Текст книги "Бывшие. Мне не больно (СИ)"

Автор книги: Даша Черничная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Тань, а что ты сделала со своим припадочным? Он как-то странно спит, ты не находишь? – выглядываю из кухни.

Таня по-прежнему стоит на пороге и общается с Димкой.

– Это потому, что он пьяный, – закатывая глаза, отвечает она.

– За что ты так с котом?

– Нечего было воровать у меня вино! – сразу ершится. – Сам виноват.

Слышу, как за братом закрывается дверь. Он у меня из понятливых, без лишних слов сообразил, что надо свалить. Таня заходит в кухню, складывает руки на груди, закрываясь от меня, окидывает странным взглядом. Я привычно жду, что она начнет меня посылать и выгонять, но неожиданно слышу:

– Кофе будешь?

– Буду, – отвечаю после заминки.

– Садись.

Сажусь. Тяну руку к коту, тот уже в отрубе. Снимаю его со стола и кладу себе на колени. Толстяк не сопротивляется. Одним глазом поглядываю за Таней, которая неспешно делает кофе. Ставит передо мной чашку и придвигает сахарницу. Отбирает кота, уносит его в угол и кладет на огромную подушку.

Возвращается. Вместо того, чтобы сесть напротив, подходит к окну и открывает его. Прикуривает сигарету, на меня не смотрит.

Поднимаюсь и подхожу к ней, беру новую сигарету и щелкаю зажигалкой. Сейчас только обед, а рыжая уже успела наклюкаться. Это меня настораживает. Тяну дым и сканирую взглядом Таню.

Она выглядит совершенно иначе, не такой, как я привык ее видеть. На ней домашний костюм, сверху теплая кофта, хотя сегодня довольно тепло, – очевидно, Таня этого не замечает. Волосы на скорую руку собраны в пучок, на лице ни грамма макияжа. Вся она выглядит какой-то потерянной, сбившейся с пути. Мне очень близко это состояние.

– В честь чего праздник? – спрашиваю беззлобно.

Мне важно понять: пила она по какой-то причине или потому, что пыталась заглушить внутренний голос.

– Отметили Сонин развод, – отвечает ровно, глядя в окно.

Выдыхаю.

Снова курим молча. Мне не нравится сигарета в ее руках, но я понимаю – я никто для нее сейчас, и мое мнение веса никакого не имеет. Не заслужил.

После того, как Таня рассказала мне все, я оказался на грани срыва. Чего мне стоило снова не приложиться к бухлу… Только никотин и спас, хотя не должно быть этой замены. Столько ненависти к самому себе я не чувствовал еще никогда. Тогда я четко ощутил, что того, кем я был, больше нет.

Меня разрывало от боли и осознания того, что я собственными руками убил своего ребенка. Я должен был оставаться рядом с Таней, предпринять что-то, а не отправлять ее на аборт.

Я честно пытался найти в памяти хоть что-то, какой-то маленький отрывок, фрагмент воспоминания, но пустота. Отчетливо помнится время, которое мы проводили вместе. Я был счастлив без алкоголя, не пил с ней ни разу. Потому что был опьянен ею. Ее запахом и руками, губами и яркими рыжими волосами. Она стала огнем, который возродил меня. А я, как последний трус, испугался этих перемен и вернулся в привычное болото.

До сих пор понять не могу, какой черт вселился в меня в тот момент.

– Расскажешь?

Я, как зависимый, нуждающийся в боли, требую еще и еще. Мне смертельно необходимо знать, что тогда было, к чему привели мои слова и действия. Иначе я не смогу это исправить.

– Да нечего рассказывать, – Татьяна ведет плечом и тянется за новой сигаретой.

Молчу, скриплю зубами.

– Это ведь не так.

Впервые смотрит мне в глаза. А они у нее, мама дорогая… можно утонуть навсегда.

– Зачем тебе это, Слав?

– Я должен знать.

Вздыхает. Начинает говорить. Ее голос бесцветный, безжизненный.

– Я никому не сказала. Только ты знал. Я звонила тебе еще несколько раз после того разговора, но по всем фронтам была тишина. Врач тактично отговаривала от аборта. А я на тот момент не видела иного выбора. Я ведь слабая, понимаешь? Это только в книгах героини сильные. Сами рожают детей, воспитывают и поднимают их.

Тушит окурок и отпивает кофе. Я леденею, покрываюсь коркой изнутри. Смотрит на меня, буравит взглядом.

– У меня не было ничего и никого. Я не могла оставить этого ребенка.

– Я не прошу оправданий, Тань.

– В клинике мне дали таблетку, и все. Ребенка не стало.

Молчим. Она отворачивается от меня и смотрит в окно. На детский площадке слышен детский смех. Таня закрывает глаза и со злостью запахивает окно, отрезая себя от чужой счастливой жизни.

– Я полюбила его сразу же, – говорит дрожащим голосом.

Ее глаза наполняются слезами.

– Это так странно. Ребенка еще нет, а ты его уже любишь больше, чем себя.

Она всхлипывает, и я, не сдерживаясь, прижимаю ее к себе. Обнимаю так крепко, как только могу. Таня плачет у меня на груди, захлебывается в слезах.

Закрываю глаза, по щеке стекает слеза.

Все это – твоих рук дело, Волков. Только ты виноват в этом. На самом деле ты много в чем виноват, но это самое худшее, что ты сделал.

Отголоски старой жизни болезненно полосуют по живому, по зажившим ранам. Если мне больно, то каково Тане даже представить не могу. Поднимаю ее на руки и уношу в комнату. Сажусь с ней на диван и глажу, глажу. Шепчу какой-то бред про то, что все непременно будет хорошо, понимая, что хорошо уже не будет никогда.

Это – то самое прошлое, которое пройдет с тобой через каждый день в твоем настоящем. Оно не исчезнет никуда, как не старайся.

Глава 11. Больше не полетаем

Таня

Слава не тот человек, с кем бы мне хотелось сейчас разделить эту боль. Но он рядом, и я успокаиваюсь, вдыхаю запах этого парня. Не знаю, изменился он или нет, ведь прошло довольно много времени, а я совсем забыла, каким он был.

Забыла теплоту его рук и ласку касаний. Забыла нежные слова, которые сиропом лились в уши. Забыла легкость и беспечность, с которой отдалась чувствам и эмоциям. Забыла, как плавилась моя душа. Запомнила лишь боль и то, как эта самая душа, истекая кровью, умирала.

Внешне Слава стал другим: раскачался, стрижется коротко, одевается достаточно просто. Что-то необратимо изменилось в его взгляде и поведении, будто весь этот веселый флер – обычная показуха, которую привыкли видеть окружающие.

Сейчас со мной, в этой маленькой комнате панельной многоэтажки, он выглядит настоящим. Взгляд потерянный, невидящий. Дрожь в руках, не знающих, что делать со мной и с болью, которая поселилась в его душе.

Не знаю, почему подмечаю все это. Занимаюсь каким-то абсурдным мазохизмом.

Мне неинтересна его жизнь, как и он сам, но я не хочу, чтобы он уходил. Не хочу оставаться одна. Снова одна, всегда одна.

Спускаюсь с колен Волкова и пересаживаюсь в кресло, поджимаю под себя ноги:

– Неужели ты и вправду не помнишь ничего? – голос сиплый от рыданий.

Слава качает отрицательно головой.

– У меня была алкогольная зависимость, Таня, – говорит неожиданно спокойно. – Я многих моментов не помню из своей жизни. И ту нашу встречу помню смутно, обрывками, из которых не собрать ничего. Что я нес тогда? Ни слова не могу воспроизвести из памяти. Алкоголь – слишком много, слишком часто. Я просыпался в каких-то деревнях, меня обкрадывали несколько раз… в общем, много грязи было. Знаешь, тогда это казалось таким прикольным, даже смешным, и порой я не помнил, где провел вчерашний день. Практически сразу после того, как ты пришла ко мне, я уехал. Находился в рехабе в другой стране. Два года провел в лечебнице, потому что понял: я опустился на дно. Моя семья… они давно видели, что я иду по наклонной, и помогли мне.

Произносит все это отстраненно – очевидно, уже пережил это, раз может так просто говорить о давней проблеме.

– Это не снимает с меня ответственности за слова и действия, – трет красные глаза. Он тоже плакал вместе со мной… – Херовое оправдание, знаю, но я был не в себе, Тань. Я бы все отдал, чтобы исправить свою ошибку.

– Ты больше не пьешь?

– Нет. Хотя знаешь, я чуть не сорвался несколько дней назад, после того как ты раскрыла мне правду. Даже купил бутылку вискаря. Добрался на автопилоте домой и налил себе стакан. А потом вылил все это дерьмо, спустил в канализацию. Алкоголь больше не мой путь.

Смотрит на меня темными глазами, а я тону в этой пропасти.

– Ты просил сказать тебе правду, – пожимаю плечами.

– Хорошо, что ты мне рассказала. Ты не должна была проходить через это в одиночку.

– Не должна, – киваю.

– Прости меня, – голос у него садится. – За то, что причинил тебе боль и все разрушил. За то, что меня не было рядом. Ты всегда была слишком хороша для меня. Мне жаль, что я повстречался тогда на твоем пути. Как бы все оказалось просто, если бы мы встретились только сейчас…

– Не нужно посыпать голову пеплом, это уже не изменит ничего.

Говорю без злости, просто потому, что это правда и слова извинения ничего не решат. Ну вот извинился он – и что? Мне стало легче? Ему? Мы все исправили и откатили назад? Нет. Вот и нечего попусту сотрясать воздух.

– Расскажи, как ты живешь? – спрашивает неожиданно. Подается вперед, но не встает с дивана.

– Нормально живу, Слав. Как и все. Дом, работа.

– Я помню, ты на экономическом училась.

– Не смогла прижиться в коллективе.

Мать пристроила меня в какую-то контору. Она не осознавала, что я была на эмоциональном дне, как не знала и того, что я сделала аборт. Я не могла, старалась пересилить себя, но тщетно. Уволилась. Сейчас я понимаю – это самое лучшее мое решение.

– У тебя есть кто-то? – голос его подводит.

– Послушай, – вздыхаю, – я думаю, мы выяснили все, что было нужно, и теперь можем разойтись в разные стороны. Неважно, есть ли у меня кто-то, вряд ли мы сможем быть вместе, Слава. Прошлого не исправить, а общее будущее для нас сродни фантастике.

– Я так не думаю, – качает головой и поднимается.

Направляется к входной двери, а я моргаю несколько раз, удивленная тем, что он вот так просто уходит. Поднимаюсь и семеню за ним.

– Тань, ты единственная, с кем я могу быть собой. Так было тогда, так есть сейчас. Я знаю, ты не хочешь оставаться одна, знаю, что тебе одиноко, ведь я ощущаю себя точно так же. Но мне надо уйти и понять, как собрать эти осколки, и пусть не восстановить, но создать что-то новое. Я хочу, чтобы ты знала: я никогда не забуду этого ребенка.

Притягивает меня к себе, целует в висок и уходит.

Глава 12. Купидон бросил лук

Таня

– И ты пойдешь туда со мной.

– Дай-ка подумать, Сонь. Тебя пригласила невеста Димы на праздник к своим родителям, и теперь ты решительно настроена пойти.

– Вместе с тобой – да, – Соня кивает и нервно закусывает палец.

Наливаю воды в чайник и включаю его. Господи, этот сумасшедший день вообще когда-нибудь закончится? Не дожидаясь, пока закипит вода, беру кусочек меренгового рулета, который приготовила накануне, и, пачкая пальцы, ем.

– Зачем тебе это нужно?

– Я хочу убедиться в том, что между Димой и Делей действительно ничего нет, – подходит и откусывает у меня большой кусок, стонет и закатывает глаза.

– То есть его слова тебе недостаточно?

– Да не знаю я! – Соня садится на стул и подтягивает к себе ноги. – Понимаешь, я же раньше верила ему. Верила Димке как самой себе. А потом тот случай.

– Ты ведь уже разобралась – твой муж подстроил все, разве не так? – смотрю недоуменно на подругу.

– Так! Так, да! Но что-то у меня внутри надломилось. И теперь мне сложно поверить.

Качаю головой.

– Сонь, нельзя так. Из меня, конечно, тот еще советчик… У меня отношений-то нормальных не было никогда. Да и выводы я неправильные делаю – вон уговаривала тебя попробовать с Русом, и посмотри, что из этого вышло? – усмехаюсь невесело.

Подруга смотрит на меня широко распахнутыми глазами:

– Уж не думаешь ли ты, что я поехала с Русланом только потому, что ты мне посоветовала? – Соня поднимается и подходит ко мне. садится на стул напротив, берет мою руку и крепко сжимает ее. – Это был только мой выбор, Танюш. Ты могла посоветовать мне что угодно, конечное решение оставалось за мной.

– Правда?

Я переживала о том, что в происходящем с Соней и ее браком есть и моя вина.

– Конечно!

– Калинина, я поеду с тобой на этот вечер, но лучше было бы сказать Димке о том, что мы будем там.

– Да, – кивает она. – Так будет лучше. Но я не стану этого делать. Приглашают же на маскарад. Посмотрю за ними украдкой и уеду. Вот и все.

– Соня, Соня. Играешь с огнем.

Подходящих нарядов у нас нет, поэтому едем в торговый центр. На удивление быстро покупаем все что нужно. Соня выбирает себе платье, инкрустированное кристаллами. Под светом ламп вся она переливается и выглядит как настоящая принцесса. Причудливая маска закрывает часть ее лица.

Я же решаю, что до принцессы мне слишком далеко. Примеряю красное платье по фигуре со шлейфом и золотистую маску. Вкупе с рыжими волосами все это выглядит как настоящее буйство красок.

Мероприятие проходит в огромном и помпезном банкетном зале. Внутри все дорого-богато. Мужчины в смокингах, женщины в вечерних платьях. У гостей на лицах маски.

Мы теряемся в толпе, но привлекаем к себе внимание мужчин. Берем по бокалу шампанского у официанта. Соня безумно нервничает, дергается.

– Я выйду на балкон, хорошо? – спрашивает дрожащим голосом.

– Пойти с тобой?

– Нет, побудь тут.

Подруга уходит, а я решаю пройтись среди столиков, за которыми еще никто не сидит – приглашенные разделились на кучки и с упоением обсуждают что-то.

Отхожу в сторону и становлюсь возле колонны. Нет, очевидно, что это место слишком пафосное для меня. Я бы многое сейчас отдала за то, чтобы оказаться в своей самой обычной квартире, рядом с пьяным котом.

Интересно, как он там?

– Добрый вечер, прекрасная незнакомка.

Передо мной как из под земли появляется парень, и я дергаюсь от неожиданности.

– Простите, не хотел вас напугать.

– Ничего страшного, – отмахиваюсь. – Сама виновата. Задумалась и не услышала, как вы подошли.

Он немного выше меня. Темноволосый, лицо скрыто за маской, видны только карие глаза. Голос низкий, но не грубый. Сложно сказать, сколько ему лет, возможно, мой ровесник, возможно, немного старше меня.

– Алексей, – представляется парень.

– Татьяна.

– Итак, она звалась Татьяной, – сверкает глазами.

– Шутка не нова, но я сделаю вид, что слышу ее впервые, – слегка кусаюсь.

– Пардоне муа, – дурачится, разводит руки в сторону и делает реверанс. – Потанцуете со мной?

Протягивает руку, и я отставляю бокал с шампанским на поднос проходящего мимо официанта, отправляясь танцевать. Как только наши тела соединяются в танце, я понимаю, что парень молодой. Явно моложе меня.

– С кем прекрасная Татьяна пришла на этот вечер? – тихонько смеется мне на ухо.

– С подругой, – не могу сдержать улыбки.

– С подру-у-угой, – кивает довольно. – И как вам сей вечер?

– Пафосно и многолюдно, – веду плечом. – Выглядит так, будто бы все собравшиеся здесь знают какую-то великую тайну, которую они скрывают за семью печатями от простых смертных.

– М-м-м, что-то в этом есть, – тянет задумчиво. – Как насчет того, чтобы сбежать отсюда?

– Куда? – усмехаюсь.

– В клуб? В ресторан?

Снисходительно улыбаюсь. Стопроцентно парень моложе меня.

– И сменить одно пафосное место на другое? – фыркаю в ответ.

Качаемся в такт музыке. Алексей собирается задать следующий вопрос, но к нам подходит высокая фигура. Я веду взглядом по мужчине снизу вверх. Он одет в сногсшибательный смокинг с белой рубашкой. Лицо гладко выбрито и закрыто черной атласной маской. Эдакий мистер Бонд. Я сразу же узнаю его. Это несложно, ведь я рассталась с ним всего несколько часов назад.

– Леха, кыш! – говорит фразу, которая противоречит всей окружающей нас атмосфере.

Мы с моим партнером по танцу замираем, но из объятий он меня не выпускает.

– Ну вот, – наигранно вздыхает парень. – Стоило только найти для себя прекрасную незнакомку, так сразу пришел старший брат со своим «Леха, кыш». А ведь я, между прочим, первый рассмотрел этот алмаз!

– Ты опоздал на несколько лет – это раз. Девушка не твоей весовой категории – это два. Ну и три – старшим надо уступать! – звучит грозно, с насмешливыми нотками.

– Место в общественном транспорте, а не рыжих красоток! – возмущается Леша.

– Вон там Милана скучает. Сходи-ка, составь ей компанию!

– Бу-э, – кривится он, и я, не сдерживаясь, смеюсь.

Прикрываю рот ладонью, но от парней это не получается скрыть.

– Она невоспитанная мажорка! – снова дурашливое возмущение Леши.

– Да. Именно поэтому у вас много общего. Брысь! – Слава шикает на парня.

Тот отступает назад, целует мне руку и кланяется:

– Дует ветер разлук,

Задувая любовный огонь.

Купидон бросил лук.

Канул в Лету летающий конь.*

Разворачивается на каблуках, вздыхает громко и уходит.

– Твой брат далеко пойдет, – улыбаюсь.

Вся ситуация меня здорово забавляет. Есть все-таки в Алексее некий шарм. А еще он показался мне очень теплым парнем. По душам поговорить с ним вряд ли получится, но настроение он поднимет стопроцентно.

Глава 13. В темноте мы пляшем танго

Слава

– Пойду найду Аделию. Надо поговорить с ней до того, как начнется официальная часть мероприятия, – говорит Дима и сливается.

Отправляется разбираться со своей псевдоневестой. Намутил он, конечно, нехило. Выпутаться ему будет нелегко. Прохожу в холл, где происходит все действо, окидываю взглядом толпу. Многие стоят, разделившись по группкам. Среди танцующих узнаю рыжую. Она в элегантном, просто потрясающе сексуальном красном, вернее, огненном платье. На лице золотистая маска. Ее вальсирует мой младший брат. Леха тот еще щегол и бабник. Когда-то я тоже был таким, но пошел дальше и поддался слабости – алкоголю.

В танце она разговаривает с мелким, тихонько смеется, а я впервые в жизни узнаю, что такое ревность и как она может больно уколоть.

Не знаю, что Таня тут делает, но видеть ее я безумно рад. Подхожу к ним и тактично пытаюсь выпроводить Леху со своей территории. Он парень понятливый, все схватывает на лету, но ретироваться не торопится.

После того, как он уходит, Таня окидывает меня заинтересованным взглядом. Знаю, что выгляжу необычно. Можно по пальцам пересчитать, сколько раз я надевал смокинг.

– Твой брат далеко пойдет, – улыбается мне.

Замираем. Я с жадностью рассматриваю ее. Не могу иначе, уж больно сексуально и потрясающе притягательно она выглядит.

– Ну, привет, прекрасная незнакомка, – говорю тихо.

– Будем делать вид, что не знаем друг друга? – ведет бровью.

– Разве это не так?

Молчит.

– Вячеслав, – протягиваю руку для ответного рукопожатия.

Таня не спешит, смотрит на нее, будто боится коснуться. Ну же, детка, давай. Не бойся. Больше не обижу. Сдохну, но не причиню тебе боль.

– Такая глупость, – качает головой, но все-таки протягивает руку. – Татьяна.

– С кем ты тут? – спрашиваю ее.

– С Соней.

Меня это немного удивляет. Неужели Дима решил собрать в одном пространстве любимую девушку и несостоявшуюся невесту?

Притягиваю Морковку к себе и подхватываю за талию. Мелодия сменяется на более резкую, страстную. Девушка с ужасом распахивает глаза и произносит дрожащими губами:

– Я не умею танцевать.

– Расслабься, я сделаю все сам, – говорю твердо и шагаю вместе с ней.

– Последний раз, когда я тебя послушала… – не договаривает.

– Знаю.

– Зачем ты это делаешь?

– Что? Веду тебя в танце? Ты слишком красивая, чтобы стоять в стороне.

– Я не об этом, – нервничает. – Зачем все это представление с Лешей? Зачем эта игра, будто мы незнакомцы?

– Начинаю жизнь с чистого листа. Держись!

Отталкиваю ее, закручиваю и ловлю, загибаю затылком к полу.

– Сумасшедший! – пищит шокированно.

И она права. Я действительно схожу с ума, но не могу выпустить ее из рук. В какой-то момент Татьяна полностью расслабляется, и мы заканчиваем танец под шквал аплодисментов. А я и не заметил, сколько зрителей вокруг нас собралось.

Держу крепко, не выпускаю ее из рук, не оставляя ни малейшего шанса сбежать. Беру ее руку и целую ладонь.

– Спасибо за танец.

– Я чуть не умерла от страха, – признается.

– Ты была великолепна, – теснее прижимаю за талию, и рыжая хватается за мои плечи.

Поднимаю руку и веду пальцами по Таниной скуле. Глажу нежно и неспешно, тону в зелени ее глаз.

– И кто это у нас тут такой нарисовался? Танцор диско! – хмыкает Влад, подошедший к нам с семьей.

Таня сразу подбирается, я отрываю руку от ее лица, но из объятий не выпускаю. Влад окидывает нас взглядом и продолжает:

– Знаете, – обращается к ней, – Слава целых шесть лет занимался современными танцами. Вот, видимо, уроки не прошли даром.

Закатываю глаза.

– Ты ходил на танцы? – спрашивает Таня, сдерживая улыбку.

– Мне было десять, – пожимаю плечами. – Это Влад, мой брат, и его жена, Аня.

– Вы так потрясающе смотрелись на танцполе! – искренне восхищается жена брата.

Общаемся, постепенно Таня оттаивает и расслабляется в моих руках. Позже к нам подходят Дима с Соней. Рыжая сразу же бросает на подругу встревоженный взгляд, но та отмахивается, мол, все хорошо. Знакомимся по второму кругу, рассказываем, кто чем занимается.

– Сонечка! – восклицает Аня. – А у меня идея! Не могла бы ты пофотографировать нас всей семьей? Совсем недавно у нас было прибавление, но нет ни одной совместной фотографии.

От меня не укрывается то, как Таня напрягается после слов о прибавлении в семействе, но почти сразу это напряжение уходит. Да, мне точно не показалось.

– С удовольствием! – радостно отзывается девушка брата. – На следующей неделе удобно будет? Подберем локацию и образы. Танюш, сможешь мне помочь?

– Я? – глупо переспрашивает Таня. – Нет! Д-да… то есть… наверное.

Ее откровенно ведет. Совершенно ясно, что она не хочет участвовать в этом.

– Я без тебя не справлюсь, – Соня мягко улыбается, и Таня вздыхает.

– Помогу, – и вот это «помогу» звучит так, будто ее ведут на расстрел.