Текст книги "Дикая лоза (СИ)"

Автор книги: Дайре Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

Олеж

Глава 1

Дерево оживало под руками. Гладкое. Теплое. Живое. Оно менялось, принимая очертания будущей поделки. Ему нравилось вырезать. Работать ножом и руками. Пускать в ход магию. Совсем немного. Лишь на кончиках пальцев. Легкие, едва заметные прикосновения Света. И вот уже готовая работа занимает место среди других.

Олеж поставил фигурку на полку. Двадцатая. По сравнению с первой, когда он еще только учился контролировать новые способности, сегодняшняя казалась шедевром. Тонкая. Изящная. Легкая. И материал подобран удачно. Береза. Фигурка получилась светлой. Пожалуй, она стала первой, в которой ему впервые почудилась гармония. Формы и содержания.

Маг коротко улыбнулся. Творить что-то ему предложила Оливия. Как средство контроля за временем и собственными силами. Как способ сосредоточения. Здесь и сейчас, вместо постоянного гомона в голове и размазанности по пространству. Кто бы мог подумать, что собирать себя по осколкам окажется так сложно…

Он отошел от полки и оглядел мастерскую, заваленную опилками, испорченными инструментами, чурбачками-заготовками и пеплом уничтоженных поделок. В самом начале он больше разрушал, чем создавал. И в какой-то момент попытка вырезать по дереву показалась пустой тратой сил и… времени. Тогда-то все и изменилось. Словно стрелка замерших часов двинулась с места. Снова. Он нашел себя в настоящем моменте и смог вести отсчет. Произошло это где-то в середине зимы.

Светлый покинул комнату и направился по коридору в сторону кухни. Он не чувствовал голода. Но вместе с чувством времени появились привычки, о которых он успел забыть. Например ставить чайник на плиту. Насыпать сухие травы в заварник. Заливать кипятком. Переливать варенье в вазочку. Усаживаться за стол. Наполнять чашку ароматным отваром… В этом была своя прелесть. И смысл. Прожить каждое мгновение. Прочувствовать его. Обкатать со всех сторон. Прикосновение. Вкус. Запах. Цвет. Звук. Выбросить все ненужное и оставить только то, что необходимо. Как в поделке… Отсечь лишнее, чтобы получить результат.

Когда у него только стало получаться доводить задуманное до конца, каждая фигурка занимала огромное количество времени. Несколько недель. Затем одна. Пара дней. Сутки. Сегодня он работал всего три часа. И фигурка уже готова. Есть, чем гордиться. Вот только достигнутого казалось мало…

Олеж пил чай. Точнее просто отвар диких сушеных трав, которые ему отдала Оливия. Ей он доверял. Или почти доверял. Внутреннее чутье говорило, что волшебница не причинит вреда. По крайней мере пока… Он не мог бы сейчас объяснить, почему столь остро испытывает дискомфорт. Казалось бы, Свет даровал ему силу. И довольно большую, раз его так опасались другие… А они опасались.

Он понял, что его бояться не сразу. После третьего или четвертого визита Брасияна. Когда тот попытался что-то сделать, а наткнулся на его защиту. И не смог под нее проникнуть. Выдержка изменила светлому лишь на мгновение. Но его хватило, чтобы Олеж смог прочитать его мысли. И чувства. И увидеть всю его ауру. Со всеми слоями. До того момента он еще ни разу не делал ничего подобного. И с тех пор больше не повторял. А никто из истинных так и не решился навестить его после…

Одиночество не тяготило. Оно оказалось удобным. Не нужно отвлекаться от работы. Разговаривать. Притворяться заинтересованным. Вовлеченным в беседу. К тому же он в любой момент мог узнать все, что ему нужно. Стоило только прислушаться…

Олеж прикрыл глаза, отпуская сознание и чувство времени. И разум сразу же наполнился голосами.

«Его сила огромна…»

Ощущение древности и горечи. Стефания. Белая волшебница.

«Мы не можем его контролировать!»

Напряжение. Сдержанный гнев. Непонимание. Карлос. Алхимик.

«Ему нужно время. Всего лишь время…»

Спокойная убедительность Оливии.

«Брасиян совершил ошибку».

Сухая констатация факта. Гипнос.

«Теперь у нас появился свой Ивар Шеруда?»

Раздраженный вопрос Хайгеля. И имя, которое шкрябает по восприятию, будто наждачка по стеклу. Ивар Шеруда… Кем бы он ни был, отношения у них явно не складывались.

Олеж усилием воли заглушил голоса и вернулся к текущему моменту. Другие не знали, что он мог их слушать. Если бы знали, ужаснулись сильнее. Они считали его чужим. Несмотря на то, что все находились по одну сторону Абсолюта, остальные не могли принять его силу. Хотя ему самому она не казалась чем-то странным. Почему?

Он снова испытал тот дискомфорт, что вызывал недоумение. Причины крылись именно в неприятии. В том, как сильно он отличался от других. И они видели это. А он нет. Будто Посвящение прошло не так, как нужно, и изменило в нем слишком многое. И все обвиняли в произошедшем Брасияна, хотя он сам не считал себя виноватым.

Его слепая убежденность в собственной непогрешимости забавляла. Казалась детской. Глупой. Наигранной. А еще за ней стоял страх. Даже не так. Ужас. Настоящий ужас, который может испытывать лишь истинный светлый. Ужас перед непоправимой ошибкой, которая может привести к перевесу в сторону Тьмы. Для Брасияна подобное стало бы убийственно.

Чай закончился, и маг сгрузил посуду в раковину, решив заняться ей позже. Сейчас хотелось прогуляться. Он прошел по короткому коридору до прихожей и вышел на веранду. Вокруг небольшого одноэтажного дома высился хвойный лес. Огромные ели и сосны со стволами в два обхвата толщиной и высотой под десять-пятнадцать метров. Морозный воздух пропитался ароматом хвои и талого снега, покрывающего все вокруг. Здесь не город, и дорожек не наблюдалось. Только его собственные следы, оставшиеся с прошлых прогулок.

Светлый вдохнул поглубже, наполняя легкие чистейшим воздухом, и неожиданно улыбнулся. В привычном уже аромате ощущались первые нотки весны. Давно пора. Оказывается, он хотел перемен, но понял это только сейчас. Так теперь часто бывало. Олеж не осознавал свои желания, пока не происходило нечто, наводящее на нужную мысль или эмоцию. Как аромат весны, появившийся неизвестно откуда.

Он прислонился спиной к стене дома. Шевельнул пальцами, в которых тут же появилась сигарета. Прикурил от огонька на другой руке и с наслаждением сделал первую затяжку. Закашлялся с непривычки. Оказывается, если долго не курить, сноровка уходит. Но курить хотелось. Теперь маг понял и эту потребность. Тот странный зуд, появляющийся в пальцах, когда из глубины прорывалось раздражение. Да, сигарет ему не хватало всю зиму.

Он затянулся снова и выпустил струйку дыма, на ходу превращая ее в маленькое облачко, принявшее затем форму белки. Совершенно ненужная трата сил, но они и без того плескались через край. Кто бы еще объяснил ему, что именно пошло не так при Посвящении. Брасиян не ответит. Он вообще теперь вряд ли попадется на глаза, опасаясь повторного взлома. Все же в прошлый раз ему изрядно досталось. А вот сам Олеж из-за неопытности мало что смог узнать. Вопросы остались без ответов.

Ломать Оливию не хотелось. Хотя она могла знать многое. Больше, чем показывала или хотела показать. Но… Все же было бы верхом неблагодарности отплатить ей чем-то подобным за попытки помочь. И к кому обратиться с вопросом? Целитель Илей к нему не приходил. И что-то подсказывало, что он зол. Или обижен. Вот только не понять на кого. Среди голосов, которые порой прорывались сквозь барьер в голове, его бас не раздавался ни разу. Возможно, он единственный был Олежу не по зубам. И, может быть, именно он и мог дать ответы. Стоило ли попытаться найти его самому?

Светлый задумчиво обвел взглядом лес, посмотрел на пронзительно-синее небо, попытался вспомнить, как выглядел маг при их последней встрече. А затем просто шагнул вперед.

И оказался на пляже. Сероватый песок под ногами походил на снег. Впереди плескался северный океан. Тяжелые волны накатывали на берег, разбиваясь о скалы. Их шум заглушал остальные звуки. В стороне, метрах в тридцати, на отмели лежало морское чудовище. Фиолетовая шкура влажно поблескивала. Вокруг туши расползалось чернильное пятно. Порождение смешанной магии Абсолютов умирало. Его убийца стоял ближе. По колено в воде. Обнаженный. Он тер руки, окунув их в воду, а затем плескал в лицо и на плечи. По загорелой коже стекали сиреневые струйки.

– Пришел? – низкий бас сроднился с гулом волн, но все же преодолел их. – Я уже думал, не дождусь…

– Разве монстров убивают не темные? – спросил Олеж, краем глаза наблюдая за зверем.

– Иногда у них тоже есть дела, – Илей обернулся к нему и медленно побрел к берегу. – Приходится все делать самому. Ты что-то хотел?

– Ты сказал, что был моим наставником.

На песке мага ждала сваленная кучей одежда, на которую он не обратил ни малейшего внимания. Достал прямо из воздуха кусок ткани и завернулся в него, набросив край на голову.

– Был… Вторым наставником. После Брасияна.

– Он у меня больше не появляется.

– Конечно, мало кто любит чувствовать себя дураком…

Илей прошелся по берегу, коротким жестом заставил старую одежду исчезнуть, плотнее укутался в ткань, будто испытывал холод. А, может быть, действительно мерз… Трата силы проявляется по-разному.

– Ты единственный, кто не приходил. Почему?

– Ты знаешь ответ…

Они оба замолчали. Холодный ветер дул с моря, гнал облака по низкому, серому небу. Огромные волны продолжали накатывать на берег. Он уже видел все это. Давно. Не здесь. Память открылась внезапно…

…Корабль. Маги на нем. Команда. И он – лишь часть единого организма, который должен исполнять свой долг. Доставить истинного к месту назначения. Юта. Огромный смерч посреди океана. И второй корабль, почти близнец первого, подходит ближе…

…Олеж тряхнул головой, вдруг действительно ощутив холод. Обхватил себя за плечи, сотрясаясь от озноба. С губ сорвалось облачко пара. Сколько же здесь градусов?

– Вспомнил, – протянул целитель. – Хорошо. Хоть что-то вспомнил.

– Так… так… так бывает со всеми? – произнести простой вопрос удалось не сразу.

– Ты знаешь ответ. Знаешь.

Он знал. Не со всеми. Илей не приходил…

– Ты такой же… как я. Так? Ты тоже их слышишь.

Маг поднял глаза на бывшего наставника. Он не видел его ауру. Лишь Свет. Чистый. Пронзительный. Яркий. Обволакивающий всю фигуру целителя. Неужели он сам выглядит также?

– Слышу, – Илей кивнул и потряс головой. – Иногда хотел бы не слышать. Но тут уже ничего не исправишь.

– Почему… Почему я такой? Как ты?

– Мне самому хотелось бы узнать… Где Брасиян раздобыл тот рецепт, что испробовал на тебе? Да… я хотел бы узнать. Да только его сложно призвать к ответу. Все же мы на одной стороне.

– Что пошло не так? Со мной? Что он хотел сделать?

– Исправить ошибку. То, что считал ошибкой. Сделать тебя неуязвимым. Идеальным. И сделал… – Целитель неодобрительно покачал головой. – Я не могу ничего исправить. Только ты сам сможешь собрать себя заново.

– И с чего мне начать?

– Ты уже начал. И довольно неплохо. Не жди инициативы от других. Прояви ее сам. Поговори со светлыми… Возможно, узнаешь что-то еще.

Илей исчез, не создав вокруг ни одного колебания. Олеж посмотрел на свинцовые волны, поежился, прогоняя ощущение холода. Пожалуй, советом стоит воспользоваться…

Он снова шагнул вперед.

Глава 2

Следующим пунктом назначения стал огромный ангар, разделенный горами изобретательского хлама. Лаборатория сильнейшего мага-изобретателя напомнила его мастерскую. Такой же бардак. Много мусора и неоконченных работ. Только размеры помещения значительно больше.

Олеж бродил по узким коридорам неспешно, рассматривая отдельные изобретения, падающие под ноги или криво торчащие из «стен». Руки чесались взять что-нибудь и рассмотреть подробно. Понять принципы работы чужеродной магии. Останавливало то, что его никто не приглашал. Нарушать границы чужого пространства еще сильнее и злить хозяина ангара не хотелось. К тому же изобретательство для него оставалось непонятным. Чуждым. Видимо так было и до Посвящения.

Пьетр появился лишь спустя полчаса. Где-то за спиной возникло ощущение присутствия и раздался звонкий голос:

– У нас принято предупреждать о визитах заранее, а не вламываться без спроса.

Ершистый мальчишка, пытающийся казаться взрослым и сильным. Олеж обернулся к нему. Оглядел с ног до головы. Всматриваясь, вспоминая…

…Маниакально горящие глаза, темные круги под ними, лихорадочный румянец. «Ты не имеешь права за нее заступаться!»…

…За кого? Он не помнил, о ком говорил тогда маг, но свои чувства ощутил легко. Жалость. Сострадание. Понимание.

Наверное что-то отразилось у него на лице или в ауре, раз хозяин лаборатории вдруг сжал кулаки и весь подобрался, будто готовясь вступить в бой. С ним? Самоубийца.

– Прости, – легко произнес Олеж. – Вы приходили без предупреждения, и меня никто не уведомил о правилах.

Он чуть отступил и поднял руки вверх, демонстрируя пустые ладони. Никакой агрессии. Претензий. Посягательств. Ему несложно, а мальчишка угомонится.

– Обычно уведомляем, – изобретатель нахмурился, теряя даже намек на грозный вид. – Но с тобой…

Он не договорил, обрывая себя. Все и так понятно. С ним «как обычно» не получалось.

– У тебя столько работ… Здесь даже те, что еще не запущены, – Олеж показал портативный экран, проецирующий трехмерные изображения, на которых аура накладывалась прямо на внешность. Не удержался и все же поднял одно из творений, свалившееся под ноги. – Полезная вещь…

– Да, но он еще не окончен, – Пьетр протянул руку, забирая свое творение. – Не прошел одобрение Совета и не согласован с темными.

– Темными?

– Конечно, – кивнул изобретатель, ловко пристраивая экран в какое-то углубление в стене. – Ты же не знаешь… Все изобретения, прежде чем поступить в массовое обращение, проходят одобрение нашего Совета. Затем образец отправляется темным, те соглашаются, и после этого мы начинаем совместный запуск. Тоже самое происходит, если открытие совершает князь Жерар.

Вот как… Он испытал мимолетное удивление, но внутреннее чутье подсказало, что все верно. Так и должно быть. Равновесие. Во всем. Даже в таких вопросах. Или особенно в таких вопросах.

– Разве Жерар тоже изобретатель?

– Не такой как я, – легко отмахнулся светлый. – Он появился раньше и занимался более… ранними технологиями. Оружие. Доспехи. Последнее его творение – бронежилеты и диск, вскрывающий защиту мобилей. Все, что нужно для войны и агрессии. Чего еще ждать от темного?

Действительно. Носители противоположного Абсолюта чаще разрушают, чем создают.

– Ты делишь власть над своими землями с одним из князей? Я правильно помню?

– Да… – изобретатель бросил на него короткий взгляд и покачал головой. – Радует, что ты не забыл основы, которые знает любой ребенок. Мой соправитель – Морлаон, он занимается контролем погоды. Его партнер по Юте – Хайгель. Если тебе интересно, конечно.

Ему все интересно. Понять бы еще, что именно нужно, и как отсеять лишнее.

– Хайгель ведь твой сосед?

– Его земли лежат севернее моих, но не советую его тревожить. По весне из глубин выползают монстры. И на его участке начинаются штормы и цунами. Лучше не отвлекать…

Да. Сухощавый старик, похожий на закаленное годами дерево, приходил к нему еще зимой. И с тех пор они больше не виделись. Что ж… Если его советуют не трогать, он не станет торопиться. Вариантов, с кем поговорить, более чем достаточно.

– Благодарю за потраченное на меня время, светлый, – коротко склонил голову Олеж и отвернулся в противоположную сторону. Здесь ему делать больше нечего. Он шагнул к следующему, с кем хотел поговорить…

…И оказался на противоположной стороне материка. Если Пьетр обитал на равнинном западе, то земли Гипноса расположились на скалистом востоке. И его «дом» являлся пещерой в самой высокой горе. Олеж оказался на узком каменном карнизе, проходящим рядом с входом. Высота впечатляла. Величественные горы вокруг, покрытые лесами у подножия и ледяными шапками на вершинах. Здесь дул пронзительный ветер, а солнце скрылось за горами. Вокруг расстилались сумерки…

– Пришел? – тихий, едва слышный голос раздался откуда-то из глубины пещеры, заставляя развернуться и, осторожно ступая по карнизу, пройти внутрь. – Когда я ждал, тебя все не было, а теперь пришел сам. Незваный и нежданный.

Старец, сидящий перед ним, казался призраком. В светло-серых одеждах, с длинными спутанными волосами, прозрачными глазами слепца… Он видел намного больше любого другого носителя Абсолюта, но не своими настоящими глазами.

– Здравствуй, Гипнос. Прости, что я без предупреждения и уведомления.

Находиться здесь было неуютно. В ангаре Пьетра, заваленном хламом, Олеж ощущал себя значительно лучше. Как будто навестил младшего брата. А здесь… Он оглядел пещеру. Камень, стесанный временем. Стол, кресло, которое занимал хозяин, скамейка для гостей, лежанка в стороне – все деревянное, но сделанное совсем не для удобства или красоты. Нет. Оно было, потому что должно было быть. Хоть что-то, напоминающее Гипносу о простых радостях бытия.

– Тебя привел вопрос?

Он никак не отреагировал на извинения и приветствие.

– Скорее интерес. Ты приходил ко мне… Говорил что-то о травме, которую нужно исправить. Я помню…

– Это было раньше, – старец пошевелил пальцами, словно перебирая что-то на ощупь. – Намного раньше. Ты не помнишь… Ты ведь умирал. Илей не сказал тебе. Но ты умирал. Он спас тебя. А травма осталась… Дважды травма. Ты не захотел ее обсуждать.

Олеж вспоминал рывками. Какие-то смутные образы. Ощущения.

…Вода смыкается над головой. Он тонет. Медленно опускается вниз, не в состоянии более шевелиться. Глаза закрываются, но прежде, чем сознание гаснет, что-то обхватывает его руку и тащит вверх…

…Он ползет. Трава цепляется за руки, опутывая и не давая двинуться с места. Тело не слушается. С губ капает кровь…

…Пальцы Илея забираются под кожу, причиняя боль. Хочется кричать, но кровь заполняет горло, выплескиваясь изо рта, стоит только попытаться вдохнуть…

…Шрам на груди пульсирует болью…

…Темные нити поднимаются из-под земли. На них набухают бутоны, которые раскрываются с тихим шелестом. Узкие спирали с широкой горловиной, черные снаружи и алые внутри…

Он вздрогнул, отгоняя чересчур яркие картины. Виски прострелило болью. Мгновенной. Яркой, как молния.

…Молнии бьют с неба прямо в землю, выжигая цветы. Целое поле цветов гибнет под их ударами…

Маг обхватил голову руками, задыхаясь от боли. Грудь сдавило будто тисками. Неужели так бывает? Он наклонился вперед, опускаясь на колени и стараясь хоть как-то унять боль. Не получалось. Образы-видения пропали, но собственный организм не желал успокаиваться.

На макушку опустилась сухая ладонь.

– Перестань сопротивляться, – голос Гипноса доносился откуда-то издалека. – Уничтожение – не твой путь. Прими то, что произошло тогда… Прими и отпусти.

Принять? Отпустить? Олеж не понимал, чего от него хотят. Боль усиливалась. Она шла откуда-то изнутри. Из глубины его тела… Только не материального. Стоило понять это, и мышцы расслабились. Стиснутые руки разжались. Он осознал себя сидящим на каменном полу. Вот только ничего еще не кончилось. Теперь светлый явно видел брешь внутри себя. В своей ауре. Глубоко внутри. Спрятанную от чужих глаз. Вряд ли кто-то еще кроме него знал о ее существовании. Разве что Илей… Ведь они похожи.

Брешь. Она есть. Как и у других. Слабость. Уязвимость. Он такой же как они. Только умеет лучше прятаться. И сильнее. Боль отпустила совсем. Растворилась, свернув свои щупальца и удалившись до поры. А брешь осталась. Маленькая. Совсем крошечная. Но невероятно могущественная. То, что может погубить его. И сегодня он впервые столкнулся с ней…

Гипнос убрал ладонь и отступил. Чуть склонил голову на бок, рассматривая его пустыми глазами.

– Ты силен. Намного сильнее любого из нас. Но даже ты подчиняешься правилам. Нельзя изменить выбор, сделанный при Посвящении. Ты выбрал принятие. Так не пытайся уничтожить Тьму.

Олеж легко поднялся на ноги, привычным движением отряхивая свободные брюки. Кажется, здесь он тоже узнал все, что мог. Пора двигаться дальше.

– Благодарю, светлый.

Шаг…

Второй призрак ждал его чуть севернее. Белая волшебница. Старуха, закутанная в саван. Одежды Гипноса были чуть темнее и хотя бы носили отпечаток того, что он живет. Что-то делает. Наряд же Стефании сиял кристальной чистотой и белизной. Будто его хозяйка не занималась ничем…

Она сидела за столом в центре круглой комнаты, стены которой закрывали книжные полки. Библиотека-ротонда с куполом из стекла, на котором выложен витраж в виде голубя с зеленой ветвью во рту. Пол закрывал пушистый ковер. Здесь было необыкновенно светло и уютно. Тихо.

– Пришел… – при его появлении светлая отложила перо, которым что-то писала, и откинулась на спинку огромного кресла, в котором почти терялась. – Зачем?

– Познакомиться, – Олеж пожал плечами, оглядывая полки книг. – Вы знаете меня, но я почти ничего не помню о вас. О каждом из вас. Разве это справедливо?

– Так ты пришел узнать обо мне или о себе?

Хороший вопрос. Он заглянул в водянистые глаза старухи. В них пряталась усмешка и понимание. Кажется, она знала много больше, чем ему казалось.

– Вы с Оливией похожи, – невольно отметил маг.

– Все светлые волшебницы похожи между собой. Как и все ведьмы. Скоро поймешь…

– Возможно. Ты копишь знания? – он указал на полки, которые пока не решался трогать.

– Я создаю знания… – волшебница поднялась со своего места и подошла к одной из полок, поставив туда увесистый том. – Теперь ты один из нас, тебе пора узнать… После Юты нас осталось мало. Очень мало. Приходилось выживать. Как-то налаживать жизнь. Сдерживать этот проклятый шторм. Мы многое пытались сделать. Не всегда правильно… И большинству не нужно знать о том, какие ошибки мы совершали.

Она обернулась к нему, заглянув в глаза. Ее взгляд оказался неожиданно жестким. Колючим. Пронзительным.

– Ты пишешь историю, – понимающе произнес Олеж.

– Не только я. И не только историю. Мы с Чумой создали целую систему обучения юных магов и волшебниц. Думаешь идея интернатов возникла сама по себе? Нет. Мы долго пробовали и отрабатывали различные схемы. Пока не нашли ту, что устроила всех. И вот теперь все дети до пяти лет живут в семье, а затем передаются на учение. В руки учителей и наставников, прошедших проверку и завершивших собственное обучение по нашей системе.

– Вы с Чумой…

Он не удивился. Вовсе нет. Именно Чума являлась соправительницей Стефании. Они наверняка разделяли взгляды на многие вопросы. Иначе не смогли бы ужиться вместе. Править. Создавать. Союз Света и Тьмы, невидимый взглядам нейтральных магов, поражал воображение своим масштабом. За внешней враждой скрывались прочные альянсы. Преследовались общие цели. Пока маг не понимал, как такое возможно, но не сомневался, что разберется.

– Да. Скоро ты привыкнешь. А потом перестанешь удивляться.

Он запрокинул голову, рассматривая витраж. Кажется раньше он уже видел его. Но не здесь. В другом месте. Вот только где?

…Серые стены огромного зала. Светлый Совет в полном составе на возвышении. У каждого отдельное кресло. Женщина перед ними. Ее судят…

Видение оборвалось внезапно. В глазах зарябило, будто залетали мушки. А затем все пропало. Он снова увидел библиотеку-ротонду и Белую волшебницу. В ее глазах появилось странное выражение, смутно похожее на сочувствие. Кажется, на сегодня с него бесед хватит.

– Благодарю, светлая…

Олеж отвернулся и ушел, одним шагом возвращаясь в дом посреди леса. Теперь ему нужно подумать…