Текст книги "Пути бессмертия (СИ)"
Автор книги: Даша Львова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)
– Расслабься, – спокойно пробормотал Валентин Анатольевич, опуская руки на плечи девушки и не позволяя той отстраняться, боясь вновь потерять ее во мраке. – Твоя никтофобия совершенно нормальна. Воображение рисует тебе то, чего нет на самом деле. Это не страшно, успокойся, я рядом.
Он, кажется, говорил еще что-то. Такое невероятно милое и ласковое, словно они были близки, давно знакомы и вообще практически встречались. Девушка искала в учителе литературы такую нужную ей сейчас опору, маяк посреди моря страха. И ей, в общем, удалось его найти, пока она, жмурясь, боясь открыть глаза, утыкалась ему в грудь.
– П-простите. И спасибо, – пробормотала она, поднимая заплаканные глаза на учителя. – Я, наверное, глупо себя веду?
– Абсолютно нет, – он улыбнулся. – Чтобы не напрягаться, можешь пока перейти на «ты», серьезно. Разрешаю.
– Спасибо еще раз, – пискнула Лиза, отступая на шаг назад и вытирая невольно катившиеся по щекам слезы.
– Брось, это моя работа, присматривать за неувязками вроде тебя, – Валентин Анатольевич хохотнул, наблюдая за хмурым выражением лица девушки. – Пойдем на маты, хоть присядем. Поговорим о литературе.
***
Валентин Анатольевич, как выяснилось, сотовым телефоном вообще редко пользовался, а потому тот был безнадежно разряжен за ненадобностью. Однако сосущая темнота не помешала ему спокойно добраться до горы матов, сложенных в углу спортзала, достать несколько из них с общей стопки, и аккуратно сложить у стенки.
– Ну, на безрыбье, как говорится, – литератор хмыкнул, помогая Лизе присесть. – Удобно?
– Спасибо большое за вашу… твою заботу, – мягко улыбнулась девушка, устраиваясь на образовавшемся ложе. – Более чем.
Повисла неловкая тишина. Лиза не знала, стоило ли заговорить с учителем хоть о чем-то. Сон пропал, и не планировал возвращаться в ближайшее время. В груди неприятно кололо, но девушка списывала это на испуг и резко подскочивший уровень адреналина в крови.
– И давно с тобой такое? – тихо поинтересовался Валентин, пристально глядя на девушку.
Лиза поежилась. Тяжесть этого взгляда можно было ощущать практически физически, словно на плечи внезапно опустилась тяжелая птица. Но эта птица тут же заботливо укрыла девушку крыльями, словно согревая, не позволяя страхам захлестнуть ее.
– Вы о фобии?
– О панических атаках, – холодно отозвался учитель.
– Так вы заметили, – Лиза лихорадочно поежилась, заламывая пальцы. – Не говорите никому, пожалуйста…
– Далия! – внезапный возглас Валентина заставил девушку вздрогнуть и ойкнуть. – Хватит думать обо мне, как о деспотичном тиране, строющем заговоры против учеников!
Девушка улыбнулась, сквозь темноту глядя на еле различимый силуэт своего учителя. Так вот он какой, оказывается. Он не пытается втереться в доверие, просто показывает себя таким, какой он есть на самом деле. Только вот слегка опасается, что его не примут, или не воспримут всерьез. Что ж, Лизе это было знакомо как никому другому. Кто, как не она, лучше мог понять проблему непонимания со стороны учеников.
– Не так давно, – она набрала полную грудь воздуха, выдыхая. – Я попала в беду однажды. Наделала глупостей. В общем…
– Пыталась покончить с жизнью?
Девушка с силой сжала зубы.
– Да, по глупости наглоталась таблеток. Лежала в больнице потом. И однажды вышла, буквально до туалета. И тут во всем блоке выключился свет, – она сглотнула, запуская пальцы в волосы. – У меня тогда из-за успокоительного возможно, или еще от чего-то, впервые случилась паническая атака. Не могу оставаться в темноте. Даже сплю с ночником, или вообще с лампой на столе.
В зале вновь повисла ужасная, давящая тишина. Лиза буквально спиной чувствовала на себе взгляд литератора и… она не чувствовала, чтобы он осуждал ее. Скорее холодно, но все-таки понимал, в какой-то степени. Девушка не понимала, с какой это стати она вдруг рассказала ему то, о чем не знала даже Ева. Но факт оставался фактом: Валентин Анатольевич знал то, чего не знал больше никто. И от осознания того, что она наконец смогла хоть с кем-то этим поделиться, на душе стало слегка, совсем немножечко, но легче.
– Я что-то плохо себя чувствую, – Лиза поежилась, стараясь слегка перевести тему.
– В каком плане? Снова страхи? – Валентин Анатольевич с беспокойством коснулся ладонью лба своей подопечной.
– Н-нет. Странное чувство. Раньше такого не было, – она провела рукой вначале по шее, затем опустила ее к груди, чувствуя, как бешено колотилось сердце.
– У тебя еще и с сердцем проблемы?!
– Нет, все в порядке. Кажется, – Лиза сглотнула. – Просто очень странное ощущение, словно… Внутри все кипит, как бульон с курочкой.
– Говоришь о еде, значит жить точно будешь, – спокойно вздохнул литератор, вновь отклоняясь к стене. – Ты устала. Отдохни.
– Вы что, в темноте так хорошо видите? Заметили, что я до сердца дотронулась, – Лиза нервно выдохнула, пытаясь действительно успокоиться.
Ей не удавалось. Внутри все словно ходуном ходило, грозясь вылиться на девушку какими-то знатными проблемами со здоровьем. Сердце билось явно чаще, чем требовалось. Да и жар, который так заботливо проверял у нее Валентин Анатольевич, судя по всему имел место быть.
– Слегка вижу, – уклончиво отмахнулся литератор. – Дай-ка руку.
Он легко перехватил запястье девушки, тут же зажимая холодными пальцами пульс и глядя куда-то в темноту из-под полуопущенных ресниц. Он умудрялся одновременно отсчитывать в голове время, и считать пульс, чем не слабо удивил Лизу. Возможно, из-за этого ее сердце на несколько секунд даже ускорилось. А затем все равно пропустило пару ударов, когда литератор выдохнул ей в плечо, вновь возвращаясь на свое место.
– У тебя учащенный пульс, Лиза, – спокойно проговорил он, практически чеканя каждое слово. – Поэтому ложись-ка ты спать. Я не биолог, поэтому буду слепо надеяться на то, что полегчает. В конце концов, для тебя сложившаяся ситуация – огромный стресс.
Тут старшеклассница не могла с ним не согласиться. Окружение давило на нее, и только благодаря близости учителя девушка до сих пор не свихнулась от страха темноты, окутывавшего, захлестывавшего ее подобно волнам в шторм, и утаскивавшего на самое дно сознания, словно водоворот.
– Можно… – Лиза практически не слышала своего голоса, ей было страшно о чем-то сейчас просить учителя. – Прилечь рядом с вами?
– Легче? – вздохнул Валентин Анатольевич. – Можешь лечь ко мне на колени. Только подложи какую-то кофту.
Лиза удивленно сглотнула, нащупывая свой рюкзак и извлекая оттуда спортивную кофту. Она боялась даже заговорить. Он серьезно?..
– Подойдет, ложись, – улыбнулся литератор, отворачиваясь и устремляя свой взгляд куда-то в темноту спортивного зала.
Словно и вправду что-то там видел.
***
Девушку разбудила ненавистная трель звонка, раздавшегося, казалось, прямо у нее над ухом. Лиза поморщилась сквозь сон, в попытке притянуть к себе подушку и накрыться ею с головой. Однако уже через секунду она осознала, что попытка провалилась, а та самая «подушка» откровенно хихикала.
– Далия, – литератор тяжело вздохнул, стараясь подавить смех. – Мне щекотно.
– Что?!
Девушка, не совсем понимая, что она делала, просто откатилась в сторону. Через секунду спортзал с его удивительной акустикой наполнила трехэтажная ругань. Да такая, что завяли бы уши даже у грузчиков с соседней стройки. Не полностью проснувшись, Лиза просто скатилась с матов, успешно грохнувшись на пол. И, как следствие, смачно выругавшись.
– Юная леди, а так ругаешься, – покачал головой Валентин Анатольевич, совсем без укора, спокойно подавая своей ученице руку и помогая ей подняться.
– К-который час?
– Первый урок только что начался. Извини, я вынужден был тебя разбудить. Не хотел, чтобы физрук застал нас здесь. Думаю, ты понимаешь, – литератор улыбнулся. – Пойдем, я подвезу тебя домой.
– А уроки? – Лиза даже спросонья умудрилась скептично усмехнуться.
– Забей, – отмахнулся Валентин Анатольевич. – Как будто ты на них явилась бы, зная, что сегодня нет литературы и русского языка.
– Действительно.
Лиза буквально на автопилоте последовала за литератором. Наблюдала за тем, как он ругался с охранником по поводу того, что ночью в школе не было сторожа. Затем спустилась по школьным ступеням, дошла до практически новенькой черной машины с тонироваными стеклами, слегка присвистнув. А затем проскользнула в кожаный салон, наслаждаясь мягкостью сиденья.
– Пристегнись, – коротко проронил Валентин Анатольевич, падая на водительское сиденье.
Девушка молча повиновалась, тут же приоткрывая окно и вдыхая еще слегка прохладный утренний воздух. Это было максимально приятно и отрезвляюще. Она когда-то уже выходила на балкон в двадцатиградусный мороз только чтобы протрезветь. И, как ни странно, помогло. Ох, то новогоднее празднование Лиза не могла забыть до сих пор.
Машина мягко остановилась во дворе новостройки, в которой и обитала девушка. Она, правда, не сразу это осознала. Понимание ситуации пришло только к тому моменту, когда Валентин Анатольевич услужливо распахнул перед девушкой дверь, подавая ей руку и помогая выбраться на свет божий.
– Как ты себя чувствуешь? – заботливо поинтересовался литератор, наблюдая за потугами девушки натянуть на плечи рюкзак.
– Определенно не выспалась, – протянула Лиза.
– Ну, так иди домой, отоспись. Перед учителями я тебя прикрою, – он оперся о капот машины, извлекая из кармана брюк портсигар.
– Не стоит, – отмахнулась девушка, направляясь к своему подъезду.
– Давай уже, иди!
– А вы? – она остановилась, через плечо глядя на собеседника.
Тот лишь многозначительно кивнул на сигарету, зажатую меж тонких пальцев. И все как-то само по себе стало понятно.
========== Глава 4 – Закулисье ==========
– Итак, я, наконец, нашел нам исполнителя роли Ромео, – констатировал Валентин Анатольевич, сидя на краю сцены.
Он снял очки и протер их, наблюдая за искренним интересом, сквозившем во взгляде одиннадцатого класса. Литератор покачал головой, с улыбкой кивая кому-то из зала.
– Далия, знакомься со своим избранником, – он махнул рукой, заставив Лизу, читавшую сценарий где-то на последнем ряду, подскочить.
Девушка окинула взглядом собравшихся одноклассников. И в следующую же секунду нервно сглотнула, сжав руку стоявшей рядом Евы. Подруга мгновенно поняла реакцию Лизы, стоило ей найти среди одноклассников предполагаемого Ромео.
– Егоров? Серьезно? – Ева фыркнула, убирая за ухо прядь волос. – Он подойдет только на роль трупа Ромео, – выплюнула она, защищая подругу от нежелательного внимания.
– Это уже мне решать, Дружинина, – спокойно отозвался литератор. – Костя сам вызвался на эту роль, у меня нет ни единого повода ему отказывать.
Валентин Анатольевич хлопнул в ладоши, призывая всех подняться на сцену и скрыться за кулисами. Он еще в начале репетиции предупредил, что планировал прогнать всю пьесу от начала и до конца, дабы прикинуть, сколько времени потребуется на ее постановку. Хотя он и понимал, что чтение текста с листочков затянется надолго, особенно учитывая заинтересованность некоторых лиц в постановке спектакля.
– Валентин Анатольевич! – Лиза, приблизившись к литератору, потянула его за край жилета. – Можно вас на минутку?
– Внемлю.
– Почему именно Костя?! – понизив голос до шепота и привстав на цыпочки, вспыхнула девушка. – Я вас прошу, поменяйте исполнителя роли Ромео, умоляю!
– Он тебе небезразличен? – спокойно отозвался Валентин, заглядывая в глаза ученице и словно ища в них ответ.
– Нет же! – Лиза поморщилась. – Я ему нравлюсь. Причем активно и уже несколько лет.
– А он тебе, стало быть, противен?
– В точку!
– Брось. Мне жаль, но он действительно единственный кандидат на эту роль. Тебе придется потерпеть, – улыбнулся литератор. – Но я прослежу за ним, не волнуйся.
– Спасибо…
Лиза отозвалась максимально растерянно. Ну, это меньшее из зол, которое она могла получить. В конце концов, зная хитрый характер Валентина Анатольевича, он мог бы еще и воспользоваться этой слабостью девушки. Но он этого не сделал, чем и внушал надежду.
– Далия, на сцену! Скройся в кулисах! – раздался командорский голос литератора. – Не в тех, это сторона Монтекки. Оставь Ромео в покое, вы будете видеться исключительно на сцене. Сгинь!
Девушка с улыбкой убежала на другую сторону сцены, тут же обнимая там Еву. Все-таки Валентин прислушался к ее словам и разбросал Ромео и Джульетту по разные стороны баррикад.
***
– Ромео, где твоя маска?! Нам завтра показывать народу премьеру, а ты не можешь найти маску. Бардак!
Валентин Анатольевич по прошествии полутора месяцев раздавал последние указания, расхаживая перед сценой, по которой сновали уже выучившие текст одиннадцатиклассники, наряженные в роскошные костюмы, одолженные Валентином у каких-то его знакомых.
– Тибальт, уходит… – читал с листка литератор, стоя на краю сцены. – Дружинина, сделай два шага назад, вернись к мужу и покорно обсуждай с ним последние сплетни Вероны! Желательно молча.
Ева, которой Валентин Анатольевич по доброте душевной отдал роль матери Джульетты, что-то недовольно фыркнула, отходя в тень сцены и сливаясь с толпой. В конце концов, они повторяли сцену бала, а на балу Капулетти следовало создать видимость массовости. Потому Валентин и заставил выйти на сцену большую часть своей импровизированной труппы.
– Ромео подходит к Джульетте, так…
Поверх очков он наблюдал за игрой Лизы, облаченной в легкое воздушное платье кремового цвета. Оно идеально подходило девушке, подчеркивая ее женственность и контрастируя со струившимися по плечам волосами цвета меди. Вокруг нее ужом вился тот самый Костя, который на роль влюбленного Ромео подходил как никто другой. Особенно учитывая искренние чувства, так и сквозившие в его взгляде.
– Губам, святая, счастье то открой, что есть у рук. Извериться готов! – восклицал Ромео, приближаясь к Лизе и заглядывая ей в глаза.
Девушка буквально инстинктивно отступила назад, чем вызвала усталый вздох литератора. Он уже устал мириться со страхом своей ученицы относительно ее одноклассника. О дьявол, это ж просто постановка!
– Не движутся святые в знак согласья, – отрезала Джульетта, из-под полуопущенных ресниц глядя на своего ухажера.
Хотя, стоило отдать ей должное. Лиза отыгрывала свою роль на высшем уровне. В какой-то момент Валентин Анатольевич даже готов был поверить в то, что она действительно рождена, чтобы быть актрисой и играть милых Джульетт.
– Недвижны будьте, – рука Ромео легла на предплечье девушки, не позволяя ей отступить, – уж достиг я счастья…
Что-то недоброе проскользнуло во взгляде Кости. Лиза по обыкновению поднялась на цыпочки, планируя тут же отстраниться. Никто не собирался отыгрывать поцелуи Ромео и Джульетты на каждой репетиции! Однако, судя по всему, у ее партнера были другие планы. Притянув девушку к себе, он наклонился к ней, потянувшись к розовым губам.
– Егоров! – голос Евы раздался, словно гром среди ясного неба.
Лиза дернулась назад, но ее никто не планировал отпускать. Она отвернулась в сторону, всячески избегая соприкосновения их губ.
– Егоров!
Уже в следующую секунду Валентин Анатольевич вернул себе контроль над ситуацией, буквально за шкирку оттягивая несостоявшегося Ромео от Лизы, и встряхивая того, как котенка. Тогда же к пораженной и напуганной Лизе подбежала Ева, оттаскивая ее в сторону и обнимая, помогая девушке унять дрожь в руках.
– Я, кажется, уже говорил об этом, – прорычал литератор, глядя то на испуганную Лизу, то на Костю. – Никаких оргий на репетициях!
– Ну так я это, хотел, чтобы на последней репетиции все достоверно было! – ощетинился старшеклассник, исподлобья косясь на учителя.
– На премьере сделаешь все достоверно, чтобы эмоции от первого поцелуя были искренними, – отрезал Валентин, возвращая все свое внимание Лизе. – Ты можешь быть свободна. И вы все! У нас Джульетта в шоковом состоянии. Все молодцы, завтра к одиннадцати чтобы здесь, каждый, как штык! А пока можете спокойно идти на химию.
Одиннадцатый класс переглянулся, явно планируя прогулять последний урок. Они определенно так и поступили бы, но…
– Я специально зайду на химию и проверю ваше там присутствие, – улыбнулся Валентин Анатольевич, покидая актовый зал.
Одиннадцатиклассники плюнули на угрозу. Ну, большинство из них. Только бедной Еве да еще парочке мучеников пришлось отправиться на химию, поскольку химичка обещала им прописать по первое число, если они не явятся дописывать пропущенную практическую работу. Лизу эта участь каким-то удивительным образом миновала, а потому девушка спокойно прогуливалась по школьным коридорам, ожидая возвращения подруги. Она, кажется, что-то говорила про вечерний шоппинг. Да, тут Лиза хлопнула себя по лбу, осознавая, что она завтра позволит Еве накрасить себя для выступления. И… она позволит Егорову поцеловать ее. Дважды.
Девушка чертыхнулась, когда в очередном коридоре она повстречала того самого Егорова. Надеясь отделаться малой кровью, Лиза натянуто улыбнулась, останавливаясь около парня, который преградил ей дорогу к школьному холлу.
– О, вы уже списали всю практическую? Похвально, – она хмыкнула, – пропусти, пожалуйста. Меня Ева уже ждет.
– Меня выгнали, – отмахнулся одноклассник, – Ева еще пытается списать.
– Оу… понятно, – Лиза отвела взгляд. Ей не сильно улыбалась перспектива оставаться наедине с этим весьма неприятным типом гражданской наружности. – Ну, я пойду, пожалуй. Подожду ее около кабинета.
– Лиз, постой! – Костя удержал девушку за руку, заставив ту сделать пару шагов назад. – Почему ты не поцеловала меня? На сцене.
– Ну, мы же договаривались, никаких поцелуев на репетициях, – с трудом не поморщившись, отозвалась Лиза.
– А сейчас? Давай порепетируем, – расплылся в улыбке несостоявшийся Ромео, приближаясь к девушке.
– Не думаю, – девушка отстранилась, нервно сглотнув.
– Брось, тебе понравится, – Костя только наступал, заставляя Лизу отступать к стене.
– Все еще не думаю, вообще, – она попыталась обойти настойчивое препятствие, но это не увенчалось успехом.
Видимо, окончательно растеряв остатки терпения, Костя сделал один резкий шаг к Лизе, тут же притягивая ее к себе и впиваясь в губы девушки поцелуем. Не найдя никакого выхода лучше, девушка только укусила парня, тут же отскакивая назад. И попутно ударяясь спиной об стену, к которой ее уже через секунду и прижали.
– Почему?! Я всегда был с тобой добр! Всегда готов был защитить от хулиганов! Я помогал тебе доставать куртку из раздевалки, и просил проводить тебя домой! Почему ты такая тварь, Далия?!
– Да потому что ты мне противен, Егоров! Отпусти! – Лиза в очередной раз рванулась, заметив перемены во взгляде парня.
– Вот как…
Она не успела опомниться, как Костя легко развернул девушку, заламывая ей руку за спину и вжимая в стену. Девушка вскрикнула, но это, как и последующий зов о помощи, утонули в пустых школьных коридорах. Конечно! Они ведь сейчас находились в младшей школе, в которой уроки закончились еще несколько часов назад. Да и старшеклассники разошлись в большинстве своем! Конечно же, ведь дополнительный восьмой урок химии был наградой только для одного одиннадцатого класса!
У Лизы внутри все внезапно сжалось. Сильная рука парня сжала ее грудь, вырвав из горла крик страха. Девушка вдруг поняла, что собирался сделать ее любимый одноклассник. И от осознания этого факта стало максимально, просто невыносимо тошно.
– Перестань!
Но Егоров не слушал. Его тяжелое дыхание Лиза чувствовала где-то у себя в волосах, а рука парня, легко задрав черную юбку и как-то похабно, буквально по-хозяйски ощупывая бедра девушки сквозь колготы, шарила по внутренней части бедер. Завтрак Лизы грозился вырваться наружу. Рвотные позывы только усилились, стоило девушке осознать, что сейчас упиралось ей в бедро.
– Хватит! – всхлипнула она, в очередной раз пытаясь освободиться.
Лиза не замечала, как слезы буквально градом катились у нее из глаз. Она не хотела. Страх окутывал, накрывал с головой. Почему. За что?! Почему именно она?..
Человек боится не неизведанного, ведь тогда мы бы не исследовали пугающие своей чернотой морские глубины. Нет. Сильнее всех страх того, что неизбежно, что удавкой возвращается к тебе из прошлого в ночных кошмарах. Страх памяти. Воспоминаний.
Так и Лиза не могла смириться с тем, что она не способна избавиться от своего одноклассника. Вспомнив, что она девочка не хрупкая, но довольно боязливая, Лиза скользнула рукой по сумке, так успешно отброшенной на подоконник. И, о боги, манна небесная!
– Выкуси.
Девушка резко дернулась назад, ударяя несостоявшегося Ромео-насильника затылком прямо в подбородок. Опешив от такой наглости, парень на секунду отскочил. А зря. Тут же прямо ему в лицо Лиза брызнула если не половину, то точно треть перцового баллончика, который она давно уже таскала с собой. Просто так. На всякий случай.
– Сука!
Не дожидаясь дальнейшего потока ругательств в свой адрес, девушка пулей вылетела из младшей школы. А затем и вовсе со школы, совсем не заботясь о том, чтобы забрать куртку из раздевалки. И она понимала, что если Костя захочет ее догнать – он догонит. Поэтому словно за спасательный круг, девушка схватилась за знакомую черную машину, стоявшую напротив школы. Со всех ног бросившись к ней, Лиза спешно постучала в стекло, моля все высшие силы о том, чтобы учитель оказался внутри.
Но чуда не случилось. Боясь обернуться, девушка рвано выдохнула, тут же размазывая по щекам слезы вместе с остатками макияжа.
– Далия! Что ты…
Обернувшись, Лиза впервые улыбнулась появлению литератора. Она попыталась что-то сказать, однако голос не слушался. Видимо, определив что-то по внешнему виду девушки и по ее дрожащим рукам.
– Ходячее несчастье, – коротко бросил Валентин Анатольевич, усаживая девушку на переднее сиденье и заботливо пристегивая ее ремнем безопасности.
Упав на соседнее кресло, литератор не поторопился завести двигатель. Только извлек из бардачка упаковку валерианы, выдавил на ладонь три таблетки, и заставил Лизу проглотить их, запив водой из дежурной бутылки, обитавшей на заднем сидении.
– С-спасибо, я…
– Отдышись и успокойся, – холодно отрезал мужчина, пресекая на корню попытки своей ученицы объясниться.
И Лиза, как ни странно, послушалась. Она откинула голову на спинку сиденья, закрывая глаза, и очень надеясь на то, что это все было лишь кошмарным сном.
Тем временем Валентин Анатольевич снял очки в изящной оправе, убрал их в футляр и отложил. Закинул на заднее сиденье папку с какими-то документами. Расстегнул несколько пуговиц на своем черном кашемировом пальто. Лиза, дабы отвлечься от вида за окном, а именно от выбежавшего, наконец, из школы Егорова, следила за движениями литератора. Ей определенно нравилось это пальто. Оно придавало и без того выдержанному облику учителя какой-то изящности, утонченности и эстетичности.
– Итак? – спустя несколько минут успокаивающей тишины, наконец тихо поинтересовался Валентин, заводя мотор.
– Костя… он, – Лиза с силой укусила себя за губу, силясь совладать с подступающими к горлу всхлипами, – он попытался меня изнасиловать!
Машина резко затормозила. Настолько резко, что от удара носом об лобовое стекло девушку спас только ремень безопасности. Валентин свернул с дороги, вновь съехав на обочину.
– Что, прости?
Лиза с удивлением наблюдала за тем, как и без того бледная кожа мужчины практически побелела на костяшках пальцев, с такой силой он сжал руль.
– Извини, – Валентин Анатольевич прокашлялся, – и что ты сделала?
Девушка молча протянула учителю перцовый баллончик. Он многозначительно взглянул сперва на грозное оружие, затем на нерадивую ученицу, и тяжело вздохнул.
– Я отвезу тебя в полицию, напишешь заявление, – коротко бросил он, вновь выезжая на дорогу.
– Нет! Пожалуйста, не надо! Не говорите никому! – мертвой хваткой вцепившись в руку учителя, пролепетала девушка.
– Да почему?! Лиза, – машина встала у первого же светофора, – ты понимаешь, что это преступление? Что он опасен для тебя, и для общества в целом?!
– П-пожалуйста… отвезите меня домой, если можно, – всхлипнула Лиза. – Если об этом кто-то узнает, то домой тут же примчатся родители. И отец… тоже.
Валентин хотел было вновь осадить девушку тирадой о том, что подобных личностей необходимо изолировать, отправлять в колонию и на общественно-принудительные работы. По мнению самого литератора их стоило бы вообще отстреливать. Но одного взгляда на Лизу Валентину Анатольевичу почему-то хватило, чтобы оставить эту идею. Или отложить.
– Я тебя услышал, – тихо бросил он, разворачивая машину.
***
Парень всегда поздно возвращался с тренировок по баскетболу. Он каждый вечер ходил одними и теми же промокшими улочками, в которых практически никогда не было прохожих. Так, изредка кошка соседская могла пробежать в погоне за очередной жирной крысой, или сосед Валерий Николаевич выбирался в переулки, чтобы тихонько выпить бутылочку-другую пива. А ведь его жена до сих пор думала, что кодировка от алкоголя работала. Наивные смертные.
Однако в этот раз в переулке обнаружился незнакомец. Высокий, даже слишком, мужчина в черном плаще с высоко поднятым воротником, закутывал шею шарфом, словно пытаясь таким образом скрыть что-то невероятно важное от накрапывавшего холодного дождя. Мужчина изредка недовольно оглядывался, затем спешно тряс левой рукой, поглядывал на время. Словно ждал кого-то, а этот кто-то бессовестно опаздывал.
Мимо этого человека и проходил несостоявшийся Ромео. Парень был недоволен этим днем, да и побаивался того, что мнительная Лиза, которую он, по его собственному скромному мнению, планировал только припугнуть, подумает чего-то не того и накатает заявление в полицию. А ведь парень знал, что одноклассница была далеко не из бедной семьи. В случае чего ему точно грозила если не решетка, то уж колония для несовершеннолетних. Но судьба распорядилась иначе.
– Сигаретки не найдется?
Парень не сразу среагировал на голос того самого человека, который кутался в шарф, и, в принципе, не вызывал доверия. Костя шел в наушниках, потому вообще не услышал голоса мужчины. Однако стоило ему сделать несколько шагов вперед, как назойливая мысль о том, что его кто-то позвал, постучалась в черепную коробку, просясь туда на ночлег. Старшеклассник вытащил один наушник из уха и обернулся к незнакомцу.
– Вы что-то хотели? – коротко бросил он.
– Сигарету, – ровно отозвались из-за шарфа.
Что-то буркнув себе под нос, Костя извлек из глубокого внутреннего кармана пачку табачных изделий, на которых красовалась надпись «Курение убивает», и протянул ее собеседнику. Тот молча кивнул в знак благодарности, извлекая из пачки необходимый ему наркотик.
– Такие дешевые, – мягко проронил он.
– Че?
– Ты стоишь не больше, – спокойно закончил человек, ломая сигарету пополам.
Костя не знал почему, однако душу внезапно сковал мертвенный холод. Страх удавкой затянулся вокруг горла, а пачка сигарет в руке дрогнула.
Наутро в день спектакля в переулке нашли тело подростка. И на этот раз монеток на глазах не обнаружилось.
***
Лизе абсолютно не хотелось идти в школу. Она осознавала, что буквально через пол часа должна была начинаться последняя репетиция, однако после случившегося накануне днем ужаса… девушке было страшно даже из дому выйти! И она понимала, что могла подвести весь класс, в том числе и Валентина Анатольевича, который возлагал слишком, казалось, большие надежды на эту пьесу.
Но девушка не могла найти в себе сил собраться с мыслями. Казалось, что в какой-то момент она даже забыла напрочь весь текст. Платье Джульетты было готово и выглажено, прошлым вечером Лиза действительно готовилась к пьесе, словно ничего и не произошло. Голову девушки венчала корона из бигуди, чтобы прическа Джульетты смотрелась эффектнее. На ногтях поблескивал тонкий слой прозрачного лака, подчеркивавшего аккуратную форму ногтя. А сама обладательница всего этого счастья сейчас молча набирала номер Евы, планируя уведомить ее о том, что она заболела и не сможет явиться на собственную премьеру. На деле же Лизе страшно было даже высунуться к мусоропроводу, она боялась, что Костя мог узнать, где она живет.
Однако всем планам девушки помешал внезапный звонок в дверь. Она на дрожащих ватных ногах подобралась к двери, осторожно выглядывая в глазок и боясь увидеть там ненавистного одноклассника. Каково же было удивление девушки, когда…
– Валентин Анатольевич?! – она удивленно распахнула дверь.
– Доброе утро, Далия, – улыбнулся литератор, поглядывая на часы. – Ты еще не одета? Собирайся, я подброшу тебя до школы.
– Но почему вы пришли?..
– Догадался, что тебе может быть страшно выбираться из дому самой, – пожал плечами мужчина, улыбаясь.
– Я никуда не поеду, извините. Найдите мне замену, – отмахнулась Лиза, планируя удалиться к себе в комнату.
– Еще как поедешь! Я убрал из итогового сценария все сцены с поцелуями, так что на сцене вы пересечетесь ненадолго, я об этом позаботился. Одевайся, Лиз, – мягко, но строго закончил литератор, не прекращая улыбаться.
Девушка молча скрылась в своей комнате, с грустью глядя на расшитое золотыми нитями платье Джульетты. На приготовленную заранее косметичку, с помощью которой Ева должна была сделать из Лизы богиню. На сложенный аккуратной стопочкой сценарий с пометками Валентина Анатольевича.
Не успела девушка опомниться, как из коридора донеслось:
– Далия, я не видел актрисы лучше тебя! – выдавил из себя литератор.
– И где же это я так талантлива? – грустно отозвалась Лиза, улыбаясь себе под нос.
– Пожа-а-алуйста, Валентин Анатольевич, я честно не знала, что надо было учить Блока, я готовилась к пьесе, – притворно сладко и наигранно передразнивая Лизу, рассмеялся литератор.
– Вы хотите податься в пародисты? Так вас даже туда не примут, – отмахнулась девушка, глядя в зеркало.
Она заметила улыбку на своих губах. Радость в глазах, вызванную глупой шуткой учителя. А затем взгляд вновь метнулся вначале на платье, затем на полку с фильмами, где обитал французский мюзикл. И когда через несколько минут литератор практически смирился с тем, что девушку из дому не вытащить, из комнаты раздалось громкое:
– Да пошло оно все! Эх, короли ночной Вероны!
И в коридоре появилась Лиза. С улыбкой от уха до уха, в расшитом золотом и бисером, заменявшем жемчуг, платье.
– Подбери подол, принцесса. Иначе запачкаешь, – улыбнулся Валентин Анатольевич. – Собирайся живее!
***
– В смысле у нас нет Ромео?!
В актовом зале буквально за двадцать минут до начала спектакля, когда уже начали подтягиваться первые гости и родители учеников, поднялась не шуточная паника. Более или менее спокойно себя вели только Лиза с Евой, которым отсутствие Ромео вообще никак не мешало спорить о том, какой оттенок помады больше подойдет Джульетте, да сам организатор этого безобразия. Валентин Анатольевич спокойно сидел в первом ряду, раздумывая над тем, кем бы заменить сгинувшего куда-то Егорова. Ему не хотелось думать, что парень сейчас где-то творит свои темные дела, потому литератор свято верил в то, что Косте стало банально стыдно приходить в школу после случившегося.
