Текст книги "Чисто убийственное зло"

Автор книги: Деби Глиори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

ЗВЕРИ В СПАЛЬНЕ

Жизнь в Стрега-Шлоссе имела свои недостатки. Начнем с того, что до ближайшей деревни было три мили, и, когда вы выезжали туда на велосипеде, трясясь по ухабам и объезжая лужи, в которых могла бы укрыться небольшая субмарина, в голову лезла мысль, стоило ли так беспокоиться. Окенлохтермакти мог похвастаться тремя барами, одним отелем, четырьмя банками, магазином, носившим гордое название торгового центра и торговавшим всем от подков до садовых вил, и мини-маркетом, в котором никогда нельзя было найти то, что вам требовалось, зато высились горы товаров, совершенно не нужных вам.

«Ни бассейна, – думал Титус, – ни кино, ни кондитерской…» Он раздраженно толкнул дверь спальни. Шторы были опущены, и комната тонула во мраке. На ощупь добравшись до окна, Титус отдернул занавески и уставился на раскинувшийся неподалеку залив. Снег, выпавший прошлой ночью, начинал таять под дождем. Тихий кашель за спиной вернул Титуса к действительности, известив его о том, что он не один. Он резко обернулся и завопил:

– Что вы здесь делаете? Убирайтесь отсюда! Прочь с моей кровати, грязные животные!

Из-под покрывала на Титуса равнодушно взирали древние глаза грифона Сэба, йети Нота и дракона-подростка Ффупа. Скучливо царапая длинным черным когтем подушку, Ффуп, растягивая слова, произнес:

– Остынь, Титус.

– ЧТОООО?! – заорал Титус.

– Подземелье затопило, и нам разрешили подняться наверх и обсушиться. Но на кухне – твоя мама с Надушенным Костюмом, в библиотеке погас камин, и это место показалось нам вполне подходящим. Ты должен заботиться о нас, разве нет? Ты не забыл, что мы – низкотехнологичная охранная система Стрега-Шлосса? У тебя проблемы с памятью?

Столкнувшись с очевидной невозможностью насильственного выдворения из своей спальни трех массивных зверей, Титус пошел на попятную.

– Но моя кровать, – простонал он. – Посмотритена нее. Она вся погнулась, и с нее капает.

Звери проигнорировали его слова. Нот начал отчаянно вычесывать свою спутанную шерсть, от чего кровать угрожающе закачалась.

– Я коченею, – пожаловался Сэб. – Мои лапы словно ледышки.

– Сейчас согреем, – приподнявшись, Ффуп откинул свою огромную голову и с оглушительным фырканьем выпустил из ноздрей два внушительных языка пламени.

– НЕТ! ААААХХ! МОЯ КРОВАТЬ! – завыл Титус.

– Упс, как глупо, – согласился дракон, увидев, что спинка кровати занялась огнем. – Нот, не лежи как бревно, сделай что-нибудь.

Йети молча встал и склонился к пылающей спинке. Вытянув мохнатые лапы, он обхватил ее; огонь зашипел на мокрой шерсти и потух. Спальня Титуса наполнилась неаппетитным запахом старой мокрой горелой собаки. Внизу зазвонил дверной звонок.

После того как семейная машина вышла из строя, Пандора извлекла из глубин сарая свой ржавый велосипед и потратила два дня на то, чтобы привести его в порядок. Тряска в седле на ухабистой дороге в Окенлохтермакти под проливным дождем несколько умерила ее страсть к покупкам, а двойное открытие – что у велосипеда проколота шина и что в деревенском магазинчике отсутствуют средства для борьбы с прыщами – не способствовало подъему духа. К тому времени, как Пандора приволокла свой велосипед обратно в Стрега-Шлосс, она была уже сыта неприятностями по горло. Девочка невидяще смотрела на знакомые башенки родового гнезда, отражающиеся во рву, и, когда Ток высунул зубастую морду из ледяных глубин и издал свой фирменный приветственный хрюк, она едва ответила ему. Повиснув на дверном звонке, она наблюдала, как Ток вылезает из воды и ковыляет к ней, оскалив ряды желтых зубов в крокодильей улыбке. Такого рода общительность обращала в бегство почтальонов и посыльных, но Пандора, зная, что крокодил – ярый приверженец вегетарианства, нагнулась и потрепала его по голове.

– Зачем ты вылез из рва? Черт, и что мы с вами так носимся? Другие делают из крокодилов сумки и туфли, а мы предоставили вам полную вседозволенность. – Пандора еще раз нажала на дверной звонок и крикнула сквозь щель для писем: – Ну-ка, откройте дверь, пока я не превратилась в сосульку!

– Ннннпбррр, – согласился Ток, добавив с надеждой: – Горячая ванна? Нагретый кафель? Пушистые полотенца?

– Да, но я не уверена, что мама это одобрит, – сказала Пандора. «Кроме того, – подумала она, – уж если кто-то и нуждается в горячей ванне и пушистых полотенцах, так это она сама».

Дверь распахнулась, и Ток ворвался внутрь.

– О нет, ещеодин! – охнул Титус, делая шаг в сторону и пропуская сестру. – Я только что застал мокрых, как губки, Сэба, Нота и Ффупа в своей кровати. Куда это он?

Вой стрега-шлоссовых труб под максимальным напором воды заглушил ответ Пандоры.

ПРОЛИТАЯ НАСТОЙКА

Зима приближалась к середине, и на Стрега-Шлосс около трех часов дня с почти ощутимым глухим стуком опустилась темнота. Ветер начал собираться с силами, забрызгивая окна колючим дождем и заставляя пятьдесят шесть печных труб резонировать в манере одновременно устрашающей и скорбной. Собравшийся вокруг полного горящих поленьев камина в библиотеке клан Стрега-Борджиа выглядел удрученным.

– Я замерзаю, – в двадцатый раз заныла Пандора.

– Ну подложи еще полено. – Титус едва оторвал глаза от лэптопа.

– Ради бога, – простонала синьора Стрега-Борджиа, закутанная в мохеровые одеяла, шали, пледы, овчинные тапочки и шерстяные перчатки, – мы должны экономить. Или ты думаешь, что поленья растут на деревьях?

Дверь библиотеки отворилась, и в проеме появилась миссис Маклахлан, которая удерживала на бедре поднос с чаем, одновременно загоняя Дэмп в комнату.

– Осторожно, дорогая, – предостерегла она малышку. – Держись подальше от огня. ГОРЯЧО, ГОРЯЧО, ОБОЖЖЖЖЖЕШЬСЯ!

– Как бы не так, – пробормотала Пандора, придвигаясь поближе к пламени и пиная Тока. – Подвинься, зверюга, ты впитываешь в себя все тепло.

Крокодил проигнорировал ее, продолжая целеустремленно протискиваться к огню.

– Значит, так. – Водрузив поднос на столик, стоявший перед камином, миссис Маклахлан уставилась в глубины чайника. – Памятуя о том, что мы все сегодня пребываем отнюдь не в приподнятом настроении, я позволила себе испечь несколько булочек, фруктовый пирог, бисквиты с лимонной пропиткой и горсточку крошечных безе, просто, чтобы поддержать вас на плаву до ужина…

Дэмп пялилась на няню с безоговорочным обожанием. С того самого момента, как Флора Мораг Фионна Мхайри бен Маклахлан-Моранджи-Фиддах прошлым летом появилась в Стрега-Шлоссе, малышка влюбилась в ее кулинарные способности, ее колыбельные и ее успокоительно-пуховую грудь.

Титус просиял при одной мысли обо всей этой еде и с готовностью отложил свой лэптоп, предпочтя ему такие аппетитные калории.

– Вот свинья, – тихо сказала Пандора, которой брат наступил на ногу в своем стремлении первым добраться до безе. – Только посмотри на него, папа, – продолжала она с отвращением. – Он всегда хватает самый большой кусок, не оставляя другим и шанса.

Синьор Стрега-Борджиа поднял глаза от книги.

– О боже, – вздохнул он, возводя взор к потолку, – неужели и здесь протечка? Прямо за шиворот!

– Нет, папа. – Пандора отрезала себе скромный кусочек фруктового пирога. – Протечка сидит у тебя за спиной, фаршируя свою физиономию меренгами.

– У протешшек нет лищщ, – нечленораздельно проговорил Титус, с трудом проглотив и тут же потянувшись за следующим куском. – На себя-то посмотри. – Он уставился на сестру. – У тебя прыщи. И много.

– Ну ХВАТИТ! – заорал синьор Стрега-Борджиа. – Замолчите вы оба и слушайте…

Из комнаты над библиотекой донеслось слабое постукивание, ритмическое плинк-планк-плинк. Синьора Стрега-Борджиа содрогнулась и плотнее закуталась в одеяло. Стук становился громче, настойчивее, торопливее… плинк-планк, плинк-планк, плинкплинкплинк, планк.

– Пойду наверх, посмотрю, что там происходит. – Синьор Стрега-Борджиа встал и споткнулся о задремавшего Тока. Как раз в тот момент, когда он рухнул на пол, внушительный кусок штукатурки отвалился от потолка и приземлился точно на кресло, где Лучано только что сидел. Падение штукатурки сопровождалось потоком холодной бурой воды, обрушившейся из образовавшегося отверстия в потолке и мгновенно промочившей всю мебель.

– О НЕТ! – взвыл Титус. – Мой лэптоп! – и рванулся к компьютеру, пытаясь спасти его от потопа.

– Как это на него похоже, – резюмировала Пандора, поднимаясь на ноги и глядя на брата. – Нет, чтобы воскликнуть «О-папа-с-тобой-все-в-порядке-какое-счастливое-избавление!», так он кричит: «О-мой-лэптопчик-о-небеса-я-чудом-не-потерял-тебя!»

– Думаю, нам стоит продолжить эту дискуссию в другом месте, тебе не кажется, дорогая? – сказала миссис Маклахлан, подхватывая Дэмп под мышку и вручая Титусу поднос с безе. – Не будешь так любезен отнести это на кухню? – несмотря на изысканно-вежливые формулировки, ее голос не оставлял повода для возражений. – А ты, Пандора, не захватишь ли поднос с остальным?..

– БЫСТРО! ВСЕ ВОН! НЕМЕДЛЕННО! – завопил синьор Стрега-Борджиа, подталкивая миссис Маклахлан с Дэмп к двери. – Потолок вот-вот обрушится.

Синьора Стрега-Борджиа вскочила на ноги, растолкала спящего крокодила и бросилась к двери, путаясь в кашемире. Над ее головой серое пятно на потолке расплывалось, словно чернила на промокашке. Вокруг щели над креслом штукатурка начала провисать, словно что-то огромное вдавливало ее в библиотеку. Убедившись, что семья в безопасности, синьор Стрега-Борджиа захлопнул за собой дверь. Из библиотеки донесся звук обвала, сопровождавшийся оглушающим ревом дождевой воды, галлонами льющейся из огромной дыры.

Лэтч, дворецкий Стрега-Шлосса, появился на лестничной площадке этажом выше. По случаю редкого выходного дня он был одет неформально: вместо формы на нем красовался пугающе маленький зеленый халатик, из которого его длинные ноги торчали, словно бледные картофельные ростки.

– Похоже, с крышей возникли некоторые проблемы, – сообщил он, повысив голос, чтобы перекричать шум льющейся воды, который отчетливо был слышен через закрытую дверь. – Могу я чем-то помочь? Позвонить водопроводчику? Принести еще ведер? Мешки с песком? Вытащить книги из библиотеки?..

Пандора заметила, что вода начала просачиваться из-под двери в коридор.

– Позвоните Пайлум-Хэйту, – сказал синьор Стрега-Борджиа.

Его супруга вздрогнула.

– Но, Лучано… – заскулила она. – Расходы…

– Я уверен, мы сможем прийти к соглашению с мистером Пайлум-Хэйтом. – Синьор Стрега-Борджиа обнял жену за плечи. – Давай не будем беспокоиться об этом сейчас, хорошо? И вот что, Лэтч: не поможете ли вы мне перетащить книги на кухню для просушки? Позже – когда водопад прекратится?

– О, книги – бедные книги, – завыла синьора Стрега-Борджиа, осознав всю тяжесть ущерба. – Мои книги заклинаний, детские книжки с картинками… семейные книги… – И она зарыдала, уткнувшись лицом в плечо мужа.

– Дорогая, не стоит переживать из-за этого, – утешала ее миссис Маклахлан. – Хорошая чашечка чая внизу, на кухне, с капелькой рома для снятия стресса.

Она перекинула вытаращившую глаза Дэмп на другое бедро и, взяв хозяйку под руку, повела ее вниз по лестнице.

Ее голос затихал, удаляясь. Захлопнувшаяся дверь кухни заглушила его совсем. Скорбно хрюкнув, Ток заковылял по направлению к спальне своей хозяйки.

Два часа спустя ржавый белый фургон и глянцевый черный «BMW» припарковались у парадной двери, и племя кровельщиков в желтых штормовках, предводительствуемое мистером Пайлум-Хэйтом, наводнило Стрега-Шлосс. Книги покрывали всю горизонтальную поверхность кухни. Разбухшие томики в бумажных обложках и солидные фолианты в переплетах из телячьей кожи роняли капли и пускали лужицы в каждом углу. Семья собралась вокруг кухонного стола, немного взбодрившись при помощи приготовленных миссис Маклахлан морковного супа с имбирем, жареных цыплят, картошки, брокколи и сассексского пудинга. В комнате было тепло, дети наелись и клевали носом. Сверху доносился стук и грохот: это Пайлум-Хэйт и его бригада скорой помощи временно латали крышу.

– Похоже, состояние крыши хуже, чем мы предполагали. Мистер Пайлум-Хэйт ужасно мрачно настроен в отношении того, как долго может продлиться ремонт, не говоря уж о том, сколько это будет стоить… – Синьора Стрега-Борджиа со вздохом отодвинула тарелку.

– Он говорит, что сегодня мы еще можем переночевать, – сказал синьор Стрега-Борджиа, с изумлением наблюдая, как Титус накладывает себе четвертую порцию пудинга, – но завтра нам придется выехать.

– Но до Рождества осталось всего три недели, – заныла Пандора, свернувшаяся калачиком в кресле.

– И куда же мы переедем? – Титус застыл, не донеся ложку до рта. – У нас ведь нет другого дома.

– На данный момент у нас и этогонет, – мрачно произнес синьор Стрега-Борджиа.

– Можно воспользоваться моей палаткой, – сказала Пандора. – Или арендовать фургон…

– НЕТ! – рявкнул Ффуп. – Если вы думаете, что я буду спать в палатке в декабре, то советую вам подумать получше. – В подтверждение своих слов дракон стукнул лапой по столу, вызывающе глядя на собравшихся.

Никто и не заметил, как маленький стеклянный пузырек, подпрыгнув от удара, свалился со стола и разлетелся вдребезги, ударившись о каменный пол. Никто не заметил, как его содержимое растеклось маленькой лужицей и впиталось в трещины пола. Не ведая того, какой ужасающей цепи событий положила начало его подростковая вспышка раздражения, Ффуп продолжил:

– И почему, по-вашему, я должен мириться с необходимостью быть запертым в жестяной банке? Фургон? Тьфу… плевал я на это.

Миссис Маклахлан направила на дракона взгляд василиска.

– Ффуп… – предостерегающе проронила она.

Дракон порозовел и словно съежился внутри своей чешуйчатой шкуры.

– Ээ… да, – проблеял он. – Фургон… ммм, прелестно. Забавно. Если подумать, мне даже нравятся люди в консервных банках…

СЛИШКОМ МНОГО ВАДЕТТЫ

Уже было далеко за полночь, когда мистер Пайлум-Хэйт пересек опустевший ров Стрега-Шлосса и выехал на своем «BMW» из раскрытых ворот на ухабистую дорогу, петлявшую в направлении к Окенлохтермакти. Пайлум-Хэйт зажег вонючую сигарилью и откинулся на черную кожаную спинку сиденья. Он нажал кнопку на приборной панели, и дисплей автомобильного телефона тут же услужливо засветился. Приглушенный сигнал набора затрещал изо всех восьми динамиков, спрятанных в салоне.

– Ну же, возьми трубку, возьми трубку, – поторопил он, выдыхая клуб зловещего бурого дыма, временно заглушившего могучий запах лосьона, неотделимый от сущности Пайлум-Хэйта.

Сигнал набора прекратился, и из динамиков раздался женский голос.

– Резиденция Белла-Виста, на проводе Вадетта.

«Только не Вадетта, – мысленно застонал Пайлум-Хэйт. – Боже, пошли ей ларингит…» Внутренне собравшись, он отозвался:

– Привет, золотко. Сам дома? Это Хью – Хью Пайлум-Хэйт.

На другом конце линии послышался стук льдинок – кто-то отхлебнул большой глоток из стакана.

– Ах, это ты, Хэй… – донесся ответ. – Хэй. Крошка Хэй. Ты бы лучше перезвонил завтра в офис. Винсенту не нравится, когда ему звонят ночью.

– Послушай, золотко… – Пайлум-Хэйт вдруг заметил, что жует кончик сигарильи, сдерживая себя, чтобы не заорать, выбросить телефон из окна машины, а затем врезаться в ближайшее дерево. – Я знаю, что сейчас поздно, но мне необходимо перемолвиться словечком с Винни. Дело срочное.

Вновь раздался стук ледяных кубиков.

– Что? Что такое, Хэй? Почему бы тебе не рассказать мне, а уж я решу, важно это или нет, и тогда передам ему… – Тук, тук, дзинь.

Глубоко вздохнув, Пайлум-Хэйт заложил крутой вираж, почти увернувшись от особенно глубокой выбоины на дороге.

– Вадетта, киска, не думаю, что тебе стоит напрягать свою пустую… прости, прелестнуюголовку этим делом. Просто скажи ему, чтобы взял трубку, – пожалуйста, – взмолился он.

Тук, дзинь, бульк.

Вадетта, похоже, долго раздумывала над этим предложением – ровно столько, чтобы глоток спиртного скользнул в горло и проплыл по пищеводу, а затем, безо всякого предупреждения, завопила:

– ВИННИ! Это тот МАЛЕНЬКИЙ ЗАДАВАКА!

– О-о-о, мои уши, – простонал Пайлум-Хэйт, оглушенный стереовоплем Чокнутой Вад.

– Ну что там? Это ты, Хью? Что за вопрос у тебя? Не дай бог, какая-то ерунда – ты мешаешь мне смотреть дартс. – До Хью донесся гром аплодисментов, и чей-то голос объявил: «Сто восемьдесят!»

– Буду краток, Винни. – Пайлум-Хэйт притормозил и пополз за патрульной машиной, которая выскочила на дорогу впереди него. – Речь идет о местечке, на которое ты положил глаз – ну, тот большой старый замок возле залива…

Раздраженный крик Винни не дал ему закончить:

– Отойди, Вадетта! Перестань танцевать перед экраном – мне не видно игру!

Пайлум-Хэйт выпучил глаза. Ему представилась сценка в доме Винсента. Зрелище Вадетты, которая закрывает картинку на телеэкране, покачиваясь и извиваясь перед ним, относилось к разряду вещей, которые могут вызвать ночной кошмар. «Бедный Винсент, – подумал он, – какой чудовищный вкус на женщин».

– Иди сюда и сядь ко мне на колени, будь хорошей девочкой!

Пайлум-Хэйт поперхнулся дымом и тщетно пытался откашляться. Сесть на колени? Да Винсент задохнется – ведь Вадетта весит… сколько: сто пятьдесят килограммов? Двести?

– Это тот дом со странным названием?

Винсент, судя по всему, еще дышал. Пайлум-Хэйт не мог представить себе, как ему это удается.

– Именно, – подтвердил он. – Я думаю, он вот-вот упадет тебе в руки…

На том конце линии раздался глухой стук и вопль. «Похоже, он уронил ее на пол», – с изумлением подумал Пайлум-Хэйт.

– Ты не шутишь, Хью? – Голос Винни окреп и звучал ближе, словно рот его обладателя придвинулся к самым динамикам.

– Вот те крест, Винни. К Новому году я так изуродую их крышу, что могу гарантировать: владельцы будут счастливы продать Стрега-Шлосс фирме «Белла-Виста Девелопмент Инк». Короче, тебе.

– Пятьсот шале… – Голос мечтательно замурлыкал, словно Винни перебирал бесценные сокровища. – Тысяча автофургонов, комплекс развлечений, боулинг, аркада игр; снести этот чертов старый захмок, построить многоэтажную стоянку для автомобилей…

– Не забудь о рыбной ферме и атомной электростанции, – напомнил Пайлум-Хэйт. – А еще о скотобойне, перерабатывающем заводе и звероферме…

СОВЕРШЕННО ЗВЕРСКИ

Перспектива переезда из Стрега-Шлосса, хотя и на время, заставила бы крепко призадуматься даже бригаду опытных грузчиков. Но Стрега-Борджиа были не такими слабаками – они с жаром окунулись в хлопоты сборов. Всеобщее возбуждение передалось даже малышке Дэмп, и она решила подготовить всех своих мишек к отправке. Для этого требовалось лишь потянуть за Исчезательную Ручку, но, к ее разочарованию, Волшебная Исчезательная Штуковина (более известная как ватерклозет) не сумела дематериализовать мишуток. Вместо того чтобы исчезнуть в нужном направлении, они все вернулись обратно, с намокшим мехом и плюшем, да еще увешанные раскисшими конвертами и разбухшими комками туалетной бумаги. Озадаченная Дэмп заковыляла прочь в поисках Больших.

– Вот ты где, зайка, – миссис Маклахлан подняла голову от огромного деревянного ящика, в который упаковывала свои принадлежности нелегкого ремесла няни. Тут она заметила растрепанный вид вымокшей Дэмп и издала глубокий стон. Подхватив ребенка на руки, она потащила малышку в ванную. – Сколько раз тебе говорить? Туалеты грязные. ГРЯЗНЫЕ. ГРРРЯЗЗЗНЫЕ.

Дэмп уставилась на свои мокрые ручки. На ее взгляд, они были вполне чистые. Поколебавшись, она сунула в рот всегда так хорошо успокаивающий ее большой палец.

– НЕТ! НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! – завизжала миссис Маклахлан. – ВЫНЬ ЭТО ИЗО РТА НЕМЕДЛЕННО!

В кухне Титус подавился вчерашним безе. Мысль о том, что няню надо слушаться, укоренилась в нем так прочно, что он выплюнул на тарелку все, что было у него во рту.

– Паа-жжжалста! – простонала Пандора. – Избавь меня. Я знаю, что ты неотесан, – не надо то и дело доказывать мне это.

В просторной прихожей громоздились ящики и сундуки, содержимое некоторых из них вываливалось на каменный пол, другие же были туго перевязаны и заперты на висячие замки. Синьора Стрега-Борджиа что-то бормотала про себя, добавляя все новые ржавые ключи к связке, висевшей у нее на поясе. Ее муж был погружен в беседу по телефону; он заслонял рукой ухо с прижатой к нему трубкой, чтобы лучше слышать собеседника на другом конце линии.

– Так, дайте подумать… – бормотала синьора Стрега-Борджиа. – Книги заклинаний упакованы в большой морской сундук. Пузырьки с ядами уложены в вате в свинцовом контейнере, желатин залит в термосы…

– Давайте начнем все сначала. – Синьор Стрега-Борджиа в нетерпении закатил глаза к потолку. – Я хотел бы забронировать три номера и стойла в ваших конюшнях, нет, не три стола, а стойла, все стойла, причем до конца месяца, до самого Нового года.

– …мои волшебные палочки и котел в розовой шляпной картонке, церемониальная островерхая шляпа в черной шляпной картонке, свечи, благовония и эктоплазма в полосатой сумке – черт, эктоплазма сбежала…

– Нет, не четыре конуры, нет. Все стойла в ваших конюшнях… Да… Ах да, вы должны были меня спросить… нет, не собаки… и не лошади… Ну ладно, я думаю, вы имеете право знать… это крокодил, грифон, йети и очень маленький, но прекрасно себя ведущий дракончик…

– НОТ! – рявкнул дракон, врываясь в парадную дверь. – ТЫ, ЖУТКОЕ, ГРЯЗНОЕ, ОТВРАТИТЕЛЬНОЕ, СОПЛИВОЕ ЧУДОВИЩЕ!

– Куда же эта эктоплазма могла улизнуть? – продолжала бормотать синьора Стрега-Борджиа на заднем плане.

– Не могли бы вы потише, ради всех святых, – прошипел синьор Стрега-Борджиа, возвращаясь к телефонным переговорам. – Простите за шум… нет, нет, это кровельщики, вовсе не один из наших зверей – боже упаси.

–  ЭТОЧТО, ПО-ТВОЕМУ? – разъяренный дракон вытянул вперед лапу. С когтя свешивался большой бесформенный кусок грязно-зеленого желе.

– ЭТО НЕ МОЕ, – откликнулся Нот, появившийся в дверном проеме столовой. Он зашаркал вниз, чтобы получше рассмотреть удивительную субстанцию, прицепившуюся к когтю Ффупа. – Никогда такого не видал, – заявил йети, трогая желе мохнатой лапой. – Выглядит, однако, весьма аппетитно, – добавил он, начиная пускать слюнки.

Дракон содрогнулся от омерзения.

– НЕ ОТЦЕПИТ ЛИ КТО-НИБУДЬ ОТ МЕНЯ ЭТУ ГИГАНТСКУЮ СОПЛЮ?! – рявкнул он.

– С удовольствием, – сказал Нот, делая шаг вперед.

– Нет… нет, ОСТАНОВИСЬ! – завизжала синьора Стрега-Борджиа. – Моя эктоплазма!

Нот облизнул слипшийся мех вокруг отверстия, служившего ему ртом.

–  Ммммхммм. О! Прошу прощения… вы хотите знать, не могу ли я вернуть ее обратно?

– Великолепно, – горько произнес синьор Стрега-Борджиа. Он положил трубку на рычаг и строго посмотрел на Ффупа и Нота. – Вы двое только что добавили еще один нолик к нашему счету в отеле.

– Какой отель? – воинственно спросил дракон. – Какой счет? Мненикто ничего не говорил об отелях. Мненикогда ничего не рассказывают.

– Это нечестно, – подхватил Нот.

– В ближайшие дни вам обоим предстоит осознать, что мир не вращается вокруг вас. А пока сообщаю вам, что мы будем жить в отеле «Герб Окенлохтермакти», пока не починят нашу крышу, – улыбнулся синьор Стрега-Борджиа. – Вам же, зверям, забронированы прилегающие к отелю конюшни, где к вашим услугам будут горячая и холодная грязь и еще – солома, сколько вашей душе угодно.

– ЧТОООООО?! – грифон Сэб спускался по лестнице из спальни Титуса, неся в кожистых лапах стопку белья. – Но я-то думал, что нам забронировали номер, – проворчал он. – Ну, знаете, – белые полотенца, бесплатные шапочки для душа, чай и кофе в постель.

В проеме парадной двери появился Ток, сжимавший в зубах пластиковый пакет с водяными лилиями. Поставив свою ношу на порог, он указал назад лапой и произнес:

– Такси прибыли.

Шурша шинами по гравию, к дому приближался целый кортеж черных кэбов, по одному для каждого зверя и еще один для семьи, миссис Маклахлан, Тока и Лэтча.

Разразилась паника. Просторный вестибюль мгновенно наполнился клубами пыли, криками и воплями, громким треском, сопровождавшим торопливый вынос сундуков, и проклятиями, раздававшимися всякий раз после того, как эти сундуки больно били по икрам. Чемоданы и сумки, казалось, размножались до тех пор, пока вестибюль не стал похож на камеру хранения, но потом, каким-то волшебным образом, всего десять минут спустя, все это исчезло в утробах поджидавших такси. Семья, работники и звери, дрожа, сгрудились на ступеньках Стрега-Шлосса.

– Я уверена, что забыла нечто очень важное, – сказала синьора Стрега-Борджиа, не без усилий втискиваясь в переполненную машину. Ток устроился позади нее; из его мешка с водяными лилиями капала вода.

– Может, сына? – предположил синьор Стрега-Борджиа, защелкивая запоры на алюминиевом авиационном ящике, в который был упакован компьютер, и просовывая его через окно.

– Титус! – позвала Пандора. – Тебе там не понравится. Можешь оставаться здесь.

Миссис Маклахлан, которая наполовину уже забралась в салон, обернулась и обожгла ее выразительным взглядом.

– Извините, просто не смогла удержаться, – сказала Пандора, возвращаясь в вестибюль.

– ТИТУС! – крикнула она. – Оторви зад от стула – мы уезжаем.

– Иду, иду, – донесся голос из глубины дома.

Пандора скрестила руки на груди и приготовилась ждать.

В прихожей уже воцарился дух запустения. Ковер был свернут и убран вместе с большими картинами, набором оружия и ржавых щитов, украшавших стены Стрега-Шлосса столько, сколько Пандора себя помнила. Дедушкины часы, закутанные в пыльные простыни, да хрустальная люстра, висевшая над лестницей, – вот и все, что осталось от прежней жизни. В опустевшей прихожей эхом гуляли звуки приближающихся шагов. В конце коридора, ведущего в кухню, появился Титус. Пандора отметила, что он нес несколько коробок из-под пирожных.

Увидев ее удивленное выражение, он объяснил:

– Стыдно оставлять всю эту еду крысам… – его голос сорвался и перешел в шепот.

–  Мультитьюдина! – заорала Пандора. – Я ее забыла. И Терминусочку тоже – о нет! Я должна их найти…

– Они просто крысы,Пандора. Нельзя приносить крыс в отель, к тому же, думаю, у них там и своих миллионы.

Такси снаружи засигналили. Пандора была в отчаянии. «Моя любимая зверушка, – думала она, подавляя рыдание. – И ее дочка. Брошены. Одни в пустом Стрега-Шлоссе».

Увидев, что глаза сестры наполняются слезами, Титус смягчился.

– Мы вернемся, Пан. Не впадай в панику. Крысы могут позаботиться о себе, а мы будем их подкармливать. – Он неловко похлопал ее по спине, уронив при этом коробку. Крышка открылась, и большая булочка выкатилась и запрыгала по полу. – Вот видишь, – сказал он. – Это даст им возможность продержаться целую вечность. А теперь идем, нас ждут.

Подтолкнув сестру к такси, Титус вернулся, чтобы закрыть дверь. Она отозвалась скорбным скрипом ржавых петель.