Текст книги "Пути бессмертия (СИ)"
Автор книги: Даша Львова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)
По пятницам к Лизе частенько заглядывала ее подруга, с которой девушка, как ни странно, познакомилась в Интернете. Лена на этой неделе собиралась сдавать сочинение по английскому, с которым у девушки были самые натуральные проблемы. По сему за помощью она обращалась к Лизе, которая на английском говорила если не как на втором родном, то точно уж как на третьем школьном.
– Энивей…
– Пишется через «а»? – уточнила Лена, смачивая языком карандаш.
– Русскую «а», – кивнула Лиза, потянувшись за чаем.
Тут же идиллическую атмосферу их посиделок прервала настойчивая трель дверного звонка.
– Кто это там? – удивленно подскочила Лена.
– Проверь, будь добра, кто прошел испытание домофоном, – отмахнулась Лиза. – Меня нет дома! Я в Астрале.
Девушка откинулась на сооруженное лежбиже из подушек, украденных из родительской спальни. Где-то около кровати обнаружился пакет печенья, который Лиза заприметила, однако он стоял слишком далеко, чтобы сейчас за ним тянуться.
На покрывале, где-то около самых ног девушки, покоилась напичканная закладками книга Харуки Мураками, ибо в последнее время Лиза подсела на японскую литературу. Она глотала книжки порою по несколько штук за день. Поэтому рядом с Мураками спокойно уживались Кинг и Достоевский. Дивное сочетание.
На окне, грустно глядя на накрапывающий за стеклом дождь, покоилась сухая черная роза. Осталась с первого сентября. Лиза планировала подарить ее кому-то из учителей, однако потом отказалась от этой затеи. Побоялась, что даже на одиннадцатом году ее обучения никто из учителей не был готов познать этого тонкого юмора, черного, как лепестки той самой розы.
Из коридора донеслось неразборчивое бормотание. А затем звон ключей.
– Звините, вы к кому? – удивленно пискнула Лена.
Училась она в девятом классе, а потому и вовсе удивительным могло показаться ее общение с Лизой. Однако саму девушку абсолютно ничего не удивляло уже в этой жизни. Даже если бы директор ее школы внезапно оказался сектантом – Лизу бы это только позабавило.
– К Лизе. А точнее, к ее родителям, – вновь донеслось из коридора.
Сама Лиза тут же поперхнулась остывшим чаем, подскакивая с места и тут же путаясь в пледе. Она вылетела в коридор, молясь о том, чтобы ее догадки не оправдались. Но…
– Далия, – Валентин Анатольевич недовольно вздохнул. – Я уж думал, тебя выкрали высшие силы.
– Ч-что вы тут делаете?!
– Поскольку твоих родителей не было на родительском собрании, я принес им документы на подпись. Ибо до них, как и до тебя, невозможно дозвониться. И я, как твой новый классный руководитель, взял на себя ответственность справиться о твоем состоянии. Ведь ты не посещаешь школу, и никто не знает, что случилось, – спокойно отчеканил он, скептично изгибая бровь. – Или ты кого-то другого ждала?
– Ага, трудовика, вдруг из запоя вышел, – презрительно фыркнула Лиза, протягивая Лене ее сумку. – Потом объясню, беги отсюда.
– Что, прости? – хмыкнул литератор.
– Да, что вы, только вас и дожидаюсь, вот, каждые пять минут на кухню бегаю, чайник подогревать! – прошипела девушка, наблюдая за тем, как литератор отодвигается в сторону, позволяя Лене выскользнуть к лестнице.
– Ты сбежала от полиции плохих шуток? – мягко улыбнулся Валентин Анатольевич. – Пригласишь, может?
Лиза вздохнула, оценивающе глядя на литератора. А затем на ключи в его руке. Погодите, а разве это не…
– Входите уж, чаю вам сделаю, – девушка махнула рукой, цепляясь взглядом за руку собеседника. – Вы что, живете здесь? – она удивленно округлила глаза.
Конечно же, узнать ключи от каждого домофона в квартале она не могла, но ярко-синий магнит их новостройки был девушке хорошо знаком. Да и у нее была ровно такая же связка ключей, один короткий, для нижнего замка, и второй длинный, золотистый, от верхнего.
– В соседнем подъезде, – кивнул Валентин Анатольевич, наконец переступая порог. – И почему ты в школу не ходишь?
– Давайте только без этого, – простонала Лиза, возвращаясь к себе в комнату, дабы допить чай и освободить кружку. Ибо ей лень было разыскивать остальные.
Вскоре в комнате появился и литератор. Он окинул взглядом царивший тут беспорядок, задумчиво хмыкнув. Затем прошелся взглядом по кровати девушки, совершенно не застеленной, а затем оценивающе глянул ложе из подушек, среди которых сейчас и покоилось тело Лизы, медленно допивающее чай.
– Минутку, – донеслось из подушек. – Я больна, мне можно.
– Мураками? Достоевский? И даже Кинг. Дивное сочетание, – учитель присел на край кровати, разглядывая обложки книг. – Ты все это читала?
– Сегодня, – отозвалась Лиза, выглядывая из-за плеча литератора и утаскивая книги на стол. – Извините за бардак.
– Кажется, я погорячился, подумав, что ты не способна осилить Булгакова за выходные, – присвистнул Валентин Анатольевич, поднимаясь с места. – Брось, я не ревизор. А ты…
– Что? – девушка удивленно обернулась к нему.
– Ты читаешь слишком много и слишком быстро. В конце концов, ты рискуешь перепутать Библию с Кораном, – отрешенно отозвался учитель.
Лиза молча добралась до своего шкафа с дисками и после нескольких минут поисков извлекла из недр одной из коробок диск с размашистой подписью маркером.
– «Анжелика и султан», – улыбнулся Валентин Анатольевич. – Не ожидал, что ты вспомнишь цитату.
– Память хорошая, – Лиза пожала плечами, убирая диск.
– Можно?
Холодные пальцы литератора коснулись руки девушки, заставляя ту отпрянуть. Она не успела уловить того краткого мига, за который учитель успел пересечь всю комнату и оказаться рядом с ней.
– Ч-что? – девушка поежилась, неловко отводя взгляд.
– Одолжить диск, – он улыбнулся, протягивая руку.
– А вы мне что? – хитро фыркнула Лиза, спокойно отдавая диск и подыскивая к нему коробочку. – Держите.
– Какой-то еврейский подход, – хмыкнул литератор. – Далия, помоги мне спасти мир!
Девушка вздохнула. Кажется, этот Валентин явно только закончил университет, потому и позволял себе вне школы вести себя так легко и беспечно, особенно с главной прогульщицей занятий.
– А ты мне чё? – разводя руками, протянула девушка. Тут же опомнившись, она взяла себя в руки, убирая те за спину. – Ну, в смысле, вы. Из песни слов не выкинешь.
– Расслабься, если тебе так будет комфортнее, вне школы можно и на «ты».
Лиза подавила желание широко улыбнуться, а потому лишь отвернулась, удаляясь на кухню. Она старалась держаться максимально презентабельно перед этим учителем. Он ее напрягал.
Постойте, он еще и сказал, что теперь ОН ее классный руководитель?!
– Пошутил, если тебя это напрягает, – донеслось ей в спину.
И как после этого поверить, что он не читает мысли?
Проскользнув на кухню, девушка извлекла из комода одну из дежурных «гостевых» чашек. Собственно, сама она из них никогда не пила. Они предназначались только для гостей, да если заезжали родственники погостить. Ну, Лиза помнила, что лет десять назад все именно так и было.
– Какой чай будем пить? – осведомилась девушка, оборачиваясь к подоспевшему литератору. – Не думайте, что это забота. За чаем разговоры как-то лучше идут.
– Мне ли не знать, – Валентин Анатольевич улыбнулся, явно вспоминая дополнительное занятие в понедельник. – Сушонг.
– Ого, уважаете китайский «копченый чай»? – Лиза удивленно воззрилась на литератора. – Неплохо.
Она осмотрела кухню, в поисках чего-то более или менее съедобного, что можно было бы без стыда предложить гостю. Ничего подходящего как назло не находилось. А еще Лиза вспомнила о том, что остатки этого самого чая, который так редко можно было найти в ближайшем супермаркете, она припрятала от Евы в коробочке из-под соли, где-то на самой верхней полке. До которой девушка, в силу своих 160 сантиметров роста, уж никак не могла достать без стремянки, или хотя бы табуретки, на худой конец-то.
– Тебе помочь? – Валентин Анатольевич изогнул бровь, наблюдая за тщетными попытками Лизы взобраться на тумбочку, дабы достать чай.
– Вы все равно не достанете, – отмахнулась девушка, с трудом не сваливаясь с тумбочки.
Литератор молча протянул руку к верхней полке, извлекая оттуда единственную коробку, которая там вообще была в наличии. Лиза с трудом сдержала саркастичный комментарий, что с таким ростом ему надо было идти на стройку, работать подъемным краном. Рядом с учителем она чувствовала себя гномиком-ворчуном, при его-то росте не меньше, чем в 190!
– Можешь не благодарить, – он пожал плечами, отдавая девушке коробку и наблюдая за ее потугами аккуратно слезть с тумбочки, а не свалиться с нее аки мешок с картошкой. – Где твои родители, Лиза? Я не видел их в школе на собрании.
– А вам есть, что им обо мне сказать? Я в этом году еще вроде не особо косячила, – хмыкнула девушка, ставя на плиту чайник и рассыпая заварку по чашкам. – Вам сколько сахара?
– Не отвлекайся, – литератор опустился на табуретку, упираясь лопатками в стену и снимая тоненькие очки в черной оправе. – Сахара две. Так где родители, Лиза? Я не смог до них дозвониться.
– И не сможете, – фыркнула Лиза, спешно прикусив язычок. – Они за границей. Почивают на лаврах.
– И когда вернутся?..
– Ближе к осени. Следующей, – девушка пожала плечами. – Я редко их вижу. Общаются они со мной в основном денежными переводами и редкими открытками с разных концов света.
– Это же безответственно, оставлять ребенка одного, – Валентин Анатольевич хмуро изогнул бровь, наблюдая за изменениями в лице Лизы.
– Мне восемнадцать зимой, не сгущайте красок, прошу. Они имеют бизнес в Германии, и с бизнесом чувствуют себя комфортнее, чем со мной. Это все.
Лиза с трудом не всхлипнула. Хоть она уже и привыкла к осознанию того, что родители давно забили на нее, сказать об этом постороннему человеку оказалось намного труднее, чем она предполагала. Однако девушка считала, что своей репликой она ясно дала понять своему не в меру любопытному литератору то, что она более не намерена была обсуждать эту тему. Даже с ним.
Она спешно тряхнула головой, отгоняя неразборчивые мысли. В смысле «даже»? Особенно с ним! Лиза убедила себя в том, что она просто не так выразилась. Девушка абсолютно не планировала вступать в Фан-клуб этого молодого Валентина-покорителя-сердец-всей-параллели. Конечно же, молодой преподаватель со своей манерой преподавания, идущий на контакт с учащимися, да еще и такой милый забавный в своем непрофессионализме не мог остаться без внимания большинства девчонок старшей школы.
Раздумья Лизы прервала трель дверного звонка.
– Прошу прощения, я сейчас, – она мысленно прокляла всех, кто решил наведаться к ней, тут же покидая кухню.
По дороге до двери девушка мельком заглянула в зеркало, убирая выбившуюся из неаккуратного хвостика прядку высветленных волос. За входной дверью раздалось настойчивое покашливание, и Лиза со вздохом распахнула ее, убирая единственное препятствие перед прибывшим к ней в гости ураганом Катрина.
– Нет, это какой-то беспредел! – влетая в прихожую, всплеснула руками Ева. – Ты слышала, что они учудили?! Пьесу по чертовому Шекспиру. Которого мы проходили два, если не больше, года назад!
– Кто? – Лиза удивленно вскинула брови, наблюдая за разгневанной подругой.
– Этот больной на голову ходячий сборник литературных цитат! Чтоб ему… хорошо было! – скинув туфли, Ева тут же стала на добрых восемь сантиметров ниже. – Еще и припахать меня к организации этого действа, видите ли потому, что я хорошо рисую. Подумать только, ставить школьную постановку с одиннадцатыми классами! Я переросла возраст утренников еще в третьем классе, и если он этого не понимает, то я готова доступно объяснить этому новичку литературной сферы, что…
Влетев на кухню, Ева ойкнула, встречаясь взглядом со спокойно выслушивающим этот поток мыслей литератором.
– И тебе не хворать, Дружинина, – спокойно протянул он. – Внимательно слушаю, что же ты готова мне объяснить?
– В-вы… чего это вы здесь делаете? Или я квартирой ошиблась? Лиза, это розыгрыш какой-то?! – Ева сделала шаг назад, врезаясь в подругу и ошалело глядя на нее.
– Нет, мы тут это… постановку обсуждали, – сглотнула девушка, обходя удивленное тело и спокойно разливая воду из уже закипевшего чайника по чашкам. – Будешь чай?
– Лиз, не обессудь, но я уж как-то потом зайду!
Ева как пробка из шампанского вылетела с кухни, на ходу ругая вездесущего литератора, на чем свет стоит. Она спешно натянула свои туфли и, цокая каблуками, выбежала на лестничную клетку, предусмотрительно хлопнув за собой дверью.
– Так что там с постановкой? – как ни в чем ни бывало продолжила Лиза, возвращая все свое внимание учителю.
Он также спокойно притянул к себе чашку с чаем, делая глоток. Затем расплылся в довольной улыбке, поднимая взгляд на поджавшую губы ученицу.
– Ты тоже поможешь мне в организации.
– Ну, это меньшее из…
– И сыграешь, пожалуй, роль Джульетты. Раз уж ты даже сквозь болезнь находишь в себе силы ходить в театральный кружок, – холодно закончил литератор. – А пока подпиши-ка документы, что ты осведомлена о том, что тебе сдавать ЕГЭ и все прочее. Мол, с уваженьем, дата, подпись…
Внутри у Лизы взорвалась маленькая атомная бомба. Как там говорила Ева? Чертов ходячий сборник литературных цитат!
========== Глава 3 – Тени в темноте ==========
Заставив себя выйти из дому, Лиза таки соизволила в понедельник явиться к уроку литературы. Валентин Анатольевич максимально заботливо проигнорировал ее появление в классе, так что девушку миновала сдача стиха, который, как оказалось, уже давно надо было таки зазубрить и рассказать. Да чтобы все это было еще с чувством, толком, с расстановкой. И вообще желательно с театральным действом на три акта, фанфарами и лишним пафосом, присущим многим театральным постановкам.
– Не забудьте о том, что сегодня к четырем часам дня я ожидаю всех организаторов постановки в актовом зале. На сим прощаюсь, – напомнил литератор, параллельно записывая на доске домашнее задание. – Далия.
Лиза максимально вздохнула, падая на стул. Она даже не успела собрать сумку и убраться отсюда восвояси до того, как Валентин Анатольевич таки вспомнил о ее существовании. Девушка определенно теряла сноровку. Она вздохнула от осознания этого факта, и воззрилась на желтеющие листья клена за окном, упорно не обращая внимания не перешептывающихся за спиной одноклассников.
– Дружинина, выйдите!
Девушка невольно улыбнулась. Так Ева хотела остаться и прислушаться к разговору литератора с его самой успешной ученицей? О, право, не стоило. А он, как оказалось, уважал личное пространство своих учеников. Всех, кроме самой Лизы. Ведь в следующую секунду он по обыкновению закрыл дверь на ключ, и, распахнув окно, уселся на подоконнике буквально в нескольких сантиметрах от Лизы.
– Вы мне дерево заслоняете, – честно буркнула девушка, принимая более или менее сидячее положение.
– Держи, – литератор улыбнулся, протягивая девушке стопку листков с текстом. – Я выделил тебе твои слова.
– Так это была не шутка, – недовольно простонала Лиза, принимая из рук учителя сценарий пресловутой «Ромео и Джульетты». – Спасибо.
– Можешь сделать вид, что изучаешь сценарий, и не идти не физкультуру, – спокойно продолжил Валентин Анатольевич, закуривая. – У меня окно.
Лиза наконец улыбнулась. Так литератор все-таки человек? Какая честь. Он сейчас позволял ей прогулять физкультуру, прикрываясь тем, что она якобы останется с ним, дабы изучить многострадальный сценарий.
– Мы уже когда-то ставили эту пьесу, к вашему сведению, – протянула девушка, пробегая глазами по тексту. – Классе эдак в седьмом.
– Успешно? – Валентин Анатольевич хохотнул. – Это глупо. Ставить подобную пьесу на классе, в котором никто из детей еще не знает, что такое чувства.
– Я бы поспорила, – Лиза фыркнула, вспоминая одноклассниц, которые как раз в седьмом классе и взялись за обсуждение мальчиков и отношений.
– Хочешь сказать, что можно в седьмом классе понять трагедию Шекспира?
– Комедию, – брякнула девушка, ловя на себе заинтересованный взгляд литератора. – Ромео и Джульетте было ненамного больше лет, чем нам в седьмом классе.
– Но и время было другое. В конце концов, не думаю, что исполнитель роли Ромео в седьмом классе без боя согласился целовать Джульетту, да хотя бы обнимать ее! – Валентин Анатольевич рассмеялся, с прищуром глядя на Лизу.
Она поняла, что аргументы закончились. Но…
– Они даже не обнимались на сцене, о чем вы, – девушка отмахнулась.
– Они? – литератор удивленно изогнул бровь. – Разве не ты исполняла роль Джульетты?
– Ромео, как мне жаль, что ты Ромео! – картинно взмахнув руками, протянула Лиза. – Бросьте, я не была достаточно общительной даже для того, чтобы сыграть дерево. Хоть и пыталась.
– И по итогу тебе досталась роль?..
– Розалины, – девушка пожала плечами. – Это, конечно, не дерево. Однако моя задача состояла только в том, чтобы присутствовать на сцене.
– Удивительно, что тебя вообще на сцену выпустили, – фыркнул литератор, закрывая окно.
Он прошелся по классу, разминая шею и что-то бормоча под нос. Лиза искоса наблюдала за тем, как Валентин Анатольевич потягивался, словно кот. А затем и вовсе направился в сторону подсобки. Замер, буквально на мгновение. А затем коротко бросил через плечо:
– В моей постановке тебе придется целовать Ромео. Готовься морально.
– Чего?!
– У тебя ведь нет парня, я не ошибся? Так что твой первый поцелуй вполне может украсть кто-то из одноклассников, – пожал плечами Валентин, таки скрываясь в подсобке и загадочно улыбаясь.
Лиза только тихо выругалась, утыкаясь взглядом в сценарий и разыскивая в нем пресловутую сцену с поцелуем. Как выяснилось, в этом сценарии таковых было аж две. И на том спасибо, Валентин Анатольевич, что не три!
***
– Короли ночной Вероны, нам не писаны законы! Мы – шальной удачи дети…
– Мы живем легко на свете! – обнимая швабру, вытанцовывала Ева, подпевая подруге, которая гордо восседала на краю сцены, свесив с нее ноги.
На улице уже темнело. Около восьмого часу вечера закатилось солнце, а уже через пол часа улицу окутали сумерки.
– Ты же в курсе, что я не счастлива добираться домой в темноте? – недовольно протянула Лиза, растягиваясь на сцене.
– Я тебя подвезу, – отмахнулась Ева. – Почти оттерла.
– В нашей жизни, то и дело, душу побеждает тело…
Лиза уже несколько часов подряд рассматривала потолок актового зала, периодически меняясь местами с Евой. Все дело в том, что Валентин Анатольевич попросил девушек покрасить заботливо вырезанные из картона задники для сценок. А для этого требовалось, ни много, ни мало, все-то принести из подсобки завхоза пару банок краски. Одну из которых Ева успешно опрокинула на пол. И та теперь активно не хотела отмываться уже несколько часов, ведь, как выяснилось, сделана она была на масляной основе, а растворителя у девушек не обнаружилось. Даже в дамской сумочке Евы он не завалялся, вот так незадача. В такой ситуации Валентин Анатольевич вынудил Еву остаться здесь и заботливо вручил ей швабру для отмывания этого безобразия. А Лиза… ну, она осталась просто по доброте душевной.
– У меня закончились песни из Ромео и Джульетты, – пожаловалась Лиза, пролистывая плейлист на телефоне, который она активно изучала весь вечер. – Еще и телефон разрядился, -простонала она, утыкаясь носом в сгиб локтя.
– Ничем не могу помочь, – отозвалась Ева, – не обладаю привычкой таскать с собой зарядку.
– Поэтому твой модный телефон сел еще час назад? – спокойно хмыкнула Лиза, которая свято презирала навороченную технику, считая себя слишком примитивной для осознания всего величия очередного айфона.
– Зато…
– У тебя камера со встроенным эффектом боке, я в курсе, – отмахнулась девушка. – Уже слышала. Еще в первый день после покупки этого агрегата.
– Зато я закончила! – Ева издала победный клич, в очередной раз с грустью глядя на свой идеальный маникюр. – Валим отсюда, я хочу еще успеть по дороге домой заскочить в пиццерию. Ты со мной?
– Все тебе на месте не сидится, – простонала Лиза, сползая со сцены. – Я спать хочу до одури, забрось меня домой.
– Ваша вахта.
Девушки спешно собрали свои вещи, спускаясь по лестнице и направляясь к выходу со школы. Они ожидали увидеть горящий свет в будке сторожа, однако на первом этаже было максимально темно. Отчего Лизе было, мягко говоря, не по себе. Однако девушка старалась не выдавать своего состояния, а потому молча следовала за подругой.
Ева недовольно осмотрелась. Постучалась в окно, надеясь, что сторож просто вышел на перекур. Однако никто не отзывался. Девушка даже прошлась по холлу школы, но безуспешно.
– Поверить не могу! – она топнула ногой, глядя на наручные часы. – Часов всего девять вечера! А этот старый хрыч свалил, закрыв нас в школе!
– Успокойся, – Лиза нервно сглотнула.
Ей, конечно, некуда было спешить, дома ее никто не ждал. Однако перспектива остаться на ночь в школе ей абсолютно не улыбалась. Хоть в этом не было ничего ужасного и пугающего, но девушке на самом деле было не по себе. Мало ли, что могло случиться.
– Я-то думала, что сторож присутствует здесь круглые сутки, – задумчиво протянула она. – И… что будем делать? Звонить?
– Куда? В рельсу? – Ева скептично изогнула светлую бровку. – Или у тебя есть запасной телефон?!
– Твою ж морковку-у-у, – простонала Лиза, запрокидывая голову.
В следующие несколько минут был отброшен вариант выбираться через окно, ведь окна первого этажа украшали изящные решетки. Сноровки и навыка же на то, чтобы слезать со второго, да и банальной смелости на подобный экстрим, девушки в себе не обнаружили. Потому было принято решение плюнуть на все, вернуться в актовый зал и заночевать прямо там. Ведь хотя бы в этой части школы еще был свет.
– Нет, серьезно?! – Ева выругалась, стоило девушкам обнаружить, что, видимо, в целях экономии электроэнергии, свет отныне не горел и в актовом зале. – Ладно, нам же тут только заночевать.
Девушка на ощупь добралась до подсобки, служившей школе чем-то вроде небольшой раздевалки и гримерной по совместительству. Там обитал старый пыльный поломаный диван, на который Еве и пришлось уложить свое недовольное величество.
Только вот незадачка, на диване категорически не хватало места еще и на Лизу.
– Забей, – отмахнулась девушка, – ты отдыхай, а я пока пройдусь по школе. Поищу, где бы прилечь.
– Да в любой подсобке практически есть диван, не волнуйся, – подбодрила Ева, подкладывая свою сумку себе под голову. – Наверняка почти все классы открыты. Тут максимум будет закрыт директорский кабинет, и то не факт!
– О, я помню, в учительской, кажется, когда-то был собрат этого дивана! – Лиза радостно подскочила.
Она уже хотела покинуть подругу, спешно пожелав той спокойной ночи и самых сладких кошмаров в пустом школьном помещении, как Лиза расслышала кое-что странное. Ева тихо, практически не разлепляя губ, шептала под нос какую-то молитву. Судя по всему, вообще на латыни. Девушку передернуло от этого. Для себя она отметила странность подобного действия, ведь никогда в жизни Ева не была сильно набожной.
Не решившись заговорить, Лиза отмахнулась от собственных мыслей, с опаской выбираясь из актового зала. Ей предстояло спуститься на первый этаж, обогнуть холл школы, затем вновь подняться на второй этаж, и только таким хитрым образом девушка могла попасть в учительскую. Правда, еще оставался вариант весь тот же путь пройти через третий этаж, чем, собственно, Лиза и занялась, стараясь по дороге до лестницы унять бешено колотившееся сердце. У самой лестницы она чуть не споткнулась об ведро с водой. Внутри все на мгновение сжалось. Лиза точно помнила, что этого несчастного ведра здесь не было буквально десять минут назад, когда девушки возвращались в зал.
Отогнав тревожные мысли, Лиза все-таки пробралась через третий этаж, радуясь тому, что в коридорах хватало минимального света, поступавшего с улицы. Каждый шорох казался ей буквально стуком. А скрип старого пола набатом раздавался в ушах, заставляя замирать после каждого шага. Девушка с горем пополам добралась до второго этажа, и тут же замерла на лестничном пролете. Снизу раздался вполне конкретный шорох, сопровождаемый шагами. Понадеявшись на то, что это мог оказаться вернувшийся на свой пост сторож, Лиза спустилась, окидывая пустой холл взглядом. Не могло же ей показаться?
– Эй!
В полной тишине этот оклик показался невыносимо громким. Девушка вздрогнула, оборачиваясь, и наблюдая за тем, как к ней приближалась высокая фигура. В глазах на секунду все поплыло. Это был не сторож.
Лиза взвизгнула, тут же разворачиваясь и взлетая на второй этаж со скоростью самого заправского спринтера. Она ткнулась в дверь учительской, в надежде скрыться там, или хотя бы спрятаться, однако та не поддалась. Кажется, догадки Евы о том, что в этой школе закрывали только кабинет директора, не оправдывались. Развернувшись, девушка планировала рвануть дальше, как в старых добрых фильмах ужасов, преследуемая непостижимым злом, вроде неупокоенного завуча, являющегося по ночам в школу и разыскивающего, у кого бы выпить свежей кровушки.
Однако рвануть она не успела. Ее очередной вскрик утонул в ладони человека, ловким движением зажавшего рот незадачливой старшекласснице.
– Далия, успокойся, я не кусаюсь, – спокойно прошептал Валентин Анатольевич, склоняясь над ней.
– В-вы? – голос предательски дрогнул, стоило девушке отступить на шаг назад. – Что вы здесь делаете? Это… вы меня напугали?!
– Я не хотел, поверь, – он отмахнулся. – Видимо, меня, как и тебя с подругой, закрыли в школе по неосторожности. Я оставался, чтобы проследить за вашей работой. Но уснул. И только что проснулся. Где, кстати, Дружинина?
– Она осталась в актовом зале, там в подсобке есть небольшой диванчик, так что она предпочла лечь спать, – пробормотала Лиза, поднимая глаза на собеседника.
– А ты? Чего шатаешься тут как призрак коммунизма?
Девушка хихикнула, глядя на спокойное лицо литератора. Рядом с ним, как ни удивительно, становилось как-то спокойнее на душе. А еще в полумраке коридора создавалось ощущение, словно глаза у него как-то поблескивали, практически светились. Но это было лишь причудливой игрой скудного света, проникавшего в окно второго этажа.
– Ну, я подумала, что в учительской можно найти ключи от школы и свалить отсюда, – грустно вздохнула девушка.
– Сейчас вся школа на сигнализации. Если открыть любую входную дверь, окно или даже люк на крышу – начнет верещать, – спокойно пояснил Валентин Анатольевич, делая шаг назад. – Но у меня есть ключи от некоторых кабинетов. И к тебе деловое предложение. Мы можем спуститься в спортзал. Там на матах определенно комфортнее, чем на партах в кабинете.
– Да я бы как-то уж сама на диванчике в какой-то подсобке, может…
– Не мямли, Лиза, – улыбнулся литератор. – Я же вижу, что ты до полусмерти боишься темноты.
– Предлагаете мне свою компанию? – фыркнула девушка, радуясь тому, что во мраке школьных коридоров не были видны ее слегка краснеющие щеки.
– Не самую неприятную, надеюсь, – хмыкнул учитель, разворачиваясь к лестнице. Он остановился, на мгновение задумавшись, а затем протянул Лизе руку. – Идем?..
Ходить за руку с учителем? Ох уж эти издержки начальной школы. Однако Лиза прекрасно знала, что она могла легко споткнуться даже при свете и на вполне ровном месте. Поэтому сейчас ей пришлось вложить свою руку в холодную ладонь литератора, следуя за ним. Только за неимением лучших вариантов, конечно же. Девушка была уверена в том, что будь у нее хоть какой-то выбор, то она избавилась бы от этого Валентина при первом же удобном случае. Но сейчас его присутствие рядом действительно помогало успокоиться и унять бешено бьющееся в груди сердце, да позволить воспаленному страхом темноты разуму слегка расслабиться.
– Тебя смущает моя компания? – хмыкнул Валентин Анатольевич, ковыряясь ключом в замке спортзала.
– Не поймите неправильно. Просто я не хочу показаться одной из тех, кто…
– Ты не из них, я знаю, – он улыбнулся, даже не думая о том, что в темноте это было практически незаметно. – Не из тех, кто уже представляет, как они назовут своих детей от меня.
Лиза хохотнула, глядя на учителя. А он, оказывается, быстренько просек, что в этой школе он временно стал самым завидным кандидатом на влажные фантазии старшеклассниц. Неплохо. Благо, хоть Еву этой волной не накрыло.
Темный ночной спортзал ужасал еще больше, чем пустые коридоры. Если там еще хоть какой-то свет проникал сквозь окна, то в спортзал, находившийся на цокольном этаже, в котором до кучи еще и были за каким-то чертом замазаны все подобия окон, не заглядывал ни единый лучик света. Тьма зала поглощала, слизывая углы и заставляя нервно оглядываться. Терялись очертания предметов, общий размер зала тоже забывался мгновенно, он словно становился огромной черной дырой, в которой только и была одна стена с дверью, да пол. И то неизвестно, сколько еще шагов можно было сделать вперед по этому полу, словно где-то в темноте он растворялся, исчезая.
А ведь Лиза знала, что выключатель находился в подсобке у физрука. А ключи от подсобки были только у самого хозяина этого дивного места, в котором всегда почему-то пахло сыростью и плесенью. Но девушка все-таки подергала ручку подсобки, предварительно дрожащими руками пошарив по стене. Та, конечно же, не поддалась.
– Мне плохо, – сглотнула она, оборачиваясь к литератору. – В-валентин?..
Внутри у девушки все замерло, натянувшись до предела и грозясь сорваться. Она совершенно не видела в темноте, однако девушка прекрасно ощущала, что литератора рядом не было. Она не чувствовала его присутствия.
Лиза закрыла рот руками, опрометчиво делая шаг в темноту. Затем еще два, буквально два шага. И все. Ее накрыло волной паники. Девушка обернулась, отступая назад, разыскивая стену. Однако той нигде не было. Она потерялась в чертовом спортзале. Не было ничего, она словно слепец искала хоть какую-то опору, тихо всхлипывая.
– Лиза!
Голос Валентина Анатольевича словно спасательный круг, дал девушке понять, что она не одна в этой пугающей темноте. Но где? Откуда он доносился? Учитывая аккустику спортзала, создавалось ощущение, что голос был сразу повсюду, и словно его не было одновременно нигде.
– Помогите! – вскрикнула Лиза, наугад бросаясь в темноту.
И она бы врезалась в стену, возможно, даже разбила бы себе нос, если бы в последнюю секунду литератор не сгреб ее в охапку, заставляя развернуться и вжимая себе в грудь.
– Успокойся, Лиза, все в порядке, – мягко прошептал он, позволяя девушке вцепиться в свою рубашку мертвой хваткой.
– Мне страшно, – проскулила старшеклассница. – Помогите, пожалуйста.
В данный конкретный момент ее не сильно заботило то, что она всем телом прижималась к своему учителю, так доверчиво льнула к нему. Он был единственной опорой в этой страшной, давящей, пугающей темноте, из-за которой в мозгу роились сотни самых страшных мыслей.
