Текст книги "По обстоятельствам, без обязательств (СИ)"

Автор книги: Дасти Винд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Доброе утро. Как твое "продуло", хомяк?

И тут я понимаю, что не смогу даже ответить. Стараюсь, но выходит ужасно.

– Пово.

– Ясно, – вздохнув в тоне "а я же предупреждал",  отвечает Алексей. – Короче, радость моя, спускайся. Я у подъезда.

Иду вниз на автомате.

Давно мне не было так паршиво. Хочется лечь прямо на ступени и никуда уже не идти. Так, наверное, бы и сделала, но одна мысль – мимолетная и яркая – дает столько сил, что даже боль отступает.

Этот мужчина здесь ради меня.

И теперь это не случайно.

Глава 7

Алексей оглядывает меня молча. Не качает головой, не выдает нравоучений. Просто помогает мне пристегнуться и пускает свой пикап в галоп.

Я не очень-то люблю стоматологов. С зубами у меня всегда все было прекрасно, но, видимо, везение мое кончилось, потому что врач, осматривающий меня, качает головой.

– Сейчас сделаем рентген.

И уже на мониторе показывает мне что-то на верхней челюсти. Понятие не имею, что. Голова кружится, и соображаю я плохо.

– Киста у вас, Алина. Видите, какая красивая?

– Чего? – недоумеваю я.

– И что делать? – спрашивает Алексей.

– Резать, – будничным тоном отвечает стоматолог.

Укол – ужасно больно. Дальше почти ничего не чувствую. Отек спадает едва ли не мгновенно. Щека сдувается, как шарик. Крови – своей крови – я не боюсь. Чистят долго. За это время впадаю в какую-то прострацию. Может, и без зубов останусь, но мне уже плевать.

Потом дают мешочек со льдом и отправляют сидеть на кушетку. Голова кружится, начинает тошнить – от запахов, от света, от этой назойливой болтовни. Я не слушаю врача. Он кивает и обращается к Леше, которое все время торчит здесь. Меня он, если честно, уже бесит. Чай, не ребенка рожаю, чтобы ошивался возле кресла. Но он ведет меня до машины, он везет меня домой, где я, наконец, могу рухнуть в кровать и отрубиться до того, как спадет анестезия.

– Я в аптеку, – слышу его голос сквозь сон. – Где ключи?

– В сумке.

– Можно?

– Пофиг.

Не пофиг мне стало, когда я проснулась.

К вечеру анестезия сходит. Болит от шеи до макушки. Но будит меня отнюдь не ноющая челюсть. Вроде бы звонили в дверь. Вроде бы щелкал замок. Вроде бы я слышала голоса.

А, может, мне это и приснилось.

Потирая виски, сажусь на кровати. Меня знобит, и я потираю плечи, ежась. Поднимаюсь, цепляясь за мебель и стену, иду на кухню. Алексей сидит за столом, что-то смотрит на мобильном. Поднимает на меня глаза.

– Живая?

– Как видишь, – тихо отвечаю я. – Кто-то приходил?

Алексей опускает глаза, смотрит мгновение на свой телефон и, пожимая плечами, выдает.

– Некий Виктор хотел тебя. Хамил. Я послал его на хер.

У меня брови лезут на лоб. На эмоциях подрываюсь и бросаюсь к двери. Выскакиваю в подъезд, хочу крикнуть, позвать его, но... потом прихожу в себя. Пол под босыми ногами холодный. Я осторожно отступаю, возвращаюсь в квартиру и притворяю дверь. Это ведь почти талант, дар, я бы сказала, иметь силы закрыть дверь в жизнь, которая для тебя плоха. Которая не твоя и твоей никогда не будет.

Запираю замок и, нашарив тапки, иду на кухню.

Алексей снова поднимает взгляд.

– Если погорячился – прости.

– Нет, – мотаю головой. – Наоборот – спасибо.

Леша кивает и, вскинув руку, указывает на пакет возле мойки.

– Лекарства. А вот, – он достает из внутреннего кармана пиджака бумажку. – Рецепт. Уколы делать умеешь?

– Умею.

– Какая жаль.

– Да ну, – через силу усмехаюсь. – Тебя бы это возбудило?

– Ты и одетая меня возбуждаешь. Дай только повод раздеть.

– А как же женщина? – мне тяжело говорить длинными фразами. – Ну та... С которой попробовать.

Алексей разводит руками.

– Была и нет. О тебе я думал больше, чем о ней.

Я, успев уже зарыться в пакет, медленно оборачиваюсь. Алексей, чуть улыбаясь, смотрит на меня.

– Ты хочешь серьёзно? – ой, как все это не вовремя.

– Я хочу тебя не по случайным встречам и не по расписанию, а с номерами телефонов, цветами и свиданиями. Как по правилам.

– Леш, я... – да какого черта?! – А я тоже этого хочу. Будешь чай?

Тяну руку за электрическим чайником, чтобы набрать воды, а он – горячий. А на подоконнике – букет цветов. А рядом, на тумбочке, йогурты и творожки, потому что сегодня жевать я точно не смогу.

Один взгляд на кухню, один оборот вокруг своей оси, чтобы понять – он не тронул ничего моего, он только привнес своего. Для меня.

Это приятно. Чертовски приятно и мило.

Давно мне так не было тепло на душе. Давно забота мужчины – ненавязчивая, полезная, едва заметная – не изменяла мой дом. И меня.

– Спасибо, Леш.

Не успеваю обернуться, а он уже сзади – обнимает за талию, прижимая к себе. Теплый, крепкий, дающий силы. Как хороший кофе. Дурное сравнение, но важное весьма. Кофе нужен мне всегда. От кофе зависимость, знаете ли.

Как же этого не хватает в жизни – понимания без объяснений, молчаливых объятий без раздражающего облапывания, тепла без ультиматумов.

Может, это только мираж, замки из песка, и мне просто кажется, что Леша лучше всех.

Может, сейчас так хорошо, потому что так плохо.

Но он рядом в нужный момент. И на окне его цветы.

И поэтому все просто: Алексей Батурин теперь мой.

Первое официальное свидание – это всегда интересно. Даже если мужчина мне не нравится (бывало и такое), даже если я знаю – ничего у нас не выйдет. А если все наоборот – ожидание прекрасно вдвойне.

Я стараюсь не думать о том, какими будут наши отношения с Лешей и что нас ждет впереди. Серьезно ли? На месяц, два, год? От подобных мыслей просто так не отвертишься, но я давно для себя уяснила, что фантазии о будущем перед первым свиданием, хоть и традиция, но скорее из разряда поверий, примет и астрологии. Все равно все будет не так. Поэтому я просто наслаждаюсь моментом – впереди у меня встреча с приятным мужчиной, который не равнодушен ко мне и к которому не равнодушна я. Об Алексее мне мало что известно, и я хочу узнать о нем как можно больше, поэтому настраиваюсь на интересный разговор.

Сегодня мы идем в ресторан. Таких заведений сотни в столице – не пафосное с ценами для туристов, а вполне себе приятное, без излишних наворотов.

На столиках – маленькие лампы с зелеными абажурами. На стенах – пейзажи в пастельных тонах. Уютно и успокаивающе.

Алексей отодвигает мой стул и помогает сесть, протянув руку. Прикосновение моего незнакомца приятно и возбуждающе. На миг думается, что не лучше ли было нам заняться чем-нибудь более ярким, захватывающим? Ну зачем нам разговоры, в конце концов?

Ах да. Мы же теперь вместе в новом качестве.

Делаем заказ, беседуем о пустяках – о ресторанах, кафе, заведениях, где обычно проводим время. Мило, но скучно. А с Алексеем я скучать не привыкла. Поэтому от разговора о том, где можно вкусно поесть и спокойно выпить, я плавно перехожу к вопросам на более личную тематику.

– Так ты раньше жил в Москве? А недавно вернулся?

– Да, – охотно меняет тему Алексей. – Я здесь родился. Отец был военным летчиком, мать – швеей. Мы с отцом не особо ладили, так уж сложилось. А после смерти матери вообще мало общались. Я – в школу, он – на работу. Или в командировку.

– Значит, рано стал самостоятельным, – мне это знакомо.

– Ну да, жить же надо. Зато в армии было проще. И потом.

Он берет паузу, оглядывая зал.

– У отца зрение стало падать, еще до пенсии. Его и списали. Сидел дома один, ко мне переезжать не захотел.

– А что же уехал из Москвы? Все сюда, а ты отсюда.

– Да так... Для поднятия бизнеса тут место мало, а в регионах – легче и дешевле. Друг предложил дело, я согласился.

– И понравилось? Из шума, гама...

– Ещё как, – он снова на мгновение отводит взгляд. От чего-то бежал? – Я тогда уже был женат. Вот жена очень возмущалась, что мы переезжаем. Она приехала покорять Москву, покорила меня, а я увез её ещё дальше.

Упоминание жены без приставки "бывшая" меня несколько раздражает. Но у всех нас, кому за тридцать, что кривить душой, есть прошлое, богатое и не очень. А мужчины в этом возрасте либо женаты, либо разведены, либо кобели до спинного мозга. Есть ещё категория таких, как Макс – слишком умные для брака, но эти обычно женаты на карьере, так что смело идут в первую категорию.

– Значит, жена не оценила... – задумчиво тяну я.

Алексей будто ухватывает мое настроение.

– Бывшая жена. Мы в разводе больше четырех лет. А ты была замужем?

– Нет. Мне так не везло.

Он усмехается, качая головой:

– Слишком разборчива?

– Привыкла к самостоятельности. Для женщины это далеко не плюс в глазах мужчины.

– Смотря какого.

– Намекаешь на себя?

Алексей снова улыбается:

– А что ты подразумеваешь под самостоятельностью? Что все можешь сама?

– Да. И то, что живу, ни от кого не завися.

– А отношения что, зависимость?

– Отчасти, – киваю я. – Мнение чужого человека становится для тебя важным. Его настроение. Его расположение.

– Но ведь и с другой стороной происходит тоже самое. А это уже взаимозависимость. Людей связывает то, что они хотят делать друг друга счастливыми.

– И делают многое друг за друга, – добавляю я. – К этому привыкаешь. И потом тяжело переключиться на былую самостоятельность.

– Ты путаешь, – Алексея явно цепляет эта тема. – Это сила привычки. Ты просто привыкаешь к жизни в одиночестве.

– Вот,  – я ловлю его на слове. – Женщина – одинока, мужчина – холостяк. Будто женщине чего-то не хватает, а мужчине и так хорошо.

– Женщине легче признать, что она нуждается в любви. Мужчины кичатся своей независимостью и безэмоциональностью. Правила социума, чего там.

Ого!

Он замечает мое удивление.

– Я не прав?

– Хм... А ты, выходит, не гордишься своей непробиваемостью?

– Из меня хреновый актер. И я довольно эмоционален.

– Это в тебе и подкупает.

– Спасибо. А в тебе подкупает самостоятельность.

– Правда? Почему?

– Потому что тебе не нужна половина. Тебе нужна пара.

Я пристально смотрю на собеседника. Эту истину он произносит без улыбки. Поднимаю бокал и произношу, едва не скатившись до вопросительной интонации.

– В этом мы с тобой похожи.

Он молча касается моего бокала своим.

Мне не хватает таких разговоров и откровений, которые, вроде бы, кажутся несколько надуманными со стороны, но не между нами двумя. От этого хорошо и тепло как от полусладкого вина.

Алексей рассказывает мне о себе, легко, без излишних подробностей, без анекдотических ремарок в духе "как мы однажды с друзьями ходили на рыбалку". Про бизнес, про друга и его жену, про стройки и архитектуру. Про то, как изменилась столица внешне, но не по сути.

– Как верила раньше деньгам и связям, так только им и верит, – категорично заключает мой собеседник.

– Ты всегда был в бизнесе? – мне все не дает покоя его прошлое.

– Можно сказать и так.

Но про это прошлое он говорить не намерен.

– А почему вернулся обратно? Если Москва тебе не нравится...

– Да вот же... Бывшая жена вышла замуж за настоящего полковника, столичного, между прочим. Её всегда плющило от мужиков в форме, – он замолкает на мгновение, усмехаясь про себя, и, вздохнув, продолжает. – Три года назад счастливая невеста переехала сюда. Детей забрала, конечно. И для меня это стало проблемой. Сына с дочерью не видеть месяцами не имею желания. Что мне без них делать...

Сердце сжимается от этих слов. Такие отцы разве бывают?

– И как ты решил эту проблему? – осторожно спрашиваю я.

– У меня тут остались кое-какие связи. Помогли прощупать почву, прошерстить, что и как. Знакомых новых подогнали, полезных. Мы с Женькой (это друг мой) давно собирались расширять бизнес. Ну вот, время пришло, звезды сошлись.

– Жена не была против?

И вот тут мой собеседник отводит взгляд надолго и хмуро оглядывает зал ресторана. Этот вопрос его будто раздосадовал или напомнил о чем-то неприятном. Ответ получаю короткий и резкий.

– Не была.

– Прости. Я достала тебя своими вопросами.

– Да брось, – он опускает взгляд и накрывает мою ладонь своей. – Ты же прошлый раз так и не взяла у меня интервью. И мне пришлось кормить обедом какого-то прыщавого пацана.

– Это внештатник Костя.

– Внештатник Костя – редкостный зануда.

– Я бы тоже показалась тебе занудой, решись мы на интервью.

– Сомневаюсь, что мы бы не нашли способ разбавить вечер, радость моя. А, может, нам сейчас...

– Батурин, ты ли это?!

Не знаю, кто подскакивает выше – я или Леша – когда здоровенный, краснощекий мужик, совершенно не замеченный нами до этого момента, возникает у нашего столика и роняет лапищу Алексею на плечо.

– Здорово, старлей!

Леша быстро оборачивается и встает.

– Ого, Ромка! Ты с каких пор по таким заведениям шастаешь? Зарплату, что ли, по выслуге лет прибавили?

– Типа того, брат. Как жизнь, как дела? Какими судьбами? Господи, да я тебя сто лет не видел! И вообще не изменился, смотрите на него! Мачо, твою мать.

На нас оборачиваются другие посетители ресторана. Интима и уюта как ни бывало.

– А у тебя пузо за ремень свисает, – парирует Алексей. – Звезд сверх нормы отсыпали?

– Догонят – еще отсыпят, – недовольно кряхтит Роман и, заметив меня, расплывается в улыбке. – Здрасьте.

– Это моя спутница, Алина, – Леша отступает в сторону. – И у нас свидание, если что.

– Понял тебя, – Роман снова хлопает Алексея по плечу. – Алина, очень приятно. Я – Роман, сослуживец вот этого вот мажора. Мы с ним огонь и воду, а он.... Ты, Леш, мог бы звякнуть.

– Куда? В управу?

– Ой, да ну тебя. Сели бы, молодость вспомнили.

– Что, помирать собрался?

– И как вы с ним разговариваете вообще? Тьфу тебя, черт.

– У Антипова номер спроси. Он в курсе.

– Один я не в курсе, – пыхтит Роман и уходит за соседний стол, к белокурой женщине, которая, вытягивая шею, с удивлением смотрит на нас. Алексей разворачивается и машет ей. Женщина улыбается в ответ и неожиданно, здорово повысив голос, интересуется на весь зал:

– Ты что, Алексей, развелся?

– Развелся, Маша. Четыре года как, – нисколько не смутившись, отвечает Алексей. – Любовь приходит и уходит, как говорится.

Маша смеется и показывает "класс", вскинув руку и оттопырив большой палец.

Алексей возвращается за стол, но что-то в настроении моего незнакомце заметно меняется. Ему тут теперь явно неуютно, хоть и отвечал он старым знакомым весело и непринужденно.

– Уйдем? – тихо спрашиваю я.

– Нет, что ты! У нас же ещё десерт.

– Если попросим официанта упаковать сладкое с собой, – я чуть подаюсь вперед и шепотом заканчиваю. –  Сможешь съесть всю панакоту с меня.

Алексей поднимает глаза и лукаво прищуривается.

– С любой части тела?

– С какой пожелаешь, – улыбаюсь я в ответ.

Я просыпаюсь до звонка будильника, и это – подарок судьбы, потому что сплю я в объятьях мужчины, который ночью остается со мной.

Мы вместе всего две недели, но для меня эти дни – образцы идиллии в личной жизни. Мы ужинаем вместе – иногда в ресторане, иногда у меня. После работы Лёша всегда идет ко мне, и он искренне рад, что его офис и мой дом разделяет только пара кварталов. Я тоже считаю, что нам повезло. Раньше мы встречались чертовски редко, а теперь видимся почти каждый день, и эти встречи делают меня счастливой. Я, как молоденькая влюбленная девчонка, весь день нахожусь в предвкушении. Даже работа не отнимает мои нервы. Я спокойна, сосредоточена, сдержанна – а все потому, что вечером придет Алексей. Он никогда ни на кого не жалуется, никогда никого не обвиняет, а если рассказывает о каком-то бардаке на работе, то только анализирует ситуацию. У него всегда все схвачено, и, как бы плохи ни были дела, он находит решение, выход, компромисс. И это подкупает больше, чем все остальное. Его уверенность – что-то невероятное. Она заразительна. Она и меня будто делает сильнее.

С этим человеком ничего не страшно.

Уже рассвело, и скоро запиликает будильник, а я чуть поворачиваюсь под рукой своего мужчины и оглядываю его лицо. Он всегда гладко выбрит – как будто бреется каждый день. Привычка с прежней работы? Иногда собственное любопытство меня бесит, но я никак не могу отмахнуться от Лёшиного прошлого. Тем более, когда оно периодически напоминает о себе.

Почему-то мне кажется, что наши с ним проблемы начнутся оттуда. Или я просто ищу слабые места в наших отношениях?

– Чего не спишь? – не открывая глаз, хрипло со сна, спрашивает Алексей.

Я вздрагиваю от неожиданности и не успеваю сообразить, как меня притягивают к себе и прижимают так крепко, что сбивается дыхание.

– Доброе утро, радость моя, – он ослабляет хватку, чтобы дотянуться до моих губ.

– Доброе, – но я целую его в щеку. – Разбудила?

– Нет. Я проснулся пораньше и пялился на тебя. Даже немного задрал твою ночнушку. Вот здесь, – его рука оказывается между моих ног. – Не возражаешь?

Я улыбаюсь, прикрывая глаза. Его пальцы скользят ниже, и мне хочется выгнуться им навстречу, но я держусь. Не хочу показаться жадной и торопливой. Особенно с утра.

Я опаздываю на работу, потому что одного раза кое-кому оказалось мало, и, толкаясь в тесной ванной комнате, Лёша ловит меня за талию и, резко развернув к раковине, без всяких прелюдий задирает на мне юбку.

Слабо представляю, как раковина вообще могла устоять.

Утро у мужчин – оно всегда такое бурное.

Но Лёша – босс, а я – нет. Опаздывать мне нельзя. Только ещё встав в пробке, уже получаю отповедь от главного редактора. Клятвенно обещаю больше так не делать, а начальник ворчит и, как бы ненароком вспоминает:

– Тут звонили от Константина Ларионова. Созрели для интервью. Ты свяжись с ним, скажи, что пока не надо.

– Так и сказать?

– Придумай что-нибудь. Ты же умная.

Вот спасибо.

– А почему пока не надо?

– Ой, ну кто он такой, этот Ларионов? Кому он вообще интересен будет?

И мне бы помолчать, потому что это же хорошо – зачем лезть к Ларионову, когда у меня дома компромат на два его пожизненных срока? Но работа важнее, а начальник не прав.

– Сергею Ивановичу он будет интересен, – не без насмешки отвечаю я. – Сергею Ивановичу.

Сергей Иванович – фигура слишком великая, чтобы игнорировать даже его пешек. Как итог – интервьюировать Ларионова я буду через два дня.

Домой еду поздно – не успею приготовить ужин. Поэтому заказываю кое-что вкусное в знакомом ресторанчике. Уже жду заказ у стойки, как звонит Лёша.

– Я сегодня допоздна, прости. Дел – телега. Наверное, не увидимся.

– Освободишься – приходи, – просто отвечаю я.

– Ведь разбужу. Да и сам буду не огурцом.

– Ничего. Проснусь, поем с тобой и ляжем спать.

"Далеко же мы прыгнули за две недели", – приходит в голову шальная мысль.

– Спасибо, – слышу в его голосе улыбку. – Я тебе не надоел ещё?

– Мммм... – тяну я, изображая раздумья. – Да вроде нет. Времени пока мало прошло.

– Заскучала, радость моя? Не рано ли в семейную пару решили поиграть?

Немного теряюсь от того, что собеседник так просто разгадал мои мысли.

– А сам как думаешь?

– Ну, я – мужик не молодой, мне бы пожрать и в кровать. А ты же – свободная, сильная, интере...

– Лёш, – перебиваю я его. – Мне с тобой хорошо как угодно и где угодно. А развлечения... Ну не после рабочего дня, правда. И, честно, мне за многие годы впервые так хорошо и спокойно.

Договариваю и прикусываю язык. Хоть в любви не призналась – и то здорово. Молчу, даже не дышу – жду его ответа.

– А я давно таких слов не слышал, – вдруг устало и от того немного грустно отвечает Алексей. – И думал, что уже и не услышу...

– Тебе, по-моему, рано закапываться в землю, – веско замечаю я.

– Закапываться, может, и рано, – соглашается Лёша. – Но после одной большой неудачи начинать все заново... Что? Кто?!

Я отодвигаю трубку от уха. Последние слова Лёша орет в своей рабочей манере.

– Лин, меня требуют. Спокойной ночи.

На стойку ставят пакет с нашим заказом.

– Хочешь, поесть занесу? – спрашиваю я, но мой собеседник уже сбрасывает звонок. Вздыхаю и забираю пакет.

Ну что ж, обожрусь в одиночестве.

Дома скучно до ужаса. Бывает такой период в отношениях, когда человек начинает надоедать, и тебе нестерпимо хочется его "немножко забыть". Случается это, как мне кажется, потому, что герой-любовник слишком уж резво врывается в твое личное пространство. Его становится невероятно много, и тебе хочется этого человека чуть оттолкнуть, вздохнуть свободнее.

С Лёшей не так. Может, времени ещё прошло мало, а, может, он просто другой. На самом деле мой.

Раскладываю еду, включаю телевизор. Ем без аппетита. Вечер тянется противно долго.

В начале девятого каждая секунда будто каплей падает мне на макушку. Плюю на время. Одеваю белье, чулки и Лёшин плащ. Вечера ещё холодные, плащом никого не удивишь, а Лёша как-то намекал, что не прочь бы повторить "наше внезапное интервью".

И сейчас, мне кажется, самое время.

Охранник в этот раз пропускает без вопросов, даже не звонит на этаж. Дверь в коридоре Лёшиной фирмы приоткрыта, свет везде включен, но тихо. В тишине слышу только стук своих каблуков. Кабинеты закрыты – он тут один, это точно. Быстро стучу и, не дождавшись ответа, распахиваю дверь, готовясь распахнуть плащ. Сдерживаюсь в последнюю секунду – и правильно делаю, потому что за столом переговоров, по разные стороны от отца, сидят его двое детей.

– Добрый вечер, – скрещивая руки на груди, чинно здороваюсь я.

Лёша смаргивает и, сдерживая улыбку, кашляет в кулак. Дети молча таращат на меня глаза. Мальчишка – копия Алексея, только волосы чуть светлее. Девочка – постарше, серьезная донельзя, русая и белокожая. Брат и сестра – а такие разные.

– Антон, Лида, это – Алина, – представляет нас друг другу Алексей. – Алина, это Антон. Мой сын.

– Здравствуйте, – тихо отвечает мальчик и, застеснявшись, опускает глаза на разрисованный цветными карандашами листок бумаги перед собой.

– Лида. Моя дочь.

Лида не здоровается. Пристально смотрит на меня и хмурится, морща нос.

– А кто это – Алина? –  девочка оборачивается к отцу.

– Моя подруга, – спокойно отмечает Алексей.

– Вместо мамы? – сухо интересуется Лида. – А мама, вообще-то с дядей Сережей развелась. А мама, вообще-то, думала, ты к нам вернешься!

Антон, вытаращив глаза, переводит взгляд с сестры на отца.

– Это тебе мама сказала, доча? – спокойно спрашивает Алексей.

Мне хочется провалиться сквозь землю. Я тут вообще не вовремя и не к месту.

– Сказала! – девочка срывается на крик. – Я знаю, что вы встречались! Знаю, что ты хотел вернуться к нам! И почему теперь тут эта Алина?!

Отшвырнув от себя тетрадки, над которыми сидела до моего прихода, Лида закрывает лицо ладонями и начинает реветь.

– Я, пожалуй, пойду, – делаю шаг назад. – Приятно было познакомиться, ребята.

Алексей едва заметно кивает мне и обращается к дочери – ласково, спокойно, но без лишней сентиментальности.

– Лида, успокойся. Давай, завтра поговорим все вместе? Ты, мама, Антон. Как взрослые, рассудительно и спокойно. Договорились? Дочь?

Я закрываю дверь, но успеваю услышать тихий всхлип и ответ Лиды.

– Один раз мы так говорили. И вы потом развелись...

Делаю шаг назад. Я и так чересчур много услышала за сегодняшний вечер.

Не знаю только, к худшему это или к лучшему.