооружен, как галл: на его шлеме было изображение рыбы, его оружием были меч и щит, его грудь была защищена нагрудником, защищены доспехами были также его правая рука и левая нога. Левая рука и правая нога секутора были обнажены, чтобы он имел большую свободу движения. Кроме изображения рыбы, на шлеме секутора не было других украшений. Шлем был гладким, чтобы не за что было зацепиться сети или трезубцу. Фламма должен был выступать в роли секутора. Его задачей было сразить проворного ретиария, или «рыбака».

По краям сети ретиария были прикреплены небольшие свинцовые грузила, чтобы брошенная сеть раскрывалась, образуя круг. Подобные сети используются рыбаками в различных уголках мира и сегодня. Если ретиарию удавалось поймать секутора в сеть, он без труда мог заставить потерять равновесие тяжеловооруженного воина, а затем убить его, поверженного на землю, трезубцем. Ретиарий всегда имел преимущество в этих поединках, и, даже когда в роли секутора выступал опытный гладиатор, ставки делались пять к трем на ретиария. Фламма не имел понятия, как секутор должен вести бой, а его противник был весьма опытным бойцом. На ретиария ставили пятьдесят к одному, и никто не хотел ставить на секутора.

Когда Фламма появился на арене в одеянии галла, толпа встретила его свистом. Зрители знали, что он бунтовщик и плохой секутор, и от него не ожидали интересного боя. Фламма был простым парнем. Он был сломлен военным судом и приговором. И теперь, когда он увидел, что все против него, он бросил меч и сел, ожидая, что ретиарий прикончит его. Толпа, поняв, что ее обманули, разразилась криками: «Ах ты, цыпленок! Чего ты трусишь? Почему ты не хочешь умереть достойно? Дайте ему плетей! Поддайте ему жару!» Дело в том, что не желавших сражаться гладиаторов били плетьми и подталкивали к противнику раскаленными железными прутьями. Все воины его когорты смотрели на него. Они встали со своих мест и криками ободряли его. Когда Фламма услышал знакомые голоса, он поднял меч и закричал: «Хорошо, ребята, я сделаю все, что смогу, чтобы не посрамить нашей когорты». Ретиарий прохаживался по арене, отвешивая поклоны и назначая хорошеньким девушкам свидания после боя. Он приготовил сеть к броску и пошел на противника.

Приближаясь к Фламме, ретиарий запел традиционную песенку Ретиариев: «Я ловлю не тебя, я ловлю рыбу. Почему ты убегаешь от меня, галл?» Одновременно он делал сетью пробные броски. Затем ретиарий сделал вид, что споткнулся и падает, надеясь ввести Фламму в заблуждение. Когда это не удалось, он стал приплясывать вокруг тяжеловооруженного солдата, называя его трусом и вызывая на бой, но у Фламмы было достаточно здравого смысла, чтобы не поддаться на эту провокацию и не изнурить себя в преследовании подвижного ретиария. Он стоял на месте, вынуждая своего противника приблизиться к нему.

Ретиарий кружил вокруг Фламмы, держа сеть за один конец, а другой бросая Фламме под ноги, надеясь, что длинная сеть обовьется вокруг ног секутора. Затем он неожиданно изменил тактику и бросил сеть на Фламму сверху. Фламма отбил сеть щитом, но одно из свинцовых грузил ударило его по левому глазу и частично ослепило его. Воспользовавшись этим, ретиарий бросился вперед и выбил трезубцем меч из рук секутора. Оба гладиатора кинулись к мечу, но более подвижный ретиарий схватил меч первым и забросил его на трибуны. Затем он развернулся, чтобы прикончить безоружного противника.

Казалось, Фламме пришел конец. Но ретиарий сделал ошибку, когда увлекшись, начал демонстрировать эффектные броски сетью. Фламме удалось ударить по трезубцу и выбить его из рук ретиария. Ретиарий повернулся, чтобы поднять его, но Фламма успел схватить противника за тунику. Когда ретиарий упал на колени, Фламма ударил его краем щита и убил.

Но неожиданная победа не помогла Фламме. Император дал знак выйти следующему ретиарию на бой с Фламмой. Но здесь Фортуна улыбнулась обреченному секутору. Фламму в казармах называли «голец», поскольку у гольца, как и у полосатой зубатки, есть усы, а Фламма носил колючую бороду. Солдаты на трибунах кричали: «Вперед, голец!» Как только толпа поняла, что Фламма действительно хочет драться, все присоединились к крикам его бывших товарищей по когорте. Когда «голец» убил «рыбака», это показалось зрителям такой прекрасной шуткой, что они потребовали пощадить Фламму. Очень немногие императоры осмеливались игнорировать волю народа в цирке. Часто, к негодованию судей, самые отпетые бандиты и жестокие убийцы спасались таким образом. Императору ничего не оставалось, как выполнить желание зрителей, и Фламму послали в школу гладиаторов изучать новое ремесло.

В то время (около 10 года н. э. при Августе Цезаре) в Италии было четыре крупных школы гладиаторов: Большая школа, школа Галлов, школа Даков и школа Бестиариев, т. е. гладиаторов, сражавшихся с дикими животными. Позднее возникли десятки небольших школ, которые содержались на средства богатых поклонников гладиаторских боев, подобно тому как сейчас богатые люди имеют свои конюшни скаковых лошадей. Фламму послали в Большую школу в Риме. Никаких следов от этой школы не осталось. Зато школа гладиаторов в Помпеях сохранилась в хорошем состоянии. Описание школы в Помпеях даст читателю представление о Большой школе в Риме. Только надо иметь в виду, что Большая школа в Риме была гораздо больше школы в Помпеях.

Школа гладиаторов представляла собой прямоугольное здание 170 на 140 футов, с открытым двором в середине для упражнений гладиаторов. Вокруг двора шла галерея, куда выходили маленькие комнатки, что очень походило на католический монастырь. Эти каморки были размером 10 на 12 футов, и в каждой жил один гладиатор. При школе также были кухня, госпиталь, арсенал, помещения для тренеров и стражи и даже кладбище. Была там и тюрьма с кандалами, железными клеймами и плетьми. В тюрьме имелся карцер, в котором потолок был таким низким, что человек не мог даже сидеть, а само помещение – таким коротким, что нельзя было вытянуть ноги. В помпейской тюрьме были найдены останки четырех гладиаторов, которые не смогли выбраться оттуда во время извержения Везувия, когда Помпеи были покрыты пеплом и потоками лавы. Школа была собственностью крупного организатора игр, но фактически ею управлял гладиатор-ветеран, знавший все тонкости своего ремесла. Такие тренеры назывались ланистами.

Гладиаторов стерегли очень строго. Римляне никогда не забывали тот урок, который они получили в 72 году до н. э., когда гладиатор по имени Спартак с 70-ю своими товарищами убежал из школы и нашел убежище в кратере Везувия. Поскольку все эти люди были профессиональными бойцами, то заставить их покинуть кратер оказалось сложной задачей. К ним присоединились беглые рабы, шайки грабителей и недовольные крестьяне. Под предводительством Спартака эта шайка находящихся вне закона людей разбила двух римских полководцев и захватила всю южную Италию. Они чуть не захватили Рим, но в конце концов были уничтожены легионами, вызванными с границы.

Поступая в школу, Фламма дал клятву: «Если я не выполню приказа, пусть меня секут розгами, жгут огнем или убьют железом». Затем ему дали каморку, предыдущий обитатель которой был убит во время последних игр.

В каморке была каменная лежанка, на которую был брошен набитый соломой матрац, а в стене была ниша, где гладиатор мог хранить фигурки богов, которых он почитал. Больше никаких предметов в каморке не было. На стенах были нацарапаны имена девушек и их адреса, рисунки обнаженных женщин, надписи вроде: «Здесь был Сабин», молитвы различным богам, саркастические замечания о хозяине школы и даты боев. В Помпеях такие надписи и рисунки сохранились до сих пор. Здесь были и примитивные изображения гладиаторских боев: секутор, запутавшийся в сети, но тем не менее поражающий ретиария свои мечом, и бои между различными типами гладиаторов. На одной фигурке было нацарапано: «Бебрикс, 20 побед», на другой: «Нобилиор, 11 побед». Нобилиор был изображен поверженным, с поднятым вверх большим пальцем левой руки: он молил о пощаде. Под его изображением стоял особый знак е, что значит «убит».

Уравновешенный по натуре и привыкший к железной дисциплине, Фламма довольно быстро приспособился к жизни в школе гладиаторов. Но так было далеко не со всеми. Казармы гладиаторов днем и ночью патрулировались, чтобы предотвратить возможные самоубийства. Но некоторым гладиаторам удавалось перехитрить стражу. Один из них по пути в школу сунул голову во вращающееся колесо повозки и сломал себе шею. Другой разбил на мелкие кусочки кувшин, в котором ему давали воду, и проглотил их. Фламма искренне не мог понять этих людей. Пища была сытная, постель удобная, раз в неделю приводили девиц. Выступать на арене он должен был примерно 20 раз в год. И не было, как в армии, изнурительных маршей и долгих кампаний, не грозила опасность попасть в засаду. Откровенно говоря, Фламме никогда не было так хорошо.

По руководством ланисты Фламма несколько недель отрабатывал удары мечом на деревянном столбе, а затем и на чучеле. Он учился владеть левой рукой так же, как правой, поскольку некоторые гладиаторы были левшами. Оружие, которое давали Фламме, было вдвое тяжелее, чем то, которым ему предстояло сражаться на арене. Это делалось для развития мышц. Потом были учебные бои тупыми мечами. И наконец, Фламма стал участвовать в учебных боях с боевым оружием, где схватка сразу прекращалась, как только кто-нибудь из сражавшихся оказывался ранен.

Трапезы гладиаторов проходили за длинным общим столом. Их питание контролировали квалифицированные диетологи. В рацион гладиаторов включали большое количество мяса и ячменя. Мясо, как известно, содержит много белка, а ячменю в те времена приписывали свойство покрывать артерии слоем жира, предотвращающим сильное кровотечение.

Но самым привлекательным в профессии гладиатора для Фламмы оказались великолепные доспехи, которые он надевал, выходя на арену. Он был сыном бедных итальянских крестьян, и у него никогда не было красивых вещей. (Вплоть до первой мировой войны солдаты воевали в красивой военной форме, и многие шли в армию для того, чтобы носить гусарскую форму или великолепный красный мундир с латунными пуговицами. Даже в наши дни один генерал серьезно утверждал, что многие поступают на службу в морскую пехоту потому, что морские пехотинцы до сих пор сохраняют изысканно нарядную форму. Возможно, генерал прав). Поэтому для такого человека, как Фламма, великолепные доспехи много значили. Его шлем был украшен страусовыми или павлиньими перьями, нагрудник – золотом и серебром, рукоятка – драгоценными камнями, бронзовый щит был обит медными гвоздями с большими шляпками и выкрашен внутри великолепной красной краской, на поручах и поножах знаменитыми художниками были выгравированы сцены гладиаторских боев. Рабы чистили и полировали доспехи и оружие Фламмы, а ему оставалось только носить их. В армии же каждому легионеру приходилось это делать самому.

Ланиста внимательно изучил манеру Фламмы вести бой, и решил использовать его как постулата, то есть как гладиатора, сражавшегося в доспехах с мечом и палицей против противников, которым разрешалось выбирать любое оружие.

Фламма впервые выступил на арене как профессиональный гладиатор в играх, организованных частным лицом, политиком, ищущим популярности. За неделю до игр люди, профессией которых было делать рекламные надписи, ходили по городу и писали объявления о предстоящих играх везде, где они могли найти подходящее место, даже на надгробных памятниках. На старых римских кладбищах сохранились надгробия с надписями: «Не пишите объявлений». Вот типичная реклама, написанная на стене красной краской: «Если погода позволит, 30 пар гладиаторов, выставленных Клодием Флакком, будут сражаться 1, 2 и 3 мая в Большом цирке. Убитого после непродолжительного боя заменит другой гладиатор. За гладиаторскими боями последует большая охота на диких зверей. Участвует знаменитый гладиатор Парис. Ура Парису! Ура щедрому Флакку, который борется за дуумвират!»

Внизу от себя рекламный агент добавил: «Марк писал это объявление при свете луны. Если вы наймете Марка, он будет работать день и ночь, чтобы хорошо выполнить заказанную работу».

Был прекрасный день, и огромное количество людей заполнило цирк. Владельцы домов, выходящих на амфитеатр, сдавали крыши своих зданий зрителям, которым не досталось мест. (Позднее Большой цирк был надстроен, и этот источник дохода был ликвидирован). У подножия трибуны находился ров с водой, чтобы на арене было прохладно. Программы, розданные зрителям, помогли им сделать выбор для ставок. Текст программ был написан условно. Вот так выглядела одна из них в позднейшие времена:

T V. Pugnax Ner III

M P. Murranus Ner III

Ess m. P. Ostorius Jul LI

Ess V. Scylax Jul XXVI

Это значило, что гладиатор по имени Пугнакс, фракиец, то есть выступавший с небольшим круглым щитом и коротким изогнутым мечом, был выставлен против Муррана, мирмиллона, то есть вооруженного как галл (сходно с секутором). Оба были выпускниками школы гладиаторов Нерона, основанной императором в Капуе. У каждого было по три победы (если это был первый бой для гладиатора, после его имени ставили букву Т, обозначавшую новичка). Буквы «V» или «Р» владелец программы вписывал после боя. «V» обозначала победителя, «Р» – погибшего в бою.

Запись во второй строке означала, что Публий Осторий, по-видимому, свободный человек, так как имел двойное имя, одержавший 51 победу, должен был сражаться с человеком по имени Сцилакс, одержавшим 26 побед. Оба были из школы гладиаторов Юлия. «Ess» значило эсседерий, то есть гладиатор, сражавшийся на колеснице. Сцилакс был победителем. Осторию жизнь была оставлена зрителями, возможно, потому, что он был римским гражданином: «m» означало «отпущен», то есть покинул арену живым.

После того, как Клодий Флакк объехал арену, сопровождаемый своими клиентами, состоялся парад гладиаторов. Каждый из них был облачен в доспехи и нес оружие, которым он должен был сражаться в предстоящем бою. Это было великолепное зрелище. Доспехи блестели на солнце, на шлемах качались перья. Оркестр из 50 человек играл марш. Гладиаторы остановились напротив императорской ложи, выбросили вперед правую руку и прокричали: «Цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя!».

Затем они развернулись и воинским строем вышли через Porta Libitirensis (малые ворота под трибунами) в помещение, где должны были ждать выхода на арену.

После выступлений акробатов, показа дрессированных животных и демонстрации конных трюков настало время гладиаторских боев. Гладиаторы, как правило, имели своими противниками пленных германцев, потому что обученный гладиатор стоил огромную сумму денег, и ланисты делали все, чтобы уберечь своих людей от гибели. Лучшим способом сохранить жизнь гладиатору было выставить его против непрофессионала. Для поединков между гладиаторами подбирались примерно равные противники, по крайней мере так было, когда гладиаторские бои только начинались. И если даже толпа требовала смерти поверженного профессионального гладиатора, победитель только делал вид, что убивает его. Мнимого убитого выволакивали с арены крючьями, как труп, а потом посылали в какой-нибудь провинциальный цирк, где его никто не знал. Жизнь гладиатора во многом зависела от эдитора. Желая сделать зрелище интереснее, он мог настоять, чтобы бойцы дрались до смертельного исхода, но за это взималась дополнительная плата.

Германцы были вооружены своим национальным оружием – короткими дротиками. У них не было доспехов, их заменяли звериные шкуры. Против профессиональных гладиаторов выставили вдвое больше германцев. Тем не менее разделаться с ними хорошо обученным гладиаторам не составило бы труда. Единственным серьезным противником был скандинав, гигант с длинными светлыми волосами и бородой. Он сражался огромным двуручным мечом. Скандинав уже убил двух гладиаторов, буквально срезав им головы мечом, несмотря на то что у гладиаторов были металлические воротники, защищавшие их шеи. Зрители были в восторге от скандинава. Они потребовали остановить бой и дать скандинаву свободу. Но аплодисменты вскружили ему голову. Обратившись к зрителям на ломаной латыни с речью, скандинав сказал, что перед тем, как его взяли в плен, он в сражении убил 6 римских легионеров. И еще он сказал, что римляне не умеют сражаться и что он один может справиться с целым легионом римлян. Большинству зрителей был присущ спортивный азарт. Они оценили мужество скандинава и приветствовали его аплодисментами. Но на трибунах находился молодой офицер, отец которого погиб на войне с германцами, и ему не нравились скандинавы. Он прыгнул на арену и вызвал скандинава на бой.

Скандинав принял вызов. Поскольку молодой офицер хотел отомстить за отца, толпа была целиком на его стороне. У офицера не было никакого оружия, поэтому он позаимствовал у Фламмы меч и доспехи. И поединок начался.

Оба противника были равны по силе и оба были искусными воинами, поэтому зрители следили за каждым их движением, затаив дыхание. С трибун не слышалось ни обычных насмешек, ни одобрительных возгласов. В огромном амфитеатре был слышен только стук мечей. Молодой офицер думал, что огромный скандинав в своей тяжелой и громоздкой медвежьей шкуре не сможет сравняться с ним в быстроте и ловкости. Но скандинав продемонстрировал удивительное и неожиданное проворство. Дважды он сбивал римлянина с ног, и только чудо спасало молодого человека. Римлянин отпрыгнул назад, уклоняясь от большого двуручного меча, и поскользнулся в луже крови. Он упал, и в следующее мгновенье скандинав уже сидел на нем, готовясь нанести смертельный удар.

Толпа замерла в ожидании. Неожиданно распростертый на арене римлянин ударил скандинава щитом между ног. Гигант скорчился от боли, а римлянин мгновенно откатился в сторону, вскочил на ноги и вонзил свой меч под мышку противника, где тяжелая медвежья шкура не закрывала тело. Скандинав упал замертво. Толпа безумствовала. Исступленно играл оркестр.

От этих игр в памяти зрителей осталась только блестящая победа молодого офицера, но Фламма был доволен. Он избавился от одного из своих противников, и это было главным. Как бывший солдат он добросовестно исполнял порученное ему дело, а остальное его мало интересовало. Фламма восхищался подвигом молодого офицера и гордился тем, что его доспехи и меч так хорошо послужили ему. Но подобные подвиги, в которых было больше удали, чем здравого смысла, мог позволить себе аристократ, но не гладиатор.

Ланиста постоянно наблюдал за Фламмой. Ему нравилась его манера ведения боя: не эффектная, но надежная. В последующих поединках Фламма победил греческого гоплита в полном вооружении, сражавшегося копьем, димахара с кинжалами в обеих руках и андабата верхом на коне. Но его обычными противниками были самниты, вооруженные, как секуторы. Самниты были первыми профессиональными гладиаторами. После завоевания римлянами их государства, военнопленные самниты стали использоваться как гладиаторы, и именно тогда начали широко распространяться гладиаторские бои. Очень долго слово «гладиатор» и слово «самнит» были синонимами. По мере того как римляне завоевывали другие земли, появились новые типы гладиаторов. Однако самниты оставались самыми популярными среди них. Их можно назвать, если хотите, «типовыми гладиаторами».