Текст книги "Любовь по смете не проходит (СИ)"

Автор книги: Дасти Винд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Я залпом допила компот. То, что нужно. Ведь психованная я – та ещё неприятная персона, а с Женей подобное поведение до добра не доведет.

Весь оставшийся вечер я раздумывала над тем, какие ещё подводные камни ждут меня на работе. Пусть говорят, что хотят. Нет, конечно, неприятно, что мои заслуги в глазах некоторых коллег резко поменяли полярность, но это не проблема. Что мне сплетни и чужое мнение? Куда больше я переживала за действия Инны Витальевны. Вот эта точно могла все, как я уже убедилась.

И насколько далеко распространялось ее влияние на Женю?

Мне свято верилось, что босс всегда сможет поставить тетку на место, но сам факт ее очевидного неприятия меня сильно раздражал. Она явно любила Женю, как сына, которого у нее никогда не было, и желала ему только лучшего, только чем плоха оказалась я? Слишком мелкого пошиба?

За себя было обидно, как и за то, что свои чувства к любимому мужчине теперь предстояло доказывать человеку, который, мягко говоря, не должен был лезть в подобные аспекты его жизни.

За этими размышлениями я провела вечер. Время шло к полуночи, а я, бросив попытки уснуть, читала с телефона статью-топ о десяти самых древних замках на планете. Статья оказалась интересной и не пресной, поэтому, когда позвонил Женя, я от неожиданности чуть не сбросила звонок.

Ответила тихо и испуганно:

– Да?

– Разбудил? – тоже шепотом спросил он.

– Нет, – я облегченно вздохнула. – Что-то сон совсем не идет.

– Переживаешь?

– О чем?

– Ты знаешь, про что я.

– Жень, это не имеет значение. Всем мил не будешь, – я протянула руку к ночнику, намереваясь его выключить. – А ты почему не спишь?

– Был занят. Только освободился. Конечно, уже поздно, но… – он помолчал. – Не хочешь съездить в ресторан?

Я улыбнулась.

– Может, лучше отдохнуть? Предложение заманчивое, но завтра рабочий день.

– Я не собираюсь задерживать тебя на всю ночь. Будешь готова через полчаса?

– Да, конечно, – как можно было отказаться от подобного предложения? Мне совершенно точно не хватало романтики и свиданий.

Я надела черное, короткое, вечернее платье с кружевной вставкой на спине. Заколола волосы, неброско накрасилась, достала черные туфли из шкафа – тихо, аккуратно, без резких движений, чтобы не разбудить Пашку и Марго, и, обувшись и ещё раз оглядев себя в зеркале, вышла в подъезд, не дожидаясь звонка.

В пролете второго этажа стояли двое парней.

– Ой, девушка, а вам не страшно одной, такой красивой ходить? – поинтересовался один, неприятно улыбаясь.

Я опустила голову и, ничего не ответив, заторопилась вниз.

– Девушка, ну вы куда? Страшно же одной.

– А с чего ты взял, что она одна? – донесся с нижней лестницы голос Жени, и от сердца отлегло. – Слюни с соплями подотри, щенок.



– Да мы так… Комплемент хотел сделать. Зачем наезжать сразу? – совсем по-другому запел местный.

– Тебя забыл спросить, – Женя остановился передо мной и пропустил вперед, хмуро оглядывая парней. – Ещё раз в ее сторону посмотришь, я тебе твой косяк с ботвой в печень засуну.

– Да ладно тебе, мужик, извини. Мы же ниче, просто…

Женя отвернулся, что-то пробурчав себе под нос. Инцидент был исчерпан.

– Не думала, что ты умеешь так выражаться, – заметила я, когда мы вышли из подъезда.

– С этими по-другому нельзя. Прости.

Женя открыл передо мной дверь машины.

– Так куда мы едем? – спросила я, не желая больше думать о случившемся.

– Ты слышала про "Звездочета"?

– Эм… Нет.

– В принципе, хозяин этого заведения название придумал не так давно, – Женя сел за руль. – Это ресторан в здании старого театра эстрады. В самой высокой башне.

– А, в "зефире"! – "зефиром" на курсе мы называли белое, круглое здание театра, с тянувшимися от периферии к центру лестницами. Сооружение действительно походило на зефир, причем это ему было не в плюс. Белая шлепнутая блямба посреди парка – и кто-то вообще обозвал театр "птичьей неожиданностью". В центре "зефирки" торчала башня – похожая на колокольню, только с трапецивидным куполом. Комплекс она не портила, но все равно монумент выглядел нелепо.

– Зефир? – Женя усмехнулся. – Забавно…

– Там и ресторан есть?

– Будет. Башня была закрыта на реконструкцию лет пять. Потому что падала.

– Ничего себе. И ее укрепили?

– Укрепили. Я немного помог, и хозяин оказался мне должен. Не денег, но чего-то для души. Ну вот, я и придумал…

Я вскинула брови.

– Мы едем в закрытый ресторан на вершину башни?

– Да.

– С ума сойти.

Охранник в парке без вопросов пропустил нас в здание. Женя на входе достал из кармана маленький фонарик и взял меня за руку.

– Вперед, леди.

Мы шли по широким галереям, освещенным только фонарями с улицы, поднимались по темным лестницам, целуясь в каждом пролете, а потом и в зеркальном лифте, который вез нас на самую вершину "зефирной" башни. Мне казалось, что я сплю, и ощущение только усилилось, когда Женя распахнул передо мной белоснежные с золотым декором двери и вскинул руку, приглашая войти. Я шагнула в темный в центре и светлый по периферии круглый зал с панорамными окнами по всему периметру. Отсюда, из центра, не было видно ничего, кроме звездного неба.

Женя потянул меня к единственному накрытому столу – третьему от окна, на границе света и тени.

Молча Шершнев выдвинул стул, приглашая сесть, достал зажигалку и зажег свечи на стоявшем посредине стола подсвечнике. Лепестки пламени отразились на темном стекле бутылки вина. На двух тарелках лежали, разложенные веерами, маленькие закуски из креветок, устриц, паштетов, а рядом с бутылкой стояли две небольшие вазочки с фруктами.

– Мы же не будем объедаться, да? – Женя улыбнулся и, сев напротив, протянул руку, чтобы коснуться моих пальцев. – Прости меня.

– За что? – поразилась я. – Господи, Женя, да я как в сказке!

– Прости, что подобных вечеров у нас так мало.

– Не говори ерунды. Достаточно, чтобы их не забывать

– Свидания, кино, отпуск в Таиланде, магазины с ювелиркой… Тебе со мною скучно.

– Да ты точно рехнулся.

– Почему ты не сказала мне сегодня про проблемы с Инной? – внезапно он резко сменил тему.

Я, прищурившись, посмотрела на него. В ледяных глазах отражалось пламя свечей.

– Это все мелочи, – медленно произнесла я. И зачем только вспомнил здесь об этой стерве?

– Послушай… – Женя отвел взгляд, словно ему было стыдно за свои слова. – Она, хоть и тяжелый, но близкий мне человек. И я прошу тебя – не иди с ней на конфликт.

– Я и не думала.

– Она не знает тебя. Пока. Но скоро, обещаю, вы будете общаться теснее. Не на работе. Как только вернемся из командировки, я познакомлю тебя со своими родителями.

Я должна была обрадоваться, но отчего-то испугалась.

– Женя, если ты считаешь, что ещё не время…

– Время, Аня, самое время. Пока все так… так хорошо, я не хочу это время терять. Или ты ещё не готова к этому шагу?

Пришла пора для маленького откровения.

– Не в этом дело, – вздохнув, ответила я. – Просто… Мне кажется, я тебя до сих пор не знаю. Каждый раз ты о чем-то молчишь, и я не понимаю, почему. Ты говорил, что со мной тебе легко. Что я тебе понятна. Так в чем же дело? Не сомневаешься ли ты во мне?

Он взял мою ладонь в свои руки, опустил глаза, поглаживая мои пальцы.

– Нет, мое сердце. Я сомневаюсь в себе.

– Не понимаю…

Женя посмотрел на меня как-то устало и измученно, словно он и хотел сказать, но у него не осталось сил на эту речь.

– Аня, мне, правда…

Я сжала его пальцы, не дав ему договорить, и произнесла, глядя в ледяные глаза.

– Если не сегодня, то потом. Ладно?

Его лицо посветлело.

Ну вот. Ещё одна маленькая победа.

– Я люблю тебя, – выдохнул Женя, поднося мою ладонь к губам.

Все. Хватит манипуляций.

– Я хочу посмотреть вниз, – я потянула его к окну. – На город. Только страшно.

– Пошли.

Я замерла у окна, глядя на ковер из огней у наших ног – темнели вдалеке квадраты спальных районов с редкими желтыми прямоугольниками не спящих окон, россыпью алмазов сверкал мост через черную полосу реки, слепили яркие оранжевые всполохи тянущихся вдоль дорог фонарей. А звезд было много, и бездна над нами – осеннее небо – казалась ещё более светлой, чем ее отражение внизу.

Женя обнял меня сзади.

– Теперь не страшно? – прошептал тихо, губами касаясь уха.

Я вздрогнула, млея от его близости, а потом обернулась к нему, обвила шею руками и поцеловала, забрав его вздох.



Просто будь со мной. Это же так явно, так понятно, так прозаично. Просто будь моим «долго и счастливо».

Мы целовались, как молодожены, забыв, кажется обо всех и обо всем. Ночь ведь создана для тишины и близости, а разговоры – дело дня. Ночная болтовня после шести утра обесценивается, так зачем тратить на неё время? Мы и не тратили больше.

Женя рывком поднял меня, я обхватила ногами его бедра и уже через мгновение оказалась на пустом столе. Босс провел руками по моему телу, очерчивая каждый изгиб, а я подалась ему навстречу.

Мне казалось, что мы занимались любовью на краю ночи и неба. Тьма и звезды, спящий город, пустой ресторан, свечи на соседнем столе, а рядом он – такой близкий и такой далекий, угадывающий каждое мое желание, грубый и нежный, порывистый и внимательный одновременно. Как получилось, что все зашло так далеко?

Мне не хотелось приходить в себя. Не хотелось отпускать его, но он отстранился первым.

– Не уходи, – прошептала я, но его уже не было рядом. Он меня не слышал.

Мы попробовали всего пару закусок и, забрав с собой бутылку вина, заспешили вниз – по темным коридорам и светло-сиреневым галереям, убегая от нашей сказки и нашего единства в мир, где нам было не так просто. И вроде бы прошло меньше часа, да только часы в машине показывали три.

Женя гнал по пустым улицам сонного города.

Я пребывала в какой-то прострации – будто бы дремала и не могла заснуть. Фонари, что были маленькими точками у моих ног всего мгновение назад, превратились в гигантские цветы, пролетающие мимо и оставляющие после себя шлейф из света.

– Ты спишь? – тихо спросил Женя.

– Нет, но почти.

– Поедем ко мне?

– Давай. Женя, – я уцепилась за одну ясную мысль, которая помогла мне не уснуть. – Почему ты спрашивал сегодня про загранпаспорт?

– А. Точно, – он кивнул. – Мы едем в Англию через три недели. На конференцию. Покажем проект по "Евразии" и представим ещё пару.

Я подняла голову и нахмурилась, глядя на собеседника.

– И я тоже еду?

– Естественно.

– Коллектив будет не в восторге. Почему ты не берешь кого-то более опытного?

– Потому что это наш проект. Мой и твой. А кроме всего прочего мне удобно с тобой работать. Ты понимаешь меня с полуслова, схватываешь все на лету, не пытаешься умничать и доказывать свою значимость, рисуясь передо мной. И вообще… Аня, я тяжело схожусь с людьми. От них я требую многого, а мало кто может работать столько, сколько я.

– А я могу…

– Ещё как.

Я грустно улыбнулась. Ну а что я хотела услышать в ответ? Сама же уверяла себя, что Женя ценит во мне не только любовницу, но и специалиста тоже.

– А почему не берешь Игоря Сергеича?

– Он остается за главного. Лешка летит с нами.

Значит, никакой романтики. Только работа. Я буду в Англии с любимым мужчиной, но думать мы будем исключительно о проектах.

И почему, когда человек счастлив, он не может наслаждаться своим счастьем? Вечно придумывает себе какие-то проблемы.

Я вздохнула, и тут зазвонил Женин мобильный. Он глянул на экран и, поджав губы, сбросил.

– Кто там? – спросила я, лишь мельком увидев надпись.

– Да так… Ничего важного…

Ему звонила Ната. Хотя он и спрятал телефон быстро, прочитать имя я успела. Закусила губу, чтобы не лезть с расспросами. Придет время – и Женя все расскажет мне сам. По крайней мере, в это хотелось верить.

Его телефон звонил ещё дважды – когда мы поднимались в квартиру и когда уже легли спать. В итоге Женя просто выключил звук.

– Может, лучше ответить? – наконец, спросила я.

– Ничего хорошего из этого не выйдет, – Женя обнял меня, устраиваясь на подушке. – Спи.

Он не разбудил меня утром. Написал сообщение, что ушел пораньше, а я могу приехать к обеду, соврав коллегам, что была у клиента. А я не хотела врать и привилегий его любовницы тоже не хотела, но не знала, как объяснить это Жене, не обидев его. Он ведь не давал мне права выбора, решая, как босс, все за меня. Может, я бы лучше не выспалась, но не опоздала. И, может быть, мне и не нужна была материальная помощь. За Маркелова я и так получала деньги в виде прибавки к премии.

Я свесила ноги с расстеленного дивана, запустила пальцы в волосы, понимая, что окончательно запутываюсь в своих "надо сказать" и "не знаю, как", и тут в дверь позвонили. Я замерла, даже задержала дыхание, как будто меня могли услышать, а потом, вся подобравшись, осторожно скользнула к двери и заглянула в глазок. Женщина, молодая, рыжеволосая, с большой, высокой грудью, едва прикрытой рюшками цветастого платья, стояла по ту сторону двери. Злобно глянув на глазок, она с размаху ударила кулаком по косяку.

Я отпрянула от неожиданности. Ещё пара ударов – и наступила тишина. Для того, чтобы удостовериться, что гостья ушла, я рискнула посмотреть в глазок ещё раз. На площадке никого не было. Опустив голову, я перевела дух и, закрыв глаза, лбом прижалась к двери.

Это мог быть кто угодно – соседка снизу, управдом или главная по подъезду, но я почему-то нисколько не сомневалась, что только что увидела Нату.

Прошлое Жени никак не желало его отпускать.

А чего желал сам Женя?

* * *

– Привет, – Марго подняла солнцезащитные очки и подмигнула мне. – Опоздала на полчаса.

– Автобуса не было, – кажется, мне уже не нужна была тренировка. Я бежала так, что ноги дрожали.

– Позвонила бы, я бы заскочила за тобой по дороге.

– Зато уже размялась.

"Спарта" находилась в здании бывшего дворца спорта, застекленного, переоборудованного, перестроенного, но все-таки старого. И поэтому настенные панели вело, по, казалось бы, ровному потолку бежали трещины, и даже зеркала висели криво. Я могла с уверенностью сказать, что ремонт тут делали от силы полгода назад. Но многое не учли. В итоге даже красивая обертка не спасала положение. Но я придиралась. Клиенты этого пафосного комплекса ровным счетом ничего не замечали. Для них тут все было идеальным – и освещенные коридоры с кулерами на каждом шагу, и зеркальные потолки в залах, и бар на первом этаже, где стакан сока стоил как моя арендная плата за месяц.



– Нам сюда, – Марго потащила меня к стойке администратора, которым оказалась высокая девушка с невероятно мускулистыми руками. Ее бицепсы были больше моей головы. За ними я и наблюдала, пока Марго спрашивала про скидки.

– Вот, подпиши, – Рита сунула мне какие-то документы.

– Что это?

– Договор, – ответила девушка, указав на ручку на подставке. – Ознакомьтесь, пожалуйста, прежде, чем подписать.

Цена меня вполне устроила. Я расплатилась, подписала там, где стояли галочки, и мы с Марго направились в раздевалку.

– Я тебе покажу, как сама занимаюсь, и ты решишь, нравится тебе такая схема или нет.

– Договорились, – ответила я. По правде сказать, мне нравилась только та схема, где меня не убивает штангой. Тренажеры, по моему мнению, вообще напоминали орудия пыток. Впрочем, так и оказалось. И хотя Марго не наседала на меня, я умудрилась прищемить палец, потянуть свою многострадальную ногу и стукнуться затылком.

– Может, тебе лучше на дорожке побегать? – предложила Марго, решившая, что после такого первого выхода, я сюда больше не приду.

Что вряд ли, ведь деньги я отдала за месяц. Лучше убьюсь.

– Ладно, – потирая шишку, ответила я и поковыляла к кардиогруппе.

Все дорожки тут были заняты, и я уже решила потратить кучу денег на сок в баре и свалить отсюда, как мне на попу легли чьи-то руки.

– Ай, черт! – я подскочила, как ошпаренная, и, развернувшись, с размаху ударила обидчика по щеке.

Женя дернулся и, вскинув брови, потряс головой.

– Ни хрена себя удар, – он отступил и потер челюсть. – Твою же дивизию…

– Господи, Женя! Ты тут? Как… Прости!

Занимавшиеся в зале люди сбавляли темп, решив отдохнуть и понаблюдать за нами.

– Сильно? Ну покажи!

Женя, двигая челюстью, насмешливо посмотрел на меня.

– Ой, – я сокрушенно покачала головой, коснувшись его щеки. – Синяк будет.

– А нечего лезть, – заметил подошедший к нам Алексей. Надо сказать, в майке и шортах выглядел зам крышесносно. Мне-то всегда казалось, что он малость полноват.

– Сазонова, дыру протрешь. На своего благоверного смотри.

– Чего я там не видела.

– Какая дерзкая стала, – Алексей протянул Жене бутылку с водой. – Я ещё пару подходов. А ты что?

Женя, задумчиво оглядывая меня, сделал глоток.

– Я, наверное, в душ.

– Ладно, бывай тогда.

Женя поймал меня за руку и потянул к выходу.

– Эй, я ещё не закончила! – запротестовала я. – И меня Марго ждет.

– Ничего страшного. Подождет.

– Женя, а мы куда?

Он, так ничего и не ответив, привел меня к мужской раздевалке и, заглянув внутрь, потащил за собой.

– Ты у ума сошел? Я туда не…

Какой там! Он захлопнул дверь и, прижав меня к стене, впился в мои губы с такой жадностью, что я даже вскрикнуть не успела. Только выдохнула удивлено:

– Женя, да что…

– Ты себя вообще видела? – прорычал он, отстраняясь. – У тебя под майкой есть лифчик?

– Спортивный… А что?

– Можно мне с ума посходить, а? Не держать себя в руках? Я тебя хочу. Сейчас.

Я свела брови. Женя смотрел мне в глаза, дожидаясь ответа.

– Не здесь же, – я обвела раздевалку взглядом. – Если только…

Теперь настала моя очередь творить бесчинства. Я потянула Женю в душ. Душевые здесь были высокие, почти до потолка, и я даже на миг не застеснялась того, что произошло дальше. Я вошла внутрь, на ходу стаскивая с себя майку, а уже через секунду прохладные струи вплелись мне в волосы и заскользили по телу, остужая кожу. Женя подошел ко мне, подтолкнул к стене и, погладив по бедру, приподнял мою ногу.

– Что же ты делаешь… Я себя таким не помню…

– А ты и не вспоминай, – прошептала я, притягивая его к себе. – Если со мной – то все заново.



Глава двенадцатая

Три недели спустя

– Как дела?

Я закатила глаза, закрывая дверь номера за Женей, и ответила, не сдержав вздоха:

– Неважно. По тем требованиям, что они выдвигают, надо лопатить весь проект. Я боюсь, что не успею.

Женя, не снимая пиджак, рухнул в кресло и, протерев лицо ладонями, уставился на меня покрасневшими от недосыпа глазами.

– Надо постараться. Нами заявлено три работы, и только по конкурсной у них нет нареканий. Две другие мы обязаны исправить в срок.

– Погоди, но по маяку мы же уже все сделали, как они хотели! Или… – я растерянно посмотрела на собеседника.

Женя многозначительно вскинул брови.

– Твою мать! – не сдержалась я. – Что им опять не понравилось?! Какой-то кошмар…

– Теперь их не устраивает внутренняя планировка, – Женя отмахнулся, как будто это не было проблемой. – Не переживай, маяком займусь я. С тебя только ресторан.

– Только, – процедила я, отворачиваясь к окну.

Лондон мне посчастливилось увидеть только из-за стекла – сначала из окна машины, которая везла нас в отель с аэропорта, потом собственно из отеля. Обедали мы в ресторане внизу. Завтракали в номере. Ужинали… Да мы почти не ужинали. Женя с Алексеем мотались по встречам, я дорабатывала проекты.

Все с самого начала пошло наперекосяк – я не успела доделать модель башни-маяка, которую Женя придумал для нашего ЗАГСа. В итоге работала я в самолете и, конечно, немного напортачила. После сдачи проектов на комиссию оказалось, что система электроснабжения башни по своему устройству не соответствует местным стандартам, но это была малая доля проблемы. По ресторану-дирижаблю, дорогущему проекту в стиле стимпанк, проверяющие забраковали почти все – начиная от расположения несущих конструкций и заканчивая планировкой чердачного помещения. Европе наши идеи не понравились.

Поэтому за два дня от нас требовалось полностью пересмотреть один проект, довольно сложный и трудозатратный, и доработать другой, не забыв при этом переделать презентационные материалы и модели.

Два этих дня слились для меня в одни серые, сумбурные сутки, когда даже в полудреме я делала расчеты. Казалось, это сумасшествие не закончится никогда. И вот новые пробелмы…

– Ладно, – Женя встряхнулся. – Пойдем, поужинаем, и за работу. На все у нас…

Он посмотрел на часы с четырьмя циферблатами на своем запястье и подвел итог.

– Тринадцать часов.

Меня бросило в жар. Есть при таком аврале – непозволительная роскошь.

– Может, закажем в номер? – спросила я, потирая лоб.

– Ты разве не хочешь выйти, отвлечься? Чтобы голова была ясная, и глаза отдохнули.

Я хмуро посмотрела на босса, желая удостовериться, что он не шутит. Похоже, Женя расслабился и стал относиться к работе с меньшим энтузиазмом, чем я. Ну, это его право. Свою должность он заслужил, а я ещё нет. Поэтому в ответ я возмутилась, даже не пытаясь скрыть раздражения:

– Вот ещё. Потерплю до утра. Отвлекусь – и снова придется сосредотачиваться. А у нас нет на это времени.

– Как скажешь, – босс не стал спорить, и это снова вернуло мне веру в его трудоголизм.

А вот следующие действия опять пошатнули мои убеждения. Женя подошел ко мне и, запустив пальцы в мои волосы, заставил запрокинуть голову.

– Устала? – спросил, с нежностью вглядываясь в мое лицо.

Вот этого только нам не хватало! Близость не ко времени.

– Ни капли, – я рассеянно улыбнулась. Все мои мысли были сосредоточены на работе, и изменять себе я не хотела. – Давай все сделаем в срок и правильно.

– Ладно, – шепнул Женя, целуя меня в нос. – А потом отдохнем. Будем гулять по Лондону, смотреть на здания и разглагольствовать об архитектуре.

– Как скажешь, – я вывернулась из его объятий. Пока мне было не до болтовни и прогулок.

Из всего ужина я, кажется, съела только бутерброд с семгой. Женя вообще не притронулся к еде – только выпил кофе. Мы были настолько поглащены работой, что когда зазвонил мой телефон, я вскрикнула от неожиданности, а Женя дернулся и, как после сна щурясь, рассеянно посмотрел на меня.

– Где? Где он звонит? – я шарила рукой по столу, не желая отрываться от работы и терять мысль.

– Правее, – подсказал босс. – Под салфеткой.

Я бросила взгляд на виджет часов на экране. Уже за полночь. И кто мне мог звонить в такое время? Дома сейчас глухая ночь. И тут накатила паника, как при любом позднем звонке. По пустякам в это время не звонят. Что-то случилось…

У меня уже дрожали руки, когда я брала мобильный. Звонил Паша.

– Алло? – хрипло ответила я.

– Аня, отца увезли в больницу! – заорал в трубку брат.

Я вскочила на ноги. Женя, отбросив свой ноутбук, тоже поднялся из кресла.

– Что с ним?

– Не знаю! Мать сказала – инфаркт.

Я приложила ладонь ко лбу. В горле вмиг пересохло и говорить стало больно.

– Я уже лечу.

Пашка отключился – то ли не смог говорить дальше, то ли закончились деньги. Я опустила мобильный и обернулась.

Женя стоял рядом. Притянул меня к себе и обнял.

– Что случилось?

– Отца увезли с инфарктом, – прошептала я. – Мне… Мне надо домой. Ты отпустишь меня?

– Что за вопрос? Конечно. Сейчас закажу билеты.

– А как же… – я обернулась, посмотрела на развернутый на экране ноута проект.

– Я все сделаю сам. Это сейчас не важно, – он отвернулся к стационарному телефону. – Собирайся. Бери сумку, остальной багаж привезу я.

Я кивнула и замерла на месте, не зная, за что браться в первую очередь. Меня будто выдернули из темной берлоги на свет, и я никак не могла сообразить, где очутилась. Голос Жени, по-английски интересующегося о ближайшем рейсе, звучал будто издалека.

– Аня, – я почувствовала прикосновение к своей ладони. Его пальцы были холодными. – Аня, рейс в пять утра. Надо торопиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Да… – рассеянно ответила я. – Торопиться…

И дальше все понеслось, как в тумане. Такси, ночные улицы, темный Лондон, конечно, дождь, а мы без зонтов, беготня в аэропорту от стойки к стойке, стекла в каплях в зале ожидания, тепло Жениных рук и его тихий, успокаивающий, уверенный голос, из раза в раз повторяющий:

– Не думай о плохом. Все будет хорошо.

Он все знал лучше меня. И я верила… Хотела верить в то, что скоро увижу отца, что вовсе у него не инфаркт, а просто чуть подхватило, но мать упорно не брала трубку, а братья ничего не знали. Они ехали за скорой на Сашкином оазике, где все гремело и трещало, сводя слышимость фактически к нулю.

– Едут за скорой, – ответила я после разговора на вопросительный взгляд босса. – Папу везут в областную.

В голове вертелась противная мысль, что не успеют. Деда ведь не довезли. Хотя его тогда направили в районную. Значит, с папой не все так плохо. Или наоборот?

– Аня. С твоим отцом все будет в порядке. Он – сильный, здоровый мужик. И вовсе не немощный старик, чтобы расклеиться на пустом месте.

– Ты ему тоже понравился, – только и ответила я, решив не уточнять про "пустое место". Все-таки папа ни черта не слушал врачей, чего бы они там ему не напрописали.

– Я так и понял, – произнес Женя и замолчал, слушая информацию, которую озвучивала диктор аэропорта. – Твой рейс. Идем, пора.

Я не двинулась с места. Четыре часа в самолете – одной, в неведении, наедине со своими мыслями – невыносимо.

– Женя… – ну что я могла ему сказать? Брось все, поезжай со мной? Нет, из-за своих проблем, нервов и страхов я его подставлять не имела права.

– Да?

Я только схватила его за руку и крепко сжала.

– Пошли.

И снова круговерть образов и ощущений заполнила мою растревоженную близкой бедой явь – регистрация, багаж, билеты, чужие люди, резкий запах цветочных духов, писк металлоискателя и мои пальцы, выскальзывающие из ладони любимого мужчины.

– Я прилечу, как освобожусь! Слышишь?! Аня! Прилечу зав…

Диктор зачитывала новую информацию, и я не расслышала, что кричал мне Женя.

Хотела ещё раз увидеть его, но поток пассажиров моего рейса разделил нас. Я осталась одна. И мне стало страшно. Закружилась голова, и на миг показалось, что я вот-вот потеряю сознание. Горло сжал спазм, я через силу сглотнула и до крови закусила губу, чтобы сбросить ощущение нереальности. Получилось – паника отступила. Я смогла вздохнуть и, расправив плечи, почти уверенно двинулась за остальными пассажирами.

За стеклами иллюминатора стремительной лентой мелькала взлетная полоса. Уже светало, и небо становилось серым. Сидя в кресле, я смотрела на капли дождя на стекле, появляющиеся и исчезающие за считанные мгновения. Вспоминала дом, деда, сон, что видела не так давно. А ведь отцу о нем даже не рассказала. Может, он бы и по-другому оценил свои силы.

Комок снова подкатил к горлу, и захотелось плакать. Глубоко вздохнув, я откинулась на спинку сидения и поправила ремень безопасности. Паника накатывала волнами, то сдавливая грудь, то давая сделать маленький вдох. Никогда ещё я не чувствовала себя такой слабой, жалкой и беспомощной. Сейчас мне очень нужен был Женя, его уверенность, спокойствие и сила, да только духу не хватило попросить его лететь со мной. Я посчитала это лишним. Мне самой следовало справляться со своими страхами и не требовать от Шершнева всегда быть рядом. Потому что когда-нибудь потом, без слезных просьб и упреков, он сам пойдет за мной, и мы сложим наши радости, проблемы и мечты вместе, чтобы не делить их надвое. Я не считала это стремление бредом наивной влюбленности, а воспринимала как цель. Как окончательно утвержденный и принятый к строительству проект.

Лететь нужно было с пересадкой. Рейс до родного города мне предстояло ждать три часа – совсем немного по меркам подобных перелетов. За это время я, наконец, дозвонилась до матери.

– Да, Нюта! – бодро ответила она, от чего я опешила и не сразу нашлась, что сказать.

– Мам… Папа как?

– Уже в больнице. И скажи своему мальчику, что не стоило так напрягаться. Очень теперь неудобно перед ним и всеми врачами.

– Постой, – я нахмурилась. – Как отец?

– Да нормально. Ну… То есть не совсем, но это точно не инфаркт, – она вздохнула. – Доигрался. Ночью поехал забирать машину с трассы, решил помочь толкнуть. Вот результат…

– Так что с ним? Вы в областной?

– В областной. Смотрят его. Нас тут такой консилиум встретил. Думали-то с инфарктом. А, похоже, просто давление подскочило.

– Консилиум? Не поняла…

– Вот и мы не поняли, – мать снова вздохнула. – Ну, потом расскажу. Ещё один светила науки идет.

– Мам, точно все нормально?

– Точно, – торопливо ответила мать. – Ладно. Приедешь, поговорим.

– Я уже в Москве, через пару часов буду у вас.

Тишина в ответ.

– Зачем? – наконец, спросила мать.

– А как же по-другому?

– Господи, ну вы и паникеры с братьями! Кошмар! Ладно они, балбесы, ничего не слышат, как любые мужики, но ты-то? Ой, все…

Я опустила трубку и растерянно посмотрела на потухший экран. Матери легко говорить о панике. Я вообще не помнила, чтобы она когда-нибудь паниковала или теряла самообладание. Отец в шутку говорил, что это мол от недостатка ума – дурочке ничего не страшно, но мы-то знали, что мать у нас житейской смекалкой не обделена, вывернется из любой ситуации и никогда не раскиснет.

В отличие от меня. Я подняла взгляд от экрана телефона и внезапно, всего на миг, перед глазами потемнело, и стул подо мной будто накренился. Схватившись за подлокотник, я замерла и глубоко вздохнула. Ощущение нереальности прошло, хотя сердце тарабанило так, что руки тряслись. Откинувшись на спинку стула, я закрыла глаза и перевела дух, убеждая себя, что все от нервов.



Отец жив и в надежных руках опытных врачей – это главное.

Но что имела в виду мать, говоря о Жене? У него был знакомый врач в областной, об этом я узнала, когда мы привезли туда Марину. Но ведь он, кажется, возглавлял отделение гинекологии.

Я написала Жене еще по прилету, но он только посоветовал мне перекусить и спросил, как я себя чувствую. О своем вмешательстве босс, конечно, ничего не сказал.

Я закусила губу. Стоит ли звонить ему сейчас и устраивать допрос? Он ведь, скорее всего, даже не ложился спать. Успел ли он закончить наши проекты? Там ведь столько работы, а он ещё провожал меня на рейс.

Так ничего и не решив, я отправилась на регистрацию. Через пару часов самолет приземлился в аэропорту моего родного города, а ещё через час я уже была в областной клинике.

– Доброе утро, где я могу найти пациента Владимира Сазонова?

Медсестра за стойкой, отведя взгляд от экрана монитора, устало посмотрела на меня поверх очков.

– Когда привезли?

– Сегодня ночью.

– Это который по указке, – тихо подсказала моей собеседнице ее коллега, раскладывавшая документы на столе у следующего окна.

– А-а-а… – протянула медсестра и, пожав плечами, ответила. – Так он пока в реанимации.

– Что? Почему?

– Девушка, ну его с предынфарктным привезли. Наблюдают теперь. Кто ж его сразу в стационар-то переведет?