Текст книги "Наречия"

Автор книги: Дэниэл Хэндлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Сейчас. Майк со всех ног бежал за ней сквозь хлопья снега, падавшего на тротуар. В Сан-Франциско никогда не бывает снега. Никогда, никогда. Ну ладно, один раз был, когда я ходил в первый класс. Ну, может, еще от силы пару раз, вот только когда точно, я не помню. Это и есть любовь – нечто невозможное, навсегда изменяющее вашу заледеневшую жизнь. Майк был уверен, что именно это и происходит в данную минуту, и со всех ног несся за ней сквозь темноту.

К тому времени, когда детектив вышел на улицу под дождь, он уже ничего не увидел и потому вернулся внутрь.

– В какую сторону она пошла? – спросил он и вспомнил про свою шляпу. – В какую сторону пошла Снежная Королева?

– Не знаю, – ответил Энди. – Я бы на вашем месте не стал выходить под дождь. Я бы вообще не стал выяснять подобные вещи. Особенно на вашем месте.

– Не верю собственным глазам, – сказала Андреа. – Мне точно придется обратиться к психоаналитику. Черт, мне в срочном порядке нужно протрезветь, а чтобы как-то выжить, пойду работать шофером такси. Каких людей только не встретишь, крутя баранку. Глядишь, и свершится чудо, и я вновь увижу Снежную Королеву.

Детектив бросил взгляд в разрисованное окно и что было сил стукнул шляпой по стеклу.

– Она скрылась в южном направлении, – сокрушенно произнес он. – И я не знаю, в каком направлении податься мне.

И это тоже любовь. Стоит только упустить свою Снежную Королеву, как вам уже больше не появиться в рассказе на тему любви. «Женщины увядают, мужчины остывают, – поется в одной песне. – Женщины увядают, мужчины остывают, и в конце концов мы все теряем юношеский пыл».

Это история про любовь, и ее никак нельзя проворонить. Майк со всех ног несся по улице сквозь дождь и снег. На нем был один лишь свитер, и он набряк водой. Майк бежал за ней, чувствуя, как его пробирает дрожь, и понимая, что это тоже любовь. Чем ближе вы к ней, тем сильнее вас пробирает дрожь, но вы все равно несетесь со всех ног до тех пор, пока не поскользнетесь в какой-нибудь луже – «Ой!» – и тогда Снежная Королева непременно обернется.

– О боже, – сказала она. – Ты тот самый мальчуган из кафе. Смотри простудишься. Тебе надо срочно согреться.

– Верно, – согласился Майк, и она помогла ему подняться на ноги. – Я видел, что вы совершили, и это настоящее чудо.

– Ты промок до нитки, – сказала Снежная Королева. – Свитер хоть выжимай. Я не на шутку беспокоюсь за тебя.

А где же живет Снежная Королева? Как выясняется, в маленькой тесной квартирке на третьем этаже соседнего дома на углу Семнадцатой и Черч-стрит. Когда любовь является нам, это из разряда сверхъестественного, как поется в одной песне, однако в конечном итоге даже в холодный-прехолодный день приходится встать из постели и заплатить за проживание. Снежная Королева придержала для Майка дверь.

– Вы сейчас пригласите меня к себе? – спросил Майк. – Как в фильме про вампиров?

– Мне следовало предвидеть, – сказала Снежная Королева. – Мальчик твоего возраста должен кое-что знать про вампиров. Как тебе, должно быть, известно и без меня, именно на этом я и сделала себе состояние, мой малыш.

Они вошли в дом, и стало понятно, что она имеете виду. Квартирка была тесная, настоящая конура – четыре стены и встроенная кухонька, и повсюду кипы старых журналов, а по стенам, куда ни глянь, фотографии. Я уже говорил, что там было тесно. Майк вошел тихо-тихо и огляделся по сторонам. Снежная Королева тем временем сняла шаль и поставила на плиту чайник.

– Живо снимай свитер, не то заболеешь.

– Майк, меня зовут Майк, – сказал мальчик и послушно снял свитер. – Послушайте, вы и в самом деле актриса? Это ваши фотографии в старых фильмах про монстров?

– Да, – подтвердила Снежная Королева. – Дочка Дракулы. Девушка, которая находит в замке своего дяди страшный секрет. Вот посмотри, на этом фото в меня влюбляется призрак, и мы с ним идем в ресторан. А вот здесь я схожу с ума, и когда зачитывают завещание гипнотизера, откуда-то из угла появляется чудовище и похищает меня.

Рубашка под свитером тоже намокла. Майк снял ее и машинально протянул пожилой женщине.

– А вот здесь вы кто-то еще, – сказал он.

Снежная Королева вытащила откуда-то полотенце и накинула Майку на спину, словно шаль. При этом она слегка дотронулась до его спины, и он вздрогнул.

– Я Снежная Королева, – сказала Снежная Королева.

– Честно? – спросил Майк.

– Неужели то, что я говорю, звучит фальшиво?

– Там, в кафе, – произнес Майк, – вы сказали что-то вроде «макайте пальцы в соус».

– Не слишком похоже на слова из преисподней Каты, – заметила Снежная Королева и расшнуровала ему кроссовки.

– Ну и как, это было прикольно? – спросил Майк. – Я хочу сказать, прикольно быть кинозвездой? Вас наверняка приглашали на всякие вечеринки.

– Странно, что ты упомянул вечеринки, – печально заметила Снежная Королева. – Вот тут есть одна моя роль, приклеена липкой лентой возле выключателя, где я играю что-то вроде бабули-привидения. И там у меня была реплика «Вечеринка!». Меня заставили повторить ее пятнадцать раз. «Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка! Вечеринка!» А потом взяли и вырезали эту сцену. Почему-то она никому не понравилась. То есть можно говорить одно и то же, одно и то же, а потом никто не хочет это слышать.

– Я хочу. – Майк снял носки.

– Я была влюблена, – сказала Снежная Королева. – А режиссер был влюблен в меня, ну и в общем, у нас с ним родился ребеночек. Который вскоре умер.

– Моя сестричка тоже умерла, – сказал Майк.

– О, как это ужасно. Я с тех пор почти не вставала с постели. Как и тот режиссер. Он не мог думать ни о чем другом, кроме ужасных историй про монстров. В общем, я убежала от него и истратила все свои деньги на то, чтобы забыть о случившемся, и если сейчас у меня и есть хоть какое-то желание, так это желание вернуть назад моего ребеночка, чтобы мне было кого любить в холодные ненастные дни.

– А если бы ваш ребеночек был жив, – спросил Майк, – он был бы примерно того же возраста, что и я?

– О боже, нет, конечно, – ответила Снежная Королева, после чего с силой шлепнула себя по коленям. – Будь у тебя волшебная палочка, чего бы ты себе наколдовал?

Майк посмотрел в окно на улицу. Большинство вывесок были темны, а дождь почти превратился в град.

– Наверное, кальмаров, – сказал он и покраснел, потому что знал, что ляпнул глупость. – Я ел их, когда мы ездили в Санта-Крус, и мне очень понравилось. Но сейчас, наверное, их не едят.

Снежная Королева улыбнулась и подошла к холодильнику. Внутри все было забито льдом, так что место нашлось лишь для одного пакета. Снежная Королева вытащила его и бросила на стол перед Майком. Пакет замороженных кальмаров, они были изображены на упаковке. Все, что ни говорила Снежная Королева, сбывалось. Она была прорицательницей, существом не от мира сего, и это тоже любовь. Надо верить в происходящее, верить во все, что приносит с собой любовь, а если нет, то остается разве что вернуться в кафешку и ждать, пока за вами придет тот, кто совершенно забыл о вашем существовании.

– У меня есть микроволновка, – торжественно изрекла Снежная Королева. – Твое блюдо будет готово минуты через три-четыре.

За три-четыре минуты мир может измениться до неузнаваемости. Кроме того, три-четыре минуты – это огромный отрезок времени в отношениях маленького мальчика и немолодой женщины из преисподней Ката, если вы понимаете, о чем я. Но любовь способна преодолеть все. И мы тоже должны преодолеть все вместе с ней. Даже Майк, несмотря на юный возраст, догадывался: тот, кого он ждет, за ним не придет. Казалось, весь мир уместился в этой тесной квартирке подобно тому, как морозильник Снежной Королевы был способен предложить все, что душе угодно. Пожилая женщина и Майк хитро усмехнулись, глядя на микроволновку, особенно Майк, потому что он любил кальмары. Но и Снежная Королева тоже улыбнулась, потому что она любила мальчишку. Он был еще невинное дитя – редкий случай в наше время, – и кое-кто сказал бы, что ей не следовало оказывать ему знаки внимания. Но в том-то и дело, что самой Снежной Королеве никто уже давно не оказывал знаков внимания, и кто вообще эти люди, что любят совать нос в чужие дела и навязывать свое мнение? Ведь это и есть любовь, и она куда лучше, чем просто сидеть и ждать у моря погоды. Потому что вы только взгляните – наша Андреа кем-то обзавелась. Обращаться он с ней будет по-свински! А зовут его Тони.

– У вас открыто? – спросил Тони. – А то непонятно.

– У нас всегда открыто, – ответил Энди. – Любая уважающая себя кафешка открыта двадцать четыре часа в сутки.

– Я не прочь выпить, – сообщил Тони.

Андреа тотчас обернулась к нему, словно кафешка – именно то место, где происходят подобные вещи. Ей больше не увидеть Снежную Королеву, ни сегодня, ни позже, зато появился кто-то другой, кто поможет ей продержаться еще минуты три-четыре.

– Я бы рекомендовала «Похмельного мерзавца», – оживилась она. – Четыре части джина, три части бренди, одна часть лимонного сока, сахарный сироп, горькая настойка, имбирное пиво. Подавать в высоком стакане, украшенном ломтиком огурца.

– По мне, в самый раз, – откликнулся Тони. – Эй, есть тут кто-нибудь? Пусть нам подадут выпить!

Он будет обращаться с ней по-свински, но даже такая любовь лучше, чем ничего. Лучше коктейль в стакане со льдом, чем лед сам по себе, наваленный небольшой горкой.

– Мы здесь не подаем коктейли, – ответил Энди. – Это кафе. Но даже если бы и подавали, все равно я не стал бы обслуживать вас обоих. Я сегодня уже видел чудо, и одного мне мало, хочу увидеть еще. Так что остаток вечера я займусь тем, что буду соскребать краску с окон. А выпить пусть вам подаст повар, если он, конечно, умеет делать коктейли.

– Айдахо, – отозвался повар, разговаривая сам с собой. Впрочем, его никто не услышал, потому что Энди уже начал соскребать краску. Звук был такой противный, что женщина в углу подняла глаза и впервые за весь вечер обнаружила, что она тоже участник истории, а не просто та, что в углу препирается со своим дружком.

– Ну и черт с вами, – ответил Тони. – Давай-ка лучше свалим отсюда и поищем хороший бар. Эй, Андреа, ты была в заведении «Черный слон»?

– Я с тобой не прощаюсь, Энди.

– Ты должна мне двадцать шесть долларов за пол графина, – отозвался тот, продолжая соскребать с окна краску.

– Потом расплатится, – ответил за нее Тони, и они вместе вышли на улицу. Снаружи, как раз напротив Энди, лежала замерзшая человеческая фигура в шляпе. Лицо было перекошено гримасой, словно человек замерз на полуслове, произнося речь. Поваленный на тротуар, он ужасно напоминал жертв извержения на улицах Помпеи. Об этом городе, уничтоженном извержением Везувия, Майк читал на уроках истории, однако сейчас, в квартире Снежной Королевы, ему почему-то вспомнились три прилагательных, которыми обычно описывают сорок. Сороки – яркие, хитрые и агрессивные птицы, которых часто привлекают к себе блестящие вещи. Возможно, именно по этой причине Тони отвернулся от белесо-серого человека на тротуаре и вместо него посмотрел на яркий блеск в глазах своей спутницы.

– Это кто? – поинтересовался он, кивнув в сторону неподвижной фигуры.

– По-моему, что-то вроде бывшего бойфренда.

– Холодно с ним обошлись, – заметил Тони. Хотя вокруг лил дождь, солнца на улице больше не было, а значит, серый унылый день подошел к концу, если вы, конечно, понимаете, о чем я. Да что мне вам говорить! Если вы понимаете, о чем я, тогда вы знаете, что с ними произойдет.

– Такое случается сплошь и рядом, – добавила Андреа. – Еще не конец света.

Совместно

Если не ошибаюсь, соленые ириски делают из соленой воды и сахара, а потом все это вместе смешивается или взбивается и продается на пляже. Если вы в Сан-Франциско, где и происходит наша история любви, то отправьтесь на юг и посмотрите, что происходит в сарайчике, где продаются билеты, и рядом с сарайчиком, где жарятся кальмары и где их можно при желании купить, если у вас есть деньги. Главное, следить за указателями. Впрочем, здешние указатели при всем желании не пропустишь.

И это тоже любовь – соленые ириски. Такое впечатление, что нет человека, который хотя бы раз в жизни их не попробовал. Ими непременно торгуют в тот день, когда вам нечем заняться, и скорее всего вы их купите и положите себе в рот. Они объединяют нас, эти соленые ириски, но скажите, кто их любит? Практически никто. Тогда зачем их едят? Такова наша история про любовь, про то, как существует эта сладкая вещь, которая никому не нужна, но все едят ее из одного пакета. А еще наша история про то, что написано на сарайчике. Я сам там был и видел собственными глазами – огромная надпись, которая гласит: «Зайдите и посмотрите, как мы это делаем».

Лично меня не тянуло заходить внутрь. Некоторые вещи нехорошо выставлять напоказ, даже если это всего лишь сахар, и о нем знают все кому не лень, так что наша история также и про эту часть любви.

Есть такая песня – «Почтальон, почтальон!», ну или просто «Почтальон!». И она постоянно крутилась в голове у почтальона. Таковы уж главные недостатки его работы: песня про почтальона и еще злые собаки. Именно это он и пытался втолковать своему сыну, когда они вместе достигли плоской части холма. Будь у вас возможность взглянуть на мир с высоты птичьего полета, вы бы увидели гораздо больше. Наш с вами почтальон обладал даром видеть вещи с высоты птичьего полета, потому что каждый день вынужден был карабкаться вверх по холму, неся сумку с почтой.

Его сына звали Майк. Мероприятие называлось «Возьмите с собой дочь на День Труда», однако после долгих и ожесточенных дебатов его переименовали в «Возьмите с собой ребенка на День Труда», чтобы не обижать мальчиков. Так справедливее, поскольку помогает объединить народ, так что наш почтальон взял с собой сына Майка, когда отправился разносить почту.

– Некоторые считают – подумаешь, велика забота: посмотри на номер дома и брось в прорезь на двери письма и газеты, – рассуждал почтальон вслух. – На самом деле все далеко не так просто.

И он принялся перечислять вещи, каких Майк еще мог и не знать, – первое, что пришло в голову. Мальчик вроде бы слушал отца.

– Все люди получают почту, в этом все дело. И не важно, где они живут. Почта объединяет нас, а это именно то, в чем мы так остро нуждаемся в наше время с его вулканами и скверными людьми.

– Моя учительница говорит, что история про вулкан – неправда, – заметил Майк.

– А что она еще скажет, твоя учительница, – отреагировал почтальон. – Учителя когда-то были муниципальными служащими и не обзавелись собственной семьей. А теперь? Нет, они все еще муниципальные служащие. Однако в наши дни мы все обязаны были дружно встать и произнести одни и те же слова, обращаясь к флагу на стене. А вы? Вы произносите присягу флагу?

– Не-а, – ответил Майк. – Ничего такого мы не делали.

– А в мои годы мы каждый день, – произнес почтальон. – Мы все как один вставали и говорили одни и те же слова про нерушимое единство – ля-ля-ля – нашей страны. Ля-ля-ля, Майк. Адрес фирмы или ля-ля-ля, чей-то домашний адрес.

Майк не слушал, вернее, слушал вполуха. Голос отца звучал для него как приглушенный рокот прибоя.

– Что? – переспросил он. – Чей домашний адрес? Это чей-то дом?

– Можно подумать, ты меня не понял, – ответил почтальон, проталкивая в прорезь почту. – К людям просто так заходить нельзя. Надо сначала позвонить в дверь, и тебя впустят.

– Как в кино про вампиров, – отозвался Майк. У него сейчас был пунктик – вампиры.

– При чем тут вампиры? – одернул его отец. – Ты меня не слушаешь. Мы с тобой разговариваем вот о чем. Мы с тобой надеемся на то, что этот человек пустит нас с тобой к себе в дом и…

– Скажи, а что тебе больше всего нравится в твоей работе? – поинтересовался Майк. Ему дали задание написать доклад, который потом с выражением прочтет учительница, когда вместе с любимым супругом будет распивать бутылочку «кьянти».

– Я уже сказал, – раздраженно ответил почтальон и указал на следующий дом. – Ты, главное, не зевай. Человек, который живет в доме номер 1602, и есть то, что мне больше всего нравится в моей работе. Сейчас ты с ним познакомишься. И наверняка его полюбишь. Это замечательный человек. Хорош собой, довольно высокого роста и, главное, достиг кое-чего в этой жизни. Я жду не дождусь, когда снова увижусь с ним.

– Человек? Это и есть самое лучшее? – удивился Майк.

– Именно, самое-самое лучшее, – ответил почтальон и подошел к двери дома номер 1602. Дом этот ничем не выделялся среди остальных – просто чей-то дом, главное, что не ваш. Снаружи на нем лежал слой краски, а в стенах имелись окна. Майку дом показался ничем не примечательным.

– Мы, скажу я тебе, все одинаковые. Все как на одной странице. Ты его обязательно полюбишь. Я его люблю. Я люблю его, как пиво. А ты полюбишь его, как соленые ириски.

Майк, подобно птице, как-то раз устремился на юг. Он прошел по деревянному настилу на пляже, там, где в небольших домиках и лавчонках делают эти самые соленые ириски. Море ласкало ему ноги, а внутри было жарко и душно. Он прочел все вывески, все, что можно было прочесть, и все равно был не готов к встрече с человеком, который открыл им дверь. Любовь способна ошарашить вас подобно чайке, свалиться к вашим ногам ворохом рекламных проспектов. И быть готовым к этому нельзя, как нельзя быть готовым к океану, отведав соленых ирисок, или как акция «Возьмите с собой ребенка на День Труда» не способна подготовить вас к тоскливым рабочим будням. Но Майку не грозили тоскливые рабочие будни. Ни в последнее время, ни в обозримом будущем. Куда там, когда перед вами открывается дверь, да еще какая!

– Я могу вам чем-то помочь? – спросил человек, и Майк тотчас же влюбился в него. На его месте вы поступили бы так же. Майк влюбился в этого человека с первого взгляда, как и обещал ему отец, особенно в его галстук и в то, как он в задумчивости схватил себя за волосы, глядя на стоящего перед ним почтальона. Любовь охватила Майка, пробежала по нему волной и прилипла к небу подобно ириске. Этот человек, этот обитатель дома номер 1602, неожиданно возник на его пути и открыл дверь.

– Привет! – сказал почтальон. – Привет! Это мой сын. Я хочу, чтобы вы с ним познакомились. Да и он сам тоже не прочь.

– Ну, тогда привет! – произнес человек.

– Мы с ним оба считаем, что вы замечательный парень, – сказал почтальон. – И хотели бы зайти в дом, всего на минутку.

– К сожалению, – произнес человек, – сейчас не самое удачное время.

– Всего на минутку, – повторил свою просьбу почтальон, и Майк кивнул в знак согласия. – Нам с ним еще нужно идти дальше, потому что народ ждет почту, но если мы зайдем к вам всего на минутку, мой сын сможет с вами познакомиться. Ведь сегодня особый день – «Возьмите с собой ребенка на День Труда». Ну, так как, нам можно войти?

– Ну, наверное, можно, – вздохнул человек, оставляя дверь открытой – мол, вам виднее.

Почтальон протянул было ему пакет с почтой, затем тотчас отдернул руку.

– Я не отдам вам почту, – игриво произнес он, – пока вы не впустите нас внутрь на пару минут.

– Я же сказал, что пущу, – резко отреагировал обитатель дома, и Майк слегка покраснел. И это тоже любовь, и те неприятности, которые она приносит с собой: порой из-за нее нам бывает неловко. Любовь – это когда безоглядно

Этого-то любишь и боишься хоть что-то испортить. Наверное, такое случалось со всеми. И она объединяет нас, эта сторона любви. Майк прошел внутрь дома 1602 и, расплывшись в улыбке от уха до уха, посмотрел на его обитателя. В глазах мальчонки читалось обожание.

– Что ж, располагайтесь, – сказал тот человек.

За дверью оказалась гостиная, которая переходила в небольшую кухню, где хозяин дома готовил себе еду и ел, после чего садился на диван в той части, что служила гостиной, и клал ноги на заваленный журналами столик. Майку было все равно, какие журналы получал этот человек, главное, что он понравился ему с первого взгляда. И Майк пожирал его глазами.

– Прошу прощения, я как раз хотел отлучиться на минутку, – сказал хозяин дома, – когда вы позвонили в дверь.

– Ничего страшного, никаких проблем, – отозвался почтальон и повел сына в комнату, чтобы тот сел на диван. Хозяин дома номер 1602 удалился, а двое визитеров неожиданно обнаружили, что в комнате они не одни: там еще сидела женщина. Женщину они сразу не заметили, потому что ее загораживал торшер.

– Привет! – сказала женщина. Ее звали Мюриэль.

– О господи! – воскликнул почтальон, привстав с дивана. – Я и не подозревал, что у него кто-то есть.

– Представьте себе, – ответила женщина, – у нас с ним, скажем так, встреча после долгой разлуки.

– Встреча после долгой разлуки?

– Да-да, – ответила женщина и потянулась к стопке журналов. Наверху лежало что-то вроде вскрытого конверта.

– Не надо! – вскричал почтальон. – Как можно читать чужие письма? Возьми это себе на заметку, Майк, для твоего сочинения. Никогда не читайте чужих писем. Твоей учительнице это понравится.

– Ничего страшного, – сказала Мюриэль, протягивая ему письмо. – Можете прочесть.

Хозяин дома номер 1602 умыл лицо с гораздо большим усердием, чем то, которое обычно проявляем в таких случаях все мы. Сначала Мюриэль, теперь вот почтальон с сынишкой. Он посмотрел на свое отражение в зеркале ванной комнаты. Ну почему оно свалилось именно на него? Зачем вся эта любовь и притом именно сегодня?

Никто не даст вам ответ на эти вопросы. Человек потянулся за полотенцем, и в это в мгновение в дверь позвонили вновь.

Дорогой Джо!

У меня есть основания полагать, что вы мой сын, а я, соответственно, ваша мать. Когда мне было шестнадцать с половиной лет, я забеременела и отдала ребенка своим родителям, попросив, чтобы они никому не рассказывали. И они сдержали слово. Ты был моим сыночком, моим сладким, моим сахарным, моим коричным, моим ненаглядным. Я назвала тебя Джо по очевидным соображениям, и по мере того, как шли годы, мне стало очень грустно и одиноко, поэтому я наняла двух детективов, чтобы они тебя отыскали, мою кровинушку. Нет, мне не нужны от тебя деньги или что-то еще. Я нормальный человек, как и все другие, и я просто хочу познакомиться с тобой, потому что ты мой сынок, сынок.

С любовью, Мюриэль, твоя родная мать.

– Выходит, – вздохнул почтальон, – его зовут Джо.

– Мне нравится имя Джо, – вставил слово Майк.

– Оно всем нравится, – сказал почтальон. – А вы, значит, Мюриэль. Что ж, единственное, что я могу вам сказать: примите мои поздравления.

– Прошу прощения, – произнес хозяин дома и прошагал через гостиную. – Я должен открыть дверь.

Он даже не замедлил шага, пораженный собственным решением не обращать внимания на то, о чем они беседуют между собой. В любом случае это было неправдой. Хозяин дома номер 1602 был как две капли воды похож на собственного отца, так что письмо внушало подозрения, и немалые.

Вот и на прошлой неделе он тоже получил письмо, написанное на точно такой же почтовой бумаге, в котором говорилось, будто он выиграл приз. На письме стояла подпись: «Мюриэль, ваш представитель в комитете по розыгрышу призов». Он не стал отвечать на то письмо и теперь склонялся к тому, что оба послания – не более чем глупые уловки человека, вознамерившегося попасть к нему в дом. И вот теперь Мюриэль сидит в его гостиной. Она сидит на диване в его гостиной, и все, что ей надо, это сидеть на диване в его гостиной и поближе с ним познакомиться. Где он работает? Где он купил этот галстук? Был ли счастлив, пока рос в доме ненастоящих родителей? И это любовь, простая, ничем не прикрытая правда, которую можно узнать, стоит только попасть внутрь. Она как павлин во всей красе живописного оперения. Заходите и любуйтесь! С другой стороны, это все та же история – сладкая, сахарная и коричная вперемешку. Мы же с вами – соленая вода. Любовь – леденец, подаренный вам незнакомцем, но такой леденец, каким вы уже наверняка лакомились и раньше, так что вы им, по всей видимости, не отравитесь.

– До меня только что дошло, – произнес почтальон, едва хозяин вышел из комнаты, – что на конвертах, какие я обычно ему вручаю, нет имени Джо.

– Понятия не имею, как его зовут, Джо или не Джо, – шепотом призналась Мюриэль. – Я все это придумала, от начала и до конца. Просто я его люблю. Люблю и хочу узнать о нем буквально все.

– Понятно, – вздохнул почтальон. – Согласитесь, он просто душка.

– Я тоже люблю его, – вставил слово Майк. – Хотя познакомился с ним всего несколько минут назад.

– Так обычно и бывает, – произнес почтальон. – Это сродни чуду. Вам крупно повезло, потому что сегодня мероприятие «Возьмите с собой ребенка на День Труда». Давайте посмотрим на его книги.

Влюбленные посмотрели в одну сторону, и все трое захихикали. Нет, они не соперничали друг с другом, но во всем остальном не было ничего необычного. В книгах тоже не было ничего необычного: например, пара-тройка томиков такого популярного автора, как Элис Уокер, и еще кое-что по темам, интересующим хозяина дома. Говорят, что любовь – в деталях. Она в тех мелочах, которые делают человека не похожим на остальных; в таком случае почему все любовные песни похожи как две капли воды? Обычно это или улыбка, или глаза. Я люблю твою улыбку; я люблю твои глаза. Я люблю бродить с тобой по берегу моря. Но берег – это такое красивое, замечательное место, что туда можно пойти с кем угодно. Девушка, которая исполняет песню «Почтальон, почтальон», на самом деле хочет получить письмо от возлюбленного, и вам остается только догадываться, кто же он такой. Более того, от вас ждут, чтобы вы попытались догадаться, чтобы вы домыслили детали, которые моментально заставляют вас влюбиться в него, так почему бы не зайти к нему в дом, где эти самые детали обитают? Именно так и сказал себе парень, который доставил коробку с экологически чистыми фруктами и овощами, когда тормознул свой грузовичок рядом с домом номер 1602 и по очевидной причине позвонил в дверь.

– Одну минутку, – откликнулся хозяин дома номер 1602 и вздохнул. – У меня уже и так трое гостей.

– Я не настаиваю, – произнес парень, доставивший коробку. Он держал ее в руках, тяжелую коробку с экологически чистыми фруктами и овощами, полную фруктов и овощей, выращенных без применения искусственных удобрений и прочих подобных штучек. Сверху из этой груды выглядывали круглобокий манго, щеголеватый сельдерей и пластмассовый контейнер с натуральным йогуртом, словно тоже хотели поближе узнать обитателя дома, несколько мгновений побыть с ним, ну или хотя бы увидеть его собственными глазами. – Ты классный чувак, скажу я тебе, потому я и хочу узнать тебя поближе.

– В таком случае становитесь в очередь, – произнес почтальон, и все рассмеялись.

– Так вы, братцы, тоже его любите? – удивился тот, кто доставил нашему герою фруктово-овощную продукцию.

– Еще бы! – отозвалась Мюриэль. – Я люблю его так, словно он мой собственный сын.

– А мне нравится его галстук, – добавил Майк.

– Тогда, ребята, скажу я вам, мы все с вами на одной странице, – произнес почтальон и поставил книгу на место.

– Я не спускаю с него глаз вот уже полгода, – сказал шофер грузовичка, который доставил экологически чистые фрукты и овощи, указывая на хозяина дома номер 1602 открытой ладонью, словно хотел его погладить. – С тех самых пор, как развожу овощи по этому маршруту. Он просто классный чувак!

– Я люблю его, – сказал почтальон и подмигнул Мюриэль.

– Покажите мне того, кто его не любит, – сказал шофер грузовичка. – Он просто душка! Как это сейчас говорят – крыска в пижамке.

– Не крыска, а киска, – поправил его Майк и подумал, что, да, плохо учили этого парня в школе, раз он не знает таких всем хорошо известных выражений.

– Пусть будет киска, но я тоже был по-своему прав – у какого-то зверька точно есть пижамка, – согласился шофер грузовичка, доставивший экологически чистую фруктово-овощную продукцию. – Киска. Не забыть бы. Эй, где тут у вас блендер?

– Его зовут Джо, – подсказала Мюриэль. – Имя придумала я. Мне оно кажется таким ласковым. Попробуйте.

– Эй, Джо, где тут у тебя блендер? – повторил вопрос водитель грузовичка, хотя он уже нашел нужный ему прибор в кухонном шкафчике. Места, где в кухне хранят блендер, можно пересчитать по пальцам. Если вы живете с человеком, с которым вас связывают романтические отношения, особенно долгие годы, вы можете переключить свои чувства на другого человека и все равно найдете блендер в считанные секунды.

– Посмотрите, – сказал хозяин дома, и все посмотрели. Он взлохматил себе волосы так, как нравится многим, и с улыбкой взглянул на присутствующих. – Лично мне все это кажется странным.

– Как хождение по воздуху? – спросил Майк.

– Нет, – ответил хозяин дома. – Странным, но каким-то иным образом.

– Оно не может быть странным иным образом, – прокомментировал водитель грузовичка, доставивший экологически чистые овощи и фрукты. – Потому что ты сам это заказывал.

– Я ничего не заказывал, – отозвался хозяин дома.

– Конечно, заказывал! – сказал водитель. – Каждую неделю я привожу тебе продукты. Нет, ты только посмотри – томаты, манго, дикий мед, сельдерей, фенхель, картофель и еще экологически чистый биойогурт с фермы, что расположена чуть дальше по шоссе. Ты только посмотри на все эти вкусности! Я привожу тебе их, потому что хочу, чтобы ты все это ел. Да ты, Джо, мой главный заказчик!

– А я ежедневно доставляю вам почту, – вставил слово почтальон, – за исключением воскресных и праздничных дней. Так почему я не имею права влюбиться в вас и заглянуть к вам в дом, чтобы сказать об этом?

– А я хочу сделать вас героем моего сочинения, – добавил Майк. – Нам задали его написать.

– Но это же не одно и то же, – ответил хозяин дома.

– Какая разница! – не выдержала Мюриэль. – Я люблю тебя как своего собственного сына, а ты, видишь ли, не желаешь видеть меня у себя дома!

– Потому что это мой дом, – ответил его хозяин. – Вы все милые, славные люди, однако я должен просить вас уйти отсюда. Немедленно ступайте вон из моего дома!

– Не говори глупостей, – произнес водитель грузовичка, доставивший фрукты и овощи. – Сейчас я сделаю для тебя манговое ласси.

– Уж если взялся, то делай не стакан, а целый кувшин, – сказал почтальон, вытягивая шею, чтобы выглянуть в окно. – Потому что сюда идет кто-то еще. Уже поднимается на крыльцо.

– Какого дья… – начал было хозяин дома, но тут в дверь позвонили, и он пошел посмотреть, кто к нему на сей раз пожаловал. И опять-таки это любовь: она звонит, и вы открываете ей дверь, если, конечно, тот, кто за дверью, не похож на убийцу.