Текст книги "Чисто убийственное зло"

Автор книги: Деби Глиори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

НАБИТЬ БРЮХО

И вот пришел День Рождества, влажный и слякотный. Чувствуя, что это особенный день, Дэмп подняла родителей из их пропитанного шампанским сна ровно в 5.30 утра. Она в две секунды разделалась с содержимым своего чулочка и провела следующие два счастливых часа в попытках засунуть тающие шоколадные медальки в стиснутые губы родителей.

Пандора и миссис Маклахлан в своей общей комнате проснулись в более цивилизованное время, сонно пожелали друг другу доброго утра и тут же повернулись на другой бок, чтобы поспать еще. Толстенькие комковатые чулки у ножек их кровати остались неоткрытыми.

Разбуженный бульканьем Лэтча, полоскавшего рот в ванной, Титус открыл глаза. «Рождество!» – радостно подумал он, но тут же вспомнил, что слишком крут для таких вещей. Ах да, Рождество. И у ножки кровати лежит большой красный чулок! Ах, ну да, чулок там какой-то. Титус задумчиво поскреб под мышкой и попытался зевнуть с безразличным видом. Но уже через две секунды, не будучи в состоянии больше сдерживать себя, он перекувыркнулся к концу кровати, схватил чулок и перевернул его, вытряхивая содержимое на пол.

Когда Лэтч появился из ванной, Титус одновременно проталкивал в горло шоколадного оленя и загружал в лэптоп новейшую версию «Страх и ужас IV».Титус заморгал. На Лэтче был костюм для коктейля, который выглядел так, словно дворецкий спасся в нем после крушения «Титаника». Кроме того, бреясь, он порезался, и теперь по подбородку стекала тонкая струйка крови. На какое-то мгновение Титусу пришло в голову промокнуть подбородок Лэтча, добыв таким образом немного крови дворецкого для целей клонирования, но вспомнив свой ночной триумф, он решил, что хорошего понемножку. «Интересно, простила ли меня Пандора», – подумал Титус.

Долго гадать не пришлось. Встретив сестру по дороге в столовую, он заметил, что большой палец ее левой руки перевязан бинтом.

– О-о-о-о! А вот и Титус-психопат! Держите его подальшеот меня! – воскликнула Пандора, прячась за миссис Маклахлан.

– О чем это она? – Титус попробовал напустить на себя невинный вид.

– Прошлой ночью, Титус. Забыл? Мой бедный палец? – Пандора повернулась к миссис Маклахлан, чтобы объяснить ей свои слова. – Он появился в моей комнате – черный плащ, клыки, в общем, натуральный вампир, и вонзил зубы в мою руку…

– Пардон? – переспросил Титус, недоуменно моргая. – Чтоя сделал?

– Ты укусил меня, – заявила Пандора. – Сильно. До крови. Так что мне пришлось ударить тебя тем, что попалось под руку.

– Чем именно? – нахмурилась миссис Маклахлан.

– О чем это ты? – перебил Титус. – Я был в постели. Всю ночь. Я спал и даже не думал разгуливать по отелю. Ты мелешь чепуху, Пан. А может, тебе приснился сон? В любом случае, думаю, тебе нужен врач.

– А что ты скажешь об этом? – Пандора помахала забинтованным пальцем перед лицом Титуса. – Или об этом? – Она схватила брата за волосы, откинула ему челку со лба и продемонстрировала шишку величиной с небольшое яйцо. – Вот, смотри, это сделала я. Моим ботинком.

– А я-то все думал, откуда у меня шишка? – Титус с рассеянным видом потер макушку, затем посмотрел на сестру так, словно в голову ему только что пришла неожиданная мысль. – О черт, неужели ты думаешь, что я укусил тебя, когда ходил во сне?

– Так, достаточно, – перебила миссис Маклахлан тоном, не допускавшим возражений. – Мне стыдно за вас обоих. Кусаться и драться. Еще чуть-чуть, и вы отправитесь на конюшню к зверям. Без лишних слов. А теперь идемте вниз и позавтракаем, как цивилизованные люди, а не как маленькие дикари.

Сквозь приглушенные трели рождественских хоралов клану Стрега-Борджиа были отчетливо слышны доносившиеся с кухни звон бьющейся посуды и лязг кастрюль. Миссис Ффорбс-Кэмпбелл пребывала отнюдь не в праздничном настроении. Вчерашняя дегустация оставила у нее во рту горький вкус, который усугублялся головной болью и всепоглощающим желанием отомстить синьоре Стрега-Борджиа. В довершение неприятностей, когда миссис Ффорбс-Кэмпбелл в три часа ночи искала свое безотказно действующее лекарство от головной боли, она обнаружила пропажу сумочки из крокодиловой кожи. Ее темперамент, который обычно удавалось поддерживать на отметке чуть ниже точки кипения, теперь с бульканьем вырывался наружу.

– Ты должен был видеть, бестолковый БОЛВАН! – визжала она на супруга. – Она была при мне, на кухне. Если бы ты не проспиртовал те немногие мозговые клетки, что у тебя были, ты бы смог вспомнить, где я ее оставила…

Мортимер застонал. Пытаясь переключить ее внимание со своей скромной персоны, он попробовал перевести стрелку на наиболее вероятного подозреваемого.

– Стянули небось, старушка. Бьюсь об заклад, здесь не обошлось без этого гнусного парня Борджиа, а?

Гнусный парень Борджиа в это время намазал маслом тост и протянул его не менее гнусному крокодилу Борджиа.

– Ток, – сказал он, стараясь казаться строгим, – ты случайно не располагаешь информацией о пропавшей сумочке из крокодиловой кожи?

Ложка с черносливом в лапе Тока застыла на полпути к пасти. Крокодил широко открыл глаза и постарался изобразить на морде озадаченную невинность. Сидевший рядом Ффуп покраснел, а Сэб низко склонился над тарелочкой с мармеладом.

– Атмосфера в отеле заметно улучшилась бы, если бы ты вернул ее, – предложил синьор Стрега-Борджиа, добавив: – Анонимно. Разумеется, при условии, если ты знаешь, где она.

Ток как раз приготовился полностью отрицать свою причастность к исчезновению сумочки, когда в обеденный зал решительным шагом вошла миссис Ффорбс-Кэмпбелл. Она выглядела так же, как и чувствовала себя, – плохо.

Пандора закатила глаза, разглядев, что владелица отеля была облачена в кардиган, отделанный страусовыми перьями, леггинсы из леопардовой шкуры и сапоги из телячьей кожи.

– У меня внезапно пропал аппетит, – заметила она, поднимаясь из-за стола.

– Как интересно, – сказала миссис Ффорбс-Кэмпбелл. – А у меня внезапно пропала сумочка.

Ток соскользнул со своего стула и в сопровождении приятелей-зверей удалился в направлении сада. Пандора и Титус направились наверх, в свои спальни, а миссис Маклахлан и Лэтч как-то незаметно исчезли. Миссис Ффорбс-Кэмпбелл оглядела внезапно опустевший обеденный зал.

– Я что-то не так сказала? – спросила она, опускаясь на свободный стул рядом с синьорой Стрега-Борджиа. – Не хотите ли пообедать с нами сегодня? Ничего особенного, боюсь, даже весьма традиционно. Жареный гусь и все, что к нему полагается. Сливовый пудинг – опять эти жуткие калории… Лучано, вы просто должны попробовать то, чем я начиняю гуся, – это абсолютно божественно. Не для нас, дорогая, – продолжила она, заговорщически похлопав синьору Стрега-Борджиа по руке. – Не для тех, кто следит за фигурой…

Синьора Стрега-Борджиа налила себе еще чашечку кофе, демонстративно положила четыре ложечки сахара, щедро подлила сливок и элегантно проглотила залпом.

– Я с удовольствием попробую вашу начинку, дорогая, – промолвила она сладким голоском, – поскольку мне не приходится следить за своей фигурой – за ней следит Лучано.

При всей бесполезности сравнений, если бы Пандору попросили назвать подарок, который ей больше всего пришелся по душе в это странное Рождество, она назвала бы крошечную баночку крема, которую подарила ей миссис Маклахлан. По сравнению с этой бесценной баночкой маскирующего крема, все CD, одежда, игрушки и книжки бледнели и превращались в ничто. Даже Титус признал, что этот маскирующий крем по-настоящему крут, когда Пандора продемонстрировала его исчезательные возможности во время инцидента с брюссельской капустой за обедом.

– Просто съешь это, милый, – посоветовала синьора Стрега-Борджиа, – и тогда нам подадут пудинг.

– Честное слово, мне легче умереть, – процедил Титус, с ненавистью разглядывая маленькие рыхлые зеленые комочки, разложенные по краю его тарелки.

– ТИТУС!

Титус поднял глаза от тарелки. Отец устремил на него строгий взгляд, но учитывая то, что синьор Стрега-Борджиа перенапряг лицевые мышцы, удерживая их в Позиции Вымученной Улыбки, начиная с закуски (креветки Мари-Роз), во время супа (брокколи и Стилтон) и сорбе (авокадо с лаймом), эффект этого взгляда оказался несколько смазанным.

– Титус, – зашипела Пандора, – отвлеки общее внимание, и я заставлю твою капусту исчезнуть.

Титуса не пришлось просить дважды. Потянувшись за соусником, он опытной рукой опрокинул затейливое, но неустойчивое украшение из еловых шишек и фруктов, которым хозяева отеля оснастили каждый стол в обеденном зале.

– Упс, простите, – пробормотал Титус и вместе со всеми полез под стол собирать рассыпавшиеся яблоки, гранаты и шишки. Когда семья вновь уселась, чтобы продолжить трапезу, Титус увидел, что Пандора умеет держать слово.

– Ну ты даешь! – восхищенно прошептал он, набрасываясь на остатки своего блюда с удвоенной энергией.

Спустя довольно продолжительное время сильно переевшие гости и персонал повалились на диваны в гостиной, чтобы успеть впихнуть в себя десерт, пока их животы еще не лопнули. Титус воспользовался этой ситуацией, чтобы удалиться на поиски инкубатора. Со вчерашнего вечера он являлся счастливым обладателем крови и инфракрасного устройства, и в довершение всего в момент вдохновения вдруг понял, что отрыгнутая Нотом эктоплазма может служить отличной средой для выращивания diy-клонов. Оставалось только найти инкубатор…

Впрочем, на этот счет у него тоже имелась отличная идея. За обедом он подслушал многообещающую беседу между Лэтчем и миссис Маклахлан, которым, вместе с остальным семейством, удалось избежать жареного гуся.

– Не думаю, что он был приготовлен правильно, – тихо сказала миссис Маклахлан, передавая Лэтчу блюдо с гусем и ничего не положив себе. Лэтч заметил розовые куски мяса, прикрытые застывшим гусиным жиром, и, пожав плечами, передал блюдо Току.

– Я пас, – решил крокодил. – Сырой гусятинки, Ффуп?

– Питательная среда для всех видов бактерий, – заметила миссис Маклахлан, передавая Лэтчу фарфоровую миску с обжаренным картофелем.

– Бог знает, какие бациллы там плодятся, – согласился дворецкий, в утешение накладывая себе с полдюжины картофелин.

Титус проскользнул на кухню и через несколько минут незаметно прокрался через вестибюль, неся большое блюдо, на котором красовался скелет гуся. Набивая грудную полость бывшей птицы эктоплазмой, он обнаружил, что кости еще теплые. Эктоплазма по своему обыкновению выскальзывала, нарушая законы гравитации, и просачивалась через гусиные ребра, а часть ее просто испарилась, взмыв над фарфоровым блюдом туманным смерчиком.

Титус вынужден был признать, что это стало одним из самых неприятных деяний, которые он совершал во имя науки. Причем ситуация с каждой минутой ухудшалась. Засовывая платок, смоченный кровью Пандоры, в теплую утробу начиненного эктоплазмой гуся, он чувствовал, как его желудок судорожно подкатывает к горлу. Когда же Титус кольнул себя в палец булавкой от маминой брошки и увидел капельку собственной крови, ему пришлось сразу же лечь. Комната медленно вращалась вокруг него, а в довершение неприятностей запах гусиного жира въелся в его волосы, его одежду, его… Титус стрелой помчался в ванну, где шумно опорожнил желудок.

Десять минут спустя, бледный и дрожащий, он уже был готов к последнему броску для достижения цели. Блюдо с гусем было пристроено на радиатор для поддержания тепла. Лэптоп тихо жужжал, его инфракрасный глаз был нацелен на грудную клетку гуся, где булькала и вздымалась испятнанная кровью эктоплазма. На экране лэптопа появилось меню:

– Дааааа! – прошептал Титус. – Да, да, да, ДА!

– Похоже, я не ошиблась в своих надеждах застать тебя здесь, – раздался голос. – Фффуууу – что за зап?.. ТИТУС? Что, черт возьми, ты делаешь с гусем?

Титус обернулся. В дверном проеме стояла бледная Пандора с глазами размером с блюдце. Между тем никем не замеченная Дэмп червячком проползла по ковру прямиком к радиатору. Она тоже была несколько озадачена воскрешением обеденного гуся, но эта загадка отступила на второй план, когда она увидела лэптоп Титуса. Приветственно мерцал экран, лукаво подмигивал курсор, а тихая музыка, сопровождавшая программу diy-клонирования, притягивала Дэмп, как магнитом.

– Я… эээ… понимаешь… – мямлил Титус, с ужасом осознавая, что ему не удалось опустошить желудок так эффективно, как он надеялся.

– Это так отвратительно, Титус. Бррр. Мерррззко. Ты что, не мог открыть окно? Здесь воняет – беее, да тебя вырвало, Титус.

– Ммргхх… – согласился Титус.

Дэмп нажала пальчиком клавишу на штуке, похожей на пианино, но, к ее разочарованию, абсолютно ничего не случилось. Она вылупилась на экран, похлопала по клавиатуре открытой ладошкой, подождала, а затем нажала несколько клавиш одновременно. Где-то неподалеку Пандора сражалась с задвижкой, пытаясь открыть окно. Дэмп тихо вскрикнула и села на пятки. Экран залился кроваво-красным цветом, а фоновая музыка внезапно сменилась глубоким неотвратимым гулом.

– ОЙ, МОЙ КОМГГРРХХХ! – Титус, разрывавшийся между необходимостью спасения своего проекта клонирования и всепоглощающим желанием избавить свой желудок от остатков его содержимого, совершил бросок на грани своих возможностей. В итоге его стошнило прямо на лэптоп, но он успел заметить зловещее сообщение на экране:

Клонирование успешно активировано

Лишь несколько часов спустя, после длительной уборки и протирки, а также взаимных упреков, перемежавшихся извинениями, Титус и Пандора смогли примириться и обнаружить в дебрях меню информацию о том, что Дэмп безотчетно изменила план игры Титуса. Охваченный ужасом, брат обнял сестру, когда оба прочитали на экране слова:

Размер 10 %

Качество клонов черновое

Цвет розовый

и, самое важное,

Количество (общее) 500

ГРЯЗНОЕ ДЕЛЬЦЕ

Тарантелла замерзала в кухне Стрега-Шлосса. За ночь снег за окном сменился сонным дождиком с проблесками слепящего зимнего солнца, но изнутри дом больше напоминал охваченный чрезмерным энтузиазмом морозильник, нежели жилище. В довершение всех несчастий, снег, выпавший через лишенную черепицы крышу, растаял, пропитал весь дом и начал просачиваться в кухню. Тарантелла нашла убежище в печке для разогрева пищи, которая, хотя и была холодна как лед, оставалась по крайней мере сухой. Она как раз плела себе из паутины гнездо, когда снаружи донесся шум.

Тик-тук, тик-тук, приближались по коридору тихие дробные шаги. Выглянув из вентиляционного отверстия печки, Тарантелла смогла разглядеть какое-то мохнатое существо, осторожно переступающее по залитому водой полу кухни.

– Хью-уу? – пропел женский голос. – Дорого-ой? Где ты?

Со стороны палисадника у кухни донеслись размеренные шаги. Дверь в садик распахнулась, и, окруженный облаком сигарного дыма, в кухню вошел мужчина.

– Молодец, Ффиона, – сказал он.

Тарантелла с отвращением увидела, как мохнатое существо женского пола подбежало к вошедшему и приклеилось своей ротовой частью к ротовой части мужчины. Оба участника этого омерзительного ритуала двуногих извивались и постанывали, пока наконец не разъединились, с жадностью пожирая друг друга глазами.

– Давай же, продолжай, – пробормотала Тарантелла. – Сожри его, будь хорошей девочкой.

– Хью, дорогой, не могу передать, как я по тебе скучала, – проговорило мохнатое существо. – А чего мне стоило притворяться в сочельник, что мы просто друзья…

– Это было мучительно, моя сладкая, – согласился дымный человек, – но теперь уже недолго осталось терпеть…

Парочка огляделась. Размеренное капанье с потолка кухни означало, что Стрега-Шлосс отчаянно нуждался в ремонте.

Дымный человек удовлетворенно хрюкнул.

– Ребята хорошо поработали вчера вечером, – сказал он. – Крыша окончательно загублена. Когда Сега-Порши обнаружат, что счет за ремонт потянет на миллионы, они будут рады продать дом и убраться подальше.

– Какой хлам, – сказало пушистое существо, шлепая по мокрому полу. – Я знала, что она неряха, несмотря на все манеры и элегантность. Какой свинарник. Знаешь, Хью, могу поклясться, я только что видела что-то движущееся вон в том углу.

– Крыса, наверное, – предположил дымный человек. – Я бы не стал беспокоиться из-за этого. Когда мы сровняем это чудовищное сооружение с землей, крысы погибнут вместе с ним.

Мультитьюдина, притаившаяся в своей резиденции в кладовке, издала негодующий писк.

– Бррр, – передернулась пушистая двуногая. – Точно, крыса. Одно время они бегали у нас в «Гербе Октенлохтермакти», но я быстро избавилась от них. Кстати, как раз с помощью того же крысиного яда, что я капаю Морти в стаканчик, который он опрокидывает на ночь…

Дымный человек пожал плечами и поглубже затянулся своей сигаретой.

– Какую убийственную пару мы с тобой представляем, – заметил он. – Одна намеревается устранить мужа, другой нацелился снести эту развалюху, вслед за которой отправится и его деловой партнер…

– Мы с тобой идеально подходим друг другу, дорогой, – выдохнула пушистая. – Ничто не устоит на нашем пути.

– И когда наконец твой муженек протянет ноги от твоей убийственной заботы, а я разберусь с этим тупым, но полезным Винсентом Белла-Виста…

– Не забудь о его жуткойподружке, дорогой. Мы же не хотим, чтобы она сдала наше маленькое предприятие, не правда ли?

– Как можно забыть о Вадетте? – заверил собеседницу дымный человек. – Однако я абсолютно точно могу предсказать, что Вадетта покончит с собой от горя по пропавшему Винни. Затем мы продадим отель Морти, толкнем эту старую развалину с окружающими ее обширными землями Конгломерату по переработке ядерных отходов, а сами отправимся поближе к солнышку. Наконец-то вместе.

– О, Хью, дорогой, ты – гений. – Пушистая еще раз набросилась на дымного человека и приклеилась ртом к его рту.

– Омерзительно, – заметила Тарантелла не без восхищения, устраиваясь поудобнее перед вентиляционным отверстием, чтобы лучше видеть происходящее. Она пожевывала мумифицированную осу, которая прошлым летом допустила фатальную ошибку, залетев в печку. – Коварные, преступные, демонические существа. Абсолютно подлые – но совершенновосхитительные тем не менее. – Она подобралась поближе к вентиляции и выглянула в кухню. К ее разочарованию, мех и дым исчезли. Внимательно оглядев всю кухню, Тарантелла заметила какое-то движение под столом. Поскольку опасности в лице двуногих больше не было, она протиснулась в вентиляционное отверстие, чтобы исследовать это явление.

То, что она обнаружила плавающим в лужице под кухонным столом, заставило ее со всех ног броситься в укрытие печки.

– Клянусь небом! – выдохнула она. – Происходит что-то поистине странное. Похоже, там на моих глазах материализуются полчища миниатюрных бойцов…

Заставив себя посмотреть еще раз, Тарантелла уставилась в щелочку. Сотни крошечных существ переходили вброд лужу под кухонным столом, направляясь к сухой земле. Крошечные существа в юбочках помахивали заостренными палочками в манере, далекой от дружелюбия. Крошечные существа, казалось, росли с каждой минутой. Тарантелла поморгала. Низкое зимнее солнце отразилось от сотен малюсеньких щитов, появляющихся из-под стола. Забытая настойка молочного зуба Ффупа смешалась с талой водой, проникшей через потолок кухни, из этой комбинации и возник батальон маленьких воинов.

Забившись в угол печки для разогрева пищи, Тарантелла опустилась на все восемь коленей.

– Пандора, – молила она. – ПАНДОРА – пожалуйста, вернись домой.

УБИЙСТВЕННЫЕ ПРИГОТОВЛЕНИЯ

Боксинг-дэй [4]4
  Boxing day – «день подарков» ( второй день Рождества, когда получают подарки слуги, посыльные и т. п.).


[Закрыть]в Стрега-Шлоссе семейство традиционно проводило за сборкой конструкций Лего и доеданием холодных остатков рождественского обеда. А завершался он горами мандаринов и плиток шоколада, поглощаемыми за просмотром классического фильма в комнате, в которой всегда пахло дымом и сосновыми иглами. Стрега-Борджиа обязательно отключали телефон, вынимали из морозильника прапрапрапрабабушку и весь вечер играли в шарады в библиотеке. В этом году, разумеется, всего этого не было. Отель «Герб Окенлохтермакти» мало что мог предложить в смысле уюта. На календаре управляющих это был день, для которого специально изобрели слово «упадок».

Осознавая, что брат с сестрой не особенно рады ее катастрофическому вторжению в жизнь лэптопа, Дэмп хныкала и неотвязно льнула к миссис Маклахлан. Титус и Пандора старались никому не попадаться на глаза, Лэтч ушел со зверями в поход к заливу, а синьор и синьора Стрега-Борджиа отправились было отдохнуть в гостиной, но были крайне растеряны, обнаружив, что не им одним пришла в голову такая идея. На единственном удобном диване окутанные клубами табачного дыма расположилась Винни и Вадетта. Поскольку альтернативой совместному времяпрепровождению в гостиной было возвращение в спальню, синьор и синьора Стрега-Борджиа издали стереовздох и присоединились к подрядчику и его подружке.

Синьора Стрега-Борджиа скорчилась на жесткой скамеечке, тогда как ее муж задумчиво прошествовал к книжным полкам у камина.

– Бачи, – спросил он, – тебе принести что-нибудь почитать?

– Почему бы и нет? – ответила синьора Стрега-Борджиа. – Будь добр, передай-ка мне ту книгу о финансовом менеджменте для бездомных деловых женщин.

– Необязательно читать об этом в книге, – заявил Винсент Белла-Виста, разразившись влажным кашлем и небрежно бросив сигарету в сторону камина. – Никто никогда ничему не учился из книг. Все это полная чушь.

– Правда? – спросила синьора Стрега-Борджиа, перехватив взгляд мужа, который синхронно с ней вскинул брови. – Вы ведь их все прочитали, не так ли?

– Пустая трата времени, большинство из них… – Подрядчик презрительно помахал рукой в сторону книжного шкафа.

– Особенно те, у которых картинки на обложке, – вставила Вадетта, не желая оставаться в стороне. – Кто-нибудь может подумать, что в «Герб Окенлохтермакти» приезжают только разряженные куклы и крутые братки…

– А разве не так? – промурлыкала синьора Стрега-Борджиа, бросив взгляд на коричневый полосатый костюм Винни и розовую юбку Вадетты, не прикрывавшую ее живота, не говоря уже об объемистых бедрах.

– Не-а. – Винни достал распечатанную пачку сигарет, не подозревая о нанесенном ему скрытом оскорблении. – Это местечко, вот что я называю классом. На голову выше всего остального – понимаете, о чем я?

– Нет, – сказала синьора Стрега-Борджиа, отвечая одновременно на предложение закурить и вопрос Винни.

– Ужасно старит кожу, – донесся голос от двери. – К тому же воняет, словно от пепельницы, не правда ли, Вадетта, детка?

Вадетта глубоко затянулась и хмуро посмотрела на миссис Ффорбс-Кэмпбелл.

– Лучше пусть от меня пахнет пепельницей, чем бойней. Фи-фи, что за чертовщина на тебе надета?

– Эта старая тряпка? – Миссис Ффорбс-Кэмпбелл рассмеялась, как школьница. – Вообще-то это мой Диор. Шкура новорожденного тюленя с корсетом из китовой кости – просто удивительно, какой шедевр можно сотворить из нескольких кусков дохлых животных, не правда ли?

Синьора Стрега-Борджиа побледнела, когда хозяйка отеля просверлила ее взглядом.

– Боюсь, у нас проблемы, – призналась миссис Ффорбс-Кэмпбелл. – Один из наших американских гостей – этот паренек-юрист из сорок третьего номера, крайне неприятный тип, который то и дело грозится подать на нас в суд, поскольку суп, на его взгляд, слишком жидкий, а простыни слишком… короче, он позвонил вниз и сказал, что пытается заснуть, но шум, доносящийся из комнаты вашего сына, делает это совершенноневозможным.

– Титус? – спросила синьора Стрега-Борджиа. – Немедленно пойду и посмотрю.

– И еще, – продолжала миссис Ффорбс-Кэмпбелл, – когда будете наверху – боже, я прямо не знаю, как об этом сказать, чтобы не обидеть… – Хозяйка отеля наклонилась к синьоре Стрега-Борджиа, окаменевшей от смущения. – Горничная жаловалась на запахиз комнаты вашего сына. Очевидно, он настолько ужасен, что она решительно отказывается заходить туда, чтобы убраться.

– Стоит поторопиться. – Синьора Стрега-Борджиа с трудом разогнулась, вставая со скамеечки, и поспешила наверх.

– Прошу нас извинить, – подал голос синьор Стрега-Борджиа. – Уверен, что моя жена во всем разберется.

– Лучано! – Миссис Ффорбс-Кэмпбелл озарила его улыбкой ослепительной белизны. – Позвольте представить вам одного из моих самых близких друзей, Винсента Белла-Виста.

– Лучано Стрега-Борджиа, – сказал синьор Стрега-Борджиа, протягивая руку для рукопожатия, – из Стрега-Шлосса, недалеко от деревни. А вы проживаете здесь?

Чувствуя себя обойденной вниманием, Вадетта тоже сунула свою руку.

– Мы живем в бунгало на холме, где раньше был старый общественный туалет. Винни построил наш дом в прошлом году, а потом мы еще возвели сауну и большой гараж для наших одинаковых белых машин. Я – Вадетта, невеста милого Винсента. Помогаю ему в его бизнесе.

Захлебываясь в море приватной информации, выплеснутой Вадеттой, синьор Стрега-Борджиа повернулся к подрядчику и постарался изобразить интерес к разговору.

– Вы работаете здесь, мистер Белла-Виста? Живя в Стрега-Шлоссе, мы немного потеряли контакт с деревней…

Винсент Белла-Виста зажег сигарету и улыбнулся снизу вверх синьору Стрега-Борджиа.

– Работаю потихоньку здесь и там, – скромно признался он. – Снос и реставрация, если вы понимаете, о чем я.

– Слишком хорошо понимаем, – кивнул синьор Стрега-Борджиа. – Мы с семьей были вынуждены временно стать здесь лагерем из-за проблем с крышей.

Винсент Белла-Виста сочувственно вздохнул.

– Эта старинная собственность – напрасная трата денег, если вы спросите меня, чинить ее стоит целого состояния. Приходит время, когда гораздо проще снести всю громадину и начать заново… Стрега-Шлосс, вы сказали? Внизу, возле залива? Сколько ему? Должно быть… шесть, семь сотен лет?

– Плюс-минус столетие, – согласился синьор Стрега-Борджиа. – Принадлежал нашему семейству с самого первого года своего существования.

– Да, крыша встанет в копеечку, приятель, – ухмыльнулся подрядчик, непринужденно переходя на ты. – Никогда не подумывал о том, чтобы продать его и купить что-нибудь более управляемое?

– Бывало, – пробормотал синьор Стрега-Борджиа, у которого мгновенно испортилось настроение при мысли о том, во что обойдется ремонт.

– Могу предложить сделку, сквайр. – Винсент Белла-Виста подмигнул миссис Ффорбс-Кэмпбелл, которая проявляла повышенный интерес к разговору. – Сбудь развалюху с рук, купи хороший дом с пятью спальнями по другую сторону деревни в районе Боггинвью…

– Хм… – чуть не подавился синьор Стрега-Борджиа, ошарашенный мыслью о жизни без Стрега-Шлосса. – Но у нас звери… персонал… прапрапрапрабабушка, сохраненная криогенным способом.

– Без проблем – можем подкинуть вам садовый сарайчик и двойной гараж в придачу. – Чувствуя, что потенциальный клиент близок к панике, подрядчик слегка осадил назад. – Вот что я скажу – иди и помозгуй над этим. Обговори с женой. Послушай, что скажут детишки… Вот моя карточка – буду рад поговорить с тобой в любое время, когда пожелаешь.

– Винни, не будь таким напористым, – проворковала миссис Ффорбс-Кэмпбелл, подплывая к синьору Стрега-Борджиа и покровительственно обнимая его. – Оставь беднягу в покое. Сегодня праздник, забыл? Принести кому-нибудь выпить? Лучано? Что будете вы?

Хруст гравия за окном возвестил обитателям гостиной о прибытии полицейской машины.

– О господи, – пробормотала миссис Ффорбс-Кэмпбелл, – чего им надо? Пойду посмотрю – вернусь через секунду…

* * *

В спальне, которую Титус делил с Лэтчем и пятью сотнями розовых клонов, прибытие синьоры Стрега-Борджиа вызвало панику. Схватив скелет гуся, Титус прыгнул в ванну и заперся там. Дверь матери открыла Пандора.

– Фффууу – какой ужасающийзапах. – Синьора Стрега-Борджиа заткнула нос. Волна вони, источаемой разлагающимся гусем, вырвалась в коридор и едва не сбила ее с ног. – Что происходит?

– Титус… эээ… это гусь. – Пандора отчаянно импровизировала. – У него диарея – у Титуса, не у гуся. Это так ужасно – он сидит там уже целую вечность.

Синьора Стрега-Борджиа боком протиснулась в спальню, прижимая ко рту платок.

– Бедный Титус, – сказала она, подходя к двери ванной. – Дорогой? Тебе что-нибудь принести? Может, воды со льдом?

Из ванной донесся вопль, сопровождаемый звоном разбиваемого фарфора.

– О черт – гусь! Аааргх! О, юууррхх! Перестаньте!

– Что он говорит? – Синьора Стрега-Борджиа прижала ухо к двери. – С кем он говорит? Что перестать? Что он там делает?

– Это… эээ… совершенно ужасно. – Пандора схватила мать за руку. – Я имею в виду диарею. Не беспокойся. Я думаю, самое страшное уже позади.

– Только не в унитаз! – завывал Титус. – Ведите себякак следует. Стойте смирно. И не шипите.

– Шипите? – совсем растерялась синьора Стрега-Борджиа. – Что?..

– Это газы, – объяснила Пандора, подталкивая мать к двери в коридор. – Бедный Титус, его ужасно пучит. И у него, похоже, галлюцинации… ты не можешь раздобыть ему еще туалетной бумаги? И чашку чая? А я попробую уложить его в постель. – Пандоре наконец удалось вытолкать мать в коридор. Заперев за ней дверь, она направилась в ванную. – Впусти меня, – потребовала она. – Мама ушла за чаем и туалетной бумагой для тебя.

Дверь в ванную чуть-чуть приоткрылась, давая Пандоре возможность протиснуться внутрь. Титус порозовел от натуги, но он не был и вполовину таким розовым, как маленькие клоны, сбившиеся в шипящую орду на поддоне душа. Пол ванной был завален осколками блюда, а стены забрызганы жиром взорвавшегося гуся. Над всем этим висела всепобеждающая вонь. Титус поднял глаза на сестру. Его лицо было залито слезами, ошметки прогорклого гусиного мяса запутались в волосах – Пандора никогда не видела брата таким подавленным.

– О господи, Пандора, – прошептал он. – Что я натворил?