Текст книги "Венера. Переплетая обрывки жизни (СИ)"
Автор книги: De ojos verdes
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
– Значит, что – то важное. Пойдем, я сейчас вызволю её оттуда.
Не дожидаясь ответа, девочка с энтузиазмом потянула меня за руку, и мне пришлось следовать за ней, удивляясь этому напору. Если бы не Рипс, я бы продолжала так сидеть, и кто знает, сколько бы ещё просидела, пока Роза смогла бы освободиться и поговорить со мной.
– Извините, извините… Невеста нам нужна на пару секунд, чтобы поправить прическу и макияж.
Роза удивленно взглянула на нас обеих, затем пожала плечами и встала, оставляя Арама в одиночестве принимать тысячи прекрасных слов, которые лились нескончаемыми реками в этот вечер.
– Что с моим лицом? – сразу спросила невеста, как только мы вышли из зала.
– Ничего, ты мне нужна на пару минут, это отговорка для гостей, чтоб не искали тебя.
Рипсиме с торжественным видом несла подол платья Розы, будто паж. А я шагала рядом, мысленно подбирая слова, которые смогут объяснить моё внезапное исчезновение в дальнейшем. Конечно, я эту речь прокручивала и репетировала в голове миллионы раз за те дни, что сидела дома. Но, оказывается, не так – то просто вспомнить её и произнести непосредственно перед адресатом.
Официанты, администраторы, гости, артисты, готовящиеся к выходу – мимо нас сновали люди, которые непременно улыбались при виде Розы. Когда мы дошли до комнаты, заранее отведенной невесте, Рипсиме тактично оставила меня с подругой наедине.
– Что такое? – обеспокоенная, Роза даже не присела.
– Ничего такого, что бы заставило тебя так хмурить брови! – тепло улыбнулась я, закрывая дверь. – Роз, я хотела попрощаться. Я ухожу. Завтра у меня вылет в Москву. Я…еду к отцу. Ты понимаешь, как это важно для меня?
С минуту она обдумывала новость, вглядываясь в моё лицо.
– Не могу поверить, что ты молчала! У тебя случилось что – то серьёзное? Ему стало хуже?
Её упрек лишь заставил уголки моего рта взлететь вверх.
– Нет, Роз, нет. Всё хорошо. Я решила уехать на время к семье.
Взгляд её стал выискивающим. Роза наклонила голову и недоверчиво спросила:
– Почему именно сейчас? Почему ты не останешься до конца вечера?
– Прости, всё так совпало, я смогла достать билет только на утренний рейс. Но ты ведь не обижаешься, правда? Нана и Вика с тобой, все родные и близкие, твоя семья, Арам…
– Ты тоже не чужой мне человек, Венера. Я же не дура. Это нечестно. Ты не договариваешь… Но я ничего не выбью из тебя сейчас, правда? – Роза вздохнула, опустив руки.
Я сделала шаг и порывисто обняла её, в этот момент отчетливо понимая, как ненавижу Феликса.
Ещё нескоро я смогу сесть и проанализировать всё то, что он сделал с моей жизнью…
Ещё раз горячо обняв подругу и попрощавшись с Арамом, я направилась к Аруту, который обещал подвести к столу дяди. Какой бы уставшей я ни была, нужно было поздороваться с родственником.
– Уже уходишь? – привстал Арут.
– Да, я еще не все собрала к завтрашнему вылету.
– Пойдем. Папа будет рад.
Зал был очень большим, и если мне не изменяет память, Роза говорила, что они напечатали 800 приглашений. Лица мелькали рядом, сменяли друг друга, голоса проносились мимо, пока мы не дошли до того угла, где находился преимущественно стол мужчин. Все они выглядели так внушительно и впечатляюще, что на какой – то момент мне в голову пришла мысль, что вот – вот должен подъехать кортеж с Марлоном Брандо…
Дядя был так удивлен и обрадован, что до боли стиснул меня в объятиях.
– Красавица! Ремня тебе дать за то, что пропадаешь месяцами!
Я лишь слабо улыбнулась. Они с папой были так похожи, что я с тоской осматривала каждую морщинку вокруг его глаз, ища ту искринку, которая светилась в родном взгляде далекие десять лет назад…
– Ты со стороны невесты или жениха? – дядя Артак приобнял меня за плечи, продолжая беседовать.
– Роза её подруга. Где бы мы ещё встретились? – присоединился Арут.
Несколько минут мы беседовали с ними, пока не подошел дядя Дживан, удивленно осматривая наши полу – объятия.
– Моя племянница, оказывается, тоже здесь, Дживан, вы знакомы? Это дочь Гаспара.
Когда прозвучало имя моего отца, его лицо претерпело метаморфозы. Он застыл и посмотрел на меня так, будто видел впервые и старался просканировать каждую черточку.
– Я столько месяцев ломаю голову, кого ты мне напоминаешь, дочка… И ни разу не сообразил спросить, кто твои родители. Вот, действительно, старость – не радость. Значит, ты дочь Гаспара, – он горько улыбнулся и покачал головой в привычном жесте человека, что – то вспоминающего с грустью.
Мне стало понятно – и он в курсе того, что произошло с моим отцом. Сюрпризы продолжались, не давая мне возможности хоть как – то сориентироваться и что – то ответить. На помощь мне пришел Арут:
– Венера завтра улетает в Москву.
– Как же так?! – расстроился дядя. – Узнал бы раньше – столько всего бы передал брату…
Я верила в искренность его слов, но мне не хотелось сейчас напоминать о том, что моему отцу не нужны никакие посылки. Он попросту не поймет их смысл, не оценит… и даже, возможно, не вспомнит, что у него есть брат…
– На самом деле, это получилось очень неожиданно. Я купила билет на днях, просто подвернулось хорошее предложение, – о, как нагло я врала, – мама и Вардан не знают, что я прилетаю. Это сюрприз, не расстраивайся, дядя Артак. Я и сама не успела собрать все вещи, поэтому уже уезжаю домой.
– Если ты так решила, наш водитель отвезет тебя, – настоял отец Розы.
– Я уже попрощалась с Розой и хотела вызвать такси…
– Подожди пару минут, я его найду, и вы сможете ехать.
Возражать не было смысла. Он отошел, а дядя вдруг произнес:
– Хорошие люди никогда не забывают добро, которое им сделали другие. Как твой отец ему. И не только ему. Скольким он помог… И почему всё так?
Действительно, почему всё так? Горло сдавило привычным болезненным спазмом. Как остро я ощущала потребность закричать. Громко – громко. Выть куда – то в небо и спрашивать вновь и вновь, почему?! Лучше бы я не слышала этих слов. Мне больно! Где мой любимый и любящий отец?! Где он, когда я так нуждаюсь в его защите и поддержке?
– Сейчас вернусь, – прохрипела я тихо и решительно направилась в сторону дверей лоджии.
Горячий воздух мне ничем не мог помочь. Пальцы вжались в мраморные перила до неожиданного хруста. Я отчаянно искала спасения в чем – нибудь. Будто, если я сломаю пальцы, мне станет легче. Или, если грудную клетку разорвет он напряжения, я смогу взять себя в руки. Как же я уязвима! Всего пару слов о папе – и я теряю самообладание. Как же так…
– Серьёзно?! Нет, правда?! Тебя никто не сопровождает? – грохот двери и издевательский тон пьяного голоса застали меня врасплох.
Я была настолько сжата, что развернулась, будто по щелчку.
Нас разделяло огромное расстояние, но я вдруг ощутила себя окутанной им, словно попала в паутину самого ядовитого паука… И это при том, что он даже не взглянул на меня. Прищурившись и смотря куда – то в пол, Феликс сделал глубокую затяжку, поднеся руку ко рту таким образом, что пальцы полностью обхватывали сигарету. Затем выбросил её в сторону, хотя она был не докурена больше, чем наполовину. Я наблюдала за тем, как он медленно стал выпускать дым, тяжелым облаком обволокший его лицо и плечи. Как же жутко это выглядело… Будто это сцена из фильма ужасов с перевоплощением…дым сейчас рассеется, и откроется его настоящая сущность. А я смогу убедиться в том, что он не человек. Сейчас передо мной во всей своей плоти предстанет красное чудовище с рогами.
И я неотрывно вглядывалась в него, даже не моргая, уверенная, что мое воображение не обманывает меня. Вот…сейчас…сейчас это свершится…
Секунда. Ещё одна. Ещё… Дым стал рассеиваться. Но ничего не менялось. Его застывшая фигура была полна мощи – тёмной, подавляющей и устрашающей. И я прекрасно понимала, почему девушки штабелями падают ниц у его ног…
Это Люцифер собственной персоной!
Ибо такой диссонанс внешности и нутра мог иметь только одно объяснение. И ничем хорошим его приход сюда не может кончиться, учитывая его состояние…
– Раньше думал, что выражаюсь ясно…четко…и доступно даже для таких одноклеточных, как ты.
Подняв голову, он вдруг посмотрел на меня и иронично усмехнулся. В его голосе не было ни злобы, ни ярости. Но весь его вид просто кричал о том, что он опасен для меня.
И будто в подтверждение его рука резко потянулась к галстуку, который и так свободно болтался на шее, сдернула и выбросила на каменный пол. Складывалось впечатление, что он душил Феликса. Пиджака на нем не было, а рукава рубашки были закатаны до локтей. Я всё смотрела на него, гадая, какое оскорбление он озвучит следующим. И, как, черт возьми, мне уйти, чтобы всё закончилось мирно?
Поскольку Феликс был пьян просто в стельку, от него можно было ожидать чего угодно – он и трезвым – то меня совсем не жалует, куда там пьяным… Зрительно прикинув, сколько шагов от меня до двери, я попыталась унять волнение и спокойно ступила вперед.
– Только сейчас я окончательно понял, что сильно преувеличивал твои интеллектуальные способности… – продолжил он тем же тоном. – Ты, видимо, понимаешь только действия? Силу и грубость? Ну, что ж…
Последнюю фразу Феликс произнес так многообещающе, что я действительно начала бояться. Тем не менее, я пыталась осторожно обойти его. Пусть остынет, а завтра меня уже не будет здесь. Буду ненавидеть и проклинать его на расстоянии, отмываться каждый день от прикосновений его рук и тех грязных банкнот, которыми меня щедро «одарили»…
Вожделенная свобода была чуть ли не под носом, и мне оставалось дернуть только за ручку массивной двери. Но я не учла, насколько этот мужчина силен и натренирован, даже находясь в таком плачевном состоянии… Меня, словно я всего лишь тряпичная кукла, отдернули и откинули вглубь лоджии, чуть дальше того места, где я ранее стояла. От его сильной хватки моя рука заныла от боли. И это на какой – то миг отвлекло меня от главной проблемы – этого дьявола, сию минуту надвигавшегося на меня с той же опущенной головой.
– Урок первый ты не смогла усвоить… Приступим ко второму…
В тот самый момент, когда моя спина уперлась в вымощенную стену и почувствовала холод, я начала понимать, ЧТО здесь должно произойти… Феликс довольно быстро пересек и это мизерное расстояние между нами. Руки его, будто когти коршуна, вцепились в мои плечи, и я закричала.
– Ты этого не сделаешь! – выдохнула я. – Ты же… У тебя…ведь тоже есть сестра!..
Он лишь в этот момент поднял голову, и даже через пелену в глазах, что образовалась под влиянием огромного количества выпитого алкоголя, я смогла различить презрение и ярость.
– Ты же не думаешь сравнивать себя с моей сестрой, правда?.. – хмыкнул Феликс, на миг остановившись.
Если бы меня спросили, что я чувствовала в этот момент, когда он на меня смотрел, я не смогла бы ответить внятно. Руки его продолжали сжимать мои плечи, но я уже начинала привыкать к этой боли. В первые наши встречи я чувствовала его влечение, чувствовала его интерес ко мне, сейчас же ничего подобного не было. Мне сложно объяснить это, потому что отсутствует опыт… Но, кажется, сейчас Феликс меня совершенно не желал… Ему не нужно было ни мое тело, ни я сама. Всё, чего хотел этот мужчина, – доказать, что он прав. И любой ценой. Доказать, что я – шлюха.
– Я ненавижу тебя, Феликс, – произнесла я с чувством, и по моей щеке потекла одинокая слеза.
Бесполезно было кричать или пытаться его остановить. Я знала, что обречена в этот момент. И мне не хотелось доставлять ему еще большего наслаждения. Раз уж всё это было неизбежно с самого начала, то пусть случится быстрее, и покончим с этим навсегда. Даже если мне придется потом умереть. Но не у него на глазах.
– Это лучшее, что может мне сказать такая девушка, как ты.
Я не знаю, что его разозлило больше – мои слова, или усмешка, которая появилась на моём лице от произнесенной им фразы вперемешку с катившимися слезами. Но в следующее мгновение Феликс обезумел. Я услышала треск мгновенно разорванной ткани своего платья выше пояса и зажмурила глаза, чтобы больше ничего не видеть. Легкий летний ветерок обдул кожу оголенной груди, которую теперь скрывал лишь бюстгальтер. Его указательный палец лениво лег на перемычку и медленно потянул на себя. Через несколько секунд железная застежка впилась в спину, несмотря на то, что была в самом свободном положении.
Все это происходило как в замедленной съемке немого кино. Никто из нас больше не произнес ни звука. Слезы продолжали катиться из моих закрытых глаз. Феликс никуда не спешил, позволяя мне вдоволь упиваться своим унижением. Вторая его рука вольно прошлась по моей ноге снизу вверх под платьем, затем ладонь грубо обхватила ягодицу, заставив меня невольно вздрогнуть. Я повернула голову в сторону, прислонив её к стене. И он сразу же воспользовался этим, прижавшись губами к моей шее. Он не целовал меня. Просто прижался своим ртом к моей коже. Это было ещё более отвратительным, чем, если бы он меня поцеловал. Я в этом случае, возможно, подумала бы, что вызываю хоть каплю каких – то человеческих чувств, но Феликс просто игрался. Это была пародия на то таинство, которое происходит между мужчиной и женщиной. Ему было противно ко мне прикасаться, но он делал это, чтобы наказать меня.
Неожиданно Феликс вновь схватил меня за плечи и встряхнул, закричав:
– Неужели тебе это все нравится, бл*ть?! Почему ты, сука, молчишь?! Или ты этого и добивалась с самого начала – чтобы я взял тебя силой? Чтобы оттр*хал как дешевую проститутку на улице?
Я до крови закусила губу, лишь бы не отвечать ему ничего. Он не заслуживал никаких объяснений и уж тем более оправданий за мое поведение.
– Твою мать, ты ещё удивляешься, что я не хочу видеть такую девку рядом с моей сестрой?
Тяжело дыша, он резко развернул мое лицо к себе и скомандовал:
– Открой глаза! Я хочу, чтобы ты посмотрела на меня! Не как Багира. А как Венера.
Я не двигалась, продолжая кусать губу. Мне было безумно больно, но я не могла остановиться, зная, что закричу. А этого я делать не хотела.
– Венера… Боже, какое красивое у тебя имя, – простонал вдруг Феликс с каким – то сожалением и положил голову на мое плечо.
Это было похоже на какое – то сумасшествие. Зачем он намеренно продлевает мои муки?
И так же резко Феликс отпрянул, вновь обретая свою ярость. Его ладонь легла на мою щеку, и пальцы начали водить по ней, разгоняя влагу в разные стороны.
– Помнишь…а в прошлый раз тебя чуть ли ни стошнило от моего прикосновения… Неужели…я тебе настолько противен, Венера?
И если бы он знал, насколько прав. Противен – не то слово. Я его ненавидела всеми фибрами души…
– Шлюхи тоже имеют каких – то фаворитов? – наигранный смех заполнил пространство между нами.
Господи, почему меня никто не ищет? Почему я никому не нужна в этот момент?.. Почему я должна участвовать в этом спектакле, созданном больным воображением какого – то недочеловека? Почему я должна расплачиваться за то, что он не получил?
– Открой глаза! – встряхнул он меня, злясь ещё больше от моей пассивности. – Открой!
Не получив желаемого, Феликс сдался. И просто молча продолжил начатое, но сейчас он был грубее, чем когда – либо. Вновь послышался треск разрываемой ткани, платье осталось висеть у меня на одном плече, я чувствовала, как ветер стал обдувать больше участков кожи.
Мне казалось, что больше всего в данный момент я хочу именно скорейшего окончания этого мучения… Но когда мужские руки легли на мое нижнее белье и потянули его со всей силы, я не смогла…не смогла пережить происходящее. И я закричала. Закричала так, как не кричала никогда в своей жизни, даже в те минуты, когда оплакивала свое счастливое прошлое…
– Отпусти меня! – прорыдала я, будто раненный зверь, молящий о пощаде. – Я не хочу этого! Я исчезну из вашей жизни сейчас же! Отпусти меня!
Его руки сомкнулись на моих запястьях, затем мое тело отлетело от стены, чтобы вновь в неё врезаться. Да так, что я действительно услышала хруст позвонков, и резко открыла глаза, которые до этого продолжала держать сомкнутыми.
– Я тебе давал шанс! – взревел Феликс, будто пытаясь уничтожить меня этим криком.
– Нет! Нет! Нет! – повторяла я в отчаянии, мотая головой из стороны в сторону.
Ему было плевать. Одну ладонь он опустил к своим брюкам и стал расстегивать ремень. Это действие добило меня окончательно…
– Феликс!
Это был не мой голос, не мой крик. Кричал мужчина, но я не могла вспомнить его голос. Лишь когда моего мучителя отдернули от меня, я смогла сфокусировать взгляд через застилавшие глаза слезы и узнать дядю Дживана. Не помню, что было дальше. Я просто закрыла уши и сползла вниз по вымощенной стене, царапающей кожу, и зарыдала во весь голос. Сама не знаю, чего в моем плаче было больше – облегчения или боли от стыда и унижения?..
Меня прикрыли пиджаком, но я ничего уже не соображала. Для меня всё вокруг на тот момент просто умерло…вместе со мной…
12
Мы оба тяжело дышали, глядя на небольшие волны, омывающие берег речки. Пережитый шок пройдет ещё не скоро…
– Зачем? – вдруг донеслось до моего слуха.
Вопрос был таким тихим, что на какой – то миг я подумала, будто мне послышалось. Но Феликс вновь повторил его:
– Зачем ты спасла меня?
Как ни странно, меньше всего в данный момент хотелось думать о мотивах моего поступка.
Я и Феликс, как мне думается, были похожи на психически больных – мокрые и обессилевшие на берегу реки, где красовался вполне доходчивый знак с надписью «Купаться запрещено». Господин прокурор был прикрыт рабочей формой на голое тело, а майка его лежала на камнях рядом с нами. С моих волос вода капала на плечи и текла тонкой струйкой по лицу. Но тело так ныло от недавно пережитого напряжения, что сил вытереть капли попросту не было.
– Венера, ты могла позволить мне…сдохнуть. – Продолжил Феликс.
Но когда моего ответа вновь не последовало, он задал очередной вопрос:
– Почему? Ведь после моей смерти ты могла бы быть свободна…
Его слова ввели меня в ступор.
Свободна?.. Что этот человек знает о свободе и о том, что она для меня значит? У нас с ним явно разные представления о жизни. И уж свободной я себя никак не смогла бы чувствовать, зная, что дала ему погибнуть…
– Может, потому что, я – не ты, Феликс?
Медленно повернув голову, я взглянула на его профиль. Кожа его до сих пор была бледной и не обрела своего смугловатого оттенка. Весь вид Феликса говорил о некой беспомощности, и это было чем – то новым. Ни грозности, ни надменности, ни тени на грубость. Человек пару минут назад встретился лицом к лицу со смертью, и его состояние было естественным. Но безумно непривычным…
– Пойдем, – позвала я, приподнимаясь. – Нам обоим нужен горячий душ и хороший сон. И лучше со снотворным.
Я шла к машине медленными шагами и прокручивала всё случившееся в голове. Еще пятнадцать минут назад Феликс был Феликсом, я – была я.
«– Венера… Или, может, называть тебя Багирой? А? Тебе этот твой бл**ский псевдоним нравится больше?».
Он задал мне именно этот вопрос, затем вновь встряхнул моё тело, позволяя ему ударяться о металл, чувствовать боль. На какой – то миг Феликс явно забыл, что я в разы меньше и слабее. Его движения стали ещё грубее. Хотя, куда уж? Мое тело и так ломило не по – детски.
Но это всё меня не удивляло. Я всегда была уверена в том, что он вполне способен поднять руку на женщину. Феликс относится к той категории мужчин, для которых нет ничего запретного. Это то, чего я никогда не видела, потому что мой отец и все члены моей семьи всегда уважительно относились к любой девушке. Но в реальной жизни мне пришлось столкнуться с противоположностью…
Он дышал очень тяжело прямо мне в лицо, ожидая какого – то ответа. А потом всё стало ещё хуже, подтверждая моё мнение о нем…
– Венера! – взревел Феликс вновь и замахнулся своей ручищей.
Я инстинктивно зажмурилась, а в голову пришла мысль – вылетят ли мои зубы от его удара?..
Но ничего не произошло. Я почувствовала, как огромная ладонь остановилась буквально в миллиметре от моего лица, затем опустилась на щеку, легонько поглаживая её. Не человек, а сплошная загадка. Метод «кнута и пряника» он воспринял слишком близко к сердцу… И я его поведение совсем не понимаю…
Только я решила немного расслабиться, как услышала оглушительный тяжелый крик, а затем его кулак врезался в металл прямо рядом с моим ухом.
А потом Феликса не стало рядом со мной. Я больше не ощущала ненавистное мне тело рядом. Через пару секунд до меня донесся всплеск воды. И лишь в это мгновение я рискнула открыть глаза. На берегу валялось его поло и ботинки. Он прыгнул в воду.
Что это? Что за душевный порыв?
А, если честно, мне плевать. Плевать, что будет дальше. Что будет со мной. Смело могу сказать – я устала. Слишком сильно, чтобы за что – то бороться. Какая разница, когда это произойдет – когда Феликс захочет ударить меня? Хуже уже не будет. Все самое ужасное произошло давно – он растоптал меня как личность, как женщину… Я абсолютно безразлична к своей участи. И это не преувеличение…
Сев на ближайший булыжник, я уставилась на мелкие волны, сверкающие от ярких лучей солнца. Раньше меня бы восхитила эта картина, потому что я обожала воду, а когда была маленькой, папа часто возил нас на море. Но сейчас меня эта красота не пленяла. Я просто ждала, когда мой мучитель наплавается и отвезет меня обратно, чтобы день изо дня одаривать оскорблениями…и, возможно, грешить рукоприкладством.
Если бы я не смотрела на реку так внимательно, то не заметила бы, что Феликс не выплывал. Очень долгое время поверхность оставалась гладкой, и не было ни намека на то, что где – то там в глубинах скрыт пловец. Очень мелкими шажками паника стала накрывать меня. Его действительно нигде не было, сколько я ни оглядывалась по сторонам. И в какой – то момент я осознала, что он попросту тонет… Как только эта мысль запульсировала в голове, я бросилась в воду с максимальной скоростью.
Мне повезло, что вода была чистой, иначе я не смогла бы найти его так быстро. Феликс действительно шел ко дну уже с закрытыми глазами. И это ужасное зрелище на короткий промежуток времени вогнало меня в ступор. Но стрессовая ситуация не лишила меня осознанности, и я быстро подплыла к нему, подхватив за талию и направляясь к поверхности. На берегу я действовала стремительно – уложила на спину и села сверху, давя скрещенными ладонями на грудную клетку.
Ничего не происходило.
И это было самое страшное чувство в моей жизни – беспомощность. Дикое жжение в груди от чувства собственной ничтожности. Подобное я испытывала лишь в тот день, когда папу впервые увезли в лечебницу…психиатрическую лечебницу. То же мерзкое ощущение, будто во всем моя вина, но я ничего не могу поделать, я слишком слаба, слишком никчемна…
– Нет, нет, нет, пожалуйста! Не умирай! Господи! – я уже кричала, захлебываясь в слезах отчаяния.
Я не желала ему смерти, любая человеческая жизнь для меня бесценна. Даже если это Феликс, которого я ненавижу…
– Прошу тебя, господи, не надо…нет…
Мои манипуляции не давали никаких результатов. Оставалась ещё одна попытка. Я повернула его на правый бок и стала поднимать руку вверх – вниз. И когда увидела, как из его рта вытекает вода, а затем слышится хрип, возликовала. Феликс пришел в себя и начал кашлять, освобождая свои легкие от воды. Я помогла ему сесть, подняв со спины. Очень долгое время он приходил в себя.
Кинувшись к машине, я стянула его рабочий пиджак с вешалки, находившейся на заднем сидении. Запасная форма всегда была в машине Феликса. Затем, быстро вернувшись, накрыла им мокрые плечи мужа. И только после этого обессиленно села рядом. Его кашлю вторили мои всхлипы. Я была безумно напугана и счастлива одновременно. Пережила невероятный стресс, который никогда не забуду. Да и как можно забыть такое – ты видел смерть и возрождение человека так близко…
Так мы и сидели на берегу в молчании, каждый по – своему переваривая пережитое. Ровно до того момента, пока Феликс решил понять мотивы моего поступка. А мне нечего было ему сказать. Он для меня в тот момент был просто человеком, которому нужна помощь. Его сущность не играла никакой роли в данном вопросе. И, кажется, для Феликса это стало тяжелым открытием…
Нам повезло не встретить мою свекровь дома, поэтому произошедшее могло остаться лишь между мной и им. Я была рада этому, потому что отвечать на вопросы любящей мамочки не хотелось. Усталость давила на тело и на сознание, я действительно чувствовала необходимость во сне, поэтому сразу бросилась в спальню, чтобы взять свой халат и полотенце, а затем направилась в гостевую комнату, чтобы принять душ. Наша ванная будет занята Феликсом, что само собой разумеется. И, вообще, я не люблю бывать в спальне, когда он дома. Мы её делим лишь по одной простой причине – мой муж не хочет распространять наши отношения. Иначе я с первого дня ушла бы в другое место – благо, в этом огромном доме хватало помещений. Но мне в достаточно грубой и доходчивой форме объяснили, что никто не должен узнать, как мы относимся друг к другу на самом деле…
После моего похода к семейному гинекологу это уже невозможно скрыть, но я все же до сих пор сплю там же. Мне повезло – его практически никогда дома не бывает.
Капли приятно массировали кожу, понемногу помогая расслабиться. Но стоило мне закрыть глаза – и я сразу вспоминала бездыханное тело, которое с трудом вытащила на берег. Неестественно белое лицо, на котором отсутствовали признаки жизни, не сотрется из памяти… Я очень испугалась. Если бы он умер на моих руках… От этой мысли меня парализует на несколько мгновений. Что? Что бы случилось? Самый реальный вариант – его мать убила бы меня следом. Я на секунду попыталась представить, что могла бы вернуться к прежней жизни без него…но это абсурд. Прежней меня больше нет. С Феликсом или без – я не склею осколки себя самой.
Витая в своих мыслях, я запахнула халат и как в тумане вернулась в спальню за чистой одеждой. Феликс задумчиво сидел на краю кровати. Я молча прошла мимо, но успела отметить, что выглядит он лучше – по крайней мере, цвет лица пришел в норму.
– Я ведь не сказал тебе «спасибо»…
Услышав его слова, я приподняла голову и кивнула, давая понять, что этого достаточно. Затем вытащила нужную кофту и принялась искать джинсы. Не хотелось утром будить его, гремя дверцами. Лучше заберу все сейчас в гостевую комнату. Я собиралась выходить, когда он вновь заговорил.
– Венера, спасибо тебе. Хоть я и не понимаю твоего великодушия.
– Мне хватило и «спасибо», не надо больше заговаривать об этом. Забудем. Как страшный сон забудем.
– Если сможем, – иронично ухмыльнулся он и поднялся, – хочу, чтобы об этом никто не знал. Не рассказывай даже Розе.
Ну, вот другое дело – вернулся прежний Феликс, разговаривающий со мной в приказном тоне, а то я уже растерялась от его благодарностей.
– Феликс, я это понимаю, – заверила я его, – крепких снов.
– Ты уходишь? – вдруг спросил он как – то странно.
Я развернулась и обессиленно приподняла уголки губ:
– Да. Моя миссия была окончена ещё на берегу.
Он сверлил меня своим тяжелым взглядом, и мне казалось, будто ему хочется что – то сказать… Такой Феликс меня пугал даже больше, чем тот, что был днем. Потому что сейчас и в такие редкие минуты я допускала мысль, что он человек. А это совсем не так.
– Скажи, а зачем ты это сделал? – сорвалось с языка раньше, чем я подумала.
Этот вопрос мучал меня последние несколько часов. Но я бы не задала его. Однако, усталость взяла верх, влияя на мой мозг. Мне не нужно было это, да и разговор я не хотела продолжать.
– Зачем я прыгнул в воду? – уточнил он, сделав шаг вперед.
Мне это не понравилось, и я сделала шаг назад. Инстинктивно я всегда хочу находиться от него подальше. Заметив мою реакцию, он вернулся в исходное положение и, нахмурившись, покачал головой, глядя куда – то в сторону. Как будто спорил сам с собой и проиграл.
– Не хотел тебе навредить.
– Что? – я растерялась.
– Мне нужно было остыть. Иначе я не смог бы сдержать себя, и…
– И ударил бы меня? Избил бы? – помогла я ему закончить.
Феликс тяжело вздохнул. А затем его губы приоткрылись, собираясь что – то произнести, но он неожиданно сжал их и резко отвернулся.
– Иди спать, Венера.
На этот раз я охотно повиновалась и ретировалась. Слишком опустошенная, чтобы думать о его поведении, я прямо в халате легла на кровать и почти мгновенно заснула.
Лето осталось позади, но начало осени своей погодой ничем не уступало ему. Мы с Розой часто выходили гулять, чтобы малышка дышала свежим воздухом. Эти часы для меня были праздником, а возвращаться в дом, где я была и останусь чужой, совсем не хотелось. Мать Феликса даже не здоровалась со мной по утрам, когда мы были одни, и я была уверена – каждый божий день она думала о том, как бы вышвырнуть меня из своей жизни, освободив путь «достойным» девушкам, способным осчастливить её сына. И, что интересно, я её понимала. Мне и самой казалось, что пора бы определиться, что делать дальше. Я не собиралась жить с ним всю свою жизнь, просто выжидала подходящего момента, чтобы уйти. Даже если понадобятся годы. Сейчас слишком рано, никто не поверит, что у нас все было плохо, потому что для окружающих мы – прекрасная пара, где Феликс – работящий муж, а я – верная и ждущая его с работы жена. По крайней мере, я постаралась, чтобы моя семья так думала. Нет, слишком рано наносить им очередной удар, надо выждать…
Я терпела все эти унижения ради них. Я хоть и сломлена, хоть и чувствую себя растоптанной, но не позволю моим родным страдать из – за меня. Они не должны узнать правду…
– Сколько ещё будет продолжаться твое лечение? – подалась Роза вперед, проверяя сон Анушик, мирно сопящей в коляске.
Мы сидели на скамейке в небольшом парке ближе к окраине города. Здесь всегда тихо и много мамочек с колясками. Как – то способствует расслаблению и помогает немного отгородиться от насущных проблем. А еще здесь продавали очень вкусное мороженое местного производства. Именно его я и уплетала, когда подруга обратилась ко мне с неожиданным вопросом.
– Аветисов сказал, что будет наблюдать меня несколько месяцев, боится рецидива.
– Но у тебя же все нормально теперь? – с опаской спросила она.
– Да, сейчас лучше, чем было. Ты же видишь, я практически пришла к своему прежнему весу, аппетит у меня хороший, – я помахала мороженым перед её миниатюрным носом, – не переживай.
Роза улыбнулась. Но тревога в её глазах никуда не ушла.
– Ты не думала над его словами? Не думала родить ребенка?
На мгновение я застыла. Эта тема оставалась слишком острой. Все вокруг чего – то ждали от меня. Ждали от нас с Феликсом. Но никто не знал о том, как началось наше знакомство, как мы относимся друг к другу на самом деле. Никто, кроме Розы и её родителей, которым всё стало известно год назад после свадьбы подруги. Когда – нибудь этот разговор должен был состояться.
