Текст книги "Чисто убийственное зло"

Автор книги: Деби Глиори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– ВЫХОДИТЕ! Пошевеливайтесь. Я знаю, что вы там. Вон, или я буду стрелять!

Ответом ему была тишина. Лишь его собственный крик эхом разнесся по пустынному Стрега-Шлоссу. Снизу тоже не доносилось ни звука, полная тишина со стороны полуосвещенного джипа, никаких признаков жизни в туалете. И когда наконец из глубин подземелья донеслись истерические вопли Ффионы Ффорбс-Кэмпбелл, Хью Пайлум-Хэйт потерял остатки самообладания. Выстрелив три раза в дверь туалета, он рванул по коридору к подземелью.

Притаившиеся в палисаднике звери приняли три выстрела за сигнал к действию. Ток метнулся за угол сторожить главный вход, Сэб взлетел на крышу, чтобы занять наблюдательный пункт, Нот храбро зашаркал на кухню, а Ффуп, извинившись, сказала, что ей срочно нужно сделать пи-пи, и присела над петрушечной грядкой.

На лестнице, ведущей в подземелье, Хью столкнулся с Ффионой Ффорбс-Кэмпбелл, которая невнятно бормотала:

– ХХХЬЮЮЮ… там что-то чудовищное – какой-то кошмар… нам надовыбираться отсюда… эти дети… они без голов… там, внизу, точно что-то есть – бежим, БЕЖИМ! – Она налетела на кровельщика, заставив его попятиться.

Тусклый свет, сочившийся из кухни, внезапно заслонила чья-то гигантская тень.

– О, МОЙ БОГ! – истошно завопила Ффиона Ффорбс-Кэмпбелл. – Оно здесь.У ТЕБЯ ЗА СПИНОЙ!

Что-то огромное оттолкнуло Хью Пайлум-Хэйта в сторону – это что-то, неправдоподобно остро воняющее и что-то бурчащее себе под нос, протянуло конечности и приняло закутанную в норку миссис Ффорбс-Кэмпбелл в свои мохнатые объятия.

Совершенно обезумевший Пайлум-Хэйт бросился наутек. Перескакивая через несколько ступенек, он в мгновение ока оказался на кухне. Колючий ветер дул из распахнутой двери в палисадник, а по полу тянулись грязные следы, ведущие в подземелье. Эхом вырвался из глубин смачный влажный хруст, намекавший на то, что Ффиону Ффорбс-Кэмпбелл можно больше не ждать. Хью Пайлум-Хэйт малодушно решил воспользоваться ее «Лендровером» и удрать.

Снаружи, в палисаднике, Ффуп все еще сидела, скорчившись, над грядкой петрушки, шумно вздыхая и надеясь, что уход «на минуточку» избавит ее от странного ощущения в животе. Драконесса привстала, без особого успеха похлопав себя по задней части тем, что приняла в темноте за маленькое полотенце. Но нет, странное чувство в животе сохранялось, и Ффуп застонала от отчаяния. Она не могла сообразить, что с ней происходит. Всю ночь она чувствовала волчий голод, а теперь ее поташнивало. Потерев свой нежный живот, она уныло побрела к дому.

В этот момент из кухни вырвалась темная фигура и сломя голову понеслась прямо на драконессу, больно ударив Ффуп головой в живот. Раздался громкий вопль, сопровождаемый летальным выбросом драконьего пламени, и Ффуп, завывая, побежала в дом. В палисаднике несчастная Пандора-клон, которую Ффуп ошибочно приняла за полотенце, в пончо, пропитанном драконьей мочой, подползла поближе к обуглившимся, еще дымящимся останкам Хью Пайлум-Хэйта, пытаясь обсушиться у огонька.

– «Скорую»! Помогите! Я кого-то поджарила! – завывала Ффуп, когда неслась через кухню в коридор. Запах сгоревшего кровельщика навязчиво стоял в ноздрях. – Уххх, меня сейчас сто… – С этими словами Ффуп вышибла дверь в туалет первого этажа, даже не обратив внимания на три дырки от пуль и тот факт, что она сорвала запертую изнутри дверь с петель. Не успела драконесса опустить голову к унитазу, как ее измученный желудок с облегчением избавился от своего груза, состоявшего из полупереваренных водорослей и нескольких кусочков баранины.

У нее над головой висела миссис Маклахлан со спящей Дэмп на руках – ногами она упиралась в одну стену, а спиной – в другую. Няня сочувственно поцокала языком:

– Что это ты съел? Ох, мой бедненький маленький зверек…

Впервые столкнувшись с таким сострадательным туалетом, Ффуп задрала голову и больно ударилась о бачок. Миссис Макхлахлан улыбнулась ей сверху вниз и прижала палец к губам.

По ту сторону сломанной двери чей-то голос сердито выговаривал:

– Избавь меня от своих штучек. Ты запускаешь в меня обручальным кольцом, называешь меня дешевкой и выбегаешь в ночь, вооруженная скалкой. Я еду за тобой… на полпути сумасшедший кот прыгает мне на ветровое стекло, разбивает его и полосует меня на ленточки… Наконец я добираюсь до места и обнаруживаю, что у твоей тачки проколоты все четыре колеса, ты лежишь на полу без признаков жизни, дом завален трупами, и теперь вместо вразумительных объяснений ты впариваешь мне какую-то ерунду про паука с губной помадой. Расскажи мне, что за чертовщина здесь происходит.

Другой голос, на этот раз женский, раздраженно ответил:

– Ах, заткнись, Винни. Давай вернемся домой. Забудь, что я говорила о бриллиантах. У меня от этого дома мурашки по спине бегут.

– Не раньше, чем я найду Хью, – был ответ. – Я знаю, он где-то здесь. Я чувствую запах его лосьона после бритья. Если тыне можешь мне объяснить, что происходит, то, может быть, онсумеет. Я требую объяснений…

Звук шагов, поднимающихся вверх по лестнице, затих в отдалении. Миссис Маклахлан сползла по стене и присела отдохнуть рядом с Ффуп. Передав спящего ребенка дракону с наказом беречь Дэмп пуще собственной жизни, няня отправилась на поиски Титуса и Пандоры. Драконесса посмотрела на свою посапывающую ношу. Непривычные материнские чувства зашевелились где-то в ее чешуйчатой груди. Нежно похлопывая Дэмп и прикрывая ее крылом, Ффуп уселась поудобнее и приготовилась ждать возвращения миссис Маклахлан.

На полпути в подземелье Нот свернулся на лестнице в массивный волосатый клубок, обхватив руками свой раздувшийся живот. Он употребил миссис Ффорбс-Кэмпбелл в три больших глотка, не утруждая себя прожевыванием. Временно удовлетворив аппетит, йети впал в сытое забытье. Несколько недоеденных обрывков Ффиониной норковой шубы усеивали лестницу вокруг него, а голова йети удобно покоилась на ее сумочке из крокодиловой кожи.

Миссис Маклахлан обогнула его неподвижное тело и спустилась в темноту. Стоны и писк указали ей местонахождение детей. Спотыкаясь во мраке, она наконец разглядела их фигурки, слабо освещенные оброненным миссис Ффорбс-Кэмпбелл фонариком. Миссис Маклахлан несколько раз моргнула и двинулась вперед, ничуть не удивленная их безголовым состоянием.

– Очень смешно, – ворчала она, развязывая стягивавшие их узлы. – Расскажите-ка мне, что это вы здесь делаете посреди ночи. Если бы ваши родители знали об этой маленькой прогулке, они бы вам задали…

Титус поднес освобожденную от пут руку туда, где должна была находиться его голова, и выдернул откуда-то обслюнявленный скрученный платок. Эффект от этого действия получился довольно неожиданным. В воздухе внезапно возник его рот, не тронутый исчезательным кремом; в отрыве от лица он создавал весьма странное впечатление. Подобным же образом неподалеку возник рот Пандоры.

– Это все она, – заныл Титус. – Она и ее драгоценные паучки и крыски.

– Ну, конечно. Не будем вспоминать про твоихклонов, да? – зашипела Пандора.

– Клонов? – переспросила миссис Маклахлан. – Ну-ка, давайте по порядку.

Оба бестелесных рта плотно захлопнулись.

Миссис Маклахлан нахмурилась:

– Честно говоря, я бы сейчас с гораздо большим удовольствием лежала в своей чудной теплой кровати, чем коченеть здесь до полусмерти в компании нескольких убийц, четырех сбежавших зверей и пары неблагодарных детей, у которых не хватает здравого смысла делать то, что им говорят…

Сверху донесся грохот колоссального обвала. Глаза миссис Маклахлан тревожно округлились. Вспомнив зловещее предупреждение няни об опасном состоянии Стрега-Шлосса, Пандора расплакалась.

– Он сейчас рухнет… – завыла она. – Мы будем погребены заживо!

– БЫСТРО! – заорал Титус, хватая фонарик. – Здесь есть выход ко рву. По сточному каналу – торопитесь, мы не можем сидеть тут и ждать, пока стены обрушатся.

Словно подчеркивая справедливость его слов, эхо еще одного обвала заметалось по подземелью. Веря в то, что у Ффуп хватит смекалки вытащить Дэмп и Лэтча в безопасное место, миссис Маклахлан бросилась вслед за детьми по извилистому проходу, связывавшему подземелье со рвом.

ЗВЕРСКОЕ ПРИЗНАНИЕ

Усевшись на одной из голых деревянных балок, словно ожившая горгулья, Сэб сурово отчитывал сам себя. Все этобыло слишком чудовищно, чтобы выразить словами. Просто совершенно негрифонье поведение. Ты должен глубоко стыдиться сам себя. Он посмотрел на свои загнутые когти, поворачивая их так и эдак и неодобрительно покачивая головой. Какая чудовищная оплошность, бранил он себя, даже если учесть, что он пытался помочь. Несколько минут назад грифон столкнулся с Винсентом Белла-Виста и Вадеттой, пробиравшимися через одну особенно ненадежную секцию крыши, и предложил им коготь помощи…

Погрузив эти самые когти поглубже в древесину балки, чтобы случайно не свалиться, Сэб заглянул вниз в зияющее сердце Стрега-Шлосса. Обширная дыра была пробита от крыши до подвала. Щепки и осколки штукатурки все еще падали в эту шахту, ударяясь о перекрытия и оседая на куче мусора, образовавшейся далеко внизу на полу большой прихожей, – из обломков дерева и цемента, под которыми покоились две фигуры, забрызгавшие кровью весь пол.

– Не могу подобрать слов для извинений, – шептал грифон. – Мне так жаль. Но вам не следовало сопротивляться. Я всего лишь пытался помочь… эта крыша находится в аварийном состоянии, а вы карабкались по ней. И потом… ох, мне до сих пор нехорошо, честное слово. Это научит меня не вмешиваться в чужие дела…

Захлопав кожистыми крыльями, Сэб оттолкнулся от насеста и стрелой помчался вниз сквозь дом и поднявшееся облако цементной пыли, прямо в главную прихожую, где и приземлился, неловко скользнув когтями по скользкому полу. Наконец, обретя равновесие, он встал навытяжку перед Лэтчем.

– Хм… – сказал грифон, разглядывая неподвижную фигуру дворецкого, – не могли бы вы проснуться и поговорить со мной? Пожалуйста! Мне кажется, я натворил что-то ужасное…

– Я тоже, – сказала Ффуп, выходя из туалета и баюкая Дэмп, сладко спящую в уютной колыбельке из крыльев.

– Ну а я ни в коей мере не чувствую себя виноватым, – заявил Нот, появляясь в дальнем конце коридора. – Она была такой вкуууссной.

Лэтч открыл глаза и постарался сфокусировать их на зверях, в тревоге склонившихся над ним.

– Мы должны вам кое-что сказать… – начала Ффуп.

– Вы ужасно рассердитесь, когда услышите, – добавил Сэб звенящим от огорчения голосом.

– Вы уверены, что знаете, куда мы идем? – спросила миссис Маклахлан. Ей становилось все труднее скрывать от детей свою тревогу, петляя за ними наугад по туннелям под Стрега-Шлоссом.

– Ээ… да, – соврал Титус, останавливаясь на минуточку, чтобы прислониться к стене и подождать своих спутниц. Его спина жутко болела – туннель сужался, заставляя всех идти согнувшись. Миссис Маклахлан пришлось согнуться больше всех, она почти упиралась руками в пол, как медведь, нащупывая себе дорогу в неверном свете фонарика.

Холодный воздух в туннеле застоялся, здесь пахло сыростью и разложением. Однажды им попалась зловонная лужа: миссис Маклахлан узнала запах – это было недавно смытое содержимое туалета на первом этаже, смешанное с другим чудовищным компонентом, слишком страшным, чтобы о нем говорить. Она мудро сохранила это открытие при себе, пока дети впереди кашляли и зажимали носы руками. На скользком полу она обнаружила также несколько разбухших пакетов и длинную раскисшую змею туалетной бумаги. Припомнив давно прошедшее утро, когда Дэмп смыла почту в унитаз, миссис Маклахлан, содрогаясь от отвращения, сунула конверты во внутренний карман, как своего рода талисман, оберегающий от возвращения в этот ужасный туннель – а также на случай, если в них содержится что-нибудь важное для семьи.

Пандора наткнулась на скорчившегося Титуса и тяжело опустилась на мокрый пол.

– Мы тут умрем, Титус, – мрачно проговорила она. – Нам не найти выход. Через сотни лет люди найдут наши высохшие останки, и мы окончим дни в музее под табличкой «БОЛОТНЫЕ ЖИТЕЛИ АРГАЙЛА». – Она закрыла глаза и застонала: – Я так устала. Мне кажется, мы идем уже много миль. Мне хочется одного… – Она внезапно замолчала на полуслове, широко открыла глаза и схватила Титуса за руку: – Что это?

Позади них эхом отдавалось ритмичное плюх-плюх, отмечавшее продвижение миссис Маклахлан, но сквозь этот звук пробивались другие, более тихие шаги.

– Звучит, как дождь, – пробормотал Титус, вглядываясь в темноту впереди себя.

– Этого не может быть, – сказала миссис Маклахлан, останавливаясь возле Пандоры. – Дождь сюда не проникнет.

Фонарик Титуса выхватил из темноты какое-то движение вдалеке.

– О нет, – простонал он. – Только этого нам не хватало. Омерзительно. Это просто крыса.

Миссис Маклахлан с большим трудом удержалась, чтобы не закричать. Она почти привыкла к ручным крысам Пандоры, но дикие обитатели подземелий – совсем другое дело…

– О да! – воскликнула Пандора, торопливо перелезая через Титуса. – Разве вы не видите? Это не простокрыса, это моякрыса! О, Титус, мы спасены – это Мультитьюдина!

Мультитьюдина остановилась на бегу. Пахнет – нет, не так, как Пандора, – решила крыса, близоруко вглядываясь в приплясывающую и бегущую навстречу девочку. Звучит – да, похоже. Как сюда занесло мое ручное двуногое? Дальнейшие рассуждения пришлось отложить, поскольку Пандора подхватила Мультитьюдину на руки и горячо расцеловала ее.

– Бррр. Глянь только на ее зубы, – Титуса передернуло. – Желтые клычищи. Пандора, ты точно чокнутая. Не целуй ее – ох, оуууу, скажите, что она мне не сестра.

Титусу и миссис Маклахлан пришлось ждать, ежась от холода и отвращения, пока, прерываясь на поцелуи, Пандора не объяснила крысе цель своего визита в подземелья Стрега-Шлосса.

В конце концов Титусу надоел этот поток поцелуев.

– Короче, Мультитьюдина, выведешь нас отсюда – я выверну на пол все, что есть в морозильнике. Ешь на здоровье. Отвечаю.

Мгновенно отреагировав на это обещание, крыса вывернулась из рук Пандоры и кинулась вниз по туннелю. Она лишь раз оглянулась проверить, следуют ли за ней двуногие, одобрительно пискнула и вновь понеслась вперед.

Торопливо шлепая вслед за Мультитьюдиной, Титус, Пандора и миссис Маклахлан пробирались по туннелю к свободе.

БЛИНЧИКИ НА ВОДЕ

Не обращая внимания на стоящую в воздухе цементную пыль, Лэтч и звери сидели вокруг кухонного стола, попивая чай и доедая забытую упаковку печенья с отрубями. Отмывая в раковине кувшин из-под молока, Нот обнаружил некий объект, который принял за маленький и аппетитно вонючий меховой шарик, приклеившийся ко дну кувшина. Он уже было собрался проглотить его, как вдруг шарик проинформировал, что его зовут Терминусочкой, и оказал такое сопротивление, что йети был принужден вышвырнуть его, отчаянно пищавшего, в палисадник. Крайне озадаченный Нот потянулся за очередным печеньем и глубокомысленно почесал задницу.

Не ведая о разыгравшейся драме, Дэмп все еще спала на крыльях Ффуп, и ее грудка поднималась и опускалась в такт тихому посапыванию. Дворецкий раздул огонь в печи, и теперь в ней уютно потрескивали дрова, наполняя теплом комнату.

– Итак… – Лэтч пытался сообразить, что же именно произошло, пока он лежал на полу без сознания, – нужно разработать убедительную версию того, как все четверо погибших вломились в Стрега-Шлосс и стали жертвами несчастного случая.

– Это не так уж трудно, – сказал Сэб, подливая себе чаю.

– Но у нас имеется три машины и только два трупа, – напомнил им Лэтч. – Третью бандитку съел Нот, а Ффуп зажарил ее сообщника. Как мы объясним наличие лишней машины?

– Если нам удастся избавиться от «Лендровера», кто догадается, что они здесь были? Кроме нас самих, никто не знает, что они приезжали этой ночью в Стрега-Шлосс. – Ффуп погладила живот и громко застонала. – Заодно надо избавиться от сумочки из крокодиловой кожи, Ток мог бы устроить еще одни торжественные похороны…

– Но машина, – настаивал Лэтч, – не можем же мы похоронить машину.

– Зато можем столкнуть ее в залив, посадив внутрь поджаренного кровельщика, – предложил Сэб, – или – даже еще лучше – мы с Ффуп могли бы долететь с машиной до середины залива и уронить ее. Никто не знает, какая там глубина.

– Но таксист, – продолжал Лэтч, – он привез меня, миссис Маклахлан и Дэмп в Стрега-Шлосс. Он свидетель… ох, все так чудовищно запутано.

– Я не в том состоянии, чтобы тащить машину с кровельщиком на середину залива, – простонала Ффуп. – У меня болит живот.

Сэб потерял терпение:

– Единственная альтернатива – это признание того факта, что ты превратила невинного гражданина в дымящуюся кучку углей, – сомневаюсь, чтобы полиция одобрила такого рода неспровоцированную жестокость…

– Хорошо, хорошо. – Ффуп встала. – Идем. Давай сделаем это. Сначала машина, потом сумка.

Звери поплелись следом, уничтожив все следы шин, пока Лэтч отгонял ффорбс-кэмпбелловский «Лендровер» к берегу залива. Водруженные на переднее пассажирское сиденье все еще слабо дымящиеся останки Хью Пайлум-Хэйта продолжали испускать слабый, но вполне различимый аромат лосьона после бритья. Выключив двигатель, Лэтч спрыгнул на гальку, устилавшую берег залива, и осторожно взял Дэмп из сложенных крыльев Ффуп.

С глубоким вздохом Ффуп попыталась забросить джип за спину.

– Уууфф – машина тяжелее, чем я думала… Похоже, это была не такая уж хорошая идея.

– Ты такая зануда, – пожаловался Сэб, хватая «Лендровер» за бок и с натугой поднимая его в воздух. – Перестань ныть и помогай. Если бы ты не обуглила того парня, нам бы не пришлось сейчас этим заниматься.

Кряхтя и ворча, драконесса и грифон тяжело поднялись в воздух с болтающимся посередине грузом. Они летели так низко, что колеса «Лендровера» почти задевали небольшие бурунчики, катившиеся по заливу к берегу, где остальные участники предприятия с тревогой наблюдали за ними. Оказавшись на руках у Лэтча, Дэмп проснулась и безмятежно смотрела на происходящее. Поскольку летающие машины – повседневная реальность детских книжек с картинками, причудливый вид машущего крыльями «Лендровера» не вызвал у нее беспокойства. Окруженная знакомыми зверями и убаюканная мирным плеском волн о гальку пляжа, она вздохнула и вновь уснула.

Достигнув точки, под которой лежали непромеренные глубины залива, драконесса и грифон кивнули друг другу. На счет три они выпустили машину из когтей. Почти без всплеска «Лендровер» скрылся под поверхностью залива, быстро опустившись на дно Лохнагаргулья и не оставив после себя никаких следов. Освободившись от ноши, Ффуп и Сэб полетели к берегу и присоединились к остальным заговорщикам.

– Какая тяжелая, – простонала Ффуп. – Подождите минутку, мне надо в кустики.

– Как, опять? – удивился Сэб. – У тебя действительно проблемы с желудком, подруга. Это уже десятый раз за ночь.

Не обратив на него внимания, Ффуп присела на каменистом пляже на виду у компаньонов.

– О нет, пожалуйста, – простонал Сэб, демонстративно отворачиваясь и подбирая плоский камешек. – Хоть бы имела совесть отойти в кустики. – Он выбрал еще один замечательный камень, абсолютно плоский и совершенно квадратный, и отвел лапу назад, готовясь запустить его по озерной глади.

– Подожди-ка минутку… стой! Не делай этого! – Лэтч схватил Сэба за лапу.

У них за спиной Ффуп отчаянно закричала:

– Я не могуостановиться! ОУ! ОУ! ОУУУ! Как БОЛЬНО!

– Да я не тебе, полоумный дракон, это я Сэбу. Дай-ка посмотреть на этот камень, – Лэтч разжал когти Сэба и стал рассматривать «блинчик».

– Это не камень! Это БУЛЫЖНИК! – надрывалась Ффуп. – АААХХ! Я сейчас ЛОПНУ! ПОМОГИТЕ!

Ток заковылял туда, где присела Ффуп. Драконесса выпучила глаза от натуги, слезы текли по ее длинному носу. Маленькие облачка дыма вылетали у нее из ноздрей, когда она тужились.

– Тебе нужно слабительное, – участливо сказал крокодил. – Надо есть больше фруктов. Сливы и абрикосы, к примеру…

Драконесса дышала все чаще и чаще, время от времени испуская из ноздрей маленькие язычки пламени.

– Сэб, где ты нашел этот камень? – спросил Лэтч, не веря своим глазам.

– Этот, что ли? – сказал грифон. – Это один из тех, что мне достал Ток прошлым вечером, когда мы играли, съев овцу. Там их миллионыв воде. Спроси Тока – он тебе еще достанет. Хочешь поиграть? Предупреждаю, я чемпион мира по блинчикам…

– АУГХХХ урх АУГХХХ!

– Расслабься, – бубнил Ток. – Теперь тужься. Давай же.

– РРРХХ урх МММГГГ.

–  Так, хорошо! Передохни. Расслабься.

– Это черепица! – закричал Лэтч. – Это черепица с крыши Стрега-Шлосса!

– Не придуривайся, – сказала Ффуп, направляясь к берегу в сопровождении сияющего Тока. – Это яйцо. Мое первое. Смотрите все! Я теперь мамочка!

В когтях драконесса держала голубое в крапинку яйцо, чем-то напоминающее мяч для регби. Ффуп так светилась гордостью и счастьем, что все собрались вокруг нее, временно позабыв о черепице и крыше, смеялись и обнимались, осторожно передавая друг другу яйцо, поглощенные чувством причастности к происшедшему на их глазах чуду.